Почему советник

      Бруно мог поклясться своим званием советника и всем своим богатством, что увидел искренний ужас на лице Уильяма. Но он пропал также быстро, как и появился. На его лице появилась глубокая хмурость. Ректилинив осознавал, что вопрос провокационный. Воздух между ними был тяжёлым. — Нет. И вот тебе мой совет, господин советник, — Бенишу наклонился вперёд, оперевшись локтями на стол. — Будь аккуратен с вопросами, которые задаёшь и кому задаёшь. За излишнее любопытство и в темницу попасть можно. И это будет не по моей воле.       Советник посмотрел на него совершенно без испуга. Но в темницу? За простые вопросы? Или это не такие уж простые вопросы? Может он и правда играет с огнём? Дворянин сделал ещё один глоток кофе. — Приму к сведению.       Уильям кивнул, но не выглядел впечатлённым. Послышался громкий стук в дверь, но кто-то не дождался ответа и зашёл. Знакомое лицо… Тот самый козёл. Тот самый, который брал деньги с Клары. Бруно оглянулся на Эрику и слегка ткнул её локтём в бок. Вруливенская советница замычала и открыла глаза, оглядываясь по сторонам. Осознание к ней пришло быстро, и женщина выглядела смущённой. Налогосборщик удивлённо поднял бровь, увидев начальницу в таком состоянии. Но ещё больше он выглядел смущённым, увидев Ректилинива. Он нервно стоял у входа, не решаясь пройти дальше. — Явился, — бросила Эрика. — Здравствуйте, мэм, — поклонился «горный козёл», потом перевёл взгляд на других двух мужчин. — Здравствуй, Уилл. А с тобой мы уже виделись. — Ну чего ты встал у порога, проходи. Я хотел кое-что спросить, прежде чем мы начнём считать, — мрачно сказал Уилл. — Нажаловался, да? — прошипел «горный козёл», глядя на иностранца. — Значит, ты не скрываешь? — перешёл к делу староста. — Какого Нивоза ты берёшь с Клары деньги? — Это моя обязанность, — огрызнулся сборщик налогов. Он сразу начал защищаться. Уильям полез в ящик своего стола в поисках чего-то. Бруно выглядел довольным собой.       Кажется, сам того не подозревая, он поймал обманщика. Эрика потёрла глаза, выглядя усталой и измученной. Ректилинив даже почувствовал к ней какую-то жалость. Сегодня явно не её день. — Вот оно где. Я уже боялся, что выкинул, — Бенишу протянул какой-то документ. — Ты просил меня никому говорить, якобы с начальником будут проблемы. Теперь я их тебе обеспечу, — пообещал мужчина.       Два советника наклонились, чтобы посмотреть. Содержание было простым: Уильям Бенишу платит за парочку семей. Из них он узнал только Дюваль. Кира и Клара. Вруливенская советница прищурилась. — Так о каком долге Клары ты говорил? — самодовольным тоном спросил дворянин. — Это вообще тебя не касается, — парировал горный козёл. — Я задам тот же вопрос. Я из месяца в месяц выплачиваю тебе ровную сумму. Но ты всё равно захаживаешь к ней? — угрожающе спросил Уилл. — И куда ты девал деньги? — добавила Эрика. — Не думаю, что сложно догадаться, что деньги Уильяма шли в карман, а Клары в казну, — язвительно подсказал Ректилинив. — Это легко проверить, — староста скрестил руки на груди. — Да, Эрика? — Да, — женщина кивнула, но теперь и она выглядела нервной. — Но не можем ли мы решить это здесь? — Что мы здесь решим? Твой муж член верховного совета, ещё и по части экономики. Ему легко проверить, — Бенишу наклонил голову, выглядя раздражённым. — Мы разберёмся, обещаю, — твёрдо сказала Эрика. Она повернулась к подчинённому. — В следующем месяце будешь с сопровождением. И молись, чтобы это был не Реми Леруа.       Ректилинив поднял бровь, но тут его осенило. Клара рассказывала, что старший сын Леруа однажды проучил одного из «козлов». Бруно не сдержал своего любопытства и тихо прошептал: — Так это тот самый «козёл», кому Реми рот намылил? И в прямом смысле фразы?       На лице Уильяма расплылась самодовольная ухмылка, и он кивнул. Вруливенская советница посмотрела на Бенишу. — В этом месяце ты можешь не платить ни за кого, — потом она перевела взгляд на Ноггинтемского советника. — Джеймс, верни ему деньги.       Названный Джеймс, кажется, не хотел возвращать кругленькую сумму. Но под пристальным взглядом советницы он достал мешочек и протянул иностранцу. Советник усмехнулся и забрал их. Он решил пересчитать. Ровно двести сорок золотых. Дворянин удовлетворённо кивнул. — А письма? — добавила Эрика. — Какие? — заинтересованно спросил Бруно.       