Старые псы, новые трюки

      В голове было пусто. Абсолютно.       Разум — как водная гладь в безветренную погоду, не изрезанная рябью. Как стекло: непрыпылённое, не царапанное, не тронутое ни разу.       И такой же прозрачный.       Что, как ей казалось, было неправильным.       Должны же присутствовать хоть какие-то мысли или чувства. Радость, например… Даже не радость — торжество. Эйфория. Восторг. Ликование. Что-то такое, чем обычно обзывали ликование или… Или чем оно было? Определённо, надо было ликовать. Или чувствовать опустошение и разочарование. Ожидания были простыми: она возьмёт его в руки и сразу же почувствует ощутимые изменения или какой-то внутренний огонь. Или воодушевление. Или… Тот самый дух блейдерства, о котором то и дело упоминал Джинга.       Хоть что-то.       Но ничего. Абсолютно.       И теперь это «ничего» было и в голове, и в ушах стоял лёгкий звон от настолько непонятного расклада дел.       Рьюга сделала глубокий вдох, втягивая слабый запах серы и влажной земли вокруг, и медленно, шумно выдохнула.       Может, в голове было и не совсем уж настолько пусто, как ей сперва показалось, потому что думать она всё ещё могла, соображать — тоже. И мысли строить. И логические цепочки.       И сейчас это всё кричало о том, что вода была горячей.       Это лучше, чем ничего.       Она поморщилась и фыркнула, пытаясь сплюнуть бесполезность подобного умозаключения, и чуть съехала на край и без того скошенного камня, на котором можно было сидеть. Съедет ещё ниже — и перестанет ощущать под ногами твердую поверхность, окунувшись в воду целиком. Чего ей пока не хотелось.       Прохладный воздух неприятно задувал голую шею, и выныривать, усаживаюсь ровнее, тоже не хотелось. Обычный слабый ветерок — в другое время даже не заметила бы. А сейчас, в горячей, исходящей паром и лёгким запахом серы воде, он казалось чересчур холодным и неприятным.       На самом деле, её не то чтобы сильно привлекал источник, но потом, после нескольких минут раздумий, Рьюга-таки согласилась с собой же, потому что необходимо было смыть с себя пыль, грязь… Это можно было смыть в небольшой душевой.       В источнике ей хотелось смыть дыхание смерти.       Воспоминания о десятках, сотнях мумий, стоявших перед ней на коленях. И непонятно же, насколько они были мертвы. Десятки, сотни склонившихся в низком поклоне теней, с некоторыми из которых она, возможно, даже была знакома. Когда-то давно, в той, прошлой жизни. И которых она теперь не помнит. Ни имён, ни лиц, ни даже сам факт их существования.       Однако, при всём усилии, не получалось избавиться от этого целиком.       Драконий император создан из императора.       Из праха сожжённого в костре императора.       Из…       Рьюга резко оборвал мысли и плеснула в лицо горячей, чуть солоноватой водой.       Может, поэтому и в голове была пустота: как только она начинала думать нарочно, её резко уносило в неправильном, вызывающем только тоску и непонятную боль внутри, направлении, и оставалось только самое простое — не думать вовсе.       Наслаждаться постепенно поднимающимся солнцем, запахом воды, земли, травы, и всё ниже скатываться по камню, всё глубже в жерло источника.       Почему-то сейчас страх не возникал. Только тепло, не дающее этому холоду от осознания если не всей, то большей части картины, разрастить в чёрную пустоту что в теле, что в разуме. Надо было задушить это чувство в самом его зачатке и идти дальше, а не зацикливаться на том, что не просто уже случилось, а случилось ещё тогда — слишком много лет назад, отчего даже в её воспоминаниях это сгорело почти целиком.       Звучало достаточно легко.       Но этот серо-синий, резкой волчок, чьи металлические детали точно были сделаны из чего-то… Да чего мелочиться: этот волчок, Драконий Император, весь необычный, весь какой-то…       Рьюга снова вдохнула и медленно выдохнула.       Странно было это признавать, но сейчас ей очень хотелось послушать Джингу. Было в нём что-то такое, что помогало отвлекаться, и именно этого в нынешний момент очень не хватало.       А Джинга лежал-отсыпался. Не без её помощи и небольшого щелка по шее.       В моменте её просто начало раздражать его недовольство и попытки отчитывать, поэтому пришлось поступить так, как пришлось. И задним умом она понимала, что по пробуждению случится повторение ситуации, причём, скорее всего, с ещё большим недовольством, однако в этот раз, наверное, Рьюга хотя бы его послушает. Не то, что он будет говорить, а просто — вообще, по факту.       Голос, интонации.       Не слова.       Хотя, может, и их тоже. От самих слов зависит.       Рьюга неохотно вытащила из-под воды руку и потёрла точку между бровями, прислушиваясь к происходящему. Если думать не моглось — не хотелось, — то надо было заполнять пустоту в голове хотя бы окружающим шумом.       И в этот окружающий шум явно не вписывался глухой стук, раздавшийся где-то недалеко, и стремительно приближающийся к ней. Рьюга повела бровью, судорожно, со скрипом, пытаясь сообразить причину и источник звука, а когда поняла, за сёдзи уже отчётливо виднелся человеческий силуэт.       Она сделала глубокий вдох и рывком опустилась под воду, окончательно-таки соскользнув с камня и перестав чувствовать под ногами твёрдую опору, ровно в тот момент, когда двери громко раздвинулись.       Руками Рьюга продолжала держаться за камень, на котором сидела до этого, но только для того, чтобы не вынырнуть раньше времени… Пока не начнёт захлёбываться — до момента, пока не начнёт захлёбываться.       Опуститься целиком в горячую воду, как ей показалось сразу после погружения, надо было намного раньше: она едва касалась дна, уши заложило, а перед глазами, стоило предпринять слабую, осторожную попытку их приоткрыть, не было ничего, кроме размытого серого жерла в серовато-синей мути. Рьюга сразу же зажмурилась, но отметила очевидное: ей здесь нравилось.       Настолько, насколько она вообще могла сказать о чём-либо, что оно ей нравится.       Сколько это продолжалось, понятно не было. Наверное, долго — по крайней мере, казалось Рьюге именно так. И чем дольше это тянулось, тем меньше было желания выныривать, хотя неприятные ощущения от надолго задержанного дыхания всё-таки накатывали. Постепенно, но всё же.       Наивно было надеяться, что такая выходка сработает — вообще нет, это было сделано сугубо для удовольствия и только. И неважно, что моменты совпали — случайность, да и только.       