We Soaked Our Hearts in the Rain

Если Бен искал встреч, Рей всегда находила способы убежать из дома, бывало, вырывалась: отчаяние сделало ее смелее, безрассуднее. И тогда приемные родители из страха навредить переставали удерживать. Им оставалось только повесить замки на двери и окна. Однако это бы не помогло: она бы сломала. Потому миссис Кеноби привела Рей на мессу в надежде, что у Бога та найдет поддержку, которую не может получить от них. Уговорить ее посетить храм было непросто. Миссис Кеноби пришлось пообещать Рей, что если она начнет ходить на мессы, то сможет проводить время с друзьями и никто не будет против. Всю дорогу до храма Рей была молчалива и хмура. Со скрещенными на груди руками она отстраненно рассматривала улицы, по которым они ехали. Сидевшая за рулем миссис Кеноби поглядывала на нее и тоже молчала, опасаясь своими словами спугнуть — вдруг передумает? Священник из их храма, отец Патрик, посоветовал уделить внимание нуждам Рей, чтобы она почувствовала: о ней заботятся. Из-за этого на мессу они поехали вдвоем. Миссис Кеноби посчитала, что, как порядочной матери, ей нужно разобраться с переживаниями дочери, не впутывая в это мужа, далекого от подобных проблем. В храме было тихо и светло. Лучи солнца, необычно яркого в этот прохладный осенний день, проникали через витражные окна. На самом большом из них во весь рост была изображена Дева Мария. В красном одеянии, с устремленным вверх взглядом, она приковывала внимание, потому Рей не сразу увидела совсем еще маленьких детей и их серые, как пасмурное небо, крылья. Окружив Деву Марию, они тянулись к ней и звали за собой — помогали вознестись на небеса. Рей продолжала смотреть на нее, не слыша голоса отца Патрика, зачитывавшего отрывок из Библии, не желая видеть лица собравшихся: ни прихожан, ни тем более священника, с которым — она боялась — после мессы ее могла ждать поучительная беседа. Изо всех сил Рей старалась ничего не замечать, как и то, что кожа под одеждой зудела. Миссис Кеноби нашла для нее подходящее для мессы кремового цвета платье, на рукавах которого были вышиты маленькие голубые сердца. Оно было старым, большеватым ей и явно кому-то раньше принадлежало. Быть может, самой миссис Кеноби или соседкой дочери, или дочери кого-то из прихожан. В нем Рей чувствовала себя наряженной куклой, каких выставляют на полках, застывших в одном положении. Вопреки тому, что было оно большим, казалось тесным. Не удержавшись, Рей через платье почесала бедро, и на краткое мгновение это принесло облегчение, но после зуд стал только сильнее. Она терпела его. Когда же Рей поняла, что покалывает не от застиранной ткани, а что так горят ее шрамы, слезы затуманили взгляд. Склонив голову, она поспешила стереть влагу под глазами и отпрянула, когда сидевшая рядом миссис Кеноби в ласковом жесте положила ладонь ей на ногу. После окончания мессы Рей едва не выбежала из храма. Стоя в одном платье, дрожа от холода, она дожидалась миссис Кеноби у машины. Прошло несколько долгих минут, прежде чем та появилась и поспешила снять сигнализацию, увидев, как Рей переминается с ноги на ногу, обнимая себя за плечи. Забравшись на заднее сиденье, первым делом Рей надела куртку, застегнув, спрятала руки в карманах. Они так и не поговорили, как того хотела миссис Кеноби. По возвращению домой Рей закрылась в комнате и быстрее переоделась, небрежно скинув платье на стул, с которого то соскользнуло на пол. Она не стала его поднимать, вместо этого схватила телефон и написала Бену. Теперь, выполнив условие приемных родителей, Рей могла увидеться с ним и потом ничего от них не выслушивать. Оставшийся день обещал быть замечательным, да только Бен не отвечал ей. Он написал вечером, отправив короткое сообщение: «Приезжай». Занимавшаяся уроками Роуз удивленно вскинула брови, когда Рей, обувшись в кроссовки, схватила куртку и вышла из комнаты. Внизу на шум ее торопливых шагов вышла миссис Кеноби. — Куда ты? — обеспокоенная, спросила та. — Гулять! — Но уже поздно. Зачем же ты?.. Миссис Кеноби не успела договорить: Рей ушла, захлопнув дверь. В доме вновь стало тихо, словно ничего и не произошло. Но сердце миссис Кеноби охватило беспокойство, какое она испытывала крайне редко, ведь жизнь ее была заурядной. Будучи домохозяйкой, только и делала, что занималась домом и заботилась о семье, иногда выкраивала время и для себя, чтобы заняться вязанием или шитьем. Больше всего миссис Кеноби любила ходить в храм: это наполняло ее жизнь особым смыслом. Так, во всем была умеренность. С появлением Рей, однако, из дней исчезла предсказуемость, а из-под ног ушла почва. Миссис Кеноби вернулась в гостиную, где с усталым вздохом села на диван. Положив на колени ранее брошенные рядом пряжу со спицами, она обратилась к мужу. Тот, расположившись