Спаси меня

      Прошла, кажется, неделя с того жуткого вечера, незаметно перетёкшего в ночь. Я боялась и не хотела произносить имя виновника, так как страшилась, что это чудовище может услышать меня и прийти за отмщением вновь.       Врачи, которые приняли меня в реанимации, после говорили, что мне очень сильно повезло, ведь кровотечение и истощение, которое способствовало нервному срыву, могли в тот момент привести к летальному исходу. Но по итогу врачи всё-таки поборолись за мою жизнь несколько часов, зашив мои раны от ножа и всевозможные разрывы. Как в насмешку от суки судьбы, мне поставили неутешительный прогноз — невозможность иметь детей в будущем. И если вначале я дала волю эмоциям, переживая по этому поводу и оплакивая детей, которых у меня никогда не будет, то потом я вернулась в реальность и поняла, что никогда больше в жизни не захотела бы, чтобы меня кто-либо касался.       То, что врачи назвали чудом — моё выжившее тельце, я никак иначе, как отбросом и ошибкой назвать не могла.       Тогда меня нашла Мими, вернувшаяся с работы. Увиденное её, конечно же, повергло в шок, но она незамедлительно позвонила в девять-один-один и уже через десять минут приехала бригада скорой помощи и полиция. Затем звонок Сэми и Ади для поддержки и присутствия рядом близких людей.       До сих пор мне было стыдно показываться брату на глаза. Я не понимала, зачем он ищет встреч с униженной и испорченной сестрой. Мало того, что моя профессия танцовщицы его не сильно устраивала, что уж говорить, когда его близкого человека изнасиловали шестеро. Мы не виделись с ним уже пару недель, так как мне всё-таки удавалось его избегать и настаивать на личном пространстве, в котором ни для кого пока не было места.       Но, судя по рассказу Мими, когда меня доставили в больницу в сопровождении её же, пока я была в операционной, где боролись за мою никчёмную жизнь, в приёмную залетел мой брат, весь перепуганный и бледный. Вначале он хотел побежать в операционную, где в тот момент, быть может, зашивали и обрабатывали мои раны на животе и лице, но потом, остановленный Мими, он, чуть успокоившись, решил выслушать её. Благо, спасибо Шепфе, Мими обошлась без подробностей, сказала лишь, что на меня напали и надругались надо мной. Но это ведь ничего не значит? Ничего и непонятно, что в итоге произошло со мной. Так ведь?       Операция, длившаяся несколько часов, закончилась успешно. Ну, для кого как… я считаю. Ведь успешной её не назвать, если человек, жаждущий смерти, в итоге выжил и приходил в себя уже в реабилитационной палате городской больницы города Чикаго. Пролежав там буквально полторы недели, меня наконец-то отправили домой. Вернее обратно в злополучную квартиру, в которой всё это и произошло.       Отлёживалась в постели, пока за окном был разгар весны с чуть тёплыми лучами чикагского солнца. Я, всё ещё переживая тот день, ночью, когда соседка уходила на работу, обливалась горькими слезами, потом просто тихо поскуливала в подушку, когда слышала за дверью лёгкие шажки Мими, говорящие о её возвращении.       Ещё спустя неделю, когда от пролитых слёз и общего недомогания, усилившегося моим голоданием, я истощилась настолько, что стала похожа на ходячего мертвеца, вышла из комнаты и решилась приготовить лёгкий суп, а также выпить чего-то горячего.       Ещё чуть позже наконец-то пришла апатия. Я была действительно рада ей, ведь с её приходом пропала боль от совершённого Денницей и его солдатами. Мне стало, в конце концов, всё это безразлично. Чувства, атаковавшие все эти недели, в конечном итоге исчезли.       — Вики, возвращайся! — слышу голос Мими, жалобный и слишком просящий. Я бы рада, подруга, но прежней быть не смогу. Молчу и не отвечаю ей. А она снова начинает: — Нам не хватает тебя, прошу! — чуть не плачет, и я, не выдерживая, выхожу из комнаты.       Никого. Показалось что-ли? Осматриваю гостиную и вновь следую к себе, не в состоянии долго находиться в том месте.       