Почему советник

      Бруно опешил от слов Клары, отшатнувшись. На кладбище? Он сделал глубокий вздох, напомнив себе, что разное случается в жизни. Наверное, было бы неплохо быть в этот момент рядом с Кларой? Да и ему было бы очень интересно посмотреть, как выглядит здесь кладбище. Советник вздохнул и кивнул. — Ты уверена, что ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой? — негромко спросил Бруно, слегка обеспокоенно. — Да, ты можешь пойти, если этого хочешь ты, — спокойно сказала Клара. — Я не возражаю. — Тогда договорились, — Бруно сочувственно улыбнулся. Было грустно осознавать, что Дюваль есть, кого навещать.       Они замолчали. Бруно думал об услышанном. Кладбище? Кто там был захоронен для Клары? Он тихо вздохнул, покачав головой. Очередь потихоньку уменьшалась. Дюваль смотрела куда-то в сторону, нахмурившись. Ректилинив проследил за её взглядом с непониманием. Единственное, что он увидел, это какого-то паренька лет двадцати, поедающего какой-то салат. — Нет, ну я его сейчас убью, — раздражённо прошипела фармацевт. Советник удивился от такого резкого заявления. — Ты уверена, что такое нужно говорить при свидетелях? — дворянин поддразнил. — Меня поймут, — подыграла Клара. — За что ты так с ним? — Видишь в тарелке этого идиота морковь? — она указала на того самого парня. Бруно слегка кивнул. — У него аллергия на неё. — И зачем он её ест тогда? — с непониманием спросил Ректилинив. — Нравится ему! — воскликнула Клара с раздражением. Пара людей в трактире обернулись на них с любопытными взглядами. Дюваль откашлялась, понизив голос. — Этот п-придурок думает, что может об-об-обжираться морковью, а потом п-прибегать ко мне за лекарствами. Фример его п-п-п-по-побери, сейчас зима. Т-трав итак мало, а он д-ду-думает, что может прибегать ко мне, потому что ему хочется! Бруно внимательно её выслушал, недоумевая, как можно рассуждать так безответственно. Такая глупость… Будь он на месте Клары, голову бы оторвал за такие проделки. Но Дюваль была слишком мягкой. Прежде, чем он успел это прокомментировать, их обоих окликнули. — Хей, голубки, очередь не задерживайте! — окликнула их мадам До за прилавком.       Бруно обернулся, с непониманием оглянувшись на женщину. На лице мадам До была ехидная улыбка. Ректилинив, признаться честно, не знал что говорить и как реагировать. Он оглянулся на Клару, которая стыдливо отвела взгляд. — М-мадам До… — начала Дюваль. — Шучу-шучу, не делайте такие лица, — отмахнулась женщина. Клара ушла заказывать еду, а Бруно остался стоять. Он прождал двадцать минут, пока фармацевт не подозвала его к себе с просьбой помочь. Ректилинив без вопроса подхватил поднос, накрытый небольшой тканью. — Смотрите, не вернёте завтра, сама приду по вашу душу! — крикнула им вслед хозяйка трактира. Они вдвоём захихикали, выходя из заведения. На улице вечерело и солнце заходило за горизонт. Идти было совсем недалеко. Прохожих почти не было, кроме редких фигур, бегущих домой. Наконец дойдя до места назначения, Клара поставила поднос на стол и взяла спички, чиркнув одной и зажигая свечку. Огонь осветил комнату намного лучше. Теперь и дворянин поставил еду на стол. — Кира, иди кушать! — окликнула Дюваль сына.        Недолго мешкая, из комнаты выбежал Кира. Бруно отметил про себя, что подросток довольно резвый для больного. Это хороший знак. Мальчик сел за стол и уже потянулся к подносу и отбросил ткань, но замер, заметив, что ни Клара, ни Бруно не делают того же. — А вы? — недоумевающе спросил он. — Нам надо кое-куда сходить. Мы через часок вернёмся. Можешь нас не ждать и начинать есть, — объяснила Дюваль, проходя куда-то в дом.       Бруно остался стоять у порога. Мальчик тихо вздохнул, но кивнул, притягивая к себе тарелку. Фармацевт вернулась с ведром воды в руках и парой тряпок. Советник предположил, что девушка собирается ухаживать за чей-то могилой. — Ну что, пошли? — спросила фармацевт. Получив кивок, она, колеблясь, добавила. — Ты уверен? — Да, Клара, я уверен.       