в кресле, проводил время за просмотром негромко игравшего телевизора. — Теперь я слишком мягка. Рей этим пользуется, не правда ли? — Как и любой другой подросток. Мистер Кеноби ободрил жену улыбкой. Тем не менее она так и не вернулась к вязанию, наоборот, отложила пряжу. — Я не знаю, что делать. Что, если с ней случится что-то плохое? — Мы будем рядом, чтобы помочь. Закивав, миссис Кеноби сложила руки на груди. Несколько минут они провели в молчании. Заметив в выражении лица жены тревогу, мистер Кеноби выключил телевизор и подсел к ней. Он заключил Сатин в утешающие объятия — она прильнула к его груди. — Не могу никак выбросить те дни из головы, — миссис Кеноби смогла признаться, только не глядя мужу в глаза. — Она смотрела так… Была самым обычным ребенком. А теперь что стало? Если бы мы выбрали ее, ничего бы этого не произошло... — Ты же понимаешь, что тогда на месте Рей был бы кто-то другой? Это могла быть Роуз или Пейдж, или они обе. Сатин не ответила. Благодарно она погладила мужа по руке, дав понять, что он может отпустить ее. Миссис Кеноби поднялась и разгладила подол юбки, прежде чем двинулась к лестнице. — Куда ты? — тишину нарушил вопрос Бенджамина. — Молиться, — ответила она. Ночь предвещала быть долгой, бессонной. Тем временем Рей села на один из автобусов, которые скоро перестанут ходить. Потому вряд ли она успеет вернуться домой, но ее это не волновало. Ведь намного важнее ей было успеть доехать. Найдя место возле окна, Рей прислонилась к нему лбом. Взгляд ее был устремлен на дорогу, которую иногда освещали фары проезжавших на скорости машин. Она провожала их глазами, пока они не скрывались из поля зрения. Как ни странно, чем дальше от дома приемных родителей Рей была, тем легче ей дышалось. На улицах, какими бы темными и опасными они ни были, без четырех стен и крыши, она находила свое место. В конце концов это был ее мир: из него она пришла, в него стремилась вернуться. Здесь можно было оставить надежды на хорошее и не бороться за чужие любовь и уважение, только выживать так, как получалось. Как приходилось. Однако всякий раз, как Рей сбегала, службы опеки возвращали ее к себе, а потом снова отдавали в приемные семьи. Она просто не успевала опуститься на самое дно, пускай не раз была в шаге от разрушения своей жизни, когда получала странные предложения от сомнительных людей. Каждый из них пытался воспользоваться ею, как другими детьми и подростками, что были лишены всего и хотели заполучить хоть что-то. Но Рей много сомневалась: она знала, что, если шагнуть в мир, где из тебя сделают вещь, не сможешь вернуться в мир, где ты — кто-то. А она очень хотела быть чьей-то дочерью и ясно понимала это, только когда стояла перед пропастью и чувствовала мерзкий привкус падения. Потому-то старалась быть осторожной и в то же время корила себя за то, что никак не может отказаться от надежды на счастье. Но жизнь показала ей, как жестока к тем, кто мечтает о несбыточном, и руками очередных по счету родителей оставила отметины на коже. По-прежнему Рей чувствовала их присутствие рядом, слышала голоса и на свежем воздухе вдыхала преследовавший даже во снах затхлый запах… От воспоминаний она задрожала внутри и вскочила, встала возле выхода, пускай остановка была не ее. Весь оставшийся путь Рей, держась руками за поручень, смотрела на двери: те монотонно открывались, закрывались. Когда она добралась до университетского городка, на улице заметно потемнело. Рей зашла в мужское общежитие и проскочила перед глазами Митаки, возле которого боялась задержаться, потому что он мог выгнать. Посмотрев ей вслед, тот, однако, даже замечания не сделал, лишь покачал головой. Несколько раз Рей постучала в дверь, за которой стояла тишина, но никто ей так и не открыл. Когда же она взялась за телефон, то краем глаза заметила движение и посмотрела на незнакомого парня, выпившего, с растрепанными русыми волосами. Открыв дверь в соседнюю комнату, он не зашел внутрь: вместо этого смотрел на нее. — Дэмерона или Соло ищешь? Поначалу насторожившаяся из-за его внимания Рей немного расслабилась. — Бен Соло. Знаешь, где он? — решительно спросила она. — Видел его в львином братстве. Зачем он тебе? — Я… — нахмурившись, Рей скрестила руки на груди, — я его девушка. Недоверчиво приподняв бровь, парень ухмыльнулся. — Тогда тебе стоит поторопиться, — сказал он. — Знаешь, как бы твой статус его девушки не изменился сегодня. — Что? — Голос Рей прозвучал неожиданно громко и нервно. Посмотрев на телефон в руке, она сжала его крепче. Ей стоило набрать номер Бена, но Рей переживала — вдруг не ответит? — Я не знаю, куда идти, — на этот раз она заговорила тише. — Могу предложить свои апартаменты. Резко Рей подняла на него взгляд. Она замерла с широко распахнутыми глазами — все