Незаконченная история Лили Поттер

Наступило то самое пятничное утро. Ночь для Лили была слишком длинной, и ранний рассвет она застала в поле перед домом, когда «Нора» еще спала глубоким сном. Тихо, чтоб не будить, она проскользнула в свою комнату, надела платье, казавшееся теперь ей вычурным, собрала волосы и села в ожидании. Она слышала, как просыпаются Уизли, как Молли шаркает по лестницам, поднимая детей, слышала сонные голоса, но ей не хотелось встревать в разговор, идти к завтраку, изображать спокойствие и уверенность. В ее душе все бурлило и гудело. – Лили, – постучалась миссис Уизли, – спускайся. Я приготовила завтрак. Она лишь кивнула головой. Есть совершенно не хотелось. Все обитатели дома сидели как на иголках, предвкушая долгожданный суд. Троица о чем-то непрерывно шушукалась, Перси с Артуром уткнулись в газету. Ворковала только Флер, споря о законах в Британии и во Франции. Остальные клевали носом в тарелках. – Лили, дорогая, где ты вчера была? – с нескрываемой обидой начала Молли. – Я чуть не отправилась к праотцам! Ушла – ничего не сказала, пришла чуть ли не в сумерках – тоже молчок. Ну можно же предупредить! – Не хотела вас беспокоить, – сухо ответила Лили. – Да-да, и поэтому навела такого шороху! Мы с Перси сбились с ног, пока искали тебя! – Прости. Я была в Мунго, а потом мы навестили могилу Римуса и Доры. Гарри, – обратилась она к сыну, – нам надо почаще заходить к Андромеде – ей очень одиноко. Лица за столом вытянулись, хлопая глазами. Гарри сначала кивнул, соглашаясь с матерью, а потом испугался. – Мама, у тебя все в порядке? Тебе нужен целитель? – обеспокоился он. – Нет, – она накрыла его руку своей, – мы с Августой и Невиллом проведали его родителей. – ЧТО?! – взвизгнула Молли, застыла с половником в руках и мигом покраснела. Известие о путешествии Лили повергло всех в замешательство. Она наскоро, под пристальным взглядом суровой Молли, рассказала, что успела увидеть за вчерашний день. – Ого! – несдержанно громко выпалил Рон. – Лили Поттер, ты ненормальная! – возмущалась миссис Уизли. – Трансгрессировать в твоем состоянии да еще и дважды – это сумасшествие! Ты подумала о себе, о нас, о Гарри в конце концов?! – Дорогая, ничего же не случилось, – унимал жену Артур, пытаясь отобрать злосчастный половник, которым Молли угрожающе размахивала во все стороны. – В Мунго отличные целители, они бы справились с любым ослаблением. – А если бы ее расщепило на куски? – бушевала женщина, ловко увиливая от рук мужа. – Нет, вы с Гарри – два сапога пара. Я напишу Августе все, что думаю об этой прогулке. – Молли, мне тридцать восемь лет, я давно не ребенок, как и Гарри! – решительно парировала Лили и тряхнула медной копной волос. – Прикажешь мне сидеть здесь сложа руки? Я достаточно пропустила в своей жизни. И к твоему сведению теперь я буду навещать Алису и Фрэнка – целитель сказал, что это может им помочь. Миссис Уизли не нашла весомого аргумента, чтобы помешать посещениям больницы Святого Мунго, но красноречивое выражение лица говорило за нее. Гарри смотрел на мать с нескрываемым восхищением и широко улыбался, так что и ему досталось от непреклонной Молли. Из-под его руки вынырнула Джинни и, смеясь, послала Лили воздушный поцелуй, очень довольная придуманной выходкой. – Одобряешь мой поступок? – шепотом спросила Лили сына, и в голосе зазвучали игривые нотки. – Я достойна быть матерью великого Гарри Поттера? – Конечно! – с жаром ответил он. – Это здорово! И я вовсе не великий – ты намного сильнее и лучше меня, – твердо добавил юноша. За спиной Гарри вытянулся Рон, всем видом выражая респект, и тихо, чтобы мать не услышала, сказал: – Миссис Поттер, вы крутая! – РОН, СМОТРИ В ТАРЕЛКУ! Лили обвела завтракающих взглядом и заметила, что, кроме миссис Уизли и, пожалуй, Гермионы, все дружелюбно и одобрительно смотрят на нее. Впервые к ней вернулся азарт, остававшийся до тех пор где-то далеко; она почувствовала, что сейчас способна и на большие дела, и на маленькие шалости. Джордж тайком показал ей большой палец и хитро подмигнул, Флер, сидя напротив, с интересом разглядывала женщину, Артур мило улыбался, скрываясь за газетой. Все на какое-то время забыли, что готовит им грядущий