Джеймс недовольно фыркнул и достал из своего внутреннего кармана два конверта и сунул ему в руки. Бруно сразу заметил на одном конверте королевскую печать Ноггинтема и подпись Ризлесса на другом. Что у них такого случилось, что оба написали ему? Ректилинив взял оба и положил их в карманы. Он обязательно почитает их дома. Эрика смотрела на сборщика налогов испепеляющим взглядом. Она походила на строгую мать, ругающую своего нерадивого сына. — Мы пойдём, нам пора, — мрачно сказала вруливенская советница. Она покачнулась, но сумела устоять. Дворянин посмотрел на неё со странным беспокойством. Эрика покачивалась, с трудом стоя на ногах. Она, признаться честно, походила на медведицу. Два светлоимёнца ушли. А староста с советником остались один на один. - У вас есть неделя, пока я не пошёл к королеве, - грозно сказал мужчина.       Уильям глядел на Бруно, а Бруно на него. Серьёзность старого вопроса всё ещё витала в воздухе, но Бенишу заметно смягчился, глядя на иностранца даже с какой-то благодарностью. — Полагаю, я должен тебя отблагодарить, — начал Уилл, наклонив голову. — Если бы ты не пришёл, я бы так и не узнал. — Ничего не нужно, — отмахнулся Ректилинив. — Просто будь повнимательней. Кто знает, чего ещё ты не знаешь.       Староста прищурился на это заявление, но, кажется, не мог оспорить. Дворянин задумался, хочет ли он что-то в награду. Но что взять с этих людей? Да и ему не хотелось. Но было кое-что нематериальное. — Ну, есть одно. Ответы на вопросы. — Так значит, ты не отстанешь от меня про Барона? — прямо спросил мужчина. Получив кивок, он тяжело вздохнул, потирая переносицу. — Думаю, я могу ответить на парочку вопросов. И для начала: нет, я не Барон Самди. И нет, я не скажу, кто он такой. — Почему? — искренне любопытно спросил Бруно. Он не хотел быть слишком настырным, не желая отпугнуть Уильяма, который впервые пошëл на контакт. Но разве бунтовщик не должен быть что-то вроде героя? Борец за свободу и прочие заслуги? — Потому что это что-то вроде государственной тайны. Я итак в те времена чуть головы не лишился, что поддержал идиота. Я у королевы под строгим надзором, — усмехнулся мужчина.       «Уж больно ты смело высказываешься, для того, кто чуть не лишился головы, и кто под надзором королевы», — подумал про себя советник, но не стал комментировать это вслух, только пошутив: — Ты не похож на человека, который следует таким правилам. — Вот такого ты мнения обо мне? — тем же тоном ответил староста деревни. Всë напряжение в комнате как будто рукой сняло. — А знает ли кто-то ещë? — Ну, кроме королевы есть парочка людей. Не уверен, что ты знаешь кто, — мрачно сказал Бенишу. — А почему его так стали называть? Это звучит довольно странно… Барон Самди, — повторил Бруно, пробуя имя. — Ты сказки совсем не читаешь? — недоумённо спросил Уилл. — Детская страшилка о злом духе, который крадёт непослушных детей, которые не спят ночью и открывают незнакомцам двери. Уносит в лес, и никто их больше не видел.       Ректилинив серьёзно задумался. В Ноггинтеме этим «злым духом» был просто Фример или Брюмер. Приходят и крадут всех непослушных детей. Особо изобретательные родители дополняли историю: что их уносят в логово, варят в котле и съедают. — Так значит, его назвали из-за тех семи украденных детей? — получив кивок, советник задал ещё вопрос. — Тебе известна судьба седьмого пропавшего ребёнка? — Я уверяю тебя, он жив. Мы не настолько монстры. Все дети имели место для сна, были накормлены три раза в день и даже имели какое-никакое развлечение, — неожиданно резко заговорил мужчина.       Дворянин не знал, от чего больше напрягся: от резкого тона или от несостыковок с тем, что он ранее прочитал. Тон Уильяма неожиданно стал оборонительным. Бруно не хотел никого обвинять, хотя и находил метод кражи детей… Радикальным. Но куда больше его смущало, что в прочитанных им книгах всё было по-другому. «Дети» рассказывали, что их почти не кормили, а одну девочку запугали до такой степени, что она начала заикаться. Кому стоило доверять? — Но ты так и не ответил на вопрос, — напомнил советник. — Я не уверен, захотел бы тот потерянный ребёнок, чтобы я раскрывал это. Но могу тебя заверить, ты знаешь этого человека куда ближе, чем думаешь, — загадочным тоном сказал Бенишу.       