Соседи

      Ник открыл глаза и тут же снова их закрыл, негромко проскулил от накатившей головной боли, перевернулся на спину и раскинул руки. Он лежал так несколько минут, затем сделал глубокий тяжелый вдох, открыл глаза и осмотрелся, обнаруживая себя на полу у стены в своей студии. Ник медленно поднялся, постанывая от боли в каждой мышце, сел и размял шею, которая жутко затекла после сна на полу. Ему было совершенно плевать, как он здесь оказался. Было очевидно, что все, что ему сейчас нужно, это пережить в покое очередное похмелье. Ник поднялся на ноги и почувствовал быстро накатившую тошноту. Его кинуло в жар, и он медленно побрел к выходу, прошел по тусклому коридору почти до конца, где располагались душ и санузел. Он приложился к крану с ледяной водой, цвета едва не дотягивающей до Колы, а запахом напоминающей сточные воды, и тут же склонился над унитазом. Вкус ржавчины на языке смешался с чем-то, о чем Ник не хотел думать, но прополоскать рот было больше нечем. Он отплевался насколько только смог и повернул вентиль душевого крана. Старые трубы зашумели и затряслись, и ржавая вода неровным потоком закапала из наполовину забившейся насадки. Ник дал ей протечь несколько минут, раздумывая, что снова придется почистить насадку. Он довольно часто пользовался этой душевой, чтобы просто смыть с себя пот после игры и добраться до дома.       Но сейчас потребность была совсем иная, и этот душ совершенно не помогал. Ник бросил попытку очень скоро, оделся и вернулся в студию. Он бросил мучительный взгляд на пустую бутыль для питьевой воды. Перед туром он, естественно, уничтожил любую еду и воду. Понимая, что находиться здесь дольше бессмысленно, Ник рывком поднял с пола свою куртку, на которой до этого спал. Телефон и ключи вылетели из его кармана в противоположную сторону, мягко приземляясь на ковролин. Ник чертыхнулся и поднял их, попутно бездумно открывая телефон, но тут же остановился и уставился на дисплей. Несколько пропущенных звонков и несколько смс. И почему он не слышал звонок прямо под своим ухом? Номер был ему незнаком, и Ник открыл сообщение.       «Ник, это Том Арайа. Я был удивлен, получив сегодня множество звонков с просьбой нанять тебя. Не считая Ларса, даже Брайан позвонил мне! Так что, если сможешь, будь сегодня до полудня у нас. Дэйв тоже хочет тебя послушать».       — Какого хера, что вчера было?.. — Ник глянул на часы: был почти полдень.       — Нет, нет, нет! — Ник тут же набрал номер, с которого пришло сообщение, но после череды долгих гудков, вызов уходил на автоответчик. Ник набрал Ломбардо, но он тоже не отвечал. Скорее всего, они репетировали, и сколько придется подождать, Ник не имел понятия. И что он ему скажет? Либо он летит туда прямо сейчас, либо тогда в баре Ломбардо оказался прав, и он протухшее мясо. И вообще все, кто теперь считает, что он больше он ничего не стоит.       Ник запер студию, бегом спустился по лестнице и вылетел из входной двери. Город встретил его полуденным зноем и влажным горячим воздухом. Солнце нещадно палило, и ветер едва ли спасал от тяжелой духоты. Несколько вдохов и Нику снова стало дурно, но он подавил усталость и тошноту и осмотрелся. Он облегченно улыбнулся, когда заметил свою машину, припаркованную в дальней части двора под раскидистым деревом. Он решил оставить ее тут, ведь от концертной площадки, которую они планировали на шоу здесь, до его студии можно довольно быстро добраться пешком. Ник всегда оставлял машину в этом дворе и сейчас благодарил себя обдолбанного за то, что помнил это, и не попросил отвезти себя домой.       — Черт, куда ехать… — спохватился Ник, когда уже завел машину, и открыл следующее непрочитанное сообщение. Там был адрес. Ник удивился. Это было совсем рядом с тем баром, откуда они вчера уехали. В том же районе было сконцентрировано большое количество отличных студий звукозаписи, но снимать помещение там Нику было не по карману. Ник пытался припомнить события вчерашней ночи. В висках пульсировало, а желудок уже помимо тошноты подавал признаки дикого голода. Он точно помнил, что это была вечеринка у Metallica и только надеялся, что не ходил обдолбанный и не клянчил у всех подряд работу. Господи, когда он успел стать настолько жалким? Это любая группа должна драться за то, чтобы он играл с ними, но уж точно не наоборот. Если бы Марти вдруг ушел, он и дня не просидел бы без работы. Ему пришлось бы нанять несколько менеджеров, чтобы только успевать отвечать на