равно что олень в свете фар, на которого несется фургон, а он, парализованный, не может шелохнуться. Вдруг парень искренне и беспечно рассмеялся, и это вывело ее из ступора. Моргнув, Рей потупила взгляд и снова посмотрела на телефон. Она нажала кнопку вызова быстрее, чем успела все обдумать, и поднесла динамик к уху. Когда парень медленно шагнул к Рей и прислонился плечом к стене, к которой склонил голову, наблюдая, она поджала губы. Между ними была пара шагов, но ей все равно казалось, что он стоит слишком близко. За длинными гудками ничего не последовало. Парень улыбался, точно смеялся над ней — над тем, что Бену нет до нее никакого дела. После четвертой попытки дозвониться Рей взялась печатать сообщение, чтобы Бен знал, что она приехала и ждет его. — Отвести тебя в братство? Она покосилась на парня, но печатать перестала. — Расскажи, где оно находится, — попросила Рей. — Я найду саму. — Я, кстати, Алик. А ты, должно быть?.. — Он многозначительно замолчал, подталкивая ее закончить. — Рей. Оттолкнувшись от стены, Алик сделал к ней шаг. Вблизи она рассмотрела его глаза — серые, немного покрасневшие, со странным блеском. — Так вот, Рей, давай поступим следующим образом, — он склонил голову набок, окинув ее задумчивым взглядом. — Я отведу тебя к Соло. Но если вы сегодня… — Алик непринужденно пожал плечами, — допустим, расстанетесь, ты составишь мне компанию. — Мы не расстанемся, — тотчас же возразила она. — Я же сказал: допустим. — Хорошо, — согласилась Рей, а для себя решила, что если они не найдут Бена, то убежит. Алик захлопнул дверь в комнату и поманил Рей за собой. Сунув руки в карманы куртки, она не отпустила телефон. Нарочно Рей отставала от Алика, но на улице, замедлившись, он поравнялся с ней. Несмотря на осеннюю прохладу, на Алике была белая, не до конца застегнутая толстовка с инициалами университета. Он достал из кармана сигареты с зажигалкой. В пачке их оставалось всего несколько штук, и он предложил Рей: она отказалась, мотнув головой. — Правильно, тебе это ни к чему, — пробормотал Алик. — Сигареты только для мужиков и разве что распутных девиц. Не знавшая, что на такое следует ответить, Рей посмотрела под ноги и неловко промолчала. Они дошли до двухэтажного здания, в окнах которого горел свет, откуда доносилась музыка. На улице стояла компания: две девушки и парень. Последний при виде Алика в знак приветствия поднял руку, в другой держа открытую бутылку пива. — Что, решил вернуться? — спросила одна из девушек. Невольно Рей посмотрела на обнаженный участок ее кожи между низко посаженными джинсами и ярко-розовым топом. Поежившись, она взглянула на здание с надеждой, что скоро встретится с Беном. Между тем Алик остановился рядом с компанией. В нерешительности Рей замерла на ступеньках, ведущих внутрь, и обернулась на него. — Соло еще здесь? — спросил он. — Да, — протянула все та же девушка и рассмеялась, переглянувшись со своими друзьями. — Похоже, дела у него совсем плохи. Алик ненадолго сунул руку в карман джинсов и усмехнулся. — Покажи того, у кого они хороши. Хоть ответил он девушке, переглянулся в этот момент с парнем, а после протянул ему ладонь. Они быстро обменялись рукопожатием. В этот момент девушки обратили внимание на Рей, с любопытством наблюдавшую за ними, — она отвернулась. — Кто твоя подружка? — Рей, — не став поправлять, ответил Алик. Он выбросил окурок и поднялся по ступеньках. Все это время недовольная Рей пристально смотрела на него. Должно быть, она хотела выглядеть грозно, чтобы всем своим видом показать, как ей не нравится его безобидная игра. Однако Рей напомнила Алику беспомощного котенка, который только и мог, что жалобно пищать. Самодовольно ухмыляясь, он дернул дверцу ручки и кивком показал идти вперед. Здание это принадлежало братству, члены которого гордо называли себя львами. На первом этаже в общей комнате одни играли в бирпонг, другие, расположившись у журнального столика, — в уно. Возле последних Алик остановился, а Рей неловко вместе с ним. — Росс, кого ты привел? Она встретилась взглядом с парнем, который, сидя на диване, скучающе склонил голову набок. Его волосы, подстриженные под ежик, были осветлены, а голубые глаза — такие яркие, что притягивали внимание. На коленях у него вертелась девушка, увлеченная игрой в уно. Рей покосилась на нее. Девушка напомнила ей Кайдел: это была разодетая блондинка, на тонком запястье которой позвякивал золотой браслет. — Говорит, она девчонка Соло. — Они наверху, — после этого парень вернулся к игре. Когда Алик стал подниматься по лестнице, следовавшая за ним Рей засомневалась: от плохого предчувствия неприятно засосало под ложечкой. Она уже была готова развернуться и пойти прочь, но услышала голос По, доносившийся из комнаты, дверь в которую была