Остров откровений

Пыхтя как ёж, Дима тяжёлой походкой направлялся к лагерю. Что ж, эту небольшую вылазку можно было считать весьма успешной (по крайней мере, если судить по огромному мешку за спиной). Здание действительно оказалось пустым и довольно крепким, чего не скажешь снаружи. Побродив по комнатам и насобирав различных нужных вещичек, Дима принял решение возвращаться к Данику. Одно радовало — эти вещи были давно никем не тронуты. По крайней мере, судя по толстому слою пыли. А это означало, что в доме никто не жил.

***

Даник с удовлетворением посмотрел на бутылку, подняв её на уровень глаз. После фильтрации воды, конечно, сильно убавилось, но он достиг своего — вода стала прозрачной и чистой. Осталось лишь вскипятить её — и всё. Вот только куда Дима положил зажигалку? Излазив всё убежище, Даник вынужден был признать, что, очевидно, друг носил предмет с собой. А вот где сам Масленников? Фильтрация воды заняла приличное количество времени, не может же он столько писать? Нахмурившись, Даник внюхался и направился на поиски своего друга. И чем дальше он уходил, тем тревожнее становился. Чёрт, неужели этот лохматый придурок направился в то здание?! Даник и испугался, и разозлился одновременно. — Ёб твою мать, Димон! — прорычал он приглушенно, раздвигая кусты. — Ты же только что пришёл в себя! «О, вот и Данечка!» — обрадовался Дима, чувствуя, что помощь ему явно была необходима. Кожаная материя болезненно перетягивала плечо, и хотелось бы освободить хотя бы одну из рук. — Пофиг! — по привычке отмахнулся Димка от рычания Даника и постарался обратить его внимание на что-то более интересное: — Лучше смотри, что нашёл! Целая куча полезных вещей! Давай быстро донесём их до лагеря? — Пофиг, пофиг!.. — Даник хмуро уставился на него. — А если бы я пошёл — вряд ли ты бы сказал, что это «пофиг»! В любом случае, было бесполезно вести эту полемику. Это было предсказуемо — если где-то есть заброшка, с большой вероятностью там можно было найти Диму Масленникова. Покачав головой, Даник обратил внимание на мешок в руках друга. — Ну и зачем это? — буркнул он. — Кто-то увидит, что вещей нет, и на нас выйдет. — Лан, не урчи, не заметят, — пробормотал Дима и, догадавшись, что помощи от малость нерасторопного друга явно не дождаться, получше умостил мешок на плече и направился вперёд, в направлении лагеря, по пути весело подмигнув Данику и слегка похваставшись: — Здание давно заброшено, я уж в этом точно разбираюсь, котёнок. Пойдём, посмотришь, что нашёл. — То, что оно заброшено, не значит, что его не посещают, — Даник хотел сказать «психи», но потом подумал, что в свете наличия рядом Масленникова эта фраза будет иметь несколько обидный характер, — разные люди. Может, бомжи какие-нибудь. Или преступники. Он знал, что ведёт себя несколько по-ребячески, но омега внутри вёл себя странно — то впадал в какое-то возбуждённое исступление, то, напротив, замирал, будто в усталости. — Нет, я бы это заметил. Свои следы я тоже стёр, — мягко успокоил друга Дима. К предосторожности Даника он уже давно привык и относился к этому спокойно. Тем более теперь парень был осведомлён о природе этих переживаний, что позволяло ему правильно на них реагировать. Эх, знал бы он раньше… — Я думаю, это корпус заброшенной базы отдыха. Внутри комнаты по типу отельных. В некоторых из них остались вещи, — немного помолчав, поделился Дима полученной информацией. До лагеря осталось совсем немного, поэтому парень слегка ускорил шаг. — Ого! База отдыха… Её бы не стали делать на необитаемом острове, — предположил Даник, едва поспевая за другом. И как он, нагруженный чем только можно и нельзя, так быстро носится?! — Если слишком далеко от цивилизации, то будет мало посетителей. А это плохо для отеля. «С другой стороны, он же заброшен», — подумав, добавил он про себя. Всё-таки странные люди делали это здание! — Именно так, — пыхтя, подтвердил Дима. — Возможно, на другой части острова находятся люди, находится порт, через который можно попасть в населённый пункт. Оказавшись на пляже, парень тут же аккуратно сбросил мешок с плеча и потянулся, разминая затёкшие мышцы. Новое открытие вселило в парня прилив сил, а также надежду на спасение, которой с каждым часом становилось всё меньше и меньше. Даник подошёл к бутылке и с удовлетворением заметил, что, пока они бегали по острову, она успела остыть. Ну что ж, сейчас всё решится — зря ли он потратил несколько часов своего времени или нет. Внутренне собравшись, Даник выдохнул и решительно сделал глоток. «Эврика!» Вода была, конечно, не самой вкусной в его жизни, но точно пресной. И прохладной, ибо стояла в тени. Великолепно! — На, выпей! — гордый собой Даник протянул бутылку Диме. — Пригодились твои лайфхаки. — Спасибо, — благодарно пробормотал Дима, машинально принимая из рук друга бутылку и делая пару больших глотков. После пробуждения и небольшой экспедиции Масленникову очень хотелось пить. И было очень приятно, что Даник это как почувствовал. — Мм, — однако вода оказалась немного другой на вкус, нежели полученная при конденсате. — Любопытно, — наконец пробормотал Дима, когда странный привкус был определён. — Ты использовал тот лайфхак из видео для очистки воды? — поинтересовался он и тут же задумался, где друг взял настолько пресную воду. — Да, оба