день. Молли отвернулась к кухне и начала ворчать, нарочито громко выделяя, что Северус Снейп таких бы подвигов не одобрил, отчего маленькое самодовольство Лили и радость вмиг слетели и растворились в утренней яичнице. – Да что ты отчитываешь меня как девчонку! – встала Лили. – Я и сама могу о себе позаботиться. И не надо приплетать Северуса к каждому слову. Миссис Уизли уже хотела разразиться лекцией о вреде трансгрессии в ослабленном состоянии и об авторитете профессора в магических делах, но ее умело и вовремя опередил Артур, который живо перевел беседу в другое русло: – Что ж, думаю, нам пора. Лили, ты поедешь на машине, Молли и Джинни тебя сопроводят, а мы с ребятами доберемся по каминной сети – надо уладить одно дельце. Все зашевелились. Миссис Уизли убирала со стола, ехидно комментируя, что Лили теперь не нужна ни машина, ни провожатые. Посуда громко позвякивала и слеталась в мойку. Лили старалась не обращать внимания на эту сцену и крепко обнимала сына. – Все будет хорошо, мам, – сказал он. – Мы справимся. Она поцеловала его по-матерински, и он вместе с Артуром и компанией скрылся в камине. – Так, все марш по местам! – вглядываясь в окно, скомандовала Молли. – Билл, Флер, мы подвезем вас до Лондона. Лили, дорогая, ты с нами? – женщина театрально указала на дверь. – Знаешь, я пожалела, что не отправилась с Гарри. Могу вообще пойти пешком, – обиделась Лили. Сердце Молли оттаяло, и она с усилием сбила с себя спесь. Извинившись перед женщиной и заверив, что она переживает о ее благополучии, миссис Уизли схватила ее за руку и усадила в машину. Лили прижалась к холодному стеклу автомобиля. И хотя в салоне действовало заклятие расширения пространства, ей как будто не хватало места. Память снова вернула ее в предстоящий день и заставила ощутить тяжесть. Она нервно поглядывала в окно, стараясь ни с кем не говорить, но, как назло, молодежь доставала ее расспросами о вчерашнем путешествии. Еще немного и Лили Поттер впервые почти за два десятка лет должна оказаться в зале №10 перед судом. В прошлый раз она была там с членами Ордена на процессе Лестренджей, а теперь чувствовала, что все будут под лупой рассматривать ее и Северуса, хотя она не сделала ничего дурного. «Снейп и Поттер – история любви и предательства» – женщина уже видела новый заголовок для «Пророка». Атриум, в который трио благополучно спустилось, кишел людьми и голосами. Вот он, магический мир, которого была лишена Лили все эти годы! Толпы бурлили и ждали очереди к лифтам. В каминных проемах вспыхивали зеленые облака, выплевывая волшебников. Статуя посреди холла переливалась разноцветным водопадом. Все кипело, гудело и двигалось. Прибывшую компанию встретили удивленными взглядами, и откуда-то из гущи выплыла блондинка с блокнотом в руке, подлетая к Лили. – О-о-о, знаменитая Лили Поттер! Можете дать комментарий перед судебным заседанием? Как давно вы знакомы с Северусом Снейпом? Вас связывают романтические отношения? Вы знали, что он правая рука Волан-де-Морта? – трещала блондинка, пожирая женщину глазами. Кто-то схватил ее за рукав и потащил через толпу. – Никак не уймутся, писаки, – ворчала Молли. – Джинни, держись меня и не смей ни с кем говорить. – Да знаю я! Больно охота, – буркнула девушка. – У нас еще полчаса в запасе. Надо зарегистрировать палочки и найти Артура. А ну, поторопимся, – крикнула миссис Уизли в гомоне голосов. Они быстренько показали палочки на посту и направились к лифту. Вопреки английской терпимости, миссис Уизли протискивалась сквозь толпу, громко предупреждая, что они по важному делу, и собирала взгляды недовольных попутчиков, ворчавших ей вслед. Наконец все три подобрались к решеткам лифта, втиснулись в толпу поменьше, отчего железо лязгнуло, сверкнуло и отделило их от волшебного потока. Лифт тут же начал движение. – Ой, девочки, мы изрядно помялись в этой гуще, – спохватилась Молли и трижды взмахнула палочкой. – Теперь другое дело. Они спускались все ниже, но люди не выходили из лифта, и настроение портилось с каждым этажом. – Уж не с нами ли они? – тихо шепнула миссис Уизли, озираясь по сторонам. Ей никто не ответил - впрочем, не нужно было быть прорицательницей или гадалкой, чтобы понять, что людское