Verba magistri

       Гарри моргнул. Он пялился на Реддла, не в силах вымолвить ни слова. Только переспросил тупо:       — Что?       Реддл с каменным лицом, тихим вкрадчивым тоном пояснил:       — Её ненамеренно отравили. Это была глупая детская выходка, но… — Реддл горько усмехнулся и посмотрел куда-то себе под ноги. Гарри мог поклясться, что на его лице промелькнула злость, — она стоила ей жизни.       — Вы не похожи на человека, способного на что-то «глупое». Нет, это…       Гарри едва смог выдавить из себя эти слова. Мозг заработал усиленнее, чувство неправильности билось в голове — что-то тут не сходилось.       — А я и не знал, что они собирались это сделать. Мои… друзья, — Реддл внимательно следил за реакцией Гарри. Удав перед кроликом.       Или, скорее, кобра перед броском.       Гарри ждал, пока Реддл скажет что-то ещё. Желательно — что это была злая шутка, что он жестоко пошутил, что…       — Я рассказываю тебе только потому, что сейчас ты на её месте. Только вот… — Реддл оборвался на полуслове и покосился на чернеющую дыру погреба. Оттуда слышались тяжёлые шаги лесника. Он скомкано закончил: — Я не думаю, что на этот раз это была чья-то шутка.       — Но ведь это не вы её… не вы это сделали, — робко заметил Гарри. — Так ведь? Ведь так?       — Знаешь, Дамблдор не хотел брать меня сюда на работу.       Гарри непонимающе нахмурился.       — Он что-то подозревал ещё тогда, — Реддл, казалось, и не замечал присутствия Гарри вовсе. — В чём-то он оказался прав. И самое забавное в этой истории то, что сейчас нам его помощь была бы как нельзя кстати, — Реддл раздражённо скривил губы, — но тогда всплывёт всё, что я так тщательно топил.       — То есть…       — Я защищал круг приближённых — и вполне успешно. Никто так и не узнал правды, но если потянуть за ниточки сейчас, они все приведут ко мне.       — Близких, вы хотели сказать?       Реддл внимательно посмотрел на Гарри.       — Да, Гарри. Близких.       Шаги стали громче, и через пару секунд Гарри увидел Хагрида. Полувеликан как будто занял собой всё пространство крохотного — по его меркам — дома, хоть и размещался в нём вполне комфортно.       — Вот, — в руках у него что-то блеснуло, — припрятал, как ты и говорил, Том. Надеялся, что не пригодится, а оно вон оно как…       Реддл молча протянул руку. Склянка с зельем — в пыли и паутине. Он под взглядом Гарри снял с неё заклинание консервации, одним взмахом волшебной палочки стёр пыль и взболтал.       — Как звали ту девочку? — Гарри не мог отвести взгляда от переливающейся прозрачной жидкости внутри стекла, густой и вязкой.       Реддл не ответил — будто не услышал. Зато Хагрид, водрузив своё тело на рубленую табуретку, шумно вздохнул. Он пододвинул к себе кружку-ведро с остывшим чаем и горько сказал:       — Миртл Уоррен.       Пустые рамки без картин, подземелья — всё разом вспыхнуло в голове Гарри.       — Плакса Миртл? — неуверенно уточнил он.       Реддл вскинулся, как ищейка. Его рука со склянкой замерла в воздухе.       — Она самая, —Хагрид и не заметил резкой смены настроения в комнате — будто похолодало градусов на десять. Он подпёр могучий подбородок кулаком. — На курс младше меня, что ль. В очочках такая девочка, и правда постоянно плакала.       — Откуда ты знаешь это прозвище? — безо всякого интереса спросил Реддл. Он совершенно по-хозяйски трансфигурировал из кружки вычурный бокал на тонкой ножке и перестал обращать внимание на Гарри.       — Кажется, она теперь одна из легенд Хогвартса. Никто ничего не знает, только ходят всякие… небылицы, — припомнил Гарри давний разговор в подземельях Слизерина.       Он покосился на Реддла, но тот и бровью не повёл. Если от кого и можно было что-то узнать, так это от Хагрида — пусть иногда его речь воспринималась с трудом, но он, по крайней мере, не всегда следил за тем, что и кому говорит.       — А при чём тут ты? — спросил Гарри, постаравшись придать голосу беззаботности.       — Да причём-причём… — Хагрид шумно втянул носом воздух. — Приворожили её на меня, вот что.       У него даже губа задрожала — то ли от горечи воспоминаний, то ли от того, что просто расчувствовался. Гарри хотел, но не смог продолжать его расспрашивать — слишком подавленно выглядел Хагрид. Пришлось оставить свои вопросы при себе. Да уж, действительно — детская выходка. Ведь так смешно было, наверное, наблюдать, как маленькая девочка влюбляется в парня-полувеликана. А сам Хагрид — как это, должно быть, унизительно, что чувства к тебе выставляют на посмешище. Унизительно и несправедливо.       — Держи. До дна, — Реддл протянул Гарри бокал и пояснил: — Я лично сварил его, а сейчас проверил, так что обещаю — на этот раз никаких неожиданностей. Это мощный антидот, и на вкус — сам понимаешь...       — Что будем делать? — Гарри не спешил пить. Понюхал, но никакого запаха не ощутил. Выглядело как густая вода.       Реддл тихим, бархатным голосом ответил, не скрывая угрозы:       — Ловить на живца.       И подтолкнул руку Гарри. Тот залпом опрокинул в себя всё, что было в бокале, и едва смог заставить горло протолкнуть зелье. На глаза навернулись слёзы. Ощущение было такое, будто ему на язык выплеснули концентрированный одуванчиковый сок, только в сотни раз хуже. Гарри открывал и закрывал рот, пытаясь прийти в себя — и всё это под раскатистые смешки Хагрида и нечитаемый взгляд Реддла.       — Чаю? — профессор мило — до зубовного скрежета — улыбнулся.       Гарри очень хотелось сказать ему, куда он может влить свой чай, но он ограничился грозным взглядом. Горечь не проходила, до кучи он начал кашлять, как будто надышался ядовитых паров.       — Помочь-то могу чем-нить? — спросил Хагрид у Реддла.       — Ты уже помог, за это тебе спасибо. Считай, мы в расчёте. Пойдём, — это было сказано уже Гарри. — Объясню по дороге.       Гарри едва успел распрощаться с Хагридом, как они оказались на улице. От холода тело моментально покрылось мурашками. Он резко запахнул полы мантии, ещё более резко спустился по ступеням и, не дожидаясь Реддла, двинулся по тропинке.       — Вот только не надо обижаться, — донеслось ему в спину.       Гарри гневно раздул ноздри и ответил, не оборачиваясь:       — Вовсе я не обижаюсь!       — Я даже не сказал, куда мы идём.       Пришлось остановиться. Гарри закрыл глаза и сделал пару глубоких вздохов.       — Я вам не верю.       