звонки. Но Марти был лучшим, и Мастейн скорее себе руку отрежет, чем отпустит его. Интересно, насколько жалким Марти его считает? Должны ли они обсудить все это? В разных группах им будет тяжело, даже при условии совместных туров, абсолютно невозможно будет проводить хоть сколько-то времени наедине. Будет даже сложнее, чем если бы он играл в Megadeth или не играл вовсе. Ник вспомнил, насколько строго Мастейн контролировал, с кем и когда кого-либо из Megadeth могут увидеть публично. Что им говорить, и что им делать публично. Если он действительно будет играть вместе со Slayer, Марти оторвет ему голову, ведь он автоматически попадает в черный список Мастейна, и Марти может лишиться карьеры, если просто заговорит с ним. Все было куда проще, пока они были в одной группе. Почему он просто не поговорил с Мастейном, когда был шанс? Тогда, в студии перед туром, он был готов выслушать даже про его проблемы с Лиз, был готов дать совет, почему он просто не доверился ему тогда? Возможно, если бы он не поднял на уши весь менеджмент и группу, а просто рассказал бы все, как есть, когда Дэйв спросил его…       Ник уже перестал мучить свой уставший мозг попытками вспомнить вчерашнюю ночь. Какая теперь к черту разница? Что было, то было. Внутри Ника вовсю кипела злость и гордость. Ему всегда приходилось зубами выгрызать себе возможности, и, кажется, ничего так и не изменилось. Если ему все еще необходимо драться за место за установкой — он это сделает. Он знает, что он лучший, а эти идиоты просто еще не видят этого. Мастейн точно не убьет его веру в себя. Ник проехал знакомый бар и свернул на пересекающий улицу проспект. Он внимательно высматривал нужный ему номер на табличках и остановил машину возле неприметного трехэтажного здания с массивной железной дверью. Дальше он своими силами уже не пройдет. Ник снова попытался набрать номер Тома.       — Алло?       — Том! Это Ник Менза, я прямо сейчас стою под вашей дверью.       — Ник! — его голос из трубки был очень дружелюбный. — Ты как раз вовремя, я впущу тебя через минуту!       Ник облегченно выдохнул, вышел из машины и закурил. Кажется, пока что все идет гладко, но он тут же одернул себя за то, что слишком рано расслабился. Дверь скрипнула, и Ник обернулся, когда Арайа выскочил из проема.       — Я позову кого-нибудь помочь поднять твой стафф!       — Эм… — Ник растерянно посмотрел на свою машину, а затем снова на Тома. Он не подумал об этом. Он не подумал об этом настолько, что даже не взял хоть одну пару сраных палок.       — Слушай, я налегке, ездил по делам.       — Без проблем, у нас все есть, не парься! — он кивком позвал Ника за собой.       В студии было просторно и очень светло. Два больших окна выходили на южную сторону и сквозь открытые жалюзи все пространство заливало светом. Совсем не как в небольшой каморке без окон у Ника, где едва хватало света от небольшой лампы на потолке. Окна были плотно закрыты, но внутри было вполне комфортно, довольно жарко, но куда лучше, чем в пекле снаружи. Ник осмотрел потолок: в углу шумела работающая вентиляция. Комната была забита оборудованием. Он окинул взглядом три мощнейших ламповых Маршалла, к одному из которых был подключен бас. Установка подзвучивалась шестью инструментальными микрофонами, которые тянулись к огромному двадцати четырехканальному микшеру. Они собирались записывать его. Под потолком возвышались два студийных монитора. Ник видел такое только когда они ездили записывать оба их альбома в лучшие студии Калифорнии. Это все выглядело слишком претенциозно, но Ник не мог удержаться от восхищения. Он мог бы записать действительно отличнейшие демо здесь. Ломбардо сидел на мягком кресле у стены и не спеша потягивал пиво. Бутылка в его руках запотела, и капля конденсата медленно скользила вниз от горлышка до его пальцев. Ник сглотнул и снова ощутил жуткую жажду. Дэйв кивнул ему в знак приветствия.       — Тебе помочь с монтажом? Где твой стафф?       — Буду играть на твоем, — уверенно сказал Ник и бросил взгляд на установку. Комплект Ломбардо не был таким уж уникальным, и после небольшой подстройки Ник был уверен, что это не доставит ему проблем.       — Как хочешь, но учти, что не надо потом оправданий, типа, тебе играть было неудобно. Не начнем, пока у тебя не будет всего, чего тебе нужно.       — Аспирин, — Ник недоверчиво косился на чересчур угодливого Дэйва. — Пару палок и две бутылки Gatorade.       — В холодильнике, — Том кивнул в угол, где сидел Дэйв. За его спиной стоял небольшой холодильник, откуда он достал еще одну бутылку холодного пива.       — Аспирина нет, но есть пиво, будешь? — Дэйв открыл бутылку и протянул ее Нику. Он мотнул головой.       — Остальные придут?       — Нет, только мы вдвоем. На Дэйва внимания не обращай, он будет сидеть тихо.       Дэйв и правда вел себя тихо, даже приветливо. Если бы Ник не знал его, то решил бы, что он отличный парень. Присутствие экс-участников во время прослушиваний — вполне обычная практика, настораживало Ника совершенно не это, а факт того, что Дэйв вообще пустил его приблизиться к своей установке ближе, чем на пушечный выстрел. Ник осушил одну из бутылок в несколько глотков и, наконец, почувствовал, что он не живой труп, который уже начал вонять и разлагаться под палящим калифорнийским солнцем.       — Наш текущий сет-лист, — Том протянул ему лист бумаги, а затем еще один. — И дополнительный сет-лист. Программа будет обновляться, конечно, если дойдет до тура, ты должен будешь знать все треки, даже которых нет здесь.       Ник кивнул и уставился на бумагу. Конечно, он знает материал, он один из немногих людей в мире, кто знает весь этот материал. Он был уже рожден для того, чтобы стоять сейчас здесь в этой студии.       — Паршиво выглядишь, кстати, — невзначай бросил Дэйв из своего угла, пока Ник старался насколько мог настроить сетап под себя. — Немного перебрал вчера?       — Я думал, ты будешь вести себя тихо? — усмехнулся Ник в попытках отшутиться и время от времени поглядывал на Тома. Ник помнил, что тот едва держался на ногах, когда они уезжали из бара. Но сейчас он выглядел совершенно обычно. Дэйв, хоть и немного помятый, но после нескольких бутылок явно бодр и даже в хорошем настроении. Они всю прошлую ночь долбили вместе, так почему только Нику кажется, что его пару раз переехал самосвал? И несмотря на это, он через три минуты получит эту работу. Ник не помнил весь прошедший вечер, но точно помнил, что Дэйв в ответ на это смеялся ему в лицо, так какого черта он сейчас сидит здесь и ухмыляется?       — Я готов, — скомандовал Ник и сел на свое место. Том, ждавший его наготове, выкрутил звук.       — Первая песня…       — Я знаю, — Ник отсчитал темп и вступил.       Ник загнал темп буквально с первых же секунд. Это был его способ показать, что его нужно воспринимать всерьез. Он может разогнать любой темп без потери точности и мощности. Что было следующее, что Ник должен был показать с первых секунд. Это каждый раз впечатляло всех, но сегодня был не его день. Ник задохнулся уже при входе в первый припев. Он почувствовал головокружение и тяжело задышал. Ерунда, Ник решил, он просто не размялся как следует. К концу песни он уже будет в норме. Но к концу песни становилось только тяжелее. Ноги забились слишком быстро, но Ник делал все возможное, чтобы удержаться в темпе. Если он уронит темп хоть на один удар, если от отстанет — это не пройдет незамеченным. Он не мог себе такого позволить. Ник закончил песню и хотел размять забитые руки, но краем глаза видел, что Ломбардо не отрывается от него ни на секунду. Передышки быть не должно. Ник метнул взгляд на сет-лист на полу. Кажется, это из первого альбома? Вот черт.       Ник знал, что может выдержать это. Он выдерживал и не такое, а это всего лишь затяжной скоростной бит. Но он продолжал ошибаться и пропускать ноты. Пот уже стекал по его лицу и застилал глаза, Ник встряхнул насквозь промокшими волосами, чтобы убрать их. Его тело слушалось все хуже, Ник чувствовал, как теряет контроль за руками, и играет все грязнее. Он больше не мог следить за реакцией Тома и Ломбардо, у него просто не хватало на это времени. Все, о чем он мог думать, это выдержать еще одну песню. Ник ощущал, как горят его легкие, он давно потерял контроль за дыханием и тяжело хватал ртом воздух. И несмотря на это, даже в самой скоростной песне Ник все еще старался загонять темп. Сейчас не время для поблажек.       Ник доиграл коду и уже смотрел на следующий трек. На этот раз он решил не прерывать песни вовсе, он впал во что-то похоже на помешательство. Ник дал счет по хай-хету.       — Ник, достаточно! — попытался прокричать Ломбардо, но он тут же заглушил его. Том немного помедлил, но начал песню со второго квадрата, и в замешательстве смотрел на Ника. Дэйв, наконец, встал со своего кресла, подошел к усилителю и просто отключил его. Арайа раздраженно отошел от микрофона и показал Нику закончить игру. Ник все прекрасно видел, но даже не собирался останавливаться.       — Менза, иди домой! — крикнул Дэйв в освободившийся микрофон.       «Да? И что же ты сделаешь?» Думал Ник, пока все так же яростно отыгрывал свою партию. Дэйв не сможет сделать ничего, чтобы заткнуть его. В этом его преимущество. Ник знал правило: что бы ни случилось — не переставать играть. И было абсолютно все равно, слышит ли он гитару или бас, он доиграет свой трек до конца, и никто не сможет помешать ему сделать это. Ник видел раздраженные лица обоих, но они могли только смотреть и ждать, пока он в одиночестве закончит и эту песню. Ник уже еле дышал, и боль в руках и ногах начинала становиться невыносимой. Трясущимися руками Ник дал счет для следующей песни.       — Сука, заткнись! Если ты сейчас же не прекратишь играть, я врежу тебе, понял? — заорал Дэйв в микрофон, и Ник опустил палочки.       — Эй, ты чего, в чем проблема? Мы сыграли уже половину.       — Менза, сукин сын, вали домой!       — Дэйв, хватит, — Том отнял у него микрофонную стойку и отключил питание. — Ник, что это было?       Он выглядел почти таким же раздраженным, и Ник, наконец, начал понемногу приходить в себя. Кажется, он только что крупно облажался.       — Что за сраный цирк ты здесь устроил? Я сказал, чтобы ты остановил игру. Ты думаешь, что можешь прийти сюда и делать, что тебе вздумается?       — Нет, слушай, Том, прости, я немного перегнул. Такого не повторится, я могу доиграть сет.       — Я знаю, что ты можешь доиграть сет, Ник! Ты, блять, пришел сюда обдолбанный с похмелья и вывалил нам свои яйца, как будто мы не знаем, что ты можешь это сыграть, чувак? Мастейн обидел тебя, и ты решил нам тут что-то доказывать?       — Нет, я… Послушай, Том, я сделаю, как ты скажешь. Я могу сыграть лучше, только дай мне время!       Ломбардо тем временем уже вернулся на прежнее место и с наслаждением отпил из своей бутылки. Ник смотрел на его удовлетворенный вид, и его сознание вдруг начало проясняться. Нет, не может быть, он же не мог знать этого? Он не мог знать, что так случится. Ник снова начал задыхаться, но уже от накатывающей злости. Дэйв сам предложил это прослушивание сегодня, но зачем ему так рисковать, если только он точно не уверен, что Ник провалится. Он знал, насколько плохо ему будет и, видимо, был уверен, что он не вывезет. Не вывезет его партии. Дэйв встретился с ним взглядом и, как будто в подтверждение, пожал плечами. Ник пожалел, что остановил игру, ведь тогда у него появился бы отличный повод врезать этому сукиному сыну в ответ. Но было уже слишком поздно.       — Ник, спасибо, что зашел. Я был очень рад тебя видеть! — Арайа смягчил тон и улыбнулся ему. Это было приглашение на выход, и Ник совершенно не собирался с этим спорить. Он и сам уже мечтал убраться оттуда, пока не сделает очередную глупость.       — Я же говорил, — констатировал Ломбардо, едва Ник скрылся за дверью.       — Вообще-то, все не так уж и плохо. Он явно сейчас в плохой форме, нужно только осадить его немного. Проблема совсем не в его игре.       — Проблема? Проблемы будут, если он продолжит вытворять тут вот эту хрень.       — Я сегодня обзвонил пару человек. По бумагам… Вообще-то, Менза все еще числится в Megadeth.       Дэйв удивленно уставился на Тома.       — А какого черта он не в туре, а по прослушиваниям шляется? Хотя, если судить по прессе, он вообще в коме где-то в рехабе под Швейцарией.       — А если судить по словам их лейбла, он в туре с Мастейном. А если судить по словам самого Ника, он ищет работу.       — Я чую запах дерьма от всего этого, — Дэйв скривился и бросил две пустые бутылки в мусорное ведро.       — Есть один вариант, — Том со вздохом взял телефон и после некоторых поисков в телефонной книге приложил к уху.       — Кому звонишь?       Трубку взяли почти мгновенно.       — Дэйв, это Том Арайа! Как твои дела?       — Чего хотел?       — Ты, блять, какого хера звонишь Мастейну?!       — Слушай, Дэйв, очень важный вопрос. Скажи, что там с твоим парнем, Ником?       — Что с ним? Он в порядке?       — В порядке, конечно, я не об этом. Он нам сильно нужен, но тут сейчас хер разберешь, где правда, так что хочу услышать от тебя. Свободен он, или как?       — Нет.       Из динамика послышались гудки. Том удивленно посмотрел на дисплей, пока Ломбардо напряженно прожигал его взглядом.       — Сказал: «нет» и трубку бросил.       — Пошли отсюда. От Мастейна нихуя хорошего не жди, чувак. Не связывайся лучше с этой кучей дерьма.