море сегодня устремляется в самый темный и мрачный угол Министерства. Голос из ниоткуда известил, что дамы вместе с незнакомцами прибыли в Отдел тайн, и троицу вынесло в коридор. Здесь повсюду сновали министерские, мракоборцы, зеваки; репортеры щелкали магическими фотоаппаратами и скрипели автоматическими перьями. Никогда еще подземелье не знало такого оживления. Лили не нужно было ничего вспоминать – она просто шла за потоком, понимая, что все они направляются в зал заседаний №10, где сегодня ожидалось одно из самых громких дел Второй магической войны. Ее тут же охватил страх, и она вцепилась в локоть Молли. – Папа, Гарри! – крикнула вдруг Джинни и махнула рукой. К ним тут же подлетели мистер Уизли и Поттер, проталкивая их по бурлящим коридорам. – Дорогой, что происходит? – ужаснулась Молли. – С каких это пор на слушания пускают посторонних? – Магический мир требует прозрачного расследования, – объяснил на ходу Уизли. – Автоматические перья всю неделю строчили ответы на письменные жалобы, и Кингсли пришлось открыть процессы над Пожирателями. Это свидетели, – кивал он волшебнику в синей мантии. – Нам сюда. Остальные уже в зале. Вокруг сновали волшебники с удлинителями для ушей, отчего миссис Уизли пришла в бешенство, карманными граммофонами, очками всевидимости и прочей хитрой утварью. Несмотря на меры безопасности, зеваки умудрились протащить с собой волшебную дребедень, считая что она поможет им увидеть и услышать долгожданное событие. Лили протиснулась в щель на пути к залу и ужаснулась. Все ряды, кроме мест для членов Визенгамота, были сплошь заполнены людьми, как будто все магическое сообщество пришло поглазеть на Северуса Снейпа. Сидели на наколдованных диванах, табуретах, шезлонгах и длинных скамьях. Особо хитрые зеваки соорудили сиденья прямо на стенах. Лили подумала, что не хватает только висящих на люстре, но она ошибалась – на хрустальной громадине ловко балансировали фотографы «Пророка» и «Придиры», деля территорию. Мест не хватало, так что любопытные томились в коридоре, настежь раскрыв железную дверь, которую тут же пригвоздили заклинанием. Стояло невыносимое жужжание. Артур протаскивал своих к сиденьям, когда внезапно толпа взревела, издавая вопли: – Гарри Поттер! Здесь Гарри Поттер! Гул одобрения, крики, аплодисменты прокатились по залу, и Лили увидела, как сын заливается краской. Она взяла его за руку. – Смотрите, с ним Лили Поттер! Она и вправду жива! Теперь заливаться краской наступил черед Лили. Присутствующие настолько неприкрыто их рассматривали, что женщина готова была провалиться под землю, теребя непослушное плечо платья. Лили шла к трибунам, на которых спасительным маяком стала огромная фигура Хагрида, махавшего им. Наконец они втиснулись на скамью к Рону, Перси, Джорджу и Гермионе, которые сидели справа от мест для судей. Все коротко кивнули друг другу и стали ждать. В центре зала было пусто - Северус еще не явился. – Где Снейп? – крикнула Молли. – Формальная процедура, – так же громко крикнул Артур, – обыскивают на предмет запрещенных магических предметов. Его впустят после судейства. В дверях резко смыло зевак, и показались сливовые мантии. Члены Визенгамота проходили к своим местам, держась важно и сурово озираясь по залу. Вереница судей, молодых и старых, седых, рыжих, черных, блондинов, мужчин и женщин, растянулась, приветствуемая зрителями. Лили машинально стиснула руку Гарри, сидящего рядом. В конце процессии показался Кингсли Бруствер, который недовольно смотрел по сторонам. Его взгляд упал на скамью свидетелей, и Лили заметила, как он подмигнул им. На душе стало теплее. Бруствер встал за кафедру, поднес палочку к шее и загрохотал: – Прошу тишины! Зал вмиг затих. Министр продолжил: – Сегодня, пятнадцатого мая, судьями Визенгамота слушается дело Северуса Тобиаса Снейпа по обвинению в двойном шпионаже, пособничестве Тому Реддлу, незаконном захвате власти в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Прошу ввести обвиняемого. Толпа загудела. В центре появился стул, а у выхода показались три фигуры. Два человека в синем сопровождали мужчину в черной мантии. Его волосы были растрепаны, лицо застыло в непроницаемой маске, глаза ни на кого не смотрели. Он