
Метки
Драма
Повседневность
Психология
AU
Hurt/Comfort
Ангст
Нецензурная лексика
Частичный ООС
Неторопливое повествование
Обоснованный ООС
Элементы романтики
Постканон
Согласование с каноном
Элементы ангста
Второстепенные оригинальные персонажи
Насилие
Упоминания насилия
Fix-it
Воспоминания
Прошлое
Разговоры
Депрессия
Психологические травмы
Упоминания курения
Кода
Элементы гета
Aged up
Путешествия
Панические атаки
Нервный срыв
Потеря памяти
Намеки на секс
Второй шанс
Элементы мистики
Психоз
Ventfic
Аффект
Описание
АУ, где Бёрст происходит в той же вселенной, что и Металл, но на несколько лет позже.
А всё началось с неподтверждённого слуха, который не взбудоражил, но определённо зацепил. Глупо было бы отказываться от хоть какого-то подобия разминки, верно? Вот и Тсуна допустила подобную мысль, не особо задумываясь над тем, что после полученной травмы едва-едва держалась на ногах, и жизнь стремительно скатилась в сплошной мрак...
Мрак, решивший о себе напомнить - иронично, но явно некстати.
Примечания
кому нужен канон пусть аниме смотрят мы тут ради вайба (с) Эва
достаточно хэдканонов, домыслов и теорий, но с базой на оригинальных скетчах и тех редких ЛОРных прояснений от Такафуми.
вся движуха тут (https://t.me/tribius_art) и немного тут (https://vk.com/tribius_shitpost). и https://vk.com/mfbeyblade как небольшой бонус для руфд мфб
в работе есть элементы фэнтези, но такой метки я не нашла. всё происходит в пост-каноне МФБ. обновы - по возможности, раз в месяц.
если вам понравилось - дайте об этом знать, пожалуйста. лайком, отзывом или добавлением в сборник - как хотите. но хоть каким-то откликом.
Посвящение
Magic Star, Эва и Renna Vortex... и тем людям из закрытки, кому не плевать на эту работу, живу на фидбэке, спасибо огромное
Запись ###. Отрывок походного журнала.
10 мая 2021, 01:39
Взгляд сквозь и обращение, будто бы с предметом. На неё смотрели, но не видели — и, наверное, с какой-то конкретной стороны это было даже неплохо: не трогают её, она не трогает в ответ, и все счастливы. Точнее, её не трогают в ответ — она-то уже давно успела, и такое отношение, как ей же и казалось, было основано на конкретном эпизоде в биографии их обоих.
Кто бы мог подумать, что свяжет их не взаимная неприязнь, а разорванные отношения с третьим человеком. С бывшим другом или бывшим опекуном — одни факт: оба поняли, что последний мудак с раздутым эго, проецировавший манию величия и желание владеть чем-то, что не сможет удержать. Точнее…
Рьюга задумчиво прищурилась: этот думал так же? Она отдавала себе отчёт в том, что проблемы в воспоминаниях вполне очевидно искажали картину, и всё могло быть далеко не так. Да. Но как бы то ни было, оно было в прошлом. Это просто память. Что с этим человеком сейчас, она также видела, и оно целиком перекрывало то немногие, в теории возможные хорошие вещи.
Всегда ли так? И у всех ли?
— Ты меня слушаешь вообще? — мужчина нахмурился.
Несмотря на то, что глаза у Джинги были очевидно от Дорагон, во всём остальном внешне он пошёл в отца. Рьюга бы удивилась такому. Правда. Но только в том случае, если бы никогда не была знакома ни с этой женщиной, ни со Старухой, ни с Рьюто, у которых — у неё в том числе — была какая-то конкретная внешняя порода.
— Нет, — цыкнула она и потёрла переносицу. Сидеть с ним вот так, тет-а-тет, было не столько тяжело, сколько просто утомительно. Потому что слишком много лишней лирики, которая и без того была предельно очевидна. — Давай к делу, тут душно.
И это даже ворчанием не было: небольшая квадратная комнатка, освещаемая лишь тусклой лампой на хиленьких проводах, правда была донельзя душной и пыльной; несмотря на то, что снаружи-то достаточно прохладно и хорошо. Свежо.
Что-то в этой комнате раньше было. Мастерская, наверное, или коморка какая-нибудь — на полу виднелись следы от чего-то прямоугольного, что стояло тут достаточное время и было убрано относительно недавно. Ящики или стеллажи. Или ещё что-нибудь.
— А ты куда-то торопишься? — мужчина мрачно нахмурился. Рьюга только закатила глаза: ага, убраться отсюда и не провоцировать мрачные и косые взгляды одним фактом своего тут пребывания. Вроде бы ж, не очень-то и сложная задача, учитывая, что того, что ей нужно было, тут уже давно нет.