Шаги за спиной затихли. Борясь с собой, поддаваясь тревоге, возникшей где-то глубоко внутри, Гарри всё же пришлось посмотреть на Реддла. Конечно, куда проще было говорить с ним, когда он не впивался взглядом в переносицу, но Гарри хотелось видеть лицо профессора. Всё так смешалось, и он совсем перестал понимать, где правда, а где вымысел.       Правда — он в большой опасности.       — И почему же?       Между ними было метра три, не больше, но казалось, что это расстояние непреодолимо. Как на дуэли, прямо перед тем, как склониться перед противником и разойтись в стороны, так и сейчас. Гарри сжал кулак, чтобы не схватиться за палочку. Реддл, в отличие от него, был совершенно расслаблен — руки в карманах, голова наклонена чуть вбок. На лице застыло заинтересованное выражение — словно ему и вправду было дело до того, что думает Гарри.       Правда — его друзья в опасности.       — Мне действительно нужно объяснять? — Гарри фыркнул и устало потёр лицо. — Я даже не успеваю понять, что происходит, как у вас на всё готов ответ. Я ведь совершенно не знаю, что творится в вашей голове! — Он сделал несколько шагов ближе и тихо добавил: — Но теперь я уверен, что вы знаете куда больше, чем говорите.       Он это сделал. Сказал то, что постоянно вертелось на языке.       Правда — он не ошибался, когда не доверял Реддлу.       — Это так. Что, ты ожидал, что я буду отнекиваться? — Реддл усмехнулся на вытянувшееся лицо Гарри. — Пора уже заканчивать этот цирк.       Он подошёл медленно, как к дикому зверьку. Гарри напрягся, но с места не сдвинулся, когда они с Реддлом оказались плечом к плечу. Профессор смотрел на Хогвартс напряжённым взглядом.       — Что, если я попрошу тебя довериться мне в последний раз? А потом ты решишь, стоил ли я того.       Гарри вскинул голову, но тут же отвёл взгляд. Он боялся, что вновь поплывёт от одного лишь вида этого чёртового лица и натворит глупостей. Всё его нутро противилось — он достаточно уже верил другим, чтобы больше этого не делать. Но Реддл… Что, если он действительно того стоил?       Правда — он не может сопротивляться Реддлу.       — Зря вы рассказали мне про Миртл, — сказал вдруг он. Раздражение схлынуло с него, оставив после себя только горечь и едва заметную, но ощутимую тревогу.       Реддл втянул воздух сквозь сжатые зубы.       — Возможно, это был не лучший момент для откровения, но ты же сам хотел правды. Да и вообще, — он сделал несколько шагов и поманил за собой Гарри, — возможно, эта информация тебе пригодится.       — Не боитесь, что я вас сдам?       Реддл покосился на него с холодной усмешкой.       — Ты этого не сделаешь.       Гарри открыл рот и тут же его захлопнул. Вот ведь… Даже если бы он захотел, у Реддла на руках козырей будет побольше, а рисковать своими друзьями Гарри не стал бы и под страхом смерти. Как ни крути, именно он был в западне.       Они прошли ещё немного, до развилки, и свернули к замку. Гарри прокручивал в голове слова Реддла — довериться в последний раз. До этого момента он бы, наверное, не стал бы задумываться над ответом. Преподаватель, Мастер, тот, кто до этого момента только помогал — пускай и в своей манере. Сильный маг и загадочный человек, притягательный в своей жутковатости, закрытая книга. А как известно, всё закрытое и запретное манит куда сильнее выставленного напоказ. Когда домик лесничего остался далеко позади, Реддл нарушил неприятную тишину между ними:       — Узнай, кто подлил тебе приворотное зелье, если хочешь докопаться до правды.       — Приво… что? — Гарри распахнул глаза. — Нет, это…       Кровь отхлынула у него от лица. Паззл постепенно складывался. Реддлу как будто доставляло удовольствие наблюдать за сменой выражения лица Гарри. Он молчал, давал время, чтобы понять.       — Вы сварили зелье для Хагрида после того, как Миртл умерла, — слабо сказал Гарри. — Приворожили… Амортенция подействовала не так, как надо, потому что… потому что…       — Ты всё верно понял, — кивнул Реддл.       — Нет, — неверяще рассмеялся Гарри. — Она не могла этого сделать, это… немыслимо!       — Конечно не могла, — как само собой разумеющееся сказал Реддл. — Элис — просто маленькая глупая девочка. Готов поспорить, она даже не знает о последствиях приворота к полулюдям. Именно поэтому, Гарри, тебе нужно найти того, кто заставил её. Вспомни хорошенько, что случилось в тот день.       Гарри остановился. Трансфигурированный кубок, кривая ножка с зазубринами. Он даже подумать не мог, что в нём могло быть ещё что-то.       — Она дала мне воды. Она дала мне кубок с водой.       — И где он теперь? — Реддл подтолкнул его в спину и с интересом склонил голову. — Ты его развоплотил?       — Нет… — Гарри помотал головой. — Но прошло уже много времени, он, наверное, и сам уже исчез…       — Вот и проверь.       — А вы?       Двор Хогвартса был пуст — приближался февраль, и погода совсем не радовала. Скамейки занесло, под ногами взметались в воздух облачка снежинок. Реддл довёл Гарри до самых дверей и только тогда ответил:       — У меня и без этого дел по горло.       Реддл с ног до головы окинул Гарри взглядом, и тот вспомнил — мантия… Он неловко потянулся к вороту, но профессор аккуратно сжал его руку.       — Потом отдашь. Только вот, — его глаза озорно сверкнули, — постарайся, чтобы никто не заметил.       Профессор уже ушёл куда-то в сторону совятни, а Гарри всё стоял там и смотрел на свою ладонь.       Правда — он не хочет сопротивляться Реддлу.       