Они выдвинулись, шагая на окраину деревни. Бруно помнил эту дорогу, ведь по ней он только сегодня шёл к Уильяму. Уже почти стемнело, но к большому счастью, Клара прихватила с собой две лампы. Бруно взял на себя инициативу нести ведро с водой и одну лампу, чтобы облегчить Дюваль дорогу. Только когда они пошли по опушке леса, дворянин решил нарушить молчание. — Клара? Прости за мой прямой вопрос… А к кому мы идём на могилу?       Клара остановилась, будто её облили холодной водой. Она раздумывала несколько минут, что Бруно засомневался, получит ли он правду. — На могилу отца… — тихо сказала девушка.        Тут уже замер Бруно. Могилу отца… Он сочувственно посмотрел на девушку, которая стояла спиной к нему. Послышалось тихое шмыганье носом. Советник тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — Мне жаль…       Послышался тихий всхлип со стороны Клары. Со спины было видно, что она вытирает глаза тряпкой. Бруно поморщился от мысли, что она вытирает лица той же тряпкой, что и моет полы. Она же вроде врач. Ей ли не знать? — С-с-сп-спасиб-б-бо… — тихо сказала Дюваль, вздыхая. — Прости… — Ничего страшного, не беспокойся об этом, — отмахнулся советник. Он огляделся, пытаясь придумать другую тему для разговора. Но ничего больше ему в голову не пришло. — А Кира знает? — О том, что д-д-дед мёртв, или о том, где м-м-м-мо-могила? Про первое, да, он знает. Второе, нет. Всё-таки это не его р-р-родной… Я не хочу ему на-навязывать… — Так он всё-таки приёмный? — прямо спросил Бруно, поровняв шаг с девушкой. — А ты думал… родной? — недоумевающе спросила фармацевт. — Не был уверен. Ты больше похожа на его старшую сестру, чем на мать… — Какая я мать… Жалкое оправдание матери… Ничего не умею, ничего не знаю… — грустно усмехнулась Клара.       Бруно почувствовал лёгкую грусть от её слов, нахмурившись. Он был хорош во многом, но точно о родительстве ничего не знал. Не то чтобы его мать или отец были примером «хороших» родителей. В его воспоминаниях до сих пор ярко играла картинка о том, как мама стыдливо отводила взгляд при каждом упоминании о том, что он — её сын… А отец критиковал за каждое действие и бездействия. То полы не так помыл, то ведро не так стоит, то тряпку он неправильно держал. Ну конечно, его отцу благородного происхождения лучше знать. А Клара любила Киру просто так. Неродного, тёмноимённого… Советник отогнал эту мысль. — Знаешь, я не уверен, какими должны быть родители, но ты явно не самая ужасная мать. Я думаю, что необязательно что-то уметь кроме того, как любить своего ребёнка. И с этим ты прекрасно справляешься, — Ректилинив сочувствующе улыбнулся. Дюваль посмотрела на Бруно, вздыхая. — Возможно, ты прав… — Можно спросить, а он знает, что не твой ребёнок? — Да, когда исполнилось тринадцать. Что я на него не похожа… Что я слишком мо-молода… Знаешь, у детей в этом возрасте такой трудный характер… Истерики закатывал… Ч-что я не его м-м-мать… Даже из дома сбе-сбе-сбежал… Я думала, что со-со-сойду с ума… Ч-ч-че-через три дня его Реми за ухо домой притащил… Кира ещё неделю со мной н-не разг-г-говаривал… Но, к счастью, успокоился… Подозреваю, что без Реми не обошлось…       Бруно с изумлением слушал историю Клары. Он не понаслышке знал, что дети в этом возрасте трудные. Но тихий и спокойный Кира, который, как казалось, самое злое, что делал, это хихикал над его неудавшимися попытками сделать кофе? Возможно, конечно, он их ещё плохо знал… — Не то чтобы я когда-то претендовала на роль его матери… Первое время мне вообще эта идея не нравилась… Неудивительно, мне было шестнадцать… — Шестнадцать? Так рано? — А, это… Ну, мы же выяснили, что он не-неродной… Просто… Мне его п-п-принесли, когда ему было девять лет… Его т-только-только в первый раз привезли в деревню… Без сознания… Эти извозчики-идиоты даже не с-стараются одеялом на-на-накрыть… Прибить их мало, — раздражённо сказала Клара, скрестив руки на груди и что-то ещё себе