У Бруно глаз дёрнулся от этой непонятной фразы. Он никого почти не знал во Вруливене, и староста явно это знал. Стоило ли продолжать задавать вопросы? Советник бросил взгляд на мужчину и заметил, что мужчина схватился за голову. Дворянин посмотрел на него обеспокоенно. Они встретились взглядами, и Уилл быстро покачал головой, потирая виски. — Прошу прощения, последние несколько дней голова раскалывается. Столько работы за всё это время, — пробормотал Уильям. — Кому как не мне понимать, — усмехнулся Бруно. — Может, тебе следует попросить у Клары какие-нибудь лекарства? — Обязательно, как только её увижу, — Бенишу кивнул, потирая глаза. - Твоё обещание о подтверждении всё ещё в силе? — Конечно. Я как раз получил письмо от короля. — Правда? Можно взглянуть? — староста тут же добавил. — Я, конечно, не стану читать. Может, только этого мне хватит.       Ректилинив заколебался. Его сначала возмутило такое предложение. Он очень бережно относился к своим личным вещам, но задумавшись, советник решил, что это не так уж и плохо. Мужчина будет под присмотром, так что бояться нечего, да? Дворянин достал один из конвертов и протянул. Староста аккуратно взял его, будто боясь повредить. Одно мгновение их пальцы сомкнулись на письме, но Бенишу потянул на себя.       Уилл оглядывал письмо со всех сторон. Он выглядел восхищённым, держал очень аккуратно. Бруно начал подозревать, что он попросил конверт больше из любопытства, чем для подтверждения. Его рука была странно наготове выхватить конверт из рук. Но староста сам вернул ему всего через минуту. — Выглядит, как настоящее, — пробормотал мужчина. — Точно подтверждения от короля больше не нужно? — уточнил советник, протягивая руку, чтобы вернуть себе письмо. Уильям отдал и задумался. — Мне надо подумать, — отрезал мужчина, но вернул.       Дворянин тихо фыркнул, не сумев сдержать раздражения от всех этих недопониманий. Он положил письмо в карман и огляделся на дверь. Бруно хотел верить, что Уильям хоть чему-то научится из этой истории. — Думаю, мне пора идти. — Хорошо, иди, — Бенишу кивнул. Он помолчал какое-то время и добавил. — Хотя... Подожди. Раз уж ты так хочешь узнать про Барона Самди… Я мог бы дать тебе имена парочки людей, которые тоже могут тебе о чём-то рассказать.       Староста притянул к себе чернильницу с пером и бумажку. Он принялся писать и Ректилинив наклонился, чтобы посмотреть кто там. Но глядя на эти кривые, размашистые буквы у него заболела голова. Советник потянулся к перу. — Позволь мне? Боюсь, я не прочту, — вежливо спросил советник. Уилл прищурился и протянул гусиное перо. — Тогда мне диктовать? — недовольным тоном спросил староста. Дворянин дал согласие, и мужчина заговорил. — С кого бы начать… Супруги Мартен: Шарлотта и Мигель. Но будь аккуратен с вопросами. У Шарлотты это… Трудная тема. А Мигель верховный судья. Так что будь с ним осторожен, что говоришь.       Бруно поднял бровь. Верховный судья? Как он вообще это себе представляет? Ректилиниву казалось, что староста ему глотку перегрызёт за один неудобный вопрос о восстании. А может, Мигель был более уравновешен? Но как он вообще мог встретиться с этим человеком? Где его искать? Как добиться встречи? — Верховный судья — с ним всё понятно. Предполагаю, он судил Барона… Но его супруга тут причём? — заинтересованно спросил советник. — О, там такая история, — мрачным и загадочным тоном произнёс мужчина, нахмурив брови. — У неё был роман с Самди.       Бруно не стал уточнять продолжение и подробности. Вот уж любовную драму в этой истории он не ожидал услышать. Он решил, что сейчас не время слушать. — Продолжаем? — предложил староста. — Наверное, братья Бейли. — Братья? Вернар и?.. — непонимающе спросил Ректилинив. — Кристиан, муж Эрики. Мерзкий тип, сложно с ним разговаривать. Особенно, когда ты тёмноимёнец, — зло сказал мужчина, прищурив глаза. — За то Вернар любит шутить, что он «большой или старший Б».       