Старые псы, новые трюки

Beyblade: Burst Beyblade Burst God Beyblade
Джен
В процессе
R
Старые псы, новые трюки
автор
Описание
АУ, где Бёрст происходит в той же вселенной, что и Металл, но на несколько лет позже. А всё началось с неподтверждённого слуха, который не взбудоражил, но определённо зацепил. Глупо было бы отказываться от хоть какого-то подобия разминки, верно? Вот и Тсуна допустила подобную мысль, не особо задумываясь над тем, что после полученной травмы едва-едва держалась на ногах, и жизнь стремительно скатилась в сплошной мрак... Мрак, решивший о себе напомнить - иронично, но явно некстати.
Примечания
кому нужен канон пусть аниме смотрят мы тут ради вайба (с) Эва достаточно хэдканонов, домыслов и теорий, но с базой на оригинальных скетчах и тех редких ЛОРных прояснений от Такафуми. вся движуха тут (https://t.me/tribius_art) и немного тут (https://vk.com/tribius_shitpost). и https://vk.com/mfbeyblade как небольшой бонус для руфд мфб в работе есть элементы фэнтези, но такой метки я не нашла. всё происходит в пост-каноне МФБ. обновы - по возможности, раз в месяц. если вам понравилось - дайте об этом знать, пожалуйста. лайком, отзывом или добавлением в сборник - как хотите. но хоть каким-то откликом.
Посвящение
Magic Star, Эва и Renna Vortex... и тем людям из закрытки, кому не плевать на эту работу, живу на фидбэке, спасибо огромное
Содержание Вперед

Запись #33. Отрывок походного журнала

      — Скажи мне, милый мой ребёнок, — Тсуна сжала плечо Ю; несильно — не до синяка, — но достаточно ощутимо, чтобы тот замер, как пойманный за шкирку котёнок, и уставился на неё квадратными глазами. Очки чуть съехали на переносицу, а губы, измазанные в сахарной пудре, только дополняли общую картину побелевшего лица, — какого ху…       — Тут дети, — перебил он, нервный, дёрганным жестом вернув очки на место.       — Какого чёрта, — поправила себя Отори, продолжив на выдохе, — ты меня не разбудил.       Она не то чтобы злилась — скорее, выпала в осадок. И от осознания временных рамок, и от негодования по поводу всей сложившейся ситуации. И говорила даже вполне себе спокойно — разве что слова цедила с натянутой улыбкой, но по сравнению с первоначальными эмоциями, то, что было сейчас — просто эхо, долетевшее-таки до Ю вместе с полурастрёпанной, наскоро одевшейся Тсуной. И, в целом, пробежка до парка была не такой уж и плохой затеей, потому что в процессе всё относительно растряслось, и в чистом итоге осталося только лёгкий налёт раздражения.       И желания придушить. Не буквально, разве что.       — Ты-ы-ы-ы-ы-ы… — протянул Ю, сжав зубы, и попытался высвободить руку, но Тсуна только напрягла пальцы. Следов такой способ захвата почти не оставлял, а хватка получалась крепкой и надёжной. — Ты-ы-ы-ы… Ты сама жаловалась на мигрень…       — Это был способ сбежать с этого ебантяйства, — Тсуна дёрнула бровью, улыбнувшись ещё шире.       — Ну кто виноват, что ты намешала алкоголь, таблетки и ещё и акклиматизацию, вот тебя и вырубило… — Ю нервно посмеялся, втянув голову в плечи. — Тебе в любом случае надо было отоспаться, после стольких-то перелётов… И…       — И?.. — она сипло выдохнула. Вдохнула. Снова выдохнула. От улыбки начало сводить челюсть.       — Ты выспалась? — Ю вскинул бровь.       — Относительно.       — По тебе видно: сильна, бодра и весела… — он дёрнул головой, указывая на скамейку. Тсуна, прищурившись, подняла взгляд: Дайна, Вальт, Рантаро — все на скамейке, все глазели на картину. — Если опять собралась меня душить, хотя бы не при детях.       Тсуна одёрнула руку и поёжилась: любое упоминание удушения от него до сих пор вызывало болезненную судорогу и, оказывается, действовало как безотказный стоп-кран — это не успокоило, но определённого толка эффект всё-таки возымело. Она встряхнулась, снова выдохнула, потёрла шею — вроде бы, для подобного рода механизированных действий даже название какое-то было, которое даже крутилось на языке, но какая, собственно, разница.       Если отбрасывать всё это раздражение и, мягко говоря, негодование, ситуация, в целом-то, получалась даже комичная: проспала что-то около полутора суток, проспала приезд Дайны, проспала турнир, проспала какую-то странную ситуацию с недопониманием внутри БК-Сол, о которой Ю сообщил по телефону вместе со всем остальным проспанным. Телефонный разговор в целом получился каким-то непонятно-скомканным — потому что это был и не разговор-то вовсе, а скорее монолог, потому что всё, что Тсуна смогла сказать — просто «а» вкупе с осознанием… всего.       А что было потом, она так и не поняла, потому что действовала быстрее, чем соображала, и дошло до неё только когда она была уже на подлёте к этому несчастному парку, где они с Ю несколько дней назад смотрели выступление Кузы и где она просила у детей шарик.       Вроде, этот же парк.       — Во-первых, — Тсуна обессиленно согнулась, пытаясь отдышаться, — не смей использовать асфиксию как метод успокоения. Это не так работает.       — Да, случайно вырвалось, извин…       — Во-вторых, — перебила она и рывком выпрямилась. И, наверное, этого делать не стоило, потому что кровь от мозга отлила, и всё то, что хотелось сказать, просто забылось — испарилось, словно и не было. Тсуна поджала губы. — Во-вторых. Неважно.       Ю вскинул бровь и протянул ей бумажный кулёк с какими-то коричневыми палочками, сильно пахнущими жжёным сахаром. Тсуна хмыкнула: это что?       — Чуррос, — пояснил он. — Испанская сладость. Вкусная. Попробуй.       Тсуна скривила губы: запах жжёного сахара особо доверия не внушал.       — Их Энджи сделала, — Вальт помахал таким же кульком. — Попросила и вам передать.       — И зайти, наконец, познакомиться, потому что ну сколько можно… — Ю раздражённо хмыкнул. — Хорошая женщина, хотя бы поздоровайся с ней разок. Тсуна скривила губы: на бумаге проступали масленые пятна, а пахло оно слишком сладко — доверия, в общем, не внушало, но… Но. Она косо глянула на мелких, перевела взгляд на Ю — оскорблять эту самую Энджи как-то особо не хотелось, поэтому пришлось взять.       — Я удивился, когда узнал, что вы тоже тут, — заметил Дайна. Тсуна покрутила осыпающуюся сахарной пудрой палочку, выдохнула и откусила. — На это есть какая-то определённая причина, верно?       — БК-Сол подали заявку в WBBA, вот и прислали с проверкой, — протянула она заученную уже легенду. На вкус оно оказалось таким же, как и по запаху — слишком сладким. Но не настолько, чтобы захотеть выплюнуть. Сладкий сухарик с сахаром. — А вот как тебя в Италию занесло — мне интересно.       — Да-а-а-а, кстати, — Рантаро откинулся на спинку скамейки, — ты этот момент как-то опустил.       — Ну, не только вы с Шу ведь к себе внимание привлекли, — Дайна пожал плечами. — Мне кажется, обычная история.       — Обычная история, — Тсуна покрутила надкусанной палочкой в воздухе и попыталась улыбнуться. Получилось криво. — Но рада за твои успехи. Искренне.       — А по лицу и не скажешь, — шепнул Ю. Тсуна дёрнула бровью.       — Кстати, про Шу, — она хлопнула в ладоши, и достала блокнот, который в этот раз всё-таки взять додумалась. Всё услышанное от Гилтена кривыми греческими буквами красовалось на первых двух страницах — записала почти сразу же, как вернулась в номер. — Мне очень нужно кое о чём вас расспросить.       — Опять про «держим ли мы связь»? — скучающе поинтересовался Рантаро. Тсуна из-за плеча глянула на Ю: усел подутомить расспросами или они вместе как ни встретятся всё время об одном и том же спрашивали?       — Да. И не только, — Тсуна перевела взгляд на Вальта. Тот с её появлением как-то резко смолк, и закрадывалась странная мысль, что причиной был тот разговор в кабинете Кристины. — Но сначала: как в БК-Сол дела? С уходом Фри?       — Как было, так и осталось, — Рантаро хмыкнул. Тсуна медленно кивнула.       — На самом деле, не считая этой ситуации с недопонимаем, в целом, без изменений, но у меня такое чувство, что вы с Сиско подерётесь, если встретитесь, — Ю покрутил кульком в воздухе, растряхивая посыпку во все стороны. — Так что…       — Во-первых, Сиско — это кто? — Отори вскинула бровь. — Во-вторых, если ты хотел сказать про «завтра познакомитесь» — я завтра работаю.       