пробормотав под нос. — Ну, а когда К-К-Кира очнулся… Пытался доказать, ч-ч-что я его мать… Я с ним спорила… Н-н-но в конечном итоге смирилась… Потом привязалась как-то… Уильям, на удивление, был не против… — На удивление? — Долгая история… — скомкано ответила Дюваль, давая понять, что это неприятная тема. — Знаешь, я в его возрасте тоже месяц не ночевал дома, — неожиданно заявил Бруно. Он не был уверен, подбодрит ли это девушку, но надеялся. — Так что в его поведении точно не было твоей вины. — Ты? — удивлённо переспросила Клара. Она чуть помолчала и сделала глубокий вздох. — Возможно, ты прав…       Больше девушка ничего не сказала, и Бруно не стал давить на неё. Он оглянулся по сторонам. Они были уже на краю леса, и уже виднелось поле. Ректилинив прищурился, пытаясь разглядеть ещё что-то. Но было слишком темно. Но пройдя ещё дальше, он заметил. Надгробия… Советник не мог скрыть своего любопытства и пару раз останавливался, чтобы прочесть надписи. Какие-то были свежие, другие выглядели очень старыми. В какой-то момент, они, наконец, остановились.       Бруно поставил ведро на землю. На небольшом надгробии была надпись «Андрэ Вьен». Советник прищурился, почувствовав, что это было немного странно. Фамилии не совпадали… Его давно не покидала мысль, что Клара ему о чём-то недоговаривает. Но когда он повернулся, заметил, что девушка переглядывалась между могилой и ним. Казалось, Дюваль хотела что-то сказать. Ректилинив начал догадываться. — Я пойду, прогуляюсь, — негромко сказал дворянин. Фармацевт подняла взгляд и благодарно кивнула. — Только не уходи далеко, чтобы ты не потерялся.        Бруно пошёл по кладбищу, теперь с ещё большей внимательностью читая имена. Пару раз он даже заметил знакомые фамилии. Ален Леруа… Адель Бенишу… Но кое-что заставило его остановиться. Алекс Аксель Ааманд-Ризлесс… Ризлесс… Она была побольше других, поэтому бросалась в глаза. Надпись на ней была потёрта временем, но прочесть было можно. Глаза Ректилинива расширились от удивления. И судя по датам, умерла двадцать пять лет назад… Было ли это простым совпадением? Или эта женщина была как-то связана с Генри… Ризлесс никогда не разговаривал на эту тему. Да и советник, несмотря на их общение ещё с подросткового возраста, никогда не видел родителей учёного. А сейчас между ними было слишком большое расстояние, чтобы спросить.       Бруно решил оставить это на потом, пойдя дальше. Он и дальше разглядывал надгробия, пока ему не бросилось в глаза кое-что интересное. Одна старая надпись была потёртой, полуразваленная могила, с очень интересной подписью: «Безымянная могила. Потому что этот ублюдок даже не назвал своего имени». Сколько интересного он увидел и узнал сегодня. Но такое в первый раз. Кто же так насолил и кому? В голову ему пришла мысль. Барон Самди. А что, подходит. У зачинщика восстания явно осталась не очень хорошая репутация. И имя его никому неизвестно. Интересно, могла ли Клара что-то знать об этом? По его подсчётам ей было около десяти лет. Но какие-то детские воспоминания? Мог ли знать что-то Вернар или Реми? Уильям?       Но сейчас он точно ничего не узнает. Бруно пошагал дальше, проходя всё ближе к берегу моря. Поверхность воды местами была покрыта льдом, но не вся. Хотя Ректилинив не сомневался, что вода была ледяной. Но его привлёк странный шум ближе к лесу. Советник поднял бровь. Ему стало любопытно… Он оглянулся в сторону, откуда пришёл. Силуэт Клары был едва заметным. Всего на минуту. Ректилинив туда и обратно. Будто в подтверждение своим мыслям, дворянин рванул на звук. Снег хрустел под ногами, создавая шум. Пару раз он поскальзывался, с трудом удержавшись на ногах.       