Заклятые соседки

Посиделки затянулись. Кроме коллеги по работе и друга Гоши, который мог прийти в любое время суток, Морисса пригласила двух школьных подружек — Лизку и Верку, и вчетвером «обмывали» покупку далеко не нового Крайслера (это было единственное авто, продавец которого согласился сделать неплохую скидку). Начиналось всё довольно прилично — с вермута и медовухи, принесённых гостями, но Морисса не собиралась воздерживаться. Она извлекла из морозилки прохладную водку и разлила по стопкам, не особо обращая внимание на лёгкое сопротивление подружек. Было выпито уже изрядно и почти всё съедено, за исключением томившихся на плите голубцов, когда Лизка затеяла серьёзный разговор. Облокотившись на спинку дивана, она хлопнула остатки горькой и тряхнула рыжевато-русой головой, жмурясь и краснея пятнами разлившегося по телу жара. На её светлой, сопротивлявшейся загару коже это особенно становилось теперь заметно. — Слушай, Морис! — начала она с оживлённым любопытством. — А где твоя Алла? Помнится, вы неплохо зажигали вдвоём… — Зажигали, да… — губы Черновой растянулись в едкой ухмылке. — Мы расстались… две, три… — она принялась загибать поочерёдно пальцы, — почти четыре недели назад. — Ни единой эмоции не отразилось на лице, когда она озвучила эту новость. — Всё, проехали! Ничего там серьёзного и не было. — Никогда не поверю! — Лизка впилась в Мориссу внимательно прищуренными зрачками. — Вы жили вместе почти два года, и что — всё?! Мне казалось, у вас любовь. — Да она никого не любит! — выпалила чернобровая Верка, уверенная в своей правоте. Девушка уже изрядно напилась, и её потянуло на резкости: — Вот смотрю я на тебя, подружка, и мне кажется, ты никого не любишь, да и никогда не любила! — заплетающимся языком заключила Верка, прильнув к своей девушке Лизе бочком. — Ты такая холодная — только о работе своей думаешь. — И об учебе! — согласно добавила Лиза. — Некоторым она замещает потребность в любви. Видимо, ты из таких. — Девушка с жалостью уставилась на Мориссу и покачала головой, крепче прижимаясь к Вере, которую ни на шаг от себя не отпускала. — Да что вы знаете! Хороши подруги, дальше своего носа не видите! — неожиданно заступился за Мориссу молчавший доселе Гоша. Он расслабленно сидел в углу дивана, прикрыв глаза и сложив руки под грудью, и все полагали, что парень давненько задремал. Он отлично знал Мориссу и её секреты, а ей была известна вся его подноготная. Они могли общаться на любые темы, с полуслова понимали друг друга. Гоша был на двенадцать лет старше Мориссы, и, трудясь в одной команде над городскими проектами, заметил за ней одно очень полезное для работы качество — Морисса была жутко креативной, всегда подмечала нужные детали и умела смотреть совершенно под иным углом, чем остальные, и Гоше нравилось работать с этой девчонкой. Гоша знал, что она не любит мужчин, и никогда не раздувал из этого проблему. Напротив, мог запросто поинтересоваться, какая из девчонок-коллег в её вкусе. Свой собственный семейный долг он уже исполнил — у Гоши подрастал сын, жаль, с женой не сложилось. Гоша смолоду любил приложиться к стакану, и в конечном итоге это достало Наталью. Лет семь назад они развелись, хотя он продолжал питать надежды вернуть её. Доселе неудачно. После развода, к тому же, у него ни с кем не складывалось, и он частенько уходил в запои; через время — под воздействием родительских мольб — зашивался, но хватало его ненадолго, и всё возобновлялось. — А ну-ка, поподробнее с этого момента! — разом обернулись к Гоше школьные подружки Мориссы, расплываясь в недоверчивых улыбках. — Чернова может кого-то любить не понарошку? — Гош… не надо! — Морисса наградила в доску наклюкавшегося коллегу укоризненным взглядом исподлобья, заставляя его замолчать. — Я не хочу об этом сейчас… — О… а наша Чернова не так проста, как могло показаться! — смеясь, изумлённо воскликнула Верка. — Есть та, о ком мы не знаем? — Есть… — И это не Алла? — Алла?.. Не, Алла — это другое. В суматохе и спорах не