Старые псы, новые трюки

            Тсуна знала, что её ждут и что без неё разговор по существу не начнётся. Знала – и всё равно тянула время, закрывшись в маленькой кабинке туалета. Метр на метр, может, совсем немного больше – это можно было назвать встроенной пластиковой капсулой; тем более, что по своему внешнему виду оно правда напоминало встроенные ванные комнаты, где и раковина, и ванная – единый механизм. Только тут единой системой были маленькая раковина и унитаз. Пластик был бежевым, в странную крапинку, как будто песок рассыпали, и очень тёплым, словно прогревался изнутри…       Она правда была готова думать о чём угодно, лишь бы не о том, о чём надо.       На самом деле, для подобного опыта в туалете и надо было запираться время от времени: посидеть, потупить в стену, побыть наедине с собой являлось такой же естественной потребностью организма, как и нужда облегчиться.       Единственным ощутимым минусом являлось разве что зеркало, в котором Тсуна видела вроде бы себя, но лишь по той причине, что отдавала себе отчёт в том, что кроме себя ей там видеть некого, она одна сидела в маленькой пластиковой капсуле. Видела себя – но не признавала, потому что смотрел на неё кто-то другой. Похожий на неё, очень похожий – на всё равно другой, с какой-то совсем уж неприятной ухмылкой на лице, убрать которую не получалось.       Отражение имело вид крайне ехидный, хотя Тсуна чувствовала только усталость, да и Йами, вроде, не то чтобы сильно радостным было… Она хлопнула себя по уху: надо было приучаться одёргивать себя всякий раз, когда ей хочется как-либо обозначить Это в отдельное живое существо со своими эмоциями, мыслями и желаниями. Глупо было отрицать, что этого всего не было, но и потакать подобному ей не хотелось.       Отражение повторило жест рукой, и Тсуна, выждав пару секунд, резко вскинула руку, пытаясь отследить, будет ли у зеркальной задержка. И даже если была, то в какие-то миллисекунды, что обычным глазом не отследить. Дохлый номер? Возможно.       Но рукой дёрнула ещё раз, чтобы уж наверняка, и всё равно ничего такого не заметила.       Надо было собраться с силами и всё-таки выйти на разговор: очевидно, что отсидеться здесь все несколько часов полёта не выйдет, и чем дольше она оттягивает момент, тем хуже ей же и становится. Присутствие Ю на роли ещё одного взрослого, очевидно, слишком сильно расслабило; быть может, если бы не он, она бы как-то пыталась держаться и не допускать подобных мыслей.       Она или оно.       Кто или что сейчас думало.       Тсуна прищурилась, растирая переносицу, и шумно выдохнула, понимая, что руки дрожат. Сильно дрожат, очень сильно. И губы тоже. Пришлось едва слушающимися пальцами пытаться включить воду и ещё какое-то неопределённое время держать кисти под слабой, но очень холодной струёй.       Честно говоря, это не то чтобы помогло с тремором, однако в голове постепенно начало проясняться. Поэтому, для закрепления результата, Тсуна слегка наклонилась над раковиной, отмечая, что стоя подобным углом, в целом, занимает почти всё пространство от стены до стены, и плеснула водой в лицо. Один раз, второй, третий – до победного, пока не полегчало. Заодно остатки кровь с лица сотрёт.       Потянувшись за бумажным полотенцем, Тсуна краем глаза глянула на рубец вокруг локтя: из-за освещения, возможно, но он имел какой-то слишком уж лиловый оттенок.       Она выдохнула, сжала-разжала кулак.       И отвесила себе громкую пощёчину.       Это оказалось и быстрее, и действеннее предыдущих махинаций.

***

      Делать вид, словно ничего не случилось, оказалось сложнее, чем Тсуна думала, и даже не потому что её до сих пор трясло, нет – это можно было списать на давление и что-нибудь ещё, что неприятно о себе напоминает при перелётах. Сложно это оказалось по той причине, что, кажется, до её появления разговоры шли сами собой, но стоило ей заглянуть в помещение – и все резко замолчали, уставившись на неё. И ведь непонятно было, куда себя деть, и отступать было, по большому счёту, некуда – ограниченность передвижения по самолёту явно в плюс ситуации не шла.       Тсуна осторожно махнула рукой, пытаясь изобразить что-то вроде приветствия?.. Наверное. Сколько её вообще не было? По собственным ощущениям, в туалете она убивалась не меньше часа, но личному ощущению времени в такие моменты, определённо, доверять не стоило.       - Ты-ы-ы-ы… - неловко начал Ю, и Тсуна в прямом смысле наблюдала за тем, как у него работают шестерёнки в мозгу, генерируя необходимые слова. И «ты» он растянул достаточно, чтобы замаскировать это настолько, насколько вообще было возможно. –       Ты…. Ты как вообще? В порядке?       - Ага, - Тсуна снова махнула рукой. Ответ оказался слишком коротким для затраченных на вопрос усилий. – Давление.       - У тебя на все проблемы один ответ? – с очевидным раздражением уточнил Вакия, и Тсуна хмыкнула. – Что?       Мальчишки ощутимо расслабились, и повисшая с её появлением неловкость медленно улетучилась.       - Мне двадцать семь лет, у меня проблемы с сердцем… Да, у меня на всё будет один ответ, других нет.       - Лечиться не пробовала?       - Нет, - отрезала Тсуна, делая вдох и выдох. Может быть, не стоило так долго засиживаться: полминуты разговора с Вакией – и всё как рукой сняло. Удивительное явление.       Печальным моментом было только то, что Вакии от силы лет двенадцать, и он буквально младше на пятнадцать лет. Послать его куда-нибудь не являлось валидным и допустимым вариантом ни при каком раскладе, так что Тсуна, вздохнув ещё раз и прикусив внутреннюю часть щеки, попыталась морально подготовиться к общению с маленьким…       Не поганцем.       Жучком.       «Жучок» было идеальным уменьшительно-ласкательным прозвищем для кого-то, кого очень хотелось раздавить в руках. Не зло, а так – для профилактики…       Пришлось одёргивать себя, не прибегая к излюбленному способу хлопка по уху: даже в мыслях, но это всё звучало чересчур зло, и Вакия по факту не сделал ничего такого, чтобы заслужить подобное к себе отношение. Даже если в мыслях.       - А почему? – встрял в разговор Куза, причём с такой искренней, детской непосредственностью, что его вопрос сработал лучше самого сильного удара.       Тсуна даже растерялась на секунду.       - Времени не всегда хватает, - расплывчато протянула она и сцепила руки на шее. А действительно, почему?..       Потому что не было у неё проблем с сердцем, вот почему.       Отговорка удобная, но сейчас ей было более чем ясно, что все эти «проблемы» - это тело не в состоянии справиться с Тёмной, вот и сбоит временами болезненно. Лучше уж сердце, чем мозги… Мысль сама себя закончила. Оно на мозги не влияло просто по той причине, что мозг был поражён в первую очередь, причём незаметно и очень быстро, и поэтому всякого толка дальнейшие изменения его не затронули – с него всё началось, затрагивать уже нечего.       - Так! – Ю хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. – Об этом ещё поговорить успеется, у нас сейчас не об этом речь шла…       - Да нечего обсуждать, - со вздохом протянул Вакия, подпирая голову рукой. – Всё уже сказали.       - Но и пустой тратой времени это не назвать, - негромко заметил Дайна. – По крайней мере, мы выяснили, что Шу… где-то есть, да…       - В том-то и дело, что где-то он есть, но по факту…       - По факту подтвердились твои слова, - перебил Вакию Рантаро, складывая руки на груди. – Что он в Змеиной Яме. Ещё бы понять, как его туда занесло, и вообще идеально.       - И увидеться с ним, - угрюмо вставил Вальт, и все заметно дёрнулись. Тсуна прищурилась. – Мы его так и не увидели, просто услышали подтверждение, что он там.       - А, ну… - Рантаро прикусил губу и медленно покивал. – Да. И это тоже, приятель.       Тсуну в какой-то степени даже умилила сцена того, как он положил ладонь Вальту на макушку и слегка потрепал его по волосам, сдвинув ободок для волос. Она украдкой глянула на Ю, который выглядел слишком напряжённо, и попыталась подумать достаточно громко, чтобы он уловил вибрации воздуха и обратил на неё внимание. Однако чуда не случилось, и Тендо продолжил смотреть куда-то в никуда, в одну конкретную точку, поэтому Тсуна осторожно прошла к нему и села рядом, пытаясь хоть как-то невзначай задеть или дёрнуть, чтобы он отвлёкся.       - Хорошо… вернее, плохо, - Вакия закинул ногу на ногу и потянулся, - но что нам делать дальше? Планы? Ожидания? Что-нибудь ещё? Какие-то взрослые обязанности? Последнее явно предназначалось для Тсуны.       - Турнир продолжается, - задумчиво протянул Рантаро. – Так что без дела в любом случае сидеть не будем.       Вальт вскинул руки, сделал глубокий вдох – и очень-очень быстро затряс головой, словно пытаясь отряхнуться от всех плохих мыслей. Как-то иначе такой финт ушами – в буквальном смысле – Тсуна трактовать не могла и поспешно отвела взгляд, потому как её и так мутило, а от столь резких движений по горлу прошёл спазм.       - Не будем, - уверенно заключил Аой, замерев так же резко, как и начал тряску.       - И всё-таки, наверное, стоило подольше поговорить с этим… как он там себя назвал?.. Красный глаз? – Дайна прищурился, складывая руки на груди. – Может быть, смогли бы что-то ещё узнать.       - Крайне сомневаюсь, - Ю махнул рукой, второй отводя от себя руку Тсуны, и медленно покачал головой, тяжело вздыхая. – Не в такой кондиции с ним разговаривать.       - А в какой тогда?       - Не знаю, - он пожал плечами и раздражённо поморщился. – Если бы мы… вы… сейчас попытались, это вряд ли бы закончилось чем-то стоящим.       - Аргументируй? – Вакия вскинул бровь.       - Я психолог по образованию, - Ю фыркнул. Не соврал, а умолчал детали. – И я тебе… или вам… могу с уверенностью сказать, что конкретно в данном случае, в этой ситуации, ничего путного не вышло бы, вам бы сделали отворот-поворот и мы оказались бы там, где по итогу и оказались. И всё. Финита ля комедия.       Последнее он отчеканил чисто и без малейшего намёка на какой-либо акцент. Тсуне добавить было нечего, она себя беспомощной во всей этой ситуации ощущала с самого начала разговора.       - Вы узнали, где ваш друг. Это лучше, чем ничего, - вставил Куза.       - О чём вы говорили? – Вакия вскинулся и ткнул в Тсуну носком ботинка; она дёрнулась от неожиданности. – Пока мы сражались, ты отсиживалась в кабинете у него. О чём вы говорили? И вопрос про взрослые обязанности всё ещё висит.       Тсуна подпёрла голову рукой и прищурилась: в целом, она ожидала, что её об этом спросят, но одно дело ждать, а другое – подготовиться к такому, и вопрос откровенно пригвоздил её к сидению. Пришлось судорожно и очень нервно соображать, что на это ответить, не затягивая паузу слишком долго, потому что определённо – при всех признаться, что они с этим странным типом в шлеме, оказывается, знакомы и фактически работают вместе, она не могла. Потом, наедине, поговорить об этом с Ю – конечно, за милую душу, только в путь.       Но не сейчас, не при всех.       - Вели взрослые разговоры, - медленно начала Тсуна, а потом, фыркнув, махнула рукой: к чёрту. – Ну, я врезала ему по лицу - для профилактики, - мы обсудили вопросы безопасности его… скажем так, подчинённых и… сразились. Вроде.       В последнем она уже не была так уверенна, но, кажется, это происходило взаправду.       - Хотелось бы… - протянул Рантаро.       - Что?       - Врезать ему.       Тсуна пожала плечами: она была более чем готова повторить, заодно показав, как надо бить, пацанам, и при этом Александр в этой прекрасной схеме обозначался предметом мебели без прав на какое-либо возражение.       Звучало слишком хорошо.       - При следующей встрече предлагаю присоединиться.       - Я только за.       - От темы не отходи, - напомнил Вакия. – Но соглашусь: звучит заманчиво.       - Темы… - Тсуна потёрла переносицу, покосившись на Ю. Чёрт знает, для чего; может, подсказку искала или ещё что-то, но нет – он продолжал задумчиво сверлить в пустоте дырку, мыслями находясь явно где-то не здесь. – Темы… Вернусь в Японию на пару дней.       - Чего?! – стоило ей закончить предложение, как Ю словно по щелчку включился и резко повернул её к себе. – Куда, зачем, почему?!       - На пару дней, - повторила Тсуна, со вздохом потирая шею, и посмотрела сначала на мальчишек, а потом и на него. – Есть пара моментов, которые требуют личного присутствия, в том числе отчитаться перед начальством и печати в паре моментов проставить. Не больше.       - А штамп? – Вакия вскинул бровь.       - А роспись? – парировала Тсуна, и он неопределённо махнул головой. – Бюрократия. И нетелефонные моменты.       - Какие?.. – прищурился Ю, сжимая руки у неё на плечах.       - Я собиралась поговорить с тобой об этом, когда окажемся в номере, - негромко процедила Отори, пытаясь выползти из его хватки. – Это. Это личный, серьёзный разговор.       - Ну хорошо, - он надул губы, но руки-таки расслабил, позволяя вывернуться.       Тсуна смахнула с лица чёлку и медленно перевела взгляд на внимательно глазевших на них мальчишек.       - Работа, - она едва нашлась с тем, что можно было в такой ситуации сказать.       - Работа… - повторил за ней Вакия. – Напомни, кем ты в WBBA работаешь?       - Уборщицей, - Тсуна сказала первое, что пришло в голову.       - А если серьёзно?       - Я не сказала, что именно я убираю. Так что уборщицей.       - В прошлый раз вы были архивариусом, - вставил слово Дайна. Тсуна только пожала плечами.       - Не об этом речь.       - Верно, - Вакия снова потянулся и сел прямо. – Не об этом.       Бессмысленный получился разговор, и Тсуне где-то на подкорке начало казаться, что она дольше и сильнее волновалась, чем оно того требовало, но, с другой стороны…       С другой стороны был Ю.       А по другую руку – пустое пространство, уходящее в своей невесомой неосязаемости куда-то далеко, ежесекундно меняя направление: то оно резко падало, то наоборот вскидывалось, то металось из стороны в сторону, вырисовывая какие-то неописуемые кривые, ощущавшиеся даже с закрытыми глазами. Тсуна откинулась на спинку кресла, пытаясь справиться с подступившим к горлу спазмом, и выдохнула, сцепляя руки в замок. Сколько им ещё лететь, она не знала и не хотела уточнять, потому что иначе начнётся крайне болезненный процесс отсчёта времени, что вполне справедливо усугубит ситуацию, так что оставалось только смириться с заползающей за ворот майки удушающей духотой.       Это просто давление. Её просто мутит из-за самого факта перелёта.       А ведь предстоял ещё один, куда длиннее, в условиях менее комфортабельных.       - Маленький такой вопросец возник, - Ю осторожно тронул её за предплечье и перешёл почти на шёпот. – А ты… Лекарства-то вообще пьёшь? Или как? М?       Тсуна повела бровью: ей потребовалось какое-то неприличное для такой ситуации количество времени, чтобы понять, о чём он вообще говорит.       - Да, - соврала она, хотя и понимала, что прозвучало это, во-первых, до безобразия очевидно жалко, а во-вторых, слишком… слишком. Ю, кажется, вопрос задал больше не из желания уточнить что-либо, а чтобы напомнить, что, вообще-то, ей надо было пить что-то кроме кофе и пива. – Нет.       - А я напоминаю, - прошипел он и недобро прищурился. – Хотя бы в самолёт возьми. Легче переносить будет.       - Незачёт тебе по фарме.       - Выписку тебе о повышении дозировки.       Тсуна поджала губы: туше, парировать ей было нечем.       - Вернёмся к этому в номере.       - Я запомню, - Ю сжал её запястье. – Только попробуй с темы соскочить.       - Поняла, - она миролюбиво махнула свободной рукой, невзначай указывая, что за их шушуканьем пристально наблюдают. Не то чтобы они секретничали о чём-то крайне серьёзном, но её очень веселило, с какой внимательностью на них смотрят мальчишки, самому старшему из которых было, в лучшем случае, двенадцать.       Навевало воспоминания в каком-то смысле.

***

      Лучше бы Йами перехватывало контроль и отшибало ей память в такие моменты. При таком раскладе, быть может, как-то легче начали бы уживаться, но в глубине души Тсуна догадывалась, что даже непрямая просьба о чём-то таком, в теории, закончится диаметрально противоположным результатом. Йами так не делало – пока. Но вполне могло. И проверять, насколько это «вполне» было весомым, Тсуна не горела желанием.       Как и не горела желанием существовать в целом, пока Ю, подставив ей плечо и умудряясь ещё как-то похлопывать по спине, помогал дойти до такси, потому что колени дрожали с такой силой, что у неё физически не получалось стоять прямо. Ходить – ещё кое-как, в состоянии раскрученных донельзя шарниров, но вот при попытке выпрямиться её начинало кренить на ватных ногах.       - Блядство, - прошипела Тсуна себе под нос, понадеявшись, что её греческую ругань примут за невнятный японский вопрос, который она не смогла чётко произнести из-за общего состояния.       Первым делом надо было рассадить всех по машинам: Вальт и Рантаро – обратно, в клуб, Дайна и Куза – до отелей, где остановились их команды, Вакия… Вакия, наверное, тоже, хотя Тсуна не сомневалась, что он, вероятнее всего, нашёл самые дорогие апартаменты под съём, какие только в этом небольшом городе могли найтись.       Когда же в машину сели и они, Ю на ломанном испанском попытался объяснить, мол, включите кондиционер, пожалуйста, но когда водитель посмотрел на него взглядом, выражающим полное непонимание, плюнул и повторил просьбу на английском, и прозвучало оно, если честно, достаточно похоже. Юноша за рулем, тем не менее, активно кивнул.       - А теперь давай разговаривать, - Тсуна дёрнулась, когда Ю ткнул ей в щёку. – Что там произошло и вообще что происходит, а то у меня ощущение, что за эти пару дней произошло больше, чем за последние пару недель.       - Ты почти прав, - прищурилась она и вздохнула: если бы Ю сел на переднее пассажирское, то у неё была бы возможность немного полежать. Но – увы, так что единственное, что ей оставалось, это уткнуться лбом в спинку переднего сидения и закрыться от мира волосами.       - Та-а-ак, - протянул Ю и снова ткнул её в щёку. – По порядку?       - По порядку, - согласилась Тсуна.       - Самое главное… - он сделал глубокий вдох. – Тёмная. У тебя в тот момент такой взгляд был, что я правда успел подумать, что ты там этого придурка невзначай убила случайно – честно, я бы не удивился…       - Было бы славное, - негромко заметила Отори, сцепив руки в замок. – Нет, ничего такого. Ударила, мы поговорили.       - И сразились.       - И сразились, но я не помню, - она прищурилась.       - Та-ак, - повторил Ю. – Понятно.       - Понятно?       - Что ничего не понятно. И мне это не нравится.       - Я тоже не в восторге, но мы с Этим хотя бы к какому-то консенсусу пришли.       - Правда?       Тсуна неопределённо пожала плечами: если можно было назвать их тогдашний разговор хоть каким-то вынужденным принятием решения, то да. Если нет – то, ну… Тоже понятно, но не так, как хотелось бы, что бы было. В любом случае, если ей не изменяла память, то какие-то выводы они всё-таки вывели, пускай для каждого свои.       Её напрягло, что она медленно, но верно начинала воспринимать Это как какую-то отдельную полноценную личность, с которой можно было договариваться и вообще вести какие-то дела.       - Допустим, это сейчас не основное.       - Не допустим, но… так зачем тебе надо «по делам» вернуться, напомни? Тут явно же не в штампах-росписях дело.       Тсуна медленно кивнула и невзначай, как бы случайно посмотрела на экран мобильника. Эти постоянные перепроверки, не заканчивающиеся ничем, начинали наводить на мысль, что ей просто показалось: просто выловила какой-то случайный момент, который в процессах мобильника был более чем обычным действием, и раскрутила это всё до какой-то откровенной паранойи, когда не могла рта раскрыть без лишней перепроверки.       Ю её жест уловил и вздохнул, и Тсуне стало искренне интересно, скрываются ли в этом вздохе те же мысли, что и у неё.       - Ты в курсе, что с Рейджи произошло после? – ещё тише, чем они говорили до этого, поинтересовалась Тсуна. Юноша поправил очки и вскинул бровь в каком-то картинном жесте, изображая эмоцию крайне ярко и красноречиво; достаточно, чтобы вопрос «чего?» можно было спокойно читать по одному только выражению лица. – Я серьёзно.       - Я понимаю, что ты серьёзно, - насупился Ю. – Я не понимаю, откуда это вылезло.       - Мне вот тоже интересно, но сам факт.       - Нет, не в курсе и, честно, даже представлений не имею.       - Вот, а что-то произошло, и я хочу попытаться это выяснить.       - Попытаться?..       - Я узнала, где она и с кем, но, если честно, мне кажется, что тут всё не так просто, и «попытаться» это слишком лёгкое для такой ситуации слово.       - Не понимаю, - Ю покачал головой. – И ещё раз: это-то откуда вскрылось?.. – а потом, пожевав губу, уточнил: - Если ты спрашивала, в курсе ли я, значит, кто-то в курсе?       - Пара человек точно, но, подозреваю, что по другим причинам.       - Например?       - Одна столкнулась с реальностью, второй был тесно связан с тем, кто сейчас с Рейджи… живёт?.. я не знаю, как это назвать. Опекает, наверное… Но, в любом случае, ты понял – косвенно, но в курсе был.       Ю прищурился, раздражённо поморщившись, и сложил руки на груди, откидываясь на спинку сидения.       За окном протянулось уходящее к горизонту море, где-то очень-очень далеко, маленькими тёмными силуэтами, проплывали корабли. Возникло сильное желание попросить остановиться здесь и спустится с дороги вниз, на каменистый пляж, к наверняка тёплой воде.       Тсуна вздохнула.       - Так, и что дальше? То есть, Рейджи. Поговоришь ты с ней. Дальше что?       - Я не знаю, - призналась Тсуна. – Понадеюсь, что это хоть немного поможет разобраться.       - Разобраться в чём?       - Не знаю, - повторила она. – Я не понимаю, что и зачем я делаю, и зачем я вообще в этой схеме нужна, поэтому цепляюсь хотя бы за что-то.       - Не думала, что это из-за тёмной?       - Думала. Мы с Этим об этом даже парой слов перекинулись.       - И что сказало?       - Сошлись на том, что пусть будет при мне, - Тсуна махнула рукой. – В рамках такого существования хотя бы понятно, что оно, где оно и кому что будет в случае чего.       - Имеет смысл, - как-то без особо энтузиазма протянул Ю. И фыркнул: - Сначала это, потом Рьюга, затем Зиггурет, теперь Рейджи… Я знал, конечно, что история циклична и всё такое, но не настолько же… И десяти лет не прошло, куда так скоро.       Тсуна снова пожала плечами: думать обо всём происходящем в таком ключе ей не то чтобы сильно хотелось, но Ю, если уж на то пошло, озвучил те мысли, которые она активно игнорировала. Это – и вопрос, которым она слишком сильно не хотела задаваться.       А чтобы что?       Зачем это вообще происходит?       Какой ей смысл во всём этом участвовать? И ради чего вообще?       Она уже забыла, на кой чёрт согласилась на подобное с обеих сторон: какого чёрта она вообще сейчас косвенно не-исполняла обязанности двойного агента, существуя по обе стороны разом. К чему это всё должно было прийти?       Тсуна сипло вздохнула: ей слишком явным казалось, что своим одновременным и бездействием, и активностью не в том направлении, в каком по идее нужно было, она сильнее погружается в это болотище, и в итоге… В итоге что? Утонит? Захлебнётся?       Исчезнет из-за несчастного случая?       Умрёт.       Утонет в этом болоте или ей на голову случайно наступят, ускоряя процесс медленного и болезненного погружения в вязких и холодный ил – какая к чёрту разница, как именно это произойдёт, если итог будет один и тот же: вода начнёт заливать нос и рот, не давая продохнуть, и уже через несколько минут…       Они заехали в туннель, и Тсуна мельком усмотрела в окне своё отражение: на увиденном лице опять была та странная, кривая и не очень приятная то ли улыбка, то ли оскал… Гримаса. На лице была непонятная гримаса.       - Ты главное дыши, - Тсуна сильно дёрнулась от неожиданности, когда Ю положил ладонь ей на плечо. Вторую руку он сжал в кулак и махнул ею в воздухе – получился какой-то странный жест, который, наверное, должен был быть ободряющим, но в игре резких чёрных теней оно вышло каким-то угрожающим.       И всё ещё ободряющим, что удивительно.       Тсуна пару раз моргнула, медленно кивая: из такого положения реально вытащить руки. И продолжать цепляться за окружающие предметы. Не барахтаться, утопая ещё быстрее, а… Она прищурилась, закусывая губу: если кто-то попытается утопить, без физического контакта это сделать затруднительно, так что у неё есть шанс забрать этого абстрактного «кого-то» с собой.       Или вместо себя.       Тсуна потерла переносицу и поморщилась, когда машина выехала из туннеля, и по глазам с новой силой ударил яркий солнечный свет.       Она вспомнила кое-что крайне некстати, однако вспомнила – и эта мысль вошла глубоко под ноготь, сводя руки болезненной судорогой: её же ничего не связывает. Ни с одной стороны, ни с другой – ничего, кроме каких-то условных чувств, которые, по своей сути, всё также были ничем.       Если она не понимает, в чём решение проблемы, почему бы не разобраться не со следствием, а с причиной напрямую.       Тсуна опустила голову на сцепленные в замок руки и повела плечом, когда Ю погладил её по спине.       - Ю, я планирую убийство, и мне нужно услышать твоё мнение.       Рука замерла.       - Мнение о чём?       - Я не понимаю, мои ли это мысли или это всё… оно, - Тсуна прищурилась. – Мне кажется, что мои.       - Кажется?       - Оно слишком чёткое, понятное и простое, - она тяжело вздохнула и выпрямилась. – Слишком очевидно, что делать, как будто есть схема или… Общий паттерн действий…       - Опыт?       - Опыт.       Ю снова похлопал её по спине и провёл рукой до шеи, надавливая пальцами на точку под линией роста волос. Тсуна болезненно поморщилась, запрокидывая голову, и косо на него посмотрела.       - Я не могу понять, насколько ты сейчас в состоянии критиковать свои действия.       - Более чем, - она вскинула бровь.       - Если бы могла, не рассматривала бы убийство как валидный вариант в целом. У меня нет мнения на этот счёт, потому что ты всё равно сделаешь по-своему, но хотя бы выговорись, что ли.       - Я всё сказала, - Тсуна попыталась скинуть его руку, но он снова надавил на болезненную точку. – Теперь это надо обмозговать.       - Надо, - согласился Ю. – И теперь мне как-то не хочется тебя в одиночку отпускать, если честно.       - Там Киойа будет.       - И ты поговоришь об этом с ним? – уточнил он с нескрываемой ироний. Тсуна хотела было кивнуть, но замешкалась в задумчивости, чем себя и выдала. – Вот.       - Мне кажется… я у него уже спрашивала кое о чём, так что в теории… мне кажется, это не станет для него откровением.       - Спрашивала о чём?       - Я не помню, - Тсуна хлопнула себя по щеке. – Но что-то точно спрашивала.       Ю со вздохом поморщился и потёр переносицу, одёрнув наконец-таки руку. И, как выяснилось, только для того, чтобы отвесить Тсуне неслабый такой щелбан.       - Башка ты дурная, - прошипел он и сделал глубокий вдох. – Дурная башка!       Сказано это было прямо в ухо и достаточно громко, чтобы даже водитель бросил на них обеспокоенный взгляд через зеркало заднего вида. Тсуна поёжилась, потирая ушибленное место, и попыталась натянуто улыбнуться, но вышло даже не криво – вышло никак.       В голове ничего не прояснилось – самый радикальный метод всё ещё казался ей наиболее действенным и самым простым в исполнении. Однако, крик Ю хоть немного заземлил, и дышать сразу стало немного легче: Тсуна поняла, что не стоит говорить и к какой теме стоило подходить осторожно и сильно издалека. Если вообще подходить – можно было замолчать и сделать вид, что всё и так прекрасно.       Она положила ладонь ему на макушку и слегла взлохматила волосы.       - Дурная, - Отори согласно кивнула и снова попыталась улыбнуться, на этот раз что-то даже получилось. У Ю дёрнулось нижнее веко. – Спасибо, что послушали.       - Планируешь втихую всё провернуть, не так ли?       - Да, - она кивнула и вздохнула. – И пока об этом знаешь только ты.       - Я всё ещё в корне не согласен, - Ю сложил руки на груди и отвернулся к окну. – Знаю, что тебе не в первой, но не согласен.       - Я не вижу другого решения.       - В чём проблема вообще? Насколько ситуация, какой бы она ни была, кажется тебе безвыходной, что ты всерьёз собралась…       - Вся эта цепочка ведёт к Дожи и его… родителям?.. – осознавать это всё ещё было странно; возникало сильное ощущение неправильности происходящего, что, в целом, скорее всего было недалеко от правды. – Так что, думаю, ты согласишься с мыслью о том, что ядро в них.       - И?..       - И ничего. Убрать идейного вдохновителя – и дело с концом.       - Ты же понимаешь, что это не решит проблемы, да?..       - Почему нет? – Тсуна фыркнула. – Фундамент заложен. Информационная база уничтожается, главный идейник убирается из схемы – и всё, оно постепенно рушится.       - Ты думаешь, один Зиггурет такой? – как-то уж совсем без энтузиазма поинтересовался Ю и снова повернулся к ней. – А Александр? Он чем хуже?       - Возрастом, - Тсуна прищурилась. – Он по факту вчерашний студент. Тем более… такой, какой есть, и одна профилактическая наглядная беседа вполне может направить неплохие мозги в более мирное русло. Всё просто.       - Тебе бы кто эту беседу провёл, - мрачно заметил Тендо. Тсуна только пожала плечами: в целом, правда в его словах была, но имели что имели. – Подожди, речь же только про Зиггурета, да?..       - Ты на Дожи намекаешь?       - Ага.       - Я морально не готова сделать что-то с ним, он всё равно… Ну да. Сознание сознанием, но сколько ему? Шесть?       - Семь максимум.       - Вот именно.       - Ну, хотя бы так, - с каким-то облегчением выдохнул Ю, а на удивленный взгляд Тсуны пояснил: - Я тебя очень люблю, ты знаешь, и даже сейчас. Но, честно, я бы не удивился, если бы ты и на него нацелилась.       - Я в раздумьях.       - Тсубаса.       - Нет, правда, - она потёрла переносицу. – Но тут сложно, потому что с одной стороны, придушить хочется собственными руками, но с другой… Мало ли, человеческий фактор, всё такое. Да, это… клон, получается? Или что, чёрт возьми, но, тем не менее, этот клон выглядит как ученик начальной школы. Не могу.       - И не надо.       - А если…       - Вот тогда и закончишь.       Тсуна спрятала лицо в ладонях, пытаясь отдышаться. То ли в машине становилось слишком душно, даже несмотря на включённый кондиционер, то ли её в жар кидало по… вполне понятным причинам, однако от понимания, почему так, легче как-то не становилось.       - Надо билеты взять, - протянула она и уткнулась лбом в окно. – И сумку собрать.       - Надо. Тебе вечером напомнить?       - Да.

