Война четырех топоров.

Выйдя из дома, все члены регбилига¹, которые хотели найти правду и истинных виновников происходящего, отправились в путь. Это был трудный путь сам по себе, потому что до Ратонна-Стика было далеко, но делать было нечего по банальной причине: телепортация с помощью магии была чрезвычайно опасной, поскольку могла быть непредсказуемой из-за того, что многие необходимые для нее ингредиенты отправлялись на нужды города. и работать по старинке было крайне сложно — из-за большого расстояния и большого количества желающих попасть в этот город. — Луз, как долго мы будем тебя ждать? — недовольно спросила Идалин, которая шла впереди всех как вожак стаи. — Я сейчас буду, — крикнула она ей, прыгая, как лягушка, чтобы быстрее добраться до них, — на удивление, это сработало. — Извините за задержку, но мне нужно было ежемесячно проходить генетическую процедуру. — Мы прощаем вам все за ваши личные отношения с природой, — сказала ведьма, и они продолжили свой путь. — Да, погода сегодня ужасная. — Что ты имеешь в виду, говоря, что погода ужасная? — непонимающе спросил ее ученый. — Погода вполне нормальная для этих мест. — Да, я согласна, но лично мне не нравится теплая погода из-за вредных веществ, которые выделяет солнце, — сказала она и дополнила сама. — Солнце здесь крайне недружелюбное. — Согласен, с этим не поспоришь, — согласился ученый и взял ветку дерева, чтобы прикрыть голову от ужасной боли, причиняемой солнечными лучами. — Ида, ты помнишь нашу поездку в Юту? — с интересом спросил Стэнли, держа что-то в руке. — Тогда ты тоже жаловалась на Жору, но забыла обо всем, когда я… Ида резко повернулась к нему и прижала свой посох к его морде. От страха перед неизвестностью Стэнли застыл и старался не двигаться, чтобы не рассердить свою госпожу, которая рассказала ему следующее: — Стэнли, я очень рада, что ты не сухой старик, но будь добр, выбрось всю эту милую романтическую чепуху из своей головы и поработай на благо всех нас, — потребовала она от него и отобрала у Стэнли стакан. — И кроме того, я давным-давно перестал влюбляться. Идалин шла впереди, а все остальные члены этой группы проходили мимо него и сочувственно смотрели на него, но никто не осмеливался заговорить с ним, потому что не знал, что сказать ему в утешение. Стэнли Пайнс был эмоционально подавлен, и весь его прежний оптимизм угас, но на пути к тому, чтобы возродить его оптимизм и вернуть отношения с ней, появился король, который сказал: — Стэнли, если ты хочешь заслужить это, тебе не нужно делать ничего необычного, просто будь рабом на благо нашей группы и достижения цели, и тогда твои заслуги будут замечены. — Ты уверен в этом, маленький щенок? — с любопытством спросил Стэнли, который очень в этом сомневался. — Да, я уверен в этом, поверь мне, ей нравится, когда люди работают для достижения цели и только потом замечают их повседневные качества, — утешил его титан. — Серьезно? — Стэнли удивился, глядя вперед, туда, куда направлялась группа. — Да, она сильно изменилась за двадцать пять лет. Стэнли и король убежали вперед, отстав от группы из-за этого задушевного разговора. В дальнейшем они почти не разговаривали между собой, потому что не находили общих тем для разговора и считали, что сейчас им нужно помолчать. — Ребята, вы это слышите? — спросил американец тайского происхождения, который тут же напрягся и приготовился к бою. — Кто это? Все присутствующие напряглись от этого звука, который напоминал хныканье физически слабых людей на уроках физкультуры: это были охи, вздохи и стоны. Все начали думать об этом по-разному, но никто не сомневался в том, что это ненормально. — Кто это здесь стонет посреди дня? — непонимающе спросила Идалин. — Это похоже на стоны умирающего солдата или какого-то существа, пытающегося выбраться из ловушки охотника. — Если это солдат этой республики, то пусть он умрет! — крикнул Хоп-Поп, и все его внуки поддержали: — Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — радостно закричали они, восхищенные этим. — Пусть он умрет! — Спринг закричал от радости, которую не мог сдержать в себе. — Пусть знает, как это… Спринг заткнулся благодаря мощному удару Идалин в нижнюю челюсть. Все были шокированы ее действиями, а ее глаза горели злобой. — Не смей злорадствовать над ним и его матерью, — потребовала она от него. — Я не поддерживаю ни одну из сторон конфликта, но это не значит, что вы должны радоваться смерти врага, у которого есть дети, семья и мать, — после этого упрека, который она высказала, Велма повернулась к ним. — Мы должны ему помочь? — Да, мы должны! — хором ответили ей все, кроме семьи Плантер, которым было как-то неловко сейчас что-либо говорить. — Правильный выбор, он говорит о ваших высоких моральных качествах, а теперь я прошу всех пойти со мной, — сказала она им так, словно заманивала их в приключение. Все бросились за Идой, чтобы помочь этому несчастному существу, за исключением одной души. Буддистка из Лос-Анджелеса была единственной, кто не побежал усыплять это существо, чтобы поговорить со своей приемной семьей в амфибии. — Хоп-поп, Полли, Спринг, что это было? — спросила она их так, словно не могла узнать. Они не ответили, потому что им самим в тот момент было невероятно стыдно, и они не хотели говорить об этом или не знали, что сказать. Для них это был крайне неловкий момент, потому что они осознавали, насколько низко и отвратительно это выглядело. — Для нас… нам всем очень стыдно, особенно за меня, потому что я опекун, который должен подавать пример детям, — сказал Хоп-Поп, осознававший весь груз ответственности. — Хоп-Поп, я очень благодарна, что ты осознаешь возложенный на тебя груз ответственности, но я не уверена в том, что в следующий раз ты не скажешь подобных вещей, — сказала Энни и встала. — Я отказываюсь с тобой разговаривать, пока ты не докажешь мне, что не все вы ксенофобы. — Ты не собираешься поговорить со всеми нами? — Спринг, который не хотел этого, задал свой вопрос. — Энни, нет… — Это необходимо, — предупредила она его спокойным и в то же время твердым голосом. — Мне самой неприятно отказываться от разговора с вами, но так необходимо, чтобы вы… Ее речь о нравственности и борьбе за все хорошее против всего плохого была прервана ужасным криком. Крик был мужской и не принадлежал никому из мужчин в их группе. Затем раздался смех Стэнли, который можно было сравнить с хохотом петуха. — Что там происходит? — спросила Полли, у которой тут же возникло предчувствие чего-то плохого. — Я не знаю, давай пойдем и выясним, — сказала им тайская