варианта, — Даник улыбнулся, как объевшийся сметаны довольный кот. — Там, в лесу, ручей тёк, — добавил он, увидев непередаваемую смену эмоций на лице друга и решив не мучать его размышлениями. — Ну, я и набрал. Потому и задержался. «В лесу?» — напрягся Дима, но тут же мысленно хлопнул себя по лбу. Чему удивляться, если и так знаешь на это ответ? Ведь именно следы Даника вывели Масленникова к таинственной заброшке. — Здорово! Ручей — это очень хорошо. Я бы даже сказал, отлично, — искренне оценил Дима уже вслух, по-дружески быстро приобняв друга. — Далеко? — Почти возле заброшки, только в другую сторону немного, — пояснил Даник. Вдалеке загремел гром, и он поёжился, настороженно глянув на небеса. Те неожиданно были тёмными. А ведь только недавно сияло солнце! — Кажется, дождик собирается… — писклявым голосом Пятачка произнёс Даник и усмехнулся. — Пойдём тогда под зонтик, — улыбнувшись, проговорил Дима и, подхватив пакет, отправился в сторону убежища. Дождик парня уже не так сильно пугал, как раньше. Ведь многие вещи, найденные в пустующем здании, помогли бы провести непогоду в уюте. Даник последовал за ним, собирая пропитание, чтобы отнести в убежище. Не хотелось бы потом вылезать под дождь, чтобы достать его. — Фух, как жарко! — простонал он, заваливаясь в свой любимый угол. — Вроде бы пасмурно, а шпарит так!.. — Дождь пойдёт, сразу похолодает, — спокойно подметил Дима. Пока Даник собирал еду на пляже, он быстренько натаскал с ловушки крабов и, вновь поместив их в кокос, сунул под тлеющие угли. Жалко было, конечно, животинок, но поделать ребята ничего не могли. Белок являлся важной составляющей рациона человека, и отказываться от него в условиях экстремального выживания было не самой лучшей идеей. Вернувшись в палатку, Дима начал разгрузку мешка. Пара мягких махровых халатов, таких же носков, литровая бутылка для воды, три мешка с какой-то крупой, на вид пшеничной, кастрюля, две ложки, парочка знатно проросших картофелин, картон для розжига или утепления убежища, стопка потрёпанных карт, моток верёвок, железная трость, которую легко можно было использовать для самозащиты, несколько одеял и даже подушка. Даник поражённо смотрел на него. И как столько вещей поместилось в этот, вроде бы, не особо большой мешок?! — Не хило! — присвистнул Даник, подбираясь ближе и с интересом осматривая вещи, найденные Димой. Некоторые из них были старыми-престарыми, а вот другие казались вполне новыми. Будто кто-то оставил их в том здании. Видимо, Дима прав, и на другом конце острова и правда было какое-то поселение. Но зачем оставлять предметы, если только не с желанием вернуться за ними после? Даник вновь почувствовал мерзкую тревогу и на миг прикрыл глаза. Он уже параноик, как пить дать. Нужно было перестать об этом думать, а то так всё настроение испортится. — Теперь будет теплее, — тихо и мягко произнёс Дима, заметив состояние друга. Немного поколебавшись, парень аккуратно положил тёплую ладонь на колено Даника и слегка потрепал его, выражая поддержку. При этом Дима не забыл о состоянии друга и довольно быстро убрал руку, чтобы начать расправлять одно из одеял по полу. — Сейчас зароемся… Отоспимся… — проговорил он своим фирменным успокаивающим голосом, слегка растягивая слова. — Как маленькие медвежата в берлоге… И будем готовы к новым подвигам. Сейчас и крабы будут готовы. Вода у нас есть! Ух, идеально! Альфа и омега довольно молчали. И Дима впервые за долгое время почувствовал себя умиротворённым. Даник замер, когда горячая ладонь Масленникова коснулась его. Извернув шею, он внимательно вгляделся в лицо друга, расслабившись, когда увидел на нём умиротворение. Наконец-то Дима расслабился и вновь стал напоминать самого себя. Даник очень надеялся, что больное сердце друга не напомнит о себе, а то здесь его даже негде лечить. И некому. Сам он едва знал первую помощь, поэтому вряд ли бы смог помочь. Услышав о еде, Даник воспрял. Он был очень голоден. — Я бы слона съел, — задумчиво произнёс он, колупая папоротник. — Как думаешь, а он… он вообще вкусный? — задумался Даник вдруг. — Не знаю, какой на вкус слон, но мамонт… отвратительный, — выдержав небольшую шутливую паузу, выдал Дима и поморщился. — Как вспомню этот вкус… Хотя с дошиком он был довольно ничего. — Ну, мамонт же давно сдох. Думаю, что его труп там, в мерзлоте, уже успел раз пять помереть, пока его откопали, — резонно заметил Даник. Он взял кокос и с удовольствием оторвал часть белой мякоти, покрывавшей внутреннюю часть ореха. Она была мягкой, как губка, и сладкой. То самое, что ему сейчас хотелось. — Справедливо, — подметил Дима и улыбнулся, глядя на расслабленного и веселящегося друга. Этот вечер так приятно начинался, и Масленников очень надеялся, что таким он и останется. На улице начинал накрапывать дождь, который со временем всё усиливался и усиливался, пока не перерос в настоящий ливень. К счастью, Диме удалось притащить в палатку спёкшихся крабов до этого времени. После сытного перекуса парни расслабились ещё больше. Что-либо делать не хотелось, но Дима всё равно лениво предложил другу сыграть в карты. — Давай, — лениво согласился Даник, делать-то всё-равно было нечего. В карты он играл очень слабо, но знал, что и Масленников не особенно опытен в шулерстве, так что шансы хотя бы в ничью уйти были. За