***

      Перелёт из Испании в Японию занимал чуть меньше четырнадцати часов, и, слушая благодарность от бортпроводников за использование именно их сервиса, а также инструктаж последующих после приземления действий, Тсуна была готова признать, что она с большей охотой пойдёт на добровольное выдирание ногтей, чем снова переживёт два самолётных рейса меньше, чем за тридцать шесть часов. Надо было взять хотя бы день передышки, а не лететь первым же возможным рейсом, наспех собравшись и проведя в номере времени меньше, чем, кажется, она провела в такси, катаясь туда-сюда в аэропорт.       Ничего не произошло.       Йами не появлялось, никаких наваждений или чего-то подобного не случилось – просто сон, просто скачок во времени, после которого Тсуна ощущала себя так, словно её побили чем-то тяжелым. Даже в груди не болело – просто всё тело ощущалось цельным куском, шевелить отдельными частями которого являлось задачей не то чтобы невыполнимой, но крайне болезненной. И голова также была продолжением конструкции, поэтому Тсуна избегала лишний раз смотреть по сторонам; в висках болезненно стреляло, и хотелось просто куда-нибудь лечь, чтобы банально прийти в себя.       Сообщение «жду.» пришло отображалось, как пришедшее час назад, и Тсуну хватило только на то, чтобы проверить уведомления и, через усилие, отправить Ю эмодзи с оттопыренным большим пальцем, чтобы сообщить о приземлении.       Не то чтобы уведомлений было много – просто какой-то рабочий хлам и это «жду.»       Сил перекинуть сумку через плечо не хватило, и волочилась Отори в конце толпы, поближе к стене, не то чтобы сильно торопясь пройти все нужные пункты для полноценного, официального прибытия в страну; штамп ей в любом случае проставят, так что бежать куда-то нужды не было.       Выйдя в зону ожидания, Тсуна остановилась у колонны, осматриваясь по сторонам в поисках Киойи, и чуть ли не подскочила на месте, когда ей на плечи упала куртка.       - Сегодня прохладно, так что решил захватить, - ни «привет», ни «как дела». Тсуна шустро надела отданную красную куртку и, развернувшись на пятках, неловким жестом обняла Киойю, очевидно сбив того с толку. – Ты чего?..       - Неважно, - она попятилась и глубоко вздохнула. – Хочешь обрадую?       - Прям так, сразу? – Киойа криво усмехнулся и кивком головы указал в сторону выхода. – Честно, я опасался, что тебя по полу соскребать придётся, но держишься бодрячком.       - Это второй перелёт чуть больше чем за сутки, - прошипела Тсуна, чувствуя, что у неё дёрнулось нижнее веко. – Я хотела. Очень.       - Успехов, - он махнул кулаком в воздухе. – Так чем обрадуешь?       - Помнишь того типа, с которым у меня было… «свидание»? – она изобразила кавычки пальцами и поморщилась.       - Допустим?       - Угадай, кто с разбитым носом теперь.       - Отлично, - Киойа только довольно хмыкнул. – Заслужено?       - Более чем.       - Ещё лучше, - он перехватил у неё сумку и направился в сторону огромных стеклянных дверей. – В машине растекаться будешь, пошли.       - С работы дёрнула?.. – только сейчас опомнилась Тсуна, заметив, что Татегами был в чём-то вроде офисной одежды; на его обычный стиль это не сильно походило, а других вариантов больше не было. Он только помахал рукой:       - Который час, по-твоему? – на его вопрос Тсуна развела руками. – Десять вечера. Не дёрнула.       - Как скажешь, - она заломила руки за спиной и проследовала за ним.       Летом темнело поздно, но даже так для десяти вечера было как-то чересчур светло, и, может, поэтому ощущение времени плыло ещё сильнее, чем должно было. О том, как ей предстоит перестраиваться в эти пару дней на японский режим, чтобы затем снова вернуться к испанскому… По телу прошла неприятная, болезненная судорога: ничего, кое-как, но справится. Особенно при условии, что спать ей хотелось в целом – и неважно, утром, днём или вечером.       Может быть, из-за понимания, что разницы как таковой и нет, стало чуточку полегче.       Про «прохладно» Киойа не соврал: в спину несильно, но надувал-таки ощутимо прохладный ветер, что тоже слегка помогло избавиться от неприятных мыслей, хотя Тсуна всё равно поддёрнула воротник, пытаясь прикрыть взмокшие шею и спину. Для полноты картины не хватало простыть, и проходить через этот аттракцион ей, честно, не очень-то и хотелось.       - Тебя до дома подкинуть? Или у меня ночуешь?       - До дома?.. – переспросила она и запоздало поняла, насколько странно прозвучал вопрос: ах, да… Она же жила где-то, не только в номере гостиницы. Не так уж и долго они с Ю в Испании – максимум, чуть больше пары недель, - а Тсуна уже и думать забыла про квартиру и вообще какой-то более или менее привычный уклад жизни в Японии. – Да…       - Забыла уже? - с нескрываемой иронией поинтересовался Киойа, и Тсуна медленно кивнула. – Бывает.       Если она и думать забыла про квартиру, то взяла ли она вообще ключи.       Тсуна не помнила, чтобы выкладывала их из потайного кармана, но, в то же время, ни разу о них не задумывалась, так что на автомате или на какой-то своей волне могла не думая положить их куда-то – например, отдать Ю, чтобы тот положил их в сейф или что-то такое – и забыть с концами.       И если она собиралась к себе, то ключи от входной двери, как бы, были немного так необходимы.       Тсуна прикусила губу, судорожно соображая: взяла или не взяла?       Нужно было проверить сумку.       Нужно было.       Киойа закинул её вещи на задние сидение машины, и Тсуна осторожно наклонилась к сумке, пытаясь унять дрожь в руках. Её трясло не столько от волнения, сколько от какой-то странной смеси стыда, неловкости и желания рассмеяться; даже если нервно и на грани с истерикой, но рассмеяться.       Во внутреннем потайном кармане ключей не оказалось, в небольшой косметичке с необходимой мелочью – тоже. В папке с нужными документами, где-то на дне сумке, среди вещей – ключи не прощупывались, и Тсуна закусила внутреннюю часть щеки, понимая, что криво улыбается, а губы дрожат. Киойа наблюдал за всем происходим молча, и она была ему до ужаса благодарна: ситуация получилась до отвратительного безобразия тупой, и любой его комментарий на этот счёт сейчас мог бы стать вылитым в огонь маслом.       - К… к тебе… - выдавила Тсуна, дёргано оборачиваясь к нему. Татегами, явно прилагавший нечеловеческие усилия, чтобы держать лицо и не рассмеяться в голос, медленно кивнул.       - Как скажешь, - он открыл перед ней дверь и всё-таки прыснул, закрываясь предплечьями. – Как так можно вообще…       - Ну идиотка, ну бывает, - беззлобно проворчала Отори и всё-таки тоже усмехнулась.       - Идиотка – слишком мягко сказано, - Киойа сел за руль и потянулся за очками, лежавшими на передней панели. Заодно убрал в бардачок какие-то файлы. – Ты голодная?       - Если честно, то не очень.       - Неправильный ответ, - фыркнул он.       Тсуна на это только развела руками: может быть, есть ей и хотелось, но за всем остальным букетом не самых приятных ощущений оно как-то терялось. И, вероятнее всего, голодом её проберёт сильно и сильно позже, и очень болезненно. А сейчас если попробует поесть, её просто вывернет – под ложечкой сосало слишком чётко.       - Да, но есть придётся потом, - нехотя протянула Тсуна и откинулась на спинку кресла, пытаясь не глядя на кнопки отрегулировать его под себя. – Нил в городе? Или Какеру катался на переднем? – Киойа искоса на неё посмотрел, вскинув бровь. – Кто-то маленький тут сидел.       - Какеру.       - Если ты всё равно надумал куда-то ехать, то, может, и у пляжа остановишься? Вроде по пути должно быть.       Теперь он повернулся к ней всем корпусом.       - Там на пляжи не насмотрелась?       - Я там ни разу на пляже не была, - призналась Тсуна, и теперь Киойа вскинул и вторую бровь. – Была в джунглях. Мне не понравилось. А вот до пляжа так ни разу и не дошла.       Киойа ей ничего на это не ответил, сосредоточившись для начала на том, чтобы выехать с парковки. Тсуна ткнулась лбом в окно и, немного поразмыслив, чуть опустила стекло: в салоне не было душно, но её всё равно кидало в жар, и струя прохладного воздуха чувствовалась живительной амброзией.       - Как тебя в джунгли занесло, ещё раз?..       - Мы искали ребёнка.       - Мы?       - Ю, я и его… одноклассники, полагаю.       - И как, нашли? – спросил Киойа, выдержав небольшую паузу.       - Технически, да, но по факту нет. Или наоборот – по факту, да, технически – нет.       - А теперь по-человечески?       - Нашли, но толку-то. Хотя бы живой, и на том спасибо.       - Звучишь не очень радостно.       Тсуна сипло вздохнула: понятно, что он это сказала саркастично, но всё равно хихикать над ситуацией сил не было… Или желания – банально по той причине, что с этим надо было что-то сделать, и желательно побыстрее, пока оно не зашло слишком далеко.       Она не сдержалась и протяжно простонала.       - Вот вопрос к тебе.       - Слушаю?       - Допустим, чисто гипотетически, есть у тебя есть. Ну, друг.       - Допустим, - Киойа медленно кивнул. – Есть друг.       - Ага, - Тсуна вскинула в воздухе руками. – Вы с ним друзья, получается, чуть ли не с пелёнок, ходили в один садик, в одну школу, и вообще, условно, из ваших одиннадцати лет жизни знакомы вы все десять.       - Ага…       - И вот, твой друг пропадает, а потом объявляется. Юноша.       - Так.       - Юноша, который выглядит, как твой друг, говорит, как твой друг, у него такой же волчок, но юноша носит маску и называется новым. Не именем, но прозвищем. Твоя реакция? Ты его признаешь, как своего друга?       - Для просто гипнотической ситуации как-то чересчур много специфической конкретики, - Киойа криво усмехнулся. – Ты из-за этого такая?       - Не столько из-за этого, сколько из-за того, почему это происходит и из-за кого.       - И из-за кого же?..       - Помнишь я на свидание ходила?       - Понял, - он снова фыркнул. – И что делать планируешь?       - Подделать разрешение на владение оружием, получить пистолет, перестрелять начальство и исчезнуть.       - Тсубаса, нет, этого ты этого делать не будешь.       Тсуна осеклась на полуслове, моментально забыв, к чему вообще мысль вела. Помолчала, посмотрев в окно, и повернулась к Татегами, складывая на груди руки.       - Тогда придётся разбираться с ядами, а мне лениво. И брезгую, если уж на то пошло.       - Гарроту сооруди, которую после всего этого можно будет сжечь, и будет тебе счастье.       Тсуна прищурилась, пытаясь понять, шутит ли он: смысл в его словах был, причём немало. От гарроты ощутимо меньше следов, чем от пулевого ранения, и избавиться от неё несравнимо легче. Или вообще не избавляться – своеобразной гарротой мог послужить даже завязанный между двумя карандашами шнурок из ботинка.       Она как-то некстати вспомнила странный вопрос, который ей однажды задали.       А пытались ли её задушить её собственными, на тот момент ещё длинными, волосами?       Пытались.       - А ведь… - Тсуна пожевала губу. – А ведь правда.       - К тому же, это можно выдать за самоубийство.       - Ты мне идеи сейчас накидываешь? – она вскинула бровь. – Прям-таки вот так, просто?       - Не то чтобы идеи, - Киойа пожал плечами. – Просто страхую. С огнестрелом мороки много.       - А яды…       - Ты побрезгуешь потратить вечер на копание в рыбе, от которой тебе нужна только аккуратно удалённая печень, – с очевидной иронией напомнил он, и Тсуна в ответ только сдавленно посмеялась. – К тому же, это ещё надо как-то раздобыть, и даже если ты на рынке как-то извернёшься, чтобы найти ту же фугу, например, не забывай, что чаще всего там продают не ядовитых. А тебе нужны лишние свидетели?       - Не-а, - согласилась Отори. Она и думать забыла, что чаще всего на рыбных рынках продают искусственно выращенных фугу, ни на грамм не ядовитых из-за диеты или по какой-то иной причине, чёрт знает. – С рицином ещё сложнее.       - Именно. И это мы ещё не затронули момент, что нужно яд в организм как-то ввести. А с гарротой ты и управишься на раз-два, и следов почти не оставишь.       Тсуна со вздохом спрятала лицо в ладонях: стоило отдать ему должное, сама бы она очень вряд ли до этого дошла, а тут сразу так сильно облегчили задачу.       - Я тебя поняла.       - Но это всё гипотетически, - добавил Киойа, и она тихо прыснула. – Я тебе ничего не говорил.       - Ага, спасибо, - Отори потёрла переносицу.       Разговор, которого не было, как-то расслабил, и некоторое время они ехали молча, в полной тишине; Киойа даже радио включать не стал, хотя в какой-то момент, видимо, на рефлексе потянулся, но одёрнул руку в последний момент.       Постепенно опускались сумерки, и спустя непродолжительное время Тсуна всё-таки прикрыла окно: приятная свежесть сменилась колючей прохладой, и даже идея постоять у воды уже казалась какой-то чересчур неправильной.       Она обхватила себя руками и тихо зевнула: в сон начало клонить кошмарно, но надо было продержаться ещё минут двадцать, пока не доедут до дома. Её и так с большой вероятностью после сна размажет, но хотелось бы, чтобы во всём этом обошлось без до кошмарной деревянной боли во всём теле от какого-то не такого положения во сне.       Они свернули с главной дороги куда-то в переулок поуже, из которого выехали в ещё более узкий аппендикс между невысоких домиков. Тсуна удивлённо покосилась на Тетегами, однако тот никак на это не отреагировал, продолжая выруливать между велосипедами и мелкими магазинчиками антикварных безделушек и лавками по изготовлению традиционных сандалий гэто.       Однако, вопреки ожиданиям, заезжать он никуда не стал, и уже через несколько минут выехал на дорогу ощутимо побольше, проходившую между одинаковыми бетонными прямоугольниками, постепенно становившимися всё выше и выше, и вскоре Тсуна уже начала узнавать знакомый район, хотя из-за наступившего окончательно вечера выцепить что-то получилось не сразу; стоявшие фонари освещали в основном только дзиханки.       - Приехали, - скомандовал Киойа, останавливаясь на крытой парковке жилого комплекса. – Ты со мной пойдёшь или сразу наверх?       - Пойду куда? – не поняла Тсуна, с трудом усаживаясь прямо. Засыпать она, может, и не начала в полной мере, но явно была на финишной прямой к этому пограничному состоянию. И пройтись, наверное, было не самой плохой идеей.       - За ужином.       Киойа вышел из машины, негромко хлопнув дверью, и тут же открыл заднюю дверь, перехватывая её сумку. Тсуна за эти полминуты только кое-как нащупала замок ремня безопасности. И надавить получилось не сразу, отчего ей на пару мгновений показалось, что ночевать она останется в машине.       Как-то совсем всё плыло перед глазами, и, наверное, правильнее было бы пойти наверх, но Тсуна резко вспомнила про кошек Татегами и прикинула, сколько времени им понадобится, чтобы живьём её сожрать. Точно не очень мало, но за то время, что Киойа будет отсутствовать, ногам точно придётся несладко.       Между потерпеть ещё лишние минут -дцать и остаться тет-а-тет с Наиру, которая от её щиколоток живого места не оставит, Тсуна всё-таки выбрала первое – целее будет.       - Пойдём, - она на шатающихся ногах вылезла из машины и, прикрыв дверь, дёрнулась от негромкого звука выключения. И покосилась на Киойю, которого явно такая её реакция слегка развеселила. – А куда?       Он ничего не ответил, только кивнул куда-то в сторону. Тсуна оглянулась: кроме рядов других машин и бетонных колон тут особо ничего не наблюдалось, но, может, он имел в виду что-то за пределами парковки… Она потёрла переносицу и попыталась забрать у Киойи сумку, однако он демонстративно и достаточно красноречиво перекинул ту на другое плечо и ускорил шаг.       - Сразу думай, что брать будешь.       - Если мы идём в комбини, то готовое бенто и банку кофе.       - Нет, чучело, горячее тоже надо взять.       - Зачем…       - Потому что тебе надо поесть.       - В этот раз без алкоголя?       Тсуна спросила это просто чтобы просить, но Киойа всё равно глянул на неё из-за плеча с таким видом, словно она спросила о какой-то прописной истине, априори не зная на неё ответа. И фыркнул:       - Нам в соседнюю префектуру ехать, подъём ранний. Обойдёмся выпивки в этот раз.       - А я тебе говорила про поездку в Кому? – Тсуна вскинула бровь и принялась судорожно соображать, когда такое было и было ли оно вообще. Хиому они точно обсуждали, а вот… а вот остальное уже как-то под вопросом.       - Говорила, не говорила – какая разница, если и так всё очевидно.       - Разве?..       - Ты бы иначе не спрашивала ни про Хиому, ни про Рейджи, ни про Кому в целом, - Киойа снова посмотрел на неё из-за плеча, но на этот раз – криво усмехаясь. – Сухо и по делу.       - Почему мне кажется, что ты обиделся.       - Ни в коем случае.       - Недоволен?       - Вот это уже больше похоже на правду.       - Всё ещё дуешься из-за той выходки с… фото?       - Есть такое, - он посмеялся. – Но не то чтобы я ожидал чего-то иного, так что забей.       Тсуна поджала губы и ничего не ответила: потому что отвечать было, если честно, нечего.

***

      Кошки её не особо-то и любили, поэтому всех, кроме Тори, Киойа перетащил в спальню, в процессе что-то тихо им объясняя. Тори же на Тсуну не шипела, но смотрела недовольно и то и дело протяжно завывала, словно чего-то требуя. А потом всё с тем же недовольным завыванием залезла на подставленное плечо Киойи и издавала гнусавый квакающий звук каждый раз, когда он шевелил руками.       В закрытую дверь спальни тихо скреблись. Если бы Тсуна воочию не наблюдала, как квартет желающих растерзать её ноги в мясо заносят в комнату, то точно напряглась бы – это правда ощущалось жутковато. А учитывая, что большой свет Киойа включать не стал, ограничившись только парой лампочек на стороне кухни, света которых вполне хватало, чтобы осветить стол, это было не только напрягающе, но и в меру атмосферно: дверь спальни стояла в полумраке, частично прикрытая падающей от стены тенью.       - Ужин, душ, спать, - Киойа начал загибать пальцы. – И никаких возражений.       - Есть, шеф, - Тсуна вскинула руку, второй потянувшись погладить Тори. Та снова недовольно квакнула, но голову-таки наклонила, позволяя почесать за ушами. И спрыгнула на стол, недовольно размахивая длинным белым хвостом.       - Слезай, - тут же среагировал Татегами, осторожно, но настойчиво подталкивая кошку к краю.       Тори, всё также недовольно мяукая, ткнула лапой в пакет и замерла на месте, несколько раз повторив жест. Тсуна отметила, что как только она принялась шуршать бумажным пакетом, шум за дверью спальни усилился, и Киойа, покачав головой, сначала достал из пакета контейнеры с готовой едой, а затем взял Тори под мышку, отволакивая её вместе с пакетом к остальным кошкам.       - Ты ведь на ночь его заберёшь? – осторожно уточнила Тсуна.       - Естественно, - Татегами усмехнулся. – Только они всё равно в комнату ломиться будут.       - Занимаю их спальное место, ужас, - фыркнула она и ногой отодвинула стул.       Небольшая прогулка от машины до комбини и от комбини до квартиры, конечно, помогла немного взбодриться, но эффект долгим не был, и уже сейчас – в более расслабленной и тёплой обстановке – Тсуну начало ощутимо срубать, поэтому, по возможности, всё запланированное надо было сделать быстро.       И есть не то чтобы не хотелось – просто не было сил.       Киойа уронил ей на голову полотенце.       - Спать за столом не разрешаю.       - Я не собиралась.       - Завтра поешь, чёрт с тобой.       - Так очевидно?.. – Тсуна сдавленно усмехнулась, на что Киойа только кивнул. – Кошмар.       Обсуждение наличия у неё сменной одежды затянулось на больший срок, чем оно того требовало вообще, и в итоге к полотенцу сверху на неё кинули ещё и длинную майку.       А дальше всё на автопилоте: принять душ, не смотрясь в зеркало, висящее напротив ванной, и, по возможности, не растекаясь мыслями по древу, потому что в противном случае был риск просто уснуть, кое-как вытереться, игнорируя тот факт, что волосы к утру будут похожи на распотрошённый веник, одеться и каким-то образом очутиться в кровати.       Свежезастеленной, кажется.       В дверь продолжали скрестись, но теперь с другой стороны. Киойа осторожно прошёл в комнату, ногой задерживая рвавшихся в спальню кошек, и криво посмеялся, когда самая юркая – в полутьме Тсуна не разглядела, кто именно это был – поползла вверх по его штанине.       - Так, нет-нет-нет, сегодня вы спите тут, - Тсуну в каком-то смысле даже поразила разница обычной манеры речи Киойи и когда он говорил с кошками, хотя она далеко не в первый раз с таким сталкивалась. Может, просто давно не слышала этого вживую и успела отвыкнуть – кто ж знает. – Всё.       На этом «всё» Киойа закрыл дверь и выдохнул. Ещё пару минут они слушали происходящее по ту сторону недовольство, а потом всё начало постепенно стихать.       - Занимаю их спальное место, - повторила Тсуна скорее для себя, понимая, почему Киойа перестелил постель.       - Один раз поспят на диване, ничего страшного, - хмыкнул он, что-то щёлкая в телефоне. – Подъём ранний, в машине досыпать не дам.       - Почему? – Тсуне и не планировала отрубаться в пути – шея была дороже, - но уточнить всё-таки решила.       - Из вредности.       - А.       Хотелось взяться за телефон и интереса ради проверить, сколько займёт поездка из Йокогамы в Нагано, но было так лень вставать, что она мысленно согласилась оставаться в неведении и выяснить всё если не по факту, то завтра утром… уже сегодня, получается. И телефон не мешало бы на зарядку воткнуть, но это тоже можно сделать завтра, в машине.       В комнате было жарко.       Киойа лёг рядом.       Размер кровати позволял выдерживать совсем небольшую, но всё-таки дистанцию, а не как в старой комнате, где чтобы лежать вдвоём, надо было частично улечься друг на друга. Как-то очень неожиданно вспомнился тот сон-не-сон – поток сознания или странный порыв; чёрт знает, чем это было по факту, - и Тсуна едва подавила желание отвернуться к стене: не то чтобы ей было неловко или стыдно, но странное чувство всё равно где-то в глубине сознания колыхнулось.       - Что за недовольная морда опять?       Тсуна дёрнулась от неожиданности и подняла на него взгляд, вскидывая бровь. Дилемма, говорить или не говорить, длилась от силы пару секунд, и как только она открыла было рот, Кииойа жестом смахнул чёлку с её лица. И слова как бы всё – потерялись на полпути, Тсуна только нервно сглотнула и махнула рукой.       - Неважно, - она нервно усмехнулась и шумно выдохнула, пытаясь понять, почему в голову так ударило. Хотя ответ был на поверхности, ей просто не хотелось это признавать. – На днях просто вспомнила кое-что…       - Что?       Тсуна поджала губы, подбирая нужные слова. Почему-то ей казалось, что прямо обо всём сказать слишком… слишком, а деваться с кровати было некуда; единственное, куда можно было укатиться – за край и прямо на пол. И под кровать, если получится пролезть в эту узкую щель.       Сказать бы, что неважно. Опять.       - Как мы начали общаться, - выдавила она и вздохнула. – Пару лет назад.       - То есть, ты не помнишь, что было буквально несколько дней назад, а события, которым уже…       - Так бывает, - вскинулась Тсуна и криво усмехнулась. Или нервно – одно другому не мешало. – Вспомнила и всё.       - А морда лица чего недовольная такая тогда?       Тсуна натянуто хмыкнула.       - Не по тем причинам, о которых ты мог подумать.       - Я ни о чём не думал.       - А.       Киойа взялся за край одеяла и рывком накинул его на Тсуну, отчего она раздражённо насупилась, выпутываясь из мягких складок. И улеглась на бок, подтягивая колени к груди, чтобы лбом уткнуться куда-то Татегами под рёбра, принимая положение если не кошачье, то явно к этому близкое.       Хотелось спать. Очень хотелось, правда. Но Тсуна опять застряла в этом пограничном состоянии, когда то, что ты хочешь спать, вот вообще не гарант того, что заснуть у тебя получится, и поэтому голова шла кругом: не столько из-за подобной кондиции, сколько от безуспешно-мнимых попыток закрыть глаза ещё сильнее, чем в предыдущий раз, чтобы на этот раз ну точно получилось.       Не получалось.       Она обхватила себя руками и попыталась расслабиться, наивно понадеявшись, что если прикинуться ветошью и почти не подавать признаков жизни, кроме слабого дыхания, шансы отключиться возрастут. Может быть, так в итоге и произошло – Тсуна в итоге так и не поняла, в какой момент-таки вырубилась.       Ей достаточно было того факта, что это просто произошло.

