Спаси меня

      — Э-э-ге-ге-ей, просыпайся! Вики, встава-а-ай! — кричит брат, в которого летит моя подушка. А я тем временем переворачиваюсь на другой бок, чтобы с блаженной улыбкой досмотреть свой сон. — Вики, институт, первая пара! — выдаёт весомые аргументы парень.       И я с безысходным мычанием поднимаюсь с кровати. Сходив в ванную, следую в кухню, в которой Ади уже доделывает сэндвичи. Ставлю чайник и наблюдаю за сборкой ингредиентов.       — Хватит пялиться. Я делаю, что могу, — вздыхает он.       — Я, кажется, ничего такого не сказала. Просто смотрю и не верю, что ты готовишь. Причём уже не в первый раз, — уточняю, подняв палец вверх.       — Ну, перестань, Вики, — смущается братик. — Я пытался прокачать свои умения, но даже Закари плюнул на это дело и сказал, что полуфабрикаты — моё всё! — отчаянно произносит он, а я начинаю смеяться. Да уж, Ади, без сомнений, повезло с парнем, который может утолить его жажду вечного голода. А меня любой завтрак в его исполнении устроит. Взлохмачиваю его макушку и следую за стол, перед этим разлив кипяток по кружкам. — Вики! — раздражается он.       — Прости, прости. Какие планы на вечер? — спрашиваю, как только передо мной опускается тарелка с сэндвичами, а Ади плюхается на соседний стул.       — Я Закари в кино сегодня позвал, — говорит он и тут же осекается. — Извини, Вики, — смотрит виновато, словно действительно совершил что-то непростительное.       — Да брось, я всё понимаю. И я бы всё равно не смогла пойти с вами, — пожимаю плечами.       — Почему?       — Нужно в издательстве задержаться. Вчера вечером редактор задания новые приготовила, и нужно как можно скорее их забрать и всё выполнить, — отвечаю я, листая в телефоне расписание сегодняшних занятий. Чёрт! И правда, стоит первая пара.       — Ладно, — кивает брат. — Только не задерживайся.       — Ты ночуешь дома? — в недоумении спрашиваю я.       — Эм… — чешет затылок, будто стесняясь что-то сказать.       — Ну! — требую ответа, не выдерживая.       — Вообще-то я хотел Закари привести сюда, — брат смотрит на меня с надеждой, а я не понимаю, почему должна ему отказать.       — Отлично! Только мою кровать не занимать! — смеёмся, и я, дожевав хлеб с начинкой, поднимаюсь и бегу собираться в институт.       Идёт последняя неделя сентября, и я направляюсь в институт, где три месяца назад всё-таки сдала все необходимые зачеты и экзамены. Поэтому теперь я полноправная студентка второго курса, чему я безгранично рада.       С Ади мы по-прежнему снимает квартиру недалеко от института и его кафе, в котором он всё ещё подрабатывает. Неподалёку нашли ему школу, в которой он закончит оставшийся год.       Хоть квартирка была и небольшая, и не слишком современно обставлена, гости к нам всё-таки приходили. И я бы сказала, довольно-таки часто. Пока я на работе или в институте, в свободное время Ади скорее бежал с Закари к нам. Смотреть фильмы по телеку и валяться на его излюбленном диване. Когда мне удавалось выкроить выходной, ко мне приезжала Мими. За это лето мы с ней сблизились ещё лучше. Совместные прогулки, походы по магазинам. Ездили даже компанией на озеро — покупаться и позагорать.       Меня, как и брата, всё устраивало. Спустя неделю после выписки из больницы, я вновь решила пойти в то издательство, которое изначально предлагало мне работу. Удача была на моей стороне, и меня приняли, записав в рядовые сотрудники. Я так и делала иллюстрации к статьям и определённым колонкам редакторов. Меня устраивала работа и радовала, ведь атмосфера и весь коллектив был настроен дружелюбно ко мне изначально. Там не нужно было никого делить, ведь туда приходили работать, а не снимать состоятельных мужчин.       