***

             Попасть в заброшенную часть подземелий Слизерина в разгар дня было несложно. От навязчивых мыслей о прогулах пришлось отмахнуться, иначе на душе становилось совсем паршиво. Гарри убеждал себя, что обязательно нагонит всё, что пропустил — ведь сейчас он занимался делом поважнее учёбы. Лишь бы только не написали родителям, а с остальным он точно справится. Он почти бежал, усилием воли заставляя себя не смотреть на стены. Пустые рамки с табличками без надписей… Надо же, как быстро реальная история превратилась в легенду. О Плаксе Миртл знали почти все — таинственное исчезновение, письма без ответа, но никто даже и не подозревал, как на самом деле всё прозаично. Неудивительно, что всё обросло такими подробностями — тело в туалете, душа в картине. Вот только кто нёс ответственность за загубленную жизнь? Если верить Реддлу — а Гарри приходилось — он только скрыл, не позволил узнать об этом. Насколько же близкими были те люди, ради которых он готов был взять вину на себя? Неужели его компания, та самая, которую Гарри видел на фотографии, была настолько важна?       Гарри свернул в очередной коридор. Нет, это неправда. Нельзя выдавать желаемое за действительное. Это он мог бы так поступить, и поступил бы, если бы пришлось. Если же Реддл готов был так подставиться, на то у него были веские причины. Они, а ещё железная уверенность, что ничего не всплывёт и всё обернётся только ему на пользу. Опасно было обелять профессора даже в мыслях, приписывать ему самоотверженность и жертвенность — иначе потом будет больно столкнуться с действительностью. Уж лучше бы Гарри продолжал копать под него, продолжал подозревать. Стоило написать Флимонту обо всём, рассказать сразу, и тогда, может быть, он не шёл бы по тёмному слизеринскому коридору, оборачиваясь на каждый шорох.       Гарри уже привычно постучал палочкой по камню, дождался, когда стена провалится внутрь и вошёл в темноту. Подуло сухим воздухом — сырость сюда не проникала. Звук его шагов гулко разносился по залу. Он почувствовал себя вором, проникшим в чужой дом. Показалось ли ему или это действительно было так, но отовсюду словно веяло враждебностью. До того, как дверь за ним захлопнулась, Гарри шепнул:       — Люмос.       Он прошёл немного вперёд, огибая колонны, и остановился примерно на том месте, где сидел в тот день. Вокруг было пусто. Гарри посветил палочкой себе под ноги и ничего не увидел. Облегчение пополам с тревогой затопило его с головой. Он присел, огляделся внимательнее и на пробу сказал:       — Акцио кубок!       Раздался свист, и ему в руку влетел он — тот самый, с кривой ножкой. Гарри смотрел на находку в ужасе. Как бы он не желал обратного, у Элис просто не было сил и опыта, чтобы трансфигурировать что-то на такое долгое время. Кубок должен был уже распасться, вернуться к своему первовоплощению, но вопреки всему Гарри держал его в руках. Целый, крепкий и явно не собирающийся исчезать.       Кто, чёрт возьми, его создал?       «Тот, кто хотел выдать его за творение Элис, — ответил Гарри сам себе. — Тот, кто не учёл всего».       И совершенно точно — кто-то из тех, кому Гарри доверял.       Он принюхался. Пахло… ничем — неудивительно, ведь всё давно выветрилось. Гарри мысленно извинился перед Реддлом, свернул его мантию подкладом наружу и спрятал кубок внутри. Оставалось только решить, что теперь делать. Реддл наверняка мог бы что-то придумать, но он отправил Гарри в вольное плавание и, кажется, помогать не собирался.       «А даже если и собирался, — обиженно подумал Гарри, закрывая за собой дверь в подземелье, — мне его помощь слишком дорого обходится».       Кажется, пришла пора снова собирать «ближний круг».                     — И ты утверждаешь, что здесь была амортенция?       Гарри кивнул, наблюдая, как Пруэтты с интересом рассматривают кубок со всех сторон.       — И что ты мог умереть, но Реддл дал тебе антидот?       Он снова кивнул. Его лицо не выражало ничего, кроме обеспокоенности, хотя внутри всё просто разрывалось. Он опять не знал, правильно ли поступает, втягивая друзей в очередной виток его собственных проблем.       Гидеон поставил кубок на середину стола, словно тот был из хрусталя, и принялся выводить в воздухе пассы руками. Всего их, в дальнем и давно не используемом кабинете, было девять человек, почти как тогда, в «Трёх Мётлах» — только место Лиззард занял Джеффри. Изначально посвящать его в планы Гарри не планировал (Опасно, опасно, — твердил разум), но он был лучшим другом Честера, жил с ними в одной комнате, постоянно грел уши… Удивительно, что Бен ещё ничего не знал. Хотя ему, видимо, было не до того — у старост и без подпольных собраний всегда было полно дел.       И вот все девять напряжённо застыли в ожидании — Гидеон закончил последнее движение палочкой и...       — Я уже пытался, — слабо сказал Гарри. — Так и не смог понять, чей отпечаток ауры на нём лежит, слишком…       — Размыто, — Гидеон заскрипел зубами и обиженно надулся. — И впрямь не понять, чьих рук дело.       Слизеринцы переглянулись. Мерула пожевала губы и поинтересовалась:       — Почему мы не можем просто разговорить Элис?       — Если не захочет говорить, я знаю парочку прекрасных тёмных… — начала Сьюзен, но Гарри её перебил:       — И я знаю. Но это слишком опасно — мы ведь не сможем заставить её молчать. — Никто не ответил. Гарри увидел многозначительные, направленные на него взгляды и возмущённо воскликнул: — Да вы что, издеваетесь?       — Нет, ну это так, на крайний случай, — невинно ответила Сьюзен, поправляя складки своей мантии. — Молчать можно заставить кого угодно!       — А вот говорить — нет, — высказался Фабиан.       — Это ещё почему?       — Как ты себе это представляешь? — он сардонически улыбнулся. — «Привет, Элис! Погодка супер, да? Слушай, а можешь по секрету сказать, кто чуть не убил Гарри? Случайно, конечно, ты наверняка не виновата! Так ведь? Ведь так?». Давайте честно, кто из нас хоть немного общается с ней вне квиддичного поля?       Гриффиндорская сборная — её часть — в лице Джеффри, Честера, самих Пруэттов и Гарри стеснительно переглянулись.       — То-то и оно, — продолжил напирать Гидеон. — Не то чтобы в этом было что-то плохое — мы не лезем в дела малолеток, они не лезут к нам.       — Ага, не лезут, — тихо фыркнула Мерула и скосила глаза на Гарри.       — Какие у нас варианты? — Гарри предпочёл не замечать того, как на него смотрели. Слухи, к его удивлению, расходились небыстро — во всяком случае ему пришлось самому, краснея и запинаясь, выкладывать всю историю от начала и до конца. Почти всю — он не упомянул доброй части тех деталей, которые произошли в комнате Реддла. Об этом ребятам знать было ни к чему.       — Она либо всё знала, либо нет. Тут всё просто.       — Спасибо, Лиам, ничего очевиднее этого я ещё не слышала.       — Сейчас это неважно, — оборвал их Гарри.       — А почему мы не рассматриваем такой вариант, что она обо всём прекрасно знала? Почему мы думаем только о том, что её кто-то заставил или надоумил? — поинтересовалась Мерула, привычно рассматривая заострённые ногти на свету.       «Потому что так сказал Реддл», — подумал Гарри, но вслух сказал:       — Приворотное зелье слишком сложное для изготовления в Хогвартсе. Я бы сказал, невозможное. Это кто-то либо из старшекурсников, либо из преподавательского состава.       