***

      Есть надо было с вечера: мясо в соусе с кусками каких-то овощей и лапшой для завтрака оказалось слишком тяжёлым блюдом, поэтому запихивать в себя это пришлось чуть ли не через силу, запивая холодным чаем и меняя положение на стуле каждые пару минут, потому что кошки так и норовили вцепиться в ноги. Киойа её никак не подгонял, но по его выражению лица было кристально ясно, что он только рад оттянуть момент выезда, и Тсуна в какой-то момент даже задумалась о том, чтобы судорожно найти кого-то, кто отвезёт её в Кому вместо Татегами, а его самого отпустить и больше с этим не напрягать.       Она понятия не имела, к чему стоит морально готовиться, однако хотела надеяться, что всё будет не настолько плохо и моральная поддержка ей не понадобится. Хотя, учитывая внешние обстоятельства, возможно, моральной поддержкой – бесполезной, но не суть – здесь была именно она.       Ситуация получалась дерьмовой, с какой стороны на неё не посмотри.       Небольшой скользкий кусочек овоща встал поперёк горла, и Тсуна закашлялась, понимая, что оттягивать момент было стратегией малорезультативной и откровенно бесполезной. Поэтому, надо доесть – это во-первых. А во-вторых, встать и собраться, чтобы решительно выйти за дверь и почти без лишних мыслей направиться к машине.       Да.       Звучало оно определённо легче, чем реализовывалось, однако, осторожно закрывая дверь, чтобы ненароком не хлопнуть ею, Тсуна отметила: делать вещи занимает меньше времени, чем думать о них. И времени, и сил – главное начать, а там уже как пойдёт.       Она так рассуждала, словно совершила какой-то подвиг, а не просто встала из-за стола и оделась, однако эту мысль Тсуна поспешила отогнать так же быстро, как та возникла.       Навигатор показывал, что ехать им, на удивление, меньше, чем Тсуне думалось: чуть меньше трёх часов. А если без застоев на дороге, то вообще два с половиной – и почему-то от мысли, что придётся провести тет-а-тет, в узком пространстве, столько времени, стало как-то… Если не неловко, то очень жарко. Тсуна заломила руки на груди, искоса наблюдая, как Киойа вдумчиво решает какие-то рабочие моменты, какие можно было решить дистанционно, имея при себе один только телефон, и выдохнула, пытаясь справиться с накатившими чувствами.       Может быть.       Может быть.       В теории.       Это был стыд.       Но она не была до конца в этом уверена, так что и эту мысль пришлось как-то отгонять, ссылаясь на то, что вот все эти ощущения – не более чем простое… Что?       Сослаться тоже, как оказалось, было не на что.       Она соскучилась? Возможно.       Или это всё-таки неловкость? Но тогда мешало ли одно другому? В теории, наверное нет. Однако всё равно было как-то не как-то, и Тсуна нервно елозила в кресле, то заглядывая в телефон, то изучая пустые карманы полученной снова куртки. Стоило спросить у Ю, как у него дела вообще и как обстановка у мальчишек, что она, собственно, и сделала, но это было короткое действие, и целиком отвлечься на это не вышло бы при всём желании.       - Всё, - Киойа со вздохом вернул телефон на держатель. – Готова?       - Да… - ещё бы она готова не была. – Тот же вопрос к тебе.       - Да… - протянул Татегами и усмехнулся. То ли нервно, то ли… непонятно. Усмехнулся – и всё. – Я надеюсь, оно будет того стоить, потому что иначе…       - Иначе что?       - Вот и посмотрим, - отмахнулся он. – Посмотрим и узнаем.       Тсуна не знала, что ему ответить, а потому только кивнула на молчаливое предложение включить радио и откинулась на спинку кресла, настраивая то под себя. Крутили какую-то популярную два десятилетия назад песню: так уверенно об этом можно было заявить лишь по той причине, что мелодия чётко ассоциировалась с чем-то, что всегда играло на радио, в какой момент времени его не включи. Год назад, два, три, пять, десять, пятнадцать – всегда играла эта песня какой-то популярной, существующей до сих пор группы.       Тсуна обхватила себя руками и уткнулась лбом в стекло, наблюдая за тем, как они проезжали вдоль порта, мимо колеса обозрения, мимо того кладбища… И прикрыла глаза, когда город кончился и началась только бесконечная трасса, то и дело прерываемая железнодорожными путями и нечастыми мостами через небольшие реки.       Хотелось бы провалиться в дремоту и пропустить эти два-три часа поездки, утекая сознанием под весёлые мотивчики какого-то очередного шлягера с радио, иногда разбавляемые заунывными радиопередачами, на которых ведущие обсуждали последние новости; происходящее в стране интересовало её в самую последнюю очередь. Время тянулось так невыносимо медленно, что начинало сводить ноги. Тсуна хотела было завести о чем-либо речь, но подумала быстрее, чем открыла рот: а о чём вообще? Её правда напрягала эта висевшая в воздухе неловкость между ними, хотя буквально несколько часов назад они спокойно спали в одной кровати, а какое-то неопределённое время назад спали вместе в переносном смысле этого выражения.       Она потёрла точку между бровей и выдохнула, косо глянув на Киойю.       Он неотрывно смотрел на дорогу, находясь, очевидно, где-то далеко в своих мыслях.       Тсуна поджала губы и снова уставилась в окно.       Бесконечные разветвления трасс и сложные схемы железных дорог постепенно начали сменяться полями, и через какое-то неопределённое время природные виды целиком заволокли собой всё, уходя далеко за горизонт в своей необъятной глубине. А вскоре посреди зелёных полотен начали возникать редкие деревья, которые сначала Тсуна спутала со столбами электропередач.       Горы выросли, казалось, из ниоткуда, и Отори сильнее припала к стеклу, словно от этого получится лучше разглядеть видневшиеся вдалеке и становившиеся больше с каждым пересечённым километром склоны, частично скрытые в тумане.       - Нам ведь ещё пешком какое-то время идти, да?..       Они почти всю поездку молчали, и открывать рот сейчас было как-то странно и даже отчасти неправильно. Однако Тсуна прикусила язык и всё-таки себя пересилила: она в Коме была от силы пару раз и маршрут туда помнила лишь теоретически… А если была сама, то зачем вообще Киойю сейчас впрягла? Могла же просто сесть на поезд если уж не до Комагане, то хотя бы в Нагано, и уже так добираться конкретно до Комы… Она несильно шлёпнула себя по щеке, понимая, что глаза на мокром месте.       Понимая как факт.       Но не понимая причины.       - Ага. Можно было бы подъехать прям туда, но, честно, мне лень потом машину выкапывать.       - То есть, прогулка по природе, да?..       - Получается.       Тсуна поджала губы, думая, стоит ли озвучивать мысль вслух, и в конце концов, всё-таки решила:       - Помнишь, ты планировал как-нибудь на природу выехать?       Если бы не светофор возле железнодорожных путей, ярко светивший красным светом, неизвестно, отреагировал ли Киойа вовсе. А так – медленно повернул к ней голову и уставился, и к его действиям не хватало вздоха какого-нибудь.       - Скажу честно, - наконец, начал он. – Представлялось это сильно иначе.       Тсуна не нашла что ответить и только пожала плечами.       - Могу вопрос задать?       - Смотря какой, но валяй.       Она снова прищурилась и повернула голову к окну. Может быть, спрашивать о таком и не стоило вовсе. И вообще рот открывать с самого начала не надо было, легче бы жилось.       - Ты ведь не хотел ехать?       - Тсубаса.       Тсуна поморщилась и искоса на него посмотрела.       - Что?..       - Нет.       Она вскинула бровь.       - «Нет» - не хотел или «нет» - хотел?       - Да.       Тсуна сипло вдохнула, поджимая губы и сжимая и разжимая пару раз кулаки. Очевидно, что он просто издевался, но ей всё равно сильно… Не хотелось этого признавать, но да: ей сильно хотелось услышать его ответ. Даже если соврёт – пусть.       Но лучше бы не врал.       - Если бы я не хотел ехать, я бы и не ехал.       Она медленно кивнула.       - Хорошо.       - И я тебе уже говорил: мы разошлись не на плохой ноте. Так что не парься об этом.       - Хорошо.       - Я ответил на твой вопрос?       - Да. Спасибо.       Ей всё равно было паршиво. Без какой-либо адекватной причины. Без какого-либо толкового объяснения. Просто паршиво – и всё тут.       Тсуна снова прижалась к окну, обхватывая себя руками: надо было успокоиться. И заодно подумать, что она в теории может сказать Рейджи, о чём спросить и… как вообще подступиться… Только сейчас начали доходить действительно важные мысли.       И лучше бы не доходили, лучше бы дальше ни о чём не думала.       Она прищурилась, косо глянув на навигатор – ехать им ещё достаточно – и прикусила внутреннюю часть щеки. В глазах по неправильным причинам щепало.