В оставшееся свободное время я рисовала дома. Иногда ходила в парк Лейкфронт, где в детстве с папой и мамой мы проводили наши совместные выходные. Я выставляла складной мольберт, доставала разной мягкости и твёрдости карандаши, мой любимый ластик, пару чёрных ручек и принималась за работу. Рисовала людей, пейзажи, небо в период заката, а порой и рассвета. Написанные картины не задерживались долго у меня, я сразу же выставляла их на продажу. Иногда в самом парке, при входе, а иногда выкладывая в интернет и находя покупателей там. Из-за небольшой стоимости моих работ мне начали писать люди за индивидуальными заказами, тематику которых задавали именно они. Я не отказывалась, а вносила их в список, который пополнялся, стараясь вовремя писать картины, чтобы доставить удовольствие людям, а себе заработать денег.       И вот я решила, что наша с братом жизнь в конце концов наладилась.       Я уже подходила к ступенькам здания института, где наверху у дверей стоял Дино, который приветливо улыбался мне и махал рукой. Это у него уже в привычку вошло — дожидаться меня у входа.       Тогда, три месяца назад, когда я только вернулась к учёбе, я не была настроена дружить с парнем. А он в несвойственной ему манере начал напирать на меня. Я боялась его и сразу же рассказала об этом Ади. Он, как мой единственный защитник, решил встретиться с Дино и поговорить обо мне. Уж не знаю, что конкретно было сказано, но пыл парень свой поубавил. Но внимание оказывать не перестал. Парень не был больше так настойчив, что меня вполне устраивало, а мои незначительные отказы на его предложения больше никак не трогали его. Вскоре мы снова начали нормально общаться и в конечном итоге помирились. Теперь я с уверенностью говорила ему о своей работе, куда он меня иногда провожал без зазрения совести. Теперь мы вместе писали тесты и проверочные работы, не списывая у Дино, а лишь проверяя друг друга и споря над вопросами и ошибками.       Я стала прежней Вики, которая хорошо училась и тянулась к знаниям. С того момента я перестала стыдиться себя. Я наконец-то приняла свою жизнь.       Поприветствовала парня, и вместе мы пошли на практику. Сидя за партой в аудитории, мы болтали о всякой ерунде, пока не пришёл профессор.       — Вики, после пар собираемся в кафе с ребятами, ты как? С нами? — спрашивает парень, и в этот же момент в аудиторию заходит мужчина.       — Да, — шепчу ему в ответ и прислушиваюсь к теме практики.       За время сдачи зачётов и экзаменов я подружилась почти со всеми на своём потоке. Вот и месяц сентября прошёл в том же духе. Часто с ребятами мы лежали на траве около института в перерывах между лекциями, ходили в кафе на обед. Вместе ходили в библиотеку за необходимыми книгами и поиском нужной информации для докладов. С девочками на физической культуре сплетничали о парнях. Так и продолжалась моя настоящая студенческая жизнь. Мне безумно нравилось то ощущение молодости и нормальности в повседневной жизни.       Последняя лекция подошла к концу, и мы впятером, собрав вещи с парт, отправились из института в ближайшее кафе. Заняли место у окна и заказали по десерту с безалкогольными напитками. Дарен и Хантер, братья, поступившие с нами на художественное искусство, рассказывали смешные истории, которые не знаю как, но вечно приключались с ними. Хотя они были теми ещё сорвиголовами, успокаиваясь только на лекциях, которые вели строгие и уважаемые профессора. Их послушай — так жизнь только и состоит из светлых и весёлых деньков, не обременённых ничем тёмным и трагичным. Я могла бы поспорить с ними, но не думаю, что кому-нибудь пришлась бы по вкусу моя история.       