Все три недели, которые ушли вначале на реабилитацию, а потом на хоть какое-то восстановление собственных мыслей, мистер Сатан разрывал мой телефон входящими звонками. Знаю, что ему нужно. Отработка всех дней, которые я пропустила. Нет желания, но дабы не нарваться на его гнев, который приведёт в действие его покровитель, Денница, я всё-таки решаюсь отправиться на работу. Уже стучась в его кабинет, слышу приказ войти. Мужчина, как обычно за столом, переводит взгляд на меня и тут же кривится в недовольной гримасе. Пытаюсь не обращать на это внимания и просто перевожу взгляд в пол.       — Явилась, значит.       — Да, — тихо и просто отвечаю ему без приветствия.       — Не считала на досуге, сколько должна мне за неотработанные часы? — усмехается и безразлично спрашивает у меня.       — Нет, но отработаю всё, будьте уверены! — и это правда. Мне больше некуда идти, как и некого просить об отсрочке или помощи с деньгами, даже откупиться от мистера Сатана.       — Отработаешь? Девочка, ты себя в зеркало-то видела? — вновь смеётся он. А я крепче сжимаю пальцы в кулаки.       — Если не устраиваю, могу прямо сейчас уйти! — вскидываю голову, с вызовом произнося это.       — Из тебя вышла хорошая танцовщица. Поэтому, — он достаёт что-то из ящика в столе и кидает прямо на него, — теперь ты Мистика! — и новый костюм летит вслед за элегантной маской. — Будь уверена, девочка, всё нежелательное и отвратное будет скрыто за всем этим, — он вновь кивает на костюм с маской под ним.       — Хорошо, я тогда пойду, — чуть слышно произношу, а у самой в горле возникает непроходимый ком. Он так безразлично говорит об этом, словно ему вообще не присуще понимание и сострадание к людям.       — Вики, — оборачиваюсь, уже схватившись за ручку двери, — мне жаль, что всё так произошло, — киваю и выхожу, всё-таки замечая печаль на его лице.       Так и начинается рабочая неделя. Я переодеваюсь в костюм, закрывающий мою грудь и живот, скрывающий тот огромный шрам. Надеваю маску, которая прячет половину исполосованного лица, и выхожу в зал. Теперь моё место в первых рядах занято, а я отодвинута назад, дабы не так бросалась в глаза почти полностью скрытая под одеждой девушка. На приваты ходить страшно, но я пересиливаю себя и всё в принципе проходит спокойно. Но я всё ещё боюсь, что увижу в зале кого-то из солдат фамильи или самого босса. Покрываюсь тут же холодным потом и спешу в гримёрку, где и отсиживаюсь до следующего привата. Сразу после я бегу домой, где снова запираюсь в своей комнате. Мими, как обычно, не ночует, вновь оставаясь у Сэми, с которым ей уже следует съехаться. Ведь какой смысл хранить вещи в квартире, заходя сюда буквально на десять минут перед работой? Может, чтобы проверить меня?       Кстати, ввиду того, что я не посещала занятия в общей сложности три с половиной недели, меня попросили забрать документы, чтобы не портить статистику и не отчислять им меня самим. Да и мне, как они уведомили, будет проще поступить в другое заведение так, чем с позором вылететь. Я беспрекословно согласилась и уже на следующий день отправилась в институт. Пока у моей группы была практика, я посетила декана, забрала документы и сразу же последовала на выход. Раздаётся звонок, когда я почти выхожу из заведения, как передо мной открываются двери и начинают выходить студенты. Вижу Дино среди них, он же замечает меня. Пытаясь быстрее убраться отсюда, я, отвернувшись от него, успеваю заметить испуг и непонимание от моего теперешнего вида. Я не останавливаюсь, когда парень зовёт меня, а он и не пытается догнать.       На работу в который раз собираюсь как-то неуверенно, не желая сегодня больше выходить из своей крепости. Но звонок, в котором Мими сообщает мне о том, что она уже в «МИДе» не оставляет мне выбора. Поэтому и мне стоит поторопиться. Опоздав со временем на необходимый вагон метро, решаю идти пешком. И все двадцать минут меня не отпускает чувство, что за мной наблюдают. Пытаюсь не поддаваться паранойе и иду дальше, но уже на следующем светофоре оборачиваюсь по сторонам. Никаких примечательных машин или подозрительных людей, поэтому, выдохнув, я снова продолжаю свой путь. На работе в стриптиз-клубе та же история, я чувствую взгляды, но не могу определить их обладателей, находясь на сцене. На приваты я отправляюсь в панике, думая, что там может ждать неприятный сюрприз, но кроме постоянных клиентов и одного довольно-таки милого мужчины, попросившего просто посидеть с ним, никого нет. Возвращаемся домой мы вместе