Ложь во благо

* * *

             Через сетку защитного шлема Клод смотрел на их противников и прокручивал в голове дальнейшие ходы, которые необходимо было сделать согласно выстроенной Биллом схеме. В горле першило, пот заливал с головы до ног. Хотелось окунуться в ледяную воду и плескаться до обморожения, однако впереди было ещё одиннадцать минут. Долгие, решающие одиннадцать минут.       Поскольку их игрок был остановлен на отметке двадцать три ярда, нападение они начинали там же. Клод взглянул на электронное табло, которое показывало, что до начала розыгрыша пятнадцать секунд. Это была последняя четверть. В предыдущей они смогли сравнять счёт, заработав тачдаун, но полагать, что из-за этого победа не за горами, было слишком самонадеянно. Противники играли не на жизнь, а на смерть. Каждый раз, когда команды сталкивались, казалось, что они пытаются не блокировать, а сразу же выбить их из игры. Не мелочиться. Очевидно, их новый капитан отличался жёсткостью и тренировал команду не иначе как с кнутом в руках. Однако и они не прохлаждались. У них ещё было время завершить сезон с победой.       Билл принял мяч от Джейсона и, пока линия нападения прикрывала его, незамедлительно двинулся на территорию противника. Клод бежал вперёд и видел, как Билл, маневрируя между игроками, преодолевает ярд за ярдом, уворачивается от атак. Браун замахнулся, чтобы наконец сделать передачу, но его разгромили, и он потерял мяч.       Послышался свист.       — Давай. — Клод подошёл к нему и протянул руку. — Порядок?       Билл, поднимаясь, что-то невнятно прохрипел.       Убедившись, что он стоит крепко, Клод взглянул на табло и увидел, что до конца четверти восемь минут.       Тренер подозвал их к себе.       — Дай Клоду пас на двенадцать ярдов между лайнбекером и сэйфти, — приказал он Биллу. — Вперёд.       Игроки снова начали выстраиваться. Как только мяч оказался в его руках, Мийо ринулся на территорию «Гризли», чтобы заработать тачдаун, но не успел пробежать и половины поля, как его остановили сильным и болезненным ударом в бок. Тяжело бухнувшись на землю, он разлепил глаза и увидел, что игрок в зелёной форме подобрал выпавший у него из рук мяч и направился на их территорию. Весь царивший кругом шум слышался словно сквозь толщу воды. Клод поднялся и начал наблюдать, как номер сорок пять мчится по их части поля, отбивается от атак. Напряжение на трибунах ощущалось даже на расстоянии. Все с затаённым дыханием следили, как Диего уклоняется от соперников и передвигает мяч вперёд, намереваясь добраться до зачётной зоны. Как только Клод подумал, что на этом матче серия их побед прервётся, игрок в чёрном бросился и повалил Роу на землю.       — Твою мать! — отчётливо послышалось, как не сдержался тренер «Гризли», крепкий коренастый мужчина с седой бородой. В негодовании он схватился за голову и, шатаясь, зашагал вдоль трибун.       Начинался новый розыгрыш.       Билл собрал команду. Он объявил, что воспользуется шансом ещё раз и передаст мяч Клоду, но, пробежав пять-шесть ярдов, тому нужно будет отдать пас Филиппу. «Расчищаем им путь», — сказал Билл, и они заняли позиции. Раздался сигнал о начале розыгрыша. Джейсон передал мяч Биллу, тот передал его дальше, и Клод сорвался с места, обманывая финтами игроков команды соперника. Он планировал сделать больше пяти тачдаунов и побить свой рекорд. Во время защиты он бежал с мячом сквозь толпу противников, уверенный, что у него получится, однако Диего набросился на него и сбил с ног. За все три четверти Клод лишь дважды попал на зачётную зону. Такое с ним было впервые.       Найдя глазами Филиппа, Клод приготовился передать ему мяч, но, заметив, что рядом маячат игроки в зелёной форме, решил пробежать ещё несколько ярдов. Нельзя сейчас рисковать. Если не настигнуть зачётную зону и не набрать шесть очков, время закончится, и придётся играть овертайм. Тренер ни разу не менял состав, все хорошие игроки находились на поле с самого начала, и сейчас они были порядком измотаны. Играть овертайм значило проиграть.       