девочка-подросток. — Вперед! — Эй, кто только что сказал нам, что не хочет с нами разговаривать? — спросил дедушка, которому явно хотелось выпотрошить ее. — Хоп-поп, пошли отсюда, иначе неприятностей нам не избежать, — крикнул ему внук и, схватив деда за руку, против его воли потащил его на крик. Долго бежать не пришлось. Они оказались на поляне, где, судя по обстановке, намечалось какое-то мероприятие для двоих, и, очевидно, это был романтический пикник на траве. На простыне лежали два подростка, которым, очевидно, скоро должно было исполниться двадцать, и один из них накрывался одеялом, чтобы скрыть свое обнаженное тело. — Что здесь происходит? — спросила она, совершенно потрясенная увиденным. — Ида, над чем Стэн смеется как одержимый. — Он, — начала объяснять она и указала на парня. — Я была первой, кто застукал Хантера и Вионн, когда они занимались… занимались…- старая ведьма и сама не знала, как это объяснить. — Что вы двое здесь делали? — У Хантера начало что-то болеть ниже пупка, и я, как девушка, воспитываемая двумя мужчинами, сразу поняла, что ему нужно подстричь волосы в паховой области, чтобы насекомые не прятались в его волосах, — объяснила она им. — И как у вас продвигаются дела с удалением этих волос? — с любопытством спросила Идалин, которая изо всех сил старалась не блевать от услышанного. — Сначала он протестовал, но потом согласился, и все шло хорошо, пока вы все не пришли, — при последних словах она нахмурилась. — Я смогла удалить с него всех насекомых, и теперь его паху ничего не угрожает, если только вы позволите мне закончить работу. — Да, да, да, конечно, мы все прекрасно понимаем, — после этих слов они закивали головами и ушли. — О великий титан, скажи мне, какой сегодня день? — устало спросил парень, когда его снова начали стричь и чистить. — Сегодня понедельник! — самоуверенно крикнул ему король. — Пес, твое мнение никого не интересует, кроме твоей дамы! — Хантер был в ярости из-за того, что один из них не ушел. — Хантер, успокойся, из-за всплеска негативных эмоций ты дергаешься и усложняешь мою работу, — сказала ему Вионна Парк. Ее голос звучал приятно и по-доброму одновременно, как у матери, которая выслушивает жалобу ребенка. — Прости, я не хотел, — это все, что он смог выдавить из себя, но потом, немного подумав, решил дополнить себя. — Просто, целый день ушёл на смарку. — Ну, знаешь, ты не можешь сам контролировать все в своей жизни, — спокойно сказала она ему, желая утешить. — Однако был один человек, который хотел все контролировать, но у него плохо получилось — она замолчала из-за своей занятости на работе. — Ты говоришь о Филипе Виттебейне, верно? — спросил он ее, хотя прекрасно понимал, о чем она говорит. — Э-э, нет, — смутилась она от его слов. — Этот человек, который пытается все контролировать и в то же время не преуспевает, — всего лишь человек. — Всего лишь человек? — Хантер был удивлен ее ответом. — Ты решила посвятить себя философии? — Нет, я решила посвятить себя магической ботанике, — ответила она ему, заканчивая делать последнее ультразвуковое исследование. — Просто такова жизнь, и ее нужно принимать такой, какая она есть, и если она вам не нравится, то вы должны попытаться изменить ее, но поймите, что многое находится вне нашего контроля. — Виона, я прекрасно это понимаю, просто сегодня… — он замолчал и задумался, и его лицо резко изменилось. — Не важно. — Что не важно? — она заинтересовалась, когда он это сказал. — Хантер, ты можешь объяснить мне, о чем ты говоришь? — Вионна, пожалуйста, прости меня, но я не хочу говорить об этом с тобой, особенно с тобой, — сказал он таким голосом, что ей стало ясно, что ему трудно говорить об этом. — Виона, пожалуйста, наберись терпения, я думаю, что скоро смогу тебе все рассказать. — Хорошо, — пробормотала она и перерезала веревку ножницами. — Поздравляю, теперь твоя паховая область полностью защищена. — Спасибо, Вионна, — сказал он с кривой улыбкой. — У меня все болит. — Организму не нравится, когда ему не мешают, поэтому пару дней вы не сможете ходить, но это все для вашего же здоровья, — напомнила она ему. — Я знаю, и еще раз спасибо, — процедил Хантер сквозь стиснутые зубы. Некоторое время они молчали, и он нарушил тишину вопросом, который его беспокоил. — Кто все эти существа, которые были с Идалин? — Я не знаю, кто они, но это явно демоны или друзья Луз, которые пришли с ней, — уверенно заявила Вионна, с улыбкой глядя в ту сторону, куда они ушли. — Вионна, ты сама веришь в то, что сказала? — спросил ее Хантер, который всегда мог определить, когда она лжет, по ее голосу. — Честно говоря, я с трудом в это верю, хотя лично я вижу принцип: не суди человека за цвет кожи или хобби, но… — она резко остановилась и подошла к тому месту, где стояли малоизвестные гости из Идалина и Луз. Она взяла в руки кусочек острого носа, который был сделан из воска и раскрашен красками, которые использовала Лус. — В них есть что-то, что меня беспокоит. — Вионна, что ты нашла? — спросил Хантер и начал приближаться к ней на руках, чтобы посмотреть, что она держит в руке. — Что это? — Этот нос — один из водных, — ответила она ему, внимательно разглядывая подделку. — Дешевая подделка из Китая. — Как ты думаешь, они притворяются теми, кем не являются на самом деле? — медленно спросил он, глядя на эту безделушку так, словно видел ее в последний раз. — Это очевидно, — твердо сказала она и поднялась на ноги. — Но мой вопрос таков: знает ли Идалин об этом, и если да, то что она собирается делать? — Вообще-то, это два вопроса, девочка с дискалькулией². — он фыркнул со злобной ухмылкой. — Вообще-то, я иду к ним, чтобы выяснить, что происходит, мальчишка-обзывала, — твердо сказала она и ушла. — Эй, не оставляй меня здесь, среди диких животных… — его возмущенные крики были прерваны, когда кто-то поднял стул на колесиках, сделанный из травы, и травяной монстр забрал все их принадлежности для пикника. — что? Когда ты… — Хантер, я никогда не брошу тебя на произвол судьбы и буду с тобой в трудную минуту, потому что..... — она сделала паузу, не давая ему закончить фразу. — Потому что ты мой друг, а я твой друг…что еще? — он легонько хлопнул себя по голове в знак того, что был глуп. — И я верю в карму: если человек творит добро, то это добро обязательно вернется к нему, а если зло подобно Сигзешу, то зло вернется к нему, — добавила она. — Да, да, как я мог об этом забыть? Моя маленькая головка совсем не работает, — он дрожал от волнения. — Вперёд, к Иде! — крикнула Виона и начала толкать его инвалидное кресло. Мисс Парк