сразу расслышали, что в дверь давно кто-то стучит. У Мориссы не работал дверной звонок, и она каждый раз забывала об этом, хотя вполне могла бы сама заняться починкой. На секунду она замерла, точно оглушённая. Конечно, там кто-то из своих, не чужие, не с улицы — для них есть домофон. Когда она услышала этот стук — сердце её невольно зашлось, рубашка на спине прилипла к телу, а мысли в голове рассыпались калейдоскопом цветных песчинок. — Ты кого-то ждёшь? — с любопытством осведомилась Верка, устремив к Черновой захмелевшие от водки глаза. — Это, наверное, Алка вернулась! — предположила Лизка, вскинув указательный палец вверх. Она готова была поспорить, что окажется права. Не замечая голосов подруг, Морисса дёрнулась в холл, пытаясь на ходу застегнуть верхние пуговицы на рубашке, но пальцы вовсе не слушались её, и она бросила эту глупую затею. На пороге стояли две девушки, но Морисса только скользнула взглядом по одной из них — незнакомой серой мышке, и тотчас переключилась на Яниту Петлицкую, свою заклятую соседку. — К тебе можно? — немного замялась пленительная красавица, занимавшая весомую часть ночных сновидений Мориссы. Будто возможно было отказать ей. — Можно не спрашивать, — тотчас поправила её Морисса, и пропустила обеих девушек в квартиру. — Зачётное платье! — не сводя обжигающе-пряного взора с очаровательной гостьи, Чернова гипнотизировала её смелой, харизматичной улыбкой, переставая владеть предательски непослушными эмоциями. — Ммм… У тебя идеальный вкус… Ты для меня так оделась? — не смогла не подколоть она, зная, что Янита всегда ответит тем же. — Для тебя я ещё не подобрала наряд. Но как только соберусь в магазин спецовок, я тебя позову с собой, чтобы помогла определиться с выбором! Ни Чернова, ни Петлицкая и не заметили, как скромно жавшаяся у входа неприметная мышка, почти слившаяся с бежевыми обоями, тихонько засмеялась в кулачок. Одета она была довольно невзрачно, скрыв своё худющее тело за джинсами и простой футболкой, а её причёска могла послужить вдохновением для любого мастера-стилиста, олицетворяя пособие для лозунгов «как испортить первое впечатление о себе». Её собранные в «учительскую» гульку непонятного цвета волосы дополняли образ тени, который она носила добровольно, и видимо, неосознанно. Не замечая её присутствия, Чернова не сводила взора со своей горделивой соседки, изогнувшей красивые тонкие губы в скептической, ленной ухмылке. Смелея под воздействием выпитого алкоголя, она всё отчётливее провоцировала обворожительную цыпочку: — Спецовок? Нет, не пойдёт! Лучше в магазин нижнего белья позови… — Как только нужно будет выбрать трусы для папы, я так и поступлю, — усмехнулась Петлицкая, смело отвечая на хищный, неуютно впивающийся под кожу раскалёнными искрами жара, мучительный взгляд. Девушка совершенно не понимала природы этого взгляда, и ей стоило больших усилий отразить его. — Я обожаю тебя, сокровище! — Морисса с готовностью распахнула объятия, чтобы заключить в них свою визави, но та вовремя увернулась, а в руки к ней случайно угодила незнакомая серая мышка, которую она видела впервые. — Кстати, знакомьтесь: Это Света Рыбкина. Моя школьная подруга. А это… а это Чернова. — Морисса, — представилась Чернова новенькой. — У нас сегодня вечер школьных подруг, — криво ухмыльнулась она, вновь и вновь поглядывая на Яниту. — У меня в гостиной тоже две «школьницы» сидят. Ну что, идёмте знакомиться? — Погоди, Чернова… я тут… — соседка очень мило прикусила нижнюю губу, подбирая слова. Вначале ей удавалось не показать своё невесёлое расположение духа и не разреветься прямо на пороге квартиры Черновой, но теперь она готова была сдаться. Неприятно царапнувший грудь острый колышек боли напомнил ей о встрече, с которой она столь спешно сбежала. Всю дорогу домой она сдерживала слёзы отчаяния, слёзы разочарования, не в силах принять, что её так жестоко могли обмануть… Вначале позвонила Светке, ведь та никогда не отказывалась её выслушать, но потом вспомнила о Мориссе, звавшей