Когда под водой стало совсем тяжело, Рьюга, опять же рывком, вынырнула, потягиваясь на руках и сразу же усаживаясь на скошенный камень, опираясь ногами в край небольшого выступа, чтобы не съехать в глубине опять. Села — и сразу же принялась смахивать с лица стекающую с волос воду, не сразу обратив внимание на Джингу, стоявшего у самых ступенек в источник.       В любом случае, вечно прятать лицо в ладонях не получилось бы, так что, с глубоких вздохом, Рьюга-таки подняла на него глаза и вскинула бровь, ожидая дальнейших действий.       Джинга стоял прямо, сцепив руки в замок на груди, и смотрел пристально, словно не моргая вовсе, с настолько нечитаемой эмоцией, что сложно было понять: он злится? Он недоволен? Он думает? Или что-то ещё?       Рьюга посмотрела на него ещё несколько долгих секунд и отвела взгляд: думать то ли было тяжело, то ли не хотелось вовсе, и гадать, что у Хагане в голове, тоже не особо-то прельщало. Она снова посмотрела на воду и тянула ноги, шумно выдыхая.       — Знаешь, — наконец-то, спустя сколько-то минут напряжённого молчания, начал Джинга. Начал — и осёкся на полуслове, поджимая губы, на что Рьюга только слабо хмыкнула. — На самом деле, я чего-то такого от тебя и ожидал.       — «Чего-то такого» это что, например? — она вскинула бровь.       — Ну, — он прищурился и расцепил руки. — Знаешь, сделать всё самостоятельно, несмотря на всё, что делалось для спуска до сего момента, а потом ещё и не слушать никаких возражений, — Джинга помолчал и выдохнул. — Это было больно.       — Извини?.. — Рьюга проговорила это через силу и лишь по той причине, что где-то на подкорке сознания понимала, что можно было обойтись и без этого. Правда можно было. Но тем не менее.       Джинга снова вздохнул и медленно кивнул.       — В любом случае… Ты можешь встать?       — Зачем?       — Мне не нравится говорить с тобой сверху-вниз.       Рьюга наклонила голову: по его предыдущим реакциям на обнажённое тело, можно было предположить, что и в этот раз ничего не поменяется.       — Может, ты тогда в воду залезешь?       Ей просто не хотелось вылезать из воды. Только и всего.       Джинга почесал подбородок, видимо, начиная понимать ситуацию в полном масштабе, и медленно, неуверенно кивнул.       — Ты не против?       — А должна? — Рьюга снисходительно усмехнулась. Джинга сильнее поджал губы и насупился. — Залезай. Тут думается проще.       Здесь она откровенно соврала, однако Джинге это знать не обязательно.       Джинга потёр шею и развернулся на пятках, направившись к коридору. Рьюга проводила его взглядом и откинулась на каменистый бортик, запрокидывая голову.       Если отбросить всю отвлекающую лирику и вывести сухой остаток с чистыми выводами, надо было обдумать, что делать дальше и в каком направлении двигаться. Потому что да — волчок у неё в руках. Этого должно было быть достаточно, однако в голове громко болталась мысль о том, что его следовало бы привести в порядок. Не просто протереть от многовековых пыли и грязи, а основательно обработать, чтобы он не развалился при первом же запуске — в противном случае, это окажется чересчур глупой и опустошающей потерей.       Это во-первых.       Во-вторых, лаунчер.       Можно было использовать лаунчер Джинги, но Рьюга на каком-то подсознательном уровне не хотела использовать чужое снаряжение. Не из брезгливости — хотя не факт, — а потому что… Чёрт знает, честно говоря. Не хотела. И всё. Так что надо было заняться ещё и этим.       Итого, как минимум два пункта, которые так или иначе, но требуют… Как бы не хотелось этого признавать, однако да: как минимум два пункта, которые требуют чужого участия, и Джинга вряд ли с этим поможет своими силами. Может, знает кого-то. Может, кто-то был здесь, в городе, но искать именно тут не было ни сил, ни желания, ни терпения.       Рьюга прищурилась, не без иронии оценивая своё собственное желание схалтурить: конечно, при должном усилии можно было самостоятельно всё найти, однако ей хотелось участия Джинги во всём этом. Из аргументов было только то, что он давно является блейдером, Пегас всё ещё в прекрасном состоянии — за их вылазку Рьюга немного, но осмотрела его, — так что он точно должен знать человека, на которого если уж не положиться можно было, то хотя бы доверить Императора. Которого, по большому счёту, не хотелось выпускать из рук вовсе, однако Рьюга опасалась его сильно сжимать, ожидая, что он может треснуть. От возраста или ещё по какой причине — но без нужной закалки лучше с подобным не экспериментировать. Пока.       Приятно было осознавать, что хоть какие-то небольшие, но всё-таки планы образовались, так что можно обойтись без бесцельного блуждания. Как минимум, до выполнения этих самых планов, а дальше видно будет.       Ко всему прочему, хотелось уже покинуть пределы этой небольшой деревушки, потому что осознание конкретных исторических вещей и нахождение её непосредственно рядом со старым городом неслабо так било по мозгам, вытекая если не в раздражение, то явно во что-то к этому очень близкое.       Вот.       Стоило появиться Джинге, та муть сразу отступила, а думаться стало легче.       Вот.       Рьюга потёрла переносицу, разминая шею, и прикрыла глаза.       Предстоял обратный путь.       Учитывая, сколько они сюда добирались, было крайне интересно, за сколько они дойдут обратно… И не то чтобы её тянуло в город, просто интуиция подсказывала, что эти небольшие поставленные цели можно будет решить именно там. Или решить, или получить ориентиры на то, где это возможно реализовать.       От мысли о том, что им предстоит идти обратно, как-то болезненно свело ноги, однако Рьюга попыталась поспешно отогнать и усталость, и недовольство: как минимум, она отоспалась, так что ближайшие несколько дней про усталость в целом можно было забыть.       Надо было поесть и собрать немногочисленные вещи. И можно было выдвигаться.       Она резко выпрямилась, почувствовала, как в спину ударил прохладный ветер, и так же резко села, обхватив себя руками. Юката и полотенце лежали у ступеней, а Рьюга села на диаметрально противоположный край источника. Разумней было бы переползти по камню, и она бы так и поступила, если бы не приглашение Хагане тоже окунуться.       Рьюга сложила ноги в позе лотоса, понадеявшись, что не съедет на камне, и глубоко вдохнула, делая медленный выдох. О плохом подумалось, планы решились — теперь надо было просто голову очистить, вернувшись в то состояние, в котором она в воду залезала. Только уже не думать ни о чём не потому, что тяжело, а потому что надо было. Хотя бы пару-тройку минут, но побыть где-то не здесь. Снова вернуться в воду, например, окунуться и побыть немного там. Не буквально — просто в мыслях, расслабляясь целиком, от рогов до пальцев на ногах.       