Спаси меня

      Мне бы хотелось сказать, что дни и в целом моя жизнь вернулись в прежнее течение. Но тогда мне пришлось бы соврать.       Со дня, как меня выписали из больницы, изменилось, может, и не многое, но существенное.       В нашу с бывшей соседкой квартиру мы приехали все вместе, где я застала отголоски праздника, подготовленного к моей выписке. Вчетвером ребята подготовили квартиру к моему возвращению, украсив её воздушными шарами, парой разноцветных гирлянд и бумажной вывеской «WELCOME HOME» в гостиной. Это было… неожиданно, но приятно. Я даже несколько слезинок не удержала, настолько было отрадно их внимание и вообще преобразившаяся обстановка, не окрашенная стерильностью помещения и безразличием окружающих медсестёр.       В центре гостиной на столе стоял изысканный и аккуратный торт, приготовленный Закари. Как оказалось, парень поступил на кулинарное производство в один из университетов Чикаго. Любовь к кухне привила ему мать, а занятие в свободное время выпечкой — отец. Поэтому он частенько радовал коллег в кафе своими булочками собственного производства, на которые подсел и Ади, являясь прирождённым и неизменным сладкоежкой. Так и сегодня парень решил порадовать нас домашним изумительно вкусным тортом.       Мы выпили безалкогольное шампанское, съели торт и разговорились, не замечая, как день перетекает в поздний вечер. Закари первым засобирался домой, сетуя на то, что сегодня Ади нужно появиться в приюте, с чем я была согласна. Поэтому, попрощавшись, парень пообещал доставить его туда в целости и сохранности. Мда… Смешно прозвучало, но я согласилась с этим, обнявшись на прощание с каждым из них. Ещё чуть поболтав о нашем девичьем, засобирался Сэми, говоря о делах, которые ждут его завтра в институте. Согласившись и с ними, попрощалась и, закрыв дверь на все возможные замки, выдохнула.       День был насыщен и чем радовал — так это исключительно позитивными эмоциями. Помыв посуду и убрав всё со стола, я отправилась в свою комнату.       Глянула в окно, где уже горел фонарь, отражаясь на противоположной стене моей комнаты. Перевела взгляд на мой рисунок, висящий на стене у окна, где мы с Ади почти того же возраста, что и сейчас, но явно с иными мыслями в голове. Разобрала свою сумку, которую привезла из больницы, и наткнулась на первые попавшиеся листы, где из набросков были… части тела Денницы. Руки, покрытые тату, его тёмные, похожие на бездну глаза, обрамлённые выразительными ресницами и густыми бровями. На другом листе — шея с ярко-выраженным кадыком, украшенная теми же чернильными рисунками. Горько усмехнулась, а потом, схватив их, смяла со всей злостью и ненавистью, которая кипела во мне, и разбросала их в разные стороны комнаты. Тяжело дыша, переживала свою злость, направленную на этого невыносимого мужчину. Думала, что всё могло быть иначе. Что Денница мог, например, если и не поверить мне в тот день, то хотя бы не наказывать таким категоричным способом. А именно так я и расценила его нападение и последовавшее удушье. Не сдержав накопившихся эмоций, я просто заплакала.       Меня одолевали противоречивые мысли.       Да… да! Он извинился передо мной. Понимала, что он искренне просил прощения за несдержанность. И я готова была его простить. Мне бы безумно хотелось именно этого. Забыть обо всём и просто приникнуть к его груди. Обнимать единственного и желанного человека, к которому у меня были чувства. Но в то же время страх, возникающий из глубины моего сознания, одолевающий меня, только стоило мне чуть подольше задержать взгляд на нём, перетекал в животный ужас, который я, увы, пока контролировать не могла. Страх, выходивший наружу, не оставлял разумных мыслей. Поэтому гарантировать адекватного разговора или каких-либо действий со своей стороны я не могла. Как и не могла согласиться на его условия, которые он озвучивал. Ведь он бы не был со мной, как того хотелось мне, я уверена в этом. Как там у него заведено? Редкие встречи, подарки и полное обеспечение? Зачем мне это, когда я боялась вновь стать мишенью, если только кто-нибудь узнает о его слабости в роли меня? К тому же у меня тоже был рычаг давления — братик, которого я бы ни за что больше не стала бы впутывать во всё это снова.       