приоткрыта. Обогнав Алика, Рей заглянула внутрь. Сначала ей в глаза бросился сам По. Он мерил шагами помещение, что собой представляло небольшую домашнюю библиотеку. Запустив пальцы обеих рук во вьющиеся волосы, По говорил так быстро, что едва ли его можно было понять. Затем Рей заметила Хакса. Тот сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и отстраненно следил за своим другом. Рей повернула голову, чтобы осмотреться, и сердце ее пропустило удар, а грудь сдавило с такой силой, что она не смогла сделать вдох. В центре комнаты на диване она увидела Бена, а рядом с ним — удобно устроившуюся Кайдел. Девушка держала голову на его плече. Казалось, они оба дремали: глаза были закрыты. И пока ладонь Бена покоилась на бедре Кайдел, та обеими руками держалась за него. Невольно Рей вздрогнула: Алик громко свистнул, привлекая к ним всеобщее внимание. Она не отвела взгляд, встретившись глазами с Беном. А он между тем посмотрел будто бы сквозь нее. — Твоя? — сунув руки в карманы, Алик кивнул на Рей. Отстранившись от Кайдел, Бен наклонился вперед и потер прикрытые веки пальцами. А когда лишенная сил Конникс легла позади него, посмотрел на нее через плечо, и брови его сошлись на переносице. Перед глазами Рей потемнело, стоило ему заботливо одернуть задравшуюся на Кайдел юбку. Она сделала шаг назад и врезалась в Алика, ладонь которого легла ей на талию. Задрав голову, Рей напуганно на него посмотрела: от мысли об их договоренности ее замутило. — Так что, Соло… Твоя? — тон голоса Алика был небрежный. Краем глаза Рей заметила движение. Подошедший Бен схватил ее за руку и дернул на себя так резко, что она не сразу сообразила, что произошло. Легкие наполнил пряный и древесный запах его одеколона. Сама того не ведая Рей схватилась за Бена. Он хотел завести ее за спину, а она вдруг встала перед ним. Бен только и смог, что грубо оттолкнуть парня, как Рей обняла его тонкими руками и уткнулась лицом в грудь. — Какого черта ты, блядь, делаешь рядом с ней? Мгновенно выражение лица Алика переменилось: маска беззаботного веселья спала, а взгляд, впившийся в Бена, стал тяжелым. — Я привел твою заблудившуюся подружку. Мог бы и спасибо сказать. Между ними выставил руку почувствовавший неладное По. — Полегче! Спасибо тебе, Росс, что привел девчонку, — он обратился к Алику, который, однако, продолжил пристально смотреть на Бена, пока тот — на него. — Ты… можешь идти по своим делам. — Держись от нее подальше. Тебе ясно? Голос Бена был обманчиво спокойным, пока сердце его неистово колотилось. С прикрытыми глазами Рей прислушивалась к этим гулким ударам, понимая, что не сможет поглотить их, но неимоверно желая. Сердце Бена было таким же сильным, как он сам, и она хотела заполучить хотя бы частичку, чтобы найти в том свое утешение. — Как дважды два, мужик, — ответил Алик. После ухода его наступила тишина — лишь с первого этажа приглушенно звучала музыка. Рей удивленно ойкнула, когда Бен, вздохнув, крепко обнял ее и опустил подбородок на макушку. Стоявший рядом По пригладил волосы и оглянулся на Хакса, рядом с которым решил сесть — а в итоге едва не упал, пошатнувшись на ровном месте. Поглядывавший на него Армитаж весело улыбнулся. Не с первой попытки Дэмерон поставил локти на колени: руки не слушались — и закрыл лицо ладонями. — За целый час ты впервые замолчал, — заметил Хакс. — Я не понимаю… Почему меня одного так жестко накрыло? — Тебя предупреждали, из-за кофеина. Но ты сказал: «‎Да пофиг». — Отвали, — По глухо застонал. Между тем Бен негромко спросил у Рей: — Все хорошо? Она быстро закивала, подняв голову, поймала его взгляд. — Все хорошо. Слегка нахмурившись, Бен бережно заключил ее лицо в ладони. — Что ты забыла рядом с этим подонком? — Я не знала, где ты. Вот Алик и помог… — поспешила объясниться Рей и запнулась, увидев, как при упоминании имени Росса Бен скривился от отвращения. — Он помог мне найти тебя. — Почему не позвонила мне? — Я звонила! — вспылила она и обиженно толкнула в грудь, но Бен не отстранился, напротив, привлек ее обратно к себе. — Прости, малышка. Он произнес это так тихо, что услышать смогла лишь она, и прижался своим лбом к ее. Рей скосила на Бена глаза, чем его рассмешила. Тем временем его ладонь соскользнула с ее щеки, и он коснулся шеи, к которой липли пряди каштановых волос от того, что она вспотела в теплой для помещения одежде. Недолго думая, Бен взялся за замок и расстегнул. Мимолетно он прижался губами к виску Рей, пока помогал стянуть куртку, которую после повесил на спинку дивана. На том все так же спала Кайдел. При взгляде на нее Рей недовольно поджала губы. Упав в кресло, Бен потянул Рей за собой и широко улыбнулся тому, как она от неожиданности вскрикнула. Немного погодя она удобно разместилась на его бедрах, закинув ноги на