— Да, — фыркнула она. — Да, тороплюсь. Поэтому не разводи драму, только воздух зазря сотрясаешь.
— Очень извиняюсь, — с очевидной иронией протянул он.
— Слушай, — Рьюга дёрнула бровью, — мне разбираться конкретно с этим… не интересно. В лучшем случае. А так как псина мне уже чётко обозначила, кто я и где моё место, — её пробило на саркастичный смешок, — находиться здесь мне тоже… не интересно. И не нужно, поскольку иные источники имеются. Не скажешь ты — скажет твоя жена, делов-то.
Вообще, уверенности в этом не было, и сказала Рьюга подобное чисто чтобы этот заткнулся и перестал из себя выдавливать: лишь зря время тянет и тратит и её время, и своё. Раздражает.
— Ж… Жена? — то, как быстро он изменился в лице, даже… удивило, что ли. Рьюга вскинула бровь: с таким же туповато-растерянным взглядом и Джинга стоял. И сейчас прямо-таки видно стало, в кого он пошёл. — Ты блефуешь.
— Дорагон, — протянула Рьюга. — Высокая такая женщина. Смуглая, со светлыми волосами, красная прядка сзади, глаза… — она прищурилась. Вспоминать было тяжеловато, — золотисто-зелёные или где-то так.
— Ты блефуешь, — звучало как утверждение, а не вопрос. — Блефуешь. Увидела фотографию где-то в доме.
— Видела, — кивнула Рьюга. — Но в последний раз, когда мы с ней пересекались, у неё волосы длиннее стали и шрамов на лице прибавилось. Вот тут, — и провела пальцем левой руки от середины щеки до подбородка, а правой — косую линию от брови до скулы. — А ещё повязку носит. Не как этот, а обычную тряпочку.
Мужчина прищурился, поджав губы. Думал или пытался для себя решить, врёт или не врёт — какая разница, но Рьюга всё равно раздражённо фыркнула: пусть быстрее соображает, это уже даже не смешно.
— Когда… когда именно вы с ней пересекались в последний раз?
Рьюга фыркнула, закатив глаза. Достал. Сильно.
— А когда вы с ней в последний раз виделись?
— Давно, Джинге и пяти ещё не было.
Она вскинула бровь: вопрос был риторическим. Но да, прилично так времени назад.
— Ясно, — и прищурилась. — Вы ведь вместе работали, да?
Мужчина замялся. Стоило упомянуть Дорагон, вся его — как выяснилось, показная — жёсткость куда-то стекла. Надо было сразу, но время уже потеряно вместе с терпением и нервами. Вполне себе справедлива плата за недальновидность.
— Мы не вместе работали, мы познакомились, когда с Дожи вместе работали, — протянул он, отводя взгляд в сторону. Кусок истории Рьюга уже знала, да и очевидно было, к чему в итоге всё придёт. Семья, тихая спокойная жизнь, какой-то там долг по защите древней реликвии, а потом уже изучение чёрт знает чего и поиск чего-то, что возможно уже давно не существует.
Она одёрнула себя: вполне себе функционирующее тело. Не призрак. Так что существует.
— Так, — Рьюга прищурилась. — То, что вы работали вместе, я знаю. И что разошлись — тоже. И что целями не сошлись. Ты сентиментальный, с приземлёнными интересами, а его увлекла эта мысль, и вот мы тут, да. Уничтожать-то записи с какой целью было, ещё раз?
Мужчина поморщился. Явно вспоминал что-то неприятное. Потом внезапно расстегнул верхние пуговицы рубашки и показал коричневатый рельеф старых ожогов на груди. И прослеживающиеся очертания глубокого, но тоже давнего рубца, начинающегося чуть ниже ключицы и уходящий через плечо, видимо, куда-то на спину.
— Вот это случилось. По твоей вине.
— И? — Рьюга вскинула бровь, переводя взгляд то на его лицо, то на шрамы.
— Что «и»?
— Что ты от меня ждёшь в данный момент? — она хмыкнула. — Пожалею и раскаюсь? Нет, мне плевать. Испугаюсь? Нет, мне плевать, у меня тоже этого добра по всему телу. Извинюсь? Нет, мне плевать. Вникать в то поверье про осквернённую священную гору и конец свет из-за этого? Неинтересно. Проговори чётко, какая должна быть на это реакция.
— Ты сама сказала, что осквернила гору. И я чуть не умер из-за тебя, — это было даже не обвинение. По голосу и лицу слышно, да и криво усмехался. Рьюга пожала плечами:
— Вас таких… много. Из-за каждого страдать и убиваться?
— Совести у тебя нет, — хмыкнул он, застёгивая пуговицы. На руках — рубашка была с коротким рукавом — тоже виднелись давние полосы. В принципе, обычное явление.