В воде было тепло, вокруг стоял лёгких запах серы. По вискам стекал пот, волосы прилипли к коже.       Но долго в таком положении сидеть не получилось, потому что сёдзи снова со стуком разъехались. Рьюга приоткрыла глаза, искоса поглядывая в замотанного в полотенце Джингу, и снова опустила веки, тихо вдыхая через нос. Затем неспеша покрутила головой, разминая шею, и потянулась, хрустнув пальцами.       Джинга, судя по шуму, опустился в воду и приблизился к ней. Они соприкоснулись плечами, и он резко отсел на пару сантиметров. Рьюга на это только беззлобно фыркнула и открыла-таки глаза, усаживаясь прямо.       Сели рядом. Молча. Рьюга смотрела на воду, то и дело осторожно и незаметно поглядывая на Джингу, отслеживая, как он очевидно собирался что-то сказать, но всё молчал и молча, хотя на лице и так было ясно написано о его желании.       В конечном итоге, она не выдержала.       — Говори уже.       Рьюга постаралась звучать не зло, однако сомневалась, что у неё правда получилось.       — Можно я кое-что сделаю?       — Смотря что, — она вскинула бровь и посмотрела в большие, но очень бессовестные глаза Джинги, который сейчас опять до невозможного напоминал собаку.       Хагане прищурился, протянул к ней руку и стукнул щелбаном по лбу. Это не было больно, но Рьюга всё равно дёрнулась — от неожиданности.       — Квиты, — фыркнул он, насупившись. — Даже близко не так сильно, как это получилось у тебя, но всё же.       — Квиты, — Рьюга снисходительно выдохнула и кивнула.       Джинга заметно расслабился и растёкся, отчего они снова коснулись плечами, и Рьюга повела бровью, ожидая, что он снова отскочит, но этого не произошло. Ну и отлично — хотя бы успокоились наконец.       — Ты знаешь, что делать дальше?       — Знаю.       Он повернул к ней голову.       — Правда?       Рьюга медленно кивнула.       — Да, — и, подумав, добавила: — Но мне нужна твоя рекомендация. Или подсказка.       — Моя?       — Ага.       Джинга прищурился, смотря на неё с крайним подозрением. Рьюга вскинула бровь: что за реакция вообще?..       — Моя?       — Твоя.       — Прям. Моя?       — Джинга, — процедила она. Он тут же выпрямился и кивнул. — Да, твоя.       — И… что подсказать?       Рьюга посмотрела в небо и выдохнула.       — У тебя ведь есть надёжный мастер по волчкам, на которого можно положиться?       — Конечно! — Джинга резко вскочил и так же резко накренился, очевидно, соскользнув с края, и Рьюге пришлось оперативно хватать его за руку и тянуть на себя. Он неловко скользнул на камне под водой и почти что упал на неё, утыкаясь лбом ей в ключицу. — Мадока. Императора точно можно доверить Мадоке.       Рьюга криво усмехнулась и медленно покивала, отпуская его руку. И дёрнулась от внезапного прикосновения, потому что ладонь Хагане — по ошибке, вероятно, вслепую — поставил не на скошенный камень, а ей на бедро. И тут же отпрянул, и пришлось снова его хватать, потому что его снова начало кренить.       — Просто сядь, — беззлобно процедила Рьюга. Джинга, закусив губу, медленно кивнул. — Мадока?       — Помнишь её?       Рьюга прищурилась и не сильно уверенно покачала головой. Может, и помнила в лицо, но не знала по имени. Может, даже видела относительно недавно, во время того далёкого времяпрепровождения в городе, но опять же по имени не знала…       — Нет.       — Заодно и познакомишься. Она очень хороший механик, так что можешь не сомневаться: Император окажется в надёжных руках мастера.       Рьюга скептически хмыкнула, но спорить не стала, только кивнула.       — С этим решили.       — С этим?       — Есть ещё один момент.       — Какой?       — Лаунчер.       Джинга моргнул и задумчиво пожевал губу.       — Попробуешь взять мой?       — Нет.       — Вообще?       — Вообще.       Он медленно, как-то потеряно покачал головой и откинулась на каменный бортик. Потянулся, протяжно выдыхая — или зевая, тут уж чёрт знает, — и уронил голову, на вид, расслабляясь с концами.       — Можно спросить?       — Смотря что.       — К Мадоке ты хочешь, потому что?..       Рьюга искоса на него посмотрела.       — Потому что Императору лет примерно столько же, сколько и мне. Может, совсем немного меньше, потому что я не помню, чтобы он был, когда меня… засунули туда, но если он сделан из праха, то разница небольшая должна быть.       — Так…       — Без «так», — она поморщилась. — Меня засунули в капсулу времени, и ничего особо не поменялось… — и добавила, заметив, как Джинга открыл рот: — В масштабе. А он лежал на открытом пространстве.       — Не совсем, — Хагане почесал подбородок, и Рьюга прищурилась с немым вопросом. — Там не было достаточно воздуха, солнечного света или чего-то в этом духе, то есть ограниченная, закрытая сухая среда. Достаточно сухая, чтобы в ней задохнуться, — на этом моменте они перекинулись взглядами, и Рьюга отвела глаза, — или… чтобы высохнуть. Без воды, без еды. Много же случаев было, когда кто-то проваливался в подобные пространства между стенами, например, или где-то ещё, и в итоге спустя несколько лет находили их мумифицированные тела…       Рьюга представила эту картину и покачала головой.       — Во-первых, давай к сути, во-вторых, откуда ты подобное знаешь.       — По поводу второго, на самом деле, честно? Предпочёл бы не знать, но мне рассказали.       — Хоть не показывали?       — Нет. Но я тут повспоминал кое-что, и… Ты знаешь, что такое ритуал самомумификации?       — Сокосимбуцу? — откуда у неё в голове было это слово, Рьюга вообще не понимала. Однако, оно всплыло в памяти сразу же, стоило Джинге заикнуться про этот самый ритуал.       — Да… — протянул он не очень-то и уверенно, словно сам пытался вспомнить нужное слово. — И вот… тебе не кажется, то здесь что-то похожее?       — Может быть…       — Но они живые?       — Но они живые. Относительно. Не знаю.       — Может быть и живые, но и ты провела в… ну… ты поняла… Не одну сотню лет, вроде? Так что, может, оно как-то взаимосвязано?       Рьюга на это только со вздохом развела руками: думать о том, как это возможно, ей если и хотелось, то в самую последнюю очередь.       — От сути отошли.       — А, — Джинга хмыкнул. — Да… С чего мы начали?       — Ты спросил, зачем мне к Мидори…       — Мадоке.       — Зачем мне к Мадоке надо.       — Ага… — он кивнул. — А зачем?       — Ты начал про какое-то там необычное пространство, я так и не поняла, к чему это было.       — А! — крякнул Хагане и резво повернулся к ней. — В общем, смотри какая тема существует: многие древние реликвии, насколько я знаю, оставляют там, где их и нашли, банально по той причине, что если попытаться их вытащить, они начнут рассыпаться, так как в тех местах, где они столько веков существовали, образовался… вакуум?.. Если можно так выразиться… Или определённая среда, внутри которой эти предметы и существовали в целости, но если их передвигать или выносить на открытый воздух и солнце, среда нарушается, и вместе с этим нарушается и целостность…       — Мы его уже вытащили, и он вроде пока не рассыпался, — Рьюга вскинула бровь, и Джинга поперхнулся на полуслове. — Но ты отчасти правильные вещи говоришь, и именно поэтому надо его привести в порядок. Хотя бы внешне, потому что мне кажется, что одной тряпкой тут не отделаться.       — Ты за Л-Драго только тряпкой ухаживала? — Джинга выдохнул и подозрительно прищурился. Рьюга медленно кивнула. — Мадоке этого не говори только, она тебя покусает за это.       — Покусает? — не поняла Рьюга.       — Образно, — Джинга сдавленно хмыкнул. — И… Подожди, ты хочешь и визуально привести Императора в порядок?       — Что за вопрос? — Рьюга вскинула брови. — Да.       — Нет-нет, это-то понятно, — тут же стушевался он. — Просто мне казалось, тебя это не заботит.       — Во-первых, — процедила Рьюга. — На нём слой пыли толщиной с ноготь, и это слишком много. Во-вторых, то же касается и грязи. В-третьих, — она начала загибать пальцы, — он буквально сделан из праха… камня, сделанного из праха. Но праха. И мне банально хочется знать, насколько это хрупкий или нет материал. В-четвёртых, да. Да, я хочу, чтобы он горел и сиял и внутри, и снаружи. Он этого заслуживает, он — Император.       — Я тебя понял… — потерянно протянул Джинга и выдохнул. Потом посмотрел вверх, и только сейчас Рьюга обратила внимание, что щёки у него куда более красные, чем даже пару минут назад. — Я вылезу, наверное, а то слишком становится. Ты ещё посидишь или…       Рьюга прищурилась, прислушиваясь к собственным ощущениям: по-хорошему, выйти из воды давно надо было, потому что если откинуть всю лирику разговора и мыслей, голова правда начинала слегка кружиться, а вода из приятно-тёплой становилась если не горячей, то где-то близко к этому.       — Пошли.       — Нет! — Джинга резко вскинулся и отвернулся, стоило Рьюге привстать. — Дай мне выйти, потом вылезешь сама.       Рьюга скептически вскинула бровь, опустив голову: ну тело. Ну голое. Они в воде. Как им ещё сидеть, если не голыми. И фыркнула, надавливая Джинге на плечо, заставляя того и сесть, и не заграждать проход. Раз пришёл позже, значит, пусть сидит.       — Прекрати так реагировать, — прошипела она, осторожно обходя его ноги. Джинга решительно смотрел в сторону. — Выводит.       — При всём уважении к тебе, — он вдохнул, — но нет. Это не так делается.       — В чём вообще причина?       — Рьюга, ты девушка. Де-вуш-ка. Мне неловко.       — Это не ответ на мой вопрос.       Джинга страдальчески поморщился и всё-таки посмотрел на неё, пристально и в глаза.       — Мне неловко смотреть на тебя голой. А учитывая, что ты мне ещё и нравишься, то неловко вдвойне.       — Мне припоминается, что когда ты объяснялся, ты как раз про тело и говорил, нет? — ей усилий стоило не усмехнуться.       Хагане выдохнул через нос, но взгляд не отвёл.       — Да, но…       — Джинга, — перебила Рьюга. — Что до «но» — лошадиное дерьмо. Знаешь такое?       — Теперь знаю.       — Нравится тело и шрамы на нём… ты так сказал?       — Почему из всего ты запомнила именно это? — Джинга вскинулся и сделал глубокий вдох. — Просто… почему именно это…       — Потому что это легко понять, — Рьюга пожала плечами.       — Ты можешь сесть хотя бы?       — Ты смотришь мне в глаза. Вот и смотри.       Он поджал губы и нахмурился.       — Ты это нарочно делаешь?       — Что делаю? — Рьюга вскинула бровь.       — Издеваешься.       — Я не издеваюсь.       — А что ты делаешь?       — Стою. Просто стою.       — Голая.       — Джинга, — она-таки не сдержалась и прыснула. — Мы в воде. Ты тоже голый.       Хагане встряхнул руками в воздухе, сжал и разжал кулаки и тяжело выдохнул, запрокидывая голову. И сдавленно посмеялся, потирая переносицу.       — Можно шрам на груди потрогать?       — Можно.       Он с недоверием на неё посмотрел — Рьюга медленно кивнула — и сел прямо, осторожно протягивая руку к её груди. Вроде бы, это был не первый раз, когда он заглядывался на это бледно-розовое пятно в самом центре её грудной клетки, но именно прикосновений Рьюга честно не помнила. И не то чтобы была против — всё равно в этом месте почти ничего не чувствовала.       Джинга старался касаться пальцами только ожога, не выходя за его пределы, и Рьюга нетерпеливо прищурилась: прохладный ветер никуда не делся, и стоять вот так, по пояс в воде, становилось всё холоднее и холоднее. Её не трясло от холода, но внутри всё неприятно сводило, и хотелось бы уже во что-нибудь замотаться и просто выдохнуть.       Она дёрнулась от неожиданности, когда почувствовала, что пальцы Джинги вышли за пределы ожога и коснулись кожи чуть выше. Не обожжённой — просто кожи, прикосновения к которой были вполне себе ощутимыми. Особенно сейчас — когда Рьюга начинала подмерзать.       Джинга осторожно провёл ладонью выше ожога и медленно спустился ниже, уже полноценно касаясь груди. Рьюга хотела было вскинуть бровь, но он резко замер, задержав ладонь в том месте, где, кажется, находилось сердце. Или… оно ведь слева было, да…       Сколько они так стояли, Рьюга не засекала. Просто стояла и ждала, когда кое-кто натрогается и соизволит убрать руку. Интересно было спросить, почему подобное для Джинги настолько медитативный процесс, но… Не настолько, чтобы правда о таком спрашивать.       — Извини, — он резко одёрнул руку, и Рьюга тряхнула головой, отмахиваясь от ненужных мыслей. — Стало интересно кое-что проверить.       — Проверил? — она беззлобно фыркнула.       — Да, — Джинга отвёл взгляд и потёр шею. — Да, проверил…       — Я внутрь, — Рьюга махнула рукой, осторожно проходя по каменному краю, и вздохнула, растирая ладони.       Наверное, от прикосновений надо было что-то почувствовать, но кроме странной неловкости она ничего не чувствовала. И то — неловкость была лишь по той причине, что она решительно не понимала, в чём был смысл и что крылось под этим его жестом.

