Снежная Мимоза

Глава 25. Инь и Ян. Ласточка и канарейка.              Сырость подвальных помещений врезалась в нос, как удар тяжёлого кулака. Где-то протекала труба, после ливня разнося эхом по складу стук капель. Тишина была почти оглушающей.       Мейсон сидел напротив преступницы и, прикидывая, какой задать тон допроса, вспомнил неосознанно… Пита Феррари. Его разбитое в кровь лицо, дрожащие руки, над которыми он заносил нож и молоток. Валяющиеся ошмётками на полу обрубки некогда пальцев. Надо же, всего два дня пролетело, а казалось, будто это случилось в далёком прошлом. Мейсон до сих пор поражался количеству событий, происходящих вокруг. Количеству встреч. Задумался, чем же закончится встреча нынешняя. И какую судьбу себе выберет Сэнди Макдональд.       — Ну что? — спросил он тихо и вкрадчиво после продолжительной паузы. — Так и будем играть в молчанку?       Девушка, напоминающая забитого оленёнка, осторожно подвигалась на своей прохудившейся кушетке. Сжалась совсем в комок, а затем вдруг так холодно и уверенно глянула на него, что Мейсон нахмурился.       — Будем.       — Вот как…       С одной стороны такая напускная храбрость не выглядела опасной, скорее забавляла, ведь Сэнди была явно не в том положении, чтобы «качать права». А с другой… что-то в этих зелёных тёмных глазах, таких же пустых, как и собственные, намекало и даже кричало: «Я не боюсь тебя, монстр!» Захотелось узнать об этой таинственной девушке всё, что только можно: кто они с братом такие? Приехали из Детройта? Почему именно сюда? Почему так скрытно ото всех? Что заставило её прийти в этот злосчастный театр? Что вынудило пойти на кражу и обернуть против себя весь синдикат? Как она была связана с Лоренцо Синклером помимо всех жутких слухов, и насколько прочной была эта связь?       На часть вопросов Мейсон, разумеется, планировал найти ответ. А часть казалась наглухо запертой, ржавой дверью. Стоило поторопиться.       — У меня нет времени на твои детские выходки, — проскрежетал он, выкатив грубо челюсть. — Начнём с главного. Твой брат у нас, Сэнди Макдональд.       Девушка на миг обомлела. Затем, потускнев в лице, тихонько прошептала под нос:       — Н-не… я не понимаю, о чём вы.       — А стоит понять, — Мейсон усмехнулся, вытаскивая телефон с заранее открытой фотографией, отправленной Уолтером. — Харви. Макдональд. Неудачник, бросивший на произвол судьбы сестру. Сбежавший, угодивший в нашу ловушку. А теперь лежащий в коматозе. Бедняга… Как жаль, что жизнь его теперь в чужих руках.       Переводя взгляд со зловещей улыбки мужчины на фотографию парня с больничной койки, лицо Сэнди стало мертвенно-бледным, как морская пена, будто она была живым трупом, разучившимся моргать. Огромные мешки, впалые щёки, разбитый нос — в блеклом свете экрана она выглядела ещё более жуткой, чем в скудном освещении камеры.       — Это… это не… Нет, он не мог, — Сэнди закусила губу, остановив дёрнувшуюся к телефону руку, шепча: — Он бы… не бросил…       — Девочка, — грубо окликнул её Мейсон, убирая телефон. Глаза его расширились в две воронки, угроза сочилась из голоса, как кровь из открытой раны. — Ты здесь одна. Никто не поможет. Одно моё слово, и ты никогда больше не увидишь своего брата. Если вообще увидишь хоть что-то, кроме этих стен. Выбор за тобой.       Глядя на девушку, мучающуюся в сомнениях, он думал:       «Выуживать информацию из мужчин и женщин — совсем разные вещи. Может, у первых и больше сил, но вторые… Дамочки зачастую выносливее, у них крепче психика, — Мейсон хмыкнул: он знал тысячу и один способ разговорить человека, имея в руках любой маленький острый предмет. Не раз приходилось эти способы применять вживую. Но эта девушка… — Ну что ж, Сэнди, выбирай. Суметь выудить инфу, не пачкая руки — тоже своего рода искусство».       Она разорвала молчание, ненавистным и хрипящим тонким голосом крикнув:       — Ладно!.. Ладно. Я скажу, что хочешь. Но… у меня есть условие.       Ему хотелось вслух рассмеяться, но он только хмыкнул:       — Думаешь, ты в том положении, чтобы условия ставить? Смелая. Или глупая.       Девушка оскалилась:       — От одной просьбы не обеднеешь.       Какой же резонанс вызывала её хрупкая невинная внешность и эта злость, вспышками мигающая в глазах, на лице. Слышимая в голосе. Мейсон не знал, насколько оправдано это было, действительно ли в Сэнди таилось что-то тёмное и страшное, но он с интересом выпрямился, глядя на неё щурящимися глазами.       — И что же за просьба?       Та стала выглядеть чуть менее напряжённой. Принялась торговаться:       — Я хочу… чтобы мы с Харви увиделись — в целости и невредимости. А потом… смогли безопасно покинуть штат. Чтобы никто не преследовал нас, просто дал уйти. И всё. Больше нам ничего не надо.       — И правда: какая невинная просьба. — Мейсон хмыкнул: — Почему же ты так уверена, что я не обману? Пообещаю того, чего не выполню.       — А я и не уверена, — съязвила Сэнди, качнув головой. — Но у меня тоже есть уши. И если бы… если бы твои громкоголосые гангстеры говорили бы тише… не называли бы имена, — каждое слово она произносила с жуткой улыбкой на лице, — может, я и не знала бы, что мой сегодняшний мучитель — Мейсон Ли. А некоторые в курсе, какие ходят слухи про подручного босса семьи Коломбо.       Он нахмурился, особое внимание акцентировав на фразе «сегодняшний мучитель». Затем ощерился:       — До чего глубокие у тебя познания. И какие же про меня ходят слухи?       Сэнди в миг растеряла запал, блеск в глазах. Раскисла на грязной кушетке, как студень, смотря на него взглядом умирающего раба без шанса на жизнь.       — Кто-то говорит, что ты очень жестокий и страшный палач. Кто-то, что уродец, с каким неприятно даже здороваться. Все сходятся в одном: с тобой никто не хочет иметь дело. А есть ещё мнение, что… Что ты не разбрасываешься словами. Я бы хотела это проверить.       «Пф-ф. Репутация дороже денег, да?»       К сожалению для Сэнди, ответ Мейсона был не обнадёживающим:       — Будешь ты жить или нет, зависит не от меня, а от дона Коломбо, которому вы перешли дорогу. А его слово — закон. Не стоило красть ту картину, Сэнди…       Она помолчала пару секунд, как кукла хлопая глазками. Затем…       — Ха!.. — прокричала, срывая нежный голос до истерических, безумных ноток. — ХА! ХА!.. Я так и знала!.. — Сэнди упала на кушетку, пряча дрожащими руками лицо, улыбаясь искажённо сквозь судороги. — И смысл тогда мне тебе хоть что-то рассказывать, мерзавец? Смысл, если мы всё равно… сдохнем.       Мейсон проигнорировал выходку. Всё тем же стальным голосом протянул:       — Неужто ты не хочешь увидеться с любимым братиком напоследок? М-м? К тому же…       Он всерьёз призадумался. Сальери дал чёткий приказ: выследить двух грабителей. И убить. Быстро, не мешкая, без разговоров. Но… избавиться от Макдональдов, так и не допросив их? Нет, это было бы просто кощунством.       «Справедливо будет хоть разочек провести дона вокруг пальца, а не наоборот, м-м? Разумеется так, чтобы никто не узнал».       — К тому же, — продолжил он, — выбор есть всегда. Многое зависит от тебя, Сэнди. Всё может кончиться очень быстро — ты и не поймёшь, что случилось… А может… тянуться очень и очень долго. Болезненно, в пытках и агонии. Ты знаешь, каково это? Мучиться и вечно страдать по чужому желанию.       — Знаю, — ледяным тоном отрезала Сэнди. — А ты?       Ему всё же нравилась ненадуманная уверенность девушки. Мейсон усмехнулся: как далеко она может зайти? Но Сэнди осадила его, вновь сжавшись в комок, вновь опустив голову и затихнув.       — Хорошо. Ты прав: я очень хочу встретиться с братом. Что… ты хочешь узнать?       — Вот это другой разговор, — улыбнулся мрачно Мейсон и приступил к делу. — Для начала подтверди всё своими словами. Чтобы у меня не было больше сомнений. Вы вместе с Харви были в музее Монро в ночь на пятнадцатое марта. Так?       — Так.       — Отлично, — он кивнул. — Как вы узнали о «Галатее»?       — Я… — губа Сэнди дрогнула, будто та колебалась, затем она заулыбалась вновь — ядовито и желчно, смотря на него так, как оживлённое чучело глядело бы на браконьера с ружьём. — Я ведь актриса «Фантасмагории», чёрт побери… И «якшаюсь» со змеёй во плоти! С ёбаным Лоренцо Синклером. Откуда ещё мне это узнать, как не от него, м-м? — От внезапных матов в её речи Мейсон скривился. — Нравится тебе, да? Выпытывать информацию из театральной шлюхи? Бьюсь об заклад, это весело. Веселее, чем избивать сильных. Тех, кто отпор дать может. Да? Да?! — она противно, неприятно оскалилась. — Ты же чёртов великан, а я — беспомощная девка. Ничего тебе не сделаю, как бы ни хотелось. А ты… одним ударом меня повалить можешь. Вырубить, задушить. И сделать все гаденькие дела, о каких мечтаешь. Вы же, мужики, только на это и способны, да? Мучить, унижать. Убивать и насиловать… Я-…       — Сэнди, — стальной голос Мейсона резанул по ушам, в миг остудив весь гнев, какой готов был вырваться из девушки наружу. — Не отвлекайся. Мы не на философские темы рассуждаем. Как. Вы. Узнали. Про «Галатею». Говори.       