***

      Своих воспоминаний о Коме у Тсуны было ничтожно мало, и чаще всего она видела деревню только на фотографиях. И через изображение архитектура и ландшафт особо не передавались, потому как видеть странную помесь старого, классического японского стиля и каких-то каменных руин было очень странно и почти…       Она вроде это всё уже видела.       Вроде знала, что так будет.       Но всё равно удивлённо оглядывалась, пока Киойа продолжал вести её за руку.       Это даже нельзя было назвать островком среди леса – это буквально было что-то в самом лесу, потому как дома терялись среди высоких деревьев, а между толстыми стволами осторожными, плавными линиями шли каменные тропы. Всю недолгую дорогу хотелось спросить, а сколько человек тут вообще живёт: здесь, в нескольких километрах от Комагане, который и так сам по себе шибко большим городом не являлся.       Машину они оставили как раз-таки в Комагане, недалеко от небольшой гостиницы, на случай, если придётся остаться на ночь. Киойа не волновался о кошках, сославшись на Какеру, но вот ночевать у Хиомы категорически отказался, и хотелось бы, конечно, осторожно уточнить, не является ли причиной такого ответа Рейджи, но Тсуна прикусила язык и только кивнула: не хочешь как хочешь, спросить не буду.       От гостиницы до вокзала, от вокзала – в лес, по протоптанной тропе, по прямой и до конца.       Так объяснил Татегами, как будто напоминая маршрут в первую очередь себе, и взял Тсуну за руку. Сначала за запястье, но потом его ладонь съехала, и вышел такой нехитрый жест, от которого всё равно всё внутри сжалось, и усилий стоило не одёрнуть руку.       Под крайне напрягающий стрекот цикад и мысли о схожести ситуаций с когдатошней поездкой в префектуру Сайтама, к семье Акаба, пришлось судорожно соображать, о чём вообще спрашивать Рейджи и как подвести к этому разговор в принципе. Кто, что, зачем, для чего, почему и как так вышло-то вообще – вот это вот всё надо было так или иначе спросить, но где-то на подкорке сознания скреблась мысль, что спрашивать это всё прямо не стоило.       Это могло быть…       Как?       Невежливо?       Могло.       А ещё – очевидно, что болезненно, и после этой мысли всё начало рушиться и крошиться с новой силой. И источник таких переживаний Тсуна даже не понимала в полной мере: с чего вдруг она так печётся о чужих чувствах и по какой причине ей должно быть не всё равно, если на самом деле ей правда всё равно, и лишние волнения – лишь следствия простой установки о том, что она по всем законам жанра должна чувствовать в такой ситуации.       Должна – но не чувствовала.       И, вероятнее, её коротило именно из-за этого.       И вот в подобных метаниях прошла дорога, а сейчас они остановились у одного из домов, и Киойа негромко постучал в обшарпанную дверь.       Обычный дом в два этажа, на небольшой каменном фундаменте, но из основного пейзажа деревни он всё-таки малёк выбивался: в первую очередь, тем фактом, что выглядел хотя бы немного обжитым. Даже внешне, даже со стороны улицы, потому как остальные дома больше напоминали призрачные декорации, и Тсуна всё-таки понадеялась, что вспомнит вопрос о количестве жителей.       Никакой реакции не последовало.       Из дома, по крайней мере.       Однако вдалеке послышался собачий лай, и Тсуна резко обернулась: с какой стороны?       Вокруг лишь одни деревья да пустые дома, так что с тем же успехом можно было кинуть камушек в каменистую реку и пытаться его найти после этого.       - У него есть собаки?..       - Пять, кажется, - Киойа хмыкнул. – На момент, когда мы виделись в последний раз, было пять.       - Вы с ним соревнуетесь в количестве животных?       - Нет, просто совпадение.       Тсуна кивнула и, быстро обмозговав услышанное, удивлённо на него посмотрела: кошатник от мозга костей когда-то встречался с собачником.       Ничего такого, но было в этом что-то комичное в любом случае.       Собачий лай, завывания ветра, треск цикад – и абсолютно пустая деревня.       Киойа снова постучал, и снова никакой реакции, так что в итоге он тихо чертыхнулся и потянул за ручку. Дверь была не заперта, и дом встретил их тёмным коридором; где-то внутри слышались приглушённые голоса.       Тсуна хотела что-то сказать, но мысль вылетела из головы, как только тень в глубине коридора шевельнулась. Может, от ветра, но тем не менее: она чётко видела, что неясный силуэт, который, тем не менее, был чуть более глубоко-тёмным на общем фоне, шевельнулся и словно проскользнул в сторону.       Небольшая полоска света, разрезавшая темень, не доставала до образа, и его природа осталась загадкой.       Пока.       Киойа шагнул вперёд и почти что потащил Тсуну за собой; по крайней мере, ей так показалось, потому что ноги едва слушались. Опять. Какая жалость.       - Тут всегда… - шёпотом начала она и споткнулась на полуслове, пытаясь подобрать нужное. – Так?..       - Да, - Киойа криво усмехнулся, снимая обувь, и громко постучал по стене. Глухой стук прозвучал слишком неправильно. – Чучело лесное, где ты есть?!       Вся возможная жуть, какая могла появиться за эти несколько долгих минут, улетучилась в одночасье, и Тсуна шумно выдохнула, оглядывая прихожую. Дверь закрывать не хотелось лишь по той причине, что это был единственный источник света, однако Киойа ногой-таки дверь толкнул, и полоска света медленно исправилась.       - Никого?..       - Возможно, - он наконец отпустил её руку и прошёл вперёд, держась за стенку. Тсуна, поспешно сняв сандалии, последовала за ним; возникло странное ощущение, что на неё откуда-то смотрят, и проверять, правда ли это или нет, сильно не хотелось. – В любом случае, ему отсюда деваться некуда, так что если и нет, то скорого будет. Может, с собаками гуляет.       После тёмной прихожей, зал показался каким-то чересчур засвеченным, слишком ярким и отталкивающим. В конце-то концов, сложно было отрицать, что чернота с постоянным взглядом в спину была слишком привычной обстановкой, так что порыв снова вернуться в коридор и остаться там даже не показался каким-то слишком уж странным.       Приглушённые голоса, которые они слышали, на деле оказались просто включённым радио. Тихим, стоящим на кофейном столике возле софы, на которой будто бы кто-то сидел. Буквально пару минут назад – просто необъяснимое подозрение, от которого, тем не менее, начала сходиться цельная картина с образом из коридора.       Только куда этот образ делся.       Рейджи?       - Ты бы на улице покричал, больше толку бы было.       Тсуна шатнулась в сторону от неожиданности, обхватывая себя руками.       Она в этом доме меньше пяти минут – а уже хотелось развернуться и пойти обратно.       - Так не интересно.       Как они там обменивались любезностями, Тсуна не видела, не хотела видеть и уткнулась взглядом в смятое покрывало на софе, вполуха слушая, о чём шла речь по радио: ничего интересного, всё то же самое, что было в машине. Может, соотношение разговор и песен изменилось, но это было только лишь предположением.       - Тсубаса! – её хлопнули по плечу, и оборачиваться-таки пришлось. Тсуна поджала губы и ссутулилась, сильнее сжимая руки. – Приятно тебя увидеть, наконец-то.       - Взаимно.       Хиома как будто не вписывался в антураж дома и атмосферы – не был жутким. Или был, просто это пока в глаза не бросалось. Тсуна осторожно пожала ему руку и снова спрятала ладонь под локоть.       Руки у Хиомы были холодными.       При телефонном разговоре он звучал сильно иначе – куда более прохладно и сдержано, если не сказать сухо, и отвечал односложно, обрывисто. И оттого возникал диссонанс: какой-то конкретный образ Тсуна себе в голове так и так всё равно не представляла, однако в любом случае получившаяся разница сильно сбивала.       А ещё она поняла, что не хочет задерживаться тут надолго.       Очень не хочет.       И поэтому надо было как-то подвести разговор к нужной теме, быстро всё решить и уехать. И плевать, как оно выглядело и чувствовалось: не иллюзорно могло выйти так, три часа в пути сюда и столько же обратно были только ради сорока минут, максимум часа, сдержанного разговора.       Тупо? Бесспорно.       Но факт оставался фактом – свалить отсюда надо было при первой возможности, какая только сможет подвернуться.       Она не сразу поняла, что повисла какая-то слишком уж неловкая пауза. Глянула на Киойю и Хиому – оба смотрели на неё. Хотелось бы спросить, мол, что такое, однако Хиома заговорил первее:       - Так и каковы твои дальнейшие действия?       - В…. В плане? – Тсуна пару раз моргнула и опустила-таки руки, на этот раз заламывая их за спиной.       - Ну, вы определённо не просто в гости заехали, я прав? – он спросил это у неё, но кивнул Киойа. – Вот мне и интересно, что ты собираешься сделать? Особенно на фоне нашего с тобой… недавного общения.       - Ровно то, что можно попробовать сделать в этой ситуации… - медленно протянула Отори, собирая мысли в кучу. – Поговорю с ней, потом задам пару вопросов тебе и… всё…. Наверное.       - Подожди, мы с тобой сюда приехали ради простого разговора? – Киойа спросил это с какой-то странной интонацией, смысл и значение которой у Тсуны понять не вышло. – И всё?       - Мне сказали, что это не телефонный разговор, вот и… Вот и вот.       - Я понял… - он вздохнул и с кривой усмешкой потянулся.       - Ну, удачи тебе, - равнодушной помахал рукой Хиома и повернул голову к Татегами. – Ты кофе будешь?       - Как обычно.       - Как обычно… - повторил он и снова повернулся к Тсуне. Она прищурилась. – Рейджи на заднем дворе, за домом. Как закончишь – заходи. Кофе пьёшь?       - Пью… - Тсуна растерянно кивнула и не успела спросить что-либо ещё: эти двое скрылись в другой комнате, негромко о чём-то разговаривая.       На заднем двое.       Выйти. Через тёмную прихожую, в призрачную деревню, где дома сливались с лесом. И пройти на задний двор, мимо пустого вольера для собак. Пройти по высокой мокрой траве, от которой по ногам бегал неприятный холодок, и выйти на небольшую тонкую тропку, на которой и остановиться без малейшего понимания, что, как и куда дальше.       Рейджи тут не было.       А вот ощущения чьего-то взгляда – очень даже.       Тсуна поморщилась и посмотрела на собственные руки: обычные человеческие, её собственные ладони. Человеческого цвета, без торчащих из мелких царапин и рубцов перьев. Ничего примечательного – ровно то, что можно было бы увидеть.       Обычные человеческие руки.       Как у всех.       Тсуна выдохнула, чувствуя, что у неё дрожат губы, и снова обхватила себя руками, нервно оглядываясь по сторонам: ей было необъяснимо паршиво в этом месте, и хотелось поскорее отсюда свалить. Поэтому надо было быстрее найти Рейджи.       