Роскошь быть известным

После спортивного фестиваля последовали трехдневные выходные, и в течение этого времени освещение выступления Тодороки Шото было полностью затоплено в новостях и социальных сетях. Мальчик занял второе место в общем зачете, но это явно ничего не значило для публики, поскольку он более чем завоевал главное место в сердцах и умах широких слоев населения. Репортеры, которые были на передовой фестиваля, и даже те, кто не заваливал постоянно оповещения и ленту новостей статьями о младшем сыне Старателя. Подобные заголовки были лишь маленькой каплей в переполненном море: СТАТЬЯ: ПОДАВЛЯЮЩАЯ СИЛА В СЕМЬЕ: Первый спортивный фестиваль Тодороки Шото СТАТЬЯ: ШОТО ошеломляет своим невероятным дебютом на спортивном фестивале СТАТЬЯ: МЛАДШИЙ СЫН СТАРАТЕЛЯ — НАСКОЛЬКО СИЛЕН ТОДОРОКИ ШОТО? СТАТЬЯ: ШОТО ДЕЛИТСЯ ДУШЕВНЫМИ МОМЕНТАМИ С ДВУМЯ ЛУЧШИМИ ГЕРОЯМИ — Всемогущий и Старатель! Ленты социальных сетей были переполнены сообщениями, поскольку общественность поглощала любой контент, связанный с первым спортивным фестивалем Младшего Тодороки. ВИДЕО: ПОДБОРКА - ВСЕ КЛАССНЫЕ МОМЕНТЫ СО СПОРТИВНОГО ФЕСТИВАЛЯ! ВИДЕО: Насколько большим был Айсберг Шото во время его первого Турнирного Матча? Считаем! ВИДЕО: Шото УНИЧТОЖАЕТ арену в четвертьфинале турнира! ВИДЕО: Старатель подбадривает своего сына после того, как он наконец использует свое пламя ВИДЕО: ВСЕМОГУЩИЙ ОБНИМАЕТ ШОТО И ВРУЧАЕТ МЕДАЛЬ Все ток-шоу и комментаторские панели, посвященные главным героям и причудам, были сосредоточены почти исключительно на невероятном выступлении молодого Тодороки в течение всех выходных- «Итак, это был невероятный клип, который, я уверен, вы все уже видели, в котором показан последний прием младшего сына героя номер два Старателя, Тодороки Шото, в четвертьфинале против его соперника Мидории Изуку.» «Репортеры нашей сети, которые были там в то время, сообщили нам, что Цементоссу потребовался почти час, чтобы восстановить сцену после этого сокрушительного удара», — сообщил кристально чистый голос ведущей шоу HeroNow Судзуки, когда камера снова сфокусировалась на ней после перехода от клипа со спортивного фестиваля. «Хонда-кун, ты с нами? Я уверена, ты видел этот клип уже дюжину раз, но он каждый раз тебя действительно трогает, не так ли?» — она игриво рассмеялась, ухмыляясь при виде волнения и ошеломления своего соведущего. Глаза молодого человека были широко раскрыты, а ошеломленное выражение на его лице, не менявшееся в течение нескольких секунд, создавало впечатление, что он, возможно, даже сломался. «Я с тобой, Сузуки-сан», — Хонда с видимым трудом пытался прийти в себя, — «но едва-едва – ты права! Я видел этот клип больше дюжины раз, и он все еще буквально каждый раз лишает меня дара речи!» «Мне вообще нужно спрашивать, понравился ли тебе спортивный фестиваль в этом году? Думаю, теперь можно с уверенностью сказать, что ты фанат Тодороки с карточкой?» «Мне понравилось?» Хонда издал почти удивленный смешок, находя забавным преуменьшение, «Это было, возможно, самое невероятное, что я когда-либо видел в своей жизни, и я даже не шучу — ты права! Теперь я полностью обращенный фанат Шото! Я не думаю, что преувеличиваю, когда говорю, что все говорят о его беспрецедентном выступлении, и на то есть веские причины!» «Здесь, в офисе, мы не думали, что ты когда-нибудь поправишься, если честно», — поддразнила его привлекательная соведущая. «А теперь, когда прошло несколько дней, какие моменты тебе больше всего понравились?» Камера вернулась к Хонде, и у него было лицо человека, которому предложили выбрать между одной половиной тела и другой. «У меня никогда не было таких проблем с выбором любимых моментов в героическом событии, но во всем — от полосы препятствий до кавалерийского боя — Шото-кун доминировал с самого начала», — рассказал восторженный фанат. «Он в одиночку устранил половину соперников за считанные минуты первого события, изящно атакуя и защищаясь от роботов, сдающих вступительный экзамен в UA». В первых двух событиях он продемонстрировал невероятный профессиональный уровень анализа ситуации, необычную силу и контроль, продемонстрировав при этом опыт и практические знания, позволяющие превратить все это в решительные действия, — комментатор даже не пытался скрыть совершенно очевидные искры в глазах. – «Я мог бы серьезно говорить об этом часами, так что простите мою сентиментальность, но ведь именно для этого вы все здесь и собрались, верно?» «Конечно, Шото действительно блистал во время турнирных матчей! Первый матч — против Серо Ханты, также из класса 1А, был матчем, в котором он выпустил теперь уже ставший культовым айсберг, полностью обездвижив Серо и выиграв матч менее чем за минуту — именно с этого матча и появились все эти изображения огромной массы льда, висящей над стадионом! Однако его второй матч — против Мидории Изуку, класс 1А, стал настоящим кульминационным моментом всего фестиваля. Именно в этом матче Шото наконец-то демонстрирует нам свою огневую мощь! Было невероятно видеть, как такой большой фанат Старателя – его младший сын использует и свой лед, и легендарный огонь своего отца! Тот момент столкновения, когда Шото использует свой лед, чтобы увлечь Мидорию вперед, а затем, одновременно, в огненном вихре они сталкиваются — когда дым рассеивается, Шото оказывается в центре сцены победителем, а его противник выбит за пределы поля без сознания. Сузуки-сан, я чуть не потерял сознание, не в силах поверить в то, что я вижу. Шото был действительно ослепителен в этот момент триумфа! Я не думаю, что они могли бы создать более тематическую, захватывающую дух сцену даже в кино!» «Разве Старатель не сказал что-то Шото во время того матча?» — спросила Сузуки, наконец вставив слово, но было очевидно, что она была более чем рада позволить своему коллеге разобрать событие, и это, безусловно, было хорошим содержанием. «Он это сделал! Старатель очень громко и гордо отреагировал на Шото после того, как тот использовал свое пламя — это настоящая загадка, причины, по которым Шото не использует пламя, но восторженный и ободряющий ответ Старателя заставил многих из нас, фанатов, подумать, что может быть какая-то более глубокая причина того, почему Шото до сих пор показывал нам только свой лед». «Правда ли, что поклонники Героев указывают на последний бой Шото как на источник подсказок о его нежелании использовать свое пламя?» — спросила Сузуки, полностью погрузившись в свою вспомогательную роль в этот момент. «Да, финальный матч на самом деле дал нам больше вопросов, чем ответов, он довольно увлекательный. Но прежде чем вдаваться в подробности, я бы не сказал, что мы можем определенно определить, что Шото неохотно использует свое пламя на данный момент. Возможно, его мастерства владения льдом достаточно для большинства ситуаций, или, может быть, его огонь лучше подходит для условий, в которых мы его еще не видели. Но верно и то, что многие из нас в сообществе верят, что в финальном матче Шото есть важные подсказки, связанные с этой «тайной». В мощном финале против Бакуго Кацуки из 1А, который, как мы видели во время фестиваля, обладает очень мощной взрывной причудой. И я имею в виду, очень мощной, если бы Шото не участвовал в этом году, то я уверен, мы бы все сидели здесь и говорили о колоссальной силе Бакуго. Кхм, это не значит, что Бакуго Кацуки уже не начал приобретать собственных поклонников — он определенно это сделал! Но если смотреть объективно, особенно если принять во внимание двойные причуды Шото, то становится очевидным, что его сила, способности и мастерство намного превосходят способности ученика старшей школы. Это, несомненно, результат воспитания меня Героем номер два, самим Старателем!» — выпалил Хонда последнюю фразу, не в силах удержаться от похвалы своему любимому герою. «Извините, я отклонился от темы», — смущенно поправил он себя. «Вы действительно склонны делать это, когда дело касается Старателя», «Ха-ха, очень смешно. Но как я уже говорил, профессиональные и любительские аналитики сходятся во мнении, что, основываясь на их предыдущих битвах, Шото должен был выиграть битву против Бакуго в финале — она должна была закончиться, особенно после того, как он применил свое пламя — но по какой-то причине в самый решающий момент битвы Шото ослабил всю свою защиту и принял взрыв Бакуго в лоб. Вот что я имел в виду, когда говорил, что оставил нас с большим количеством вопросов, чем ответов, это действительно был озадачивающий поворот событий. «К сожалению, это может остаться неразгаданной тайной, если Бакуго или Тодороки не выскажутся по этому поводу, но я бы не стал затаивать дыхание. Старатель, как известно, является исключительно закрытым», — подытожил Хонда, хотя по напряжению в его плечах было ясно, что он не так уж безразличен к тайне финала, как подразумевалось в его словах. «Ого, спасибо, что подытожил все это для нас, Хонда-кун. Было действительно приятно услышать твое мнение как с личной, так и с профессиональной точки зрения». «Конечно, Сузуки-сан, это все то, чем я очень увлечен! И как я уже говорил, теперь я полный фанат Шото, так что я болею за него и желаю ему всего самого наилучшего!» «И ты определенно не одинок в этом мнении, Хонда-кун! Общественность и социальные сети бурно обсуждают это событие с самого фестиваля, и, конечно же, любимца публики, Тодороки Шото. Как всегда, давайте взглянем на некоторые из самых популярных твитов!» Самый преданный поклонник Endeavor 🔥 @endeavorforever 🙏🙏Я МОЛИЛСЯ ЗА МОМЕНТЫ ОТЦА И СЫНА ШОУТО И ЭНДЕВОРА, И КОРОЛЬ СДЕЛАЛ ЭТО 🤌!!!!! Вы видели, как взволнован и счастлив был Эндевор, когда Шоуто использовал свою огненную сторону????? Он такой заботливый отец!!! 8:14 AM · 2 октября 2020 г. 50,8 ретвитов 1,5 тыс. цитат Твитов 72,1 тыс. лайков