Дворянин усмехнулся при упоминании прозвища Вернара. Ректилинив некоторое время сомневался, стоит ли записывать Кристиана. Вот уж с каким-то придурком возиться у него желания не было. Он написал Вернара и его брата, но того в скобках под вопросом. Муж Эрики… Советник, на самом деле, даже до этого не знал, что у женщины есть супруг. Она всегда вела себя так кокетливо и разгульно… Он бы и не подумал. Советник поднял взгляд. — А они как связаны? — Вернар был подпольным участником, а брат просто свидетелем всего хаоса. Но историй, благодаря Вернару и отцу, знает много, — объяснил Уилл. — О, Луи Леруа тоже запиши. — Видимо, сама судьба мне предписала встречу с ним, — пошутил дворянин, записывая. — Ещё кто-то?       Бенишу задумался, и, кажется, его осенило. Но осознание быстро сменилось суровым взглядом. Ему видимо не хотелось называть этого человека, но что-то его пересилило. — И Клара. Но давай кое-что уясним, — староста посмотрел на иностранца острым взглядом. — Если она не захочет, ты не будешь ей досаждать.       В словах Уильяма слышалась явная угроза и… Намёк на заботу? Бруно не шелохнулся. Он бы и не стал заставлять кого-то из этих людей говорить. Как бы то странно не звучало, Ректилинив даже немного привык к резкому молчанию Клары. Тем более, если это было больной темой. — Я не собирался, — твёрдо сказал советник. — Отлично. Боюсь, в ближайшее время я никого не смогу вспомнить. — Думаю, мне будет достаточно, — кивнул дворянин, сунув бумажку в тот же карман, что и письмо. — Тогда я точно пойду? — Да. Думаю, ещё увидимся, — Бенишу пристально смотрел ему вслед. — Я тоже так думаю, — кивнул Бруно, поднимаясь со стула. Он выдохнул.       Но прежде чем он успел уйти, Уильям снова его позвал. — Подожди. Я знаю, странный вопрос, но... мы никогда раньше не виделись? — Вчера, — удивлённо заявил Бруно, приподняв бровь. — Я помню, — огрызнулся на него староста. — Я ещё не старый маразматик, каким хочет меня выставить Изабелла. Я имею в виду до этого. Где-то я видел похожее лицо.       Советник серьёзно задумался над этим. Нет, он бы точно запомнил человека с подобной внешностью. Этот старый грубый шрам и эти голубые ледяные глаза, проникающие в самое твоё нутро. Да и он бывал-то во Вруливене всего три раза по государственным делам. И всего один раз по личным. И об этом визите знала только королева Изабелла. А может, и София об этом догадалась. — Нет, я не припомню, — уверенно заявил дворянин, торопясь к выходу.       Ректилинив вчера бы и не подумал о том, что раскроет кого-то в коррупции. Советнику просто хотелось поставить ублюдка на место. И, кажется, у него это вышло сполна. Они попрощались, и Бруно вышел из кабинета. Дворянин оглянулся вокруг, никого нет. Олеандра не было видно. Может оно и хорошо, он слишком устал и хотел оказаться дома.       Только советник вышел, его лицо обдуло холодным воздухом, да так, что захотелось зайти в дом обратно. Тут-то Бруно осенило. Тот самый корабль остался странной тайной. Но ответил бы Уилл на подобные вопросы? И не вызвало бы это ещё больших подозрений? Ректилиниву и не хотелось подставлять Клару. Но тут на глаза дворянина бросилась рыжая макушка. — Вспомнишь лучик — вот и солнышко, — пошутил себе под нос он, идя в сторону Дюваль.       Даже издалека было видно её несчастное лицо, и Бруно догадывался почему, судя по её направлению к дому Леруа. Ректилинив торопливо зашагал к ней. — Клара?       Клара удивлённо обернулась, хлопая глазами. — Вы уже закончили? — Да, мы только разобрались, — проворчал Бруно, прировняв шаг с девушкой. — Ты идёшь за Камилем? — Да, — Дюваль слабо кивнула с хмурым выражением лица. — Ты со мной?       Ректилинив кивнул и пошёл вслед за ней. Фармацевт постучала в дверь. Дюваль выглядела крайне несчастной. Дверь открыла мадам Леруа с крайне раздражённым лицом. — Явились. Совесть проснулась? — резко спросила мать семейства. Кажется, Камиль помотал нервы не только им двоим. — Простите, что заставила ждать. Ко мне Камелия прибегала с лихорадкой у матери, — виновато промолвила Клара. — Чего уж там, — женщина закатила глаза, шагнув назад. — Проходите оба. Щас принесу негодяя.       