— Нет, — согласилась Рьюга.
— И как планируешь дальше жить?
— Без совести? — уточнила она и пожала плечами. — До этого жилось прекрасно, что должно измениться?
Мужчина тяжело вздохнул и постучал пальцами по столешнице. Рьюга прищурилась: разговор был явно окончен, но он чего-то ждал. Причём, судя по всему, чего-то конкретного. Но, однако-с, целиком его проблемы, поэтому задерживаться здесь она не стала: встала из-за стола и хотела было повернуться к двери, но он-таки заговорил:
— И тебе больше ничего не интересно?
— А что ещё? — фыркнула Рьюга, глянув на него из-за плеча. — Все записи ты уничтожил или когда вы с Очкариком разошлись окончательно, или после нашего с ним нападения, — она прищурила правый глаз. Да, было дело. — Со слов псины, «с десяток лет назад», но это понятие растяжимое. Однако суть остаётся — у тебя информации нет. А мне нужно было только это.
— И всё? — мужчина недоверчиво на неё покосился.
Рьюга на пару секунд задумалась и криво усмехнулась.
— Ты вряд ли скажешь мне что-то путное про Л-Драго или Драконьего Императора, а на тех листочках информация настолько скудная и пустая, что смешно. Поэтому продолжу допытываться до тех, кто знает: Дорагон и Хиотсукеру.
Мужчину передёрнуло, отчего потянуло рассмеяться.
— Не. Не упоминай этих двоих. Так рядом, — он потёр бровь.
— Ага, — Рьюга мрачно посмеялась. Он знает. Он понимает. — Хотя, мне интересно ещё кое-что. Если ты так влюблён в неё до сих пор, чего вы разошлись?
— Из всего тебя заинтересовало только это? — мужчина неловко усмехнулся, потирая шею.
— У вас реакция на этот факт была одинаковой, — сухо проинформировала Рьюга. — Вы и так внешне похожи, а с таким тупым взглядом — так вообще идентичны.
— Мы… не сошлись во мнениях, — протянул он. — Её к Гнезду тянуло, а… Джинга… семья?.. В общем-то, хотела его с собой забрать, но в итоге подумали и решили, что вряд ли ребёнок осилит такой далёкий путь. Ну и разошлись мирно.
— Как два неспокойных… путешественника с шилом в заднице до всякого такого, что лучше не трогать, сошлись с преданной своему делу женщиной, ещё раз? — равнодушно проговорила Рьюга.
— Она пришла за тем, что по праву принадлежало… Гнезду, — мужчина пожал плечами и неловко отвёл взгляд. Рьюга только фыркнула: ещё бы покраснел. — А потом сблизились… Тебя правда это интересует или издеваешься?
— Блефовала, — иронично хмыкнула она. — Про любовь и всё такое. И это определённо не то, что мне хотелось бы знать, но спасибо хоть на этом.
Мужчина поджал губы и нахмурился.
— Тебя любовь заинтересовала, потому что вы с ним в одной кровати спали?
— Чего? — Рьюга неожиданно сильно прыснула от смеха. — Странное умозаключение.
— Но вы спали в одной кровати.
— И что? — она вскинула бровь. — Я всё понять не могу, что в этом такого, потому что вы оба так реагируете, будто в этом есть какой-то скрытый смысл.
Мужчина вскинул брови и опустил голову, глядя на неё исподлобья.
— Смысла в этом… по-твоему, нет?
— А должен быть? — Рьюга раздражённо поморщилась: начали вроде как за здравие, закончили за херню какую-то.
— К слову, вы направитесь к Хиотсукеру, верно? — при упоминании её имении он снова дёрнулся. — Надолго?.. Не отвечай.
— Ага, — повторила Рьюга. Действительно знает. Действительно понимает. — Можешь пожелать Джинге удачи.
Мужчина не ответил. Только покивал с чересчур уж обречённым видом. Это в какой-то мере даже развеселило, но от воспоминаний о трости и утяжелённой кольцами ладони вполне по-настоящему заболела шея и заныло в районе лопаток.
— Если с ним что-то случится по твоей вине…
— Ага, — Рьюга перебила его прежде, чем он успел закончить фразу, и наконец-то вышла на воздух.
Выбора особо не было. Но посмотреть на то, как Серебрянка на это среагирует… в какой-то мере даже хотелось. Рьюга сипло выдохнула, ногой захлопывая дверь. Если ориентироваться по горе и надеяться на тот факт, что Хиотсукеру всё ещё в том месте, где они и разошлись, вполне был шанс добраться до лагеря за пару-тройку дней безостановочного пути… Она поморщилась: увы и ах, но так не выйдет.
Четыре дня до встречи с ней. В лучшем случае четыре. И хорошо, и плохо.