Кен-чан @kencchan· 5 сентября

Ответ на @endeavorforever

Ох, черт, ты говоришь мне, что Шото до этого не использовал свое пламя? Теперь, когда я об этом думаю, это верно, мы видели только его лед! Неудивительно, что его отец так гордится!😍😍😍

Кимико🌟🌟 @everydayKimi · 5 сент.

Ответ на @endeavorforever

Я в восторге от этого момента 😍😍, потому что сразу видно, как горд Старатель!!! Посмотрите, как он подбадривает своего сына!

GO SHOUTO GO! @shoutos_blue_eye · 5 сент.

Ответ на @endeavorforever

Ладно, но @everydayKimi , я не знаю, что-то в реакции Старателя было... отталкивающим? 🤔 Я не знаю, как это описать. Разве он не кричал что-то Шото об «исполнении его желаний?» 👀👀 что за фигня это вообще значит?

Чи🍓 @StrawberryShouto Я смотрел бой Шото по крайней мере 100 раз!!! Я не могу поверить, что мы увидели, как Шото использует и огонь, и лед одновременно!??! Он такой потрясающий — этот момент на самом деле захватывает дух!! 8:14 AM · 2 октября 2020 г. 44,4 тыс. ретвитов 1,1 тыс. цитат в твитах 60,3 тыс. лайков

🔥❄️ Мари-кун 🔥❄️ @MariShoMari · 5 сент.

Ответ @StrawberryShouto

Серьёзно, этот огонь и лёд - всё для меня!!! 😘😘 Как он может быть таким крутым в одну секунду и таким красивым в следующую??? у него слишком много власти!!!

