Разве не забавно, как устроена жизнь?

Глава 10.

В итоге все вопросы были решены быстро. Похищенные были спасены без проблем, а те, кто скончался, получили скромные похороны. Чтобы ускорить процесс, Шан Цинхуа поспешил вернуться в Аньдин, где продолжал подготовку к предстоящему сезону, и покрыл все расходы. Для него это был сущий пустяк. Скорбящие горестно плакали. Он же просто наблюдал за тем, как горестно плачут скорбящие. Он просто смотрел, как опускают в землю и закапывают гробы. Он ничего не чувствовал. Ни малейшего колебания в сердце. Ни одного движения в животе. Для него это выглядело как обычное, среднестатистическое событие. Возможно, другие приравняли бы это чувство к тому, когда они идут от одного пункта назначения к другому или ждут у дороги повозку. Шан Цинхуа же просто не чувствовал ничего особенного. Ведь люди не испытывают таких сложных эмоций, выполняя повседневные дела, не так ли? Он тоже не чувствовал себя опустошенным. Не то чтобы он проживал свои дни с зияющей дырой в груди. Не то чтобы ему не хватало эмоций. Напротив, возможно, он просто был немного отсталым в этом плане. С юных лет ему было трудно понять чужие радости, а также то, почему другие проливают слезы по незначительным пустякам. В глубине души он мог понять их причины и осознать, что они чувствуют. Но он никогда не мог заставить себя переживать. Все это его не касалось, поэтому ему не было нужды сопереживать или понимать их. Это вполне устраивало его, позволяло быть прямым и безжалостным в своей работе, без чувства вины или сострадания, тянущего на дно. Слева от него раздался еще один вопль. Поморщившись, Шан Цинхуа помассировал уши. — Вот это да, — внутренне пожаловался он. — У этой старушки точно здоровые легкие. Ее дорогие дети точно не будут беспокоиться о том, что она скоро умрет. Кстати, почему демоны не выбрали в качестве цели деревню старика Чжана? Конечно, Шан Цинхуа, хоть и был стар, но не мог поверить, что те, кто наживается на незаконной торговле людьми, заботятся о качестве своей продукции. Почему бы не обмануть своих потребителей? Не похоже, чтобы у этих старых мешков с костями остались дети с сыновней почтительностью, ведь они бросили своих родителей в суровых условиях Хэйтяня на произвол судьбы. Шан Цинхуа задрожал. Словно ведро льда вылили ему на спину. Резко повернув голову назад, он заметил… Забудьте, что он спрашивал. Это было понятно. Разумно. Кто посмеет наложить руки на беспомощных стариков? Даже демоны не бывают такими отважными и жестокими. Закрыв глаза и опустив голову, он взмолился. — Только бы время шло быстрее. Скорее, скорее.. — его бедное тело не может выдержать так много за один день. Он больше никогда не захочет сюда возвращаться!