Она недовольно скривила губу, но кивнула. И он вздохнул, глядя на неё чуть спокойнее. Что за монолог такой жуткий? И столь резкая перемена настроения… Мейсон вдруг вспомнил, как стоял вчера в доме у Салли Моррисон, как угрожающе и опасно выглядел в её глазах. И как она говорила схожие с Сэнди вещи, ожидая, что этот жутчайший монстр в его лице возьмёт и повалит её на землю, совершая самые отвратительные вещи, какие только могут прийти в голову.       «Мерзость», — только и подумал он.       — Ладно. — Сэнди нехотя начала говорить, будто все слова щипцами вытягивали: — И в «Суккубе», и в «Фантасмагории» все знают, кто такой Леон Валентини. Кто такой Синклер. Что за «Серпенте»… Просто никто не щёлкает языком — его и отрезать могут. И мне могут, если выяснят, что я говорю с тобой… Не знают только совсем зелёные девочки, но слухи… слухи быстро расползаются. — Сэнди потускнела, как перегоревшая лампочка. — О картине… я услышала в разговоре. И Лоренцо дал мне поручение. Мы заключили с ним сделку. Я ему — «Галатею», а он мне… мне-… — с губ слетело еле слышимое: — Свободу. Возможность исчезнуть из этой помойки — Эмпайр-Сити. И из чёртового штата в придачу. — Сэнди помолчала, прежде чем вновь продолжить. — Картину не мы выкрали из музея — тот бандит. А мы… её перехватили. Это несложно, когда у твоего брата богатое криминальное прошлое, — она печально ухмыльнулась.       — Поручение было для вас двоих? — Мейсон прищурился, когда та вновь замолчала. — Не советую останавливаться, Сэнди. Помни, что я сказал. У тебя всегда есть выбор — сделай правильный.       — Помню… — она стиснула зубы, прожигая мужчину ненавистным взглядом. — Это было поручение для меня одной. Никто не знает, что у меня есть брат. Мы это скрывали… и вполне удачно. До вчерашнего дня.       Мейсон вспомнил слова Уолтера — теперь иначе взглянул на Сэнди… У Харви было криминальное прошлое. Насколько критичное? В контексте того, что документы его — полицейские… у них были причины скрываться.       — Вот как. Значит, вы решили, что вдвоём способны перехитрить самого Лоренцо Синклера? — он усмехнулся — здесь не помешала бы метафора: что-то о мышках, завязавших хвост змее вокруг её шеи, посчитавшей себя отменной охотницей. — Ты ведь… нашла её? Верно? Флешку внутри картины.       От заговорщицкого шёпота и столь прямолинейного вопроса Сэнди обомлела на несколько секунд. Затем сокрушённо кивнула.       — Да…       — И флешка была пустой?       — Д-да…       — А оригинал? Вы ведь и его отыскали? Нагло своровав у моего человека после взрыва на заправке. Отвечай, Сэнди.       — Да! Да, блять, да! Если всё знаешь, зачем спрашиваешь? — не выдержав, сорвалась на истерический крик девушка. — Что тебе ещё надо?!       — Ответ. Где настоящая флешка, Сэнди? Хорошо подумай, прежде чем отвечать.       — Я не знаю, — не медля и секунды, выпалила та.       Мейсон помолчал, с угрозой, будто искрящейся в напряжённом воздухе. Та не говорила больше ни слова. Тогда он встал — тяжело и мрачно вздыхая, что не сулило ничего хорошего.       — Неверный ответ.       И подошёл ближе к голой кушетке, ближе к девушке, испуганно вжавшей голову в плечи. Его высоченный рост и страшные глаза на бледном лице всегда производили впечатление. В этот раз — тоже.       — Не подходи ближе! Я!.. Я правда ничего не знаю! — вновь закричала Сэнди, отодвигаясь к стене как можно дальше от «чудовища». Жмурясь и отворачиваясь, будто так заставит мужчину исчезнуть. — Клянусь! Это задача Харви была, а не моя…       — Что за задача?       — Держать при себе флешку…       Мейсон продвинулся ещё ближе, и Сэнди не знала, куда деваться. Она была в тупике. И не было больше иных вариантов.       — Я… я нашла отсек за картиной сама. Случайно. Быстро… И проверила — а там… там было пусто, чёрт возьми! Мы не знали, почему так. Сначала подумали, что это подстава. Решили, что нельзя это оставлять просто так, — пряча глаза, тихо лепетала девушка. — Тогда Харви связался с тем грабителем… До этого тот сам на нас вышел… Грабитель сказал, что в субботу будет перевоз «ценного груза». Назвал адрес. Мы поняли, что речь про настоящий предмет в картине. Всё… Всё дальше само случилось, в этом нет ничьей вины… И те люди на заправке… Я не-… Мы не-… — Сэнди сглотнула, еле подбирая слова. — Мы выкрали настоящую флешку у людей возле банка, поехали с ней в «Суккуб». Я должна была передать картину, как поручено, Лоренцо. Чтобы выиграть нам время. А Х-Харви… Харви держал у себя флешку: он был внутри, чтобы прикрыть меня, если всё пойдёт не по плану. Проник туда ради меня, хотя ему нельзя нигде показываться… Но… когда я вошла — его не было. Я не знаю, что произошло, — может, он спрятал её где, может, передал. А может… и правда сбежал, но… Просто… не так всё должно было случиться, не так…       Она замолчала, прикрыв рот ладонью. Задрожала всем телом, придвинув к себе согнутые в коленях ноги. Мейсон не мог выяснить, о чём думала в ту секунду Сэнди, зато перед собственными глазами в очередной раз сложился паззл. Он знал, почему их план пошёл наперекосяк и почему всё сложилось именно так. Ведь причиной был… он сам. Ведь это он заподозрил той ночью бармена, он погнался за ним в коридоры, он вынудил его спрятаться… в гримёрной! А затем… затем, судя по всему, подкинуть флешку в чьи-то вещи, чтобы их незаметно вынесли из здания. И не абы кому, а… Салли! И затем этот Мэтт и его мерзавцы пришли за ней в переулок — по указке Харви. Всё, как сказали Крейг и Дирк. Флешка с данными была подкинута в её вещи. Но почему именно Салли? Почему выбор пал на неё? Что всё-таки заставило её прийти той ночью в клуб? Случайность? Такой ли случайной была их внезапная схожесть? Две девушки были как половинки медальона. Как Инь и Ян. Но…       — Кто такая Салли Моррисон?       Столь внезапный, не в тему заданный вопрос обескуражил девушку. Она выглядела искренне растерянной.       — Чт-…Кто?.. Я… впервые слышу это имя…       Глядя вблизи на Сэнди, на её хризолитовые тяжёлые камни вместо глаз, на впалые щёки и хрупкое тело, покрытое синяками… ища неосознанно знакомую родинку на лице… Мейсон в очередной раз убедился, что это были кардинально разные девушки. Вблизи не было никаких сомнений. И что Сэнди знать не знает, кто такая Салли Моррисон.       «Ладно. На этот вопрос нам ответит Харви, надеюсь. А сейчас добьём все, что можно».       — Ещё несколько вопросов. Кто те бандиты, что пытались тебя убить?       — Пф-ф… — она почти сплюнула их имена: — Дюк и Итан. Я их почти не знала, но они работают на Валентини. Они живы?       Тот покачал головой.       — Я так понимаю, Синклер отдал приказ убить тебя?       Сначала Сэнди вздрогнула, будто эти слова разбили что-то внутри неё. Разорвали в клочья. А затем, пряча печаль, она холодно улыбнулась:       — Я не знала, но… видимо, так и есть. Когда ребёнку наскучивает игрушка — он её выкидывает. А когда перед выбросом игрушка вдруг ломается и… идёт против хозяина… скажем, пугает его? Прячется. Ведёт себя непослушно. Хозяин мечтает уничтожить игрушку самым жестоким из способов.       «Ещё одна любительница метафор», — фыркнул тот.       — Не отвлекайся. Что ты знаешь о «дружбе» Серпенте и Моретти?       — Я? — Сэнди зло усмехнулась. — Без понятия. Они сотрудничают. Что ещё? В подробности шлюх, знаешь ли, не посвящают. Картина исключением была, а не правилом.       Он не мог сказать, врала та или нет.       — Расскажи подробнее. Разве у тебя не было задачи получить картину из рук Моретти? Сначала улыбчиво договориться на общее дело, а затем предать за спиной.       — Не понимаю, о чём ты говоришь, — проскрипела Сэнди, будто старуха. — Тот грабитель работал в одиночку. Мы только чудом его нашли и забрали картину. Но я… случайно выронила телефон в драке. Так он нашёл нас в ответ… Харви молодец, умница… Среагировал, выяснил, кто это, и что делать дальше, — голос девушки задрожал, как от плача, но глаза её оставались сухими. — Даже когда я ругалась… пусть и справедливо, но психовала… мы были вместе. Мы всегда вместе, чёрт возьми! — она вновь сорвалась на крик. Кажется, Сэнди с трудом контролировала эмоции. — И теперь… из-за таких, как ты!.. Из-за таких, как Лоренцо, как этот чёртов бандюган Конти… Из-за всех вас мы!..       — Стой, — Мейсон резко положил ладонь на плечо девушки, заставив её замолкнуть. Сжаться в один сплошной кусок напряжённых нервов. — Повтори. Ты про грабителя? Конти? Не Моретти?       — Какая разница?! — закричала она, пытаясь сцепить с себя крепкую ладонь — тщетно. — Конти, Моретти — плевать, вы все, морды бандитские, отродье на одно лицо!       Плевки летели в глаза, пока девушка дёргалась в его хватке, как бешеная, но она была слишком хрупкой и обессиленной, чтобы вырваться. И Мейсон стоял, будто каменный, одновременно не веря в услышанное, а вместе с тем понимая: Вот она — истина! Теперь всё сходилось воедино.       Конти. Именно они были недостающей переменной…       Стало теперь ясно, почему во всём инциденте со «Снежной Мимозой» участвовала каждая семья, кроме четвёртой. Конти не сидели тихо в стороне, притаившись. Именно они всё устроили! Стало ясно, почему Феррари усердно пытался доказать, что его подставили. Почему на той записи было видно, как угоняют его красный Порш. Ведь всё это время за кадром меж строк прятался бандит четвёртой семьи, ставивший палки в колёса Моретти. Они ведь были и впрямь противоборствующими половинами. Как не было Монтекки без Капулетти в «Ромео и Джульетте», так и Моретти не было без Конти. Не было Рауля Руссо без Паоло Бруни. Если набедокурил первый — второй рано или поздно тоже появится.       — Как выглядел тот бандит? Говори. — Мейсон скрипел несмазанной дверью, но оставался внешне спокойным, держа девушку уже обеими руками.       Сэнди не было больно. Несмотря на злость в глазах, держал он легко и невесомо. Но он был заведомо сильнее, а она не желала оставаться в унизительном положении.       — Я не знаю, ясно? Не знаю! В ту ночь он был скрыт одеждой и перчатками! Мы видели, как он заводил красную машину через провода, как сидел с картиной — не до разглядываний было, знаешь ли! В субботу, после взрыва так же одет был… — она стиснула челюсть. — Только Харви общался с ним лично… Я — нет. Он смог описать… На руке татуировка. И кольца на пальцах. С гравировкой какой-то особенной, он сказал… Всё? Доволен?       “Кольца с гравировкой? Такие часто носят приближённые люди дона Конти. Всё сходится».       — Как его звали? Знаешь?       — В-… Винченцо… кажется, — сбавляя уставший голос, пробормотала Сэнди. — Почему ты просто не отстанешь уже от меня…       «Вин-чен-цо, — повторил Мейсон в уме, прокручивая слово по слогам. — Не уверен, но… Кажется, это капо семьи Конти? У них, как у Моретти, нет подручного. Хм-м… он внешность прятал. Значит… Говард тогда…»       И только Мейсон вообразил своего израненного подчинённого после взрыва… последние кусочки паззла слились в готовую картину. Ответ был найден.       «Человек» Сальери, которого отвозил Говард в банк, и был — Винченцо. Бандитом четвёртой преступной семьи Конти. Значит, он и есть истинный грабитель картины. Но… «грабитель» ли?.. Вот, почему Рауль не наказал своих ребят ограбить музей подчистую — это было не его рук дело. А Маттео… поставил железное условие избавиться от воришек — брата и сестры, как выяснилось — без допросов не потому, что у них было мало времени. Не потому, что он мечтал жестоко покарать виновных. Нет. Потому что Мейсон не должен был узнать ничего из секретов, что выведала ему Сэнди Макдональд. Ведь иначе выходило, что…       ㅤ

— Доны Коломбо и Конти… сотрудничают.

      ㅤ       Изумлённый и даже разочарованный шёпот был настолько тихим, что девушка не услышала ни единого слова.       «Для чего, Маттео? — вопрошал он в своей голове, зная, что не получит ответ. — Для чего вам сотрудничать с чужой семьёй? Вести себя, как Леон? Вы ведь сами не верите в дружбу кланов! Так для чего…»       Интересно, знала ли обо всём этом Александра?       ㅤ       Мейсон так погрузился в молчание, в свои туманные и печальные мысли — всегда тяжело, когда твой начальник идёт по опасной дороге амбиций — что пауза явно затянулась. Сэнди, вероятно, решила, что это её шанс. Чувствуя, как пальцы на плечах чуть слабеют, она набрала больше воздуха в грудь и… сделала рывок!       Бесполезно.       Хватка стала сильнее, когда Мейсон вцепился в девушку, разворачиваясь за ней инертно. Теперь она стояла спиной к двери камеры, ещё сильнее прижатая к его напряжённому телу. Она была выше Салли Моррисон всего на пару сантиметров и казалась такой же маленькой и невинной рядом с ним. Мейсон не мог не сравнивать этих девушек, просто не мог…       — Ответь на последний вопрос.       И, склонившись над ней, он почти прошептал медленно на ухо:       ㅤ

— »Снежная мимоза». Знакомо звучит?

