Зорчие

Король Лев
Смешанная
Завершён
NC-17
Зорчие
автор
Описание
Молодая львица-целительница Тали под гнётом обстоятельств оказывается в совершенно чужом и незнакомом ей прайде. Вместе со странным и диковатым львом Мраву ей предстоит раскрыть одну тёмную тайну, сделать выбор между своими и чужими, но самое главное — отыскать себя.
Примечания
События текста происходят в пространстве и времени, близком к событиям оригинального мультфильма. Дизайн персонажей и общая львиная эстетика также позаимствованы из TLK. Этот же текст, но в виде документа, можно скачать здесь: https://mega.nz/folder/3SoRGJLA#w-DejHo3OJqEzMZR9qPRBQ
Посвящение
Чернильной Лапе, что принесла Любовь, mso, что принёс Знание, Karen-Kion, что принёс Жизнь.
Содержание Вперед

Часть 39

***

      У Тихой вершилось общее купание. Пушистые мамочки трепались друг с другом, подсушивая бока не берегу, пока игривые стайки львят брызгались и фырчали в воде, набрасываясь и кусая друг друга. Здесь же нашли своё место и охотницы: устроив хвосты полукругом, они внимательно выслушивали от Сазарры очередной план охот.       На невысоких камнях, в стороне от реки, Тали с изумлением заприметила своего Старшего в компании двух вальсавийских львов. Мраву что-то старательно им объяснял, размахивая хвостом да нервно приглаживая гриву, те же сухо прирыкивали в ответ, несменно бесстрастные и рассудительные. Голоса самцов казались едва различимыми, но по напряжённым, хмурым мордам было нетрудно понять, что речь велась о чём-то действительно важном.       Как следует умыв все заляпанные местечки да оставив подругу в компании других охотниц, зорчая направилась ко львам. Оргар остался позади: распрощавшись да сладко причмокнув Тали в щёку, он завалился в кустистую тень, с наслаждением поглядывая, как мурчат и перекатываются по земле юные дочери Вульсваи, задрав к солнцу влажные, пышные писечки.       Острые глаза карегрива изловили её ещё издали. Когда она приблизилась, лев чуть раздосадованно повёл мордой:       — Я искал тебя. Почему не сказала, что пойдёшь куда-то после Ларзы?       — Не думала, что придётся, — Тали оставила свой поклон каждому из вальсавийцев, уделив особое внимание крупнейшему и старейшему из них. Граура она узнала сразу, а вот другого стража завидела впервые, и тут же впечатлилась его необычайно гибкому и ловкому сложению. Был он похож скорее на львицу, нежели на льва — мышцы его были гладки и едва приметны, всмерть исцарапанные лапы непомерно худы, в теле же не осталось ничего, кроме самого необходимого, что принуждало к жизни. Черты морды и сама грива цвета выжженной травы казались мягче, но вот взгляд… Водилось в нём нечто решительное, даже устрашающее. Эти острые алые глаза не знали ни жалости, ни прощения ко врагу. Именно глазами этот самец был похож на старшего стража, и львица тут же признала в нём силу, решив не попадаться по глупости и наивности под эту хлёсткую лапу, и не только под неё.       — Всё хорошо, Талиэль? — Граур остался совершенно невозмутим, словно самка зналась с ними ещё с самого начала разговора.       — Да, — вновь склонилась кошка, — Спасибо.       — Кажется, мы поняли, кого изловили прошлой ночью, — Мраву решил не тратить время на напрасные снова и уточнения.       — Вот как? — Тали присела рядом ними, аккуратно уложив под себя хвост, — А я, кажется, начала догадываться, что за львица осталась на Вершинном.       Все трое самцов с большим интересом уставились на неё. Пришлось рассказать всё, что узнала от Оргара.       — Итак, у нас двое убитых львов, подозрительно похожих на нонденайцев… — почесал загривок Мраву, когда зорчая утихла.       — Тот чужак никак не мог быть нонденайцем, — горячо вступилась Тали, — Его грива и лапы… они совсем другие. Да и я бы наверняка узнала его.       — Арстаниец? — предположил второй страж. Голос его был необычайно тих и мягок, точно у ласковой матери.       — Тоже вряд ли, — покачала головой львица, — У арстанийцев шерсть куда светлее и пушистее.       — И много ты видела арстанийцев на своём пути? — покосился на неё Старший.       — Не особо, — яльсива тряхнула ушком, — Но они не раз приходили в Нонденаи, и… мне приходилось общаться с ними.       Она немного растревожилась, что вальсавийцы обозлятся с упоминания её прайда, но те как будто бы не придали этому особого значения. Впрочем, от глаз кошки не укрылся колкий, чуть испытывающий взгляд старшего стража.       — Значит, нонденайка и недононденаец, — Граур нахмурился в лёгком раздражении, не желая плодить неопределённость, — Один убился нами, другая убилась кем-то. Ещё выявилась предательница — утопилась в болотах. Ничего не упустил?       — Гостья из Нонденаи, — мягко вставил другой страж.       Вальсавийцы вновь свелись во внимании на молодой львице, и та заметно занервничала, поджав под себя запотевшие подушечки лап.       — Талиэль, — старший страж подошёл к ней, взял за подбородок и выразительно царапнул взглядом, — Ты всё рассказала?       — Думаю, она с нами честна, — поспешил вступиться зорчий.       — Думаю, у неё есть язык, — рыкнул на него через плечо седогрив.       — Я… я ничего… ничего больше не знаю, правда… — потерялась под ним дочь Нонденаи.       — Ты пришла с ложью, — ещё ниже склонилась клыкастая пасть льва, — Желая сдать нас своим… братьям и сёстрам.       — Грау… — Мраву вновь подал голос, не слишком довольный всем этим неуместным допросом.       — Простите меня… Я всё рассказала, всё что знала… честно-честно! — отчаянно выдохнула Тали.       Лев ещё немного посмотрел на неё, мучая и изучая.       — Хорошо, — он испустил её из лап и недовольно обернулся к Мраву, — Что у тебя за слово, страж?       — Она под моей ответственностью.       — Я знаю, — Граур подошёл совсем близко к зорчему. Тали заметила, что он был почти на полгривы выше Мраву, — Это повод вмешиваться в разговор?       — Нет, — быстро ответил зорчий, не спуская взгляда со льва, обмерев всем телом.       — Тогда, пожалуйста, — страж уложил свою массивную лапу на плечо карегрива, — Не мешай следовать долгу.       Мраву чуть потерянно посмотрел под лапы и молча кивнул. Граур начал медленно его обходить.       — Помнишь, что значит клятва? Что будет, если она предаст слово, предаст Вульсваи?       — Помню… — насупился тот.       — Скажи вслух, чтобы она знала, — страж уселся на свой камень, разглядывая остальных с его высоты.       — За предательство прайда — казнь и смерть, каждому, — Мраву мрачно скривил морду.       — Знала, Талиэль? — Граур посмотрел на самку.       — Догадывалась, — та ответила не сразу.       — Теперь знаешь. Отныне со всеми тайнами — ко мне. Ты тоже, страж, — Граур кивнул зорчему, и тот сжал клыки, точно от боли.       Вернувшись к прежнему обсуждению, самцы решили повызнавать через своих тайных львов, не пропадал ли кто в Нонденаи. Старший страж не спешил вдаваться в детали, и Тали довольно быстро сообразила, что дело именно в ней, а точнее, в том недоверии, что всё ещё цеплялось за нею. Уточнив прочие, менее значимые вещи, да взяв со всех обещание быть особенно внимательными и осторожными в эти непростые дни, седогрив подал знак лапой, объявляя, что разговор окончен.       Неизвестный страж скрылся первым, да так неожиданно, что Тали только и успела заметить, как какое-то тёмное пятно мелькнуло у самых границ её зрения. Мраву подозвал к себе львицу, намереваясь укрыться с нею в каком-нибудь местечке потише да потемнее, подальше с чужих глаз и грив, и было видно, как сильно хочется ему о чём-то поведать своей Младшей.       — Пошли отсюда, а не то, клянусь, я сейчас кого-нибудь убью, — он нещадно побил лапой ни в чём не повинный куст папоротника.       Львица не стала спорить.       У самой воды зорчий задумчиво остановился, устало посмотрел на троицу чьих-то львён, успевших повиснуть на его хвосте и лапах, а затем повернулся к Тали:       — Я сплаваю, остужусь немного. Ты со мной?       Зорчая улыбнулась и покачала головой, вполне довольная окружающими её теплом и сухостью.       — Как знаешь, — и он обессиленной тушей завалился в реку, подняв такой фонтан брызг, что несколько отдыхавших у берега старых львиц громко рыкнули, тряхнули ушками и бросили вдогонку самцу крайне осудительные взгляды.       Тали фыркнула, раздумывая и сама помять бока в тишине и покое. Неугомонная страсть седогривых самцов успела вытянуть из неё все силы, дав взамен лишь семя, и оттого лапы чуть вело, а под хвостом приятно покалывало. Приметив небольшое и пустынное местечко у густых порослей травы, она воодушевлённо прыгнула туда и едва не налетела на дремавшего в тенях львёнка.       — Эй, чего толкаешься? — тот вмиг ощерился, разглядывая столь бестактную самочью особь. — Драться хочешь?       — Нет, вовсе нет, — миролюбиво покачала головой Тали и попыталась мягко прижать к себе будущего льва, но тот незамедлительно отбросил её лапу:       — Ну тогда не трожь! — подросток как мог оскалился. — Видишь клыки? Видишь когти? Изорву, искусаю, гр-р-р!       — Хорошо, не буду трогать, — согласилась зорчая, умиляясь его бойким хохолком тёмной гривки, — Можно я просто лягу рядом?       — Разве это твоё место, львица? — хмуро повёл ушком комочек шерсти.       — Не знаю, — и впрямь задумалась над его словами Тали, — Мне казалось, все земли Вульсваи — моё место.       — Ха, ещё чего! — тот фыркнул и небрежно толкнул её лапу, — Ты ж из Нонденаи! Я знаю, мама говорила! — его разодранный чернильный носик горделиво вскинулся.       — Да, так и есть, — склонилась пред ним кошка, — Но любить я могу не меньше львицы из Вульсваи, — её язык смачно лизнул каштановую щёчку, не ведая сомнений.       На львёнка это произвело впечатление. Обдумывая послевкусие со столь внезапного поцелуя, он немного похмурился, поподжимал ушки — не для себя, но для строго вида — после чего завалился на прежнее место, указывая когтем на травку, примятую рядом:       — Можешь лечь здесь. Только без этих твоих штучек! — его полуночные глазки разразились угрозой.       — Хорошо, — Тали устроилась подле, с интересом разглядывая боевитого котёнка, — Как тебя зовут?       Тот раздражённо вздёрнул ушко, чуть-чуть подумал и неохотливо изрёк:       — Варраву.       — Ох, какое красивое имя, — самочка попыталась притянуть к себе львёнка в новом приступе инстинкта, но тот с достоинством отстранился, — А я Тали, ваша новая зорчая.       На слове «зорчая» Варраву заметно оживился и даже обернулся мордочкой к незнакомке. Поизучав её какое-то время со въедчивой львёночьей невозмутимостью, он вынес свой неутешительный вердикт:       — Не похожа.       — Почему же? — улыбнулась кошка.       — Предыдущая была темнее и уверенней. И глаза её, — подросток строго прошёлся по небесным очам Тали, — Не знаю… они какие-то… другие совсем были. И шрама у неё под ними не было!       — Вот как…       — Да, — львёнок ненадолго умолк, но испытав вину за свои небрежные слова, поспешил добавить, — Хотя пятна у вас и впрямь похожи. Ты ведь тоже умеешь бродить во сне?       — Иногда мне снятся очень странные вещи, — призналась зорчая, — Такие, каких я ещё никогда не видела. Порой мне кажется, что они пытаются со мной заговорить, рассказать о чём-то.       — А просыпаешься ты на том же месте, где и уснула?       — Да, конечно.       — Тогда это не то, — отмахнулся лапой львёнок. Вмиг растеряв всякий интерес к незнакомке, он отвернулся и принялся нечто выцарапывать коготком в земле.       Тали хмыкнула. Разговоры охотниц уже поутихли, сменившись тихим сопением дремлющих тел, и слышно было лишь треск насекомых да далёкий вой буйвола. Солнце припекало даже сквозь тень, и неумолимо клонило ко сну. Мраву всё барахтался где-то в реке, и было совершенно непонятно, сколько ещё придётся ждать его зорчейшее величество. Молодая львица вновь обратила свой взор на Варраву. Разглядывая его нарочито упрямую и угрюмую морду, а ещё довольно мягкие, усыпанные пятнами лапки и живот, она вдруг исполнилась сильного материнского чувства:       — Может, тебя умыть?       — Чего? Вот ещё! — львёнок с готовностью оскалился, намереваясь защищаться до самого последнего удара сердца.       — А погладить?       — Не надо, — тон Варраву стал заметно мягче, было видно, что он даже немного сопротивляется сути сказанных слов.       — Точно? — блеснула глазками Тали, — Я умею очень хорошо гладить, — и она даже замурчала, притопывая лапкой рядом с собой.       Юный вальсавиец вздохнул и демонстративно закатил глазки:       — Ла-а-адно…       Оставаясь настороже, опасаясь всякой подлости от этой коварной дочери Нонденаи, львёнок какое-то время сохранял внимание и строгость в чувствах и движениях, но едва оказался в её тёплых объятиях, тут же изомлел и отдался слабости, что таил в себе весь этот знойный день.       — У тебя очень крепкое тело, — зорчая мягко проводила коготками по его острым плечикам, — Станешь стражем, когда подрастёшь?       — А у меня есть выбор? — деловито хмыкнул тот, стараясь сдержать мурчание от ласк незнакомки, — В Вульсваи львов мало, а земли-то вон какие большие! Так и придётся, бегать по границам, лапы топтать. Хотя можно сразу в правители пойти! — он прыснул, представляя, как сгоняет Тахаана с его насиженного места в Тёплых горах.       — А в зорчие? — принялась умывать его за ушком Тали.       — Зорчие? — удивился Варраву, никогда всерьёз не раздумывавший о самой такой возможности, — Не знаю… я же ничего не умею.       — А там надо что-то уметь? — львица с ухмылкой посмотрела на блаженное тело Старшего, плывущего по течению и ленно мотающего лапами, точно бабочка.       — Ну, всякое такое… — совсем растомился львёнок, — Быть умным, сообразительным… драться тоже надо уметь. И ничего не бояться!       — Ох, это кто тебе такое рассказал?       — Наш зорчий, Мраву.       — Понятно, — Тали мягко боднула носом котёнка, с удовольствием наблюдая, как он послушно переворачивается на спину, — А если в ильсивы?       — В ильсивы? — вытаращил глаза тот, — Вот ты скажешь тоже! Там же самки нужны, чего там делать льву.       — Не только, — со знанием дела покачала головой зорчая, растирая языком гордую грудь Варраву, — Самцы тоже могут исцелять.       — Откуда знаешь?       — Я сама ильсива, — подмигнула ему львица, сладко облизываясь.       — Ну не знаю, — подросток сглотнул, ощутив, как незнакомка продолжила умывать его ещё дальше и ниже.       Последний сезон он почти не давался в лапы матери, разумно полагая, что и сам вполне способен справиться с наведением чистоты тела. Других львиц и вовсе к себе не подпускал, считая, что ему, столь взрослому и самостоятельному самцу, это совершенно не сделает чести. С Тали же всё случилось столь неожиданно и необъяснимо, что львёнок и сам не мог понять, отчего вдруг решил поддаться её просьбе. Ещё более странным казалось то, сколь быстро он перестал переживать по этому поводу. И даже когда незнакомка принялась ласкать и облизывать то, что уже давным-давно перестала трогать мама, смущённо отстраняясь со словами: «Там ты уже и сам себя сможешь помыть» — его это ни капельки не смутило, но показалось совершенно естественным, даже необходимым.       