Зорчие

***

      В одной из дальних и совершенно неприметных пещер Высоких скал волнами разносились томные воздыхания. Сладко облизываясь, верховный правитель Амстандена с истинным и властным удовольствием разглядывал мордочку молоденькой нонденайки, усердно обсасывающей его терпкое, уже сочащееся желанием естество. Другая такая же кошечка склонилась чуть ниже, приводя в порядок слежалый, пушистый мешочек.       Ему нравилось наблюдать за их невинными и смущёнными прикосновениями лапок и языков, осознавая и предвкушая моменты, когда каждая из них окажется на его шипастом копье, извиваясь и вздрагивая до тех пор, пока не примет сполна высокородного семени.       Ни одна из львичек не прошла своё Принятие, и даже первый жар им был не знаком, и оттого особенно приятно было прижимать, мять и чувствовать этих благородных дочерей Нонденаи, понимая, что ты их первый, самый первый лев в жизни.       — Ты слишком расслабился, — в тёмном проходе показалось ещё более тёмное пятно.       — Моё право, — Ворден уложил лапу на мордочку львёны, заставляя её заглотить поглубже. Другая кошечка чуть испуганно обернулась в сторону тени, но не заприметив волнения со стороны своего правителя, снова вернулась к своим ответственным делам.       — Но знают ли об этом праве те, кто извели их на свет? — пятно чуть приблизилось, оставаясь скрытым во мгле, и лишь алые глаза выдавали его присутствие.       — Вряд ли, да и зачем? — довольно выдохнул огнегрив, ощущая чувственный поцелуй снизу, — Должна быть в этом мире хоть какая-то тайна.       — У тебя с этим явно нет проблем.       — А у тебя?       — Ворден, — голос обрёл раздражённость, достаточную для того, чтобы по другую сторону донеслось недовольное рычание Харгара.       — Ну что? — сжал клыки сам властитель Амстандена, — Что у тебя за привычка приходить в самое неподходящее время и выказывать свой несносный характер?       — Потому что другого времени может и не быть, — испустила из себя тьма, — Зачем ты отправил туда эту ильсиву?       — А что не так? — невозмутимо проворчал Ворден, приглаживая за ушком одну из своих мурчащих угодниц, — По-моему, отличный вариант.       — Всё́ не так, — огрызнулась тень, — Я просил тебя отправить туда зрелую и опытную львицу, надёжную и доверенную, повязанную на крови до самой смерти, а не только что оперившуюся дурынду с расписными каракулями вокруг морды и молочными пятнами на животе.       — Да какая разница, — вновь отмахнулся Владыка, чуть сбиваясь в жарком дыхании, — Что там уши, что тут уши. Нам нужны слова, не опыт.       — Разница в том, куда ты её отправляешь. Этот зорчий крайне опасен, и пока ты тут развлекаешься, он может в любой момент обойти тебя сзади и приставить свой клык.       Одна из львичек изумлённо ойкнула, ощутив лапы незнакомца позади себя. И не только их.       — Господин… — вопросительно взмолилась она пред глазами Вордена, её изящные золотистые пятнышки вокруг нежного розового носика считались признаком особого рода и статуса, предметом истинной зависти остальных сестёр по прайду.       — Ну вот и узнаем, насколько, — не впечатлился его угрозами правитель, — Благо, самок у нас ещё достаточно, не справится одна — отправим следующую.       — Не будет никакой следующей, — яростно ощерился гость, а львица по ним переливисто взвизгнула, царапая лапами каменные покровы, ощущая, как теряет свою невинность.       — Проклятье, Рха́ген, я хотел сделать это первым, — как будто бы обиделся Владыка, притягивая за загривок к себе другую киску, — Ну хотя бы эта будет моя.       — Если ты будешь и дальше вести себя так, скоро на этой земле ничего твоего не останется, — черневший силуэт ритмично овладевал жалобно стонущей дочерью Нонденаи, — Только смерть. Ты должен был отправить к нему ту, что стала бы лояльна нам, а не ту, что лишилась всякого будущего в прайде, — говоривший почти зашипел, дёрнувшись в яростном рывке, и львица под ним громко-прегромко ойкнула, — У неё должно было быть что-то или кто-то, ради кого она захотела бы вернуться обратно.       — Ой, только не драматизируй, — сладко облизнулся Ворден ун-Нонденаи, обхватывая бёдра боязливо воссевшей на него кошки и разглядывая приятные очертания её утончённой мордочки со светлым, почти симметричным узором шёрстки вокруг глазок и щёчек, — Захочет вернуться домой, сделает всё как надо. Эта ильсивка ради своего статуса не то что льва, целый прайд нам сдаст. Да и к тому же, касательно твоего «кого-то» — я об этом тоже позаботился. Харгар?       — Да, Владыка, — монотонный и скрипучий голос вновь разогнал тишину.       — Ты всё сделал?       — Да, Владыка, — отдался эхом ответ.       — Вот видишь, — правитель Амстандена с предвкушением наблюдал, как юная самочка медленно опускается на него своим изящным хвостом, страшась и дрожа того, что уже заострённо поджидало её снизу.       — Не вижу, — тень обхватила другую львичку за холку, продолжая с ещё большей алчностью насаживать её свежее нутро на себя, — Вижу лишь излишнюю самоуверенность. Кое-кому она стоила сам знаешь чего.       — Довольно! — вмиг вышел из себя Ворден, и так он был страшен в этом внезапном гневе, что осторожно выцеливавшая его острие самка испуганно муркнула и разом села на него, да прямо по самые ножны, — Я — правитель Нонденаи, я — правитель всего Амстандена! Я так решил. Я. А значит, будет так, и никак иначе.       Тёмный силуэт фыркнул, предаваясь молчаливому, смачному сношению. Львичка под ним тихонько постанывала и посапывала, иногда боязливо посматривая через плечо, пытаясь получше разглядеть своего загадочного и внезапного первосамца, но ничего, кроме его необычайной худобы и тонкой, гладкой гривы изловить не получалось.       — И тебе лучше помнить об этом, — продолжал злиться Владыка, впрочем, начиная медленно тусклеть в своём пламени, — И помнить о том, что ты здесь лишь благодаря мне. И эта нонденайская шлюшка под тобой, — он ткнул когтем в изумлённо осознавшую свой статус дочь одной из благороднейших охотниц, — Только по моей милости и снисхождению. Так что делай все свои необходимые дела в её лоно и займись уже чем-нибудь действительно полезным для прайда.       На какое-то время в пещере воцарилось долгожданное безмолвие, и лишь поочерёдные выдохи и постанывания молодых львиц ласкали уши и будили чувства.       — Я помню твою доброту, Владыка, — наконец подал голос Рхаген, извергнувшись страстью в безмерно покорливую ему самку, — И говорю тебе это не в упрёк, а в помощь. Если ты хочешь, чтобы от нас осталось что-то большее, чем детёныши в лонах нонденайских львиц, постарайся хотя бы иногда слушать мои советы.       — Угу, — скривилась морда правителя Нонденаи.       Отряхнув лапы, его тайный советник ушёл, оставив после себя лишь измученную, помятую самочку и свой резкий, едкий запах, немного отдававший мятными травами.       — Иди, подмой там всё, — брезгливо бросил ей Владыка, удерживая в своих лапах сочные бёдра её скачущей и сопящей подружки, — И поживее, сейчас будет твоя очередь.