заговорила и побежала к Идалин изо всех сил, которые были у нее с рождения. Было очень легко добраться до всей этой толпы, потому что они не ушли далеко. — Вы это слышите? — этот вопрос, который был адресован всем, задал Хоп-Поп. — У меня слуховая галлюцинация или нет? — Вионн? — с интересом спросила Эмити, которая обернулась, чтобы посмотреть, кто бежит. — Почему Хантер в инвалидном кресле? — Отойдите от них! — крикнула им всем Вионна, подбегая к ним и в то же время глядя только на семейство лягушек. Под ногами у всей семьи образовалась гигантская трава, которая обхватила их за туловище и начала сдавливать так, что они не могли даже пошевелиться. Вионна остановилась, перевела дух от такого бега и достала плитку шоколада с мармеладом, которую с удовольствием принялась уплетать. — Моему мозгу нужно отдохнуть от такой нагрузки, — сказала она, жуя шоколад. — Вионна, зачем ты их схватила? — с негодованием спросила Эмити, вложив в ее лицо весь свой гнев. — Отпусти их сейчас же! — Подружка, не волнуй и не кричи, иначе ты будешь красной, как помидор черри, и я сделала это исключительно из добрых побуждений, — уверенно сказала она, приходя в себя после пробежки. — Мне тут интересно, что это за добрые намерения у тебя? — с интересом спросил пожилой Плантер. — Ничего особенного, я просто хочу знать, чей это нос, — сказала она и показала всем искусственный нос, сделанный из воска. — О нет, только не это! — старик изо всех сил старался сдержать крик. Спринг, который раньше ничего не замечал, понял, что у него не хватает маскировки, и это был его нос. Вионна спокойно подошла к ним и начала показывать на каждого из них пальцем и произносить старый детский стишок, который сегодня не используется из-за расизма: Десять негритят решили пообедать, Один вдруг подавился, и их осталось девять. Уснули негритята, но сон был вредоносен, Девятый не проснулся, и их осталось восемь. На этом не закончилась цепь тяжкая проблем, Восьмой уехал в Девон, и их осталось семь. Строгали негритята ножичками шест, Седьмой себя зарезал, и их осталось шесть. Мёд они искали, но вот беда опять, Шмель одного ужалил, и их осталось пять. Поверив, что законность правит в этом мире, Один пошёл под суд, и стало их четыре. Пошли они купаться в море, у горы, Четвёртый съеден сельдью, теперь их только три. Третьего в зверинце медведь обнял едва, Ему того хватило, из трёх осталось два. Пылало солнце жарко, как в краю пустынь, Сгорел тут предпоследний, остался лишь один. Последний сам повесился, повесили ль его, Не стало и последнего, не стало никого. Закончив этот кровожадный подсчет, который уж точно нельзя назвать «детским», она схватила Спринга за то место, где не было носа, и начала оттягивать его кожу. Лягушонку было больно, и он начал кричать от боли. — Как тебе не стыдно обижать моего внука? — возмущенно спросил дедушка, который не хотел видеть, как обижается его внук. — Я защищаю свою родину от таких врагов, как вы, жабы, — фыркнула она. — Жабы? — яростно воскликнул Хоп-Поп, который весь распух от злобы. — Юная дева, а ну-ка, извинись, или ты пострадаешь от своих слов. — Пострадаю? Я? — саркастически спросила она. — О, мне так страшно. Хоп-Поп распух, сорвал восковую маску и, высунув язык, оттолкнул Вионну на несколько метров, и она упала. Они освободились от захвата травы и смогли спокойно умереть. — Ах, голова! — закричала Вионна, падая на землю. — Вионна, с тобой все в порядке? — Хантер забеспокоился и, выбравшись из инвалидного кресла, начал протягивать к ней руки и зубы. — Да, я в порядке, только голова болит, — простонала она, приподнимая торс. — Крови нет, но есть представители земноводных. — Ну что, теперь ты познал всю мощь лягушек? — злорадствовал старый дедушка. — И это еще не все, на что мы способны. — Я ненавижу тебя, — прохрипела она и жестом показала, что наблюдает за ним. — Ты в ответе за это. — Ну что, хватит нам всем провоцировать межнациональную вражду, и давайте разойдемся, кто куда пошел, кто согласен? — спросила старая ведьма, которая хотела избежать драки. — Я! — уверенно заявили все члены этой группы, за исключением Хантера и Вионна, которые в нее не входили. — Отлично, все забыто, мы пошли дальше, — сказала она с улыбкой, но в ее голосе отчетливо было слышно, что она немного паникует. — Не так быстро, Идалин Клоторн, — сухо сказала маленькая волшебница и поправила очки. — Ты обвиняешься в государственной измене за помощь врагу. Все без исключения напряглись из-за этих слов, которые были сказаны Вионной Парк с абсолютной уверенностью и спокойствием. Она смотрела на них с ненавистью в глазах, но внешне старалась сохранять маску добросердечной юной леди. Идалин повернулась к ней, совершенно потрясенная, и ничего не сказала, как будто откусила себе язык. — Что ты только что сказала? — спросила она ее таким голосом, как будто только что поняла, что может говорить. — Я сказала, что вас арестовали за государственную измену, за… — начала она повторять, но никто не хотел даже слушать ее. — Простите, но, пожалуйста, ответьте мне, есть ли среди вас люди, которые понимают, о чем говорят маленькие толстые мыши в огромных очках? — начала язвить ведьма. — Говорят, это очень сложный язык из разряда мертвых. — Я не толстая… — обиделась она и стала прикрывать грудь и живот. — Не смей оскорблять ее, ты, преступница! — закричал Хантер на сжавшуюся в комок ведьму и запустил в нее камнем. — Заткнись! Полли подпрыгнула и высунула язык, тем самым оттолкнув камень от них. Все, кроме ведьмы, начали аплодировать ей, и она начала самодовольно кланяться им в ответ, как бы принимая их похвалу. — Идалин, как тебе не стыдно предавать всех нас? — возмущенно спросила она ее. — Ты хоть представляешь, что лягушки делают с нашими мальчиками каждый день? Их пытают, калечат и убивают! А ты, самая могущественная ведьма, поддерживаешь их! — Вионна, что с тобой случилось? — спросила ее латиноамериканка, которая не могла понять свою подругу. — Помнишь, мы вместе сражались против императора Бела, почему ты теперь такая хранительница власти? — Это другое дело, никто не выбирал императора Белоса на протяжении многих поколений, но теперь мы выбрали наше правительство, и я являюсь его хранительницей, потому что я голосовала за нынешнее правительство, — ответила она ей. — Типичная жертва пропаганды демократии, нечего сказать, — грустно сказал Хоп-Поп. — Демократия — это главная ложь, которую только можно придумать, — философски заметил Спринг. — Да, с этим не поспоришь, — согласилась с ним ведьма. Она подошла к молодой ведьме и опустилась