***

      Миска риса, тушенная с овощами свинина и холодный зелёный чай.       Рьюга опустилась на колени, придвигаясь к невысокому столу. По времени, кажется, это был завтрак… Или обед? Она покрутила головой в поисках часов, которых в этой комнате не оказалось, и вздохнула, отмахиваясь: еда есть еда, и какая разница, к какому приёму пищи это приурочено.       После выхода из горячей воды и недолгого нахождения под слабым ветром, закутаться в если уж не тёплую, то хотя бы плотную юкату было очень даже неплохо, и Рьюга поняла, что её постепенно начинало срубать. Пришлось несильно ударить себя по щеке и встряхнуться, потому что спать в планы не входило.       Им следовало бы выходить завтра рано-утром, чтобы к вечеру добраться до деревни, откуда они в итоге и пришли, и не переться по мосту и сквозь лес в темень. Одного раза вполне хватило, и даже если Император уже в руках, непонятно было, делились ли куда-то тени или всё ещё там. Скорее всего, второе, но проверять желания не возникало.       Она снова тряхнула головой и вздохнула, ковыряя палочками мясо.       И вздрогнула, когда сёдзи — опять с громким стуком — раздвинулись, а Джинга вошёл в комнату.       — Я вечером пройдусь, ты со мной или тут останешься?       — Пройдёшься? — Рьюга посмотрела на прошедшую на поверхности чая рябь.       — С мамой попрощаться… — он протянул это не очень уж и уверенно и прошёлся к столику, садясь напротив. — Наверное, — после его вздоха Рьюга слегка наклонила голову, продолжая ковырять мясо и рис. — Ты не пойми неправильно, я рад, что мы с ней увиделись, но… странно это.       — Странно?       — Про неё очень редко заходила речь, я её из детства почти не помню… Нет, мне было интересно, какая она и всё вот это вот, но, мне кажется, лучше бы это оставалось чем-то таким, недостижимым, на грани с мечтой…       — Ты разочарован?       — Нет… — Джинга вскинулся. — Я рад. Но это немного не то, чего я ожила, честно говоря.       — А были какие-то ожидания? — Рьюга не то чтобы сильно хотела поддерживать разговор, но лучше будет, если выговорится сейчас, а не потом, когда слушать об этом будет ещё меньше желания.       — Да, но… нет. Но да.       — А по-человечески?       — Хотя бы нормальная возможность вместе время провести, наверное… а не просто поговорить пару-тройку раз и перебраться на другой конец деревни, — Джинга взял стакан с чаем и замер, опустив голову. Рьюга прикусила палочки и пожала плечами: в целом, толк в его словах был. — Странно ощущается, вот и всё. Хотя вроде ничего такого, мы всё равно с ней, считай, почти что чужие люди.       — Чужие?       — Она ушла, когда мне было… года два?.. наверное. Плюс-минус год, наверное, но я в любом случае никогда её нормально не знал, не помнил и рос без неё. Так что требовать сейчас что-то, мне кажется, того не стоит.       Рьюга открыла рот, чтобы задать вопрос. Подумала и закрыла. Но Джинга всё равно вопросительно дёрнул головой, и пришлось-таки спрашивать.       — А…       — Почему она ушла? — быстро сообразил Джинга, и Рьюга прищурилась и кивнула: как хорошо, что сам понял. — Отец рассказывал, что она хотела забрать сюда, в клан, но после разговора о том, что грудной ребёнок вряд ли нормально перенесёт такую долгую дорогу, она просто дождалась, когда… подождала ещё немного и просто исчезла. Я даже не уверен, держали ли они связь после этого.       — Они…       — Как познакомились? — Рьюга кивнула, и Хагане поморщился, словно лимон облизал. — Как я понял, она сама пришла в Кому, чтобы забрать Л-Драго, который являлся наследием Драконьего клана и всё такое, а там слово за слово и… Ну ты поняла. Мне кажется, что время отец ещё с Дожи работал… — последнее он добавил тихо, почти шёпотом, и отвёл взгляд.       — Он работал… с кем? — Рьюга вскинула бровь.       Джинга вскинулся.       — С Дожи. Они когда-то работали вместе.       Рьюга посмотрела сначала на Джингу, потом в тарелку, затем снова на Джингу и сдавленно хмыкнула, пытаясь понять, как на такое реагировать. Хотелось рассмеяться и разозлиться, но она просто выдохнула, широко скалясь.       — Как это вообще получилось?       — Они работали над изучением древностей, только и всего!.. — по какой-то причине, это было сказано громче, чем следовало бы. Рьюга снова хмыкнула и кивнула: как скажешь. — Но они в итоге разошлись из-за того, что цели и интересы не совпали. Отец остался в Коме охранять Л-Драго, а Дожи… ну… тебя нашёл?.. Наверное. Этот момент я до конца и не понял, честно говоря.       — Разошлись в каком смысле?       — Точно не в романтическом… Рьюга!       Она шумно выдохнула и прикусила губу, потому что слишком уж хотелось засмеяться в голос.       — Я поняла.       — Разошлись как в море корабли, только и всего, — процедил Джинга, покраснев. А потом вскинул голову. — Я тут подумал… Я ведь могу назвать себя твоим потомком?       Рьюга пожала плечами.       — Наверное.       — Ты не помнишь, у тебя были братья или сёстры?       — С чего вдруг?       — Ну, род же продолжился. И Рьюто вроде говорил про потомков именно императорской семьи. Ты тоже часть императорской семьи. Но детей у тебя… нет же?       — Нет.       — Вот. Значит, раз род продолжился, были ещё члены семьи, от которых линия и тянется. Не думаешь? Не помнишь?       — Джинга, я родителей не помню. А ты у меня про подобное спрашиваешь, — спустя столько времени, но Рьюга-таки прикоснулась к еде. И, проглотив рис, добавила: — Нет. Не помню.       — Но как тебе моя теория? — Джинга криво усмехнулся. Она ничего не ответила, просто покрутила в тарелке кусочек мяса и кивнула. И, может быть, поели бы они в тишине, но он внезапно продолжил: — У меня тут вопрос давно возник, всё не знал, как подступиться к этой теме.       — Что за вопрос?       — Ты ничего не чувствуешь по поводу того, что почти ничего из прошлого не помнишь? Ни родителей, ни кого бы то ни было ещё?       — Нет, — Рьюга посмотрела на него исподлобья и прищурилась. Нашёл, о чём спрашивать.       — Вообще?       — Вообще.       — И даже не мечтаешь хотя бы родителей вспомнить?       — Я ни о чём не мечтаю, — она фыркнула и по выражению лица Джинги поняла, что это было сказано очень зря.       — Вообще ни о чём? — он выглядел таким удивлённым, что Рьюга на секунду даже слегка растерялась с подобной его реакции.       — Ни о чём, — повторила она.       — Почему?..       — Потому что мне, во-первых, достаточно того, что есть в настоящем моменте, а во-вторых, это пустая трата времени.       — Не пустая.       — А разница? — Рьюга хмыкнула.       — О Драконьем Императоре ты тоже не мечтала?       — Нет. Это была цель. Которая была выполнена. Цель — не мечта.       — Это разве не одно и то же? Хотя бы в теории.       — Даже не близко, — она поморщилась.       — Объясни разницу.       — Цели можно достичь, а мечта — пустой звук. Хочешь чего-то достичь и достигаешь — выполняешь цель. Всё просто.       — То есть, какие-то мысли о мечтах у тебя всё же были?       — С чего вдруг?       — Ну разницу же ты понимаешь, — Джинга прикусил губу и прищурился.       — Только предполагаю, — отмахнулась Рьюга.       — А хотела бы о чём-то мечтать?       — Я уже сказала: хочу ставить цели и достигать их. От этого есть толк, у этого есть итоги и результат. А мечта — это просто посидеть без дела и подумать о том, что только может быть.       — Мечты приносят моральное удовлетворение.       — Как?.. — Рьюга поморщилась. — Если это только фантазия, которую не всегда можно выполнить, то какое от неё моральное удовлетворение. А если её можно исполнить, то это не мечта, а цель.       Джинга тяжело вздохнул, потирая переносицу.       — Хорошо, допустим. Но.       — Но?..       — Но если бы у тебя… вдруг, звёзды, может, так сойдутся… появится желание о чём-то помечтать, что бы это в теории могло быть?       Рьюга задумчиво подняла взгляд и поморщилась.       — Я не хочу об этом думать?       — Но если бы пришлось?       — Чтобы мы поели в тишине.       — Понял, — он хмыкнул и улыбнулся. — Приятного аппетита.       — Приятного.

***

      На фоне состоявшегося разговора о Дорагон, нынешняя встреча с ней ощущалась странно.       Вернее, встреча Джинги и Дорагон. Рьюга осталась сидеть снаружи, потому что ей было откровенно всё равно на то, о чём они собрались говорить, да и, если совсем откровенно, не её это было дело. Куда больше её начала заботить Рейна, о которой она крайне некстати вспомнила, но теперь этот образ высокой улыбчивой женщины в тёмном не шёл из головы, и стоило прикрыть глаза — её силуэт вырастал перед глазами.       Чем больше Рьюга о ней думала, тем чётче понимала: её напрягло всё. И улыбка, и взгляд, и выражение лица в целом, но, самое главное — интерес к Императору. Если бы его не было, она бы не стала появляться у самого подъёма к старому городу, чтобы просто обрадоваться нахождению волчка.       У всего этого точно было двойное дно, и от этого убраться отсюда хотелось ещё быстрее. Если бы не тени, Рьюга бы честно плюнула на время суток и ушла бы прям сейчас, но имели что имели, и надо было переждать ночь.       Император всё это время лежал в кобуре, которой поделился Джинга и которую Рьюга тут же приделала на ремень своих потёртых джинсов, не желая ни расставаться с Императором, ни уж тем более оставлять его где-либо без присмотра.       Она с опозданием поняла, что мысли о Рейне заставили положить ладонь на кобуру. Что правильно, наверное: Императора Рьюга не собиралась никому отдавать даже если нож к горлу приставят.       Когда нога затекла, а бедро начало сводить неприятной судорогой, пришлось нехотя поменять позу и сесть прямо, и ей в бок резко уткнулся торчащий декоративный кусок от цветочного горшка. Рьюга недовольно сдвинулась в сторону, потирая ушибленное место.       Им оставалось тут находиться буквально несколько часов. Которые, как ей хотелось надеяться, пройдут быстро, потому что сна, которым можно было бы время ускорить, не было ни в одном глазу, да и в планах, собственно, тоже.       Она подняла голову на непонятный звук, нарушивший стоявшую тишину: в небе пролетал вертолёт.

***

      Неполные восемь часов, как Рьюга и хотела, прошли почти незаметно. Джинга на её планы выдвинуться сразу же после рассвета согласно покивал, а сейчас выглядел не сильно уж и довольным, однако, как Рьюга предположила, это потому что кое-кто не до конца проснулся, но рюкзак у него всё-таки перехватила. Тот не был шибко тяжёлым, так что отдавать его по пробуждению Хагане она не планировала.       Единственное, на чём настоял Джинга — оставить два письма: женщине-хозяйке с благодарностями и пройти мимо дома Дорагон, чтобы оставить бумажку в двери. Если слова объясниться не вышло, то хотя бы текстом — он объяснил это вот так, и Рьюга только кивнула: делай что хочешь, мне всё равно.       Стоило покинуть пределы деревни, дышать стало как-то полегче. Может, потому что они отдалялись от Рейны — хотелось верить, что отдалялись, потому что где-то в глубине сознания Рьюга ждала чего-то. Чёрт знает чего, но чего-то не шибко приятного. И эта мысль так глубоко засела, что она едва ли не оборачивалась каждые несколько минут. И чувствовала себя от этого отвратительно: только вот параноидального паникёрства ей не хватало.       — Отдай рюкзак, — протянул Джинга, потянув за лямку ремня, фиксирующего клапан. Рьюга недовольно попятилась и смахнула его руку. — Нет, ну правда.       — Пошли уже, — проворчала она и искоса глянула на видневшиеся недалеко ступени подъёма в город. Стоял утренний туман, за которыми их почти не было видно. А вот тории горели на общем серовато-голубом фоне, так что их-то не заметить было почти невозможно. Джинга с недовольным ворчанием прошёл вперёд и встал перед ней, так что Рьюга просто взяла его за запястье и потащила за собой. — Чем быстрее мы отсюда уберёмся, тем лучше.       — Подожди, — он дёрнулся. — То есть, у тебя тоже какое-то нехорошее предчувствие?       — Мягко сказано, — выдохнула Рьюга и покачала головой. — Так что прекрати упрямиться и давай ускоримся.       — Это ты-то про упрямство говоришь?       Рьюга мрачно на него посмотрела. Намёк был понят, так что Джинга замолчал и одёрнул руку, поравнявшись с Рьюгой и шагая с ней чуть ли не нога в ногу.       — Ты проснулся?       — Проснулся, — он сложил руки за головой и широко улыбнулся. — Полон сил и готов к новым свершениям.       Рьюга повела бровью и медленно кивнула, ускоряя шаг. Джинга ускорился вместе с ней, и теперь наступила его очередь то и дело оглядываться.       