      ㅤ       Поразительно, как одна и та же фраза звучала настолько по-разному — вчерашней ночью и сегодняшней. И такой же разительной стала реакция. Если Салли Моррисон посмотрела тогда на него, как на полного идиота, если она так удивлённо похлопала круглыми глазками, переспросила искренне, а затем вылила полный шквал негодования… И сомнений не оставив, что она знать не знает, что это такое. То Сэнди Макдональд… О, Сэнди знала. Она знала и молчала, пряча взгляд, сжимаясь, становясь ещё ниже и меньше, будто сможет таким образом просочиться сквозь бетон и слиться в канализацию. Она всё знала, когда бормотала под нос дрожащим голосом:       — Это… Это клуб какой-то?..       — Нет, Сэнди. Не клуб. И не ресторан. И не кафе, — до ужаса тихим голосом шептал Мейсон. — Что ты видела на той флешке? Ты ведь проверила, я не сомневаюсь…       — Я!.. — она задрала подбородок, вперившись в жуткого мужчину. В его будто бы мёртвое лицо и глаза, способные пожрать душу. Уставилась, соревнуясь, кто первый отведёт взгляд. Но не было людей, готовых к победе. Даже Маттео порой отворачивался, когда долго смотрел в его страшные глаза. Сэнди сдалась. — Ладно, урод… Я знаю… Но!.. Не так много. Это, видимо, какое-то… какое-то вещество. Там… там данные были на флешке. Таблицы и формулы, какие-то исследования — я не разбираюсь в подобном, у меня творческое, блять, образование, а не биохимическое! Просто всё это… выглядело странно.       — И что же вы собирались сделать с этой флешкой? — продолжал тянуть Мейсон тихим-претихим зловещим голосом. — Перехитрить Синклера и забрать себе?       — Ну-… Я не-… — Сэнди запиналась. — Мы планировали подержать её у себя… А потом, может быть… заключить за эту флешку с кем-нибудь другим сделку…       — И ты хочешь сказать, что действительно не знаешь, где эта флешка…       Взгляд девушки стал вдруг остервенелым, и она, что есть мочи, завизжала:       — Я сказала тебе, всё, что знаю, урод! Можешь снять с меня всю одежду, содрать кожу живьём — но ты не найдёшь у меня то, что ищешь, ублюдок!       Мейсон смерил её последним напряжённым взглядом прежде, чем… отпустить. Сэнди неловко понурила голову, хватаясь тут же за плечи. Больше нечего было из неё выпытывать. На сегодня с допросом покончено.       — Любопытная ты девушка, Сэнди Макдональд. Очень любопытная.       Он не шевелился, позволяя ей первой отстраниться, первой что-то возразить, но… та вдруг подняла голову и улыбнулась. Печально. Грезяще. С проявившимися на пустых глазах слезами, впервые показывая, насколько ей было страшно.       — Я такая глупая… Ведь с самого начала так наивно… наивно рассчитывала на помощь. Даже смешно теперь.       — Какую помощь? — Мейсон нахмурился.       — Помощь от других семей. Чтобы уйти от… Лоренцо. Уйти из театра и клуба без последствий.       Он помолчал немного, размышляя над сказанным, и тихо сказал:       — При других обстоятельствах, так бы и было. Быть может, мы бы даже работали на одной стороне. — В глазах Сэнди появился блеск, и лицо озарилось удивлением, но Мейсон продолжил: — Ты умная, хитрая. Упёртая в своей цели и расчётливая. Так или иначе не каждый бы провернул подобное — с флешкой и картиной. Только вот… мафия не прощает предателей. Далеко от Моретти с Серпенте ты бы не скрылась. А остальные… не помогают тем, кто стоит у них на пути.       «Винченцо из семьи Конти после такого масштабного взрыва наверняка ещё долго не встанет с койки. Если вообще будет способен на это. А Маттео… Его приказ ясен с самого начала».       Сэнди разом потухла, и блеск испарился из глаз, стоило ей услышать жестокую правду. Она пошатнулась, чуть не упав обессиленно прямо на бетонный грязный пол. Удержалась. В ней всё ещё были силы. Но Мейсон решил лишить её их окончательно.       — Жаль и с братом не повезло тебе.       — Что? — она грубо ощерилась. — Ты не знаешь, о чём говоришь…       — Возможно. Зато я видел твоего брата в действии. М-м, мягко говоря… таких неудачников ещё поискать. Ты в курсе, это ведь именно я его почти схватил тогда в «Суккубе»? — он усмехнулся. — Мы выставили по периметру людей — перед ним встал трудный выбор, что же делать дальше. Но парень смог-таки сбежать. Натворить кучу дел. Он всегда такой? Харви ведь не приехал. Знаешь, почему? Он попал в больницу. В его крови нашли высокое содержание алкоголя и наркотиков. Надо же, как иронично всё вышло…       Мейсон умел быть гадким, когда требовалось.       