Так и не сумев оторваться от хвоста, Клод сделал следующее: он взял на себя ответственность за невыполнение плана и решил добраться до зачётной зоны сам. Теперь победа «Косаток» напрямую зависела от него. В запасе было две минуты. Он всё бежал и бежал, находя прорехи в обороне, и пробегал через них. Икры горели, сердце стучало как бешеное. Группа поддержки вместе с зрителями кричала футбольные речовки и издавали страшный шум, голоса становились всё выше и настойчивее с каждым пройденным Клодом ярдом. Соперники вставали на пути и пытались ухватиться за него, но Клод ускользал, крепко прижимая мяч к груди. Оставалось несколько ярдов, он бежал, словно земля сзади обваливалась и, чтобы выжить, нужно было добраться до виднеющейся впереди полосы. Секунда, вторая, третья — и он оказался на зачётной зоне, кубарем улетев за линию тачдауна. Сквозь гул в ушах он услышал, как трибуны взорвались от радости. Открыв глаза, Клод огляделся и понял: у него получилось. Они выиграли.       С громкими ликующими возгласами на него понеслись сокомандники. Клод едва успел встать, когда они налетели и чуть не повалили его обратно на землю. Победа в этой на редкость напряжённой игре стала настоящим триумфом и причиной, по которой выдохшиеся под конец игры футболисты ликовали, будто не чувствовали ни усталости, ни боли. Увидев среди них широко улыбающегося Билла, Клод улыбнулся сам. Тот пробрался к нему, решительно стянул шлем и за затылок прижал его потный лоб к своему.       — Ты сделал это, — горячо прошептал он. — Ты, на хрен, разгромил их.       — Мы сделали это, — выдохнул Клод, прикрыв глаза, словно только сейчас почувствовал, сколько сил эта игра высосала из него.       — Еле-еле, но вывезли! — Возникший рядом Джейсон хлопнул Мийо по плечу и затем кинул в сторону соперников косой взгляд. — Что за хреновы дикари? — прохрипел он. — Видать, у них была особая диета: больше углеводов, меньше жиров и меньше доброты душевной.       Филипп хмыкнул.       — Чёртов Клод Мийо, чёртов танк!       Не успел Клод обернуться, как Уолтер сгрёб его в охапку.       — Двинул напролом. В последние секунды! — сказал он и кулаком пихнул Мийо в грудь. — Вот каким должен быть бегущий.       Не желая ничего ему говорить, Клод отвернулся, и взгляд невольно скользнул в сторону Билла (словно подсознательно). То, что Клод увидел, — эта едва уловимая реакция, вызванная Уолтером, — решило его предыдущий вопрос. Биллу не всё равно. По неприязни, которая открыто читалась в глазах Брауна при виде Уолтера, Клод понял, что было даже смешно думать иначе. С того момента, как Луи переступил порог этой чёртовой школы, Биллу не всё равно.       Команды собрались на поле, чтобы обменяться рукопожатиями и проявить уважение друг к другу. Несмотря на напряжённость матча, игроки вели себя сдержанно и с достоинством. Хватка Диего, правда, оказалась более агрессивной, в отличие от остальных, но инцидентов с переломами, как в предыдущий раз, не произошло, что не могло не радовать.       Взглянув на трибуны, Клод скользил глазами по чужим лицам.       — Идём. — Билл положил руку ему на спину и жестом позвал за собой.       Мийо посмотрел туда, куда Билл указал: улыбаясь, им навстречу выходили мистер и миссис Браун.       — Отличная игра, мальчики. Было впечатляюще. — Как только они подошли, миссис Браун протянула руки, обняла сына, затем мягко — по-матерински — погладила Мийо по щеке. — Опасно, но впечатляюще.       — Последний трюк был довольно рискованным, Клод. — Мистер Браун похлопал его по плечу. — Ничего себе ушиб?       — Только эго, — хмыкнул Клод, с разочарованием вспоминая свои планы и надежды на эту игру.       — О чём ты говоришь? — сказал Билл. — Ты дал нам победу.       — Но не побил свой рекорд, — шутливо пожаловался Клод, уходя, чтобы дать мистеру и миссис Браун время побыть с сыном наедине.       Продолжая машинально всматриваться в толпу, он зашёл в помещение, направился в сторону раздевалки.       «Я приду».       Пот стекал по волосам, по лицу к подбородку, по шее вниз, под ворот экипировки.       Нет, не придёт. Клод знал, что не придёт. Он, само собой, забыл об этом сразу же, как только за Клодом закрылась дверь.       Но всё равно…       Он покрепче стиснул сетку защитного шлема, идя всё дальше. В коридоре было пусто и темно. Единственное, что нарушало царившую внутри тишину, — звук его шагов, отражающийся от стен. Если бы Клод не знал, что происходит снаружи, то решил бы, что школа закрыта, а он просто бесцельно бродит по ней, прямо как во сне.       Внезапно, на секунду, он представил, как находит среди зрителей Амели и видит, как она сосредоточенно хмурит брови, пытаясь уловить суть игры.       «Пустая трата потенциала и времени», — сказала она однажды.       — Куда торопишься, Звёздочка?       Выведенный из раздумий, Клод остановился и обернулся на голос. В тени у поворота к правому крылу виднелись очертания знакомой фигуры.       — Что ты здесь делаешь?       Луи стоял, прислонившись плечом к стене и засунув руки в карманы. Низко надвинутый капюшон по-прежнему скрывал его лицо.       — Пришёл тебя поддержать, — заявил он. Таким тоном, будто это очевидно.       Его тень двинулась вперёд. Клод смотрел, как Луи приближается к нему.       — Благодаря тебе вы выиграли. Теперь ты местная звезда, знаешь?       — Ты же говорил, что не придёшь.       Где-то вдалеке раздался глухой стук, и Клод невольно насторожился.       — Я думал, что я не успею оправиться так скоро, — объяснил Луи, не обратив на это внимания. — Но как видишь. — Он развёл руками, не вынимая их при этом из карманов.       Неожиданно Луи потянулся к нему ближе, и Клод поспешил остановить его, уперев ладонь ему в грудь.       — Что ты делаешь? — недоверчиво спросил он.       Луи посмотрел с лёгким раздражением:       — А на что это похоже?       Клод нахмурился и внимательно заглянул в его глаза.       — Ты под кайфом?       На таком расстоянии, несмотря на плохое освещение, можно было рассмотреть зрачки, которые почти полностью затопили голубые радужки.       — Немного, — ответил Луи, снова опуская глаза к губам.       — Эй. — Мийо заметил это и, приподняв его подбородок, вернул взгляд на себя. Без какой-либо задней мысли. — Не здесь.       Взгляд Миллера был затуманенным и в то же время немного удивлённым. Через несколько секунд Клод услышал шуршание, затем ощутил ладони на руке.       — Просто поцелуй, — сипло прошептал Луи, проводя большим пальцем по его коже. Словно упрашивая.       Клод только сейчас осознал, каким интимным оказался его жест. Луи держался за его руку и глядел в глаза в ожидании каких-либо действий, но делать это — особенно здесь, в коридоре школы, — было слишком опасно и безрассудно.       «Нельзя», — надо было сказать сейчас и отпустить его. Они находились в школе, в самом разгаре мероприятия, и к тому же не одни, судя по раздавшемуся ранее звуку. Однако под влиянием витавшего в воздухе чего-то сделать выбор не составило труда, и, наклонившись, он всё-таки накрыл губы Луи своими. Здесь довольно темно, чтобы распознать их, верно? Один поцелуй можно разрешить.       В отличие от их предыдущих опытов, на этот раз всё было по-другому — удивительно скромнее, без порывов, спешки или неконтролируемого желания, граничащего с сатириазисом. Губы Луи были мягкими, податливыми. Луи был податлив. Впервые за проведённое с ним время у Клода возникло ощущение, что ситуация полностью в его руках. Но спустя несколько минут он почувствовал, как по шее скользнула холодная ладонь, вторая потянулась вниз, к бедру, и это начало грозить выйти за рамки «просто поцелуя». Поняв, что пора уже остановиться, Клод предпринял попытку прервать происходящее.       — Мы не будем трахаться в коридоре. — Он слегка отстранился и перехватил руку, которая тянулась всё дальше по бедру.       — Почему нет? — Луи почти сразу переключился на его шею.       По телу густо расползлось приятное тепло, но, прежде чем повторить свои былые ошибки, Клод сжал светлые волосы в кулак и задрал его голову вверх — глаза в глаза.       Дыхание было сбито. Он заметил, что у Луи тоже.       — Ты нарушаешь условия сделки, — игриво прошептал Миллер в его губы.       И Клод, не сдержавшись, снова поцеловал его.       Луи был порядком возбуждён. Клод это чувствовал. Он тоже был возбуждён.       Ликующая толпа снаружи, вероятно, вот-вот должна была разойтись: кто домой, кто готовиться на вечеринку в честь победы «Косаток», кто в раздевалку, чтобы присоединиться к празднованию чуть позже.       Клод задумался, чем сейчас заняты его друзья: Райан, вероятно, с Самантой, Джейсон с Кайли, Филипп с Лайлой, а Билл с родителями. От этого чувство вины немного улеглось, ведь никто не остался в стороне, без внимания. Кроме него. И Миллер — то, что он предлагал, — был чем-то вроде утешительного приза. Не хотелось отказываться от этого.       Между тем Луи прижался к нему в последний раз и потом отстранился.       — Ладно, — сказал он, оглядывая его, — иди в душ.       Клод посмотрел на него и застыл. Не давая опомниться, Луи пихнул его кулаком в грудь и затем действительно оставил одного.