Бруно пропустил Дюваль вперёд и зашёл следующим. Дом был старым и ветхим. Ректилинив почувствовал, как что-то капнуло ему на голову. Он поднял взгляд и заметил дыру в потолке и гниющие доски. Половицы скрипели под ногами. За столом в комнате сидел Реми с окровавленной рукой, наполовину обмотанной бинтами. Рядом лежали они сами. В глаза дворянину бросился маленький ребёнок, ползающий по не самому чистому полу. К счастью, это был не Камиль. Картина, признаться честно, была грустной. Советник наклонился к фармацевту. — Ты уверена, что у них всё хорошо? — шëпотом спросил он. Клара на него покосилась, но прежде чем успела ответить, голос подал Реми. — Привет, Клара, — секретарь Уильяма перевëл взгляд на Бруно. После недолгого молчания, он добавил. — И тебе привет. — Сделай лицо попроще, — резко сказала его мать. — Люди домой пришли, а ему будто повозкой по лицу проехались. — Видимо ты рядом лежала, — прошипел Реми. — Может, покажешь пример, как надо вести себя при гостях? — Следи за своим языком, Реми, ты живёшь под моей крышей до сих пор, — злобно ответила мать Леруа. — Или то, что от неё осталось, — усмехнулся Реми, не поднимая взгляда.       Глаз мадам Леруа дёрнулся от злости, сжав челюсти. Кажется, она поняла, что сын не реагирует так, как она хочет, и подошла с другой стороны. — Кто виноват, что ты не смог усидеть там, куда тебя отправили… — Мама, — оборвал её на полуслове секретарь Уилла. Его слова прозвучали как-то грустно и жалобно. Кулаки сжимались между тканями. — О, мы обижаемся? — чересчур возмущённым тоном спросила мадам Леруа. — У всех старшие сыновья родителям помогают, а у нас лишний рот бестолковый. Оставался бы там, откуда пришёл.       Клара с Бруно стояли молча. Ректилинив смущённо посмотрел Дюваль. Та выглядела совершенно не удивлённой. Он начал понимать, почему Реми ведёт себя так. С такой матерью и врагов не надо. И мысль «от снежинки не родится ни травинки» приобрела новую окраску. Фармацевт откашлялась, напоминая об их присутствии. — А где Камиль? — Сейчас принесу! — рявкнула женщина, оборачиваясь на них. — Пошли. Я тебе детской одежды дам и одеял.       Мадам Леруа подхватила с пола малыша, который грыз какую-то деревянную игрушку, и ушла за дверь. Клара пошла за ней, но остановилась на пороге. — Реми, не затягивай так сильно рану, а то кровь перестанет поступать в руку.       Бруно и Реми снова остались наедине. Ректилинив в жизни бы не подумал, что почувствует сочувствие к этому человеку. Хотя вопрос, что случилось с его рукой, всё ещё висел в воздухе. Леруа начал немного ослаблять повязку. — Можем мы поговорить наедине? — неожиданно спросил секретарь.       Советник опешил от этого предложения. Что ему нужно было? Два их прошлых разговора не задались совсем. Что старшему сыну Леруа было нужно? — Хорошо. О чём ты хочешь поговорить? — Давай лучше сделаем это в моей комнате, — предложил Реми, закончив с перевязкой. Он бесцеремонно оторвал конец бинтов от рулона зубами. Советник с сомнением глядел на то, как Леруа это делает. Он, конечно, не медик, но сомневался, что это делается так.       Секретарь Уильяма махнул рукой и пригласил идти за ним. Комната, куда они зашли, была не очень большой. У левой стены стояла одна кровать, с другой стороны другая. У дверного проёма стоял большой шкаф, а в противоположной стене было окно, и рядом стоял большой стол. Примерно посередине пола была намазана синяя краска. И на столе тоже. Это выглядело немного странно, потому что это была довольно твёрдая длинная линия. По правой стороне на столе были хлопушки, «волшебная» палочка. На стене были приклеены обрывки из газет. С левой стороны было вещей куда меньше, и всё лежало по полочкам. И самый «прекрасный» объект в этой комнате —ведро в углу, куда капала вода. Опять же, с потолка. Но ведро не единственное, что бросилось ему в глаза. Рядом со столом по левой стороне стоял меч. Реми сел на левую кровать, откинувшись на стену сзади. — Я долго думал над нашей первой встречей… — начал Леруа и снова замолчал. — Я подумал, что я был неправ. Я погорячился.       Бруно удивлённо уставился на Реми. Советник не ожидал, что Леруа признает свою неправоту. Ректилинив нахмурил брови, обдумывая. Он тоже не был святым. Хотя и дворянин не считал себя виноватым, но продолжать раздувать всю эту ситуацию было бы глупо. — Я тоже был не прав. Мне не стоило говорить что-то подобное.       