***

Он думал, что после выполнения задания все будет хорошо. Причастность дворца Хуанхуа к демонам вызывала опасения, но когда их не было? Он уже не в первый раз подозревал их в этом. Они двигались так осторожно, что их исполнение было практически идеальным. Следы были проложены так безупречно, что раскапывать их не стоило бы и труда. Отложим это дело. Шан Цинхуа найдется, что сказать по этому поводу. Все вернулось на круги своя. Если не считать назойливого жука, который, казалось, прилепился к его горе. После очередной утомительной встречи с очередным безмозглым болваном, когда он закончил переодеваться в своем доме и распахнул дверь, перед ним предстала картина. Перед домом стоял не кто иной, как пиковый владыка Бай-Чжань, и стоял упрямо и непоколебимо, сцепив руки в кулаки. … Почему. — Почему ты здесь? — Сразись со мной. Улыбка Шан Цинхуа чуть дрогнула. — Что? — Я сказал, сразись со мной. — Нет. — Шан Цинхуа быстро отказался. Словно не слыша, мужчина продолжил. — Я хочу знать, насколько ты силен. Я хочу проверить твою силу, чтобы убедиться, что ты не слабак. Я хочу убедиться в этом сам. Какая дерзость! Шан Цинхуа внутренне скривился. Внешне он рассмеялся и понимающе кивнул. — Как бы не так. — Он двинулся к выходу. Лю Цингэ, маневрируя, загородил вход, препятствуя движению. При этом брови Шан Цинхуа дернулись. — Всего один бой. — И что я могу выиграть? — Ты доказал, что способен на большее, чем показывал, однако всегда есть место для развития. Я хочу точно знать, насколько ты силен, тогда мы сможем правильно распределять между тобой задания. — Надеюсь, ты все еще понимаешь, что роль этого человека все еще некомбатантская. Моя задача — не сражаться, а рекламировать и продавать наши объекты и поддерживать работу секты. — Некомбатант? — недоверчиво переспросил Лю Цингэ. — Не обманывай меня, я видел, на что ты способен, почему же ты продолжаешь скрывать свои способности? А. В одно ухо вошло, в другое вышло. Блестяще. — У меня нет времени на твои необоснованные требования, я иду обучать своих учеников. Покинь мой чертовый пик, а этот желает тебе доброго вечера. Шан Цинхуа отпихнул мужчину в сторону, оставив бога войны одиноко стоять у своего дома. Это был не последний раз, когда повелитель пика приходил его беспокоить. Шан Цинхуа открывает дверь. На секунду мелькнула белая одежда. Шан Цинхуа закрывает дверь. Шан Цинхуа читает лекцию своим ученикам. За окном мелькнули белые одежды. Шан Цинхуа закрывает окно. Шан Цинхуа присутствует на собрании повелителей вершин. Видит решительную фигуру, идущую ему навстречу. Шан Цинхуа сделал Му Цинфана своим живым щитом. И так далее, и так далее. Настойчивый ублюдок не оставляет его в покое. В итоге ему пришлось лично подать жалобу Юэ Цинъюаню за необоснованное нарушение дисциплины. Невероятно. Ему просто не везет в последнее время. Он и так ограничивал свои контакты с главой секты и не хотел прикасаться к нему даже 10-метровым бамбуковым шестом. А теперь он вынужден просить помощи у него единственного.

***

Проходят месяцы. Большое дерево за окном радует глаз пышной зеленой листвой, сквозь просветы которой ярко светит солнце. Свежая, словно поцелованная самим солнцем, трава неспешно колышется взад-вперед, следуя за легким дуновением ветра. В отличие от позитивно светящегося окружения, одинокая фигура неустанно продолжает работать над стопкой свитков. Пальцы правой руки перебирают суань-пань, деревянный калькулятор громко дребезжит, левая рука записывает результаты. Глаза Шан Цинхуа заволокло темными мешками. Несмотря на отказ от обязанностей 5 вершин Цан-Цюна, у него накопилось много работы. Каким-то образом изменение его личности привело к тому, что он стал выполнять больше заданий в секте. Несомненно, это какая-то мелкая месть, которую придумали другие владыки пиков. Он разразился сухим смехом. Борясь с головной болью, он продолжил работу. Неудивительно, что он чувствовал себя хреново. Сейчас это практически его постоянное состояние. Эти подонки. Его зрение дрогнуло. Краем глаза он уловил, как из его тела вырвалась струйка ци, превратившаяся в голубой свет. Внезапная вспышка боли застыла в воздухе. Схватившись за грудь, он выругался. Снова. Закрыв глаза и сделав дрожащий вдох, он попытался успокоить свою ци. Как только он почувствовал себя достаточно устойчивым, он оттолкнулся от стола и повернулся к полке, уставленной бесчисленными стеклянными банками, контейнерами и свитками. Перебирая содержимое, он взял с полки темно-красную деревянную шкатулку и опираясь на край стола, снял с нее крышку. Наклонив ее, он высыпал на поверхность одну круглую таблетку. Это была последняя. Нужно будет раздобыть еще. Проглотив таблетку, он скривился, почувствовав горький привкус на языке. Он сделал долгий глоток чая, чтобы избавиться от неприятного привкуса. Лекарство подействовало сразу же, и Шан Цинхуа с облегчением выдохнул, когда его ци успокоилась.