Воспоминания лихо закружились в голове, и я погрузилась в себя, отдалённо слыша смех и голоса парней. Уставившись в окно, я наблюдала за проходящими студентами, обычными людьми. Одинокими, с детьми или с собакой. Я задумалась о своей жизни. И пусть сейчас я была в компании, которая стала часто окружать меня своим вниманием и действиями, я чувствовала и ощущала себя одиночкой. В мыслях всплыл образ, наверно такого же одинокого человека, как и я.       — Вики, попробуй этот коблер, — слегка приобнял меня Дино, пододвигая свою тарелку с неизвестным мне десертом.       — Спасибо, — быстро проговорила я и сунула ложку в рот. Это правда был великолепный кусочек ягодной вкусности. — М-м-м, — промычала от удовольствия и запила это соком. Парень сглотнул.       — Слушай, Вики, может быть, сходим в кино? — я перевела взгляд вначале на него, а потом на ребят, которые окружали нас. — Нет, нет! — сразу понял он, о чём я задумалась. — Вдвоём, — вот оно что!       Снова и опять Дино пытается вывести меня на индивидуальную встречу, чтобы… Что? Попытаться сблизиться со мной? Чтобы сказать о своих чувствах? Сейчас мне не было нужно это. Я всячески пыталась отказать ему и уйти от подобных разговоров. Как и в этот раз.       — Прости, Дино, но мне нужно заглянуть ещё в издательство. У них для меня много работы, — вздыхаю я.       — Так откажись.       — Нет, что ты! Я не могу… Это моя прямая обязанность. Просто говорю тебе о том, что не смогу пойти в этот раз.       — Как и в предыдущие, — тихо произносит он.       — Прости-и-и, — чувствую свою вину, но не могу согласиться пойти с ним и дать хоть какой-нибудь шанс. Парень кивает, расстраиваясь. Приободряю его дружеской улыбкой и подключаюсь к разговору ребят.       После полуторачасовой беседы, попрощавшись, мы все расходимся кто куда. Помня о делах в издательстве, собираюсь повернуть в нужную сторону, когда Дино настигает меня, предлагая провести до работы. Пожимаю плечами и в неловком молчании мы доходим до нужного здания. Прощаясь, Дино целует меня в щёку и уходит, смущённо попрощавшись. А я стою на месте и обдумываю, что от его действий мне… никак. Ни мурашек, ни трепета в ожидании чего-то большего. Понимаю, что он совершенно не тот человек, с которым мне бы хотелось быть. И от этого понимания расстраиваюсь сильнее прежнего.       Взяв необходимые наброски и ещё больше заданий, отправляюсь обратно домой. Решила, что бессмысленно засиживаться допоздна в офисе, если всё это я могу сделать дома, в более приятной и располагающей для меня самой обстановке. А с учётом того, что от меня требовалась двойная работа, не хотелось бы попадать в поле зрения начальства, которое могло сорваться на меня и отчитать за ещё не выполненные эскизы. Я всё сделаю в ближайшее время, но всё же дома мне будет поспокойнее.       На улице уже поздний вечер, начинает раньше темнеть, а я решаю прогуляться до дома пешком под лёгкий, но слегка пронизывающий ветер, который треплет мои волосы. Позвонив мне, братик сообщил, что уже дома. И вернулся он всё-таки сам, поэтому я тороплюсь к нему.       Только придя домой, направляюсь в кухню, чтобы разогреть ужин для нас двоих. Застаю брата за обеденным столом, который сидит, обложившись учебниками, с кружкой чая на краю. Услышав меня, поворачивается и упирается подбородком в спинку стула.       — Привет, Ади, — кивает мне.       — Я тут не удержался и решил поесть. Прости, что не дождался, — произносит он, и я тот же момент убираю вторую тарелку на место.       — Ничего, — улыбаюсь ему и киваю на стол. — Учишь уроки? Почему не с Закари?       — Ага, доделываю уже, — в этот же момент начинает собирать беспорядок на столе. — Да у него дела появились с отцом, — отмахивается он. — Как прошёл твой день?       — Да нормально, как и обычно, — поставив еду в микроволновую печь, поворачиваюсь к брату, упираясь на столешницу.       — Дино приходил, — я в удивлении раскрываю глаза шире. — Просил тебе конспект передать, вот, — протягивает мне тетрадь. Беру из его рук конспект и прижимаю к груди, не зная, куда деть его.       — Спасибо, — чуть слышно говорю я.       — Вики, скажи, ты всю жизнь собираешься парней избегать? — вдруг рассерженно спрашивает брат.       — О чём это ты, Ади? — не понимаю его вопроса.       — Ты ведь достаточно взрослая, Вики, а Дино кажется мне хорошим парнем, пускай в своё время и настойчивым, — продолжает он. — Ты что, не замечаешь, как он смотрит на тебя? — с надеждой в голосе спрашивает он.       — Не хочу даже думать об этом! — в сердцах восклицаю я. — И не поднимай больше эту тему, Ади! — предупреждаю его, чтобы он перестал за моей спиной строить радужные замки с человеком, к которому я отношусь лишь как к другу. Большего и быть не может, хотя бы сейчас. Пока моё сердце всё ещё несвободно и при любом упоминании об отношениях вновь начинает болеть.       — Ты просто до сих пор думаешь о нём, да? Вики, ты действительно считаешь, что я не замечаю твоих опухших глаз от пролитых слёз утром? Или не слышу твоего тихого плача поздней ночью? — произносит он, а я вспыхиваю, раздражаясь, что он не может промолчать об этом и не поднимать разговор о Деннице вновь.       Рассердившись, я срываюсь с места и быстрым шагом ухожу к себе в комнату, по пути кинув тетрадь обратно на стол и хлопнув дверью в придачу.       — Вики, а как же ужин? — кричит мне Ади, и я слышу звук микроволновой печи, сообщающей о разогретой еде.       Плевать! Не выйду отсюда, останусь голодной. Ну и пусть! Раз он такой проницательный, чтобы вместо того, чтобы не болтать о человеке, от которого замирает на миг сердце, он решает расковырять мою душу, лишь напоминая об этом, то, пожалуй, мне не стоит вообще разговаривать с ним пока. Всё ещё злясь на брата, который, по сути, ничего плохого мне и не желал, но жутко меня разозлил, я падаю на кровать и, смотря в потолок, думаю об удивительном стечении обстоятельств. Кажется, Дино подружился с Ади, и теперь у него есть один человек, который поддерживает его симпатию ко мне. Как я сразу не догадалась, откуда руки растут? Подговорил брата, чтобы тот расспросил меня о нём и предложил его в качестве наилучшего варианта. И про Денницу напомнить не забыл. Придурок! Придурки, оба!       Как только додумались до этого? А братик? Да, всё наладилось. И уже ничего не напоминало нам о той жизни, которую я всё ещё пыталась забыть и пережить самостоятельно.       Мы живём вот уже три месяца вместе, его не беспокоит директор Кроули, он ходит в хорошую школу, имеет приличную работу. Даже Закари, и тот, как я уже убедилась, приличный и серьёзно настроенный парень. У меня, как и у Ади, всё в порядке в институте. Налаженная работа, хобби, которому я стала уделять больше времени, и новые друзья. Дино, который стал мне чуть ближе, но… Это не то!       Я счастлива, что всё это появилось у меня, в конце-то концов! Просто…       Почти каждую ночь, оставаясь наедине с собой и своими мыслями, я думала о мужчине, глубоко в душе тоскуя за ним. Который, как я ему и сказала, больше не приближался ко мне. Сейчас мне было горько от собственных слов, сказанных ему в порыве злости и, как я тогда думала, ненависти, направленной на него. На самом же деле это было отчаяние, связанное с той ситуацией, в которой оказались мы с братом; горечь, которую я испытывала во сне, видя те ужасы, которые представлялись мне реальностью весь чёртов месяц, проведённый в коме. Сейчас, глядя на портрет, который я месяц назад написала глубокой ночью. В такую же, как слышал брат, под звуки музыки из наушников, под слёзы, иногда застилающие глаза, я изобразила Денницу. Так, как помнила, потому что не хотелось забывать. Я знала, была уверена, но боялась признаться не только себе, но и Ади, что я всё ещё любила этого человека.