От этой мысли будто стало холоднее.       — Наверняка Реддл, — фыркнула Сьюзен, но глаза её не смеялись.       — Нет, — поспешнее, чем следовало, ответил Гарри. На него тут же устремились заинтересованные взгляды, и пришлось выкручиваться. Он не мог рассказать о Миртл Уоррен ничего, а без этой важной детали его твёрдая уверенность не выглядела обоснованной. — С какой целью? Это бессмысленно! Да и он сам дал мне антидот.       Фабиан закатил глаза:       — Ага, как только понял, что натворил!       — Профессору Реддлу не нужна амортенция, чтобы влюблять в себя людей, — сказала Сьюзен тихо — так тихо, что услышал один Гарри. Он похолодел, но заставил себя взглянуть на неё.       «Она знает», — пронеслось у него в голове.       Сьюзен прищурилась, открыла рот… а потом вдруг расслабилась, её напряжённые плечи опустились, и она отвернулась. Если она и собиралась высказаться, то точно не сегодня и не при всех, и за это Гарри был ей благодарен.       — Мы сейчас что, серьёзно рассматриваем вариант, что Реддл приворожил Поттера? — с сомнением протянул Майкл.       Повисла секундная тишина, пока ребята переглядывались. Первыми не выдержали Пруэтты, и спустя мгновение кабинет наполнил многоголосый смех. Гарри не мог не присоединиться — настолько заразительно это было. Он смеялся, но на душе ему было вовсе не смешно.       — Ладно, посмеялись и хва-ха-ха-тит… Дай мне… — проворчала Сьюзен и утёрла глаза.       Гарри позволил друзьям скакать вокруг этого кубка — всё равно из этого ничего выйти не могло. Если не получилось ни у него, ни у Гидеона, то не выйдет и у остальных. Он сидел, задумчивый, пока его взгляд не наткнулся на Майкла и Лиама. Они сидели чуть поодаль и молчали — что было привычно, но вдруг Монтгомери вскинул голову и уставился прямо на Гарри в ответ. «Он рассказал об опасности только мне, — осознал вдруг Гарри. — Сьюзен не знает, Мерула тоже, даже Лиам — они ничего не знают». Неприятный холодок пробежал по спине. Гарри вновь посмотрел на друзей. Они, конечно, в курсе о нависшей над ними угрозе, но долгое время ничего не происходило, и свежие впечатления, как бы не хотелось обратного, поистёрлись, вымылись. Стоило ли вновь будоражить их, безосновательно тревожа их едва пришедшие в норму умы? «Я в состоянии разобраться во всём сам, — подумал Гарри, с тоской наблюдая за потешающимся над Сьюзен Фабианом. — Ничего не станет проще, если я напомню им, в какое болото их утянул».       — Поттер, можно тебя на пару слов? — раздался над ухом тихий голос.       Гарри не вздрогнул — слишком глубоко в себя был погружён. Он поднял голову на нависшего над ним Майкла, запоздало кивнул и вышел за ним в коридор.       Купол заглушающего заклинания опустился моментально. Гарри перекатился с пятки на носок и обратно — с той ночи они так и не поговорили нормально, и как себя вести, он не особо понимал. Майкл, казалось, тоже.       — Я тут подумал, — наконец начал он, — о том, как можно узнать о создателе кубка.       Гарри с интересом вздёрнул брови. Майкл оторвал глаза от носок обуви и со вздохом потёр шею.       — Это прозвучит глупо. И это сложно исполнить, но ты вроде с Реддлом на короткой ноге, думаю, он не откажет в помощи.       — Ну? — поторопил его Гарри.       — Сначала я подумал, что ты можешь связаться с Флимонтом, — быстро начал Майкл, — но он же в отъезде, быстро не получится, а почте доверять сейчас нельзя. И я начал вспоминать… Гарри, ты лучше всех знаешь, что Блэки сильны не только в артефактах…       — Трансфигурация, — пробормотал Гарри. До него медленно начинало доходить. — Тёмная трансфигурация на любых уровнях. Как же я сразу не… — Гарри радостно хлопнул Майкла по плечу. — Ты просто гений!       Майкл не отреагировал — его хмурое лицо не осветилось ни на капельку, и он всё так же смотрел куда-то поверх головы Гарри.       — Только кто именно? — вслух начал рассуждать Гарри. Стоять на одном месте стало невыносимо, и он принялся мерить шагами крошечный пятачок под защитным куполом. — Мать отметаем сразу — я даже боюсь представить, как она отреагирует, да и не практикует уже давно… Дядя и тёти… нет, я слишком давно с ними не общался, это будет выглядеть странно. Сигнус слишком мал, Вальбурга… — Гарри передёрнуло, — нет, в нашу последнюю встречу эта ведьма едва меня не убила, жуткая женщина!       — Альфард? — предположил Майкл.       — Вы знакомы?       — Пересеклись где-то с год назад на званом ужине, — поспешно отмахнулся Майкл. — Он немного… странный.       Гарри наконец остановился. И в правду странный — но в меру, судя по рассказам Дореи. Так, скорее чудаковат немного… И Майкл был прав. Если предположить, что Реддл до сих пор поддерживает связь со своими сокурсниками — пример Лестрейнджа тому подтверждение — он вполне может вывести Гарри и на Альфарда, лично.       — Знаешь, он всё-таки мой кузен. И у меня есть опыт общения с чудаками! — преувеличенно-бодро заявил он.       — Ты уверен, что он в силах помочь? И что точно захочет? — с сомнением протянул Майкл.       — Ты сам только что о нём вспомнил! —взъелся Гарри.       — Просто идея, ничего больше!       — Ладно, я понял, — Гарри примирительно поднял руки. — И да, пока мы тут вдвоём — ты уверен, что не хочешь поговорить?       Намёк был яснее некуда. Майкл откинулся головой на стену, сложил руки на груди и на миг стал похожим на самого себя в начале учебного года — закрытый, чуть высокомерный и неизменно молчаливый.       — Я сказал всё, что мог, и слов своих обратно не беру.       — Но откуда?..       — Считай это… — Майкл замялся, — слизеринской чуйкой. Просто разберись уже с этим кубком поскорее, выясни, кто подлил тебе приворотное зелье и зачем. Пожалуйста.       На Гарри весь этот налёт внешней брони, агрессивного «панциря», не действовал. Прежде, чем вернуться к остальным, он одобряюще заглянул в глаза Майклу и заверил его:       — Если что-то случилось, ты всегда можешь рассказать об этом. Если не Лиаму, то мне, — Гарри фыркнул, — я от новых секретов хуже спать не стану, уж поверь.       Майкл не ответил, но он понял — и принял к сведению. В этом Гарри не сомневался.       