***

Изуку не стыдно было признаться, что он провел все три выходных дня после спортивного фестиваля, изучая безумное количество сообщений в СМИ, освещавших это событие. За все годы, что Изуку был активным зрителем спортивного фестиваля UA, он никогда не видел такой бурной реакции в новостях и социальных сетях после того, как все подошло к концу. С его точки зрения, как давнего фаната, его кормили невероятно хорошо. Конечно, фестиваль был известен и ежегодно с нетерпением ожидался на национальном уровне, поэтому в последующие дни выходили новостные репортажи, телевизионные интервью с победителями и обзоры самых захватывающих моментов мероприятия. Студенты, занявшие призовые места, обычно сразу же получали общественное признание, поскольку публиковались статьи о том, кем они были и какими странностями обладали, что всегда было полезно, когда речь шла о привлечении профессиональных героев для стажировок, но на этом внимание после фестиваля обычно заканчивалось. Этот год был не похож ни на один другой, он явно отличался масштабом и глубиной внимания новостей и средств массовой информации, а также немедленной реакцией широких слоев населения. Причину такого беспрецедентного объема освещения и взаимодействия со СМИ можно разделить на три фактора, и у них есть названия: Всемогущий. Старатель. И больше всего – Тодороки Шото. Во-первых, Всемогущий, герой номер 1 в Японии – Символ Мира – всегда вызывал ажиотаж, куда бы он ни шел, просто из-за того, насколько он был любим. Видеть Всемогущего вне сцены нападения злодея или спасения тоже было довольно необычно, поэтому идея исполнения им роли учителя была еще более интригующей. Ранее в этом году в СМИ бурно освещалось объявление Всемогущего о том, что он займет должность преподавателя в своей альма-матер. Болельщики и зрители были в восторге, наблюдая, как Всемогущий вручает медали и объявляет победителей. Это было почти сюрреалистично – видеть, как Всемогущий, сам легенда, буквально обнимает новых и будущих героев. Сам жест был обнадеживающим сверх всяких слов – видение Символа Мира, направляющего следующее поколение своей собственной рукой, обещало стабильность будущего в неспокойном мире. Говоря о новом поколении… Удивительно (или, может быть, не стоит принимать во внимание, насколько он увлек прессу и общественность с начала учебного года), но главным движущим фактором медиа-безумия после фестиваля стал Тодороки Шото — мальчик, который, к лучшему или к худшему, уже не был известен публике только из за Старателя. Видеоролики, кадры, статьи, обзоры, комментарии, в которых воспевались его талант, превратились в топливо для быстрого роста стремительно растущей звезды Тодороки Шото. После того, как он уже подогрел интерес своими отношениями со Старателем, единоличным уничтожением разъяренного злодея и появлением на Hero Gala, все были очарованы молодым будущим героем и жаждали большего – поэтому его незабываемые выступления на каждом этапе Спортивного фестиваля были даже более насыщенными, чем ожидала публика. И каждый момент поглощался и анализировался с лихорадочным энтузиазмом общественного мнения и только служил для того, чтобы вознести Шото на еще более высокие уровни обожания. И последним фактором был Старатель… Герой номер 2 и сила, с которой приходилось считаться, но он никогда не был любезен с репортерами. Движущей силой эффекта, который произвело появление Старателя, на самом деле было волнение публики, увидевшей отца и сына вместе — они были настолько очарованы Шото, что его мягкий, освещающий свет, казалось, даже исказил образ грубого Старателя, превратив его в любящего отца. Все эти факторы достигли кульминации во главе с Тодороки Шото и привели к взрыву внимания после фестиваля. Публика была в неописуемом восторге, наблюдая за тем, как двое главных героев взаимодействуют с подростком (ревущий призыв Старателя, медвежьи объятия Всемогущего), вдобавок ко всему прочему, — она была полностью ошеломлена уровнем неформальной звездной власти, которой обладали эти трое. Казалось, что каждый фактор, повлиявший на появление Тодороки на спортивном фестивале, идеально подошел для резкого повышения его и без того растущей популярности. На самом деле популярность Тодороки была настолько велика, что она оказала влияние и вызвала интерес у остальных учеников класса 1А, чего раньше никогда не случалось. Статьи с такими заголовками заполнили новостную ленту Изуку: СТАТЬЯ: ПОЗНАКОМЬТЕСЬ С ОДНОКЛАССНИКАМИ ШОТО - КЛАСС ГЛАВНОГО ГЕРОЯ UA, КЛАСС 1-A СТАТЬЯ: ПОЗНАКОМЬТЕСЬ С ПРОТИВНИКАМИ ШОТО: Бакуго Кацуки, Иида Тенья, Мидория Изуку и Ханта Серо Обычно публиковались лишь скудные подробности о победивших студентах, а единственными, дошедшими до общественности, были полуфинальные и финальные матчи. Только самые узкоспециализированные сообщества героев/причуд когда-либо обращали внимание на другие матчи (Изуку бы знал). И никогда ранее ни один студент не вызывал такого интереса, чтобы репортеры почувствовали необходимость более подробно изучить жизнь своих однокурсников. На выходных в групповом чате 1-А класса царила бурная активность: одноклассники с недоверием делились статьями, в которых их упоминали или в которых они фигурировали. Внимание было больше, чем кто-либо из них мог надеяться или ожидать, но тот, кто был ответственен за все это, Тодороки, был единственным из них в классе, кто не заходил в групповой чат все выходные.

