Двенадцатый Предвестник Фатуи

Иван молча наблюдал за боями. Забота Чан Яна о его здоровье вывела его из себя, и он только фыркал в ответ на все вопросы своего гида. Тот лишь пожал плечами и перестал пытаться завести с ним разговор. Шурик давно уже вернулся к своим хаотичным и пугающе быстрым перемещениям по залу, и никто не мог отметить, как неуместна была обида Иванова. Люди в круге сменяли друг друга, стили боя разнились от схватки к схватке. Кто-то явно был самоучкой, в движениях другого читалась вышколенная точность. Кто-то бился, словно находился на уроке фехтования, а кто-то словно защищал родную мать от нападения диких зверей. Но в глазах зрителей было важно только одно — кто выйдет победителем. Никто не осуждал грязные приемы, пока они не противоречили установкам битвы. Если бы во время кулачного боя кто-то достал нож, толпа не оставила бы от него мокрого места. Использование Глаз в обычном бое тоже под запретом. Но вот девчонка, которую представили, как «Вихрь», начала бой с того, что швырнула в глаза своего противника пригоршню песка и, пока тот беспомощно размахивал руками в попытке ударить ее, нанесла серьезный удар по его ногам. Иван приподнял брови. Где учатся такому, интересно? — Почему «Вихрь»? — задумчиво спросил он, забыв про свою обиду на «учителя», — Почему ее не по имени представили? — Ну, Быка тоже по имени не зовут. Так повелось. Тут в принципе не обязательно имя свое говорить, тогда тебя просто назовут любым. Потом может прозвище прикрепиться, начнут отмечать под ним. Конечно, если ты вдруг попросишь представить себя не как Ивана, а как Непоколебимого Гладиатора, тебя засмеют, повод должен быть к любым изменениям. Вихрь, насколько помню, имя свое никогда не говорила. Ее тут и Машей, и Дашей, и как только не звали. Потом вот кличка закрепилась. Бык называл свое имя, точно помню. Но его со второго боя Быком прозвали, так что никто уж и не помнит, кто он на самом деле. — Я бы назвался каким-нибудь рыцарем, — отметил Иван. — Удачи. Если будешь биться, как рыцарь, может, такое прозвище и заработаешь. А может, останешься Иваном, который недостаточно интересен зрителю, чтобы давать ему иное имя. Иван поджал губы, снова собираясь завести тему о том, как его лишили возможности проявить себя в бою с Быком, но его отвлек вновь прибывший зритель, попросивший освободить ему проход к друзьям. Иван с Чан Яном потеснились, а новый гость пробрался к обезображенному шрамами мужчине, уступившему Ивану место в сегодняшнем списке участников. — Не пропустил еще? — со смешком спросил он, пожимая руку приятелю, — Эй, ребят, у него уже было столько шрамов или это Бык оставил новых? Люди неподалеку засмеялись. — Не пропустил. Я сегодня не выступаю. — Как это? Я с работы отпросился посмотреть, как тебя в фарш перекрутят! Почему не выступаешь? — Уступил место пареньку новенькому, ему нужнее. — Уступил место, как же, — вспылил мужчина, — Струхнул просто, и теперь строишь из себя благородного. Небось молился всем семи Архонтам разом, чтоб тебя отмазали от боя, а тут и случай подвернулся. — Успокойся, — оборвал его третий зритель, выглядывая из-за плеча человека в шрамах, — Выступит на следующей неделе. Он фаворит, чего ему Быка бояться-то? Быка и на Чемпионат не приглашали. Разбушевавшийся зритель собирался было продолжить спор на повышенных тонах, но охраняющие порядок молодцы уже направились в его сторону, поэтому он просто взмахнул руками. — Ладно, хорошо, я спокоен. Хоть и придется смотреть, как Бык расправляется с кем-то другим. Компания затихла, и Иван отчетливо услышал неподалеку смешок Чан Яна. Вихрь тем временем уже выбила из противника признание поражения, и под восторженные крики скрылась в толпе. Крепкий парень помог ее оппоненту выйти из круга, а мужчина рядом с Константином уже объявлял следующий бой. — Бой