подлокотник, обняла и положила голову ему на плечо. В кольце его рук Рей мгновенно расслабилась, позабыв обо всех произошедших за день неприятностях. Она смущенно хихикнула, когда Бен уткнулся носом в ее волосы и глубоко вдохнул: от них приятно пахло цитрусовым шампунем. — Нелепая девочка, — прошептал он. — Почему? — не без любопытства отозвалась Рей. — Зачем ты приехала? Осталась бы дома, — несмотря на эти слова, в его низком голосе не было и намека на недовольство. — Ты ведь написал. Бен слабо качнул головой. — И что? Не нужно приезжать каждый раз, как я пишу. — Но я хотела. — Знаю, — выдохнул он и поцеловал в линию челюсти. — Я тоже. Какое-то время они лишь рассматривали друг друга, а стоило их взглядам встретиться, обменивались улыбками. Когда подошел По и молча протянул Бену самокрутку, тот забрал ее, не задавая вопросов. — Надеюсь, вам не нужно освобождать комнату? — устало поинтересовался Дэмерон. — Мне бы отоспаться. Лицо Рей вспыхнуло, и она отвела взгляд. — Комната полностью в твоем распоряжении, — ответил Бен и, повернув голову, обратился к Хаксу: — Ты тоже уходишь? — Да. У меня завтра смена. — Заберите Кайдел. Ее нужно отвести в общежитие. По посмотрел на спящую девушку. — Кажется, ей и здесь неплохо, — он равнодушно пожал плечами. Поднявшись на ноги, Хакс встал возле дивана и наклонился к Кайдел, легонько потрепал за плечо. Когда она шумно вздохнула, но глаз не открыла, он потянул ее за руки и вынудил сесть. — Давай, красавица, пора идти, — ласково произнес Хакс. Оттого, что Кайдел так и не получилось разбудить, ему пришлось взять ее на руки. В это время По забрал сумочку Конникс, следуя за другом, принялся на ходу искать в той ключи от ее комнаты. Бен и Рей проводили их взглядами. Уже из коридора они услышали недовольный голос громко возмущающегося По: — Надеюсь, ее соседка на месте. Я нихрена здесь не могу найти… Почему девчонки постоянно носят с собой столько хлама? От понимания, что они остались наедине, Рей почувствовала легкое волнение, осевшее внизу живота. Она переглянулась с Беном. И он лукаво ухмыльнулся, по ее глазам, в которых блестело нетерпение, догадавшись, что подумали они об одном и том же. Со вздохом Бен опустил ладонь на шею Рей, в другой, покоившейся на подлокотнике позади нее, вертя самокрутку. Никуда не торопясь, он прижался губами к ее лбу, переносице, смутил ласковым поцелуем в кончик носа, наконец опалил ее губы горячим дыханием. Взволнованная, она схватилась за его футболку. Улыбнувшись, Бен поцеловал ее с ленивой нежностью. Рей наблюдала за ним: когда он прикрыл глаза, она сделала то же самое. Не отрываясь Бен мягко касался губами ее губ, только бы не порвать натянутую между ними нить удовольствия. Тягучий, этот поцелуй дурманил голову — Рей чувствовала себя точно пьяной. Она изогнулась ему навстречу, нуждающаяся в том, чтобы почувствовать силу его прикосновений. И он отнял ладонь от ее шеи, притянув вплотную к себе, обнял за талию так крепко, что у нее перехватило дыхание. Не только телом, но и душой Рей желала раствориться в Бене, потерять в нем себя и снова обрести. Хотя бы на миг! Она бы все отдала за возможность избавиться от собственной никчемности и забыться — даже обезуметь — от счастья быть единым целым с кем-то… с ним. — Хватит елозить на мне, — ей в губы прошептал Бен. Рей замерла, распахнув глаза, встретилась с ним взглядом. — Прости, — пробормотала она. Хмыкнув, он повернул голову в сторону, и Рей, не задумываясь, нежно поцеловала в щеку, отчего его взгляд мгновенно погас. Бен нахмурил брови, искоса посмотрев на нее, затем слабо мотнул головой — как будто в попытке отогнать назойливые мысли. После недолгого молчания он хрипло попросил: — Будь хорошей девочкой, закрой дверь. Когда она поднялась, Бен достал из кармана джинсов зажигалку. Рей прикрыла дверь: музыка, доносившаяся с первого этажа, затихла, — а после поспешила вернуться. Неуверенно она встала рядом с Беном, наблюдая за тем, как он делает затяг. В воздухе запахло сладостью. А когда Бен широко раскрыл объятия, она с радостью снова села ему на колени, повернувшись спиной, прижалась к твердой груди. Он обнял ее за талию, запрокинул голову и медленно выдохнул. Полулежа на нем, Рей положила голову на его плечо. Кофта на ней слегка задралась, и Бен случайно коснулся пальцами ее кожи. Вздрогнув, Рей накрыла своей ладонью его, которой он расслабленно поглаживал ее по животу. Затянувшись во второй раз, Бен предложил сделать это ей. — Хочешь попробовать? — Видя, что она колеблется, он мягким тоном добавил: — Ничего плохого не произойдет. Рей робко забрала косяк. И Бен склонил голову набок, не без любопытства следя за ней. Медленно она втянула дым — не прошло и несколько секунд, как из ее горла вырвался кашель. Прикрыв рот свободной