***

Когда Изуку открыл дверь классной комнаты 1-А в первый день после спортивного фестиваля, волна шумной, бурной деятельности остановила его, когда он стоял в дверях и смотрел на открывшуюся перед ним картину. Подавляющее большинство его одноклассников уже собрались в центре комнаты. Видимо, даже те, кто обычно приходил позже, в своем волнении были доведены до предпунктуальности. Нереальный опыт их внезапной малой известности имел Они объединили свой и без того необычайно сплоченный класс по причине, которая на этот раз не была связана со смертельной опасностью, за что Изуку был невероятно благодарен. (Изуку потратил гораздо больше времени на изучение репортажей своих одноклассников (а именно Тодороки, если зеленоволосый парень был честен с собой), чем на изучение себя самого. Но его мама все равно ворвалась к нему в комнату в воскресенье вечером со слезами на глазах и прижала его к себе — ее теплые, полные объятия, постоянное утешение, которое всегда наполняло его мучительные, залитые солнцем дни. У него перехватило дыхание, когда он увидел выражение ее лица — такое неподдельное обожание, что даже вся сила Всемогущего дрогнула бы в этом мягком присутствии. Не дав ему и секунды на то, чтобы отреагировать, мама показала ему экран своего телефона — яркий свет озарил его темную комнату, жирные буквы на ослепительно белом фоне — название статьи. Когда он обнял ее за плечи и спрятал голову за изгибом шеи матери, мысли Изуку настигли его, даже когда он полностью погрузился в объятия. Название статьи: «Мидория Изуку: Невероятный одноклассник Шото, напоминающий о раннем Всемогущем дне» Его колотящееся сердце пропустило удар, и тяжелая надежда, которую несли 16 лет невозможных мечтаний, подскочила к основанию его горла. С предательским жжением в глубине глаз, Изуку почувствовал, как его собственные слезы быстро приближаются к скорости и интенсивности женщины в его объятиях. «О, мой милый, добрый, удивительный сын», — так нежно прошептала она ему на ухо, каждое слово напрягалось от всей силы ее привязанности, — «мой прекрасный Изуку, я так сильно тебя люблю и так горжусь тобой. Ты заслуживаешь этого и даже большего — я знаю, ты сможешь!» Он ахнул и сжал ее крепче, но все еще помня, что не должен причинить ей боль, даже несмотря на то, что был так потрясен. Что-то сломалось, сдерживая плотину, которую он даже не знал, что построил, — заголовок статьи не был тем, что ему когда-либо было нужно или на что он рассчитывал, но, увидев это, он успокоился в глубине души, о которой не подозревал, что она скручивается. Изуку знал, что, обнимая маму, они оба в глубине души успокаивают одно и то же воспоминание, десятилетнюю рану, которая преследовала их обоих в разные ночи – (маленькие, дрожащие руки, сжимающие фигурку своего героя. Рыдающий ребенок, отчаянно спрашивающий: «Могу ли я тоже стать героем?», ответ, о котором она потом пожалеет навсегда) «Я тоже люблю тебя, мама, так сильно», — прошептал он в ответ, все еще плача счастливыми слезами, и из катарсиса возникла решимость: «Я сделаю, я сделаю это!» До этого момента Изуку не осознавал, что какая-то часть его души все еще плакала, что наконец-то смогла познать покой. Хотя он и не читал многого из того, что было написано о нем самом, он все равно смог поделиться этим важным моментом со своей мамой благодаря сложившейся ситуации. Так что да, Изуку определенно мог понять и посочувствовать открытому волнению своего класса.) «Тодороки-кун уже здесь? Я бы с радостью расцеловал его, как только он войдет!» — воскликнул Каминари, выглядя почти глупо благодарным. «Эти глубокие погружения в «одноклассников Шото», сделанные WeeklyHero и QuirkReport, дали гораздо больше освещения, чем я когда-либо ожидал!» «Вставай в очередь, Ками! Не могу поверить, что Musutafu Times опубликовала статью обо всем нашем классе, наших причудах и фестивале!» Урарака взвизгнула: «Слушай, в магазине моих родителей уже прибавилось покупателей в эти выходные, так что если кто-то и получит право первым поцеловать милые щечки Тодороки-куна, так это я!» «Это замечательная новость, Очако-чан!» — поздравила ее Цую-чан, искренне радуясь за подругу. «Э-э, я думаю, вам, ребята, придется отбиваться от фан-клуба Шото, я видел, как они собирались сегодня утром. Они выросли вдвое и выглядели бешеными», — радостно пошутил Сато, большинство из них были в действительно хорошем настроении из-за позитивного освещения события. «Все матчи Бакубро также привлекали массу дополнительного внимания, особенно с тех пор, как он пришел первым!» Киришима восторженно отзывался о своем друге, хотя Каччан рядом с ним все еще выглядел расстроенным. Изуку знал, что упрямый парень все еще отказывался принять результат матча. Красноволосый парень, надо отдать ему должное, проигнорировал настоящее рычание, раздавшееся за его спиной, и игриво вытер фальшивую слезу с глаза: «Серьёзно, моя мама и все мои тёти и дяди были в таком восторге, что прибежали с распечатками статей! Это были сумасшедшие выходные, мужественно, как в аду!» Токоями кивнул в знак согласия — он был всегда спокоен, но черты его лица были расслабленными и довольными. «Да, даже Темная Тень и я можем оценить яркость наших навыков в этом качестве». «Некоторые из друзей-героев моего старшего брата слышали обо мне, Тенсей-Аники поблагодарил меня за то, что я дал ему «возможность похвастаться своим младшим братишкой», — рассказывал Иида с нехарактерной для него застенчивостью и поправил очки на переносице, пытаясь скрыть румянец на щеках. Даже их профессиональный президент класса стал более личным в общем аплодисментах — его слова были встречены несколькими хлопками в ладоши и поздравительными возгласами. Большие зеленые глаза Изуку осматривали шумную комнату, поскольку тихий мальчик обычно сидел в дальнем углу. Но это место все еще пустовало — он не ожидал, что оно будет заполнено, поскольку его одноклассники громко и нагло говорили о Тодороки, а Каччан не кричал на них за грубость, но он все равно решил проверить. Абсолютно все, в этом классе, в UA, за пределами UA, везде – провели последние 3 дня, обсуждая, анализируя и восхваляя выступление Тодороки на спортивном фестивале и моменты, которые он разделил с двумя главными героями Японии, но самого мальчика нигде не было видно. Обычно Тодороки приходил одним из первых учеников — сегодня утром, несмотря на то, что большинство учеников класса 1А уже присутствовали, он еще не появился. По мере того, как шли минуты и стрелки часов приближались к стартовому гонгу, загадка отсутствия одноклассника становилась все более очевидной. Затем дверь медленно открылась, и мелькнули рыжие и белые волосы — цвета, которые каждый ученик в классе Айзавы искал при каждом открытии и закрытии каждой двери. То, как в комнате повисла тишина, могло бы напугать любого из них, но это был Тодороки, и он, казалось, не заметил ни внезапного снижения громкости, ни множества пар