Возникало странное ощущение, будто за ними кто-то наблюдает. Рьюга хотела перейти на бег, но сдержалась, и как только они покинули и пределы полей, тихо выдохнула: заходя на территорию перелеска между высокими отвесными холмами, тихо выдохнула: на поле они, две тёмные фигуры, легко проглядывались, а сейчас хотя бы было, за чем скрыться. Хотя и пространство было относительно ограниченным, коридорным, но всё-таки не настолько узким, чтобы нельзя было уйти в обход.       Тот факт, что она вообще думала над маршрутом возможного побега, напрягал не меньше, чем ощущение чьего-то присутствия. А попытки думать о чём-то ином успехом не увенчались: из-за тени от холма и ещё не просветлевшего от подъёма солнца неба здесь было сравнительно мрачно, и если бы не присутствие этого чувства нахождения под чьим-то пристальным взглядом, Рьюга вполне спокойно бы списала это на тени.       Которых, кстати, не наблюдалось. И не ощущалось.       Чье-то присутствие — вполне. Но ощущения сильно отличались от присутствия теней.       Она подняла голову и нервно дёрнулась от неожиданности: на долю секунды, но ей показалось, словно наверху кто-то был.       Возможно, какое-то животное.       Которых они доселе не встречали вообще, но мало ли: вдруг, те обитали именно на холмах, не показываясь в низине и у деревни со старым городом.       Но по спине всё равно прошёл неприятный холод, так что пришлось ударить себя по лицу. Несильно, но в меру отрезвляюще. Это — и ускорить шаг, и её примеру последовал и Джинга.       — Мне это решительно не нравится, — вполголоса заметила Рьюга. Он кивнул.       — Мне тоже.       — Что предлагаешь делать, если… всё пойдёт плохо?       — Это ты меня спрашиваешь? — шёпотом поразился Джинга.       Рьюга закатила глаза.       — Я не могу использовать Императора, а ты вряд ли устроишь что-то достаточно членовредительское. К тому же, тут полно деревьев и отвесные холмы, так что при сильных встрясках у нас не иллюзорный шанс отрезать пусть себе же. Вот и спрашиваю.       — Бежать.       — Бежать?       — У тебя есть идеи получше?       Рьюга задумчиво пожевала губу. Был бы при ней лаунчер или, в теории, Л-Драго, это сильной проблемой не было бы. Но ничего из этого при ней не было. Поэтому пришлось согласиться с тем, что было предложено.       — Нет, — нехотя призналась она и тряхнула головой. — Значит, побег?       — Побег, — Джинга решительно кивнул и тоже посмотрел наверх. На этот раз никого даже в периферии там не наблюдалось.       Рьюгу это состояние, близкое к беспомощности, откровенно сильно выводило, и, в теории, можно было положиться на собственные навыки. Не драка, конечно, но как-то справиться с возможной засадой. Однако она не была до конца уверена в том, что подобный манёвр повторит и Джинга, а следить за ним одним глазом закончится плохо.       Побег, значит.       Она посмотрела в сторону: перелесок не был совсем уж густым и непроглядным, однако скрыться в теории возможно, что не могло не успокаивать хотя бы немого.       Однако, возможно, подозрения были просто излишним волнением, потому что когда коридор между холмами приблизился к своему завершению, а ничего в итоге не произошло, Рьюга слегка выдохнула: может, предыдущий опыт с тенями так отзывался, и поэтому в тёмном месте виделось и чудилось то, чего там не было… Она прикусила губу, напоминая себе, что чувство возникло задолго до.       Джинга внезапно ускорился, переходя на лёгкий бег.       — Я разомнусь немного, — пояснил он. — Жду у моста.       Рьюга махнула рукой, глядя ему вслед, и тоже слегка ускорилась. На бег не перешла, конечно, но широкими шагами отмеряла расстояние до просвета в конце своеобразного туннеля. Прислушиваться здесь было бесполезно: стрекот цикад и шум листвы из-за слабого ветра перекрывали все посторонние звуки, так что услышать, что происходило у моста, у неё не получилось при всём большом желании.       Джинга всё отдалялся и отдалялся, в итоге исчезнув в ярком свете.       Рьюга поправила лямку рюкзака и ускорилась ещё сильнее, не желая отставать настолько сильно.       Однако, чем ближе она подходила, тем чётче становились стоявшие у моста силуэты, и Рьюга споткнулась о воздух, поняв, что силуэтов очевидно больше, чем один, джингин. Споткнулась — и резко перешла на бег, перекидывая обе лямки рюкзака на одно плечо: слишком уж плохое предчувствие резко загорелось внутри с новой силой.       И лучше бы оно оставалось просто предчувствием, потому что пересечься лицом к лицу с Рейной было последним, чего бы ей хотелось.       А ещё — чтобы Джинга не висел в её руках с приставленным к виску пистолетом.       Рьюга резко остановилась и прищурилась, ожидая дальнейших действий.       — Вы не спешили, — как-то разочаровано скала женщина. Рьюга прищурилась ещё сильнее, переводя взгляд с неё на Джингу. Тот щурился, поджав губы, и руками вцепился в предплечье Рейны. Но не шевелился. — Приятно погуляли?       От Рейны исходила какая-то до боли в висках аура, и Рьюгу злило, что она решительно не могла вспомнить, кого это напоминало. Ответ словно вертелся на языке.       — Чего ты хочешь?.. — процедила Рьюга, сжимая кулаки. Из всех возможных исходов, этот оказался наихудшим.       — Рада, что мы перешли сразу к делу, — Рейна слишком искусственно вздохнула и посмотрела на Рьюгу. Пристально и очень раздражённо. — Император.       — Император… — повторила Рьюга, словно зная, что именно он и станет разменной монетой.       — Мне достаточно рассказали о тебе, и мне интересно, что ты в итоге выберешь: жизнь пацана, — она повела локтем, прижимая Джингу ближе к себе. Почему он не рыпался, Рьюга не понимала, но предполагала, что с направленным на тебя пистолетом желание на подобные подвиги особо не возникало, — или волчок. Я не хочу переходить к крайним мерам, так что подумай хорошо.       Рьюга моргнула, не разрывая зрительно контакта.       Хороший вопрос, на самом деле.       Всё это время нахождение Джинги рядом воспринималось как должное: он тут для помощи, он тут на роли проводника, он тут приятная компания и тот, кто объясняет неочевидные вещи. А ещё он был тем, кто несколько раз вполне по-настоящему помогал ей избежать сильных проблем, что не могло не вызывать лёгкое чувство благодарности. И именно из-за этого не получалось в полной мере уверенно заикнуться о том, что Рьюга могла бы справиться без него.       