был бледнее обычного. – Обвиняемый, займите свое место, – сказал Бруствер. Лили знала, что сейчас может произойти, и сердце стучало от страха. Снейп опустился в кресло, положил руки на подлокотники, и стальные цепи тут же схватили их. Зал взревел. – Тихо! – крикнул судья. – За нарушение тишины процесс будет закрыт от волшебной публики. По лицу Снейпа пробежала фирменная ухмылка. Он скользнул глазами по залу и остановился на скамье свидетелей. Лили заметила, что он без труда отыскал ее и смотрит тем самым тягучим взглядом, который заставил ее вжаться в сиденье. Она совершенно забыла про спущенное плечо и растрепанный пучок. Ей стало ужасно неловко. – Министр, я не планировал побег, – внезапно отозвался Снейп. – Кресло само принимает решение о заключении в кандалы, – ответил Бруствер. – Что ж, начнем допрос. Вы, Северус Тобиас Снейп, родились 9 января 1960 года в Коукворте, Паучий тупик, четыре. Верно? – Да, – медленно процедил тот. – В 1981 году вы поступили учителем зельеварения в Хогвартс. Верно? – Да. – В 1978 году вы впервые примкнули к Пожирателям смерти, но уже через два с половиной года перешли на сторону Ордена под предводительством Альбуса Дамблдора, за что были оправданы предыдущим составом суда. – Да. – Хорошо. Опустим этот период, – Бруствер махнул палочкой, перелистнув пергамент. - Двадцать четвертого июня 1995 года после возвращения Тома Реддла вы трансгрессировали к нему как Пожиратель смерти. Верно? Кто-то выругался в сторону Снейпа. – Да. – Вы сделали это по своей воле? – продолжил судья. – Нет, – мужчина выждал момент. – По приказанию Альбуса Дамблдора. Все это время Лили металась взглядом между Снейпом, министром и Артуром, который весь обратился в слух и критически оценивал каждое слово. Женщина еще никогда не видела мистера Уизли таким внимательным и заинтересованным. Он будто выполнял важнейшую работу. – Итак, вы трансгрессировали к Тому Реддлу. С какой целью? – Министр, вы, кажется, сами состояли в Ордене и получали ценные сведения от меня о Темном Лорде. Так зачем мне снова повторять, для чего я явился к нему? Бруствер закашлялся, но поддевку выдержал. – Мистер Снейп, мы на суде, а не в Дырявом котле за задушевной беседой. Кто-то издал сдавленный смешок, растворившийся в тишине. – Необходимо было создать видимость, что я поддерживаю его, – нехотя ответил Снейп. – Это он предложил вам пост директора Хогвартса? – Да. – Почему вы согласились? – пропищала худощавая старуха-судья, внезапно встрявшая в допрос. – Обещал Дамблдору защитить школу. – Пустить преподавать двоих Пожирателей – это защита? – не унималась старуха. – Как по-вашему я должен был поступить на виду у Темного Лорда? – перебил Снейп. На лице его читался вызов. – Вы смеете называть это чудище Лордом? – верещала судья. – Вам нет оправдания! Кто посмел его выпустить из Азкабана?! – Миссис Филибраун, попрошу тишины, – поднял руку Бруствер. – Северус Снейп был отпущен по ходатайству Артура Уизли и Гарри Поттера с условием совместного проживания в «Норе» ввиду неоднозначных обстоятельств и тяжелого отравления. Зал снова загудел. Лили ахнула: она и не знала, что Северус не мог покидать «Нору». Кажется, в мире маглов это называлось что-то вроде залога или домашнего ареста. – Кстати, обвиняемый, почему вы нарушили условия проживания? – Не захотел злоупотреблять терпением Уизли, – ответил Снейп. На этих словах Лили приложила руку ко лбу и покраснела. Ей показалось, что он мельком глянул в ее сторону. – Продолжим, – крикнул Бруствер, угомонив зрителей. – По вашим воспоминаниям, которые вы передали Гарри Поттеру, вы занимались двойным шпионажем, всецело подчиняясь Альбусу Дамблдору. Так? – Да. Все это время Снейп говорил бесстрастно, изредка отпуская ехидные комментарии. На его лице временами мелькала скука. Очевидно, он прекрасно знал, о чем его будут спрашивать. Он не сделал ни одного лишнего поворота головы, ни одного неверного движения рукой. Все эмоции, которые едва прорывались наружу, иногда читались в искривленной, чуть заметной холодной улыбке и морщинке между бровями. Глаза его блуждали по залу, как две черные дыры, готовые поглотить в холодную и жуткую воронку, но всякий раз, когда они находили