Впервые лицо Сэнди сменило свой бледный цвет — сейчас оно было алое. Как запёкшаяся кровь. Как красный буёк на глубоководье. Как переполненная яростью бестия, готовая разорвать в клочья любого, кто неосторожно дотронется до её взбешённого тела.       — Если бы решал я, — тихим голосом произносил Мейсон последние фразы, — то твоим навыкам нашлось бы толковое применение. Но только твоим. Братец у тебя ненадёжный, Сэнди. На него нельзя положиться. Где бы ты сейчас была, если б не его неудача? Сдаётся мне, это именно он — виновник всех твоих проблем… Подумай об этом.       Сэнди подумала. Когда он договорил и сделал шаг, готовясь уйти… она сжала в миг кулаки и накинулась на Мейсона, будто дикая рысь.       — А-А-А-А! — раздался её нечеловеческий вопль на всю камеру, на весь коридор и подвал. — А-А-А-А! Ты! Да ты жалкий слизняк! Жалкий, жалкий, жалкий мерзкий отвратительный ублюдок!       Крики её походили то ли на вой, то ли на обезображенное пение, полное боли. Она извивалась перед ним, будто ящерица на раскалённой сковороде, сжимала кулаки и била, куда попадёт рука. Удар — живот. Удар — плечо. Удар — грудь. Мейсон почти не чувствовал этих тщетных попыток, зная, у кого было физическое преимущество. Зная, что взвинченному, твёрдому от напряжения телу не причинят вреда. Что её собственное спустя сутки без еды и воды было слишком ослабленным.       — Как ты смеешь мне что-то говорить?! Ты не знаешь, кто я такая, какая у меня жизнь! Ты не имеешь права говорить ничего! Ничего, ничего, ничего! Ни обо мне, ни о Харви! Только я имею право на него злиться, я! Ты… никчёмный…       Он стоял, перехватывая маленькие кулачки, смотрел на неё напряжённо, тихо, не говоря ни слова. Сэнди вновь завизжала — надрывисто, до хрипа и потери голоса. Она сменила пальцы на ногти — начала целиться ими прямо в лицо, в глаза Мейсона, желая расцарапать их в окровавленное мясо. Он вновь перехватил девушку за запястья, поднимая над землёй. Сэнди повисла в воздухе, беспомощно дрыгая ногами. Тогда в дело пошли… зубы. Всё продолжая и продолжая без конца и устали извиваться, она клацала клыками, как пиранья, хваталась за его плечи, куда доставала. Впивалась так, что глаза её округлялись, готовые вылететь из орбит. Это возымело эффект: Мейсон не ожидал такой усердной борьбы.       — Мне не сдались от тебя советы, уёбище страшное! Ни от кого не сдались! Ненавижу, ненавижу! Оставь меня в покое!       Яростные укусы чувствовались в разы сильнее, чем попытки ударить. Мычание и хрип, с какими она слюнявила одежду, неприятно действовали на нервы, а острые ногти больно впивались в кожу. Сэнди прилипла, как клещ. Обвила его талию за ноги, сжимая их, как щелкунчик, готовый расколоть орех надвое. Мейсон мог применить грубую силу в любой момент — рывком скинуть девчонку с себя, завалив на пол, и таким же резким ударом отправить её в небытие. Будь это Пит «Сухарь» или подобный ему мерзавец, он даже на шаг не подпустил бы к себе бугая. Но сейчас… что-то внутри мешало избавиться от Сэнди привычными методами. Что-то заставляло терпеть боль, держать её в цепкой хватке и ждать конца истерии.       Послышался топот: лёгкий, воздушный, а за ним тяжёлый, будто стремительно нёсся буйвол. Это были Дирк с Крейгом.       — Босс, чё за крики? Что у тебя тут-… Е-е-еба-а-ать! Э-э… Ты её… можешь скинуть?       — Босс, ты в поря-… Понял.       — Тащите транквилизатор, — невнятно протянул Мейсон, отбиваясь от визжащей девушки, тянущей руки к его лицу, чтобы вырвать глаза из орбит.       — Не трогайте меня! Уберите! Уйдите! Я не хочу здесь находиться, не хочу! Где Харви?! Просто пустите меня к нему… Я-…       Оказывается, предупреждения были не нужны: Дирк приготовил шприц с диазепамом ещё в момент, как весь коридор заполнился истошными женскими воплями. В два быстрых шага преодолев камеру, будто летучая мышь, коротышка подловил момент, когда Сэнди повернётся к ним боком. Затем, с помощью Крейга, ухватился за девушку, растопыривая в её руку. Несмотря на активную борьбу, на вопли и сопротивления — препарат был введён прямо в вену. Высокая доза. Это вырубит её — эффективно и надолго.       Прошло несколько мгновений, тянущихся, как резина, пока Сэнди… не перестала, наконец, кричать. Пальцы, мёртвой хваткой впившиеся в широкое горло Мейсона, расслабились. Тело начало мякнуть в его руках.       — Я… Не сдамся… — почти шептала она, закатывая глаза. Заваливаясь в долгожданное небытие. И прежде, чем это случилось, девушка последний раз вскинула взгляд ввысь, глядя то ли на пыльную лампу, то ли на лицо мужчины перед собой. С последним вздохом она прошептала: — Это… это сон, да?.. Скоро я буду дома… Харви?.. Ты тут?..       