на мечах, Дмитрий против нового участника — Ивана! Иван скинул пальто и направился к кругу, кинув на Чан Яна взгляд, в котором читалось «Сейчас увидишь, как ты ошибался». — Глаз Бога, — послышался позади знакомый голос. Иванов подскочил от неожиданности, пораженно оборачиваясь к Шурику. Он же только что видел его далеко впереди, за кругом. Как, как он оказался у него за спиной? — Вот, — протянул он парню свой артефакт. Шурик крепко сжал в руке Глаз и снова исчез, пожелав напоследок удачи. Иван вышел в круг и вежливо кивнул молодому парню, оказавшемуся его оппонентом. Дмитрий был примерно той же комплекции, но чуть ниже ростом и, возможно, на пару лет моложе Ивана. Меч у него тоже был плох, разве что чуть поновее. К нему за Глазом Бога никто не подходил, а значит, он им не обладал. Пусть в этом бою их и нельзя было использовать, но Глаза Бога в целом делали человека немного сильнее остальных. У Ивана преимущества во всем. Ему действительно выбрали слишком слабого противника. Мужчины закружились в опасном танце, обнажив простенькие мечи. Ивана тут же захлестнул восторг. Примерно такой же, какой он испытал, сражаясь с незнакомцами в день встречи с Чан Яном. Тело действовало словно само по себе, блокируя чужие удары, заставляя уклоняться, а взгляд голубых глаз подмечал все слабые места соперника. Он расслабился, не думая ни о чем, сосредоточившись лишь на движениях Дмитрия. Впрочем, его противник тоже обладал некоторыми умениями. Нападая, Иван сталкивался с довольно эффективными блоками и контратаками, защищаясь и уворачиваясь, он недооценивал силу и ловкость оппонента. Бой затянулся, и пальцы руки, сжимающей меч, разнылись и начали ослабевать. Это заставило его немного запаниковать, что привело лишь к еще нескольким пропущенным ударам. Иван чувствовал себя беспомощно. Зачастую он предвидел шаги соперника, знал, как ему стоит поступать. Но на правильные действия не хватало сил и скорости. Измученный, он до боли сжал ослабевшую руку, не давая мечу выпасть на землю. Из последних сил держась на ногах, он провел сложную серию ударов, вложив в нее всю свою энергию. Если сейчас ему не удастся обезоружить Дмитрия, он проиграл. Он просто не сможет отразить ответную атаку. До его ушей донесся звон падающего меча. Иван не сразу понял, что произошло. Его серия сработала? Или это он выронил свое оружие? Он опустил взгляд на свою дрожащую руку, все еще держащую рукоять меча, затем заметил на земле рядом с Дмитрием второй клинок. Он с трудом поднял оружие, приставляя лезвие к горлу оппонента, указывая залу на свою победу. Дмитрий вскинул руку, признавая поражение, и пальцы Ивана моментально разжались, позволяя мечу упасть на пол рядом с собратом. Переведя дух, он неловко подхватил упавшее оружие, вежливо кивнул Дмитрию и на дрожащих ногах направился в толпу, ища взглядом Чан Яна. Тот двинулся навстречу Ивану и забрал у него меч. — Не то второй раз уронишь, — тихо пояснил он. Парни протиснулись ближе к стене, на которую тут же облокотился победитель поединка. — Молодец, — чуть громче сказал Чан Ян. Иван удивленно поднял на него взгляд. Он ожидал чего-то вроде: «Ну я же говорил». — Ты и так знаешь все остальное, что я мог бы сказать, — пояснил мужчина, отметив его удивление, — Незачем тебе на это указывать. — Потрясающе! — выпалил Шурик, протягивая Ивану его Глаз Бога, — С первой победой тебя! Юноша благодарно кивнул, уже не задаваясь вопросом, каким образом Шурик оказался рядом с ними. Да и не важно это. Пусть он будет хоть магом Бездны со способностями телепортации, Ивану все равно. — Где учился? — внезапно спросил паренек. — А? — Ну, школа фехтования какая? Вижу же, что не самоучка. Видна техника, но я такой не видел раньше. Откуда? Иван молча перевел взгляд на Чан Яна. Его странные уроки внезапно обрели смысл. «Ты правильно делаешь, что