в гости, и попросила Рыбкину купить по дороге водку. — Что? — нахмурившись, Морисса всмотрелась в нежный, с изящными плавными линиями, овал лица. — В общем, я не думала, что… что придётся… — Яна шуршала пакетом в руках, подумывая уже вернуться домой. Как-то всё это выглядело… глупо. Ну вот что она здесь делает? — Я не… не собиралась… — Да ладно, не парься, Ян. Я всё поняла: у тебя что-то не срослось с запланированной встречей с родителями парня, и ты в последний момент вспомнила обо мне. — Ну… практически, — деланно улыбнулась девушка, но даже такая, ненастоящая улыбка выглядела украшением на её лице. Она медленно тряхнула головой, и тяжёлые светлые пряди пышной копной прикрыли часть её лица. — Короче, я без подарка, Морис, только… вот! — Янита вытянула вперёд руку с бутылкой водки, а второй рукой стыдливо прикрыла глаза, словно и сама не верила, что собирается это пить. — Что это вдруг? Ты разве такое пьёшь? Погоди-погоди! — Чернова развернула девушку к себе лицом и попыталась заглянуть в глаза, но Янита вывернулась, отведя её руки в стороны. Пришлось отступить. — Так… понятно, что ничего не понятно, — заскрежетала она себе под нос и обратилась к обеим сразу: — Идёмте на кухню, и ты мне всё расскажешь — по порядку. — Лучше… в другой раз, — выпрямляясь, замотала головой девушка. Она всё ещё пыталась чему-то сопротивляться, и даже Света не выдержала и схватила её за запястье, как бы говоря взглядом: «Ну нельзя же быть столь упёртой!» Но это не подействовало. — У тебя гости! — Петлицкая сложенным указательным пальцем ткнула в стенку, прислушиваясь к звукам голосов за ней, изредка нарушаемых царапанием вилок по посуде и пьяными смешками. — Ничего, не маленькие. Найдут, чем заняться! Морисса бодро подтолкнула обеих девушек в спины, направляя в сторону кухни. Со свойственной ей расторопной предупредительностью хозяйка усадила гостей за столик и захлопнула дверь, но та тотчас открылась, и просунулась растрёпанная, как одуванчик, светло-рыжая голова весёлого пухляка Гоши. — Ух ты, какой тут у вас цветник! — довольно лыбясь во весь рот, восхитился веснушчатый молодой человек. — Гош, ну… ты видишь, мы заняты, — чрезмерно таинственно сообщила Чернова и многозначительно посмотрела на Гошу, всячески подавая знаки, чтобы тот свалил. Гоша не понял, и Морисса, шумно вздохнув, развернула ладонь и приложила к открытому Гошиному лбу, выпихивая таким вот странным способом коллегу и друга наружу. Тот нехотя отступил, успев напоследок задать почти связный вопрос: — А вы что к нам не присоединились? Там девчонки заскучали уже. — У нас тут секреты, Гош. Нам нужно десять минут. — Морисса проследила за взглядом Гоши и достала одну чарку с позолоченным ободком, плеснула почти до краёв кристальную водку из вновь открытой бутылки и вручила ему. Парня как волной смыло с кухни. Только за ним притворилась дверь, Морисса подошла к Яните и, встав у неё за спиной, наклонилась над затылком — близко-близко. Разбросанные по плечам гладкие и словно отполированные, очень густые волосы девушки издавали тончайший ландышевый аромат, заметный только на таком — нескромном расстоянии. В цикламеновом платье с лямками сзади крест-накрест дразнилась медовым свечением гладкая кожа, и открытые участки, не стиснутые никакими лифчиками, ещё сильнее будоражили Чернову, изнемогавшую в этом стихийном, а оттого совершенно безудержном, неодолимом притяжении. — Рассказывай, — слишком интимно прошептала она над ухом Петлицкой, одновременно протягивая руки через её плечи к столу и звонко размещая чарки для водки. Напоследок (будто невзначай) проведя ладонью по спине Яниты, местами совсем обнажённой, она немного отступила, чтобы выключить голубцы и разложить их по тарелкам. Керамический пол уютно поскрипывал под её ногами в домашних тапочках. Между тем сидевшая напротив своей школьной подруги Света Рыбкина не сводила взгляда с Мориссы и буквально буравила её, пытаясь обратить на себя внимание, но пацанка в её сторону даже ни разу не взглянула.