глаз, следивших за его перемещениями по комнате. Большие гетерохромные глаза окинули взглядом комнату, легко пропустив мимо себя необычную кучу взволнованных одноклассников, но не найдя ничего необычного, прежде чем найти место Изуку и остановиться. Не колеблясь, Тодороки начал пересекать ряды парт, чтобы встать перед старшим мальчиком. Несколько учеников шептались на заднем плане, а Каминари и Киришима даже предприняли нерешительные попытки имитировать разговор, чтобы не было заметно, что все ученики в комнате полностью сосредоточены на разворачивающейся перед ними сцене. Все усилия были бы напрасны, Тодороки, казалось, даже не осознавал, что вокруг них воцарилась тишина, чтобы отпугнуть его. «Мидория», — тихий и низкий звук его собственного имени, произнесенный тихим мальчиком, вернул Изуку к реальности, пока его мозг все еще пытался осознать, что Тодороки — самый красивый мальчик в кампусе, непревзойденный в мастерстве и силе, сын героя номер два, любимец публики и настоящая знаменитость — подошел прямо к его столу и обратился к нему по имени. Изуку показалось, что он услышал, как где-то вдалеке Ашидо и Хагакурэ одновременно ахнули от удивления. («Что вообще сейчас происходит? – Ой!» – спросил Каминари, но тут же получил локтем от Дзиро) Несколько его одноклассников были свидетелями того, как Тодороки подходил к нему во время спортивного фестиваля, чтобы поговорить с глазу на глаз, но тот день также стал особенным событием — здесь, в обычной обстановке их классного кабинета, их самый неуловимый одноклассник никогда раньше не инициировал никакого социального взаимодействия. Но сегодня он вошел и направился прямиком в сторону лесно-зеленых волос и веснушек. «Спасибо», — продолжил младший мальчик, и сердце Изуку подскочило к горлу, он мгновенно смутился — чего бы он ни ожидал от другого, это были не слова благодарности. «Я сказал это во время своей последней атаки во время нашего матча, но вы, вероятно, не смогли меня услышать», — сообщил Тодороки, и каждая частичка эмоций в его глазах, голосе и позе указывала на то, что он был чрезвычайно серьезен. «Я говорю это вам сейчас... так, чтобы вы меня слышали», — после своего очевидного заявления он слегка и вежливо поклонился. – Откуда-то сзади проворковал Ашидо. Если бы Изуку уже не съел настоящий волос, вырванный из головы Всемогущего, то он, возможно, посчитал бы это одним из самых сюрреалистичных моментов в своей жизни. Абсурдность ситуации — самый сильный мальчик в классе стоит перед ним и выражает ему благодарность, и за что? Все, что сделал Изуку, это выкрикнул несколько чрезмерно ревностных и откровенно покровительственных слов в его адрес в разгар их битвы. Яркое пламя огня и соответствующий звон льда, которыми завершился их поединок, произошли исключительно благодаря усилиям другого мальчика. Комплекс спасителя Изуку мало что сделал, разве что зажег искру. Что-то в той несомненно серьезной манере, с которой Тодороки держался и преподносил свое деловое послание, пробудило в нем что-то нежное. Искренняя попытка другого мальчика наладить общение была мягкой, но в то же время резкой в своем контрасте с воспоминаниями о его непревзойденном мощном выступлении на спортивном фестивале. Подлинное усилие, которое было настолько трогательным, что вызвало громкий, теплый смех из груди Изуку. Внезапный звук, нечто среднее между хихиканьем и хохотом, продолжал вырываться наружу, оттолкнутый выражением замешательства, появившимся на лице Тодороки в ответ. Младший мальчик вопросительно наклонил голову, но, казалось, не обиделся. Напротив, выражение его лица смягчилось, чего Изуку не мог себе представить на прошлой неделе. «Тодороки-кун», — все еще тихо посмеиваясь, ответил Изуку, — «пожалуйста, хотя я на самом деле ничего не сделал». Тодороки не выглядел убежденным, но и не стал возражать, лишь многозначительно посмотрев в сторону своей покрытой шрамами руки. Мальчик, которого многие считали устрашающим и неприступным, особенно за пределами класса, в тот момент был настолько открытым и понятным, что сердце зеленоволосого мальчика наполнилось любовью. Изуку одарил его легкой, но яркой улыбкой. Серо-голубые глаза Тодороки выглядели довольными, и хотя он не ответил чем-то столь радикальным, как улыбка, он еще раз кивнул Изуку, прежде чем повернуться и направиться к своему месту. («О, боже», — пробормотала Хагакурэ. «Я знаю, я знаю, я знаю», — скандировал Ашидо. «Это было так мило??») Теперь, когда сцена закончилась, снова начали возникать короткие разговоры, но Изуку все еще не отводил взгляд от удаляющейся спины Тодороки. Если бы какая-то часть его не искала этого в глубине души, не искала знаки, подсказки, доказательства — Изуку мог бы пропустить это, но это было так. Его сердце окончательно упало. Тодороки снова пришел на занятия с необъяснимой хромотой, из-за которой он немного опирался на левую ногу. И словно этого было недостаточно — когда другой мальчик наклонился вперед, кивнув головой и поклонившись, Изуку увидел бледно-белую текстуру бинта, выглядывающую из-под воротника его форменной рубашки. По тому углу обзора, который он увидел, этот высокоаналитический студент мог предположить, что ткань обвивалась вокруг основания его шеи и по задней части лопаток. Сладкое чувство, которое он получил от их взаимодействия, свернулось и исказилось от беспокойства — поскольку он смотрел матчи другого парня на повторе, Изуку точно знал, что тот не получил травм в этой области настолько серьезных, чтобы требовать такого уровня лечения. Почему Тодороки пришел на занятия в таком виде после своего невероятного выступления на фестивале? Что с ним случилось за выходные? За одни выходные Тодороки в глазах публики заслужил похвалу, равную похвале за всю его жизнь. Так почему же? Изуку всегда стремился видеть лучшее в любой ситуации, но он был умен, и невозможно было игнорировать физическое состояние Тодороки, особенно после всего, что рассказал ему другой мальчик во время события, и того, свидетелем чего он стал, когда дело касалось отца и сына. Зловещая картина, которую он пытался нарисовать, запинаясь, заставила его желудок сжаться от боли. «Если бы это было так, он бы что-нибудь сказал, когда рассказал мне о своей матери, верно?» — его разум лихорадочно пытался найти разумное решение, не связанное с ужасающей мыслью о том, что герой номер 2 наложил руки на его сына-подростка. Дверь резко распахнулась, и внутрь ввалился знакомый ярко-желтый спальный мешок их сэнсэя. Айзава-сенсей объявил о начале урока, оторвав Изуку от его ужасных мыслей, но он все равно не упустил из виду, как взгляд учителя почти автоматически переместился обратно на стол Тодороки. Оставшуюся часть урока встревоженный мальчик сжимал костяшки пальцев и жевал губу в задумчивом отчаянии, пока его блестящий ум пытался найти все возможные варианты менее тревожного ответа на вопрос о том, что могло стать причиной травм Тодороки.