перед ней на колени. — Виона, посмотри на меня и скажи, кого ты видишь перед собой? — Я вижу… — сказала она и поправила очки. — Старая ведьма, за которой раньше и сейчас гонялась полиция. — И скажите, пожалуйста, хорошо это было или нет, что за мной раньше гонялись? — с интересом спросила она, желая позже все ей объяснить. — Нет, все твои преступления были безобидными и никому особо не навредили, — спокойно ответила она. — Но государственная измена — это серьезно. — Послушайте меня внимательно, юная леди, я не совершала никаких преступлений против государства во время военного положения и сейчас все, чего я хочу, — это найти истинных виновников происходящего и наказать их за их преступления, — уверенно заявила Ида. — Тогда зачем ты связалась с этими лягушками? — спросила ее Вионна, выказывая все свое презрение в голосе. — Это общее дело и для нас, и для них, мы должны сотрудничать вместе, чтобы выяснить, что же произошло на самом деле, — ответила ей ведьма. — И куда вы все направляетесь? — с любопытством спросила ее молодая леди. В ее голосе слышался легкий интерес к происходящему. — Мы направляемся туда, где все началось: в город Ратонна-Стик. — ответила она ей и указала в направлении, где находился этот город. — Мы хотим провести собственное независимое расследование, которое покажет, кто во всем этом виноват. — Виона, Хантер, вы обещаете никому не рассказывать? — с интересом спросила их латиноамериканская подруга. — Клянусь могилой Оладушка, что я никому не скажу, даже если меня будут пытать на допросе, когда тебя, Ида, или кого-то другого обвинят в государственной измене, — уверенно сказал Хантер, положив руку на сердце. — Хм, — задумчиво произнесла Вионна. — В вашем плане есть интересные моменты: непредвзятость и желание положить конец убийствам с обеих сторон конфликта. — Я очень рада, что ты оценила это, Вионна, — с улыбкой сказала Эмити. — А теперь, если ты не возражаешь, мы уйдем отсюда. Они все убежали из этого места и продолжили свой путь в сторону городка Ратонна-Стик. Вионна и Хантер остались одни на этой поляне, где дорога не продолжалась, но именно отсюда наши главные герои нашли свой путь. — Знаешь, какая идея мне только что пришла в голову? — спросила Виона своего парня. — Я даже боюсь не угадать с первого раза, поэтому передаю тебе словесную эстафету, — спокойно сказал он ей, желая услышать от нее продолжение ее мыслей, в которых хранился ответ. — Мне пришла в голову идея присоединиться к ним и помочь в расследовании этого преступления, — сказала она ему. — Да, да, я продолжаю поддерживать идею о том, что наша сторона права, но нам нужно выяснить, кто убил обоих лидеров. — Вионна, ты уверена, что они захотят иметь с тобой дело после того, что произошло? — с интересом спросил Хантер, который не был уверен, что все пройдет так гладко. — Да, да, я знаю, что отношения между мной и этим семейством лягушек не сразу стали дружескими, но, учитывая, что у них хорошие отношения с Луз, Эмити, Кингом и другими моими друзьями, я, очевидно, смогу найти с ними общий язык, если они это сделают не говорить с ними о политике и извинюсь за то, что произошло. — Ты действительно веришь, что все будет так радужно? — спросил ее Хантер, у которого были сомнения на этот счет. — Нет, я не уверена, что мои отношения с этой семьей будут хорошими, но я уверена, что им нужна моя помощь, — уверенно сказала она. — А им нужна помощь мальчика, прикованного к инвалидной коляске? — с интересом спросил Хантер, поднимая руку. — Да, конечно, мой Филипп³, — она схватила его инвалидное кресло, и они вместе отправились в путешествие в город Ратонна-Стик, куда направлялись главные герои. Наши герои с помощью бега, а затем и спортивного шага смогли уйти от них далеко и теперь шли спокойно и размеренно. Вокруг была красота леса и дикой природы, которую нельзя было приручить, как других животных. — Ида, может, остановимся? — с интересом спросил Сычик. — А то, уже пора обедать. — Хрюша, я люблю тебя, но у нас нет причин останавливаться, — уверенно сказала ведьма. — Мы остановимся, когда доберемся до правого плеча мертвого титана. — О, а почему мы не можем пойти другим путем? — с интересом спросила Мэйбл, которая буквально умирала от жары. — Потому что все пути заняты военными и полицией, — ответила она и сделала глоток из-под бутылки с зельем. — А учитывая, насколько качественна маскировка семьи Плантер и тот факт, что многие из вас не работают в отделе документации, вас могут мгновенно обвинить в шпионаже. — Ну, я могла бы создать для них макияж получше, если бы мне дали больше времени и я не торопилась, — эти слова Идалин больно задели гордость Мейбл. — Я в этом не сомневаюсь, — ворчливо сказала ведьма. — Ида, я действительно могу сделать перерыв на обед? — предложил ей небиологический сын, держа в руках свою коробку с ланчем. — Нет, мы должны двигаться дальше, — сказала она ему твердо, без эмоций. — Пожалуйста, Идалин, — умоляюще обратился он к ней и начал смотреть на нее своими мимическими глазами. — Нет, даже не начинай, — потребовала она от него, пытаясь закрыть глаза, и тогда он жалобно заскулил, как собака. — Хорошо, твоя взяла, но, пожалуйста, не делай этого. — Хорошо, моя Ида, — удовлетворенно сказал он, потому что это срабатывало уже не в первый раз. — Как он это сделал? — спросил Стэнли, потрясенный происходящим. — Может, и мне стоит сделать то же самое? — Стэнфорд, пожалуйста, не делай глупостей и просто будь с ней таким, какой ты есть на самом деле, — настойчиво попросила Луз. — Я знаю Иду, и ей больше всего не нравится, когда кто-то притворяется. — Вообще-то, я Стэн, Стэнли Пайнс, — уверенно сказал он ей. — О, да, все верно, извини, я не хотела тебя обидеть, — пробормотала она, чувствуя себя неловко перед ним. — Ты не обязана извиняться передо мной, особенно за такую глупость, — выплюнул он. Ида начала расстилать одеяла на огромном дубовом пне и накрывать на стол еду. В каждом ее действии чувствовалась забота и материнское тепло, которые она проявляла по отношению к своему королю. — Король, имей в виду, что ты не получишь десерт, пока не съешь основное блюдо, — настойчиво сказала она ему, когда проводила его на его место за этим столом. — Ида, я уже знаю пункты нашего соглашения о еде, — спокойно сказал он, когда его усадили на место и надели ему на шею нагрудник цвета слоновой кости. — Я просто напоминаю тебе о них. — просто сказала она. Идалин ударила по скатерти, и под ее рукой появилась компьютерная мышь, а на самой скатерти появилось что-то вроде экрана с едой. Она нажала