Секретарь Уильяма разглядывал его лицо, будто проверяя честность его слов. Ректилинив присел на стул у стола. Между ними повисло тяжёлое молчание. Леруа снова заговорил неловким тоном. — Так значит, ты действительно оплатил за Клару? — чуть более заинтересованно спросил Реми. Его тон был похож на тон Джеймса, когда Бруно согласился оплатить за Клару её долги. Но во взгляде Леруа было что-то другое. Не «проверка», а искреннее недоумение. — Откуда ты знаешь? — Соседка Клары рассказала. Здесь, знаешь ли, быстро сплетни расходятся, — прямо сказал секретарь. — Почему это так удивляет? — советник скрестил руки на груди. — Ну, ты всё-таки чужеземец под подозрением. Признаться честно, я не ожидал. Даже если ты не королевский шпион, как мы думали. Вы знакомы пару дней.       Дворянин почувствовал горечь от слова «шпион». Но над висящим в воздухе вопросом он сам смутился. Почему он так легко отдал деньги? Что-то внутри него хотело оберегать девушку. Но на такое откровение Бруно не был готов пойти. — Я не знаю, — Ректилинив пожал плечами, поправляя свою чёлку. — Это трудно объяснить.       Реми фыркнул, кажется, понимая, что иностранец о чём-то умалчивает. Но портить отношения не хотелось никому. Ректилинив оглянулся на комнату и снова посмотрел на синюю полосу. — А что это? — Это наша детская ссора с Чарльзом, — усмехнулся Леруа. — Мы поделили комнату. Теперь не оттирается. — У вас есть газеты в деревне? — советник оглянулся на стены на стороне Чарльза. Реми тоже бросил взгляд на стену. — Нет, это из Вильвента. Ему интересно читать про артистов. Он оттуда новые фокусы достаёт. — Получается, он не сможет там выступать? Все фокусы видели, — пошутил Бруно. Но лицо секретаря снова стало кислым. — Я что-то не так сказал? — Когда платишь за выход, ты не можешь вернуться во Вруливен, — объяснил Реми. Брови Ректилинива вскинулись. То есть их отправляют на произвол судьбы? Почти ни с чем и на незнакомую землю? Насколько сильно во Вруливене ненавидели тёмноимёцев? — Совсем? — Совсем, — кивнул Леруа. Он откашлялся и перевëл тему разговора. — Так ты, правда, советник Нотти…ги… — Ноггинтема. Да, я, — подсказал советник. — Ты уже спрашивал. — Вернар спрашивал. Я, признаться честно, думал, ты пыль в глаза пускаешь. «Как прямолинейно…» — подумал про себя дворянин. — Уильям рассказывал, что ты старший королевский сын, — с искренним интересом спросил Реми. — Я, конечно, в этом не знаток в этом всём, но я думал старшему дают трон? — Если старший сын не тёмноимёнец, — добавил Бруно. Леруа замолчал. — Злые шутки у судьбы, — хмуро вздохнул секретарь Уильяма. — Это точно.       Они снова молчали, и взгляд Ректилинива снова упал на меч. Ему всё же было любопытно. Может, это разбавит их обстановку. Он постарался звучать безобидно. — А что это за меч? — Это… — настала пауза, и Реми выглядел смущённым. — Я в детстве хотел быть воином. Ну, знаешь, как в детских сказках. Уговорил Уильяма со мной заниматься.       Бруно заинтересованно выслушал Леруа. Это небольшое признание напомнило ему Барти. Тот в детстве лелеял такими же мечтами, но насколько хорошо закончил было сложно сказать. Но впервые в глазах секретаря старосты он увидел проблеск чего-то ему несвойственного: искренний интерес? Не такой, как в тот момент, когда спрашивал о должности советника. — Может, когда-нибудь ты сможешь, — мягко сказал советник, стараясь звучать обнадёживающе. — Выйдешь отсюда. Знаешь, если когда-нибудь окажешься в Ноггинтеме… — Не окажусь, — отрезал секретарь. Таким тоном, будто такой вариант был совершённо исключён. — Я не могу оставить семью одну.       Дворянин удивлённо посмотрел на Реми. После увиденного разговора между ним и матерью Леруа, Бруно казалось, что из этого дома только бежать. — А как же Чарльз? Он тоже старший сын. Да и неужели родители не работают? — Папа, конечно, работает. Но он уже стар, — мрачно сказал старший сын Леруа. — Он слеп на один глаз, а работает портным. А мама хозяйством занимается. И Чарльз, — он тяжело вздохнул. — Я не хочу обесценивать его труд, да и с тобой не горю желанием ругаться снова. Но он собирается выходить отсюда. Я хочу, чтобы так и было, и не хочу, чтобы он оказался в той же ситуации, что и я.       Ректилинив нахмурился, чувствуя безвыходность ситуации. Реми беспокоился за семью больше, чем за собственное будущее. Советнику очень хотелось встряхнуть Леруа и попытаться убедить его хоть чуточку подумать о себе. Но это был его выбор. — Да и к тому же, — продолжил секретарь. — Мне кажется, что Уильям хочет передать пост старосты мне.       