Заглуши мою боль

После пережитого ужаса Санкт-Петербург стал будто пустым и чужим. Тот день — день великой трагедии, коих стало слишком много. Не все пережили то время, но они навсегда останутся в памяти людей и в виде зажженных свечей и выставленых фотографий на мемориале. Те, кто оказался более удачливым, ещё долго не смогут прийти в себя. Улицы теперь почти безлюдны, даже хулиганы в подворотнях отсиживаются дома. Никто не хочет столкнуться с этим ещё раз. Люди боятся и не доверяют больше никому. Изредка теперь можно встретить прогуливающихся парочек, веселящихся подростков и ностальгирующих стариков. У каждого человека теперь есть только веские причины выйти из дома — работа и учёба. Однако кто мог — перешёл на удаленку, а большую часть учебных заведений перевели на дистантанционное обучение. Но одна из жительниц Петербурга спешила на работу, варианта перейти на работу на дому не было. Такси плавно ехало по дороге, сворачивая то налево, то направо. Пробки теперь образуются редко, так что поездки сопровождались комфортом и относительной тишиной, нарушаемой только радио да редкими переговорами с таксистом. На заднем сидении расположилась молодая девушка. Воткнув наушник в ухо, она смотрела в окно с сожалением. С ужасом осознавала, что пережил её город и она сама. Сколько прошло с окончания все этих терактов? Неделя? Этого времени слишком мало, чтобы люди забыли. Такси притормозило, девушка поблагодарила водителя за поездку, попрощалась и вышла. Легкий ветерок обдувал её, заставляя полы незастегнутого пальто разлететься. Заправив выбившуюся прядь тёмных волос за ухо, Соколова поспешила в здание. Там её встретили несколько её коллег. Майя три года назад закончила университет по инженерной специальности. И теперь работала в сфере разработок на государство, которое в свою очередь выделило финансирование на её проект. Девушка занималась разработкой и внедрением новых технологий в медицину. Основная задача её команды — придумывание искусственно созданных биосистем для компенсации или воспроизведения утраченных функций организма. Около пяти месяцев назад Соколова смогла закрыть одну из таких разработок, идея которой ей пришла еще при написании диплома. Благодаря девушке и её небольшой команде, мужчина, у которого парализовало левую часть тела вследствие инсульта, смог снова вернуться к почти прежней жизни. Конечно, ему ещё предстоит курс реабилитации, но самый сложный этап позади. Данная новость приобрела огласку и в СМИ, из-за чего Майя в свои двадцать пять лет известна в некоторых профессиональных кругах. После закрытия одного проекта она взялась за другой. Ей интересны нанотехнологии, поэтому развилась девушка именно в этом направлении. Соколову особенно привлекала тема протезирования и усовершенствования функций организма путем новых материалов и технологий. Небольшой кабинет, который ей выделило начальство как руководителю одного из ведущих проектов, был больше похож на склад с ненужным вещами. Порядок Майя редко когда могла навести да и её устраивал легкий бедлам, который постепенно превращался в хаос. На столе было много бумаг и небольшая, криво стоящая стопка книг, которая уже не помещалась на полки. Небольшая вешалка, куда можно повесить одежду, и окно, на подоконнике которого стоял почти завядший цветок. Поливать его темноволосая, к своему стыду, забывала. Поспешив исправить эту оплошность, Майя скинула с себя пальто, переобулась в кроксы, в которых щеголяла по всей лаборатории, и, взяв лейку в руки, полила несчастный цветок. В кабинет, предварительно постучав, зашла невысокая девушка — сотрудница лаборатории: — Майя, тебя Павел Фёдорович вызывает, попросил передать. — Спасибо, — девушка вздохнула, не понимая, чем заслужила ранний вызов на ковёр к начальству. Она даже не опоздала сегодня… Соколова шла по коридорам, параллельно здороваясь со всеми подряд. Здание было большое, государство не поскупилось выделить огромную территорию для новейших разработок. Чем-то это все напоминало московское «Сколково». По пути девушка встретила свою знакомую, с которой училась в одном университете, но на разных направлениях. Теперь Катя тоже работает вместе с Майей в одном здании. Занимается ландшафтным дизайном Питера, точнее отвечает за собственный проект, идея которого — заселение города новыми видами растений, которые растут преимущественно на южных территориях. «Южная оранжерея», которая была придумана Екатериной Новиковой, казалось бы, не могла существовать в Санкт-Петербурге, но существует. И теперь жители города целый год могут посещать сад, где теперь насчитывается около 50 видов разных южных растений. Вот и показался знакомый кабинет начальства. Майя, постучавшись и услышав разрешение, зашла и села в удобное кожаное кресло напротив начальника. Тот на миг оторвался от документов. Павел Фёдорович — куратор целой лаборатории, получающий приказы с самого верха. Через него проходят все проекты, которые разрабатываются в «Центре будущего». Утверждение, финансирование, закрытие, контроль и последующее внедрение продукта на рынок — все проходит через него. Неудивительно, что этот человек достаточно самовлюбен и властолюбив. Майя относится к нему нейтрально, пока он не сунет свой нос в её проект и не станет решать, куда лучше его направить и как лучше поступить. Павел