Заглуши мою боль

Самым сложным было рассказать людям о решении начальства. Собрав всех за столом, Соколова пыталась сглотнуть очередной ком, вставший поперёк горла. Слёз ещё не было, было принято решение — расплакаться дома, в окружении близкой подруги и бутылочки красного сладкого вина. Каждое слово выходило с трудом, первое время Майя пыталась подбирать слова, но после как-то отпустила ситуацию. Уже не замечала фразы, вылетающие из её рта, пропускала пару нецензурных слов, которых обычно в рабочее время себе не позволяла. Глаза сначала пытались обвести каждого участника проекта, просто чтобы запомнить или вовлечь каждого в разговор. Но после взгляд устремился в одну точку, ни на кого не смотря и сверля в стену. Наверное, чтобы тоже запомнить? — Как я поняла, вы можете просто перейти в другой отдел, заниматься другим проектом, если найдётся вакантное место. Либо уйти и попробовать другие организации: будь то государственные или коммерческие, — Соколова встаёт, договаривая последние слова, которые стали простыми дежурными фразами. И девушка ненавидела каждое из них. — Было приятно с вами поработать, у каждого из вас есть отличные перспективы в карьере. К сожалению, так бывает и, вероятно, случится ещё не раз. Это жизнь, не нужно отчаиваться. После она ушла в свой кабинет, собирать вещи, чувствуя, как противные слезы все равно застилают глаза. Другие же её не останавливали, так как сами были ошарашены неожиданной информацией. В конце рабочего дня Майя вновь шла по коридору к выходу, но уже с небольшой коробкой. Ей объявили, что она может не беспокоиться, ведь остальные вещи обязуется перевести ее уже бывшая работа. На выходе юная ученая напоследок обнялась с ребятами, которые тоже возвращались домой. — Я буду скучать по нашей совместной работе, — произнесла девушка, которая и попросила сегодня Соколову подняться в кабинет начальства. Таня шмыгнула носом и посмотрела в небо, желая остановить поток слез. Она всегда была добросердечной, эмоциональной и крепко привязывалась к людям. — Ну зато сможем наконец встретиться за стенами лаборатории, — усмехнулась темноволосая, прижимая к себе коллегу и поглаживая её по спине. Ещё немного поговорив и с другими ребятами, Майя подхватила коробку, которую кинула на землю, и направилась к своему такси. К слову, не все сотрудники были с личными вещами и освобождали рабочее место. Пара человек смогла оперативно найти свое место в другом проекте и осталась в «Центре будущего». За них девушка была спокойна и надеялась, что и другие быстро найдут работу. Ну и конечно же верила, что и сама сможет куда-нибудь устроиться.