на несколько изображений еды, и на скатерти появилась еда. — Ого, что это? — удивилась Луз, которая не могла поверить, что она так удивлена. — Как это называется, Ида? — Это скатерть собственного изготовления, я купила ее, когда была в Смоленске, у одной ведьмы, — ответила она ей. — Кажется, ее звали Баба Яга, но я не уверена. — Я просто думаю, что в своей жизни я видел, как мир показывает мне, что я до сих пор многого о нем не знаю, — сказал впечатленный Стэнли Пайнс, подходя к столу. — Да, такова жизнь, — согласилась с ним Идалин, усаживая его за стол. — Главное — быть к этому готовым. — Я всегда готов ко всему, Ида, не забывай, что я преступник, разыскиваемый во всем мире, — саркастически напомнил он ей. — Ну, если ты готов ко всему в этой жизни, то, пожалуйста, накорми короля так, чтобы он был сыт и доволен, — попросила она его и взмахнула рукой, и Стэнли с королем как по волшебству оказались вместе. — Работай, Фелисьен Кабуга⁴, или я отправлю тебя первым классом в Международный остаточный механизм для уголовных трибуналов. — Почему я должен его кормить? — возмущенно спросил он ее. — Это твой ребенок от какого-то парня, которого я уже ненавижу. — Во-первых, он не мой биологический ребенок, а во-вторых, я устала и хочу немного поесть и поспать, — сказала она и вздохнула, устав от всей своей жизни. — Ида, он похож на человека, которому нельзя доверять детей, — запротестовал король, который не хотел, чтобы его кормил с ложечки кто-то, кроме Иды. — Прости меня за мою усталость, но сегодня ты поешь не из моих рук, — спокойно сказала она ему. — Нет-а-а-а! — маленький титан завизжал, как поросенок, которого режут заживо. — Не «нет», а «да», ешь, — потребовал от него Стэнли и протянул ему ложку с кашей, неизвестной лично ему. — Я не буду есть из твоих рук, — он капризничал, как маленький ребенок. — Я хочу есть из рук Иды, она самая лучшая! — О, отцы-основатели США, простите меня за это, но я должен это сделать, — неохотно произнес он и заговорил голосом Микки Мауса, но более писклявым голосом. — Смотри, дракон, похитивший принцессу, летит и летит прямо… — …В логово, — сказал маленький титан, когда съел первую ложку каши. — Ладно, Стэн, я должен признать, что твои руки не так уж страшны, и я готов есть из них. — Ешь, мой маленький дракончик, пусть твои враги умрут в мучениях, — играет он с малышом. Все шло хорошо и спокойно, и все персонажи чувствовали себя в полной безопасности. Но, как говорится, все когда-нибудь заканчивается, и все серьезно напряглись из-за шагов. — Что? — спросил Хоп-Поп и прислушался к звукам вокруг себя. — Кто к нам идет? — Я не знаю, но, очевидно, он не станет нам угрожать, если увидит нас, — ответила Идалин, поедая пудинг из шоколада и малины. — Идалин, о чем ты говоришь? — с интересом спросил ее Стэнли Пайнс. — Не могла бы ты уточнить насчет своей колдовской силы? — Я создала купол вокруг всех нас, чтобы те, кто хочет причинить нам вред, не смогли этого сделать, а те, кто не против нас, не смогут навредить нам, — объяснила она им. — Это очень сложное заклинание, вот почему я сейчас так устала. — Неизвестный нам, появись перед нами, раз ты не желаешь нам зла, — приказал Спринг и указала ложкой в направлении звука. Кусты стали активнее приближаться к ним, и даже какие-то голоса стали слышны все отчетливее. Некоторые из них сразу поняли, кто это, но решили проверить это своими глазами. — Хм-хам, привет, еще раз за сегодня, — поздоровалась Вионна, которая боялась показаться перед ними. — Вионн? — Лус была удивлена. — Хантер? — Вы что, вдвоем этим занимаетесь? — возмущенно спросила Полли. — Что у вас давно не было чечётки на заднице? — О великий титан, скажи мне, какие манеры у этой будущей леди? — спросила Эмити и неодобрительно посмотрела на Полли. — У нее нормальные манеры, в ее жилах течет кровь воина! — гордо сказал Спринг. — Пожалуйста, не кричи на меня, я тебе не враг, — сказала Эмити, стараясь сохранять спокойствие. — Вионна, почему ты пришла к нам? — спросила ее Луз, которая сразу заподозрила что-то неладное в ее поведении. — Я подумала о том, что в этой войне виновата некая третья сторона, и решила помочь вам всем в этом, — спокойно сказала она, стараясь настроиться на позитивный лад. — Ты поможешь нам? — спросил ее Спринг Плантер. — Почему мы должны вам верить? — Потому что она видит нас, а это значит… — уверенно заявила Мэйбл Пайнс, желая, чтобы кто-нибудь из лягушачьего семейства закончил предложение, но никто не хотел этого говорить. Мэйбл взяла Полли за рот и начала открывать его и говорить. — Это значит, что она хорошая, и Хантер тоже хороший парень. — Хватит, я не люблю, когда ко мне прикасаются, — закричала она, укусила себя за руки и убежала, а потом закричала на нее по-тайски. — ไม่รบกวนฉันคุณเลสเบยน! ⁵ — Полли, ради святого Маха Вачиралонгкорна⁶, пожалуйста, следи за своим языком, — настойчиво попросила Энни Банчой. — Ты можешь ненароком обидеть кого-нибудь своими словами. — Я не виновата, что она сумасшедшая! — решительно закричала она, не желая идти с ней на компромисс. — Знакомое чувство, все думают, что я тоже такая, — уверенно заявила американка тайского происхождения и погрустнела. — Говори что хочешь, но я не приму ее ни как друга, ни как союзницу, — решительно заявил Хоп-Поп. — Подобно тритонам и жабам, вы тоже не хотели видеть в них друзей, но все равно объединились, чтобы бороться против… — обратился к нему внук с чувством злорадства над ним. — Ида, у меня к тебе вопрос по поводу твоей магии, она может ошибиться? — с интересом спросил он, желая услышать «да». — Магия не может быть неправильной, волшебник и колдунья могут допускать ошибки при использовании магии, но сама по себе магия никогда не бывает неправильной, а те, кто являются профессионалами в магии, обычно боятся, что магия каким-то образом сработает плохо, — сказала она пассивно-грубым тоном. — Моя мачеха — лучшая ведьма в мире! — гордо заявил король, поднимая кулак. — Ида самая лучшая! — Стэнли вложил в этот крик всю силу, которая у него была. — Черт, мне придется с ней работать, — сердито выругался Хоп-Поп. — Хоп-поп, если ты забыл, но раньше ты не хотел иметь дело с тритонами, а теперь они и ты — главные звезды на сцене, — напомнила ему девочка-подросток. — Я знаю о своих прежних взаимоотношениях с расами, обитающими в Амфибии, но это не значит, что я готов принять каждого, кого встречу, — старик каждым словом выдавливал из себя, как соковыжималка, все свои ксенофобские взгляды. — Старик, я знаю, что поначалу наши отношения были не идеальными, но я