убежищем шуровал дождь, что навевало какую-то сонную атмосферу. Даник совсем не ощущал омегу. То ли течка закончилась, что само по себе выглядело странно, то ли она просто даст о себе знать в самый неподходящий момент. Ну, хотя бы он немного отдохнёт. Просто играть в карты было довольно скучно, но даже такое развлечение казалось запредельно интересным в свете последних событий, поэтому Дима отдался занятию полностью, придумывая различные тактики, многоходовочки, которые бы помогли ему одержать победу над другом. Но что-то всё равно шло не так, потому как удача оставалась на стороне Даника. — Всё-таки карты это точно не моё, — вздохнул Дима, когда друг показал очередную блестящую победу. Свернув карты веером, парень помахал ими у своего лица, ведь их было настолько много, что это это было несложно. — Хотя, может быть, мне просто не хватает мотивации… — А давай на что-нибудь сыграем! — Даник, несколько раз выигравший, к своему вящему удивлению, был настроен вполне благодушно. — Есть же разные игры с картами — на выпивку, на деньги, на раздевание… — он принялся загибать пальцы, припоминая различные типы азартных игр, за которые его когда-то больно били по ушам и родители, и преподаватели. — Давай! — согласился Дима, заряжаясь азартом друга и с любопытством глядя на него. — Только вот на что? — добавил он, задумчиво скользя взглядом по маленькому помещению. — Ну, денег у нас нет, да и не нужны они пока. Выпивка тоже отсутствует. Хм, остаётся только раздевание, — хихикнул Даник, посчитав свою шутку вполне смешной. Сам от себя не ожидая, Дима почувствовал, как краснеет. Было виной тому хорошее воспитание или что ещё, но подобные шуточки и темы всегда его смущали. — На раздевание? — тем не менее с весельем уточнил он и, хитро улыбнувшись, предупредил: — Готовься остаться без одежды, солнце. — Ха! Так-то ты уже сколько раз проиграл, дружище! Если кто и останется без одежды, то точно не я! — Даник весело заблестел глазами. Было опасение, что он проиграет, ибо с Масленниковым спорить — себя под монастырь построить. Но Даник уже и так был в жопе, так что можно было рискнуть. — Посмотрим, посмотрим, — игриво подёргав бровями, произнёс Дима. — Готовь карты. Быстро перетасовав колоду, парень раздал её и… началась заруба. Видимо, Даник уж очень не хотел проигрывать, потому что в первом раунде Дима снова проиграл. Причём в последний момент, так как у Тауланова в какой-то момент выскочил козырный туз, а Масленникову, естественно, было нечем его крыть. — Подвеска подойдёт? — стараясь скрыть за улыбкой смущение, тихо поинтересовался тогда парень. Честно говоря, он надеялся на другой исход событий. Даник пожал плечами. — Давай подвеску, — произнёс он, с улыбкой глядя на друга. Только слепой бы не заметил, как тот смущался. В принципе, они всё ещё продолжали играть, так что сразу начинать со штанов или трусов было бы глупо. Ещё успеется. Едва сумев сдержать вздох облегчения, Дима быстро стянул с шеи фирменную цепочку и засунул её в карман, чтобы не потерять. «Ну держись», — мысленно приободрил себя Масленников, когда карты были вновь розданы и игра продолжилась. К сожалению, та не задалась как-то сразу, и в этот раз парень проиграл даже быстрее обычного. — Будешь ещё кокос? — чтобы оттянуть неизбежное оголение, поинтересовался вдруг Дима у Даника. С любимой футболочкой ох как не хотелось расставаться! По крайней мере, парень надеялся, что друг выберет её, а не какие-нибудь штаны. «Эх, зачем я снял кроссовки?» — вздохнув, корил себя Дима, но поделать уже было ничего нельзя, карточные обязательства и всё такое… — Да, давай. И рубашку на базу. — Даник взял предложенный орех и расколупал палкой дырочку побольше, чтобы попить сок без каких-либо напрягов. Рубашку он выбрал, потому что остальная часть гардероба Масленникова вызывала странную истому у вроде бы уснувшего омеги. Даник надеялся, что Дима потом сам будет выбирать, что ему снять, чтобы лишний раз не напрягать эту суку внутри. За убежищем продолжал лить дождь, но к ним по какой-то магии практически не долетало капель. Беззвучно вздохнув, Дима взялся за края футболки и потянул её вверх, оголяя свой торс. Холодный порыв ветра, просочившийся меж узких щелей шалаша, тут же лизнул спину, заставляя кожу покрыться зябкими мурашками, тем самым ещё больше мотивировав Диму на победу. — Продолжаем, — вновь раздав карты, с азартным блеском в глазах обозначил парень. Быть оголённым по пояс ещё не было так смущающе, как, например, остаться без штанов. «Пожалуйста, можно я выиграю!» — уже попросил Вселенную Масленников, но ему вновь отказали. Ибо Даник, каким-то невиданным чудом вновь одержал победу. — Кто-то сегодня большой везунчик, — подметил Дима весело, хотя внутри был не особо этому рад. Ещё бы! Мало того, что в палатке было прохладно, так ещё и омега сильно смущался от одной только мысли о том, что придётся сидеть перед другом в одних, мать его, трусах! В этот раз не став тянуть резину, Дима молча стянул предпоследний предмет одежды и отбросил его в сторону. Щеки тут же обожгло стыдливым румянцем. И Масленников очень надеялся, что этого не было видно в темноте помещения. Одежды на нём, кроме трусов, больше не было, отчего мотивация выиграть стала как никогда сильной. Жаль только в этой игре мало что зависело от самого