притворяешься местным, так меньше вопросов к тебе. Но с другой стороны, легче понять, когда ты врешь. Ты не можешь контролировать каждое свое движение. Рано или поздно сделаешь что-то не так, как принято в Снежной, или скажешь что-то не то. Если потеряешься, быстро всплывет вся правда. Поэтому сваливай все на Сумеру». — На западе Сумеру, в местечке под названием Аль-Басаар, был один пустынник. Он обучался в какой-то школе, никто и не знал, в какой. Может, на востоке Сумеру, может, в другом регионе. Я как-то и не задавался вопросом, — пожал плечами Иван. — Когда встретил его, попросил научить меня. Мне негде было искать иной возможности. Шурик понимающе кивнул и снова растворился в толпе. Чан Ян удовлетворенно прищурил глаза, а Иван облегченно усмехнулся. «Сумеру — невероятно большая страна, а ее западная часть практически не изучена даже ее собственными жителями. Придумывай любое место и любое имя и говори, что научился этому там во время путешествия. Главное — говори уверенно, никто никогда не узнает, что это ложь». — Аль-Басаар? — переспросил Чан Ян. — Да, к западу от Земель нижнего Сетеха. В столь отдаленном и лишенном пище месте люди выжили только благодаря милости царя Дешрета, — невозмутимо ответил Иван, — Я был бы рад вернуться в Снежную с Рахибом и Натарой, но эти люди преданы своей земле. Да снизойдет на них мудрость Дендро Архонта! — Да поможет им царь Дешрет, — улыбнулся гид. Оставшийся вечер Иван провел за приятной беседой с Чан Яном. Его обида и правда была неуместной, он едва не проиграл бой, к которому относился, как к оскорблению своей чести. — Я видел, что делаю не так! Видел его ошибки, знал, как надо поступить! Но не мог! — пожаловался он. — У тебя действительно есть школа. Я видел, как ты расправился с парнями в переулке, — это не бой самоучки. Но ты забываешь о своем состоянии. Ты был тяжело ранен, ты не восстановился, ты потерял память и в бою можешь рассчитывать исключительно на инстинкты. Я не говорю, что ты не можешь справиться с тем или иным соперником. Я этого не знаю. Никто не знает, даже ты сам. Потому что никто прежде не видел тебя и твои бои. Нужно смириться с тем, что ты не самый сильный, и заниматься тренировками и лечением, а не вести себя, как ребенок. — Был неправ, — кивнул Иван. Глашатай тем временем объявил бой Анатолия против Быка, и парень заинтересованно протиснулся ближе к кругу. В центр вышел высокий и крепкий мужчина, чьи рельефные плечи напоминали горный хребет, и, наверняка, были такими же непробиваемыми. Иван поблагодарил Царицу, что Чан Ян избавил его от необходимости драться на кулаках против этой горы мышц. — Ну, Бык! Выходи! Я тебя всю ночь ждать не собираюсь! — выкрикнула гора, и Иван удивленно перевел взгляд на Чан Яна. — Что? — спросил гид. — Ничего… — Иван снова перевел взгляд на гору, оказавшуюся Анатолием. — Иду, — раздался чей-то спокойный голос, и в круг вышел еще один великан. Иванов пораженно разглядывал двух гигантов. В то время, как Анатолий состоял из перекачанных мышц, которые, казалось, должны мешать ему нормально жить, Бык был просто крупным. Крупнее Анатолия. Крупнее всех в зале. Но абсолютно пропорциональным. Если бы он стоял в помещении один, можно было бы подумать, что это обычный крепкий парень. Лицо у него было мягким и спокойным, взгляд равнодушным. Он вежливо протянул сопернику ладонь для рукопожатия. Анатолий недовольно пожал руку, а затем поиграл мышцами на груди, напряженно смотря в глаза противника. Толпа притихла, а каменный кулак четко и ровно направился к непринужденному лицу. Иван приоткрыл рот, ожидая удара, но Бык легко поднял руку, поймав ладонью смертоносный кулак, словно это был детский мячик, брошенный в него маленькими хулиганами. Вторая рука бойца была перехвачена около локтя. Анатолий попытался вырваться из железной