уверена, что мы сможем понять друг друга и даже стать друзьями, если оба дадим друг другу шанс, — нежным голосом произнесла Виона и опустилась на колени, чтобы быть на уровне его глаз. — Мы с Хантером уже дали тебе и твоей семье этот шанс, пришло время и тебе сделать то же самое. Это был трудный момент для семьи фрог, когда на них оказывали давление с обеих сторон — со стороны их старых и новых друзей, а также Вионны и Хантера, хотя, если бы их спросили о давлении, они бы сказали, что это была ложь. Все трое были возбуждены, зрачки их глаз бегали в разные стороны в поисках выхода, из которого не было выхода. — Хорошо, я согласен, но, пожалуйста, прекратите это давление! — закричал Спринг, который не мог больше сдерживаться и хотел, чтобы это закончилось. — Что? — этот вопрос, который задала Вионна, был отражением непонимания всех, кто не принадлежал к их семье. — Лягушонок, чего я ещё не знаю имени, что с тобой случилось? — Не обращай на него внимания, он просто немного туповат, — сказал дедушка и несколько раз легонько хлопнул внука по спине. — Вставай. — Зато у него доброе сердце и душа. — прошептала Энни. — Что ж, один из ваших уже дал свое согласие, — удовлетворенно сказал Хантер и посмотрел на Полли и Хоп-Попа. — Что касается вас двоих, вы оба согласны дать второй шанс нашим отношениям. — Согласен, — сухо сказал пожилой джентльмен. — Но, имейте в виду, у меня довольно скверный характер, и я не стану сразу демонстрировать вам свое добродушие. — И нам не нужно, чтобы вы сразу относились к нам так, как христиане, евреи и мусульмане относятся к Иерусалиму, мы должны заслужить отношения уровня Тимона и Пумбы, — сказал Хантер таким голосом, что было понятно, что он хотел пошутить, но никто не оценил его шутки. — Ха-ха-ха, — смех Вионны был неестественным и таким театральным, что великий режиссер Константин Сергеевич Станиславский тут же воскликнул: «Не верю!». — Хантер, ты шутишь лучше, чем Арлекин⁷. — Виона, не лги, Хантер ужасно умеет шутить, — перебила ее Спринг, после чего серьезно пожалела о сказанном, потому что Вионн хлопнула ее по спине. — Не смей оскорблять восходящую комедийную звезду, — потребовала она от него. — Хантер — комедийный талант, который может погибнуть, если его вовремя не оценить. — Ну что ж, трубадур, он всегда был полезен нам в войсках, чтобы поддерживать дух солдат, так что продолжай, — настойчиво сказал Хоп-Поп. — Куда мы пойдем дальше? — спросил Спринг, потирая место, куда его ударили. — На запад, через юго-восток, а потом к кораблю, — уверенно сообщила им Ида. — Что ж, мы не будем оставаться здесь, пока не станет слишком поздно, — уверенно заявил Стэнфорд, глядя на тени от солнечных лучей, по которым можно было понять, который час: половина третьего пополудни. После этого обеда они все отправились в путь. Идалин Клоторн, как всегда, шла впереди, как вожак стаи волков, которые пробираются к священной воде: сначала они шли как обычно, а затем сели на крышу вагона поезда, который направлялся в крупный портовый город Ками’Фор, и отправились на конечную станцию. — Добро пожаловать в город Ками’фор, город пляжных курортов и кораблестроения Республики Кипящих Островов, — с гордостью объявила им Идалин, когда поезд остановился. — Женщина, с кем вы там разговариваете? — спросил ее один из грузчиков, который привлек к ней всеобщее внимание, потому что все смотрели на нее. — О, великая либеральная демократия и толерантность, неужели я не могу разговаривать сама с собой? — возмущенно спросила Идалин Клоторн и начала спускаться, но уже с другой стороны, чтобы идти вместе со всеми, кого не было видно. — Интересно, много ли здесь, на острове, людей, которые разговаривают сами с собой? — с интересом спросил Лягушатник, спускаясь по стремянке из низколегированной стали. — Почитай Даниэля Дефо, или стань изгоем общества, или научись колдовать, как я, и очаровывай своих друзей так, чтобы никто, кроме тебя и тех, не желал тебе зла, и тогда ты узнаешь, — высокомерно фыркнула Эмити. — Эмити, веди себя тихо, а то они могут нас услышать, — попросила ее обеспокоенная подруга. — Никто тебя не услышит, даже если вы все будете кричать, потому что ты невидима для глаз, как стекло для насекомых, — успокоила ведьма свою ученицу. — Женщина, у вас у всех признаки депрессии, может быть, вам нужен специалист? — обеспокоенно спросил один из работников. — Я могу решить свои психические проблемы в одиночку, а ты заткнись и не подслушивай мой разговор в одиночку, — ведьма буквально взорвалась от негативных эмоций, которые она вложила в свой крик. — Почему так грубо? — непонимающе спросил он, едва сдерживая слезы. — Я просто хотел помочь. — Работай лучше, — грубо сказала она и ушла. Пошли, капитан не заставит себя долго ждать. — Капитан? — Луз была искренне удивлена словами своей наставницы в области магии. — Ты лично знакома с капитаном корабля, который отправится в Ратонна-Стик? — Да, у меня с ним очень близкие отношения, — ответила ведьма своей ученице. — Надеюсь, под словами «очень близкие отношения» ты подразумеваешь что-то приличное, не так ли? — спросил ее Стэнли, которому сразу не понравилось, как она о нем отзывалась. — Стэнли, у меня достаточно ревности к любой табуретке, и если это тебя утешает и заставляет замолчать, то нет, секса между нами никогда не было и не будет, и все мои отношения с ним — иллюзия, — строго сказала она. — Что ж, я рад слышать это от тебя, моя совушка, — сказал он ей с улыбкой. — Стэн, мы в разводе, — просто сказала ему Идалин Клоуторн. — И я не собираюсь восстанавливать с тобой романтические отношения. — Как получилось, что вы поженились? — Мэйбл вопросительно посмотрела на них обоих. — Это было в семидесятых годах двадцатого века, когда Ричард еще не успел стать главным злодеем для каждого гражданина Соединенных Штатов Америки⁸… — начал он свой рассказ. — Так Стэн, давай расскажем тебе об этом позже, а сейчас нам желательно отправиться в порт, — потребовала от него ведьма, прерывая его. — Хорошо, Ида, я расскажу всю историю позже, — спокойно сказал Стэн, который чувствовал себя каким-то незначительным. — Может быть, вы сможете рассказать эту историю вместе? — предложила им Мэйбл Пайнс. — Мы могли бы составить более полную картину произошедшего, если бы выслушали обе стороны конфликта, — сказала она, чей пристальный взгляд был прикован к Вионне и семейству лягушек. — Да, да, да, да, да, малышка, мы обязательно это сделаем, но, пожалуйста, уходи уже, иначе Кертиг не потерпит опозданий, — уверенно заявила Ида. — Кертиг? — насмешливо спросил ее дядя