человека. Даник перестал улыбаться, когда Дима молча снял штаны и откинул на свалку использованных кокосов. В меру мускулистое — ни разу не накачанное, но что вы ожидали от того, кто редко посещает спортивные залы? — смуглое от знойного солнца тело сразу же приковало к себе взгляд. Даник сглотнул. Дима выглядел как… как бог, да, пожалуй. Возможно, слишком утрированно — он не был прям красавчиком с первой страницы плейбоя, — но Данику и не нравились те типажи, которые там лидировали. — Хм-м-м… — пространственно выдохнул, слегка жмурясь Даник. — Походу, сегодня не твой карточный день, дружище. Дима не ответил, лишь натянул на лицо пропавшую было улыбку. Проигрывать парень не любил, так ещё и так смущающе-унизительно. Наверное, запрос всё же дошёл до Вселенной, или она просто сжалилась над бедным, смущенным донельзя Масленниковым и позволила ему разочек выиграть. — Да! Ура! — не сдержавшись, радостно воскликнул Дима, когда победа наконец-то оказалась на его стороне. — Хотя бы раз, — примирительно бросил он, когда, смутившись, осознал, что слишком ярко продемонстрировал свою радость на чужом несчастье. Даник, понятное дело, был не очень рад, но даже ему приходилось признать, что выигрыш был абсолютно честным. Ну, должно же было Масленникову хоть раз повезти с картами! — Человеку без штанов приходится крутиться, — примирительно произнёс он, хмыкнув, и задумался. У него меньше одежды, чем у Димы, потому что в Москве было жарко, и он пошёл на прогулку с Шадоном абсолютно налегке. — Хм… я, пожалуй, сниму ремень, — произнёс он неуверенно. А что? Это тоже была часть гардероба, даже больше, чем подвеска. — Давай, — согласился Дима, тоже не горевший желанием раздеть друга, а то карма может прилететь быстро. Пока Даник расправлялся с пряжкой ремня, парень вновь раздал карты. Перспектива остаться без штанов не радовала, но пока был риск выигрыша, Масленников не собирался сдаваться. Тем более это желание активно поддерживал альфа, желавший отыграться за причиненные неудобства. Даник с ажиотажем включился в игру. Вначале, вроде как, ему повезло — при убранном в награду бубновом короле и у него выпали бубновые шестёрка, семёрка, королева и валет. Такой набор был вполне выигрышным. Но то ли у Масленникова от перспективы остаться без трусов открылось второе дыхание, то ли звёзды — в их случае, пока тучи — не так сошлись, но Даник проиграл, причём тупо — у Димы оказался бубновый туз, и он покрыл им нападавшего на него бубнового короля. — Оу… А ты в ударе, чувак, — пробормотал Даник. — Ага! — согласился Дима, с каждой победой чувствуя всё больший азарт. — Давай футболку, дружок, — облизнувшись, предложил Масленников, когда, разложив карты, заметил промедление друга. «Смехуёчки кончились, Даниро, — почему-то голосом Шадона проговорил внутренний голос. — Ты потешался над ним, а теперь карма сработала». Даник пожал плечами и стянул с себя рубашку. Он, в целом, никогда не испытывал смущения, если надо было раздеться — Денчик мог подтвердить, ибо перед ним Даник полностью обнажался дважды. Эх, как же хорошо, что он не знал об его омежести… «Почти 50 на 50, — подметил внутренний голос Масленникова. — Осталось примерно два предмета гардероба». Дима не знал, почему, но именно эти мысли вынудили альфу нетерпеливо заёрзать. И Масленников уж очень надеялся, что это связано с желанием победить, а не с чем-нибудь другим. В палатке внезапно стало как-то душно, отчего Дима слегка пересел к входу. Выигрыш в этой партии, на удивление, тоже достался ему. Причём столь неожиданно, что парень даже сам не понял, как это произошло. — Ну что, теперь решающий раунд, — подметил Дима, когда слегка отошёл от шока. — В котором решится, кто останется в трусишках, а кто… Нет. «Надеюсь, это буду не я», — подумал Даник. Внезапно стало жарко, да так, что Даник заёрзал, слегка облизывая губы. Честно, он не знал, чего хотел больше — проиграть или выиграть. И это напрягало. «Надеюсь, не я», — подумал Дима и, тщательно перетасовав карты, раздал их между собой и другом. — Ну, что, погнали, мать его! — по привычке пафосно объявил Масленников и начал кон. Карта за картой, ход за ходом… И ни одной догадки, кто выйдет победителем — игра шла довольно ровно. В палатке царила непривычная тишина, казалось, даже мир вокруг затих, в ожидании вердикта. «Козырной туз!» — мысленно восхитился своей везучестью Дима и хотел было уже воспользоваться им, как внезапно задумался. Данику придётся раздеваться, если он, Масленников, выиграет. Как скажется это действие на его омеге? Что будет, если он испугается? Ему точно станет некомфортно, и это усугубит состояние. Нет, игра игрой. Но Дима, как друг, не должен был допустить этого. Уж лучше он перетерпит смущение, чем будет страдать беззащитный сейчас Даник. «Ну держи, дружок!» — вяло подумал Дима и скинул товарищу козырного туза, затем и короля. Всё, теперь у Тауланова точно было, чем отбиваться. Слава богу, друг сумел воспользоваться предоставленным шансом правильно и спустя пару минут одержал над ним победу. — Бля-я… До последнего думал, что получится! — не выходя из образа, простонал Дима и, закрыв покрасневшее лицо ладонями, завалился на спину. Тело тут же бросило в холодный пот только от одной мысли о том, что ему сейчас придётся раздеваться догола. Чего стеснительный