хватки, но пальцы соперника без труда удерживали его в капкане. Он злобно вскинул взгляд на Быка, задергав телом, словно пойманная за крылья бабочка. — Пат! — наконец выкрикнул он в спокойное лицо противника. Бык вместо ответа резко ударил его лбом, разжимая пальцы. Выпущенный из захвата мужчина повалился на землю, но быстро поднялся на ноги, утирая ладонью кровь с лица. Он сделал еще несколько выпадов, ни один из которых не достиг своей цели. Бык легко блокировал все удары, почти не шевелясь, но не давая себя коснуться. — Я не признаю свою поражение, пока один из нас не окажется с расшибленной башкой! — сплюнув выбитый зуб, выпалил Анатолий, поднявшись после очередной контратаки. Бык слегка склонил голову, словно выискивая что-то в лице оппонента, а затем кивнул ему, и, впервые за вечер, нанес удар, не являющийся ответным. А затем еще и еще. Спустя полминуты лицо Анатолия превратилось в бесформенный кровавый сгусток. Бык опустил руки и выжидающе посмотрел на то, что когда-то было его соперником. Крепкие перекачанные ноги зашевелились, и рельефные мышцы, напрягаясь, вернули тело в вертикально положение, кровавым сгустком кверху. Анатолий сделал шаг, но четкий удар тут же вернул его на землю. Он попытался подняться еще раз, но был сбит с ног, не успев на них встать. Израненный боец затих, но, стоило ему вновь пошевелиться, как в него прилетел очередной удар. Иван поморщился, наблюдая за тем, как окровавленная голова зарабатывает новое увечье при каждой попытке подняться. Каждый раз Бык наносил только один удар, после чего молча наблюдал за происходящим. После очередного падения на землю кровавый сгусток не попытался подняться. Вместо этого в воздух взлетела рука Анатолия с открытой ладонью. Бык тут же отвернулся и направился к выходу из круга. — Анатолий признает поражение, победа за Быком! — объявил глашатай под визг толпы. Несколько человек ободряюще похлопали Быка по плечам. Он слегка приподнял уголки губ, напоминая смущенную девушку, услышавшую комплимент от возлюбленного. Казалось, всеобщее внимание заставляло его чувствовать себя неловко. Он молча протискивался через толпу, стараясь оказаться в самом дальнем и темном углу. Добравшись до стены и пройдя пару шагов вдоль нее, он оказался позади Чан Яна. Иван пораженно уставился на него, и Бык, заметив его взгляд, огляделся вокруг, несомненно, выискивая еще более темное и незаметное место. Ивану стало неловко. Он представлял, какого это — столкнуться с нежеланным вниманием к себе. Поэтому лишь уважительно кивнул и отвернулся, краем глаза заметив ответный кивок. — Ладно, ты был прав, кое-кто и правда просто струсил, — услышал Иван голос мужчины, ранее защищавшего честь парня со шрамами. — А я говорил! — оживился зритель, устроивший ссору из-за смены соперника Быка, — Он боялся, что после сегодняшней битвы его уже не захотят видеть на Чемпионате! Мужчина со шрамами молчал, не отводя взгляда от Анатолия, которого вынесли из круга и аккуратно посадили на пол между помостами. Раздраженно отмахнувшись от обсуждающих его трусость товарищей, он спустился к бойцу и протянул ему флягу с водой. Анатолий взял сосуд дрожащей рукой и поднес к той части кровавого сгустка, где, судя по всему, располагался его рот. Иван представил, что, должно быть, чувствует мужчина в шрамах. Из-за него против Быка вышел Анатолий, из-за него он получил все эти травмы. А если бы не Чан Ян, травмами бы дело не обошлось. Вместо израненного Анатолия из круга вынесли бы мертвого Ивана. — Спасибо, — тихо сказал он, переведя взгляд на своего спасителя. — Забудь, — махнул рукой Чан Ян, — Я знаю, о чем ты думаешь. Бык может убить такого, как ты, без проблем. Но он бьет не больше, чем необходимо для победы. Не Бык сделал это с ним, а его собственная упертость. Я не был уверен, что твоя упертость сделает с тобой.