***

— Опять без мяса. — Угрюмый голос пронзил атмосферу сборища учеников. Ребенок рядом с ним жалобно захныкал. — А, не совсем так, посмотрите сюда. — Дюжина глаз заглянула через плечи говорившего. Указывая палочками, он напряженными глазами рассматривает одно мясо, размером меньше мизинца, спрятанное в лесу зеленых бобов. — Повезло, — безэмоционально замечает он. Толпа моргает. На секунду воцаряется тишина, после чего столовая разражается яростной болтовней. — За это я обменяю вам весь свой гарнир. — Нет! Возьмите мои груши! — Я возьму на себя все твои обязанности на эту неделю! — Никогда! Ни за что не откажусь от смертельной хватки за этот драгоценный кусок золота. Знаешь, как долго я ждал, чтобы почувствовать хотя бы запах мяса? Кажется, я уже и не помню его вкуса, я скоро превращусь в проклятого травоядного! — За это я дам тебе одно из моих пирожных, которые прислала мне моя семья. — Оп, договорились! Толпа в один голос застонала, наблюдая за тем, как двое обмениваются крепким рукопожатием. Разочарованные, они вернулись к своей скудной трапезе. Они никак не могли соперничать с сыном из богатой семьи. — Мне надоело есть батат каждый чертов день. — Дома со мной бы так не обращались. — Порции слишком маленькие. — Пауза. — Они действительно слишком маленькие. — Я хочу плакать. — Я хочу домой.