***

В течение следующих нескольких дней волнение от спортивного фестиваля начало немного угасать в связи с объявлением о предстоящих итоговых экзаменах в конце семестра. Несмотря на это, в их самом сдержанном однокласснике произошла заметная перемена — ее нельзя было измерить или даже выразить словами, но было такое ощущение, будто некоторые из его ледяных стен растаяли. Это изменение проявилось во многих отношениях, первое из которых веснушчатый мальчик ощутил на себе – К полному удивлению и абсолютной радости Изуку, оказалось, что Тодороки Шото начал следовать за ним повсюду. Поначалу он был полностью убежден, что внезапный всплеск присутствия Тодороки был просто счастливой случайностью, но после того, как на третий день тот парень медленно перешел на его орбиту в свободные минуты бездействия, Изуку смог принять, что такое поведение не было просто желаемым за действительное с его стороны. «Деку-кун!» — радостно воскликнула Урарака и помахала ему рукой, указывая на то место, где уже сидела их маленькая группа друзей, когда он в тот день вошел в кафетерий на обед. «Тодороки-чан пошёл с тобой, Мидория-чан?» — спросила Цу-тян, её большие проницательные глаза осматривали пространство вокруг него в поисках его двухцветной тени. Шрамы на его сломанной руке слегка покалывали, все еще находясь на последней стадии заживления, когда он смущенно потер затылок: «Нет, с чего бы это ему?» «Ты наверняка заметил», — Иида пристально посмотрел на него, — «Тодороки-кун стал проводить с тобой гораздо больше времени после вашего матча на фестивале». «Да! Это действительно мило, на самом деле, я и остальные девочки не можем насытиться!» Урарака восторженно завизжала с ослепительными глазами, «мы все заметили! Он ходит за тобой по пятам, как маленький утенок, это мило». Свет блеснул в отражении очков Ииды. Мальчик кашлянул и прочистил горло, глядя в сторону, прежде чем согласиться, «это, довольно... очаровательно», При этих словах Урарака взглянула на слегка покрасневшее лицо своего друга и почти безумно ухмыльнулась, прежде чем поддразнить его и подтолкнуть в плечо. («Я не знала, что у тебя такая мягкая сторона, Иида-кун!» «Констатация объективных фактов не имеет никакого отношения к тому, есть ли у меня эта «мягкая сторона», о которой вы говорите!» «Таааак… Ты только что назвал очаровательность Тодороки-куна объективным фактом — и это так — но теперь я в этом полностью уверена~~ Я думаю, что ты большой добряк~~» «Я-я не совсем уверен, как на это ответить, Урарака-кун». «Ты что, покраснел, Иида-кун? А! Перестань так рубить руками, ты сейчас выбьешь глаз Цую-чан!—») Пока одна половина группы отвлекалась на чьи-то благонамеренные насмешки, другая, более зеленая половина, обращалась друг к другу. «Я не очень хорошо его знаю, но он, должно быть, чувствует себя с тобой в безопасности, Мидория-чан», — заметила Цу-чан тем же спокойным и успокаивающим тоном, которым она говорила все остальное. Добродушный смех Изуку поплыл и согрел воздух между ними: «Я в этом не уверен...» «Что-то произошло между вами двумя во время вашего турнирного матча, керо», Длинный розовый язык Цую-чан выскочил изо рта и лениво скользнул вверх, расслабленный. Ее слова не были вопросом, а утверждением — ни мольбой об объяснении, ни неуверенностью в своей правдивости. Старший мальчик тихонько замычал, не в силах или не желая отрицать истинность ее слов. В тот день между ним и Тодороки определенно что-то произошло. «Он действительно милый мальчик, Мидория-чан», (Мысли Изуку вернулись к воспоминанию о том, как округлились глаза Тодороки, прежде чем он позволил себе на мгновение раствориться в объятиях Всемогущего — — «Я не думал, что будет правильно, если только я вырвусь на свободу», — эти слова он произнес так легко и искренне перед человеком, которого он был рожден ненавидеть, но которым явно восхищался — То, как младший мальчик думал о ней, не жалея мыслей о себе, в тот момент, который мог бы стать его победным... Женщина, которую он знал только по их слезам, стоящая где-то над ним с визжащим чайником и обмороженным прикосновением — как ее последняя ласка как матери оставила ее сына со шрамами, забинтованным и сжимающим свои крошечные кулачки в одиночестве — За эти длинные выходные Изуку не только успел переиграть матчи Тодороки, но и смог переиначить тихие признания противника и рассмотреть их со всех сторон. С той первой ночи, почти каждый раз, когда он закрывал глаза, его мозг рисовал сцену, в которой он был мухой на стене, где Старатель — Герой номер 2 — во всей своей красе поставил своего младшего сына на четвереньки и помахал ему рукой, держа над головой безопасность его матери. Все выходные беспомощное и бесконечно смирившееся «Я ненавижу тебя…» Тодороки звучало в уголках его сознания так глубоко, что он даже не мог спрятаться от этих душераздирающих слов во сне. К тому времени, как наступило первое утро, после того как Изуку взвалил на плечо свой школьный рюкзак и на прощание поцеловал круглую щечку матери, мысленный образ его таинственного одноклассника кардинально изменился.) Поэтому, когда большие, похожие на глаза земноводного глаза Цую-чан выжидающе моргнули, после того как она рассказала ему о добром характере Тодороки, Изуку был более чем склонен согласиться. «Я полностью согласен, Цую-чан, Тодороки-кун, которого я встретил на спортивном фестивале, был крутым и сильным, но он также был добрым и заботливым». Явно удовлетворенная, она кивнула ему и одарила его той улыбкой, которой она пользовалась чаще всего в их присутствии — той, от которой в уголках ее глаз появились морщинки, а язык высунулся из приподнятого рта. Цую-чан всегда была уравновешена и наблюдала за вещами с чувством спокойного анализа, что вызывало у Изуку глубокое уважение. Он любил яркие и выдающиеся личности Ииды и Урараки и не променял бы их ни на что на свете, но была в нем и другая сторона, тихая и более укорененная в логике, которая, казалось, сочеталась с Цую-чан другим, но не менее ценным образом. Даже если неуверенность Изуку не позволяла ему поверить, что в нем может быть что-то достаточно интересное, чтобы привлечь внимание или завоевать доверие Тодороки Шото, поскольку на этом настоял Цую-чан, в нем могло что-то быть. Поэтому Изуку начал обращать на них более пристальное внимание, и, конечно же, вскоре после того, как они в тот день вышли из кафетерия, тихое присутствие Тодороки проскользнуло в пустое пространство за их спинами, безмолвно следуя за ними. Если бы младший мальчик не занимал его мысли все выходные и последующие дни (после того, как он поблагодарил его перед всем классом), он мог бы пропустить почти молчаливое приближение другого мальчика. Изуку ничего не сказал, но увидел, как Урарака подтолкнула Ииду, а затем повернулась к Цую-чан, который уже оглядывался в сторону новоприбывшего. Волосы Тодороки были немного растрепаны, а его взгляд был устремлен в пол перед собой. Пока они шли, он пытался выпрямить и закрепить в руках нечто, напоминающее кипу наспех собранных бумаг. Что казалось немного странным — все в нем, от кончиков двухцветных волос до выглаженной школьной куртки, обычно было безупречным, — но в тот момент он не придал этому особого значения. Осознание того, что Тодороки действительно ищет его, само по себе было настолько поразительным откровением, что он не стал обращать внимания на аномалии в физическом проявлении другого. И, по крайней мере, тот больше не хромал, как в тот первый день, так что мятая форма другого парня почти не бросалась в глаза — даже такому, казалось бы, безупречному человеку, как Тодороки, позволялось провести день немного неряшливо. После фестиваля Изуку стало яснее, чем когда-либо, что Тодороки на самом деле был просто еще одним ребенком, как и все остальные, — хотя его измученная, молодая душа несла бремя гораздо более сильных демонов, в этом не было его вины.