***

На следующий день Майя наведалась в больницу к своей лучшей подруге. Светлана Гордеева недавно окончила мединститут и теперь набиралась опыта и практиковалась в одной из лучших больниц, зарекомендовав себя одной из лучших выпусниц на потоке. В следующем году она планировала идти в ординатуру для получения узкопрофильной специальности и разрешения на самостоятельную работу. По приезде домой вчера вечером Соколова сразу вырубилась, поэтому не смогла погоревать. Что и собиралась исправить сегодня. У неё был план, состоящий из трех пунктов: напиться, поплакать и обругать всех и вся. И компания лучшей подруги была просто необходима в данном случае. Тем более как раз пятница и у Светы завтра будет выходной по графику. Со входом в здание больницы неожиданно возникли проблемы. Впервые за долгое время попросили её документы, и темноволосая удивлённо уставилась на знакомого врача, что сейчас работал за стойкой регистрации. Вокруг сновали какие-то люди, отчего Майя пригнулась поближе. — Вась, а что у вас такое-то? Документы просишь, люди какие-то ходят странные. Не похоже на обычную проверку. — А тебе Света не рассказала что ли? У нас тут хрен один заморский лечится, — Василий тоже подвинулся поближе, заговорщески прошептал. — Говорят, что может быть причастен к произошедшему в городе. Документы просят, чтобы журналистов отпугивать, а людей тут действительно много. То полиция, то нашествие дипломатов, то личных помощников. В общем, чуть ли не вешаемся, постоянно какие-то досмотры, проверки. Причём от всех трёх групп. — Я смогу к Светке на этаж попасть хоть? — Ага, сейчас я тебе пропуск выпишу, халат и бахилы знаешь где. Быстро получив пропуск и надев все необходимое для нахождения в больнице, Соколова поднялась на третий этаж, где находилось отделение хирургии. По дороге она столкнулась с несколькими полицейскими и людьми в официальных костюмах, что постоянно с кем-то разговаривали по телефону. Кто-то по-русски, кто-то по-английски. Удивительно, что к ней никто не пристал с вопросами. Видимо, не до этого. Темноволосая нашла ординаторскую, где в конце концов нашла свою подругу, сидящую на диване спиной к двери. Её визг, наверное, слышала вся больница, когда на её плечи опустились чьи-то руки. — Соколова, ты больная! А если бы я инфаркт получила? — Я бы тебя откачала, ты же меня учила, — пожала плечами Майя, перепрыгивая через спинку дивана, чтобы сесть. — Дура, я и так на нервах со всеми этими событиями, — Света глубоко вздохнула и приземлилась рядом, насупившись. — Ладно, прости, я не думала, что произведу настолько сильное впечатление. Расскажешь, что тут у вас? — А то ты не знаешь. Наверняка, Вася все растрепал. По-моему, сегодня его смена на входе. — Я удивлена, что ты мне сама ничего не рассказала. — Времени мало было, замоталась, оставила это на рассказ при личной встрече в спокойной обстановке. — А я как раз по этому поводу. Может встретимся у меня, выпьем чего-нибудь? У меня тоже есть, что рассказать, — Гордеева заинтересованно приподняла бровь, в глазах заиграло любопытство. Только сейчас она отметила состояние подруги. Помимо привычной усталости, Соколова выглядела…грустной? Расстроенной? Поникшей? Обычно темноволосая могла быть утомленной, обессиленной, уставшей и даже истощенной, но в глазах всегда горел огонь. Любимое дело двигало её продолжать работать, не терять интерес и мотивацию. Сколько бы бессонных ночей она не провела, сколько бы кружек кофе не выпила, сколько бы не растрачивала зрение за монитором компьютера или чтением при слабом освещении, Майя никогда не бросала свои идеи и работу. Потухшей, сделала вывод Света, девушка выглядела потухшей. Тут то подруга и забеспокоилась. — Все хорошо? — осторожно спросила Гордеева, не надеясь получить искренний ответ. Даже когда Майя узнала об измене своего бывшего, она никогда не говорила, что ей плохо и больно. Это было видно по ней, она плохо скрывала эмоции, но вслух никогда не произносила ничего, что могло бы раскрыть её состояние. — Конечно. Жизнь бьёт ключом. «По голове», — продолжила мысль в голове Соколова. — Ладно, — кивнула Света и переключилась на другую тему. — Моя смена заканчивается в семь. Я тогда заеду домой за вещами и сразу к тебе. Устроим ночёвку? — Давай. Как в старые добрые, — в глазах почему-то защипало. Темноволосая удивилась своей эмоциональности. Обычно с ней такого не бывает, видимо, сказывается стресс и недавние новости. — Кстати, Амине всё-таки смогли установить тот протез, который ты разработала. Привыкает теперь. Амина — семнадцатилетняя девушка, занимающаяся фигурным катанием. На тренировке неудачно упала, не успела сгруппироваться и сломала бедро с полным разрывом связок. Было проведено две операции, которые не дали должного результата. Получилось только восстановить связки, но не костную ткань. Удивительно, но шейка бедра срасталась слишком медленно для молодого организма. Лечением как раз занималась Света и её научный руководитель, поэтому в один день и Майя познакомилась с Аминой и её родителями. Тогда то она и вспомнила о эндопротезеровании тазобедренного сустава. Посоветовала им провести ещё одну операцию, которая позволила бы полностью заменить тазобедренный сустав и шейку бедра. В итоге, девушка заинтересовалась, и сама занялась разработкой этого протеза. Смоделировала, рассчитала необходимые параметры и отдала на производство. Это было как раз в перерыве между проектами, поэтому у Майи было достаточно времени, чтобы детально все продумать. Тогда Соколова и подумать не могла, что это будет её последней разработкой в «Центре будущего». — Может навестить её хочешь? Она как раз на прогулке сейчас. — Не знала, что ей уже можно гулять. — В умеренном темпе и с передышками, — выставив указательный палец вперёд, Гордеева спародировала манеру какого-то важного профессора.