Она перелистнула на предыдущую страницу, снова прошлась взглядом по написанному: обмозговать всё это ещё не было возможности, и сейчас загрузка шла медленно, по мере обработки кривых, залезающих друг на друга слов. И чем дальше Тсуна продвигалась в процессе осознания, тем сильнее и яснее становилась одна конкретная мысль.       Ассоциация, которую всеми правдами и неправдами хотелось от себя отогнать — из вредности и лени, потому что оно, судя по всему, включало в себя очередной забег из страны в страну, и только от этого у Отори пробежала болезненная судорога в районе шеи и плеч.       Да блять.       — Тсуна, приём, — Ю пару раз щёлкнул пальцами у неё перед лицом, и Тсуна дёрнулась от неожиданности. — Не зависай.       — Да-что-кто… — поспешно протянула она и вскинулась, пытаясь сообразить, о чём они говорили минутой ранее. Ю поджал губы, криво усмехаясь. — Что?..       — Я спрашивал, над чем работаешь. Вальт спрашивал, что именно ты хочешь узнать про Шу.       Тсуна облизнула кончик пальца, перелистнула страницу в блокноте и опустилась на корты: судорога тугой пружиной свела сначала плечи, потом медленно стекла вниз по спине и к ногам, затронув сначала колени, потом икры и в итоге рассосалась где-то в щиколотках.       — Про Шу, про Шу, про Шу… — повторила Отори, пытаясь вспомнить, что хотела узнать. Пощёлкала пальцами у лица, пародия жест Ю. — Нет, ну про связь-то понятно… Вы же с ним достаточно близки, да… Я хотела узнать, были ли какие-то преценденты, связанные с ним или с бейблейдом там… незадолго до его отъезда в Америку… Может, говорил что-то или вёл себя как-то странно…       Мысли в кучу собрать было банально тяжело, потому что с осознанием всей теоретической ситуации Тсуну уже унесло. И если не в другую страну, то точно куда-то сильно на «потом», потому как, в целом, обговорить конкретный аспект биографии Тоби с ним можно было и по телефону — через Ю, опять же, — но сам разговор явно не обещал быть… да даже банально приятным. «Хэй, Тоби, можешь вспомнить, пожалуйста, самый странный момент своей жизни, когда тебя засунули в капсулу, а вылез из неё ты уже совершенно другим человеком», — и обязательно с сильным акцентом и натянутой улыбкой.       Тсуну передёрнуло.       Ю опять щёлкнул пальцами.       — Отойти на разговор? — он прищурился, когда Тсуна-таки обратила на него внимание. Она, так-то, почувствовала, что блокнот у неё из рук осторожно, но настойчиво вытягивают, но противиться не стало: чёрта с два там что-то можно было разобрать. — Тсуб?       — Со мной всё хорошо, — объявила она, в непонятном жесте растопырив пальцы. Это было сказано больше для мелких… Ну и для себя тоже. — Просто думаю.       — Над чем? — Вальт подался вперёд, и на секунду даже промелькнуло опасение, что он просто упадёт лицом в асфальт.       — О чём-то, что связанно с Шу? — вполголоса уточнил Дайна. Тсуна сипло вдохнула.       — И да, и нет. Не совсем. Надо цепочку провести, Шу как зацепка, — она помахала рукой в воздухе, пытаясь зацепиться за что бы то ни было, и вздохнула, дёрнув у Ю блокнот. — Так что там?..       Ю присел рядом с ней и явно косо поглядывал, что она там записывает. Но пока Тсуна ничего не писала — водила ручкой поперёк точек и не более.       — На самом деле, ничего такого… по крайней мере, я не помню, — Вальт как-то ощутимо и очень заметно сник. Рантаро сгорбился, уткнулись локтем в ногу и подперев рукой голову, а Дайна в мрачной задумчивости отвёл взгляд. Тсуна так для себя и не определила: они сникли или задумались. — Если бы было что-то, мне кажется, он бы поделился…       — Вряд ли, — заметил Кияма. Вальт выпучил глаза. — Наоборот, промолчал бы.       — Да нет…       — Да да, Вальт, — Дайна сложил на груди руки. — Ты помнишь, сколько он по поводу руки молчал?       Тсуна про себя мрачно усмехнулась, записывая в блокнот простую фразу: «ни черта не рассказывал».       — То есть, — она ручкой прокрутила петлю в воздухе. — Вы не знаете?       — К сожалению, — Рантаро мрачно фыркнул.       Тсуна пристально смотрела на Вальта: тот открыл было рот, явно собираясь что-то сказать, но в итоге так ничего и не ответил, опустив голову ещё ниже. А потом — внезапно — резко вскинулся:       — На это в любом случае должны быть причины! — громко объявил он. — Если Шу не стал что-то говорить…       — Значит, держит всё в себе, — сухо закончила Тсуна. — Ещё один.       Удар локтем от Ю, очевидно, был сугубо случайным, невзначай, движением руки, не более.       — Причины есть на всё, — он поправил очки. — Меня напрягает другое.       — Что именно? — Отори прищурилась. Ю очень выразительно и красноречиво на неё посмотрел, и по взгляду большими прямо-таки буквами читалось: «потом объясню». Тсуна фыркнула и покачала головой. — В любом случае, для начала надо хотя бы примерно понимать, где он, что с ним и… насколько реально банально с ним связаться. Не говоря уже про регулярную связь.       — Он в сети окончательно перестал появляться, — Рантаро вздохнул. — Раньше хотя бы иногда заходил, сейчас же даже этого не происходит… Не то чтобы он и раньше особо часто чатился или что-то такое, но хоть какая-то активность в общении была. А сейчас…       Тсуна потёрла шею.       — Странный вопрос, но вы имя пробивали?       — Что делали? — Вальт вскинул брови.       — В поисковике? — уточнил Дайна и достал мобильник. Шустро прощёлкал, пролистал — и показал дисплей. Фильтрация по дате показала, что последнее более или менее актуальное и связанное с бейблейдом видео с участием Шу было загружено около двух недель назад. Какой-то мелкий матч, где Шу играл как представитель «Быков».       Тсуна осторожно взяла у него телефон, включила видео и в несколько кликов промотала. Хронометраж составлял меньше трёх минут, да и само видео, судя по всему, было вырезкой из какого-то то ли репортажа, то ли записи полного боя: начиналось с полуслова, обрывалось на полуслове.       Шу не выглядел на нём каким-то измождённым, уставшим и так далее; ровно тот же самый юноша, какого Тсуна помнила в их последнюю встречу. И или ретушь настолько хорошая, или действительно внешне никаких метаморфоз не произошло. Она записала в блокнот название ролика и вернула телефон Дайне. Тот сразу показал видео наклонившимся к нему Рантаро и Вальту.       — Мне интересно, от какого числа запись… — протянула Тсуна, рассуждая вслух. Не то чтобы видеоряд так много дал, но если это было загружено недели две назад, то… Они на тот момент уже познакомились с Александром или нет? Вроде нет.       — Запись вообще месячной давности, — заметил Рантаро. Тсуна поперхнулась от неожиданности. — Тут момент с Шу отдельно залили, но дата… ну да, месяц. Чуть меньше, но если округлять…       Значит, на момент первой встречи с Александром Шу уже был чёрт знает где. Тогда, возможно, его имя соседствовало с именами других таких же «исчезнувших с радаров». Тсуна пролистала блокнот, надеясь, что записи делала в нём, а не в ежедневнике, и на какой-то из страниц наткнулась-таки на прямоугольник, где в столбце шло несколько имён во главе с именем Куреная.       — Если уж достал телефон, — она прищурилась. Дайна заметно напрягся, — пробьёшь заодно… Боа Алькасер и Норман Тарвер? Я не знаю, блейдеры они или нет, но мало ли…       Ю снова попытался забрать у неё блокнот, и на этот раз Тсуна противиться не стала: всучила и выпрямилась, отряхнув колени.       Дайна начал что-то набирать. Потом листать. Молча — и тишина тянулась мучительную минуту.       — Мне не нравится, какая закономерность складывается, — наконец-то произнёс он, и Тсуна догадалась, к чему он клонит, даже экран показывать не пришлось. — Последнее упоминание Боа — два месяца, Нормана… самое последнее — две недели, но указано, что перезалив. Что-то официально-актуальное — пять месяцев назад.       — Может, они просто перерыв взяли?.. — предположил Вальт, и, в целом, это прозвучало достаточно разумно, но как-то невпопад. Тсуна потёрла переносицу, забрала у Ю блокнот и в несколько подчёркиваний выделила указанные имена. Заодно лишний раз обвела прямоугольник с именами в целом — чтобы бросалось в глаза, чтобы можно было найти при быстром перелистывании.       — Вполне возможно… Ты сказал «закономерность»? — Тсуна вскинула бровь.       Дайна только пожал плечами:       — Мы начали про Шу. Он… странным образом пропал. Потом вы назвали ещё два имени. Они тоже как-то не особо публичные.       — Вы слышали что-то про этих блейдеров? — неожиданно спросил Рантаро. Тсуна моргнула. Посмотрела на него. Перевела взгляд на Ю. Переглянулась с Дайной. Снова посмотрела на Рантаро. Покачала головой. — Вот и я о чём. Рано в конспирологию скатываться. Может, они просто не так уж и часто сражаются публично или… на людях… В общем, не надо в паникёрство уходить.       — Они оба состояли в «Нью-Йоркских быках», — заметил Дайна, показав какой-то сайт. Тсуна наклонилась: официальный сайт «Быков», список действующих членов. Она мельком сделала отметку номер какую-то: сопоставить этот список со списком имён, что мелькнул на скане того документа.       — Александр… что-то там говорил про то, что члены клуба не особо-то и публичные, — припомнила Отори, пытаясь, в первую очередь, успокоить себя. А потом уже сгладить углы ситуации. — Мало ли… неудачное совпадение?       — Тсун, — Ю опять стукнул её локтем.       Она потёрла переносицу и кивнула.       — Я завтра займусь разбором всего-всего. Буду держать вас в курсе.       — Правда?.. — Вальт спросил это с такой по-детски искренней надеждой в голосе, что Тсуну невольно передёрнуло от невнятного комка чувств. Она снова кивнула.       — Да. Так что пока расслабьтесь и думайте о том, о чём думать стоит. От турнира не отвлекайтесь.       — Расслабиться-то хочется, — Рантаро тяжело вздохнул и странно на неё посмотрел. — Но не даёт кое-что.       — Что, например? — Ю тоже встал на ноги и повис у Тсуны на плече, сложив на неё локти. Отори только вскинула бровь.       — То, что этим занимаетесь вы, — юноша щёлкнул пальцами. Тсуна обратила внимание, что Дайна, прикрыв глаза, слабо кивнул. А Вальт непонимающе на них оглянулся. — Я могу ошибаться, но мне кажется, что двоих взрослых из WBBA не подключали бы, если всё начиналось и заканчивалось на непубличности участников клуба.       Тсуна медленно кивала в такт его словам, пытаясь для себя определить: у него картина складывается целиком или он просто сообразительный настолько, что цеплялся до очевидных флажков.       — В целом, оправданно, — она щёлкнула пальцами и указала на себя. — Только занимается этим один взрослый, а второй на подхвате, страхует.       — Общую картину это не сильно меняет, — Рантаро сложил руки на груди и вскинул бровь.       — Вообще-то, меняет, — Ю щёлкнул пальцами.       — И как же? — Дайна подался вперёд, упираясь локтями в ноги.       Тсуна чуть наклонила голову, поджимая губы в попытке не улыбаться: ей прям-таки искренне было интересно, какую умную чушь Ю сейчас сказанёт, чтобы никто ничего не понял, но чтобы обязательно звучало достаточно внушительно для правдоподобности.       — Чем больше человеко-часов тратится, тем серьёзнее задание. По факту, основную часть работы делает только она в одно лицо, что означает, что пока волноваться не о чем, — отчеканил он и оттопырил большой палец. У Тсуны дёрнулся уголок губ: неплохо.       — Я понял! — Вальт стукнул кулаком о растопыренную ладонь.       — Мне кажется, это иначе работает, — вполголоса заметил Дайна. Тсуна встретилась с ним взглядом и медленно, едва заметно кивнула: да, пацан, это не так работает.       — Возможно, — уклончиво ответил Ю. — Но в любом случае, мы вас дёргаем лишь по той причине, что вы ближайшие друзья Шу и, в теории, можете знать что-то примечательное.       — Так вы Шу ищите или что-то ещё делаете, этот момент можно уточнить? — Дайна вскинул бровь.       — Что-то ещё, — Тсуна прищурилась. — Шу сугубо связующее звено.       — Легче не стало, — хмыкнул Рантаро.       — То есть, — начал Вальт и посмотрел на собственные ладони. — Если вы через какую-либо зацепку, связанную с Шу, сможете выйти на… кого бы то ни было, кто к этому причастен, вы сможете разобраться, что и с Шу в том числе, правильно?       — Абсолютно, — Тсуна щёлкнула пальцами и потянулась забрать у Ю несчастный блокнот, прыгающий из рук в руки. Потому что такая простая круговая схема всех событий… оказалась, к её определённого толка удивлению, достаточно простой и понятной.       Но в итоге на листе получился не круг, а петля. Мёртвая. Не буквально — по форме.       — Разве всё правда настолько просто? — скепсис Дайны Тсуна честно разделяла, однако так, поверхностно и явно где-то на подкорке.       — А зачем усложнять? — Ю пожал плечами, озвучив и её мысли в том числе.       — Чтобы понять, насколько просто или сложно, надо для начала разобраться в том, что происходит вообще, а это пока в процессе, — добавила Тсуна и хмыкнула. — Да и к тому же, если реально произошло что-то пугающее и/или из ряда вон — вы об этом не узнаете. Потому что у вас есть и свои дела в том числе, а впутывать вас в происходящее я не очень-то и хочу.       — Вспомнил! — Вальт вскинулся так резко, что сидящие по обе стороны от него Рантаро и Дайна дёрнулись. Тсуна хмыкнула. — Про Шу…       — Лучше поздно, чем никогда, да?.. — Рантаро снова подпёр голову рукой и прищурился. — Вы о чём-то секретничали или что?       — Нет, — юноша поджал губы. Тсуна опустилась на корты, чтобы заглянуть ему в лицо. Такой жест явно был лишним, потому что Аой тут же подвинулся поближе к спинке скамьи, подальше от самой Тсуны. — Не секретничали… Просто разговаривали.       — О чём?.. — протянула Тсуна, вскинув бровь.       Вальт странно на неё посмотрел — с каким-то непонятным сомнением, и эта обычная для него весёлость сразу куда-то делать. Всего-то лишь на несколько секунд, но контраст получился… заметным.       — Он… — юноша прищурился, и Отори показалось, что идёт процесс сомнения и взвешивания. И даже мелькнуло опасение, что ничего он в итоге не скажет. Но — нет, всё-таки что-то залепетал. — Мы с ним незадолго до его отъезда в Америку разговаривали… Или даже… До финала… Я просто сейчас думаю и… про тот наш разговор…       — Что за разговор? — Тсуна выдохнула. Не то чтобы они с Ю куда-либо спешили — вообще нет, — но всё равно от хождения вокруг да около глаз-таки нервно дёрнулся.       Ю положил ладонь ей на макушку и несильно надавил.       — Я… — Вальт сглотнул. И широко улыбнулся, растопырив ладонь то ли для рукопожатия, то ли ещё по какой причине. — Скажу в следующий раз.       — Договорились, — Ю щёлкнул пальцами, а Тсуна только втянула голову в плечи, не найдя, что ответить. Не щипцами же ответы тянуть.       В точке пересечения двух концов этой несчастной петли она кривыми буквами написала имена: Зиггурет, Гилтен. Оставалось только по часовой стрелке расписать всё по пунктам. И, желательно, начать с самого-самого начала, потому что кое-что, услышанное от Александра, пульсировало, как загноившаяся заноза, и Тсуна пыталась выскрести все обрывки памяти, какие только физически могла вспомнить, чтобы понять, что именно её так коробило.       — Кому-то ещё есть, что добавить? — Тсуна взмахом ручки прочертила в воздухе петлю и обвела пишущим концом мальчишек. — Да, нет? Тогда на этом закончим, спасибо за содействие, мы к этой теме ещё вернёмся.       — Это… не… допрос… — растягивая слова, протянул Ю, продолжая давить ей на макушку и раскачивая голову — а заодно и весь корпус — из стороны в сторону. Тсуна встряхнулась, пытаясь скинуть его руку, но не вышло. — Но маякните мне, если вдруг найдётся, что добавить.       — Замётано, — Рантаро без особого энтузиазма оттопырил большой палец.       Тсуна провела пальцем по переносице, отчётливо и чересчур натурально ощущая медленное перемещение зубчиков шестерёнок с том отделе мозга, отвечающего за память.       И логические цепочки.       — Ты мне нужен, — она помахала перед собой и выдохнула, пытаясь сформулировать мысль. Язык не поднимался, слова не складывались в полноценные предложения — но что-то вертелось, и Тсуну от осознания этого пробило на несильный мандраж.       Несильный — но видимо заметный, потому что Ю одарил её крайне выразительным и красноречивым взглядом. Потом кивком указал на мелких. Тсуна несколько раз моргнула.       — Мы в любом случае ещё увидимся, — Рантаро нашёлся с ответом быстрее всех и спрыгнул со скамьи, взяв под локоть ещё и Вальта.       — Меня скоро мои потеряют, — Дайна шустро глянул на дисплей телефона и тоже слез, убирая руки в карманы. — Так что свидимся, рад был повидаться.       Тсуна медленно кивнула. Даже, вроде бы, махнула Вальту, когда тот помахал на прощение. Подняла взгляд: небо уже приобрело желтовато-розовый оттенок, но по собственным ощущениям было не так уж и поздно.       Ю о чём-то ещё переговорил с ними, помахал всем рукой, смял бумажный конверт от тех пахнущих жжённым сахаром палочек, ловко кинул его в урну — и резко, рывков, схватил Тсуну за левый локоть, потащив в каком-то неизвестном направлении: она мельком лишь отследила, что они шли в противоположном от дороги к гостинице направлении.       Итого, что у них имелось: во-первых, надо было сверить имена из списка с теми именами, что в теории могли быть на сайте в списке участников; во-вторых, проверить всё по датам и упоминаниям в медиа — и заодно поделить весь полученным результат надвое, потому что, не считая Шу, в большинстве своём блейдеры были не такие уж и известные, чтобы часто где-то мелькать; в-третьих, прошерстить сканы и списки свежим взглядом, желательно распечатать, чтобы удобнее было делать заметки; в-четвёртых, вспомнить уже про существование интернета и попробовать пробить некоторые моменты, как, например… бренд одежды? Тот, что принадлежал Дожи. Как-нибудь, кое-как — но найти информацию и про это тоже, потому что ну мало ли — вдруг какая-то зацепка; в-пятых, заняться резюме и архивными бумажками…       — Пятый пункт поясни.       — А?       Тсуна дёрнулась.       — Пятый пункт своих рассуждений поясни, — Ю помахал рукой у неё перед лицом. — А то бормочешь что-то, я понял всё, кроме последнего.       — Я вслух рассуждала?       — Да.       Она сделала глубокий вздох, решив, что этот момент обдумает позже.       — В общем, смотри…       — Смотрю.       — Смотри…       — Смотрю.       — Ю, блять, — Тсуна фыркнула. Он только прыснул в кулак и кивнул. — В общем, смотри, какой получается расклад… Ты помнишь, как давно Рьюга объявилась?       — Эм. Ну… Ну… Учитывая, сколько мы здесь… Плюсом твоё лечение… И время до… То есть… Где-то… Месяца три назад?.. — Ю протянул это без особой уверенности, но этого, в целом, было достаточно, потому что он назвал хоть какие-то более или менее конкретные сроки; сама Тсуна не соображала ни сколько прошло, ни сколько она лежала — белый шум да звон в ушах. — А что?       — Я пытаюсь кое-что понять.       — Ага, — он размашисто кивнул. — Что именно?       — Ты… — Тсуна прищурилась. — Ты помнишь, как всё началось?..       — Всё — что именно?       — Ну вот, — она пощёлкала пальцами возле лица, надеясь, что это настроит на нужную мысль. Не сработало. — Вот это вот. Что сейчас происходит. Ты понял.       — Я не понял, но допустим, — Ю сложил руки на груди.       Они свернули в какой-то дворовый узкий переулок, который абсолютно точно можно было использовать как изображение на открытке — по уровню картинной красочности оно идеально вписывалось и выглядело больше как фальшфасад, нежели нечто реальное. Даже небо, даже облака, пару минут назад вполне себе ощущающиеся реальными, словно замерли, чтобы не портить книжную картинку.       Ю замер, сделал несколько шагов назад, достал телефон и сфотографировал. Потом снова повернулся к Тсуне.       — Все эти события с Рьюгой, Зиггуретом, Дожи… — на последнем имени Тсуна споткнулась. Ю медленно кивнул. — Помнишь?       — Ты с какой целью интересуешься?       — Мне нужен свидетель, — Отори насупилась. — Чтобы я понимала, что это было на самом деле, а не просто я там что-то сама себе напридумывала в полёте сознания.       — Ну… — Ю пожевал губу. — Я не помню, кто из вас мне об этом сказал… Но кто-то из вас… Но, в общем, вроде бы, Кента тебе позвонила, чтобы ты занялась… то ли сплетней какой, то ли что-то ещё…       — Вот, — Тсуна щёлкнула пальцами. — Сплетня. Правильно соображаю.       — Ты что там надумала?       — Ничего, я на ходу соображаю, — она потёрла переносицу. — Но… смотри… Получается, что между звонком и визитом Зиггурета прошло… сколько? Пару дней?       — Ну, где-то так, да, — Ю прищурился. — А что?       — Тебе… не кажется… я не знаю… странным? Что оно так вот совпало?       — Ты только сейчас об этом задумалась?       Тсуна снова споткнулась, на этот раз в прямом смысле, стукнувшись носком сандалия об угол каменной плитки, который по какой-то неясной причине был ощутимо выше и заметно выделялся. Ю успел схватить её за локоть и потянул на себя, помогая встать прямо. Тсуна фыркнула.       — Это начало казаться странным в ретроспективе.       — Это было странным с самого начала, — Тендо хмыкнул, скептически прищурившись. — Мы с ней позже ещё об этом говорили, и она сказала, что её очень напрягало, как человек, который ей об этом… «шепнул»… прям-таки искренне волновался за то, чтобы оно пошло дальше.       Тсуна замерла.       Вообще, чтобы поправить лямку сандалия. А на деле, её скорее скосил этот факт, всплывший буквально случайно и с сильным опозданием.       — Почему только сейчас?       — Что?       — Почему, — Тсуна хрустнула шеей и выдохнула, растирая щиколотку. — Почему я узнаю об этом только сейчас?..       Ю вскинул бровь, но-таки отошёл назад, хотя улочка всё равно была недостаточно широкой, чтобы в случае чего иметь манёвр для побега. Тсуна в любом случае не планировала ничего делать, но заранее просчитала: захочет дёрнуться и сбежать — чёрта с два у него что-то получится, длины рук вполне хватит.       — Мне… мне показалось, что это не так важно?.. Да и я думал, что Кента тебе сказала…       — Нет, — она фыркнула и выпрямилась. — Не говорила, но. Телефон не убирай.       — Написать ей и попросить узнать, что это за человек?       — На почту мне пусть скинет его резюме и личные данные. Доступ есть, у кадровиков это в случае чего запросить имеет полное право. Его и… — Тсуна прищурилась. — Всех новых работников архива в отделах регионах Канто за последние… пару-тройку лет, допустим.       — А не много ли?.. — Ю нервно хмыкнул.       — Архивных центров всего три или четыре штуки, — припомнила она и начала загибать пальцы. — В Токио, Йокогаме, Сайтаме и… в Чибе, кажется. Именно крупные, с какими-то важными бумажками и не только, а не просто годовой отчётность и статистикой прибыли и убытков за квартал.       — А доступ?.. — он вскинул бровь. — Это ж подозрительно будет, нет?       — Думаешь, к запросу личного секретаря начальницы всей этой…       — Я понял, — Ю махнул рукой и достал телефон. — То есть, прям-таки прямым текстом ей написать: «Дорогая Кента, пожалуйста, отправь Тсубасе на почту кучу ненужной кадровой макулатуры»?       — «По её же просьбе», — добавила Тсуна и сложила руки на груди, мельком заглянув в блокнот. — У меня будет интересный марафон по изучению бумажек, и мне понадобится твой пенал.       — Ну хоть не участие, — фыркнул Ю.       Печатал он довольно шустро, и Тсуна была более чем уверена, что итоговый вариант отправленного сообщения был сильно переиначен. Главное, чтобы суть осталась, а остальное уже лирика… И, на самом деле, перспектива изучать кучу текста её утомляла прямо сейчас, в зачатке этого всего. Факт оставался фактом: телесная жидкость в голову ударила и, в теории, это могло даже как-то результат заиметь. Главное просто заставить себя этим заняться. Вдумчиво и размеренно — для надёжности.       — Допиши, что в приоритете не японцы и те, кто проходил стажировку за границей.       — Зачем?       Тсуна снова потёрла переносицу.       — Ни Зиггурет, ни Гилтен не японцы. Собственно, если в архиве действительно есть человек или люди, которые с ними связаны, какая-то зацепка, собственно, должно быть…       — Так идеалистично звучит, мне нравится, — Ю пожал плечами. Тсуна с этого замечания только поморщилась. — Прям вижу, как у кого-то из них написано, мол, «стажировался в Америке» или «родился в Германии, переехал в Японию с рабочей визой» — и обязательно дата окончания срока действия, чтобы не забыть… Мы пришли.       — А мы куда-то шли? — не поняла Отори. Ю жестом указал куда-то ей за спину, и, обернувшись, она ничего такого не увидела: дом как дом, дверь как дверь — здесь такого пол-улицы с обеих сторон. Но затем обратила внимание на пластиковую вывеску с расписанием работы и, главное, названием, которое даже на испанском прекрасно отображало суть; по крайней мере, слово «офис» читалось вполне чётко. — Зачем?       — Потому что здесь есть аппарат для печати, и, заодно, тетрадь возьмёшь.       — Зачем? — повторила Тсуна.       Ю скептически указал на блокнот у неё в руках.       — Чтобы не терять. Текстовыделители, линейка, ручки разных цветов… закладки, — он снова пожал плечами и посмотрел в телефон. — Кента ответила.       — Что пишет?       — Спрашивает, какого чёрта ты так взбаламутилась и ждёт ли оно пару-тройку часов, потому что она ещё не в офисе?       — Это-то ждёт… — Тсуна прищурилась, пытаясь посчитать, сколько сейчас в Японии времени. — Она ещё не ложилась или уже проснулась?       Ю издал непонятный смешок, который Отори в итоге расценила как нервный.       — Так что там с маркёрами подозрительного происхождения?       — С чем? — не поняла она. Прокрутила разговор. Поняла. — На самом деле, всё достаточно близко к тому, что ты описал. Так или иначе, заграничная стажировка, неяпонское происхождение и/или знание нескольких языков обычно указывается, потому что ну… Это достаточно сильно влияет. Так что да, в приоритете именно подобное. К тому же, ты сказал про этого… человека… приятеля? Кенты?.. И если окажется, что у него есть какой-то из вышеперечисленных или даже несколько пунктов — считай, информатор найден.       — То есть, тебе ещё дополнительно данные этого паренька скинуть, да? — Ю демонстративно начал что-то печатать. — И его резюме.       — А я тебе разве не сказала?       — Меня так потряс твой запал изучать миллион бумажек, что этот пункт я забыл, каюсь, — он махнул рукой. — Если выяснится, что так оно и есть, и у паренька действительно есть подразумеваемые тобой подозрительные пункты, ты не будешь копошиться в кадровых архивах, да?       — Буду, — вздохнула Тсуна и мрачно хмыкнула. — На всякий. Но не все.       — Резко меняю тему, — Ю щёлкнул пальцами, — но как думаешь: если вписать «Дайдодзи семейное древо», реально будет найти что-то про госпожу Ханако?       — Про кого? — не поняла она.       И осознание собственной оговорки пришло с сильным запозданием: уже после того, как Ю довольно — злорадно — улыбнулся и прищурился с очевидным удовольствием:       — Про госпожу Икс.       — Про кого?.. — это Тсуна сказала уже из вредности. Появившаяся недавно фигура бывшей-нынешней жены ещё не настолько в памяти закрепилась даже образно, не говоря уже про какое-либо именное обозначение, так что особо не было разницы что между госпожой Икс, что между госпожой Ханако. В теории, вообще можно было сократить до аббревиатуры «БНЖ», но стоило ли. — Это я тоже посмотрю. Зео упомянул бренд одежды, так что начну с этого.       — Ты знаешь, как искать?       — Я даже не знаю, как Дожи на самом деле зовут, Дайдодзи это фамилия, — припомнила Тсуна. Ю поджал губы и медленно кивнул. — Как там его теперь?.. Такэхито?       — Ты у меня спрашиваешь?       — Да, Такэхито, — она потёрла шею. — Такэхито Дайдодзи, блять.       — А представь, что это не новое его имя, а просто имя. И как бы… Просто теперь он Такэхито Зиггурет… Как Зиггурета зовут?       — Никак, — Тсуна поморщилась. — Не знаю.       — Доктор?       — Да.       — В общем, Кента тебе по возможности кинет всё, что сможет… как только, так сразу, — Ю наконец-таки убрал телефон. — Потому что, как я понял, запрос, обработка…       И что там дальше.       — Это-то понятно, знаю.       Спустя несколько минут неловкого топтания на пороге, но они всё-таки зашли в этот несчастный канцелярский, и Тсуна сразу обратила внимание на большую серую коробку копировального аппарата. Стоило позже уточнить, как далеко находилась гостиница, чтобы в случае чего пройтись и вернуться с ворохом бумажек.       Мысли о завтрашнем заставляли ощущать этот маслянистый налёт усталости прям сразу, прям анте фактум, прям не приступая ещё ни к чему полноценно. Тсуна поджала губы и сделала отметку: пройтись до дежурного или любого другого мелкого магазина, чтобы взять хоть что-то, что заставит голову работать в нужном темпе. То есть, не алкоголь.       К сожалению.

***

Сразу, по пунктам: 1). Разобрать документы по категориям

      Завтрак прошёл достаточно сухо: Ю не разрешил влить в себя несколько шотов эспрессо, и Тсуна попыталась компенсировать это чаем, выпив чуть ли не весь принесённый чайничек в полтора захода. Травянистый вкус с нотами корицы после этого во рту стоял ещё пару-тройку часов, и вкупе с химозным ментоловым ощущением ополаскивателя для рта хотелось дополнительно пройтись зубной щёткой по языку и дёснам, лишь бы смыть эту смесь к чертям.       Ю отчалил почти сразу, перед уходом шустро повторив маршрут. Тсуна слушала вполуха: количество входящих сообщений заставило выпасть в осадок. Даже несмотря на тот факт, что сама же попросила столько скинуть, и пролистывая почти одинаковые сканы, где из самого заметного от записи к записи разнились только фотографии сотрудников, она в реальном времени ощущала, как глаза начинают вытекать. Но никуда от этого было не деться, так что присланное Кентой в одну папку, сканы, присланные ранее — в другую. Хотелось ещё и скриншоты отдельных сайтов распечатать, но здесь пришлось бить себя по рукам: дурь дурью, но в маразм впадать не стоило.       Зафиксировали.

2). Распечатать

      Тот факт, что, в целом, копировальный центр работал и по кьюар-коду в том числе, неописуемо облегчил задачу, потому как Тсуна просто сложила это несчастный ноутбук-трансформер до состояния планшета и споткнулась на том, что забыла, куда идти.       А Ю писать было неловко.       Пришлось сначала дойти до того места, где они вчера пересеклись — и поразиться количеству японских туристов, — а потом уже по памяти выстраивать маршрут, дважды свернув не в тот закоулок. И комично получалось, что главным ориентиром в итоге стала «сказочность» пейзажа: Тсуна зависала на три-пять минут минимум, до тупого пристально вглядываясь в окружение, чтобы понять, насколько картинно оно выглядело. Повезло на третий раз, и в дневное время прогядывалась схожесть не с фотографией с открытки, а с рекламным фото на туристическом сайте с призывом «обязательно посетить эти дивные места».       Лавка же нашлась быстро.       За кассой никого не наблюдалось, а более подробная инструкция на корпусе большой серой коробки была только на испанском. Тсуна огляделась — чья-то макушка перемещалась за стеллажами — и на ломанном испанском, не очень-то и уверено, попробовала привлечь к себе внимание.       Получилось.       Миловидная девушка была, видимо, единственной сотрудницей. Миловидная — с большими синими глазами, которые стали ещё больше, когда Отори в общих чертах объяснила, что ей требуется. И примерный расчёт услуг оказался… относительно, не таким уж и кусачим: за такси не так давно она отдала, если доллары переводить в евро, примерно столько же. А потом девушка предложила всё это сшить, чтобы оно было разбито по папкам и в физическом виде, и цена сразу же выросла на полноценный визит за кофе.       Однако, это определённо того стояло: наверное, не согласись Тсуна на эту процедуру, нести всё в руках оказалось бы проблематично. А так — две сбитые папки на пластиковых кольцах и даже с обложкой. Под мышку — и в путь.