Однако сейчас, когда Император у неё в руках…       Рьюга выдохнула, сжимая кобуру.       Надо было срочно что-то судорожно сообразить, потому что она кристально ясно понимала: терпение Рейны не бесконечное, и ответ надо было дать как можно быстрее. Она подняла голову: по небу медленно проплывали облака. Потом посмотрела на Джингу и перевела взгляд на Рейну. И потянулась расстёгивать ремень с кобурой.       В голове было абсолютно, до звона в ушах, пусто.       Расстегнула ремень. Вытянула руку, протягивая его Рейне.       — Забирай.       — Покажи, что он внутри.       Рьюга выдохнула, расстёгивая кобуру. Серо-синий волчок блеснул в лучах солнца, и женщина довольно прищурилась, расслабляя предплечье и давая Джинге хоть немного продохнуть. И пистолет опустила, что было важнее.       — Перед этим, — Рьюга наклонила голову. — Один вопрос.       — Конечно. Но один.       — Ты как-то связана с Дожи? — её резко осенило, на кого Рейна походила, и спросить это, пока была возможность, показалось обязательным.       — Дожи? — Рейна вскинула бровь. Пожевала губу и пожала плечами. — Он мой первый муж и отец моего ребёнка. Удовлетворена?       — Вполне, — Рьюга снова протянула ремень с кобурой и сделала несколько шагов навстречу женщине, продолжая одной рукой крепко сжимать лямки рюкзака.       — Благодарю за благоразумность, — Рейна криво улыбнулась.       — Ты здесь одна?       — А этого тебе знать не обязательно, — она прищурилась.       Рьюга фыркнула и подошла достаточно быстро, чтобы женщина могла взять ремень.       Рейна протянула руку, защёлкивая кобуру и давая Джинге на полусогнутых, ватных ногах сделать несколько шагов в сторону. Он держался за шею и тяжело дышал, однако оставался в сознании, что не могло не радовать, потому что, если бы оказался в отключке, ничего не вышло бы.       Рьюга взяла его за запястье, притягивая к себе и позволяя Рейне взять ремень в руки целиком. И сделала несколько шагов вперёд, проходя мимо неё.       И с резким выдохом рывков развернуться, ударяя её рюкзаком. Он не был тяжёлым — не был для Рьюги. А по факту являлся вполне увесистым, и женщина, пошатнувшись, накренилась вперёд, роняя и пистолет, и, главное, ремень с кобурой. Рьюга шустрым выпадом его перехватила и рванула вперёд, придерживая Джингу, который хоть и ещё не пришёл в себя в полной мере, но ногами шевелил вполне резво, с такой скоростью, с какой, кажется, ещё ни разу не бегала.       Несколько долгих секунд вокруг раздавалась только их тяжёлая поступь по металлическим пластинам моста, а потом прозвучало несколько оглушительных хлопков и громкий металлический скрежет.       Внутри всё горело, дышать быстро стало тяжеловато, в висках стучала кровь. Как от такой пробежки чувствовал себя Джинга, Рьюга даже не представляла, однако продолжала бежать, стремясь как можно быстрее преодолеть мост и оказаться в лесу, где, хотелось надеяться, получится скрыться и хоть немного перевести дух. Вряд ли Рейна была одна — эта мысль была настолько очевидно-правдивой, что даже сомнений не возникало: так и было, поэтому скрыться им нужно было как можно быстрее.       Край моста приближался, и Рьюга сделала рывок, ускоряясь ещё сильнее и продолжая тащить за собой Джингу, который очевидно начал выдыхаться, и таким же рывком ушла в сторону, пробегая через деревья и кусты, стараясь не цепляться за торчащие корни, ветки, коряги и чёрт знает что ещё.       Когда ей показалось, что они отбежали достаточно далеко и глубоко, она тяжело стекла по стволу дерева, поджимая колени к груди. Дышать было тяжело — внутри груди всё огнём горело, и пришлось несколько невероятно долгих и невыносимых секунд приходить в себя. По вискам стекал пот, а вот рту стоял непонятный металлически привкус.       Джинга так же тяжело упал на колени, упираясь руками в землю, и едва ли не завалился на бок, однако Рьюга придержала его за куртку.       Говорить сил не было. Последние остатки возможности хоть что-то сейчас сделать Рьюга потратила на то, чтобы вернуть ремень на место. Сделала это — и бессильно опустила руки, роняя голову на грудь. Им надо было немного перевести дух, чтобы хотя бы до деревни можно было дойти. И не попасться ни Рейне, ни тем, кого она привела на подстраховку.       Это был выбор без выбора: как бы эта женщина поступила, если бы Рьюга выбрала волчок, а не Джингу? Так просто отпустила бы? Очень вряд ли, поэтому провернуть подобное в данной ситуации казалось наиболее правильным решением.       — В рюкзаке же… ничего важного не было?.. — на выдохе просипела Рьюга, и Джинга, с трудом подняв на неё взгляд, медленно покачала головой. — Отлично.       Он шумно выдохнул и сел, опираясь о землю теперь лишь одной рукой. Второй же продолжал держаться за шею.       — Я думал, это конец… — хриплым полушёпотом проговорил он, и Рьюге захотелось приказать ему помалкивать.       — После всего пережитого?..       — Ну знаешь ли, — в его голосе появились привычная уверенность, — не каждый же день на тебя пистолет направляют…       — Как ты вообще умудрился?..       — На меня сначала навели пистолет, если ты об этом. А потом уже взяли под… под шею… Она выглядит такой щуплой, а хватка не слабее, чем у…       Предложение он закончить не успел: закашлялся и тут же зажал рот, с опасением глядя куда-то в сторону. Рьюга повела головой, с трудом поднимая руки, чтобы смахнуть с лица прилипшие от пота волосы. Бедро слишком сильно болело даже после того, как дышать стало полегче, а жар в груди начал успокаиваться. Болело — и горело, нестерпимо горело.       И бок.       Дышать становилось труднее от боли не в груди, а ниже.       Рьюга приложила ладони к больным местам и замерла, почувствовав, что ткань влажная.       Джинга уставился на неё с таким чистым ужасом в глазах, что Рьюге на мгновение стало смешно. Только на мгновение, потому что за этим сразу же пришло осознание произошедшего.       Она посмотрела на красные пятна на ладонях и прищурилась, сипло выдыхая.       — Это… нехорошо.       — Рьюга… — Джинга замолчал, не успев закончить предложение, и с ещё большим ужасом посмотрел куда-то ей за спину.       Шаги раздались опасно близко к ним.