Всё надо было сделать быстрее. И всё тут.       Её медленно, но верно начинало колотить изнутри, и это накатывало настолько отвратительно сбивающей с ног волной, что пришлось замереть и сделать несколько глубоких вдохов, мысленно считая до десяти. В висках неприятно стучало, и Тсуна поморщилась: счёт не помогал, и хотелось развернуться и уйти. Бросить всё, сдаться – плевать, как это называлось, суть-то не изменится.       Пришлось напоминать себе, что так дела не делаются.       Её тут не убьют – стоило начать и закончить на этом.       И если бы дело было в страхе смерти… Если бы – это можно было бы объяснить намного проще, намного понятнее. Причина заключалась в чём-то совершенно ином, неуловимом и раздражающе непонятном, и в счёте цифра пошла, кажется, на пятый десяток.       Перебирание цифр в голове не помогало.       Вообще.       Её правда трясло.       И от поездки, и от ситуации, и чёрт знает от чего ещё – всё вместе это сливалось в единый поток гремучей смеси, и любой неверный шаг мог закончится пожарищем.       Зиггурет, Александр, Рейджи… Рьюга, Йами, Шу… Кто ещё? Хикару, Киойа. Кента, возможно.       Тсуна шумно выдохнула, заламывая руки в замок на груди. Сильно поморщилась, пытаясь избавиться от рези в глазах. Несколько раз открыла и закрыла рот.       Что за хуйня вообще происходила?       Открывать глаза не хотелось: если она это сделает, то столкнётся с тем фактом, что из темноты леса на неё смотрят. Даже не опять – оно и не прекращалось. Ни на минуту. Просто она отвлеклась на несколько мгновений, выпустив это из виду.       Какая досада!       В неё прилетело что-то влажное и колючее.       Тсуна сильно вздрогнула и осторожно посмотрела на плечо: таракан.       Огромный таракан сидел у неё на плече. Шевелил лапками и усами. Слегка щекочуще ползал.       Она сделала глубокий вздох, чересчур сильным рывком сбивая его с руки, и на ватных ногах обернулась в том направлении, откуда он, в теории, прилетел. Именно прилетел – его кинули. Обернулась – и увидела фигуру, сидящую на корточках, которую мутным взглядом можно было принять за кучу вещей на погнутой вешалке. Через многочисленные складки проглядывались слишком тонкие палки-конечности, а сверху на этой экспозиции находилось лохматое гнездо.       Тсуне потребовалось неприлично много для такой ситуации времени, чтобы осознать, что перед ней не обвалившаяся бельевая верёвка, а человек.       Человек, который внимательно, пристально прожигал её взглядом через сосульки немытых волос.       Она осторожно махнула рукой в знак приветствия, не зная, куда себя деть и как быть в принципе: таракан, к его чести, сбил её с мысли, не дав окончательно погрузиться в это болотище, однако вот – перед ней сидел объект её визита, и во рту предательски пересохло.       А разговор начать как-то надо, потому что играть в гляделки было откровенно малорезультативным занятием. К тому же, Тсуна понимала, что именно в этом продует всухую.       - А-а-а… - голос прозвучал сорвано, и говорить она начала явно быстрее, чем придумала, что говорить. Получилось что получилось, и Тсуна снова махнула рукой. Развернуться бы и уйти отсюда к чёртовой матери. Но она пока держалась. Можно было бы сказать, что из последних сил, но эту мысль Тсуна судорожно отогнала. – Рейджи ведь, да?..       Стоило начать с самого очевидного и простого: приветствие. Может быть, стоило представиться. Хотя бы.       Ответа пришлось ждать так долго, что Тсуна три или четыре раза успела засомневаться, а стоило ли оно того вообще.       Стоило ли вообще сюда ехать?       Стоило ли… вообще пытаться?       - Тсубаса.       Голос Рейджи звучал ещё более сорвано и скрипуче, и Тсуна, опять сильно дёрнувшись, даже немного этому обрадовалось: по крайней мере, хотя бы в этом они на одной волне.       - Да… Да, - она выдохнула, изо всех сил пытаясь расслабиться, и потёрла шею, упираясь второй рукой в бок. Пришлось снова несколько раз вдохнуть, прежде чем её отпустило. Хотелось надеяться, что окончательно. – Да, Тсубаса… Я… Я могу тебя спросить кое о чём?       Ей не хотелось задерживаться тут надолго, не хотелось вести светские беседы и уже не хотелось соображать над какими-либо любезностями. Сухо, по делу – отстреляться и свалить. И всё. Всё. Тем более, что вид Рейджи не внушал ничего хорошего: она сидела в кофте, казалось, обычного размера, но ей она была слишком велика, и тонкие предплечья, покрытые старыми рубцами и крупными синяками, пугающе торчали из-под бесконечных складок. Края рукавов, казалось, были чем-то подколоты в районе локтей, но основная масса ткани всё рано мешком свисала на руках, и получались странные рукава-фонарики. Сдувшиеся и напрягающие.       Тсуна надавила себе на точку под линией роста волос: её напрягала не одежда, не худющая фигура напротив, а само это место.       И, в отличие от Хиомы, Рейджи вписывалась в общую гнетущую атмосферу как влитая.       - Можешь, - Рейджи говорила шёпотом, и Тсуна осторожно сделала несколько шагов к ней на встречу и опустилась на корты рядом чтобы хотя бы услышать дальнейшее. В том, что всё пока что шло слишком гладко, явно был какой-то подвох, который она пока не определила. – Но я тебе ничего не скажу.       У неё непроизвольно дёрнулось нижнее веко.       - Извини?       - Я сказала ему. Скажу тебе, - Рейджи говорила сипло, обрывисто, и единственное, что Тсуне удавалось разглядеть за длинной чёлкой – едва шевелившийся уголок губ. – Я не буду говорить об этом.       - Я ещё ничего не спросила, - Отори нервно хмыкнула.       Её взяли за руку.       Руки у Рейджи были тонкими и холодными, пальцы – длинными и гнущимися, казалось, во все стороны, а хватка – неожиданно сильная и крепкая. Она сжала запястье Тсуны, потянув её руку на себя, а второй взяла её за пальцы, за указательный и средний.       А вот и подвох.       Тсуна попыталась одёрнуть руку и почувствовала, как на висках выступил холодный пот. У неё просто не получалось: Рейджи словно в тиски её взяла, и для подобной худобы и откровенно изнеможденного состояния подобное было слишком неожиданно.       - Я знаю, о чём ты спросишь, - Рейджи наклонила голову и начала медленно, но неумолимо отгибать Тсуне пальцы, заставив снова дёрнуться. – Он сказал. После твоего звонка.       - Ага… - Тсуна не нашла, что ответить, и попыталась свободной рукой избавиться от хватки. Или хотя бы замедлить руку Рейджи. Вот только сломанных пальцев ей не хватало. – И что дальше?       - Ничего, - Рейджи продолжала гнуть, и через несколько долгих мгновений Тсуна зашипела от боли и почти что вскочила на ноги, но от подобного движения стало только больнее. Ей было боязно как-то отбиваться от Рейджи: та выглядела слишком хрупкой даже для толчков, а Отори не была уверена, что ей хватит сил хоть на что-то. Ноги подогнулись, она опустилась на колени и сжала зубы, сипло дыша через нос. – Я просто не хочу снова видеть никого из WBBA. Из WBBA, врачей, учёных – кого бы то ни было из этой чёртовой породы.       Слова звучали одновременно равнодушно и зло.       Тсуна кивнула.       - Понять можно…       - Я не хочу видеть, - продолжила Рейджи и остановилась ровно в тот момент, когда, казалось, до хруста оставалось буквально одно лишнее движение. – Видеть, говорить, взаимодействовать.       Тонкие пальцы. Тонкие руки.       Ледяная сильная хватка, от которой в глазах чернело.       Может быть, стоило позволить ей закончить.       В конце-то концов, сломанные пальцы — это не так страшно. И явно не так неудобно, как сломанная рука.       - Прекрати уже.       В какой момент тут нарисовался Хиома, Тсуна не отследила. Однако после его слов Рейджи-таки отпустила её руку и, стоило отвлечься буквально на несколько секунд, чтобы банально перевести дух, исчезла среди общего лесного пейзажа.       Тсуна посмотрела на побелевшие пальцы. Было больно. А потом перевела взгляд на Хиому и позволила ему помочь ей встать, хотя и придерживать её он не стал, отчего пришлось судорожно напрягать ноги, лишь бы, попятившись, не вписаться в стену дома.       Наверное, стоило его поблагодарить.       Наверное.       Но она не стала.       - И так часто?..       - Она сейчас сказал больше, чем за последний месяц в общей сумме, - он простодушно пожал плечами. Тсуна выдохула: Хиома говорил так, словно речь шла о питомце каком-нибудь, но никак не о человеке. – Очень ей эта тема не нравится.       - Не телефонный разговор?       - Да, - Хиома развёл руками. – У тебя ещё остались вопросы?       Тсуна на секунду задумалась. Соображалось ещё тяжелее, чем до этого.       - А ты как во всё это вписался?       - Не более, чем удачное – или не очень, тут уж как посмотреть – стечение обстоятельств.       - И всё?       - И всё.       - Не телефонный разговор?       - Послушай, - Хиома никак в лице не изменился, но вот тон сменил и стал звучать как-то… не зло, но сухо. – Не лезь. В эту историю. Никому от этого пользы не будет. И ничего нового ты не узнаешь. Хочешь подробностей – изучай документы, если их найдёшь. Всё. Договорились?       Тсуна выдохнула.       В голове стало так приятно-пусто, что она была готова улыбнуться.       - Договорились.       - Вот и славно, - Хиома улыбнулся и снова смягчился. – Повторю вопрос: ты кофе будешь?       - Я могу задать один, последний, вопрос?       - Попробуй.       - Почему «не телефонный разговор»?       - Чтобы ты убедилась, насколько это глупая затея, вживую. Так доходит быстрее.       - Кофе буду.       Хиома прыснул, кивнул и направился обратно в дом, и Тсуна на негнущихся ногах, по стенке, направилась за ним, стараясь игнорировать боль в руке и внутреннее… чувство.       Чувство.       Что это было за чувство, она ещё не поняла. Однако, оно точно не было однозначно плохим – какая-то толика облечения в него входила. Но вместе с облегчением был ещё ворох всякого, и проще было согласиться на то, что весь этот букет это просто. Чувство. И всё.       Чувство расцветало, ярко сияя всеми своими составляющими, нагоняя лёгкое, как от пары бокалов спиртного, головокружение. Ещё не опьянение в полной мере, но где-то опасно близко, и, может быть, эйфория тоже входила в цепочку составляющих Чувства.       Прихожая больше не была тёмной и напрягающей. Плед с софы пропал. А на кухне стоял запах чего-то пряного, хотя источник Тсуна так и не определила. Не определила – и не услышала, о чём её спросил Киойа, просто присаживаясь на стул рядом с ним и утыкаясь взглядом в столешницу.       Единственное, чего ей сейчас хотелось точно, просто и понятно – разбить голову об эту самую столешницу.       Только и всего.       Она украдкой посмотрела на руку, но вместо ладони увидела только фиолетовый скол, частично покрытый перьями с тыльной стороны.