В кабинете у Реддла Гарри оказался уже под вечер — сначала пришлось-таки завернуть на ковёр к Стампу и усердно поделать вид, что ему очень стыдно. Декан грозился нажаловаться родителям, если «вопиющая непосещаемость» Гарри продолжит с завидной регулярностью проявляться в журналах, и угроза эта была весомой. Не хватало ему проблем ещё и здесь… Радовало то, что хотя бы у Латгард он не пропустил ни единого занятия. Пусть теперь его Мастером стал Реддл, формально Гарри всё ещё работал над проектом вместе с профессоршей. Его затея с пространственным кольцом уже не казалась столь сумасбродной, а регулярное оттачивание формул приближало конец этой затянувшейся эпопеи — и это, пожалуй, был единственный успех, которым в последнее время Гарри мог гордиться.       Как бы то ни было, пришлось пойти на сделку с совестью. «Я только узнаю, кто чуть меня не убил, и сразу же возьмусь за ум», — пообещал себе Гарри, ещё не зная, что ни сегодня, ни завтра он своё обещание не выполнит.       — Как успехи? — первым делом спросил Реддл.       Гарри подозрительно сощурился. Никаких тебе «Поттер, что ты забыл в моём кабинете?», «Поттер, курсы пальчикового рисования этажом выше», «Поттер, незапертая дверь — не приглашение войти». Просто… вопрос?       — Никак, — честно ответил Гарри, ожидая подвоха.       Ничего не произошло. Реддл спокойно прошёл к своему столу, разложил на нём какие-то бумажки, пооткрывал ящики… Гарри собрался с духом и выпалил:       — Мне нужно увидеться с Альфардом Блэком.       Реддл неспешно положил обратно папку, которую только что взял, и заинтересованно обернулся.       — Вот как? И чем, ты думаешь, я могу тебе помочь?       — Я предполагаю, что вы знакомы и даже поддерживаете связь, — Реддл ничего не ответил, и Гарри пришлось добавить: — как с мистером Лестрейнджем.       Реддл опёрся на стол, возвысившись над сидящим за первой партой Гарри. Он оглядел его сверху вниз и задумчиво наклонил голову.       — Даже не знаю, как это устроить, — пробормотал он.       Гарри выдохнул — этого следовало ожидать, но потом он вдруг вспомнил… Будто лампочка в голове зажглась!       — Вы же как-то говорили, что уезжаете по делам, и звали меня с собой!       — Не звал, — тут же поправил его Реддл, — ты сам напросился.       — Неважно! — отмахнулся Гарри и улыбнулся. — Пожалуйста, профессор. Вы же сами сказали, что это важно, — он вдруг растерял всю свою весёлость. — По школе ходит кто-то, кто несёт угрозу не только мне, но и всем вокруг. Мы должны его остановить.       Реддл вздохнул и потёр переносицу:       — Истинно гриффиндорский порыв, Поттер. Скажи мне только одну вещь, — Реддл потянулся куда-то себе за спину и вытащил небольшой кусок пергамента. — Что это?       — Пергамент… — неуверенно ответил Гарри. «Вот и подвох», — подумал он, и стало даже как-то легче.       — Да, Гарри, поразительно точное наблюдение. А внутри здесь, — Реддл сделал вид, что вчитывается в текст, — табель твоей успеваемости. Как интересно!       Гарри застонал и уронил голову на сложенные руки.       — Профессор, — неразборчиво сказал он, — я уже получил сегодня порцию головомойки! Можно не надо?       За всем этим Гарри не услышал, что Реддл подошёл к нему. Он поднял голову и тут же отпрянул от неожиданности.       — Вот, посмотри внимательно, — длинные пальцы подтолкнули пергамент под нос Гарри, и он нехотя бросил на него взгляд. — Что думаешь?       — Думаю, что оценки — не показатель ума, — Гарри и сам не ожидал от себя такой прямоты. Он сложил руки на груди и бесстрашно задрал голову на профессора.       Реддл остро улыбнулся.       — На самом деле, — тихо, как будто его могли услышать лишние уши, сказал он, — я с тобой согласен. Сейчас, с позиции преподавателя, — Реддл пожал плечами. — Сколько идиотов получают свои «Превосходно» ни за что — не сосчитать…       «Однако», — мысленно продолжил Гарри, и Реддл не подвёл:       — Однако мне бы хотелось, чтобы ты, Поттер, и дальше поддерживал статус одного из лучших учеников Хогвартса.       — И ваш статус как Мастера, — проницательно заметил Гарри.       — И мой, — Реддл снисходительно кивнул. — Ладно, я думаю, мы друг друга поняли. Если тебе нужно увидеть Альфарда, я могу тебе это устроить.       «Не за просто так, — добавил про себя Гарри. Он проследил взгляд Реддла до табеля своей успеваемости, вздохнул и кивнул. Решил: — Не такая уж и высокая цена».       — Сегодня вечером.       — Сегодня? — опешил Гарри. — Но…       — Ты хочешь и дальше прогуливать уроки? — улыбнулся Реддл. — Нет? Я так и подумал.       Разговор был окончен. Гарри аккуратно, чтобы ненароком не задеть Реддла, выбрался из-за парты и замер в проходе прямо напротив него.       — Что-то ещё? — Реддл стоял непозволительно близко, почти неуютно.       — Нет, — Гарри качнул головой и попятился назад. — Тогда… до вечера?       Реддл даже не повернул головы. Не то, чтобы это сильно задело Гарри — возможно, лишь самую малость.       — Тогда до вечера.       Дверь закрылась прямо перед его носом — громко хлопнула от сквозняка. Гарри задумчиво поглядел на неё в упор, вздохнул и поспешил убраться подальше — пока никто не увидел.       Что-то как будто не сходилось. Реддл так… легко согласился? Гарри уже представлял, как будет упрашивать, торговаться и шантажировать, а на деле тот даже не стал — в привычной манере — отрицать, что вообще знаком с Альфардом.       «Наверняка здесь есть какой-то персональный интерес, — размышлял Гарри по пути в гостиную, — опять. Но в чём?»       В любом случае, до абстрактного вечера — чёрт, а ведь Гарри даже не додумался уточнить, во сколько! — оставалось еще довольно много времени. Теперь ему предстояло пройти очередное испытание — гостиную собственного факультета.       — Итак, делаем ставки, — пробормотал он, бездумно смотря перед собой.       — Пароль неверный, — чуть высокомерно протянула Полная Дама и поправила венок на своей пышной причёске.       Гарри подавил желание передразнить картину и процедил:       — Поменьше слов.       — Верно, — всё так же тянуче отозвалась Полная Дама и открыла проход. — Болтунов редко кто слушает.       Скрепя сердце Гарри прошёл через узкий проход в гостиную. С секунду глаза привыкали к яркому свету — окна были незашторенны, а за окном в кои-то веки голубело небо, а не сизые хмурые облака. Погода, кажется, начинала вспоминать, что пора бы уже готовить студентов Хогвартса к весне. Гарри прошёл чуть вперёд и…       Ничего не произошло. Несколько человек, сидевших за столами, лишь бросили на него короткий взгляд и вернулись к своим пергаментам. Пятый курс, кажется — этих ребят в ближайшем будущем ждали СОВы, и в любой толпе можно было выцепить их понурые кислые лица. Бен, восседавший в кресле в окружении фолиантов, махнул рукой. Гарри запоздало махнул в ответ.       