с соседкой. И я снова чувствую неладное, когда мимо нас проносится какая-то тонированная иномарка, которая тут же сдаёт назад и предлагает нам прокатиться с ними. Отступаю на пару шагов, чтобы мужчина не смог схватить меня, сидя в салоне автомобиля, а Мими легко флиртует и отказывается от его предложения. Уже придя домой, я замечаю вновь этот автомобиль, который стоит у нашего выхода. Подозвала к себе Мими, чтобы убедиться, что мне это не привиделось, а она лишь отмахнулась, что, мол, тоже живут здесь, ну или к другим девчонкам пожаловали. Мне было неспокойно, но я всё же оторвалась от окна и, приняв душ, пошла в комнату. Без сил рухнув на постель, попыталась забыться во сне.       Сквозняк пробирается в мою комнату, окутывая всё пространство вокруг. Напоследок оставляя, как самый лакомый кусочек, меня. Ёжусь и пытаюсь укрыться, чтобы не чувствовать этого холода, пробирающего меня до самых костей. Не получается. Всё ещё дрожу. Выныриваю из-под одеяла, смотрю в окно, на открытую форточку. Как странно… кухонные занавески висят в моей спальне. Откуда только? Пока пытаюсь сообразить, что к чему, чувствую чужое присутствие.       Кто-то словно стоит в углу комнаты.       Боюсь перевести туда свой взгляд, боюсь разглядеть в темноте какое-нибудь чудовище. Но неосознанно взгляд всё же устремляется туда, и при свете Луны я вижу отблеск стали.       О, Шепфа!       Только не это! Как? Как только он смог попасть сюда? Уму не постижимо! Я задерживаю дыхание, стараюсь не шевелиться, чтобы не спровоцировать чудовище, стоящего в ночной тени. Монстра, который, тяжело дыша, крутит в руке складной нож. Я почти не вижу его. Вернее… Я не вижу его лица. Не знаю, кто это мог бы быть, но его голый торс говорит сам за себя. Лик Бафомета! Я знаю немногих, кто носит на себе такое тату. Точнее так: я знаю лишь одного мужчину, который нанёс на себя его. И о нём я всячески пытаюсь не думать. Как и сейчас! Но ничего не выходит.       Мужчина вернулся ко мне, он здесь, в этой самой квартире. Я надеялась, что он не придёт… Больше никогда не придёт…       Громко сглатываю и будто это служит неким сигналом для него. Сигналом к наступлению… Он резко начинает подходить ко мне, а я даже пошевелиться не могу. Как-то страшно стало и забылось всё разом. Как сохранить себя, да даже как бежать. Крик тоже не вырывается из моей груди. Я лишь молча смотрю прямо на него и, пытаясь не дрожать так сильно и заметно, снова принимаю свою участь.       Оказавшись около моей кровати, нависнув надо мной, он также резко и грубо хватает меня за подбородок. Сжимая челюсть, заставляя смотреть на него, смотреть прямо страху в глаза, но я, жмурясь, не могу решиться на это. Я не сморю страху в лицо, я не готова к этому! Я дрожу от страха, тихо всхлипывая и роняя горячие слёзы, которые стекают на руку мужчины. Я вздрагиваю, с ужасом осознавая, что меня коснулось лезвие. Гладкое, холодное и слишком острое, отмечаю про себя. А тем временем слышится, будто рычание, грубый, дикий голос мужчины, который шёпотом произносит:       — Это чтобы больше никто не повёлся на твою продажную красоту, — и в тот же момент лезвие пронзает нежную кожу моего лица, и в тот же момент слышится громкий вскрик, за которым следует агония, которой способствует глубочайший порез на лице и страшнейшая боль, испытанная мной не единожды.       Резко открываю глаза и не понимаю, почему передо мной белые стены. Почему я снова… в больнице? Не чувствую себя точно так, как после того ужаса, что уже пережила. Сглатываю. Вернее пытаюсь, ведь горло отдаёт режущей болью из-за отсутствия слюней во рту. Веки слишком тяжёлые, но я пересиливаю себя и моргаю вновь, пытаясь оглядеться и понять, что произошло. Но голова не хочет соображать. Не хочет мыслить здраво и анализировать причину моего нахождения здесь. Тишина пугает, хоть и радуют проблески света за жалюзи. Сейчас день, и это обнадёживает меня, хоть и не понимаю почему. Не могу сфокусировать взгляд на чём-то конкретном, еле-еле блуждая зрачками по помещению. Пытаюсь повернуть голову вбок и не сдерживаю глухого стона из-за боли, которая начинает пульсировать в висках. Их сильно сдавливает, как при давлении. И в этот же момент я слышу чей-то взволнованный голос.