***

— Я не могу в это поверить. — Почему мы не зарабатываем деньги? — скрежетала У Цинчэн, ее лицо приобрело отвратительный оттенок пурпура. Снова наступил этот проклятый день недели, когда все пиковые лорды устраивают день дружбы. К счастью и, возможно, спасению для 5 наказанных пиков, владыка пика Ань Дин еще не появился. Вскоре они поняли, что этот человек либо придет очень рано и будет первым, кто осудит каждого из них, как только они войдут, либо придет точно в срок. Ни секундой раньше, ни секундой позже. У изможденных пиковых лордов была возможность рассказать о своих страданиях без того, чтобы источник их боли смеялся над ними. Обычно признание в том, что дела их идут плохо, на глазах у всех боевых братьев и сестер — это то, о чем они не смели даже помыслить. Но в данный момент стало очевидно, насколько ужасной стала жизненная ситуация для наказанных пиков, что нет смысла прикрываться, когда почти половина секты переживает аналогичный кризис. — Никогда не думал, что это может быть так сложно, — простонал Хун Цинсин. — Деньги утекают быстрее, чем приходят. — Не могу поверить! Мое вино все такое же, как и раньше. Все тот же первоклассный ликер, с высочайшим качеством изготовления и ингредиентов. Но почему оно не продается? — С моими зверьми точно так же! Мы охотились на тех же блестящих монстров, мастерски извлекая ценные части. Но никто их не покупает. Лю Цингэ торжественно сел на свое место. Его пик тоже не мог набрать столько заданий, сколько было раньше. — Теперь, когда я думаю об этом, я даже не знаю, кто был нашим клиентом. Хун Цинсин хмыкнул. — Ань Дин — тот, кто управляет отношениями с клиентами. Они обсуждали цены и договоренности, а теперь, когда Ань Дин больше не делает этого за нас, те, кто хочет купить наши товары, не станут этого делать, поскольку у них возникнут подозрения. — Он опустил голову. — Даже если мы не продаем подделки, никто не доверяет нам крупные покупки. — Не говоря уже о том, что мы больше не можем поддерживать нормальное функционирование нашего пика, — пожаловался Чжоу Цинлянь. И разве это не гвоздь программы? Производство товаров и работа требовали больших денег. Деньги на покупку ингредиентов для вина. Деньги на экскурсии для добычи драгоценных камней. Деньги, чтобы обеспечить учеников одеждой и снаряжением для миссий и охоты. Деньги на переработку товаров. Но расходы на жизнь оказались выше, чем они ожидали, к тому же они не могли продать свою продукцию по хорошей цене или найти работу. Никто не хотел покупать у них товары, поэтому им приходилось снижать цены, что приводило к их обесцениванию. Чтобы прокормиться, всем им пришлось сократить свой бизнес. Но это привело к тому, что у них стало еще меньше денег для продолжения работы. Цены на продукты питания не были дешевыми, а без Ань-Дина, который общался с поставщиками, все, что они покупали, стоило намного дороже, поскольку они остались без сделок и выгодных предложений. Теперь они попали в этот замкнутый круг, где им приходится зарабатывать лишь самый минимум, чтобы удержаться на пике. Некоторые из них уже вытащили деньги из семьи, чтобы получить дополнительную помощь. — Должны ли мы… — нерешительно начал Чжоу Цинлянь. — Извиниться перед Шан-Шисюном? В комнате воцарилась мрачная тишина. Пять владык посмотрели друг на друга, в глубине их гордости уже проступала какая-то часть. — Никогда. — Что же тогда мы можем сделать? Есть ли у присутствующих лордов другие решения? Мы же не можем продолжать просить наши семьи поддержать наш