Наконец добравшись до места назначения, Бруно бросился свет в глаза. Ректилинив прищурился. Что это такое… Похлопал глазами минуту-две и, наконец, взглянул туда. Перед ним предстала странная картина. У берега, почти у воды было что-то, отдалённо похожее на кильсон. Подкошенный, но кильсон. И вокруг ходили люди, в основном своём мужчины. И каждый занимался каким-то делом. Один брюнет тащил доски к низкорослому шатену, который пилил их. Третий вбивал гвозди. А четвёртый сидел на чём-то перед бумагами. И рабочих было много. Несмотря на работу, атмосфера была очень дружелюбной. Они о чём-то дружелюбно болтали, но Ректилинив был далековато от них, чтобы слышать. Из мыслей её вывел знакомый голос. Уильям… Ректилинив напрягся, готовясь в случае чего прятаться.   — А вот и капитан! — тут уже появился староста деревни. — За ваш труд, — Бенишу выложил свёртки с едой. Хлеб, бутерброды, мясо, бутылка какого-то напитка.        Советнику пришлось признать, что это было довольно заботливо с его стороны. Он наблюдал за рабочими, которые собрались вокруг еды. Каждый прихватил себе что-то. Было неожиданно и приятно осознавать, что в своей ситуации и за работой их не покидала дружность. Во главе сидел Уильям, но он ни разу не притронулся к еде и выпивке. Мужчины дружно болтали, продолжали распевать песни и пили.       Ректилинив с улыбкой наблюдал. Но он всё ещё был озадачен тем, что происходит. Что это был за корабль? Что они задумали? Куда поплывут? Зачем? Но в неожиданность для него, кто-то потянул его за руку. Бруно огляделся и заметил Клару. Он даже не заметил, как она тут оказалась… Выражение лица у девушки было хмурое и даже слегка напуганное. — Клара? — Что из слов «не уходи далеко», ты не понял? — раздражённо сказала девушка. — Я… Прости, — единственное, что вырвалось из его рта, пока они шли обратно. Дюваль фыркнула, ничего не сказав. — А что они делают?       Девушка неожиданно для него остановилась с каким-то напуганным взглядом. Она обернулась, крепче сжимая руку Бруно. Глаза Клары бегали из стороны в сторону. Ректилинив приподнял бровь, не понимая, почему такая реакция. — Ты… Т-ты видел? Много? — испуганно спросила Дюваль. — Да… А что? — Нивоз меня подери, — пробормотала Клара, схватившись за голову. — Что-то не так? Ты так и не ответила на мой вопрос, — напомнил Бруно. — Я… Я н-не мо-могу сказать… Без разре-ре-решения Уилла… — негромко сказала фармацевт. — Нет? Почему это? Ты мне тоже не доверяешь? — с намёком на обиду спросил Ректилинив. Хотя у него были противоречивые чувства по этому поводу. — Нет-нет, я-то доверяю… Но то, что т-ты увидел, я не м-м-мо-могу рассказать тебе без разре-ре-ре-решения Уильяма… — начала оправдываться девушка, выглядя даже немного виноватой. — Ладно, не беспокойся. Меня это несильно волнует, — соврал советник, не желая заставить её чувствовать неуютно. — Хо-хорошо… Пошли… Я оставила там ведро… Потом пойдём к морю, выльем.       Они пошли обратно, снова молча, а Бруно размышлял над тем, что увидел. Происходит ли в этой деревне больше, чем ему хотят рассказать и показать? Уилл уверен, что он шпион королевы Изабеллы... Так что Ректилинив был почти уверен, что королева об этом не знает. И это не его дело, но любопытство съедало изнутри. Его взгляд снова упал на могилу «Ублюдка, который не назвал своего имени» и задумался. Может, сейчас самый лучший момент спросить? — Клара? — окликнул он девушку. — А ты знаешь, кто такой Барон Самди? Девушка снова остановилась на месте как вкопанная. — Ты сегодня изве-ве-ве-вести меня хочешь своими во-во-вопросами? — негромко спросила Дюваль. — А с этим вопросом, что не так? — Бруно скрестил руки на груди. — Знаешь, как говорят? Любопытной Пререали зимой нос оторвали. — Кто так говорит? — удивлённо спросил Ректилинив. Что за странная фраза. Возможно, просто в Ноггинтеме так никто не говорит. — Мой дядя так говорил, — пожала плечами девушка. Немного поразмыслив, она добавила. — Не отрицаю, может быть, он это придумал по пьяни. Старик б-б-бухал так, будто каж-каждый день последний. Много подобных фразочек выда-да-давал. — Интересный, однако, дядя, который по пьяне даже религиозные легенды вспоминал, — усмехнулся советник. — Об этом в легенде говорилось? Я думала это просто очередная  дурацкая фразочка, — искренне удивлённо спросила девушка.   — Ну да? В основной причём. Любопытная Пререаль, которая постоянно совала нос не в своё дело. Она ж ещё была шпионом Жерминали. Ты не знала? — недоумевающе спросил дворянин. Обычно, дворянским детям с детства рассказывают о легенде, пытаясь вбить в головы детей их особенность. Но, возможно, тут всё по-другому. — Я легенду отрывками слышала, — отмахнулась Дюваль. — А вот и ведро.        И впрямь, они уже дошли до могилы Андрэ. Клара схватила теперь ведро с грязной водой и закинула туда тряпки. Бруно не нравилось наматывать круги, но с другой стороны, он сам зашёл так далеко. Спускаясь по небольшой горке, Бруно пару раз подскальзывался. Горка была некрутой и когда они наконец-то спустились, Дюваль вылила грязную воду прям туда. У моря дул холодный ветер, что даже плащ Ректилинива не спасал. В общем-то, он был сделан точно не для Вруливенских зим. В Ноггинтеме если снег выпадет уже — праздник будет, а тут... Даже глядя на тоненькую шубку Клары, ему становилось холодно. — Умеешь в блинчики играть? — позвала Дюваль, выкопав камень из под снега.       Бруно удивлённо посмотрел на девушку и даже слегка улыбнулся. Он умел. С таким-то учителем, как Томас, он стал беспроигрышным победителем. Он точно помнил их первую игру у реки в лесной чаще. — Но это же не блины, — заметил Бруно, глядя на камень в своей руке. — Включи воображение, балда! — упрекнул его рыжий друг, дав подзатыльник.        Не слишком ли раскрепощено Том вёл себя с королевским сыном? Возможно. Но Бруно никогда не возражал. Скорее наоборот, ему было даже приятно, что хоть кто-то с ним общается на равных, а не пытается прислуживать. — Неужто ты думал, что мы будем играть едой? — возмущённо спросил Тейлор. В такие моменты важно было дать правильный ответ. — Нет, — пожал плечами принц. — Всё же у твоего папы слишком вкусные блины, чтобы разбрасываться ими направо и налево. — Вот и правильно, — его товарищ удовлетворённо кивнул и подбросил камень в своей руке. — Смотри и учись. Один раз показываю.       Наверное, именно в этом была разница их воспитания. Том вёл себя буйно, но уважал труд отца и в целом пищу, которую имел. Не то чтобы в их семье её было много. А Бруно... Что сказать про Бруно? Он никогда и не пытался играть едой, но при этом ни отец, ни мать не пытались его научить этому правилу. Конечно, кто будет уважать труд слуг. Только на собственной шкуре Ректилинив стал понимать, какая у них сложная работа. — Но разве Кира не ждёт нас? — вспомнил советник, вопросительно глядя на девушку. — Я тебя умоляю, ч-что может случиться, если мы на д-д-д-десять минут за-задержимся?       И понеслась. Игра была обострëнной. К большому удивлению Бруно, Клара была неплохим игроком. Раз его бросок — три блина. Очередь Дюваль. Два её бросок — четыре блина. И так далее. Пожалуй, единственная сложность была в том, чтобы откапывать в холодном снегу камни. Было весело, но так же сложно считать блины в темноте. Хотя в этом был и плюс. Можно было приврать количество блинов. Закончили она на ничьей, чтобы никто не обижался. И только тогда пошли домой. И оба замёрзли. Было заметно, как фармацевт слегка дрожала. Да и ему уже становилось жутко холодно. Всё-таки, Вруливенские морозы не для него. ***        Клара и Бруно уже подходили к дому. Было довольно темно. Единственным источником света были Луна и две лампы. Дюваль толкнула ногой калитку и вошла вперёд. Ректилинив зашёл за ней и опешил от детского плача. Его глаза расширились. — Кто это? — Ну н-нет... Только не это! — простонала Клара.        Дюваль рванула к дому, отбросив ведро. Советник пошëл вслед за ней с лёгким недоумением. Войдя в открытую дверь, перед ними предстала странная картина. На руках Киры был ребёнок, казалось, совсем новорождённый. В углу стоял Реми, прислонившись к стене. Они что-то обсуждали. — Мама, я хотел помочь, но не стал рисковать давать ему то же лекарство, что и я пью... Мало ли, детям его нельзя... Он весь горит.       