рукой, Рей сморщила нос, чем вызвала у Бена веселую улыбку. Они пересели на диван. Разувшись, забрались на него с ногами и повернулись лицом друг к другу. Бен сделал затяг и схватил Рей за подбородок, заставив слегка запрокинуть голову. Стоило его потемневшему взгляду скользнуть к ее губам, она их приоткрыла. Рей не отпускала Бена глазами и рассматривала с упоением, которого он думал, что не заслужил. Чем сильнее она влюблялась в него, тем больше он злился — не на нее, а на себя. Хотел бы Бен быть таким, каким его видит Рей, чтобы не разочаровать ее, как других... Соприкоснувшись с ней губами, он выдохнул дым. Хоть голова у нее кружилась, а мысли были вязкими, она чувствовала покой, какой прежде не знала. Лишившись всякой застенчивости, Рей взяла у Бена косяк и забралась на него. Он удивился. Восторга, однако, в его взгляде было намного больше, и это придало Рей уверенности. Бен откинулся на спинку дивана, а когда она удобно устроилась: сев к нему лицом, уперлась коленями в обивку, — сжал ее худые бедра. Рей сделала затяг и, наклонившись к нему, подержала дым в легких, а затем медленно выдохнула ему в рот. Полуприкрытыми глазами Бен посмотрел на нее, увлеченную их маленькой игрой. — Ты быстро учишься, — с легкой улыбкой пробормотал он. Стоило их губам встретиться в небрежном поцелуе, Рей порывисто двинула бедрами и едва не выронила косяк. Между тем Бен крепко сжал ее ягодицы, которые она приподняла, потянувшись к нему ближе. Вслепую он надавил пальцем между ее ног. И Рей подалась навстречу его руке, от недовольства, что касается не там, нахмурилась. — Покажи, где приятно… — шепотом попросил Бен. Не переставая целоваться с ним, Рей опустила свободную от косяка ладонь между ними. Ее как током ударило, когда он нажал указательным и средним пальцами именно там, где она показала. Дернувшись, Рей не заметила, как прикусила его губу, и даже металлический привкус во рту не привел ее в растерянность. Разгоряченная, она углубила поцелуй, пока Бен сосредоточенно двигал пальцами по кругу. А когда от его нехитрой ласки напряжения в теле стало слишком много, Рей запрокинула голову и зажмурилась. Бен наблюдал за тем, как она то прикусывала губу, то приоткрывала рот в едва слышном стоне. — Не бойся быть громкой. Нас никто не услышит, малышка, — голос его был ласковым. Когда Рей вцепилась в него обеими руками, Бен надавил сильнее и отпустил, только когда она расслабилась, рухнув на него. Он улыбнулся, проведя ладонью по ее щеке, заботливо убрал в сторону прилипшие к шее каштановые пряди. Заметив косяк, упавший рядом с ними на диван, Бен поднял его. С прикрытыми глазами утомленная Рей прижалась щекой к его плечу, уткнувшись носом в шею, сладко вздохнула. Он сделал последний затяг, после чего, положив руки на талию Рей, вынудил слезть с него. Она села рядом. Беззлобно, а главное — совершенно искренне рассмеявшись над обиженным выражением ее лица, Бен встал и быстрым движением зачерпнул пальцами волосы, убрал от лица пряди. Он бросил окурок на журнальный столик и повернулся к Рей, которая уже не сидела, а лежала на диване, устремив взгляд в потолок. В поисках своего телефона Бен сунулся в карманы, но ничего не нашел, кроме зажигалки. Оглянувшись, он нахмурил брови. Перед глазами все плясало: не получалось ни на чем сосредоточить взгляд. Бен прикрыл веки и потер их пальцами, а когда его повело в сторону, тяжело опустился на диван в ногах Рей. Она громко вздохнула, и этим привлекла его внимание. Бен наклонился и уперся локтями в диван по обе стороны от Рей. Прижавшись щекой к ее груди, он почувствовал, как нежно она запустила пальцы в его волосы. А следом ее ладонь скользнула ниже. Бен уткнулся лицом в кофту Рей, и она запустила руку под ворот его футболки, провела пальцами по твердым мышцам. Когда Бен навис над Рей, она задрала на нем футболку. И он стянул ту, не глядя отбросив. Бен прижался к губам Рей своими в страстном, лишенном и намека на невинность поцелуе, от которого у них обоих только сильнее закружилась голова. Между тем каждое прикосновение друг к другу приносило удовольствие, разнося по телу жар. У Рей перехватило дыхание, стоило Бену раздеть ее и тяжестью своего тела прижать к мягкому дивану. Она ощущала себя подвешенной в воздухе, и она падала, падала, падала… но не чувствовала страха, хотя ожидала, что вот сейчас — сердце замрет от испуга. Со стороны Рей слышала стоны, которые больше походили на скулеж — на самом деле эти звуки доносились из ее рта. Бен целовал и мягко прикусывал кожу на шее, острых плечах, в районе груди. Ладонями он сжимал ее так крепко, что после того как отпускал, тело слабо пульсировало. То, что между ними было, походило на сон. — Что ты чувствуешь… ко мне? — как в бреду зашептала она. Бен отозвался не сразу: — А ты не