Фёдорович — мужчина лет сорока, с уже седеющими волосами. Не женат, с короткой бородой, которую он сбривает время от времени. Сначала, когда Майя только устроилась сюда, он пытался оказывать знаки внимания и предлагать свою помощь во всех начинаниях девушки. Однако в тот момент она все ещё состояла в отношениях с боксером, который будучи накаченный и высоким парнем, однажды встретившим темноволосую с работы, отпугнул каждого несостоявщегося ухажера. Начальник затих, Соколова даже удивилась, ведь не знала, с чем это было связано. Но после её недавнего расставания снова появились какие-то двусмыленные фразы и взгляды. Периодически ей поступало предложение приехать в гости или сходить в ресторан, чтобы якобы поужинать и обсудить её перспективы в карьере. Изредка девушка получала букет цветов, догадываясь, но не желая признавать, от кого они. Сначала она прямо отказывалась от всех сомнительных приглашений, букеты стояли не в кабинете Соколовой, а в общей комнате. Но все продолжалось, несмотря на отказ, что нервировало и злило её. Все перешло в игнорирование с её стороны, но мужчина не оставлял попыток, присылая уже не такие роскошные букеты на домашний адрес. Однако всей этой ситуацией девушка иногда пользовалась. Например, она частенько опаздывала, задерживала отчёты, когда не успевала, и это либо игнорировалось, либо делались лёгкие выговоры. Больше для показухи, нежели, чтобы действительно отчитать. И Майя не хотела думать, что сейчас её пригласили в кабинет только для того, чтобы в очередной раз узнать не против ли она сходить в ресторан вечером или чтобы попить кофе перед началом трудного рабочего дня. — Вызывали? — Вызывал, Майя Викторовна, — как смогла расценить темноволосая, её начальник получал неописуемое удовольствие, когда тот называл её по имени и отчеству. Но ещё больше его глаза загорались, когда она сама обращалась так к нему. Поэтому Майя стала как можно реже обращаться к нему. Но сегодня что-то изменилось, в глазах её начальника перестало блестеть это озорство и кокетство, коими он её обычно награждал. Сейчас в его взгляде какое-то напускное сожаление. — Видите ли, Майя Викторовна. После всех событий, произошедших в Петербурге, город понёс огромные потери. И, к сожалению, не только среди людей. Государством было выделено огромное финансирование на реконструкцию, восстановление города и выплату жертвам и их родственникам. В связи с этим мне сообщили, что денег на некоторые наши разработки попросту нет. Поэтому было выдвинуто предложение закрыть некоторые проекты, — Майя нахмурилась, опасаюсь куда может привести этот разговор. — И, к сожалению, Майя Викторовна, один из таких проектов — ваш. На минуту Соколовой показалось, что у неё остановилось сердце. Девушка в неверии уставилась на Павла Фёдоровича, желая, чтобы это была какая-то глупая шутка или способ пригласить её на свидание. Черт, она бы даже согласилась, если бы это означало, что с её проектом все будет в порядке. А её команда? Их тоже нужно будет распустить? Это же молодые первоклассные специалисты, таких же нельзя отпускать. Нельзя же? Майя прокашлялась, ведь от неожиданной новости вдруг пересохло в горле. — Вы серьёзно сейчас? — глупо спросила она. — Увы и ах, Майя Викторовна. Ваш проект — многообещающий и перспективный, но не отменяет его дороговизны, — просто пожал плечами он. Ей резко захотелось в него плюнуть. Руки, сцепленные в замок и лежавшие на столе, из последних сил сдерживались, чтобы не расцарапать ему лицо и не выпустить злость. Как можно закрыть её проект? Так безразлично, несправедливо и беспрекословно. У неё же есть обязательства с партнёрами, возможными клиентами. В конце концов это её любимое дело! Её руки резко накрыли чужие. Соколова посмотрела в глаза их обладателю, что сделал сожалеющий вид. Такой приторный, ненастоящий, искусственный, что темноволосая чуть не захлебнулась накатившей злостью. — Послушайте, — сказал Павел Фёдорович, поглаживая её руки. — Я понимаю, вам тяжело. Однако не стоит расстраиваться, так бывает, это не конец света. Вы можете остаться здесь как сотрудник уже другого проекта и работать под руководством не менее талантливого ученого. Вместе трудиться над чем-то новым, но немного другим. Или, — его руки сжали хрупкие девичьи. На губах появилась мерзкая улыбка. — Я мог бы поговорить со своими коллегами из разных лабораторий. Кто-нибудь точно заинтересовался бы вашим проектом. Возможно, вы бы смогли найти инвестора и продолжили свое дело. За небольшую услугу взамен. Девушка в неверии подняла глаза от их сцепленных рук. Неужели он бы это сделал ради неё? Но вопрос отпал сам собой, когда по его лицу она поняла, что просто так он этого не сделает. И каким-нибудь ужином это бы не обошлось. Её начальник не сделал бы этого для неё, как для ценного сотрудника, который потерял работу, возможность закончить свой проект и помочь людям. Но он бы сделал это для девушки, которую давно хотел трахнуть. Ожидая, что если поможет ей в трудной ситуации, то она с радостью раздвинет ноги для своего спасителя. Это заставляет опомниться, вырвать руки, встать и со всей силы влепить пощёчину. Услугу, которую он подрузомевал, она оказать не сможет и не будет. — Я увольняюсь, — бросила она напоследок мужчине, что ошеломленно потирал свою щеку, и вылетела из кабинета.