Фармацевт выхватила малыша на руки, прижав его к себе. Она стала неумело качать ребёнка, что-то напевая. Несмотря на неаккуратные действия, было видно, что ей не впервой. Но младенец, казалось, не собирался успокаиваться. Девушка обернулась к сыну и слабо улыбнулась.   — Ты был аккуратен, ты всё сделал правильно, — подбадривающе сказала Дюваль. Она обернулась к Бруно и, в неожиданность для него, всунула ребёнка ему в руки. Ректилинив едва ли не выронил младенца, вопросительно глядя на Дюваль. — Подержи его. Мы с Кирой идём за лекарствами.       Бруно не успел даже возразить, девушка бросилась на выход. Он уже даже не помнил, когда в последний раз держал на руках такого маленького ребёнка. Наверное, Роберта или Клару... Собравшись с мыслями, советник начал качать малыша на руках, надеясь успокоить. Он попытался напевать даже какую-то колыбельную, первую, что ему вспомнилась. Но это никак не помогало, поэтому советник отбросил эту попытку. Ректилинив чувствовал на себе опасливый взгляд Леруа, будто он прямо сейчас выронит ребёнка. — Я знаю, что наши отношения не задались, но тебе необязательно смотреть на меня, как на серийного убийцу, — резковато сказал Бруно. — Это мой обычный взгляд, — парировал секретарь Уильяма, скрестив руки на груди. Советник закатил глаза, но не спорил. — Что это за ребёнок? — он попытался перевести разговор в другую сторону. — Новое пополнение. Потенциальных родителей пока нет. Да и замёрз по пути. У этих ублюдков даже нет совести накрыть детей одеялом, — мрачно объяснил Реми. — Что значит, нет потенциальных родителей? — снова подала голос Клара, возвратившись. — Он останется со мной? — Уж так. Может, к моменту, когда выздоровеет, найдутся желающие. Ты же знаешь, как всем сейчас тяжело, никто не готов брать ещё одного ребёнка, — ответил Реми. — Когда я училась, папа не упоминал, что мне придётся быть не только врачом и фармацевтом, но и нянькой, — пробормотала Дюваль, расставляя на столе лекарства. Она забрала малыша к себе и подняла взгляд на Реми. — Как хоть зовут этого крикуна? — Мать попросила передать, что его зовут Камиль. Не знаю, насколько извозчик говорит правду, но судя по всему, женщина очень не хотела отдавать ребёнка, — Леруа замолчал на минуту. — Думаю, моя помощь не нужна? Как только найдём родителей — сообщим тебе.        Поздней ночью, когда Бруно уже сладко спал в кровати, он почувствовал толчок в плечо. Он замычал, пытаясь перевернуться. Из-за двери доносился детский плач, который останавливался редкими моментами. — Бруно... — тихо сказала Клара, толкая его в плечо. — Бруно, проснись, пожалуйста...       Ещё пара толчков и Ректилинив нехотя открыл глаза, поворачиваясь на голос. Клара стояла, до сих пор в уличной одежде, расстрëпанная и сонная. У неё глаза были на мокром месте. Это быстро отогнало сон. — М-мне неловко тебя п-п-просить, но не мог бы ты поспать сегодня в комнате для больных? Этот маленький... — послышалась пауза, и стало понятно, что Клара хотела назвать ребёнка грубым словом, — ребёнок. Спит то-то-только на моих руках. — Никаких проблем, — согласился Бруно, хотя не совсем был рад пробуждению. Клара кивнула ему благодарно и побежала из комнаты за ребёнком. Ректилинив присел на край, потирая глаза. Немного собравшись с мыслями, он поднялся со своего места и пошёл в обговоренное место.       Комнатушка была небольшой, с окном, односпальной кроватью и столом рядом с ней. На столе лежали какие-то баночки, марли и прочие лекарства. А на подоконнике стоял цветок. В темноте советник не смог разглядеть, что это был за цветок, да и не горел желанием выяснять. За дверью были едва слышны крики младенца. Да и то, через время они прекратились. Дворянин тяжело вздохнул, улегшись на кровать. Она была куда мягче той, что у Дюваль в спальне. Было ли так задумано, или просто случайность, он не знал. Наконец сон начал возвращаться к нему и он закрыл глаза.