знаешь? С закрытыми от бессилия глазами Рей медленно замотала головой. Когда Бен толкнулся в нее, от неожиданности она громко ахнула и изогнулась в спине. Пальцами Рей неосознанно впилась в его плечи. Никак она не могла заставить себя открыть глаза, чтобы посмотреть на него, зато хорошо чувствовала, какая его кожа горячая, приятная на ощупь, и отчетливо слышала тяжелое дыхание над ухом, которое то и дело сменялось хриплыми гортанными стонами. — Я люблю тебя. Люблю, — забормотал Бен. Слова его сопровождались глубокими и резкими толчками, словно он хотел вбить в нее это знание. — Твой запах, твои губы, твои глаза… Черт, они такие красивые. Как ты не понимаешь? Из-за тебя я полюбил блядский зеленый цвет. Рей улыбнулась. Она спрятала лицо между его плечом и шеей, губами собрала капельки выступившего на коже пота. От него пахло так хорошо, что у нее никак не получилось сполна насладиться. Стоило Бену ускориться, Рей захныкала. Она постаралась шире раскрыть ноги, что сделать было неудобно: одно колено уперлось в спинку дивана. Внизу живота разрастался шар удовольствия, который грозился в любой момент лопнуть, — с предвкушением Рей ждала этого. — Плевать, плевать… За такое можно и умереть, — зло произнес Бен, а следом едва слышно простонал: — Блядь, Кайдел! Рей медленно открыла глаза и устремила взгляд в потолок. Как странно, только несколько секунд назад она чувствовала себя на вершине блаженства, а теперь была все равно что пустая, безвольная кукла. Нет, даже куклы были прекраснее нее. А она была грязной, использованной, лишенной всего, что ей никогда и не принадлежало. Когда Бен схватил ее за талию, удерживая на месте, она нахмурилась от того, как болезненно это было. Поджав губы, Рей повернула голову в противоположную от него сторону. Через несколько рваных толчков он кончил, задержавшись внутри нее, и поцеловал в плечо, в шею. Она никак на это не отреагировала. В какой-то момент Рей показалось, что Бен прикасается не к ней, как и не ее целует. На месте ее был кто-то другой, пока сама она всего-то наблюдала со стороны... Наконец Бен отстранился, сев у нее в ногах, и Рей поспешила одеться. В отличие от нее, он потрудился не вставая надеть только джинсы. — Иди ко мне. Рей не стала противиться, когда Бен схватил ее за руку и притянул к себе. Оказавшись у него на коленях, в кольце сильных рук, она улыбнулась, хоть сердце было опустошено и болело от того, что из него грубо вырвали кусок. Карие глаза его были стеклянные, покрасневшие, и смотрел он иначе — отстраненно. Бен положил ладонь на щеку Рей, заправив за ухо прядь влажных волос, посмотрел на ее припухшие губы, к которым затем прижался. Поцелуй был небрежный, быстрый, потому он не заострил внимания на том, что она не ответила на него. Крепче обняв Рей, Бен с закрытыми глазами зарылся носом в ее волосы и расслабленно откинулся на спинку дивана. Почти неподвижно они сидели так какое-то время, прежде чем она попросилась в уборную. Нехотя отпустив ее, Бен надел футболку и обулся. Когда они вышли из комнаты, в коридоре оказалось тихо: вечеринка закончилось. Бен показал ей ванную комнату, сказав, что будет внизу. Когда он ушел, Рей закрылась там и включила кран, подставив ладони под прохладную воду, умылась. Все это время она избегала смотреть на свое отражение. Когда Рей спустилась вниз, то нашла Бена в компании Даррена, который держал в руке открытую бутылку пива. Они сидели там, где только недавно небольшая компания играла в уно: на столе по-прежнему были разбросаны разноцветные карточки. Рей села рядом с Беном на диване, почувствовав на себе взгляд Даррена, занявшего место в кресле, невольно посмотрела на него, но тотчас же отвернулась. Притянув ее к своему боку, Бен представил их друг другу: — Рей, это Даррен. Даррен, это Рей, моя девушка. — Та самая любительница почитать? — Даррен лукаво ухмыльнулся. — И какими романами вы зачитывались сегодня? Бен рассмеялся, а вот Рей расстроенно нахмурилась. В ту ночь она заснула в его объятиях, пока он разговаривал с Дарреном. Утром Бен вызвал для нее такси. Добравшись до дома приемных родителей, Рей не решилась зайти внутрь. У нее не было места, куда она могла пойти, чтобы зализать свои раны, а потому пришлось бродить по улицам. В парке, где листвы на деревьях становилось все меньше, Рей села на скамейку. Она спрятала покрасневшие от холода руки в карманы куртки. Взгляд ее обратился к птицам, что сидели на голых ветках. Пока не поздно, им бы улететь туда, где всегда тепло и солнечно, но они остаются. На их месте Рей не стала бы терпеть холода — были бы у нее только крылья… Осенние дни медленно сменяли друг друга. Тем временем Рей стала особенно внимательно следить за своими оценками: думала, если улучшит свой средний балл, Кеноби обязательно подарят ей