***

Майя решила не терять времени и проведать знакомую. Хоть у кого-то жизнь пошла на лад. Найти Амину на улице не составило труда, ведь не так уж далеко она отошла от здания. Сидела на лавочке, держа трость в руках, наслаждалась солнцем. Рядом находился медбрат, приглядывающий за ней, и стояла коляска, видимо, на случай, если спортсменка утомится. Появиться неожиданно у Соколовой не входило в планы. Да и не удалось бы ей, так как знакомая быстро её заприметила. Амина приветливо помахала и ярко улыбнулась, показывая ровные зубы с небольшой щербинкой. Соколова в несколько шагов оказалась рядом, чувствуя как на лице тоже появляется улыбка. — Не думала, что встречу вас сегодня, Майя Викторовна. — Я же просила на «ты». У нас не такая уж большая разница в возрасте. — Да, но по-другому я не могу, — пожала плечами та, щурясь от яркого солнца. — Почему? — спросила Соколова, присаживаясь рядом и приобнимая её за плечи. Фигуристка неуверенно посмотрела на медбрата, что находился рядом с ними. Темноволосая, проследив за её взглядом, попросила медицинского работника удалиться, пообещав, что при малейшем недомогании Амина отправится в палату. Когда они остались вдвоём, Майя настойчиво пыталась выбить из девушки ответ, та в свою очередь поникла и небрежно произнесла: — Вы столько сделали для меня. Мне кажется, что обращение на «ты» показывает неуважение. — Брось, я же сама попросила. Я сделала свою работу, это не делает меня самым уважаемым человеком на Земле. — Это для вас тот протез был просто очередной разработкой, для меня же — это шанс на новую жизнь. Благодаря вам, я снова могу ходить, скоро, надеюсь, побегу. — А там и до чемпионата недалеко, — Майя покрепче сжала девичьи плечи. — Посвятишь мне одну из побед? — После этой фразы Амина ещё больше поникла, а Соколова прикусила язык, боясь, что надавила на больное. — Прости, не хо… — продолжила ученая, но была перебита. — Я… — помедлила она. — Я решила завязать со спортом. — Так, — на выдохе произнесла Майя заинтересованно. — Пойдём пройдёмся, расскажешь.