Это признание изумило дворянина ещё больше. Но он пригласил Реми говорить дальше. — Мне всегда казалось, что «секретарь» — это довольно громко сказано. У Уильяма довольно кривой почерк. Так что первое время я просто переписывал документы, письма. Но со временем я заметил, что Уилл всё больше посвящает меня в свои дела, что-то объяснять про письма и документы, которые я переписываю. Объяснял, как вести себя при встречах, переговорах... Ну, тебе не надо объяснять. Всё больше рассказывает о личностях королевы, её советницы, даже дочери и прочих важных шишек. Он напрямую мне ещё не говорил. Но что-то мне подсказывает мне, что так оно и будет.       «Он и Уильяма не хочет подводить» — печально подумал про себя Бруно, нахмурив брови. Но неужели у Уилла нет других претендентов? Олеандр, да тот же Вернар. Он даже не знал, как его поддержать, да и надо ли это делать. К счастью, в дверь постучали, а оттуда послышался голос Клары. — Бруно? Я ухожу. Ты идёшь?       Реми и Ректилинив переглянулись. Леруа кивнул и поднялся со своего стула. — Я вас провожу.       Секретарь Уильяма поднялся с места и открыл дверь. На пороге стояла Дюваль с сопящим ребёнком, укутанным в тёплые одеяла. Она перевела взгляд с Бруно на Реми и обратно. — Я вам помешала? — тихо спросила фармацевт. — Нет-нет, мы уже закончили, — заверил её Леруа, и Ректилинив кивнул, тоже поднявшись со своего места. — Я вас провожу, проветрюсь.       Секретарь Уильяма вышел из комнаты торопливым шагом, как будто это ему надо было возвращаться домой. Бруно вопросительно посмотрел на Клару, но та лишь пожала плечами. Они вышли следом. Сборы прошли быстро, и уже через пять минут трое оказались на улице.       Время уже перевалило за четыре вечера, и небо над ними было почти синим. Бруно взглянул на небо, и в голову пришла ненавязчивая мысль, что в Ноггинтеме сейчас бы только начался закат. Все молчали, только лишь редко переглядывались. Сложно было сказать, было ли это для того, чтобы не будить Камиля, или просто не было темы для разговоров. Но среди тихих улочек деревни послышался странный шум. Посреди улицы было столпотворение. Люди разных возрастов столпились перед чем-то. На лице Реми тут же появилась лёгкая хмурость, и он, не задумываясь, побежал к толпе. Клара обеспокоенно пошла за ним быстрым шагом, но тут же остановилась, повернувшись к Бруно. — Подержи его минутку, — Дюваль всунула советнику в руки младенца. Ректилинив успел поймать малыша. Недолго думая, он пошёл за ними.       Пробраться через толпу оказалось куда сложнее, чем он думал. Людей было больше, чем казалось на первый взгляд. В толпе слышались тихие перешёптывания. — Вы представьте, если продать её одну серёжку, это же можно будет заплатить за выход целой семье из пяти человек… — Да чего уж там серёжка, мне на один её подъюбник придётся работать три жизни. — А если связать и попросить выкуп? Это же сколько денег нам заплатят.       Бруно вздрогнул от последнего предложения и остановился как вкопанный. У него были предположения, кого все так разглядывают, и ему они не нравились. Простояв так несколько секунд, Ректилинив продолжил свой путь к источнику такого внимания. И тут-то его худшие подозрения подтвердились. На земле, в холодном снегу, плашмя лежала Эрика. Глаза её были закрыты, но тихое дыхание ему уловить удалось. Тут заговорил старший сын Леруа, поворачиваясь к толпе. — Постыдились бы, — резко сказал он, обратив взгляд к той троице, чей разговор подслушал и дворянин. — Дама в беде, а вы стоите как истуканы. Неужто решили до их уровня опуститься и бросить человека в беде? — Кто-то же пошёл за Кларой Дюваль, разве нет? — сказал какой-то парнишка из толпы, оборачиваясь назад, будто фармацевт сейчас появится. — Она здесь, — указал советник на девушку, переводя взгляд на неё.       