челябинский паренёк не делал даже в сауне, не то что просто с кем-то на спор. Сердце отдавало даже в виски. Казалось, оно может выскочить из груди от волнения, отчего Дима решил сделать это унизительное дельце как можно быстрее. Прихватив резинку трусов дрожащими пальцами, он несмело потянул их вниз, стараясь смотреть при этом куда угодно, но не на друга. — Дим, извини, но ты, конечно, лох!.. — Даник был изрядно удивлён тому, как в него сначала швырнули туза, потом короля. Зачем? Дима, конечно, не был мастером карточным, но тут уж как-то явно пахло постановой. Ну не мог такой человек, как Масленников, не знать, что две самые сильные карты, да ещё и козыри, могли привести его к победе. И это тот человек, который на ура играет в шахматы, то есть логикой не обделённый. Ну как так-то? — Ты что, мне под… — Даник перевёл взгляд с карт на друга и замер, ибо тот, видимо, решив не откладывать в долгий ящик, начал раздеваться полностью. Знаете, когда я говорила, что Даник не был стесняшкой, я имела в виду, что сам он, хоть и с мандражом, но мог раздеться. Но глядеть, как это делает другой… Даник стремительно покраснел. — Д-Дим, стой! — сипло выдохнул он, приложив ладони к пылающим щёкам. — Не надо, дружище! Какая-то игра последняя не честная была, давай забьём? — так он говорил, хотя бы, как друг. Его же омега, хоть и молчал, внимательно следил за каждым сантиметром тела напротив. Диму не нужно было просить дважды. Быстро вернув предмет одежды на его законное место, парень быстро подтянул ноги к груди. Внутренний альфа что-то пытался там ворчать, но Дима даже не слушал его, оглушённый смущением и… какой ужас, внезапным, лёгким правда, но возбуждением. Причину данного явления парень не знал, но очень надеялся, что оно было связано с азартом, полученным от игры. Схватив один из халатов, Масленников быстро накинул его на свои ноги. Из-за волнения тело парня бросило в дрожь, поэтому Дима понадеялся, что этот факт позволит Данику подумать, что другу стало просто холодно. — Давай, — негромко пробормотал Масленников, радуясь, что специально снимал труселя медленно. Даник облизнул суховатые губы. Сколько бы он кокоса не пил, а организм был странно иссушён, словно он нуждался в чём-то куда более значимом, чем еда. Он кидал на Диму заинтересованные взгляды исподлобья, отмечая его игривое смущение. По крайней мере, именно так оно выглядело — Дима, хоть и изрядно покраснел, не выглядел несчастным. Он словно тоже прислушивался к чему-то внутри себя. И Даник вдруг поймал себя на ошарашивающей мысли: «Интересно, а каково… провести с ним ночь?» Эта мысль оказалась такой неожиданной, но такой возбуждающей, что Даник ещё раз облизнулся. Он перевёл взгляд на пол, опасаясь увидеть в глазах напротив насмешку или разочарование — а как же, маленькая омега не смогла сдержаться! В трусах заметно потеснело. Даник закусил губу и незаметно — по крайней мере, так ему казалось — свёл ноги вместе, пряча пятнышко выступившего на трусах предэакулята. Когда Даник отзеркалил его жест, Дима почувствовал ещё большее смущение, вперемешку с удивлением и… вспышкой возбуждения. Масленников был на сто процентов уверен, что это проказы альфы, вполне по естественным причинам реагирующего на течную омегу рядом. Но, в любом случае, это осознание легче не делало. «Додумался тоже, блин, играть на раздевание, когда друг в таком положении! — пристыдил себя строго Дима. — Могли играть на желания…» Почему-то именно на этом слове альфа оживился ещё сильнее, посылая в мозг примерные картинки желаний: можно было обнять, Даник же очень мягкий на ощупь, тёплый, приятный… или можно поцеловать, внюхаться в его запах… «Поиграть на щелбаны, — отрезал все лишние мысли собственного тела Диман. — Там, на еду, на ракушки, да даже на песок! Или на одеяла. Почему именно раздевание?!» Даник слегка пожевал губу. В убежище ощутимо потеплело — видимо, у его тела поднялась температура, поэтому ему это казалось. А вот губы нещадно сохли, и вода не помогала. Видимо, какие-то изменения происходили внутри него, заставляя дрожать по-хорошему под смущённо-решительным — и как у него это удаётся? — взглядом Масленникова. — Я… ну… — Даник прочистил горло. В убежище было тихо, несмотря на непогоду за их пологом, и Данику вдруг эта тишина показалась не очень приятной. Вот только что говорить, он так и не придумал, поэтому его диапазон блистал фразами: — Это… ну… вот… — Тебе не кажется, что здесь как-то душновато? — немного помолчав и собравшись с мыслями, спросил Дима, чтобы нарушить возникшую тишину. — Д-да… Да, душноватенько… — пробормотал Даник, чувствуя приливающую к щекам красноту. Обнажённое тело, казалось, должно дрожать от холода — всё же на улице, несмотря на тропики, был сильный дождь, — но дрожало оно не от холода, явно не от него. Как-то мягко полярность мыслей Даника перешла от «Я не дамся этому альфе!» до «Как бы дать, но не выглядеть при этом доступной сучкой?». Даник не знал, как — он не был особо подкован в методах обольщения. Поэтому он просто сидел, слегка сгорбившись, и кидал на Диму томные, слегка испуганные, но больше страдающе-возбуждённые взгляды. Дима понял всё. Но не понял одно… как на это реагировало его собственное тело? Вроде как оно напрягалось, испытывая просто дичайший стресс, но вроде как