***

Прошло еще несколько дней, а затем и выходные, и тихое присутствие Тодороки уже стало неотъемлемой частью их небольшой группы. Он редко говорил, но когда делал это, то делал это тихо и почти неуверенным тоном — в их классе его уже хорошо знали за то, что он действовал без колебаний, но его робкий характер, когда он не реагировал активно на опасность, был почти неожиданным. Тодороки искренне и порой неловко реагировал на восторженные попытки Урараки вовлечь его в разговор; удивленный взгляд в его глазах, когда его внезапно вовлекали в разговор, продолжал напоминать Изуку о человеке, который совершенно не в своей тарелке. (Мальчик, который уже доказал, что может легко обездвижить дюжину злодеев или покрыть льдом целые здания в мгновение ока, был бессилен что-либо сделать, кроме как широко раскрыть глаза перед лицом благонамеренного включения Урараки. Эта мысль заставила Изуку хихикнуть с нежностью.) Когда личность А-типа Ииды брала верх и ругала их за поведение, Тодороки слушал гораздо внимательнее, чем кто-либо другой, и немедленно выполнял любые указания. (А когда Иида пожаловался голосом, в котором не было язвительности, «только Тодороки-кун меня слушает! Спасибо, Тодороки-кун!» Глаза Тодороки снова широко распахнулись, и Изуку понял, что он поражен, но доволен. Изуку обнаружил, что эти двухцветные глаза были гораздо более выразительными, чем кто-либо из них мог себе представить. И эта редкая вспышка яркости в них сделала весь его день.) А перед последним уроком математики он видел, как Тодороки и Цую-чан склонили головы над своими тетрадями и тихо обменивались записями. Он был словно кусочек пазла, который так легко вписывался в их группу, что казалось почти непостижимым, как его не было там все это время. Тодороки все еще был робким и часто шел скорее позади них, чем рядом с ними, когда они вместе шли на занятия и с занятий, но зоркий глаз Урараки всегда быстро замечал это и жестами подбадривал его догнать их. Младший мальчик тянулся к Изуку в любые моменты простоя. Он часто ждал его после занятий, чтобы они могли пойти вместе. А по утрам он тихонько занимал место возле стола Изуку, часто тихонько читая рядом с ним, пока тот болтал. И самое невероятное, когда Тодороки чувствовал себя подавленным, когда на нем было сосредоточено больше внимания одноклассников, чем он был готов, или когда он говорил и сомневался в своих словах, эти голубые и серые глаза автоматически искали зеленые глаза Изуку в поисках уверенности. Изуку не был уверен, чем он заслужил такое высокое доверие в глазах Тодороки, но он все равно был тронут и польщен. Но, пожалуй, еще более интересным и неожиданным событием в последующие за спортивным фестивалем недели стало то, что Тодороки, похоже, даже пытался завязать разговор или, по крайней мере, поздороваться с другими одноклассниками, не входящими в Декусквад. (Изуку не мог поверить, что он сам додумался до этого, но Урарака и даже Иида постоянно называли свою группу «Декусквад», Цую-чан даже не отказалась от этого прозвища, так что оно начало ему нравиться — хотя он все еще не считал, что заслуживает того, чтобы всю их группу друзей назвали в его честь. Однако чуть ранее в тот же день Урарака приветствовала их и объявила Тодороки своим новым участником. «Тодороки-кун! Поздравляю, теперь ты официальный, полноправный член Декусквада!» Мысль о том, что первоначальное впечатление многих одноклассников о Тодороки было таким: он был отчужденным и, возможно, высокомерным, была смехотворна в свете реакции Тодороки: его большие глаза округлились, щеки покраснели, и сквозь густые ресницы он застенчиво и ошеломленно смотрел на их улыбающиеся лица. Изуку ободряюще улыбнулся ему. Даже Иида ухмыльнулся от уха до уха, услышав ответ мальчика — он был почти болезненно полон надежды, как будто Урарака только что одарила его невообразимо драгоценным даром, в возможность которого он не мог позволить себе поверить. Рот Тодороки слегка открывался и закрывался так, как они уже привыкли, когда его мозг не успевал за телом, чтобы сформировать слова. «Я... э-э... правда?» — его недоверие было почти осязаемым, и Изуку краем глаза заметил, как Урарака чуть не потеряла сознание от этого милого потрясения. Цую-чан так любезно улыбнулся: «Конечно, Тодороки-тян». С тех пор, как Тодороки начал общаться с ними, он находил безопасность в ясных и честных словах Цую-чан и часто обращался к ней за объяснениями, когда Изуку был где-то в другом месте. Детское доверие, которое новый член их группы, казалось, оказывал всем в классе, усилилось среди их группы, и еще больше среди Изуку и Цую-чан. «Добро пожаловать в «Декусквад»! Ах, не могу поверить, что ты действительно заставил меня это сказать, Урарака!» — завопил Изуку, но ухмыльнулся, ища взглядом глаза Тодороки. «Спасибо», — прошептал Тодороки так искренне и благодарно, что Изуку был уверен, что это заставило их мозги заикаться. А другой мальчик не дал им ни единого шанса прийти в себя: его взгляд смягчился, а уголок рта дернулся вверх, и это было самое близкое к настоящей улыбке выражение, которое они когда-либо видели. Зрелище, которое он создал, было таким красивым и ошеломляющим, и оно согрело Изуку до глубины души. Весь этот обмен репликами был настолько чистым и раскрыл такую очаровательную и невинную сторону Тодороки, что они все не могли не поддаться его влиянию. И они остались в благоговении от того, что именно им Тодороки Шото позволил узнать об этом достаточно близко. Так что, возможно, вся эта история с Декусквадом просто немного повлияла на него.) Однако за пределами своей дружеской группы Тодороки все же предпринимал усилия в меньшем и менее интимном масштабе. В основном он выражал разовые, осторожные приветствия студентам, с которыми общался во время спортивного фестиваля. Он поприветствовал Серо тихим «Серо» и вежливым поклоном, который скрыл от него широкую и взволнованную улыбку того. «Яойорозу, Каминари», — приветствовал он их, проходя мимо их столов после того, как прозвенел звонок об окончании рабочего дня, и получил в ответ сияющие, восторженные прощания. Самое забавное, что из всех, кроме членов Декусквада, Тодороки, похоже, тянулся к Каччану чаще, чем к другим. («Бакуго, доброе утро», — поприветствовал его Тодороки, совершенно не замечая нарастающих признаков агрессии у блондина. Напряжение охватило тело Каччана, а его челюсти сжались с такой силой, что это могло быть болезненно. Весь класс затих, наблюдая за разворачивающейся катастрофой, ожидая, что один из мальчиков сейчас набросится на другого. На лице Каччана мелькали различные оттенки гнева, разочарования и ярости, пока он боролся с собой. К всеобщему удивлению, на его лице отразилось гораздо более легкое раздражение, чем кто-либо из них мог предположить. «Как ты вообще со мной сейчас разговариваешь? После того, что ты сделал на фестивале!» Даже для ушей Изуку, хотя ответ Каччана был все еще громким, в нем не было той желчи, которую он ожидал. Тодороки моргнул, не находя слов, и сосредоточился на том, что, очевидно (для всех остальных), не было настоящим вопросом: «Я... я приветствую тебя... потому что...» «Это не настоящий вопрос, черт возьми, АйсиХот!» — закричал Каччан и драматично опустил голову на руки. «Каждый раз, когда ты выводишь меня из себя, я быстро вспоминаю, насколько это чертовски бесполезно — злиться на тебя, потому что ты идиот, который даже не понимает!» «...Я расстроил тебя?» — нотка беспокойства в его голосе была версией беспокойства Тодороки. Каччан взвизгнул от разочарования, а затем хлопнул руками по столу и выпрямился, чтобы пристально посмотреть на стоявшего перед ним мальчика. «Аргх!! Да! Тьфу – Нет! Иди на хуй, Халфи – ты такой – тьфу, знаешь что, ладно, доброе утро, проваливай!» Очевидно, услышав только «доброе утро» и не заметив, как Каччан вспыхивает у него на глазах, Тодороки кивнул, выглядя удовлетворенным и как будто он понял их разговор (хотя на самом деле это было не так). А затем он продолжил приветствовать Каччана по утрам, к всеобщему удивлению и удовольствию.) Уровень взрывоопасности реакций Каччана постепенно снижался каждый раз, когда к нему приближался Тодороки, и к настоящему моменту он, казалось, почти смирился. Изуку искренне беспокоился о реакции Каччана и о том, будет ли он использовать против него неумение Тодороки использовать огонь, поскольку он был в ярости из-за результатов финальной битвы. Но, к удивлению Изуку, ему, похоже, не пришлось об этом слишком беспокоиться. А затем, почти через полторы недели после фестиваля, Каччан загнал его в угол, когда прозвенел последний звонок, и хотел поговорить с ним о Тодороки.