Лили, будто оттаивали и излучали едва различимое тепло. Северус лишь однажды шумно вздохнул и фыркнул, будто устав от человеческой тупости, когда речь зашла об убийстве Дамблдора. Эта тема принесла ему несколько болезненных минут и тяжелых воспоминаний того злополучного дня. Даже для волшебников, друг на друге теснившихся в зале, его мотивы и поступки были мало понятны. Тот, кто не знал профессора лично, наверняка задавался десятком вопросов, главный из которых, почему этот человек проворачивал все в одиночку и ни разу не попросил помощи у Ордена. Даже Лили, которая была к нему ближе всех, не могла решить для себя эту загадку. Вопросы сыпались со всех концов зала, но Снейп равнодушно выдерживал нападки. Кингсли, ведя заседание, старательно обходил тему Лили в воспоминаниях, по-видимому понимая деликатность дела. Сама женщина затаила дыхание и не смела дернуться. Сколько всего произошло, пока она отсиживалась у Аберфорта! Сколько убийств, невинных жертв, злости, лжи и странных обстоятельств! Сердце ее трепыхалось и переворачивалось. – Хорошо, мистер Снейп. Если что-то понадобится, мы еще вернемся к допросу, - подытожил Бруствер. Перешли к показаниям свидетелей. Вереницей к центру потянулись профессора, Хагрид, ученики, какие-то незнакомые Лили люди. Все они отмечали суровость Снейпа, его нелюбовь к Гриффиндору и к Гарри, заниженные оценки и отсидки после уроков. Но вместе с тем говорили и про помощь Ордену, про схватку в Министерстве, в которой профессор сыграл не последнюю роль, про его беседы с директором и общение с заместителями-Пожирателями. До скамейки, где сидела Лили с семейством Уизли, очередь даже не дошла. Под конец дня, изрядно уставший министр махнул палочкой и провозгласил: – Продолжим завтра. Все свободны! – и, пригнувшись, сказал Снейпу. – Вам придется провести ночь в особом помещении Министерства ввиду того, что вы нарушили правило проживания. Люди потянулись вереницей со своих мест, смешиваясь с толпой сливовых мантий. Репортеры на ходу строчили стенограммы и отправляли самолетики в редакции. Со стен слезали маги, падая на головы сидящим, отчего начались стычки, и двое стражей в синих мантиях разгоняли их волшебными палочками. Зеваки, покидавшие трибуны, переговаривались друг с другом, озираясь на центр зала, где по-прежнему сидел обвиняемый. Где-то прокричали о поцелуе дементора и одобрительно загалдели. Лили проталкивалась к центру зала и старалась не смотреть на Снейпа, по-прежнему прикованного к креслу и окруженного двумя худыми фигурами в мантиях. Раздиравшие противоречия не могли заставить ее смотреть мужчине прямо в глаза, в которых он нашла бы гамму чувств. Женщина стояла поодаль, быстро моргая от выступающих слез. Больше всего теперь она злилась на себя за ту ночную ссору, которую сама же и начала и из-за которой волшебнику придется ночевать в какой-то непонятной комнате под присмотром охраны. Женщина ждала, пока Артур и Гарри наскоро обменивались с профессором отрывочными фразами. Он держался с ними холодно и сухо. Среди торопливого говора раздался лязгающий звук, и Лили поняла: кандалы спали. Два стражника приказали Снейпу подняться и идти за ними. – И он еще смел учить наших детей! – крикнула какая-то ведьма в остатках поредевшей толпы. – Да чтоб ты сдох в Азкабане, чудовище! В горле Лили стоял ком, который мешал говорить и дышать. Пересилив себя, она подошла близко к стражникам и с жалостью посмотрела на Северуса. – Прости, – только и смогла выдавить женщина. Бесстрастное лицо на миг смягчилось, и Лили окутал ласковый свет черных, как ночь, глаз. Мужчина грустно улыбнулся и сказал: – Не плачь обо мне. Я этого не заслуживаю. И под конвоем покинул зал. Ощущения внутри были сравнимы с отходом после анестезии, когда тело покидает спасительный холод, уступая место настоящей боли. Уже дома, в своей пустой комнатке, она села на одинокую, опустевшую кровать и дала волю мыслям, сжиравшим остаток этого дня. Ее руки нащупали под подушкой свернутый пергамент, развернув который, Лили увидела хмурого мальчика под деревом у пруда – тот самый рисунок, что она порвала и бросила в камин перед отъездом из Лондона. Она прижала мальчишку к себе и, обессиленная, заснула до утра.