И хоть главный враг уже мёртв, я не могла со сто процентной уверенностью сказать, что это навсегда. Уверена, что Денница бы тоже не смог заверить меня в этом. Пока нас разделяет его фамилья, я не стану и близко к нему подходить. Всё ради брата, ради нашего существования и будущего!       Легла в конце концов на кровать и под незаметный тихий плачь провалилась в сон, представляя, что не было никаких похищений, а только лишь стычка боссов, один из-за которых остался ни с чем, а другой не понёс никаких существенных потерь. А потом все жили долго и счастливо…       Пасмурное утро не сулило ничего светлого и хорошего, но, собравшись с силами, я заставила себя отправиться в институт, дабы узнать, стоит ли мне ещё надеяться на место в нём, или меня уже давно исключили.       И какой же было неожиданностью, что там ждали моего выздоровления и возвращения. Сидя в деканате, думала, что мне просто отдадут документы и попрощаются со мной, перед этим отчитав за плохую успеваемость и постоянные прогулы, которые участились в последние месяцы. Но нет. Мужчина, сидящий в кресле декана, протянул мне лист с дисциплинами, которые следовало сдать в течение трёх недель. Следующий лист уведомлял о незначительных дисциплинах, где мне либо поставили зачёт заочно, либо требовался он лишь на следующий учебный год. Пребывая в замешательстве и не совсем веря в свою удачу, ещё раз переспросила, верно ли услышал мужчина мою фамилию, и, увидев подтверждающий кивок, чуть выдохнула.       В институт можно было возвращаться уже завтра. Что я и планировала сделать.       В этот же день, не затягивая, решала сходить в «МИД». Работа, как и всегда в этом заведении, кипит что днём, что ночью. Поднимаюсь на второй этаж и, на секунду замерев у кабинета мистера Сатана, всё же решаюсь и, стучась, вхожу. Мужчина, которого я не видела больше двух месяцев, непривычно стоит у окна, задумавшись о чём-то своём. Так и не повернувшись, приветствует меня и спрашивает о моём самочувствии. Это не кажется мне чем-то странным, ведь мужчина на самом деле отзывчивый и понимающий. Отвечаю, что почти восстановилась. И тут же, желая сказать о нежелании работать, он поворачивается и сам решает уведомить меня об увольнении.       — Я ничего не понимаю, — в ступоре и в неверии замираю, глядя во все глаза на него.       — И что тут непонятного, девочка? — усмехается он. — Агареса больше нет, а договор, если ты не забыла, заключали мы с его помощью. Поэтому и договорённость с его пропажей исчезает, — он улыбается. — Тебе ясно? — киваю, хотя всё равно не понимаю. Он что, отпускает меня? Просто так?       — Мистер Сатан, пожалуйста, объясните мне всё, — прошу, снова сходя с ума и не до конца осознавая, что он может так просто разорвать контракт, по которому я ещё должна ему четыре года своей жизни.       — Вики, ты уволена, свободна и можешь наконец-то заняться тем, что придётся тебе по душе, но… — он прервался, переведя взгляд вначале на собственный стол, а потом на меня, — если что-то понадобится, не важно, что конкретно, ты всегда можешь позвонить мне, и я постараюсь разобраться с этим, — кивнула, но для себя точно решила, что ни при каких обстоятельствах не стала бы беспокоить его и снова связываться с мафией.       — Но зачем вам это? — всё ещё слабо верится в происходящее.       — Ты хорошая девушка, Вики Уокер. И почему бы не помочь той, которая всегда пыталась действовать в одиночку, а? — чувствую его скрытый намёк за тот раз, когда просила связать меня с Денницей, и непроизвольно улыбаюсь.       — Спасибо вам, — медлю, — спасибо вам за всё, — он расставляет руки в стороны, а я, не задумываясь, следую к нему в объятья. Он хороший человек, который всегда понимал меня и пусть и негласно, но поддерживал моё видение жизни. Чувствую отеческий поцелуй на макушке и отстраняюсь, глядя на мужчину, который внимательно смотрит на меня.       — Подожди десять минут, и тебе выплатят расчётные, — говорит он и отходит от меня. Киваю, думая, что мне всё-таки повезло с окружением, которое, как никак, поддерживало меня всё это время, как только я покинула стены приюта.       Спустившись в зал, наблюдаю за девушками, которые под командованием Орландо разучивают движения или… Не знаю, может, повторяют старые. Пока они снова и снова показывают одну и ту же связку, закрепляя её, хореограф подходит ко мне, толкая плечом и улыбаясь, спрашивает о моём здоровье.       — Всё хорошо, — искренне заявляю я, улыбаясь ему.       — Я рад, правда. Если научишься приходить вовремя, то буду ждать тебя в своей студии, — и тут же называет адрес её расположения. Я заливаюсь смехом, а он со всей серьёзностью говорит, что я правда хорошо двигаюсь, и если хочу развиваться дальше, то он с удовольствием продолжит работу со мной.       Благодарю его и возвращаюсь к кабинету мистера Сатана, не обращая внимания на ненавистный взгляд, которым одаривает меня гадюка Ости.       — Простите, но здесь больше, чем нужно, — хмурюсь, пересчитывая пачку купюр.       — Нет.       — Да! — возмущаюсь я.       — Девочка, ты заработала всё это и не спорь со мной! — осаживает он меня и замолкает.       — Но… — даже не знаю, как оспорить его решение о выплате такой суммы. — Я ведь два с половиной месяца здесь не появлялась.       — Именно! — голос мистера Сатана звучит так, словно его только что озарила эта мысль, и он продолжает. — Туда и больничный твой включён.       Не верю, но в итоге забираю все деньги, которые щедрый владелец решил заплатить мне. Ещё раз простившись с ним и с людьми в зале, ухожу, единожды обернувшись на вывеску, которая уже ночью будет светиться яркими огнями, и где меня больше не будет, как я надеюсь, никогда.       Чувствую лёгкость, которая окутывает меня от того, что я словно кандалов лишилась. Поднимаю голову в небо и, не сдерживаясь, кричу что есть силы, выпуская наружу весь накопленный груз от работы, на которой я вынужденно проработала почти год. Отдышавшись и улыбнувшись, разворачиваюсь и отправляюсь на Ист-Мэдисон, чтобы собрать свои немногочисленные вещи и съехать из квартиры, которая до сих пор служит отличным доказательством того, кто может нагрянуть ко мне. Мистер Сатан не говорил ничего по поводу моего проживания, но оставаться там, даже бесплатно живя у него, я не намерена.       Уже на следующий день, накануне вечером, найдя не слишком дорогую и более-менее приличную квартиру, собрав всё, переезжаю туда.       Только обосновавшись в квартире, решаюсь ещё на один шаг и звоню брату. Сообщаю, что собираюсь поговорить с директором об усыновлении и взятии его под свою опеку, перед этим, конечно же, посетив вышестоящий орган. Странно, но они даже не задают лишних и компрометирующих вопросов, просто говоря, какие от меня требуются справки и документы. Решается всё в течение недели. И уже в середине пятницы, придя в кафе к брату, где в этот день он работает в послеобеденной смене, нахожу его у барной стойки, рядом с Закари, который, не отрывая от него своего плотоядного взгляда, о чём-то беседует с ним.       Подхожу ближе, пока они не замечают нового посетителя и не отрываются друг от друга. Улыбаюсь и приветствую их. Подзываю Ади, присаживаюсь за свободный столик и с замиранием сердца рассказываю ему о том, что собираюсь взять над ним опеку. И… Я правда теряюсь от того, как вскочив с противоположно стоящего стула, он сгребает меня на руки и кружит, говоря о том, как он счастлив от этой новости. Сыплются обещания о его послушании и помощи, но я пропускаю мимо ушей всё это, так как он согласен на главное — быть семьёй, которая распалась когда-то. Всё же упросив его поставить меня на ноги, мы обнимаемся и договариваемся о том, что уже скоро я приду за ним в приют, и никакой Агарес или мистер Кроули не смогут нам помешать.       Так и получается в итоге. Директор Кроули, сквозь зубы говоря о том, как он рад выпустить брата раньше положенного ему срока, желает неискреннего счастья и благополучия в нашей с ним жизни. Но не обращая внимания на него, мы уходим, оставляя всю ту боль и беды, которые нам принёс приют, позади.       — Чур, я на диване! — раздаётся чуть ли не визг, как только мы с братом входим в квартиру.       — А мне казалось, что ты захочешь себе отдельную спальню, — чешу затылок, озадачено смотря на брата.       — Смеёшься что ли? — искренне недоумевает он. — Ты только глянь, какой он огромный, ещё и телек есть. Да я отсюда ни ногой! — в подтверждение собственных слов он прыгает на диван, растягиваясь там во весь рост. — Вики, я в раю! И да… — он мнётся, не зная, как сказать следующее, на что я, подтолкнув его, заверяю в том, что приму что угодно. — Ты же не будешь против, если я буду оставаться у Закари время от времени? — что же, это было ожидаемо, но дабы сохранить статус старшей сестры, а теперь ещё и опекуна, я пригрозила ему пальцем и предупредила, чтобы это дальше трёх раз в неделю пока не заходило. Парень соглашается и приглашает улечься к нему на диван. Не с такой силой, но я тоже падаю на него, начиная смеяться вместе с ним. — Ты ведь знаешь, что ему столько же, как и тебе? — вдруг выдаёт мне Ади. — Вы ровесники, Вики, — не понимаю, к чему он это говорит, но киваю, улавливая данную информацию. Он видит моё замешательство и поясняет, закинув руку под голову. — Это так, чтобы ты меньше переживала. Он хороший и ответственный, — твёрдо произносит он.       — Хорошо, братик. Я тебя услышала. И я постараюсь ему доверять, — обнимаю Ади, перекидывая руку через его грудь.       Одногруппники с моего потока приветствуют меня и поздравляют с возвращением, рассказывая, что я пропустила и что меня ещё ждёт в конце этого курса. Улыбаюсь и пытаюсь свыкнуться с потоком информации, который поступает ко мне, пока не замечаю парня, вошедшего в аудиторию.       Он замирает, словно увидев приведение, но потом, взяв себя в руки, следует на своё место. И… Надо же! Оно оказывается на том же ряду, что и моё. Как только лекция начинается, я погружаюсь в учебный процесс, по которому я действительно очень скучала. Слушаю внимательно профессора, конспектирую необходимые пояснения, пока меня не отвлекает прикосновение к руке, от которого я вздрагиваю, переводя взгляд на внезапно подсевшего студента.       — Привет, — тихо говорит парень, слишком пристально разглядывая меня. Киваю, не в силах что-либо произнести. — Рад, что ты снова здесь, — смущается он, дополняя. — С возвращением! — не прекращает он свои сладостные речи, а я уже не выдерживаю.       — Что тебе нужно, Дино?       — Просто… ничего, — он в замешательстве. — Я лишь решил… поприветствовать тебя, — кажется, он в смятении. Ведь явно не ожидал, что я так холодно к нему отнесусь.       — Ладно, — безразлично отвечаю и возвращаю всё внимание профессору, рассказывающему довольно-таки интересную тему. Дино не отсаживается, до конца лекции сидя около меня.       Как только слышится звонок, я подрываюсь с места, желая успеть в библиотеку за дополнительной литературой, которая поможет мне в подготовке к пересдачам. Но не успеваю и шага сделать, как рука Дино перехватывает мой локоть.       — Послушай, Вики, — начинает он. — Я хотел извиниться.       — Извиняйся, — грублю я.       — Мне жаль, что я тогда набросился на тебя и оскорбил, правда, — видимо, реально сожалея, произносит он. По его опущенным плечам, тихому голосу и виду в целом сложно сказать, что он вновь хочет поддеть меня. — Прости, если сможешь.       — Ладно, Дино, — нетерпеливо бросаю, желая поскорее выйти из аудитории.       — Вики, — он по-прежнему не отпускает меня. А я пытаюсь взглядом ему передать, что его касания мне неприятны, но он словно не замечает моего злого посыла.        — Что?       — Я переживал за тебя, не знал, что произошло. Почти три месяца ведь прошло. Никто не знал, и никто не говорил о тебе, но я ждал, — парень приближается, словно наметив какую-то цель для себя. Насколько мне позволяет его хватка, я отстраняюсь подальше от него.       — И вот она я — появилась тут как тут! — пытаюсь пошутить и вырвать свою руку. — Отпусти меня, Дино.       — Вики, — шепчет он, а я начинаю паниковать из-за этой близости.       Но благо профессор, вновь зайдя в аудиторию, обращает на нас внимание и заставляет парня отступить. Выдыхаю и, бросив взгляд на парня в последний раз, выбегаю из аудитории.       Набрав необходимой литературы, я пытаюсь разом утащить все книги домой. Вижу около выхода Дино, который, переминаясь с ноги на ногу, словно ожидает кого-то. И, дабы не рисковать, сразу набираю брата, который сообщает мне, что они с Закази гуляют в парке поблизости. Прошу встретить меня около института и, подождав их около получаса, выхожу, всё-таки сталкиваясь с Дино. Парень уже собирается предложить свою помощь, как тут же Ади подлетает по ступенькам ко мне и, выхватив рюкзак, перехватывает меня за плечи, ведя вниз. Дино остаётся позади, а я выдыхаю от образовавшейся лёгкости в теле.