что-нибудь на Рождество. На занятиях Рей по-прежнему не отвечала и только слушала, что говорят учителя, но выполняла все домашние задания и брала дополнительные, с которыми Роуз ей помогала. А однажды, к ее удивлению, Кори вызвался работать с ней над одним проектом. Они решили заниматься после школы в доме Кеноби. Почему-то Рей чувствовала себя некомфортно от мысли, что может остаться наедине с Кори, а так миссис Кеноби постоянно была рядом. Занимались они в гостиной, пока Сатин делала работу по дому, то и дело предлагая им перекусить. И даже когда они отказывались, приносила тарелку с чем-то вкусным. Миссис Кеноби была очень довольна тем, что Рей взялась за учебу и завела друга в школе. Чтобы ничего не испортить, Сатин избегала говорить о том плохом, что было. Оттого не расспрашивала ее и о последней ночи, проведенной вне дома, однако видела: что-то произошло. Ведь, после того дня, пускай Рей притихла и стала спокойнее, вместе с тем она поникла. Несколько раз Бен писал ей. Когда Рей не спалось, поздно ночью она доставала из-под своего матраса телефон и перечитывала его сообщения. Каждый раз слезы заволакивали глаза, и она глотала их, стараясь оставаться тихой, чтобы не разбудить Роуз. Как ни странно, больше всего расстраивало то, что Бен быстро бросил попытки связаться с ней. Он даже не потрудился набрать ее номер!.. В попытках отвлечься Рей впивалась ногтями в запястье, медленно вела вниз, отчего кожа под пальцами горела и болезненно пульсировала — на какое-то время это помогало успокоить сердце, но лучше не становилось. День от дня она просыпалась с давлением в груди, от которого задыхалась. Иногда становилось настолько невыносимо, что Рей хотела вернуться к Бену — хотела быть с ним, даже если она для него ничего не значит. Даже если он использует ее. Но она понимала, что не выдержит, если узнает, что Бен снова с Кайдел или вообще с другой. Так прошел месяц, как они виделись в последний раз. В один из обычных дней Рей сидела на уроке мистера Скайуокера. Многие ученики были вовлечены в дискуссию по названой им теме. Между тем Рей только слушала, рисуя в тетради. Было спокойно, но лишь до тех пор, пока кто-то не воскликнул: «‎Смотрите, снег!»‎ Рей подняла взгляд и посмотрела в окно, где белые хлопья кружили в воздухе. Мистеру Скайуокеру пришлось потрудиться, чтобы успокоить учеников и вернуть их внимание к занятию. А после звонка все скорее бросились на улицу. Проводивший их взглядом учитель покачал головой. Уходившая последняя вместе с Кори, Рей увидела, как мистер Скайуокер улыбнулся и услышала добродушное бормотание: «‎Дети»‎. На улице было морозно и свежо. Несмотря на усталость Рей улыбнулась, наблюдая за тем, как ребята носятся по двору. Кто пытался положить за шиворот другому снег, кто просто его собирал, кто, как она, стояли и смотрели, — каждый радовался по-своему. Со звонком ученикам пришлось вернуться в здание. Некоторые учителя вышли, чтобы поторопить их. Оказавшись зажатой в толпе, Рей замедлилась. Когда кто-то не нарочно ее толкнул, она почувствовала себя странно — отчего-то ее легко повело в сторону, а голова вдруг закружилась. Как из-под воды Рей услышала Кори, окликавшего ее. Подняв взгляд, она увидела, что он, до того шедший впереди, вернулся за ней. Но его образ почернел перед глазами, как и все вокруг. Рей рухнула на землю — те, кто были рядом, отступили от нее. Все, что она чувствовала в этот момент, — холод снежинок, таявших на коже... Рей пришла в себя уже в больнице. Рядом с кроватью ее, держа за руку, сидела миссис Кеноби. От слабости в теле Рей не нашла в себе силы на то, чтобы заговорить, когда на нее обрушились вопросы приемной мамы. Она лишь кивала или качала головой, время от времени прикрывая глаза. Когда миссис Кеноби заметила доктора в коридоре, то оставила Рей, выйдя из палаты. Сатин встала рядом с мужем и взяла его под руку. — Как хорошо Рей питается? — спросил доктор. Это был взрослый мужчина с поседевшими на висках волосами. — Я постоянно что-то готовлю, — ответила миссис Кеноби, обеспокоенная, крепко сжала предплечье мужа, — но ест она всегда мало. Знаете, как птичка. Иногда ее даже за стол не посадить. — Она ела сегодня? — Честно говоря, я не знаю… Утром нет. Она проспала и долго собиралась, поэтому не успела позавтракать… Но я сложила ей обед в школу! — поторопилась добавить Сатин. Просматривая анализы, доктор молча кивнул. — Вы думаете, она упала в обморок, потому что плохо ест? — вмешался мистер Кеноби. — В остальном с ней все в порядке? Это же не какая-нибудь серьезная болезнь? Доктор опустил планшет и внимательно посмотрел на них. — Рей беременна. Вам об этом что-нибудь известно? Рука Сатин взметнулась ко рту, а взгляд ее устремился на мужа, который выглядел не менее удивленным, чем она сама.