Вот только Клара выглядела чуть лучше Эрики. Глаза широко раскрыты и лицо какое-то бледное. Она нервно перебирала пальцы, глядя на вруливенскую советницу, и отозвалась только на третий призыв. — А? Д-да, ко-конечно… — Дюваль потёрла глаза и повернулась к Ректилиниву и Леруа. — Поможете отнести её до дома? А там уж я проведу тщательный осмотр. — Без проблем, — Бруно шагнул к лежащей на мёрзлой земле женщине. Он аккуратно поднял вруливенскую советницу за плечи. Ректилинив предположил, что это будет тяжелей, а у Реми рука ранена. — Бруно, я не хочу тебе усложнять, но може-же-же-жешь наклонить её г-г-го-го-голову набок? — тихо попросила Клара, глядя в сторону.       Она дала ещё несколько инструкций, как лучше нести Эрику. Реми разогнал толпу, но как только они собирались пойти, старший сын Леруа снова прервал всех. Советник проследил за его взглядом и заметил двоих детишек, кидающих какую-то белую меховую ткань. — Ээй! С чем это вы там играете, малыши? — окликнул их секретарь Уильяма, без предупреждения выхватив у одного из мальчишек вещицу. — Это вы у неё стащили? — Реми указал на Эрику, строго глядя на детей. — Смотри, какая она мягкая! У меня даже подушка не такая мягкая! — возразил один из мальчишек, пытаясь дотянуться и забрать новообретённую игрушку. — Разве вас не учили, что нельзя воровать чужое? — раздражённо огрызнулся Реми, подняв мех над своей головой. Приглядевшись, дворянин понял, что это муфта. Дети, небось, даже не понимали, что это. — Пфф, я уверен, что она может купить себе ещё таких штук сто, — отмахнулся второй мальчик. Секретарь вздохнул, кажется, считая так же. Реми опустился на корточки перед двумя детьми. — Ты прав. Но помимо этого, это очень дорогая вещь. А она, — он снова вскинул руку в сторону советницы. — Жадный человек до мозга костей, и потребует денег. Не думаю, что ваши мама и папа будут рады таким большим растратам.       Леруа говорил довольно прямо и без приукрашивания. Но, казалось, эти слова убедили двух мальчиков отпустить чужое. Они закивали, ворча под нос, и ушли. Реми отряхнул муфту и подошёл обратно. — Давайте поторопимся, — промолвила Клара, шагая вперёд. Она странно избегала взгляда на женщину, да и в целом начала вести себя странно. Камиль на её руках лежал тихо и спал, что не могло не порадовать всех.       Бруно про себя надеялся, что вруливенская советница не проснётся по дороге. И нести её было тяжеловато. Радовало только то, что до дома Клары оставалось совсем немного. Ректилинив иногда поглядывал на Реми, который иногда кряхтел, морщась от боли. Поэтому советник постарался перетянуть всю тяжесть на себя. Но при этом нужно было держать больную в особом положении, чтобы её ноги были повыше. Как объяснила Дюваль, чтобы кровь приливала к голове.       Советник и секретарь облегчённо выдохнули, когда они оказались у ворот дома. Фармацевт подтолкнула дверцу и прошла первая, чтобы открыть дом. Бруно и Реми донесли Эрику прямо до спальни Клары и положили. Ректилинив облегчённо вздохнул, потирая лоб, и перевёл взгляд на секретаря, который ковырялся с бинтами на руке. — Могу я поп-п-п-п-просить вас выйти? — попросила Дюваль, заходя в комнату. — Я справлюсь дальше сама, — она перевела взгляд на руку Леруа. — Реми, останься. Я помогу нормально за-за-зале-зале-лечить руку. — Хорошо, —секретарь кивнул, засунув руки в карманы. Он тихо добавил. — Спасибо, Клара. — Не стоит благодарности, — отмахнулась девушка, садясь рядом с пациенткой.       Как только дверь за двумя мужчинами дверь закрылась, она тихо пробормотала с тяжёлым вздохом. —Не так я представляла нашу первую встречу спустя шестнадцать лет, Эрика.       Клара положила ребёнка на небольшом расстоянии от советницы и взяла две подушки из шкафа в своей комнате, подложив их под ноги женщине. Дюваль потянулась к Эрике, стягивая с неё шубу и другую верхнюю одежду. — Как я и предполагала, — тихо вздохнула фармацевт, увидев корсет на талии женщины. Но ей так же бросилась в глаза и растянутая кожа. Девушка прищурилась, переводя взгляд с советницы, на младенца и обратно. — О чём я думаю...       Фыркнула Клара, отмахнувшись от этой идеи. Тёмноимённый ребёнок у Эрики? Звучало, как шутка. Она расслабила корсет, надеясь, что от этого может помочь облегчить ей. Дюваль поднялась со своего места, вернувшись к шкафу. Там нашёлся небольшой кусочек ткани, и фармацевт вышла из спальни, закрыв за собой дверь. Девушка пошла в сторону кухни к бочке с водой. Реми и Бруно о чём-то увлечённо разговаривали, о чём-то за столом сзади неё. —Подружились, — прошептала девушка.