пик. — Да, такими темпами мой пик не продержится и месяца. Это конец моей карьеры. — Тихо! — рявкнул Лю Цингэ. Его брови нахмурились, глаза опустились в глубокой задумчивости. — Должна быть другая идея. Другой способ справиться с этим. Я не верю, что мы можем потерпеть такую катастрофу. — Но мы уже потерпели неудачу. Нет, мы уже провалились, — пробормотал Чжоу Цинлянь. Ли Циннань резко потрепала его по голове. — Не будь таким слабаком. Вместо того чтобы бесполезно ныть, используй свой мозг и придумай, как выйти из этой ситуации. Сюн Цинсин жалобно произнес. — Мой пик приостановил производство вина. Слишком дорого продолжать его, когда мы с трудом кормим и одеваем всех моих учеников. Но это, в свою очередь, означает, что я лишился единственного средства дохода. Я не шучу, когда говорю, что мы на волоске от гибели. Лю Цингэ насмешливо хмыкнул. — И кто же в этом виноват? Все эти новые кареты и роскошные драгоценности, которые вы все легкомысленно тратили. Теперь они действительно вернутся, чтобы расплатиться с вами сполна. Вот что вы получили. Чжоу Цинлянь, возможно, подкрепившись наркотиком под названием «усталость» и бездонным разочарованием, с неожиданной храбростью выпалил. — Лю-шисюн, не притворяйся, будто тебя это не касается. Всем уже известно, что в вашем пике больше сломанных манекенов, чем нет. Не говоря уже обо всем сломанном оружии и оборудовании. Повелитель пика Линь Чжи фыркнул и замер, когда Чжоу Цинлянь вскинул на него голову. Глаза расширились от пустоты, которая может возникнуть только от бесконечных ночей наблюдения за тем, как деньги уплывают из его кармана. — И Ли Шисюн, мы знаем, что у вас закончились мистические семена, что многие ваши поля лежат голыми и неиспользуемыми, потому что вы не можете позволить себе оборудование. Не успел пиковый лорд Чжэнь У погрузиться за веер, как он обернулся к ней. — У-шицзе, не прячься. Ваш пик страдает больше всех, я видел, как карета семьи Ву неустанно появлялась у подножия твоей горы. Лю Цингэ скрипнул зубами. — Чего же ты тогда от нас хочешь? — Я прошу, чтобы всё было нормально. Мы должны отбросить нашу проклятую гордость, ведь что может быть позорнее, чем обидеть своих учеников? Представьте, насколько унизительнее будет, если станет известно, что самая выдающаяся секта в стране не может позволить себе накормить своих учеников? Что мы не можем позволить себе обеспечить то качество образования, которого от нас ждут? Самая выдающаяся секта в мире? Он самозабвенно рассмеялся. — Просто смешно! Мне стыдно и неприятно за то, что мы говорили за спиной у Шисюна. Я не хочу этого признавать, но теперь либо извиняйся, либо смотри, как я, теша свое самолюбие, продолжаю вредить своим невиновным ученикам. Он бросил еще один решительный взгляд на своих старших. — Мне все равно, признаете ли вы все свои ошибки, но я точно не буду больше стоять на месте. Хун Цинсин кивнул. — И я тоже. Остальные три пиковых лорда погрузились в мрачную тишину. Но прежде чем кто-то успел ответить на это заявление, дверь в зал заседаний открылась, и вошел Юэ Цинъюань. — Хм? Шиди и шимэй, почему вы собрались так рано? По-моему, собрание начнется только через пол шичэня. Зачем? Чтобы не попасться на глаза Шан Цинхуа, конечно же. Они прибыли почти на два шичэня раньше. Все ради того, чтобы избежать этого легкомысленного человека, если тот решит, что сегодня именно тот день, когда нужно прийти заранее. Но они не могли этого сказать. Поэтому они просто сидели там. В торжественном молчании. —… — Почему молчите?