заинтересованно откликалось на эти нуждающиеся, призывающие взгляды. От этого было страшно. Возбуждающе страшно. Масленников, в целом, оказался в первый раз в подобной ситуации, поэтому совершенно не знал, как себя вести. «Что мне делать? Что мне делать?!» — мысленно паниковал он, по запаху понимая, что друг начинал возбуждаться. Да и сам Дима тоже. Это срочно нужно было прекратить! Пока не случилось ничего плохого. «Или сделать то, что предлагалось раньше», — предложил альфа и лишь усилил возбуждение, отчего в какой-то момент Масленников осознал, что стал намного отчетливее ощущать запахи. О нет! Нет! «Может, нам лучше снова одеться?!» — волнительно подумал несчастный Дима, когда, подтянув к груди колени ещё сильнее, если это возможно, осознал эту простую истину. С одеждой ведь они будут меньше размышлять о пошлых вещах, за неимением визуализации. — Дань, — стараясь говорить мягко, пробормотал наконец Дима, — Я… Ты… — так и не придумав, как правильно всё сказать, неловко засмеялся он и, нервно отсмеявшись, пробормотал: — Тебе дать листок? — Листок? — Даник перевёл на него ничего не понимающий взгляд. — Какой… листок? Возбуждение давило на голову, на мозги, заставляя тупеть. Даник просто не мог связать два на два, да и зачем — по природе омегам не нужно было решать мудрёные дела и вообще как-то напрягаться. Они хозяйничали по дому, а во времена течки полностью отдавались своим альфам. Поэтому везло тому, у кого альфа был порядочным. Судя по всему, омега Даника воспринимал альфу Димы, как своего лидера. По крайней мере, при вдыхании вдруг потяжелевшего и обмускусившегося запаха Масленникова Даник чувствовал себя лёгким и расслабленным, а его тело клонило его к подстилке, чтобы альфе было удобно командовать. — Чтобы… не было… душно? — медленно протянул Дима каждое слово по отдельности. Даник почему-то решил прилечь. Зачем? Ему настолько жарко или… «Боже! — в панике понял Дима и сглотнул. От волнения снова начинала кружиться голова. — Успокойся! Пугаешься, будто девственная девица перед брачной ночью! Боже, откуда эти мысли?!» Когда палатку вдруг наполнил зазывающий омежий аромат, Масленников подумал было, что пропал. Альфа тут же заинтересовался подобным предложением, вынуждая активно внюхиваться в воздух, чтобы изучить находящуюся рядом омегу. И о нет! Нет! Это было совсем не хорошо. Нужно было срочно это прекращать! Дрожащей рукой схватив валяющийся рядом лист пальмы, Дима, не придумав ничего лучше, кроме как отогнать запах подальше от себя, стал обмахивать своеобразным веером Даника. — Так не душно? — несколько нервно уточнил он у друга, стараясь как можно меньше вдыхать через нос. Даник облизнулся. Запахи, подгоняемые своеобразным веером, который Масленников сделал из обычного пальмового листка, вонзились в него, словно маленькие пики, заставляя дрожать от нежного ожидания. — Н-не-е-ет… — едва слышно протянул он, слегка раздвинув колени. Его грудная клетка судорожно вздымалась, а зрачок почти заполонил радужку глаза. Даник прерывисто выдохнул — душно не было, было просто жарко, причём жар шёл откуда-то изнутри, — и неосознанно запрокинул голову, демонстрируя альфе свою беззащитную и чистую шею. Как когда-то в незапамятные времена, современных альф также возбуждала мысль о том, что омега под ним ни с кем не связана. Метку ставили лишь по большой любви, если супруги действительно хотели быть половинками друг друга. Метка, поставленная насильно, жгла её создателя и того, кто носил, поэтому с этим никто не шутил. Санёк вон, дошутился — укусил его, хотя они этого не хотели, и после много раскаивался в содеянном. К счастью, одноразовые метки можно было свести, хоть и очень сложно. Первая АДЕКВАТНАЯ мысль у Димы была — сбежать. Прямо на другой конец острова. Блядь, да хотя бы в море. И утопиться там, чтобы избежать возможных проблем. Парень даже дёрнулся, но не смог этого сделать — не позволил альфа, жадно наблюдавший за разворачивающейся картиной перед собой. Как бы Дима не сопротивлялся, как бы не отрицал — Даник выглядел весьма горячо и пах очень привлекательно. Если это определение, конечно, подходило для обозначения состояния лучшего друга. «Он. Мой. Друг», — напомнил себе Дима, когда взгляд неосознанно коснулся чистой шеи. «Без метки», — ликовал альфа. «Без метки», — обречённо оценивал Масленников. Никем не помеченные омеги всегда плохо переносили течку, а это означало, что Даник не будет себя даже контролировать. — Ой-ёй, — неосознанно вырвалось тихое и жалобное у Димы. Бедняга уже не знал, как и куда зажаться, чтобы спасти друга от своего пробуждающегося альфовского либидо. Одна мысль о том, что этот зовущий его омега — лучший друг, казалась Диме неправильной, но гормонам было, естественно, на эти предрассудки все равно. «Ты ему обещал. Если нужно — поможешь, как альфа. Но как друг-альфа, понятно?!» — сурово наставлял себя парень, надеясь только на свои морально-волевые качества. Омега Даника, в свою очередь, был в растерянности. Он уже продемонстрировал всё, что только можно, а альфа рядом даже не шелохнулся в его сторону! Омега тихонько заскулил — жалобно и просяще, не понимая, чего хотел от него этот альфа. Может, он недостаточно показал себя? Даник всё сильнее и сильнее скатывался в нирвану. Запах альфы, его лучшего друга, обступил его