Всё было как обычно. По крайней мере, так казалось — пока он не прошёл к лестницам, ведущим наверх. Его отвлёк шепот, даже скорее шепоток — в непривычной тишине гостиной — первачки где-то шастали — он звучал громом среди ясного неба. Ровный тон голоса и то бы привлёк меньше внимания, потому Гарри машинально задрал голову. Ему не показалось — у спуска с лестницы в женской половине спален столпилась горстка — кто бы мог подумать? — пятикурсниц. Разумеется, Гарри не мог выбрать более подходящего момента, чтобы прошмыгнуть в гостиную, и теперь стоял внизу, словно олень в свете фар — и не было рядом никого, за чьей широкой спиной можно было спрятаться.       Девочки зашушукались, из-за них показалось вмиг потерявшее краски лицо Элис, а вот лицо Гарри моментально приняло пурпурный оттенок. Как бы не тянули и жгли его изнутри мысли о чёрных кудрях и пронзительных серых глазах, о насмешливом голосе и длинных тонких пальцах, такое происшествие просто не могло не отразиться на душевном равновесии Гарри. Он махнул рукой, чувствуя себя так же, как гиппогриф на коньках — то есть максимально не в своей тарелке и вообще «какого чёрта я делаю». Элис попятилась назад — только и успели взметнуться в воздух её аккуратно заплетённые косички. Гарри услышал, как хлопнула дверь, и, сам особо не понимая, зачем, бросился к лестнице.       Это была его главная — в те десять минут, разумеется — ошибка.       — Элис, подожди! Мне нужно…       Он едва ли успел проскочить пару ступеней, как вдруг следующий его шаг пришёлся на совершенно гладкую наклонную поверхность. Послышался скрежет, ступеньки схлопнулись, и Гарри обрушился на свои вытянутые руки. Пребольно стукнувшись локтем, он позорно скатился вниз, расцарапав ладони до выступивших капель крови. «Что за?..» — только и успел подумать он, как мимо, кидая на него странные, многозначительные и многообещающие взгляды, со слишком важным для такой глупой ситуации видом скатились соседки Элис. А следом раздался хохот. Гарри поднялся, с равнодушным видом отряхнул брюки и грозно зыркнул на повеселевших гриффиндорцев.       — Мальчикам нельзя в спальни девочек, — сообщил ему Бен. Его уши лишь чуть-чуть порозовели, но в целом он даже не отложил в сторону фолиант.       — Очень вовремя, спасибо, — пробурчал Гарри и с видом оскорблённой невинности потопал в свою спальню. Больше ему стесняться было нечего.       — По-хорошему мне нужно снять с тебя баллы, но, думаю, ты и так осознал свою ошибку! — донеслось весёлое замечание ему в спину.       Гарри показал Бену — старосте, на секундочку, ну да что он сделает? — неприличный жест и скрылся за дверью их спальни.       — Вот и поговорили, — горько пробормотал он и упал на свою кровать, раскинув руки.       Больше всего его смущали — или, скорее, тревожили до нервного кома в горле — их будущие тренировки и матчи. Если с первым ещё можно как-то сладить, то в квиддиче ошибок быть не должно. Команда у них была идеальной — почти, если не считать неожиданную замену Джеффри на Хьюберта и недостаток опыта последнего. Что делать, если Гарри так и не сможет выловить Элис и поговорить? И что это была за странная реакция? «Кажется, кто-то передумал, — невесело усмехнулся Гарри. — Интересно, что было бы, если бы амортенция подействовала как надо?». Наверняка он бы таскался за Купер сопливой размазнёй, а она — бегала, пока не догадалась бы добежать до Слизнорта или кого-то из старших. Позор-позор-позор. Главное, чтобы в ближайшее время Морин не пронюхала, что произошло. Девочкам-то вход в спальни парней не воспрещался — в дни тренировок он привык подлетать в кровати от громогласных команд капитанши, а вот перспектива (вновь) очнуться в больничном крыле ему не улыбалась.       До вечера делать было нечего — если не считать гору домашнего задания, которое Гарри твёрдо решил хотя бы начать делать. Сначала, разумеется, он бесцельно походил по комнате, распинал под кровати чужие носки, передвинул стопку учебников на пару сантиметров левее… План по возвращению статуса одного из лучших учеников — подумать только, он всего на недельку расслабился, и уже столько проблем! — осуществлять стоило с самого запущенного — с Травологии. Да-а, Гарри немного просчитался, когда подумал, что может со спокойной душой отмахнуться от уроков с профессором Бири. И моргнуть не успел, как в учебниках появились странные закорючки с увеличенными клетками растений, схемы магических токов в стеблях, формулы соединений и прочая гадость.       Гарри сел в кровати, призвал к себе учебник — стёртые о шероховатый камень ладони чуть засаднили, и он поморщился, — и с умным видом открыл его на середине. «Прокариоты: магия в безъядерных клетках», — прочитал он название главы, захлопнул учебник и бодро сказал:       — Я слишком давно не связывался с Флимонтом! Он, наверное, в обморок грохнется от последних новостей!       Спальня удачно пустовала. Гарри уселся за единственный на всю комнату стол, смахнул с него чьи-то носки и поставил зеркало (кажется, Пруэтты отжали у кого-то из девчонок) ровнее. Разница во времени между ними была где-то в пару часов, так что, возможно, он даже не слишком потревожит дядю своими увлекательными рассказами.       На самом деле было удушающе страшно. Флимонт бы никогда — никогда — не повысил на него голос, не стал бы унижать или как-то травмирующе реагировать. Но он волновался, вправду волновался за него, за Гарри — такого взрослого и самостоятельного, что без чьей-либо помощи влип в громадную авантюру. У него всё же была своя жизнь, планы, невеста в конце концов! Гарри со своими уже-не-школьными похождениями сюда никак не вписывался.       — Ладно, я готов, — сказал он своему отражению и достал палочку.       Заклинание было несложным — и в то же время требовало огромной концентрации, с которой у Гарри временами были проблемы. Но чего не сделаешь ради возможности связаться с человеком моментально, а не сидеть и гадать, когда прилетит сова с ответом! Кроме того, это было безопасно — пока что. Гарри ещё не слышал, чтобы кто-то сумел перехватить такой вид связи.       