3). Зайти за кофе

      Высматривая на полке со всякого толка напитками хоть одну знакомую марку холодного кофе, Тсуна очень чётко и ясно поймала себя на том, что банально прокрастинирует и оттягивает момент истины всеми правдами и неправдами. Потому что уже сейчас в голове вертелся тысяча и один мелкий ритуал, который непременно надо было выполнить обязательно перед началом работы: — найти нужный кофе; — найти нужную закуску, обязательно перед этим изучив состав, и понадеяться, что оно будет достаточно солёным; — пройти мимо отдела со спиртным; — расплатиться и вернуться в гостиницу; — обязательно навести небольшой порядок в номере, потому что лежащие где-то не там футболки начали порядком выводить из себя (даже несмотря на то, что обычно на них было всё равно); — умыться; — привести голову в порядок; - - - - -

4). Сесть.

      Тсуна застыла посреди комнаты, поймав себя на том, что просто бесцельно шатается из угла в угол, не зная, куда и для чего прибиться, лишь бы не делать то, что делать собралась. Выдохнув, она из-за плеча глянула на приоткрытую балконную дверь, прищурилась и направилась в ванную, чтобы просто плеснуть на себя холодной водой. Или умыться во второй раз — в целом, одно и то же.       В итоге же, вместо того, чтобы набрать воду в ладони, она наклонилась и засунула в раковину, под маленький краник, голову, и до упора выкрутила ледяную воду. Утыкающийся в затылок носик не дал дёрнуться назад: сама по себе, раковина не была слишком глубокой, и для того, чтобы встать в подобную позу, Тсуне мало того, что надо было неудобно наклониться, так ещё и манёвренно поднырнуть. И рывком вырываться из этого недокапкана, не пробив черепушку, казалось почти невозможным. И проверять наверняка, насколько «почти невозможно» или всё-таки немного, но возможно, Тсуна… да вроде и хотела, но рассудила просто: если пробьёт череп, очень вряд ли всё закончится хорошо, так что, наверное, экспериментировать не стоило.       В итоге под холодной водой она постояла дольше планируемого и выключила кран, только когда в висках начало неприятно колотить.       Результат это возымело: накинув полотенце, Тсуна на негнущихся ногах дошла-таки до балкона и раскрыла перед собой, первым делом, папку с резюме. Если начинать, то с самого лёгкого — меньше времени, судя по количеству, это займёт очень вряд ли, но большой нагрузки не потребует. Особенно, если знать, куда и на что смотреть.       И, в целом, Тсуна знала.       Но не до конца соображала, потому как уверенность в собственном понимании общего паттерна неиллюзорно помахала ручкой и приказала долго жить, и в итоге даже просто коснуться карандашом листа начало казаться чем-то невыполнимо сложным.       Фотографии сотрудников располагали в правом верхнем углу. В колоне под фотографией шла контактная информация, в блоке слева — личная: пол, возраст, семейное положение, группа крови и далее. Самое же важное и интересующее в данный момент времени надо было искать в большом блоке в центре листа, разбитом на категории: места учёбы, предыдущие места работы, занимаемая должность, годы обучения-работы-далее. Самая банальная информация, которая, очевидно, будет кочевать от листа к листу.       С первой страницы на Тсуну смотрел миловидный юноша-метис: выдавало и имя, и внешность. Код штаба совпадал с тем, где работала Кента, устроился относительно недавно — пару лет назад; английский на А2, учёба в…       Она потянулась за телефоном, чтобы перепроверить мелькнувшую догадку, и оказалась права: Колумбийский университет, Нью-Йорк, входил в Лигу Плюща. Следующей открытой вкладкой стал запрос о том, почему оно называется так, как называется. Ответ оказался прозаичным: из-за плюща, который рос на старинных зданиях. Кто бы мог подумать.       Но если отбрасывать лирику, всё более чем сходилось с её словами.       Стоил ненароком поинтересоваться у Александра, в каком университете он учился. И в какой период: посчитав на калькуляторе возраст юноши, Тсуна поняла, что не такой уж он и юноша — возраста Киойи и, собственно, самого Гилтена. Это всё ещё было банальным, чересчур удачным, но всё-таки совпадением, хотя вариант того, что это мог оказаться университетский приятель Александра, не казался совсем уж натянутым.       Тсуна достала телефон и нехотя открыла мессенджер. Также нехотя начала печатать и сообразила кое-что ровно за мгновение до того, как нажала «отправить». Замерла с пальцем буквально в паре миллиметров от нужного значка и резко переключилась на поисковик.       «Александр Гилтен»       Со вкладки «главное» она сразу перешла на «образование» и криво усмехнулась: Колумбийский университет. Как, однако, неожиданно. В целом, с чего начала, на том можно было и закончить — всё оказалось подано на блюдце с серебряной каёмочкой, и Тсуна очень сомневалась, что найдёт настолько много совпадений при пролистывании последующих резюме.       Она снова открыла мессенджер, переключившись на чат с Кентой. Начала печатать, поглядывая на панель сверху: прослушка-то окей, приноровиться можно, но насколько её действия отслеживались в целом, с полным захватом экрана? И насколько подозрительным со стороны будет, если она напишет про этого сотрудника с просьбой отстранить… Тсуна повела бровью и стёрла текст.       Вариантов было несколько:       Во-первых, с помощью их с Ю шифра написать просьбу и отправить, собственно, Ю. А дальше уже координировать действия;       Во-вторых, в теории, можно было бы составить зашифрованный текст, но не было гарантии, что Кента его поймёт, так что на это надежды особо не было;       Ну и в-третьих, сделать откровенные фотографии или фото чего-то незначительном, поместив текст с просьбой на фон, и отправить, например, Киойе — в случае именно откровенностей — или Хикару, чтобы напрямую.       Третий вариант показался наиболее рабочим и наименее подозрительным одновременно. Киойа-то знал, куда смотреть, особенно если прямо намекнуть на зеркало, а нагота некоторых сильно смущала.             Тсуна огляделась: при себе зеркал она не имела, в основной комнате номера удобных зеркал не наблюдалось. Пришлось брать блокнот и идти в ванную. В целом, это даже облегчало задачу, потому как сразу найдёт место, где можно было бы расположить текст. Но для начала — написать саму записку, чтобы понимать, как вертеть на бумаге кандзи, чтобы оно нормально читалось в зеркальном отражении.       И, внезапно, это оказалось сделать сложнее, чем последовавшая за этим фотосессия в одном только нижнем белье с парой кадров без бюстгалтера. Раздеться-то дело плёвое, а нормально сообразить, в какую сторону надо повернуть символ — нет.       Во время написания Тсуна почувствовала себя невероятно тупой. И униженной, когда пришлось переписывать из-за нескольких глупых ошибок, которые она сразу не заметила.       Написать. Положить так, чтобы оно выглядело неброско, но читалось. Сделать фото. Отправить. Добавить комментарий с просьбой оценить классное зеркало. Ждать.       И осесть уже в комнате, чтобы заняться более адекватными делами.       Например, открыть ноутбук и залезть в поисковик, зависнув на первом же запросе, потому что… Ну правда, как искать про Дожи хоть что-то, если кроме фамилии ничего больше она про него и не знала. Поэтому печатать начала наобум, опираясь на недавно полученную информацию про, внезапно, бренд одежды.       Который, к её удивлению, оказалось, что существует до сих пор.       «DAIGO-G», как было написано на первой странице именного сайта, специализировался в большей мере на всяких аксессуарах для бейблейда, в чём Тсуна убедилась, пролистав ассортимент: пояса, поясные сумки, чехлы, перчатки, всякого рода бандажи, наколенники; одежды оказалось не очень много — в основном примерно то же самое, что можно было найти в обычном спортивном магазине, — но всё-таки была. И всё на той же первой странице Отори нашла информацию о смене формата несколько лет назад: по срокам, примерно тогда же, когда начался расцвет бёрст-системы.       То есть, подводя итог, в нужный момент произошла нужная рокировка.       