***

«Тодороки подвергается издевательствам», — без предисловий сказал светловолосый мальчик, никогда не ходящий вокруг да около. «Каччан...» Мысли Изуку закружились — он был сбит с толку тем, что его бывший друг внезапно заговорил с ним, хотя он не выходил на связь целый год, а затем он почувствовал себя почти онемевшим, пока его мозг обрабатывал то, что только что рассказал ему другой. «Я здесь только потому, что этот идиот слишком туп, чтобы догадаться самому — черт, я видел, как один из этих придурков пересёк пустой коридор только для того, чтобы сбросить книги Халфи на пол — и этот придурок..». Если бы Изуку не был в полном ужасе от того, что только что сказал ему блондин, его бы больше позабавило то, как другой парень практически трясся от ярости и разочарования, но всё равно пришел к нему из того, что Изуку мог ясно определить как его грубоватую версию беспокойства. «Я изложил это этому идиоту простыми словами — что эти ребята издеваются над ним, и знаешь, что сказал этот болван?» Изуку не знал... но в этот момент он, вероятно, мог догадаться, и поэтому он приготовился, когда Каччан яростно продолжил: «Этот ублюдок имел наглость сказать, что это был просто несчастный случай!» В этот момент Каччан почти взбесился, и его глаз задергался от раздражения. «Самое худшее, что я знаю, что этот идиот абсолютно серьезен, он такой чертовски тупой». Коричневые веснушки на щеках Изуку стали еще светлее, в то время как остальная часть его лица побледнела. Он вспомнил пустое выражение лица Тодороки, когда они ворвались в класс, где предыдущая стая хулиганов держала его в плену. Эти ужасные старшеклассники были готовы сломать ему предплечье пополам и посмеяться над этим, но их одноклассник ничего не сделал, только стиснул челюсти в предвкушении. – Все странные аномалии, которые он недавно заметил во внешности Тодороки, начали обретать смысл с ужасающей ясностью – взъерошенные, растрепанные волосы, мятая униформа, его книги, постоянно находящиеся в беспорядке, как будто их только что выбили из его рук – «Слушай, я прекрасно понимаю, как хреново это слышать от меня, я понимаю — я — блядь, что я, блядь, несу? Я —» Изуку ничего не сказал, но, честно говоря, если Каччан собирался бороться с иронией этой ситуации, то он не собирался его останавливать. В конце концов, он был тем, кто тащился за старшим парнем, проталкиваясь сквозь его взрывную ярость. Он поклонялся шагам Каччана, пока его вундеркинд поднимал его все выше и выше — надеясь хотя бы постоять в стороне и стать свидетелем его сияния — только чтобы снова и снова быть сброшенным вниз. Кульминацией стал день, когда его друг детства жестоко сообщил ему о самом быстром пути вниз («Прыгай с крыши, тупой ботан!»), и хотя в глубине души Изуку понимал, что этот резкий парень не имел этого в виду, эти слова заставили его страдать целую неделю. Теперь он получил доверие и руководство Символа Мира, у него были друзья, которые хотели стоять рядом с ним, а не настаивать, чтобы он шел позади, и он посещал учреждение, в котором Бакуго Кацуки больше не превосходил всех вокруг себя легкостью, сродни дыханию. Изуку изменился — менялся — и та нерешительная сторона Каччана, которую он считал давно утраченной в младенчестве, указывала на то, что другой тоже менялся — несмотря на то, как упорно он, казалось, сопротивлялся. Их усилия по улучшению в сочетании с катализатором в лице их двухцветного одноклассника запустили цепную реакцию событий, которая привела к этому моменту. Поэтому Изуку еще полторы секунды позволил себе выслушать бессвязные речи Кацуки, прежде чем смягчиться перед доброй частью его личности и положить конец его страданиям. «Ты прав, и я не могу поверить, что не понял этого раньше, он просто не...» Разум Изуку сложил все части воедино и понял, что блондин говорит правду. «Нет, я прав, задрот», — Каччан мгновенно оправился, полностью вписываясь в резкие черты своего обычного поведения, «Он полный идиот с инстинктом самосохранения чертового новорожденного котенка. Тьфу, не могу поверить, что этот придурок заставляет меня говорить такую херню моим настоящим ртом!» «Я думал, что с отчислениями всё закончилось», — признался Изуку, в его словах звучало незаслуженное чувство вины. «Я не слышал, чтобы люди говорили о нём так, как раньше». «Это потому, что теперь он твоя маленькая тень, ты, конечно, этого не слышишь, но я, черт возьми, слышу», — прорычал Каччан, глядя отстраненно, Изуку не хотел даже представлять, какие оскорбительные слова он вспоминал, «И все стало только хуже после спортивного фестиваля и того, сколько общественного внимания он привлек». «Он сказал первой группе хулиганов, что «не понимает», в то время как двое из них держали его, а третий с металлической закалкой несколько раз ударил его в живот», — прошептал Изуку свое воспоминание почти самому себе, но разочарованный полукрик, который издал Кацуки, дал понять, что другой действительно его услышал. С большей досадой, чем силой, Каччан сердито пнул стену, а затем повернулся и рухнул на нее, как будто тяжесть всех непониманий Тодороки была для него слишком тяжела. «Они рисовали дерьмо на его столе, мы приходим примерно в одно и то же время, и каждый день на этой неделе с тех пор, как закончился спортивный фестиваль, он убирал это, когда я входил — как я уже сказал, эти грязные ублюдки совсем завелись из-за всего этого освещения события. Они изуродовали его форму и разбросали его книги по коридорам», — Каччан покачал головой, и его голос понизился до серьезности, которая дала понять Изуку, что он действительно обеспокоен, «Я знаю, что они загоняют его в угол где-то и говорят… делают с ним бог знает что, но они действительно хорошо умеют заставлять его быть в одиночестве. «Или этот придурок просто много бродит где-то один, или они его как-то выманивают, и ни то, ни другое меня не удивит». Еще одна волна ярости сотрясла тело Каччана, и он в порыве ярости пустился вскачь, бормоча что-то вроде: «АйсиХот такой тупой, если бы ему сказали, что чей-то кот в беде, его едва функционирующий мозг даже не стал бы тратить на это время — он бы просто последовал за ними». Изуку ненавидел то, что он даже не мог начать спорить с этим.

***

В тот вечер во время вечерней пробежки, когда его ноги коснулись тротуара, стук крови и отек легких помогли ему разобраться в клубке эмоций, которые он испытывал после разговора с Каччаном. Изуку был в ужасе от того, что Каччан рассказал ему о том, что Тодороки, хотя никто в классе этого не заметил, терпел еще до спортивного фестиваля. Изуку также был удивлен, но искренне рад тому факту, что Каччан протянул ему руку. Конечно, часть его хотела, чтобы Каччан выработал такую же позицию по отношению к издевательствам несколько лет назад, но это было неравное сравнение — в средней школе Каччан нападал на него и издевался над ним, но он делал это открыто, опьяненный своим эго и поощряемый сверстниками и взрослыми. Ни одно из его мучений не было преднамеренным, и хотя это не умаляло и не оправдывало его, Каччан был бушующим огнем, который сжигал тех, кто подходил слишком близко. Поэтому, хотя он и был недостоин этого и все равно расплачивался за болезни роста другого, Изуку не считал поведение Каччана таким же злодейством, как продолжающиеся, затянувшиеся нападения старшеклассников на невинного Тодороки. Изуку, честно говоря, не был уверен, говорил ли он о своих собственных чувствах собственной значимости или он действительно так считал — честно говоря, вся ситуация между ним и его бывшим другом детства оставалась сложной и щекотливой, и когда он так усердно думал об этом, у него всегда начиналась сильная головная боль. Поэтому он сосредоточился на том, что знал, и смог понять чувства, с которыми боролся Каччан, непреодолимые защитные инстинкты, которые Тодороки, казалось, постоянно вызывал у окружающих. Те чувства, которые только что трепетали под поверхностью его сознания, ворвались в жизнь вместе со Спортивным фестивалем и только становились сильнее с каждым днем, который младший мальчик проводил рядом с ним. Оставшуюся часть ночи на следующей чистой странице своего блокнота он составлял план, как разобраться в этой издевательской ситуации и положить ей конец. Изуку едва спал той ночью, беспокоясь и взволнованный тем, что ему предстоит поделиться своим планом с Иидой, Ураракой и Цую-чан. Именно они изначально вытащили Тодороки из лап их неприятных одноклассников, поэтому казалось уместным и правильным, что они доведут дело до конца. Изуку знал, что остальные тут же согласятся и сделают все возможное, чтобы защитить своего нового члена, который уже занял место в сердце каждого из них.