***

Гуляли они ещё около сорока минут, каждые десять из которых садились на лавочки. Не то чтобы они далеко продвинулись с начальной точки, но девушки этого даже не заметили, поглощенные беседой. Вокруг были такие же пациенты, врачи и медсестры с больными, нуждающимися в присмотре. Девушки не заметили странного молодого человека в официальном костюме, что сидел прямо напротив них и пил кофе с отчужденным видом. Точнее Майя заметила, но не дала паранойе развиться, сбросив все на то, что это либо очередной человек из органов, либо он просто ждёт какого-то больного. — Ну вот я и подумала: «для чего это все?». Пока потрачу силы на восстановление — потеряю форму и титулов мне уже не видать. Мне нравится кататься, я люблю фигурное катание. Но зачем держаться в профессиональном спорте, если шанс того, что я выиграю что-то, — маловероятен? Чтобы в конце стать инвалидом? Нет уж спасибо. — И ты решила все бросить? — Почему бросить? — возмутилась Амина. — Мы в спорте называем это — приостановить спортивную карьеру. Стану тренером, буду заниматься с детьми. Может даже выступлю на шоу каких-нибудь. Перспектив много, без угроз для здоровья. — Соколова и подумать не могла, что с виду такая молодая девушка может настолько рационально мыслить. Майя видит в ней решимость, чёткость и уверенность, что вызывает уважение, гордость и желания поддержать во всех начинаниях. — Стоит ли мне ждать приглашение на шоу? — весело спросила темноволосая. — Ты будешь первой в списке VIP-гостей, — и да ученая всё-таки смогла убедить Амину называть её на «ты» и просто по имени. — А ты как? Над чем работаешь? — теперь пришло время нахмуриться Майе. — Временно выбыла из учёных кругов. Финансирование сократили, проект мой закрыли. Уволилась я, короче говоря, — поверх сложенных рук Соколовой Амина положила свою. — Они — просто дураки, раз решили потерять такого талантливого и трудолюбивого сотрудника. Твои работы в протезировании ещё принесут тебе признание и славу, вот увидишь. Да такую, что остальные будут локти кусать. — Кстати, как протез? — поспешила перевести тему Майя. — Подошёл как влитой, хирург был в шоке, когда меня почти сразу выписали из реанимации. Все боялись, что будет какое-то отторжение, но ничего такого. Сразу пошёл процесс заживления, я через два дня была переведена в отделение интенсивной терапии, — взахлеб делилась впечатлениями девушка. — Правда, иногда я чувствую, что там действительно не моя шейка бедра, а что-то другое. — Видимо, мозг все ещё адаптируется. Психосоматика, все дела, — задумчиво произнесла Майя, взгляд почему-то упал на человека в черном костюме и накрахмаленной белой рубашке, который изредка посматривал в сторону девушек. Интересно всё-таки наблюдать за людьми, придумывать им истории, которыми можно было объяснить куда, откуда и зачем идут люди. Вот и сейчас Соколова представляла, что это какой-то их личный телохранитель, который даже в таком, казалось бы, безопасном месте остаётся серьёзным и внимательным. — Ладно, тебе нужно вернуться в палату, — Майя встала и развернула коляску к Амине, чтобы та смогла перебраться. Увидев первые проблески возмущения, темноволосая поспешила их пресечь. — Даже не думай спорить, тебе нельзя перенапрягаться, ты сегодня прошла достаточно. — Как скажете, Майя Викторовна, — сказала девушка, дразня ученую. Фигуристке ничего не оставалось кроме сесть в инвалидную коляску. Соколова же довольно хмыкнула и отправилась обратно в здание больницы. А человек в черном костюме так и остался сидеть на лавочке, допивая свой кофе. Кажется, он сможет принести хорошие вести своему боссу. Нужно только найти побольше информации.

***

Чуть позже по больничным коридорам тот самый незнакомец шёл в сторону VIP-палат. Халат и бахилы весьма инородно смотрелись поверх дорогого костюма и кожаных итальянских ботинок. Рядом с одной из палат стоял охранник, которого посетитель беспрепятственно прошёл, заходя внутрь. Фенольный запах стал сильнее, из чего следовало, что недавно здесь убирали. Больничная койка была пуста, а рядом с окном и боком ко входу стоял, сгорбившись и облокачиваясь о подоконник, мужчина. В воздухе витало напряжение и отнюдь не из-за эмоциональной составляющей. Экзоскелет подсвечивался синим, периодически полыхали искры. И каждый раз это заставляло недовольно морщиться и крепче сжимать в руках разные предметы. Например, сейчас пострадал подоконник. Пластиковая поверхность не выдерживает и покрывается трещинами, но мужчине плевать. Потом если что возместит убытки. Больше его волновал скопившийся за эти дни, проведённые в больнице, заряд. Взгляд устремлен в окно. Новости его совсем не радовали, он не планировал задерживаться в России так долго. Нужно было убираться, как только получил деньги. Но эмоции снова затуманили его разум, хотелось мести для того, кто обманул и перехитрил его. Мысль о провале не укладывалась в голове, и поэтому когда кто-то заикался об этом вслух, обычно быстро жалел, что вообще умеет разговаривать. А теперь что? Вынужден зализывать раны после схватки с Волковым, так ещё и бороться с обвинениями. За последнюю неделю к нему наведалось огромное количество следователей, адвокатов. Местный прокурор даже был. Ну и журналисты жаждали попасть к нему в палату. Все-таки Россия — безумная страна, и он поддался этому безумию. За своими мыслями мужчина не заметил очередного посетителя. Обратил свое внимание только тогда, когда услышал лёгкое покашливание. Тот заговорил по-английски, и Август выдохнул с облегчением. За эти дни он слишком часто обращался к русскому языку, его голова уже начинала побаливать. — Мистер Хольт, добрый вечер. Кажется, я нашёл то, что может быть вам полезно, — Август повернулся лицом к своему сотруднику и взял в руки папку. Пробежав глазами по написанному, он остался удовлетворен. — Славно, назначь встречу через два дня. Пришло время вернуться к работе.