И ребрендинг, сайта в том числе — об этом она узнала, когда залезла в машину времени веб-архива. Но хотелось сравнить текста тогда и сейчас, но в «тогда» было ещё меньше информации, и мелькнула мысль, что присутствие Дожи прекрасно ощущается.       Потом основатель покинул свой пост, передав управление вице-президенту фирмы.       Рейна Кадойа. Тсуна не то чтобы хорошо помнила, как выглядел Масемуне, но некая схожесть в любом случае проглядывалась: по крайней мере, красная прядь присутствовала у обоих.       Запись в блокноте была исправлена: госпожа Ханако Ямада наконец-таки обрела полноценное имя.       — Ты отнекивалась два часа, чтобы сделать всё примерно за сорок минут, — это так внезапно прозвучало прям-таки над ухом, что Тсуна подорвалась с кровати от неожиданности. Огляделась, пытаясь определить источник звука, и раздражённо поморщилась, осознав, что голос только в голове.       — Как дела? — уточнила она не без иронии, вскинув руки. — Давно тебя слышно не было.       Нервозность накатила так резко, что колени подкосились.       Отори села на край кровати, растирая виски, и сухо выдохнула. Закрыла глаза, открыла — и снова выдохнула, на этот раз пытаясь подавить вскипевшую злость: вот из всех возможных моментов, какие только можно было выбрать, Йами решило объявиться именно сейчас.       Поднимать на Это глаза не то чтобы сильно хотелось, но из любопытства Тсуна-таки взглянула. И хмыкнула: выглядело Оно как обычно, но с той лишь разницей, что как будто слегка извалялось в перьях. Полупрозрачных и редких — но перьях, и это не внушало ни толики энтузиазма.       Телефон завибрировал.       Тсуна быстро проверила уведомление и хмыкнула: сообщение от Киойи с вопросом, почему он получает что-то подобное только в особых случаях. Хотелось отправить в ответ скобочку, но где-то на подкорке она понимала, что если сделает нечто подобное, будет… не очень хорошо. Поэтому просто не открыла сообщение — потом ответит.       — Никак. Мне скучно.       — Поэтому ты здесь?       — Поэтому я здесь.       — Съеби.       — Ещё увидимся, не теряй, — это прозвучало оборванно, на полувыдохе, но как-то кокетливо и игриво.       Или ей просто показалось.       Тсуна несколько раз моргнула. Потёрла переносицу, оглядела комнату, хлопнула себя по щекам; на всякий случай приложила пальцы к ноздрям: крови не было. Ничего. Ничего, что бы указывало на присутствие Йами, не было.       Так, что ли, реально можно было?       И в каком, блять, смысле «не теряй».       Она снова огляделась, абсолютно сбитая с мысли. Не глядя, почти на автопилоте, открыла сканы, потому как как-то всё-таки соображала, что собиралась что-то с ними сделать, и почти не думая начала зачитывать вполголоса, чтобы слышать собственные же действия, имена представленных в списке и не только: по абзацам имена тоже встречались, и парочку из них Тсуна только что для себя обнаружила.       И споткнулась на одном конкретном, звучавшем как…       Она тряхнула головой. Протёрла глаза. Снова зачитала.       Мизучи.       И глаза её не обманывали: там правда было написано «Мизучи». Каной разве что, но всё же.       Тсуна медленно и вдумчиво зачитала абзац: экспериментальный образец капсул. Проба технологий. Подопытный остался жив, однако получил определённые психофизические травмы: стремительная потеря веса, выпадение волос, незаживающие раны; появились симптомы распада личности, заметно снизился аффект, состояние близкое к кататонии, порывы к самоповреждению, рекомендуется надевать на подопытного мягкие рукавицы или стричь ногти под корень.       Мизучи.       Тсуна ничего не знала о судьбе Рейджи. Вообще.       Рука потянулась к телефону, и плевать стало на возможную прослушку.       Сначала — дозвон Хикару. Уточнение про визит Киойи — его ещё не было, — уточнение про необходимость стольких бумаг — потом ответит; главный вопрос: знает ли она, в теории, хоть что-то про Рейджи. Да-да, ту самую Мизучи. Хикару, поломавшись, ответила. Ощутимо нервно, но ответила. Дала номер. Спросила, с чего вдруг Тсуна об этом поинтересовалась, но Отори уже положила трубку.       Вот как, значит.       Ей хотелось надеяться, что это просто совпадение и путаница имён, но реакция оказалась более чем. Показательной.       На выписанные цифры Тсуна смотрела с непонятными чувствами. Или на глаза ей это ни разу не попадалось, или невнимательно всё читала, но такого слона в комнате пропустить… Почему Хикару вообще знает, где Мизучи?..       Тсуна выдохнула.       Откинулась на подушку, растерянно набирая номер. Трубку на том конце взяли не сразу. Голос оказался знакомым.       То есть, опять лететь в Японию? И дело даже не в том, что разговор не телефонный — если пройтись по тексту, то по мобильнику это всё расспрашивать являлось изначально, ещё в зачатке, дохлым номером.       Она потёрла переносицу: оно неожиданно так сильно выбило из колеи, что пришлось вспоминать, что ещё было в планах. Пацаны, вроде. И списки сверить. И даты просмотреть. И, желательно, не думать в процессе над тем, что, если уж на то пошло, Тсуна абсолютно не понимала, что со всей этой информацией в итоге делать и как распутывать начавшийся формироваться — если не уже — клубок.       — Отори-сан, тебе что-то надо?       — Хиома?

***

      Рьюгу стукнуло осознание, что вообще никак себя не ощущает: ни «третьей лишней», ни уставшей, ни выспавшейся, ни голодной, ни сытой — в башке была звенящая пустота, и это состояние напрягало сильнее, чем любое из возможных. Поэтому и на тарелку с той жижей, что у них с Джингой в итоге получилась, она смотрела какое-то неприлично долгое количество времени, и разговор с Дорагон слушала даже не вполуха, а явно делением поменьше, в четверть. В одну пятую.       Десятую.       Не слушала почти.       — Я удивлена, что ты вообще о таком спрашиваешь, — прослушав добрую половину их диалога, Рьюга подняла взгляд только когда Дорагон что-то поставила на стол. Оказалось, что небольшую бутылку из тёмного стекла. — Соус.       — Папа об этом ни разу не рассказывал, — Джинга издал звук, похожий на вздох. — А спрашивать больше не у кого.       Рьюга медленно повернула голову в его сторону. Потом посмотрела на Дорагон и потёрла переносицу, поставив пиалу на стол, тем самым обратив внимание на себя. К сожалению.       — Тебе риса, может, положить? — женщина придвинула к ней чашу. Рьюга медленно покачала головой. — Рис, овощи, соус, вода, чай?.. Если что-то надо — говори.       — Ага, — она без особого аппетита попробовала выловить из жижи кусок картофеля, но тот распался на кусочки, стоило неосторожно сдавить его палочками. Наверное, стоило взять ложку или просто попробовать выпить — Рьюга медитировала над этим достаточно времени, чтобы точно быть уверенной в том, что оно остыло, — но закрадывалось опасение, что от такого манёвра по горлу спазм пройдёт. Перспектива… такая себе.       Её неуверенно ткнули в плечо. Рьюга дёрнула головой и вздохнула.       — Спрашивать о чём? — она глянула на Джингу и вскинула бровь.       — А, это… — Хагане потёр бровь, неловко усмехаясь. — Мы про…       — Про семейные истории говорили, — Дорагон сложила палочки и подпёрла голову рукой. — Ты спишь, что ли?       — Сплю, — кивнула Рьюга. Проще было согласиться на такое объяснение. Для себя же в том числе. — Семейные истории?       — Хочешь послушать, почему его отец ни разу не проводил с ним даже базовых уроков о половом просвещении?       Рьюга поняла, что не есть конкретно в данный момент было вполне правильным решением: её аж дёрнуло от непонятной смеси смешка и нервного хмыканья, и что бы то ни было, скорее всего, застряло бы в горле. Она косо глянула на Джингу, который смотрел куда-то в сторону, но щёки всё равно заметно горели.       — У этого есть отдельная история? — сипло уточнила Рьюга.       — Оказывается, — Дорагон развела руками. — Я не удивлена, на самом деле, потому как он, конечно, толковым всегда был, но в узких сферах жизни. В остальном же пенёк… И не всегда понимал сарказм.       — Он и сейчас, — негромко добавил Джинга.       — До сих пор?       — Наверное.       — Так вот, — Дорагон прочистила горло и вскинулась. — Он правда думал, что ты вылупишься из яйца. Не понял шутку, когда я ходила беременной. И верил в это… мне кажется… ну, до момента, собственно, родов.       Это немного не то, о чём хотелось бы слушать за столом, но Рьюга всё равно поинтересовалась:       — А сказано это было?..       — На втором месяце.       — Ожидаемо, — Джинга громко вздохнул. Рьюгу его реакция веселила. Ну хоть какие-то ощущения — уже отлично. — Ты мне только на один вопрос не ответила.       — А, это… — женщина вздохнула, и можно было поклясться вплоть до руки на отсечение, что они с Джингой делали это абсолютно идентичным образом. Даже выражения лица в этот момент были одинаковыми. Да и в целом, несмотря на очевидные внешние сходства с Райо, лицом Джинга всё-таки оказался сильно похож на мать. — А он тебе не рассказывал?       — Мам, — Джинга потёр переносицу.       — Поняла-поняла, — Дорагон сдавленно посмеялась. — А что он тебе тогда вообще рассказывал в таком случае?       — Не очень много, на самом деле. И ничего по существу. Или я не помню.       Рьюга со вздохом встала из-за стола: лезть в их семейные дела не было ни сил, ни уж тем более желания.       — Спасибо за еду.       — Ты куда? — вопрос прозвучал одновременно от обоих. Рьюга на это только хмыкнула.       — Пройдусь.       Мысль была. Очень конкретная, не дающая покой, от которой у Рьюги не получалось отмахнуться, поэтому она решила пойти по пути наименьшего сопротивления и унять это саднящее чувство, пульсирующее где-то в задней части шеи. Заодно разомнётся: тело будто задеревенело, и Рьюге это не особо нравилось.       Надевая одолженные у Дорагон деревянные сандалии, Рьюга заранее знала, что большую часть пути пройдёт босиком, потому как ладно просто прогулка, но подниматься по крутой каменной лестнице в этих не очень-то надёжных деревяшках казалось… идеей не самой умной.       После сбитого сна и непонятного режима бодрствования Дорагон ощущение времени незаметно улетучилось. Рьюга смутно понимала, что сейчас раннее утро — солнце-то уже встало, а туман ещё не рассеялся, — но по собственному мироощущению ей казалось, что уж не ночь, то точно поздний вечер. Но — нет. Что, учитывая задуманное, крайне облегчало задачу, и, прикрыв за собой дверь, Рьюга быстрым шагом направилась вниз по тропе.       Абсолютно без ничего — даже без толковых мыслей в голове.       Это, на самом деле, даже к лучшему, потому как выгребать эти ошмётки осознанных воспоминаний «той» ей тоже не хотелось. Может быть — нельзя было отметать этот вариант в самом начале пути, — что-то прояснится уже на месте, однако…       Рьюга остановилась.       Растёрла щёки.       Продолжила идти.       Отбрасываю всю лирику, ей, в конец-то концов, хотелось просто осмотреться, не опасаясь ночных теней. Это банальное изучение обстановки и поиск гробницы — Драконий Император, если пораскинуть мозгами и ни на кого не надеяться, вероятнее всего был запрятан где-то на территории именно что старого города, и у Рьюги даже закрались подозрения, в каком именно месте.       Хотелось, в первую очередь, проверить именно это. И, когда она окажется права, сломать-разбить-обмануть этот механизм и забрать Императора.       Дело, на самом деле, несложное и оставалось за малым: найти, собственно, вход. В одиночку, с полупустой головой и абсолютным равнодушием путь преодолевался на удивление быстро. Или это всё те же последствия потёкшей ориентации во времени. Но, в любом случае, как бы то ни было на самом деле, Рьюга оказалась у подножия этих злосчастных ступеней намного быстрее, чем ей запомнилось.       Она сняла обувь. Отогнала мысль, на что это в теории было похоже. И наступила на первую ступень, дёрнувшись от неприятной прохлады камня.       В затылок ей прилетело что-то небольшое, но в меру увесистое, и с глухим стуком упало под ноги.       Рьюга замерла.       Сначала пытаясь понять, не показалось ли ей, и когда поняла, что нет, не показалось, посмотрела сначала вниз — возле неё лежала такая же деревянная сандалия, — а потом, через плечо, туда, откуда оно прилетело.       — Какого чёрта ты опять здесь?! — Джинга стоял чуть поодаль и кричал, сложив руки рупором. В одной сандалии. Удивительно. — Рьюга!       Она прикусила внутреннюю часть щеки, ступнёй подвинула импровизированный снаряд и, прицелившись, пнула, заодно обчесав кожу на пальцах ноги. Однако это того стоило, потому как сандалия прилетела точно в цель, чуть не влетев в самого Хагане.       — Какого чёрта ты здесь? — не то чтобы ответ вопросом на вопрос Рьюга планировала изначально. Но получилось как получилось, пускай какую-либо реакцию она заранее не загадывала. — Джинга.       Он подобрал сандалию, надел, попутно пропрыгав на одной ноге, и с каким-то щенячьим недовольством направился в её сторону. Рьюга с такой картины только прыснула: в конечном итоге, Джинга тоже переоделся в юкату и сейчас выглядел в каком-то смысле даже забавно.       Шёл он, к слову, достаточно резво и почти не хромал.       — Пожалуйста, давай не сейчас, — первое, что Джинга сделал, когда подошёл достаточно близко, — взял Рьюгу за запястье и потянул на себя, вниз по лестнице. Рьюга с места не сдвинулась. — Не сейчас. Через пару часов. Переоденемся в нормальное, возьмём инструменты — и я готов тебе помочь хоть камня на камне не оставить. Но днём. После полудня.       — Ты темноты боишься? — предположение было сделано наобум, принципом пальца в небо. Однако по тому, как Джинга изменился в лице, Рьюга догадалась, что попала если уж не в точку, то явно очень близко. — Или чего?       — Не темноты, а того, что с тобой в темноте происходит, — протянул он, отводя глаза. Рьюга вскинула бровь. — Поэтому и предлагаю дождаться дня. Чтобы точно быть уверенными в том, что. Ничего плохого не произойдёт. Да и днём улизнуть, мне кажется, полегче будет.       — Улизнуть?       — Помнишь ту женщину, с которой мы… встретились?..       Рьюга-таки поддалась и сошла со ступеней, но надевать обувь не спешила.       — Ну?       — Мне не по себе. Вот.       — Потому что она назвала твоё имя, хотя ты не представлялся?       — Ты тоже это заметила? — Джинга так резко вскинулся, что пришлось попяться, чтобы ненароком не получить по лицу; место удара от сандалии до сих пор пульсировало, пускай, в целом, больно не было.       — И удивилась, почему не заметил ты.       — Не сразу понял, — он отпустил её руку и сложил руки на шее. Рьюга поспешила сложить руки на груди — чтобы особо цепкие рыжие юноши не схватили без предупреждения. — И… вроде и понимаю, что, возможно, этому есть и обычное объяснение, но. Мне не по себе от неё. Вот.       — Ладно, — медленно кивнула Рьюга. — А со временем это как связано?..       — Она недалеко живёт.       — И?       — Я когда за тобой вышел, она. Мне показалось. Наблюдала. Не знаю, заметила ты это или нет. Но всё-таки.       Рьюга посмотрела в небо: чистое, без облаков. И со вздохом прошла мимо Джинги, продублировав его жест и также сложив руки на шее.       — Я тебя поняла.       — Так просто?       Вопрос прозвучал так до невозможного искренне и по-настоящему удивлённо, что Рьюга поперхнулась от неожиданности. И снова из-за плеча глянула на Джингу, вскинув бровь.       — В плане?       — Я думал, тебя уговаривать придётся.       Рьюга прищурилась.       — Кидаться тапками — куда более действенный метод, не правда ли?       — Сильно прилетело? — он втянул голову в плечи.       — Нет. Но в следующий раз прилетит в ответку.       — Рьюга?       — Что.       Джинга резво проскакал вперёд неё, резко повернулся и невнятным клюющим жестом ткнулся ей в уголок губ. Это произошло так быстро, что Рьюга не сразу поняла, что именно он сейчас сделал. А главное — зачем.       — Не хочешь попробовать приготовить онигири? Как раз время убьём.       — Приготовить что?       Вариант «убить время» Рьюге вполне нравился. Желательно, даже, буквально — убить время. А то утомило.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.