вокруг, согревая и обещая защиту. В этом был весь Масленников — даже его альфа в первую очередь обещал защищать, а не брать своё. И, надо сказать, этому существу из феромонов и страсти Даник верил больше, чем Саньку, и даже больше, чем Шадону. Тяжело дыша, Даник неуклюже перевернулся на бок и слегка изогнулся, томно поглядывая на альфу. Тот сдерживался, но Даник видел, как он жадно нюхал воздух. Ну да, как он и говорил — это природа, глупо ею пренебрегать. Она всяко сильнее и всё равно возьмёт своё. Даник смирился. По крайней мере, зная Диму, он мог предположить, что в этот раз всё пройдёт без боли и крови. «Может… может, полностью раздеться?» — омега, никогда не встречавший столь инертного самца, сомневался. Прошлый альфа сам раздел его — быстро и не задумываясь. Хорошо хоть, не привязал. Впрочем, он был в таком раздрае, что мог и забыть это. «Мы друзья. Друзья! — как мантру повторял Дима, до боли вцепившись в собственные колени пальцами. Сдерживаться с каждой минутой становилось всё труднее и труднее, но парень не мог позволить себе сдаться! Не тогда, когда друг надеется на него! — Если будет совсем худо, попробую помочь, пока, вроде, Даник и сам держится», — волнительно подумывал Масленников между делом. Он старался вовсе не глядеть на друга, чтобы ненароком не возбудиться ещё сильнее. Нежный омежий запах обволакивал сознание, и Дима вдруг стал чаще ловить себя на мысли, что хотел откликнуться на этот отчаянный зов — прикоснуться, погладить, поцеловать… «Это нелегко. Но ты справишься. Помни, что он твой друг! Он тебе не простит, если ты тронешь его! — последняя фраза немного отрезвила больное влияние альфы. Дёрнувшись, Дима смог по-новому взглянуть на друга. Бедного, бедного друга… Такого беззащитного и несчастного под гнётом природы. — Прости меня за эти мерзкие мысли, — мысленно попросил Даника о прощении Дима, понимая, что тот пока находился не в том состоянии, чтобы воспринимать его в реальности. — Я защищу тебя. Не дам в обиду никому, даже себе. Мы со всем справимся». — решив это, парень зажмурился. Омега Даника вздохнул. Ну что за альфы пошли… Чуть сдвинувшись, он перевернулся на живот и печально посмотрел на зажмурившегося альфу. — Ди-и-им… — тихо простонал Даник, нервно сжимая пальцы на сухой подстилке. Листочки, попавшиеся под его руки, были уничтожены, стёрты в порошок от волнения, ведь Даник собирался прыгать с головой в омут, в котором никто не исключал существование чертей. Это о Масленникове, если что. — Дим, — повторил он чуть более уверенно. Облизал постоянно сохнущие губы и прошептал: — Давай уже… сделаем это. Нам надо быть… в себе… если тут людоеды. А так она не… прекратится… — Ему было до безумия жаль Диму, который, съёженный и сжавшийся, выглядел как старшеклассник, впервые увидевший голую одноклассницу. Но эта течка задолбала их обоих. Даник готов был перетерпеть, лишь бы им можно было мыслить адекватно. Плевать. — Нет, — собрав, наверное, всю волю в кулак, едва слышно пробормотал Масленников. Почему, черт возьми, это просящее «Ди-и-им» так отпечаталось в памяти?! Почему оно показалось таким оглушающе возбуждающим?! В словах Даника была доля разумности. Порой течки могли задерживаться и по месяцу, если у омеги не было партнёра. А это было ребятам совсем не на руку, если они хотели обследовать остров дальше. Но… на этом острове не было нормальной смазки, не было чистой воды, чтобы совершить обычные гигиенические процедуры… а это всё могло позже вылиться в проблемы. Да и… так сложно было переступить через самого себя. — Это не ты… Твой омега заставляет тебя так думать, — тихо пояснил Дима, чтобы не вселять в друга неуверенность своим отказом. — Тебе… даже обмыться не будет, где… Будешь потом грязным, можешь чем-нибудь заразиться… Да и… ты будешь ненавидеть меня, когда придёшь в себя, если я трону тебя. — Я… я не буду… ненавидеть тебя. Я даже… Санька… не ненавидел, хотя он… — Даник замолчал. Рассказывать, что тот сделал с ним, не хотелось. Прошлое есть прошлое, да и он сам тогда был виноват — зачем-то оставил таблетки дома, дурашка, будто не знал, что их надо принимать ежедневно. Что ж, жизнь его с тех пор научила осторожности. Возможно. Всё же крабы не смогли бы ничего украсть, если бы он был внимательнее. Дима колебался, и Даник понимал его. Трудно проникнуться чарами омеги, которого ты знаешь больше тринадцати лет. Где они только не были! В заброшках, в пещерах, в клетках, в машинах, на красных дорожках и прочих удивительных местах. Сложно им будет потом вернуться к обычным человеческим, дружеским, отношениям. Собрав волю в кулак, Даник согнал привольно устроившегося омегу с насиженного места и снова ненадолго воцарился в голове. Нащупав рукой лаз на улицу, он выполз наружу и съёжился там. Здесь камень ещё защищал от ливня, но дальше ползти было некуда — потоки воды стекали по песку, превращая пляж в ручей. Даник свернулся в комок под камнем и подставил голову под ливень. Тот был холодный, будто пришёл откуда-то с севера, но хоть немного прочистил мозги. Возможно, потому, что запах альфы здесь, хоть и чуялся, но не так сильно. Даник перевёл дух. Бедный Дима! Пусть немного отдохнёт от его доставучего омеги. Когда Даник стал куда-то отползать, Дима тут же забеспокоился и открыл глаза. Запах омеги слегка рассеялся, и парень