Глава 11.

Как ни в чем не бывало, половина почтенных лидеров горной секты Цан-Цюн ждала в тишине весь следующий час. Ни один человек не осмелился произнести ни слова, ни один не попытался завязать разговор. И это их вполне устраивало. По мере того как люди начали просачиваться внутрь, возник оживленный ропот. В основном для того, чтобы избавиться от прежней тревожной тишины. Как только все пиковые лорды собрались. Ну, почти все. По до боли знакомому сценарию, который они наблюдали несколько месяцев назад, Шан Цинхуа еще не прибыл. В отличие от прошлого раза, никто не высказал замечаний по поводу его поведения. Ни у кого не хватило наглости оскорбить человека, который, как все они убедились, имел власть над их кошельками. Он управлял и нес слишком много обязанностей, чтобы быть настолько оскорбленным. Пользуясь случаем, Юэ Цинъюань налил себе и Шэнь Цинцю по чашке горячего чая. Юэ Цинъюань мягко поприветствовал Шэнь Цинцю, его тело было обращено к нему, а глаза полны нежной привязанности. — Как поживает Сяо-Цзю? Надеюсь, путешествие сюда не доставило особых хлопот. –поинтересовался он. — Все хорошо, — последовал лаконичный и холодный ответ. Несмотря на не слишком радушный прием, Юэ Цинъюань улыбнулся. — этот Ци-Гэ, недавно зашел в новый магазин сладостей, который открылся совсем недавно. Я сам попробовал несколько десертов, и все они оказались восхитительными. Я решил принести немного и для тебя. Юэ Цинъюань протянул украшенную коробку Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю бросил на коробку взгляд, на лице его было написано отторжение, затем он сделал паузу и принял ее, кивнув в знак благодарности. Глава секты безмолвно радовался. — Сяо-Цзю всегда рады видеть на чаепитии в Цан-Цюн. Нет необходимости соблюдать формальности. — Будет выполнено. Остальные пиковые лорды наблюдали за происходящим с разной степенью неловкости и закатывания глаз, прекрасно понимая, что это было пустое обещание. Им казалось, что они должны как-то сохранить лицо для лидера, которого так безжалостно отшили. Но теперь все, казалось, снова потеряли способность к естественному началу разговора, не говоря уже о том, что лидер, о котором идет речь, выглядел невозмутимым. Где был этот бесстыжий пиковый лорд, когда он был так нужен? С тех пор как Шан Цинхуа перестал изображать из себя труса, остальные пиковые лорды наконец-то получили представление о личности этого хитрого лорда. Он любит улыбаться. Его глаза обычно изогнуты, как у лисы, и сверкают неприкрытым весельем за счет других. Он пренебрегает общественным этикетом, когда это доставляет ему удовольствие: если что-то покажется ему глупым, он это выскажет, даже если тот, кто это говорит, для него равносилен начальнику. Без сомнения, в этой ситуации Шан Цинхуа отшутился бы, не обращая внимания на окружающую его энергию и продолжил бы заниматься своими делами. Даже Лю Цингэ уставился на дверной проем, ожидая, когда же появится тот, кто испортит им настроение. Юэ Цинъюань хмыкнул: — Не хочет ли Сяо-Цзю сначала попробовать угощения? Сегодняшний чай очень хорошо сочетается с ними, не желаешь ли попробовать? Шэнь Цинцю сдвигается с места, слегка наклоняясь к Вэй Цинвэю, который, в свою очередь, быстро отворачивается, чтобы не встречаться взглядом с главой секты. Не успел Шэнь Цинцю открыть рот, чтобы ответить, как дверь со скрипом отворилась. Точно в срок, как по расписанию, прибыл Шан Цинхуа. Но его появление прервало все приветствия, так как он выглядел еще более растрепанным, чем раньше, а мешки под глазами стали еще темнее и тяжелее. Его вид напоминал его вспышку, он был в секунде от взрыва, и по тому, как подергивались щели его глаз, когда он смотрел на остальных владык пиков, они понимали, что он находится на очень, очень тонкой грани возможного терпения. Шан Цинхуа не удостоил никого из них вниманием, пробираясь к своему месту рядом с владыкой пика Ван Цзянь, но его остановил Шэнь Цинцю, чьи руки метнулись к его запястью. — Доброе утро, Шэнь Шисюн! — Шан Цинхуа обернулся, предлагая ему свои первые слова. Шэнь Цинцю долго смотрел на лицо Шан Цинхуа, изучая его, а затем поджал губы, явно недовольный. Чем он мог быть недоволен, Шан Цинхуа не знает, ведь он так красив, как никогда. — Что-то не так, Шисюн? Повелитель пика Цин Цзин склонил голову и протянул ему коробку со сладостями. — Возьми, съешь их здесь. Шан Цинхуа протянул руку. — Раз уж Шисюн так щедро одарил меня, я постараюсь не разочаровать! — щебетал он. От одного этого действия все собравшиеся лорды почувствовали, как их души разрываются и кричат. — Нет, не делайте этого, вы же не знаете, кто их подарил! — хотели завыть они. Но когда Шан Цинхуа поднял коробку в руке и придирчиво осмотрел ее по пути к своему месту, они беспомощно наблюдали за тем, как.....? Шан Цинхуа, поддерживая самый безупречный зрительный контакт, который они когда-либо видели с Юэ Цинъюанем, ловко отправил пирожное в рот. Он прервал этот напряженный зрительный контакт только после того, как тщательно прожевал, проглотил и запил остатки печенья глотком горячего чая. Повернув шею, пиковый лорд Ань Дин удобно устроился в кресле, критически оглядывая коробку в поисках следующего варианта. Перебирая пальцами варианты, он бросил взгляд на пустую чайную чашку, а затем поднял голову, чтобы найти чайник. Шэнь Цинцю протянул ему чай, который налил Юэ Цинъюань, и Шэн Цинхуа принял его без лишних комментариев, лишь поблагодарив. Это было совсем не то, что они ожидали. Если бы воздух стал еще холоднее, они бы умерли от переохлаждения. Встреча началась.