Стэн. — Так его зовут?! Вот умора! — Это его детское прозвище, его настоящее имя: Кай Елена Роберт-Таллула Инорски-Гордикор. — объяснила ему ведьма, пока они шли. — Лучше называть его Кертиг, чтобы мне не пришлось запоминать это длинное имя, — уверенно сказал старик. Все прошло как обычно: тихо и без лишних разговоров. Войдя в порт города Камифор под названием Золотое море, они подошли к старому кораблю-эсминцу, который был выполнен в стиле дизельпанк и атомпанк. Корабль назывался «Возможности есть всегда», и у входа на этот корабль стоял мужчина в черной куртке и с деревянным протезом на правой руке. — Хорошая ночь, ты согласна со мной, моя совиная леди? — спросил Кертиг. — Да, я согласна, погода сегодня действительно хорошая, но, пожалуйста, брат⁹ мой, не забывай, зачем я еду в город Ратонна-Стик, в котором ты бывал сотни раз, — настойчиво сказала она. — Я все еще думаю о вашей сумочке и молюсь, чтобы вы ее нашли, но вы не возражаете, если я получу от вас вознаграждение в виде..... — он замолчал, когда Идалин Клоторн начала размахивать бутылочкой жидкости цвета сахарной ваты с вкраплениями пурпура. — Ты не забыла, — сказал он, как зачарованный. — Нет, я не забыла, — сказала она ему и начала петь: — Выпей еще, моя кареглазый красавец У меня впереди еще одна ночь наедине с тобой. Так что выпей еще немного своего эликсира от всего сердца И мы вместе устроим небольшую вечеринку. Сделай еще глоток, мой капитан Немо. И иди ко мне, ты мой. Во время своей песни Идалин смогла отвести капитана в его каюту, где он разделся и спокойно заснул. Все были потрясены увиденным и не могли поверить в происходящее. — Ида, что только что произошло? — спросила Луз. — Я флиртую с капитаном корабля, он думает, что между нами бурная любовь и секс, но на самом деле это снотворное с галлюцинациями, — смеясь, ответила ведьма. Она не могла поверить, что все будет так просто. — Умно, старая корга, умно, — поддержал ее Стэнли, на которого это произвело хорошее впечатление. — А сможет ли команда корабля справиться без своего капитана? — с любопытством спросила Эмити. — Они могут, они тысячу раз доказывали, что могут работать и без этого старого извращенца, — уверенно заявила Ида, которая была свидетельницей этого. — Ну, раз уж мы теперь совсем одни, не могли бы вы рассказать нам, как вы познакомились? — с интересом спросил Диппер, который не хотел слушать никаких оправданий. — Серьезно? Ппфффф, неужели вам всем так интересно слушать историю любви двух преступников из разных миров? — спросила Ида, которая явно не хотела об этом говорить. — Да, да, да, да, мне это интересно, это интересно всем, просто ответьте на все интересующие нас вопросы, и мы оставим вас в покое, — все без исключения начали кивать головами. — Хорошо, мы расскажем тебе все о нашей любви, — спокойно сказала Ида и села на кровать, а затем несколько раз ударила по кровати рукой с левой стороны от себя, как бы приглашая Стэнли. Стэн положительно воспринял этот жест с ее стороны и уселся рядом с ней поудобнее. Выражение его лица было сдержанным, как и взгляд — очевидно, ему не нравилось думать об этом. — Ну, а как начались ваши отношения? — с любопытством спросил Стэнфорд, которому было интересно, как это произошло. — Как я уже говорил ранее, это произошло восемь десятилетий и семь лет назад, а именно в тот год, когда вышел мой любимый военный фильм Франклина Джеймса Шеффнера¹⁰, тогда я продавал японское оборудование по дешевке в Лансинге и на ярмарке, которая была приурочена ко Дню благодарения. — начал он свой рассказ. — Стэн, ты встречался с маленькой девочкой? — с отвращением спросила Эмити, перебивая его. — Фу, какая мерзость. — Что? — он был искренне удивлен ее словами. — Нет, когда я встретил ее, она была немного моложе меня. — Идалин, я родилась в начале семидесятых, а ты, очевидно, родилась, когда Гитлер топтал Францию ногами, — уверенно сказала она. — Ну, это, очевидно, мой косяк, и я должна вам это объяснить, — сказала Ида и замолчала, ожидая, что кто-нибудь из пятнадцати спросит, но никто этого не сделал. — Неужели никто из вас не хочет спросить? — Нет, Идалин, нам всем интересно, как ты объяснишь свой зрелый возраст в начале президентства Никсона, — уверенно заявила Эмити. — Продолжай говорить, мы тебе все слушаем. — В то время мне исполнилось двадцать с небольшим, это было время конца коммунизма в Европе и рождения 21 Сэвиджа, мне нужно было быть в мире людей по одной понятной причине: мне нужно было найти или, правильнее сказать, украсть вещи семидесятых годов, так как они нравились моим клиентам, — объяснила она. — Значит, вы отправились в мир людей и отправились в прошлое только для того, чтобы собрать товары для продажи всякой ерунды? — спросил Стэнли, как будто не ожидал такого поворота событий. — Да, сначала все было именно так, но потом на ярмарке я встретила такого же отчаянного продавца всякой дичи, как я, и дала ему совет… — она с улыбкой вспоминает то время. — Относитесь к потенциальным покупателям так, как Ромео относился к своей Джульетте, и снижай цену, — закончил за нее фразу Стэн. — Да, это именно тот совет, который я тебе дала, — сказала она с нотками ностальгии в голосе. — В тот вечер он смог продать много мусора и отдал мне половину выручки, предложив пойти в бар, и я согласился: мы танцевали там до утра под музыку уроженца Мичигана Боба¹¹, который стал известен только в Городе Моторов¹². — За это короткое время мы оба поняли, что у нас много общего, например, мы оба убегаем от полиции, у нас проблемы в отношениях с членами семьи и особенно с братом и моей сестрой, и мы стали проводить больше времени друг с другом… — на этом месте старик замолчал и погрустнел. — Ида, скажи мне, что заставило тебя уйти от меня? — Не пойми меня неправильно, для того, чтобы расстаться с тобой, у меня были причины для такого решения, — уверенно сказала она, положив руку ему на колено. — Ида, ты можешь мне теперь рассказать, по каким причинам мы расстались? — с интересом спросил он. Идалин Клоторн не сразу ответила на его вопрос. Она, очевидно, думала о том, что хотела бы сказать ему и всем остальным, чтобы не испортить свое мнение о себе. — Причина, по которой я решила уйти от тебя, заключалась в том, что я больше не могла так жить, — сказала она, снимая свою руку. — Что? — он не понял ее слов. — Владычица моего сердца, ответь мне и скажи всю правду. Что томит твое сердце? — Мое сердце больше не могло терпеть ложь, созданную моим мозгом, ложь — очень слабое оружие: я не хотела лгать тебе о себе, но я прекрасно понимала, что