Тали нравились его аккуратные пушистые ножны, нравились и упругие мандаринки, жмущиеся от касаний шершавого языка. На вкус они были ещё юно-безгривыми, слегка солоноватыми, но не едкими, а пикантными — словом, такими, что их можно было запросто провылизывать и весь день. Самочка не удивилась, когда кроткий алый петушок выглянул из своего убежища — опытная в нянченье чужих котят, Тали успела привыкнуть к тому, что всякая подобная ласка способна доставить немалое удовольствие. Лизнув у самого корешка, она жарко прошлась по всем его острым шипам, отмечая их необыкновенную мягкость, и, в то же время — весьма приметное количество. Раздумывая о том, сколь странно было бы ощутить их щекотку в немного иных обстоятельствах, львица и сама не заметила, как извелась мурчанием и жаром.       — Ух, — она изумлённо сузила глазки, почувствовав струйку влаги, стрельнувшей ей на язык, — Ты уже и так умеешь?       Варраву пробормотал нечто невнятное, закатив глаза и уставившись в небо.       — Мррр, какой взрослый лев, — она слизала с него все пряные следы, прежде чем испустить из плена своих лап, — Что ж, теперь ты чистый.       — Ага-а-а, — сглотнул тот, поглядывая на неё замутнённым и потерянным взором, — Спасибо, Тали…       — На здоровье, мой Варраву, — муркнула ему львица, игриво набивая хвостом и облизывая блестящие губы. Хоть на вкус он и оказался чуть кислее молока, в нём уже различался тот особый, острый оттенок воли, что нёс в себе всякий самец.       — Можешь звать меня Вару, — потёрся о её плечо юный вальсавиец.       — Хорошо, Вару.       — Бездельничаете? — появился из кустов сырущий зорчий, — Чего жмёшься о мою Младшую, пушистик? Она не охотница, мясом не задарит.       Он тряхнул шерстью, обрушивая целое воинство брызг на изогретых солнцем кошек. Львёнок взвизгнул, самка же лишь неодобрительно дёрнула ушком:       — Мраву! — она излучала саму строгость.       — Чего? — рассеянно бросил тот, сражаясь с уцепившимся за хвост Вару.       — Мы разговаривали.       — С ним? — карегрив дёргал кисточкой, пытаясь стряхнуть львёнка, — А о чём тут говорить? Тут лупить надо, — и он даже замахнулся лапой.       — Мраву! — громче рыкнула кошка.       — Ну ладно-ладно, — зорчий рассержено шлёпнул Вару коготком по носу, — Давай, успокаивайся, пушок.       Львёнок покатился клубком, прижимая лапы к уязвлённой мордочке. Разозлившись и подскочив в истинной ярости, он вознамерился было наброситься на карегрива вновь, но заметив острый взгляд Тали, тут же передумал: не хотелось ему разочаровывать эту странную кошку.       — Ну чего, пойдём? — Мраву уже не терпелось завалиться на бок в пещере.       — Пойдём, — выдохнула львица, элегантно приподнимаясь с хвоста.       — А ты смотри за своим поведением, — пригрозил львёнку зорчий, — В этот раз тётя Тали тебя уберегла, но в следующий — отлуплю так, что не сможешь сесть.       Зорчая снисходительно вздохнула. Варраву же оставалось лишь беспомощно наблюдать, как взрослые львы направляться прочь. Мысли его занимала совсем не злость к задирчивому самцу, а эти новые ощущения, то необыкновенное чувство, что испытал он с этой странной, но очень притягательной львицей. Теперь она казалась ему и впрямь похожей на зорчую — эти сомнение, удивление и непредсказуемость в самом обыденном и привычном казались уж слишком знакомыми — именно такие чувства оставляла за собой ласковая и строгая тётя Ясси. И когда Тали на какой-то миг обернулась, чтобы слегка улыбнуться да хитро подмигнуть, львёнок окончательно осознал, что перед ним не простая самка, но истинная яльсива.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.