Зеркальная поверхность задрожала, вспучилась. Гарри усиленно представлял себе искомое зеркало по ту сторону, пытаясь удержать разум в двух местах одновременно. Всё то время, пока связь формировалась, голова его гудела в напряжении. Как только давящее ощущение прошло, он открыл глаза — и тут же увидел Флимонта. Не совсем его отражение, точнее, совсем не его — из похожего были разве что чёрные волосы да линия подбородка. Дядя, кажется, только вышел из душа — на голых белых плечах блестели капли. Он завернулся в рубашку, не застёгивая её, и приветственно кивнул Гарри.       — Что нового в Датском королевстве? — без прелюдий спросил Флимонт.       Гарри замялся. Казалось бы, столько прокручивал в голове, придумывал заранее, что бы такого сказать — и вот, блаженная пустота в голове. Импровизация, видимо, до конца жизни останется его коньком.       — Что-то неладно.       Или не останется…       Флимонт вопросительно качнул головой. Гарри вздохнул и продолжил:       — Если кратко: меня хотят использовать в чём-то очевидно нехорошем, но я ещё сам не понял, в чём, и, вроде как, убить потом. Или нет, — протараторил он беззаботно. — А ещё меня отравили, и это была амортенция, которая не подействовала, как надо, потому что в ней использовалась частичка получеловека, и я понятия не имею — пока что — кто за этим стоит.       Последовала пауза. Флимонт прекратил тереть полотенцем чёрные завитки волос — они топорщились не так сильно, как у Гарри, но без укладки всё равно выглядели забавно. Если бы не ситуация, можно было бы даже отпустить пару шуток на эту тему.       — Что, прости? — переспросил Флимонт. Кажется, он надеялся, что Гарри вдруг скажет: «Я пошутил».       Гарри не сказал. Он только откашлялся, немного сполз на стуле вниз и постарался уменьшиться в размерах. Увы, магией такой силы он не обладал, а потому пришлось встретить прищуренный взгляд дяди всем телом.       — Ладно, — Флимонт откинул полотенце куда-то за спину, потёр переносицу пальцами и спокойно попросил: — Теперь ещё раз, подробно и с самого начала.       Вот тут уже особо скрывать было нечего. Гарри выложил всё, даже то, что изначально не хотел — ему будто подлили (ха!) Веритасерума, хотя это решительно не могло быть так. Он теперь до конца жизни будет проверять, что и откуда пьёт. Или, может быть, даже будет носить свою собственную флягу и спать с ней под подушкой, как настоящий параноик.       — Ни на секунду нельзя оставлять тебя одного, — после некоторого молчания скорбно заключил Флимонт.       — В любом случае, — ободряюще улыбнулся Гарри. Вышло криво и неловко, — здесь лучше, чем в Дурмстранге.       Флимонт скептично наклонил голову.       — Я не удивлён, что из всех возможных кандидатов в Мастера ты выбрал человека, позволившего себе скрыть — и сделать это успешно — убийство.       — Несчастный случай… — несмело вставил Гарри, но Флимонт отмахнулся от него.       — В Хогвартсе. Мерлин, — он потёр лицо, — я ведь даже не подозревал!..       — В этом и смысл…       — Миртл была просто ужасающе приставучей, раздражающей и плаксивой, но не заслужила такого, — не унимался Флимонт. — Наверняка это были Мальсибер, Розье и Эйвери. Селвин, может быть. Ты даже не представляешь, какие омерзительные вещи они вытворяли, прикрываясь своей чистокровностью. — Флимонт добавил до того, как Гарри успел спросить: — Нет, ни разу не поймали на горячем, и нет, никто ничего не доказал. И теперь я понимаю, почему. Ты всё ещё уверен, что хочешь отправиться к Альфарду с Реддлом?       «Спроси что полегче».       — Какие варианты у меня есть? Пока кубок дойдёт до тебя по почте, сто раз успеет развоплотиться. У меня и так мало времени.       — Гарри, — осторожно начал Флимонт, — а ты… не подумал, почему, э-э…       — Ну? — поторопил его Гарри. Ему уже не нравился тон, с которым Флимонт подбирал слова.       — Почему Реддл сам не может узнать, кто создал кубок?       Гарри похлопал глазами.       — Он… занят?       Скептичный взгляд был ему ответом. Гарри подобрался, уселся поудобнее — на стул будто опилок насыпали, и добавил ещё менее уверенно:       — Он… не настолько хорош в трансфигурации?       Ещё более скептичный — даже саркастичный, если подумать, взгляд заставил его стыдливо умолкнуть.       — Да, конечно, репутация гения за ним закрепилась за красивые глаза.       Гарри бы не удивился, будь оно так — глаза Реддл действительно заслуживали какого-нибудь особого эпитета. Но гений — вовсе не громко сказано. Сьюзен делилась некоторыми подробностями, да и самому ему то тут то там удавалось поймать слушок. В школьные годы Реддл был гением, и Гарри сомневался, что с годами профессор подрастерял мозги и навыки. Но тогда?..       — Деловая встреча, — задумчиво сказал Гарри. — Он согласился на моём присутствии тогда, и сейчас не слишком упирался просьбе.       — И те фото в его кабинете. Насколько я помню, Альфард был одним из компании Реддла. Они, должно быть, общаются до сих пор.       — Зачем я нужен Реддлу? — Гарри поднял усталый взгляд к Флимонту по ту сторону зеркала. От переизбытка магии оно уже начало подёргиваться, норовя треснуть.       Тот подумал пару секунд, постучал по губам пальцем и — вновь чёртова осторожность засветилась в его глазах:       — Ты уверен, что больше не произошло ничего необычного?       — Вообще-то… — до Гарри вдруг начало доходить. Он совсем забыл даже упомянуть об этом — на фоне драматичных сцен прошлого и настоящего воспоминания немного повыветрились. Здесь не было мотива, даже намёка на него — не в клетке же его держать, в конце концов, да и зачем? Но всё же…       — Давай, добей меня, — хмыкнул Флимонт.       — Это прозвучит странно, но… В общем, моя магия и магия Реддла вроде как… совпадают.       Молчание Флимонта говорило красноречивее любых слов. Прошло несколько секунд тишины, прежде чем из зеркала донеслось несколько бессвязных звуков. Гарри был готов поклясться, что дядя выругался на французском.       — Это было ожидаемо, — после серии зубодробительных выражений сказал он, и Гарри вскинулся от удивления. — Что ты так смотришь? Теперь твоё… влечение вполне объяснимо.       Гарри, сам не зная, почему, испытал что-то близкое к досаде. Флимонт тем временем продолжал:       — Когда твоя магия подобна, тебя тянет к человеку на куда более глубоком уровне, чем при любых других обстоятельствах.       — «Подобна»? То есть у этого даже есть название? Реддл… — Гарри напряг память, — Реддл сказал что-то такое. Подобности.       Флимонт кивнул.       — Никто до сих пор не изучал эту тему особенно тщательно, это больше что-то из разряда гипотез, но из того, что я знаю… — он помолчал. — Никогда не думал, что скажу это вслух, потому что вся эта ситуация в целом меня тревожит, но… это работает в обе стороны. Понимаешь, о чём я?       Гарри порывисто вздохнул. До этой секунды он и не думал об их с Реддлом связи в таком ключе.       — Но тогда всё это неправда, — прошептал он себе под нос ошарашенно. — Всё это — ненастоящее.       Из зеркала вдруг донёсся смех.       — Гарри, — Флимонт звучал по-отечески снисходительно, — нет ничего более настоящего, чем сама магия.       Гарри потребовалась пара минут, чтобы всё обдумать. Картинка стала складываться: и придирки Реддла, и его столь резкое же расположение; необычное, как отмечали все вокруг, желание взять его, Гарри Поттера, в подмастерье; взгляды, касания, слова…       «Это просто магия, или он на самом деле?..»       — Ты ещё здесь?       — Что?.. Да! — Гарри вынырнул из мыслей. — У меня тут только что мир немного перевернулся, будь снисходительней, ладно? И вообще, все эти «подобности» не отвечают на вопрос, зачем ему я?       Из всех возможный выражений лиц дяди, которые Гарри увидел за это время, он выбрал самое непонятное. Или во всём было виновато зеркало — изображение уже начало плыть по краям. Вместо объяснений Флимонт сказал:       — Я не хочу даже думать. Это точно не моё дело. Нет, нет и нет!       Гарри задохнулся от возмущения, когда до него дошло.       — Ты!.. Я не!..       — И вообще, ты лучше подумай, как будешь вести себя в кругу Реддла. Хотя я теперь уже очень не хочу, чтобы ты вообще с ним контактировал, — Флимонт строго сощурился, — но ты успел наворотить дел!       Гарри холодно усмехнулся, предпочитая игнорировать окончание реплики дяди.       — Как в Дурмстранге, конечно. Не зря же меня учили этикету.       Флимонт поморщился, но не прокомментировал резкую смену настроения Гарри. Только добавил деловито:       — Смотри на это как на хорошую возможность узнать, кто из друзей Реддла сейчас сидит в Министерстве.       — А если их там не будет?       Флимонт развёл руками.       — Тогда хотя бы постарайся не напороться на Аваду.       — Ладно, — вышло как-то неуверенно. Гарри откашлялся и повторил: — Ладно. Я разузнаю, что смогу, выясню, кто пытался приворожить меня, и тогда смогу понять, при чём тут Элис. Потом…       А вот что делать после, он не знал.       — Потом буду решать проблемы по мере их поступления.       — Главное — держи меня в курсе, — попросил его Флимонт, и это звучало совсем не как просьба.       Гарри покивал — слегка виновато, и в этот раз даже искренне, обвёл взглядом комнату и вдруг наткнулся на часы. Он аж подлетел.       — О, Мордред, мне надо бежать! Если я ещё хоть раз опоздаю, Реддл с меня три шкуры пустит!       Флимонт фыркнул и подначил его с улыбкой:       — Не спустит, как мы только что выяснили. Гарри, — вдруг посерьёзнел он, — смотри в оба. Мы до сих пор не знаем, кому можно доверять. Все те, кто сейчас сидят в Министерстве на руководящих постах, когда-то собрались вокруг Реддла. Я ни за что не поверю, что он ничего не знает.       Гарри кивнул — то ли в знак того, что понял, то ли просто в жесте прощания. Он и сам ведь подумал об этом сразу. Было бы даже любопытно узнать, а кто вообще мог принять Реддла за кого-то простого. Только последний дурак, наверное.       Изображение подёрнулось дымкой, расплылось и исчезло. С зеркала на Гарри вновь смотрел он сам — с лихорадочным румянцем на щеках и неизменным гнездом на голове.       — Я ведь подозревал его в самом начале, — сказал он сам себе. — Что, если не просто так? Что, если Реддл во всём принимает самое непосредственное участие? Тогда я не знал, что мы связаны — да я вообще про него ничего не знал! Я ведь мог почувствовать что-то уже тогда!.. — Гарри с досадой стукнул по столу. Знал же ведь, что интуиция никогда его не подводит, и очень на себя разозлился — прислушайся он к ней тогда, сейчас не ломал бы голову. — Но зачем он тогда преподаёт? Неужели связь с Хогвартсом может быть настолько сильной, что даже сейчас Реддл всё никак не может его отпустить? Или… или Хогвартс нужен ему, как Дурмстранг был нужен Гриндевальду…       Отражение сначала в ужасе раскрыло глаза, а потом воинственно нахмурилось. Гарри в голову пришла гениальная, слегка отдающая чем-то самоубийственным идея.       — Я буду за ним следить, — твёрдо сказал он, глядя себе в глаза. — Если я ошибаюсь, то ничего не изменится. Если же нет… — он замолчал, ощущая противный холодок в районе спины.       — Разговоры с самим собой признак сумасшествия, — пробормотал голос из глубины комнаты.       Гарри раздражённо цокнул, даже не обернувшись — кто-то из парней (и гадать не нужно было, кто именно) зачаровал платяной шкаф так, чтобы он к месту и не к месту выдавал различные фразы. Заклятие оказалось на удивление стойким, и теперь треклятый кусок дерева постоянно комментировал всё вокруг — внешний вид, комнату, а теперь ещё и разговоры.       — Поговори мне ещё тут, — прорычал он, пряча палочку в рукав и в последний раз оглядывая себя в зеркало. В сумке на плече уместился кубок, обёрнутый тканью — Гарри очень, очень надеялся, что тот не решит развоплотиться в самый неловкий момент.       Он бросил взгляд на зелёную мантию Реддла. На секунду у него мелькнула шальная мысль — а что, если заявиться так? И гадать не нужно было, как это воспримут. Гарри даже потянулся к ней, но потом одёрнул себя. Не время для таких шуток, точно не сейчас. Он повесил мантию в свой шкаф, мысленно умоляя никого из соседей не заглядывать туда. Они, конечно, все уважали личное пространство друг друга, но случайно сказать «сам вытащи из моего шкафа» было раз плюнуть.       — Вперёд, к новым свершениям!       Гарри закатил глаза и вышел из комнаты. Его слегка подташнивало от волнения — он даже представить не мог, чем всё обернётся.       «Главное — держать себя в руках, — как мантру повторял он по пути к кабинету Реддла. Ему вдруг стало смешно — кто бы мог подумать, что там он будет появляться чаще, чем в любом другом месте Хогвартса. — Люди такие непредсказуемые существа!»