мой мир смертельно опасен для тебя, и я решила уйти, оставив документы о разводе… — Смертельно опасен для меня? — спросил он ее таким голосом, словно его следующий вопрос был бы примерно таким: «Идалин, о чем ты говоришь?». — Ида, по сравнению с тем, что я встретил в своей стране, этот мир — просто детская песочница. — Детская песочница? — Ида восприняла его слова как личное оскорбление. — То есть тот факт, что здесь гибнут оба, какая-то неизвестная террористическая организация провоцирует войну, — это все ради детской песочницы, верно, мистер Пайнс? — Как сказал главный злодей в истории человечества: «С тех пор, как Земля вращается вокруг солнца, пока существует холод и жара, буря и солнечный свет, до тех пор будет существовать и борьба. В том числе среди людей и народов. Если бы люди остались жить в раю, они бы сгнили. Человечество стало тем, что оно есть, благодаря борьбе. Война — естественное и обыденное дело. Война идёт всегда и повсюду. У неё нет начала, нет конца. Война — это сама жизнь. Война — это отправная точка». Я не согласен с ним во всем, но его слова о войне очень правдивы и реальны. — М-да-а-а-а-а-а-а, Стэнли, Стэнли, Стэнли, — обвиняюще произнес Стэнфорд, качая головой из стороны в сторону.- А ты не мог бы выучить цитаты более умных политиков, таких как Вилли Брандт или Бернд Люке? — Брат, почему ты сразу же обратился ко мне с упреками и обвинениями? — возмущенно спросил его брат-близнец— Я сказал тебе, что осуждаю его, но он был прав в вопросе войн: что это естественно для всех времен и народов. — Даже если войны были всегда и повсюду, с первобытных времен до наших дней, это не значит, что это должно быть нормально, — запротестовала американка тайского происхождения. — Я полностью с вами согласен, я даже не сторонник мнения, что война является двигателем прогресса, даже если есть исторические прецеденты, которые это доказывают, и я искренне сочувствую всем жертвам войны, даже если я убежден, что права только одна сторона, — уверенно заявил он. — Товарищи, мы все здесь являемся социальными дефектами, на которых общество будет оказывать давление, когда узнает, что мы сотрудничаем, поэтому, пожалуйста, давайте прекратим разговоры и ляжем спать, забыв обо всех наших отличительных особенностях и всегда напоминая себе: «Мы ищем истинных виновников происходящего». — потребовала от них дверь в доме Идалин Клоторн, на которой как-никак была маска для сна. — Но я не хочу спать, — заныла испаноязычная женщина из Коннектикута. — Сейчас только половина одиннадцатого вечера. — Луз, если ты не хочешь спать, то это твои проблемы, которые никто не должен решать, но, пожалуйста, дай мне и остальным поспать, — попросил ее Хоп-Поп, ложась на спальный мешок. — И не выходи из комнаты, мое заклинание действует только тогда, когда я бодрствую, так что тебя можно увидеть, — сказала Ида, зевая, как медведица. Постепенно все начали укладываться спать, и в комнате воцарились тишина и спокойствие. Единственным звуком был храп различных обитателей этой планеты. — Черт, почему именно сейчас? — выругалась Луз, проснувшись. — Вот когда в этом нет необходимости, это всегда появляется. Луз пошла в ванную, где сбросила испачканные кровью и мочой трусики и приняла душ. Надев мужской халат, который был в три или четыре раза больше ее размера, она вышла из душевой и подошла к переборке, чтобы подышать свежим воздухом. — Это прекрасно, — уверенно сказала Луз, глядя на восходящее солнце, когда ночь подходила к концу. Рассвет был чудесный, было тепло, не хватало только японского чая и поэзии. — Как я вижу, вам тоже не спится, как и мне, — раздался женский голос, который разрушил у латиноамериканки ощущение того, что она здесь одна. — Эмити? — она удивилась, услышав ее голос, и повернула голову, чтобы посмотреть на нее своими карими глазами. — Да, это я, твоя Эмити, или ты уже подумала, что ты здесь одна? — с интересом спросила она, подходя к ней. — Я ранняя пташка, просыпаюсь примерно в то время, когда все спят. — Я знаю о твоем внутреннем будильнике, но я никогда не понимала, что ты делаешь все это время, — спокойно сказала Луз. — За это время я заканчиваю делать домашнюю работу, которую не успела сделать накануне, читаю, принимаю душ, смотрю телевизор и иногда пишу любительские стихи. — Ты пишешь стихи? — удивилась Луз. — Я никогда не слышала этого от тебя. — Конечно, вы не знаете моих стихов, они чрезвычайно специфичны, как и актерская игра Кейджа и Ривза, и, на мой взгляд, не всем они понравятся, — застенчивость этой юной волшебницы была такой же высокой, как Джомолунгма¹³. — Эмити, расслабься, я твоя девушка и не буду осуждать тебя за отсутствие таланта к поэзии, кроме того, не забывай, что это всего лишь твое развлечение, — ободряюще сказала девушка из Коннектикута. — Луз, ты уверена, что хочешь послушать одно из моих стихотворений? — смущенно спросила она американку доминиканского происхождения. — Да, я уверена в этом на сто процентов, — кивнула она. — Ну, что ж, послушайте мой последний стих, который я написала перед отъездом, он называется «Мой последний рассвет, его начало», — пафосно объявила она и начала читать с выражением: Город спал. Наступил новый день, я не проснусь, и все, кого я любил, пели; Все пели прекрасно, мой Отто выделялся, мой малыш Отто, прости свою мать за то, что она ушла вчера вечером, но тогда ты бы не родился. Я прожила несчастливую жизнь, и я прошу Бога, чтобы ты не знал о моих страданиях Ты родился преждевременно, чтобы покорить непокорное сердце человеческого мира Не плачь, сынок, Бог не был милостив ко мне, но ты родишься с другой судьбой! — Ого, — удивилась девушка из Коннектикута. — Я никогда не думала, что о таком можно написать. — Это все подростковый поиск идентичности, вот и все, — ответила она, как будто не считала свою работу над стихами чем-то серьезным. — Луз, тебе действительно понравилась моя работа? — Да, мне очень понравилось.: она мрачная, печальная и с легким оттенком оптимизма в том, что с этим Отто в будущем все будет хорошо, — объяснила она свою позицию относительно этого стихотворения. — Спасибо тебе за то, что поддерживаешь меня во всем, — сказала она, и между ними повисло неловкое молчание. Тишина была прервана внезапным звуком паровой машины и работой матросов, которые, как лягушки, вскочили со своих коек и принялись за работу. Сначала это всерьез напугало двух лесбиянок, но потом они поняли, что корабль приближается к большому промышленному, научному, культурному, военному, торговому и административному городу Ратонна-Стик.