наконец-то смог вздохнуть всеми лёгкими. Но легче от этого не стало. «Расклеился, бля! Омега ждёт от тебя действий, а ты…» — недовольствовал, на удивление, внутренний омега, и Дима, увы, вынужден был с ним согласиться. Даник говорил разумные вещи. Так продолжаться больше не могло. Нужно наконец-то взять себя в руки и действовать, как настоящий альфа, как настоящий лидер. Да, Дима по-прежнему не собирался пользоваться телом друга, но ведь было уйма способов доставить его омеге удовольствие, разве нет?! — Даня, Данечка, можно тебя? — собравшись духом, мягко окликнул Дима друга. Внутри всё сжалось от напряжённого ожидания, но в этот раз Масленников не мог позволить себе шаг назад. Даник приподнял голову. Показалось, или сквозь ливень послышался голос Димы? Его омега тотчас с воем бросился к штурвалу, услышав мягкий и нежный зов альфы, и Даник сцепил зубы, борясь со своей природой. Так или иначе, ему удалось временно побороть своего омегу, чем тот явно был недоволен, завыв так, что внутренности Даника свело болью. Он сжался и лёг на песок. — Что? — тихо произнёс он, почувствовав альфовский запах рядом. О нет, сейчас начнётся ещё один виток омежьего возмущения! И если он не пустит его за штурвал, то будет больно. «Терпеть! Ты казах или да?» — Я… Согласен. Давай сделаем это, — сделав над собой усилие, мягко произнёс Дима и добавил на всякий случай: — Обещаю помочь без проникновения, не бойся! Я… Я умею и так. Если… если ты не согласен, пожалуйста, скажи. Лучше я тогда отойду прогуляюсь, а ты побудешь в палатке. Тебе не нужно лежать под дождём — простудишься. — Заботливый омега явно переживал, глядя на валявшегося перед входом в убежище Даника, и Дима поддерживал его взгляды. Хотелось схватить и затащить рискующего здоровьем друга в тепло, но Дима не мог себя заставить это сделать без прямого разрешения. «Да! Да-да-да, соглашайся! Соглашайся немедленно! Ты что, не видишь — это альфа! Твой альфа, наш альфа! Давай, скажи, да, ну скажи, скажи, СКАЖИ!!!» — заканючил омега Даника. Даник, однако, был более осторожен. Он ненавидел самого себя и очень жалел Диму, потому не хотел, чтобы тот делал что-то, что ему неприятно. Но он не хотел, чтобы Дима ушёл гулять по пляжу. Во-первых, он только недавно пережил солнечный удар, не хватало ещё переохладиться! Во-вторых, пляж стал одной слякотью, на которой можно было поскользнуться и нехило приложиться. В общем, вздыхая, Даник вернулся в палатку. Заняв самый дальний угол, он прикрыл глаза и мстительно загнал омегу куда подальше. — Я… я справлюсь, — пробормотал он. — Прости, Дим, что… этот… это существо внутри… что оно делает. Я… я постараюсь удержать его. «Слава богу», — выдохнул Дима, когда Даник всё же вернулся в палатку. То, что друг послушал его хотя бы в этом, невероятно радовало. Но тут же появлялась другая проблема — Даник теперь не хотел идти на контакт. С одной стороны, Диму это радовало, но с другой… Тауланов был прав — нужно было уже это сделать. — Не нужно, — мягко пробормотал Дима, устраиваясь у входа. — Ты был прав — нам надо это сделать, — аккуратно, но решительно произнёс он, позволяя альфе регулировать тон и темп голоса. Многие омеги говорили, что это им нравилось. — Если будем сдерживаться, потом можем окончательно слететь с катушек. Прости меня, что сразу отказал, я… я просто зассал. Ты мой друг, которого я очень люблю, и… хочу для тебя самого наилучшего. Боялся навредить тебе своим незнанием. Поверь, я совершенно не против провести течку с тобой… — добавил Дима, по себе понимая, каким порой разрушительным является чувство собственной никчёмности, чувство бракованности, когда рядом нет нужного альфы. — Просто… Пока ты в сознании, мы бы могли обговорить важные детали. Тогда бы я не сделал ошибок. Облизнув пересохшие губы, Дима в последний раз выдохнул распирающий грудную клетку воздух и протянул к другу ладонь, аккуратно положив её на плечо друга. — Дань, — произнёс он просяще, но вместе с тем по-альфовски нежно, мягко. — Давай справимся с этим… вместе? От слов Димы внутри Даника что-то сладко-грустно защемило. Масленников говорил правильные слова, вот только ли верил он в них? Даник не знал. Если честно, хотелось побыть просто омегой — тем, которого согревают, который не решает, с кем ему быть и как, покорно следующим за альфой в этот значимый период, когда гормоны разрушают всё вокруг… Даник никогда не был таким омегой. Все те разы, когда он переживал течку, заканчивались насилием, кровью и его попытками удержать альфу возле себя. Мама говорила, что это из-за того, что он пока не нашёл своего истинного. Другие альфы чувствовали в нём не своего, потому и не задерживались дольше, чем предполагалось соитие. То, что Дима предлагал ему пережить это вместе… это несказанно умилило Даника. И хотя он понимал, что друг отодвинется сразу же, как он прекратит мучиться течкой, он больше не мог терпеть. — Давай, — тихим и тусклым голосом произнёс он, приспуская поводок своего омеги. Пусть хоть он побалдеет, прежде чем исчезнуть, когда он добудет новые таблетки. «Или можно будет стерилизоваться. Не знаю, делают ли такое в Москве, но можно поднакопить и съездить в Дрезден, например. Там точно вырезают всю эту мерзость…» — Данику было неприятно думать об этом, поэтому он приоткрыл глаза и устало посмотрел на Диму.