Транквилизатор подействовал. Сэнди Макдональд потеряла сознание, обвиснув, как кукла без кукловода.       — Вот… так… — выдохнул Мейсон, морща красное исцарапанное лицо, подхватывая её на руки.       — И… и что теперь, босс? — осторожно спросил Дирк после небольшой паузы.       Тот легонько пошевелил Сэнди, проверяя, действительно ли она спит. Затем развернулся, пройдя вдоль мрачной коморки к кушетке, продолжая держать её на руках. Лишь когда девушка была уложена аккуратно и плавно, будто от любого резкого движения транквилизатор грозил выйти из организма, а она — очнуться, вновь начав царапаться и кусаться, как спущенная с цепи собака… лишь тогда он облегчённо вздохнул. Мейсон взглянул на Сэнди последний раз — внимательно, долго и серьёзно, словно пытался прочесть что-то на её печальном спящем лице, увидеть в закрытых глазах. А собственные блестели, и никто — ни Крейг, ни Дирк — не могли бы понять, что крылось за этим грустным блеском.       Только после этого он позволил себе повернуться к гангстерам с обычно спокойным лицом.       — Здесь на сегодня всё. Отдыхайте, ребята. Вы заслужили. Утром, как проснётся, можете покормить её и дать воды. Потом перевезёте на базу в «Вестерне», чтобы была ближе к городу. С остальным я разберусь сам.       — Ты сейчас… тоже отдыхать будешь? — улыбнулся Крейг с облегчением, что удалось избежать проблем.       — Ну… почти, — прищурился Мейсон. О его планах пока никому нельзя было знать.       — Тогда… — Дирк переглянулся с громилой, и оба уставились на мужчину испытующе. — Тогда, как закончим со всем… сыграешь, наконец, с нами в картишки?       Он улыбнулся — с искренним добродушием.       — Обязательно, парни.       Те хлопнули друг друга в ладони, будто договорились на странное пари. Вскоре после ещё пары брошенных фраз, они разошлись. Крейг и Дирк заперли спящую Сэнди в железной клетке, сами направились к диванам и телевизорам, собираясь смотреть боевики, пока не «задрыхнут». А Мейсон… покинул бетонные стены подвала, направляясь к мерседесу. Ночь стояла глубокая, свежая, вкусно пахнущая цветущей весной. А впереди оставалась ещё одна поездка — на этот раз, он надеялся, последняя за сегодня.       Избитые ноги и руки в укусах нещадно побаливали, пока он вёл машину по пустынному шоссе, борясь со сном, но мысли его… всякий раз вновь и вновь возвращались к Сэнди Макдональд. Заставляли гадать, что же такое она испытала, что заставило её научиться столь яростно бороться за жизнь. Что превратило её в гранату со сдёрнутой чекой по одному неосторожно брошенному слову… Следом мысли переключились на Салли — полную ей противоположность. И всё же неведомым образом ввязанную во всю эту заварушку против воли. Теперь он думал о двух девушках. Таких разных, будто живущих в двух параллельных реальностях, что, казалось, никогда не должны были соединиться. Столь судьбоносно переплетённых в чужой преступной игре. А вместе с тем схожих… в своём немыслимом умении поражать. Что одна, что другая — вряд ли проститься в нужный момент с двумя маленькими женщинами, чьи имена начинаются с буквы «С», получится так легко.       ㅤ

***

      ㅤ       Спустя очередной час, проведённый за борьбой со сном и ломотой в теле, чувствуя, как медленно начинает иссякать запас сил, Мейсон преодолел шоссе, Долину, выехал в Сент-Марк, а затем в Холбрук, направляясь в место, последним способное дать ответы. «Фантасмагория». Почему именно туда? Всё просто: этот театр был отправной точкой событий, переплетённых спутанными нитями судьбы. Там всё началось. Где же всё закончится?       Намереваясь отыскать больше зацепок на территории, пока ещё не принадлежащей змеям, Мейсон также надеялся заприметить мошенников, пытавшихся проникнуть в квартиру Моррисон, — что-то подсказывало, что они работают на Серпенте, никак иначе! Затем попытаться найти того самого Мэттью. Быть может, у него выйдет расколоть этого паренька эффективнее и выяснить быстрее встречи с Харви, какую именно вещь он должен был забрать у Салли. Ведь если это рюкзак, флешку отыскать очень легко. Это и сама девушка могла сделать… Спрятать в ту куртку, что на ней была? Найти ещё проще, чем в рюкзаке… Отыскала ли её Салли? Осознаёт ли, в какую вляпалась не по своей воле грязь?       Так или иначе помимо Мэтта самой главной целью был другой человек. Владелец театра. Независимый и многообещающий Джонатан Дей. При хорошем расположении он мог бы рассказать больше о Сэнди, о её связи с Лоренцо Синклером — вдруг найдётся рычаг, на какой можно надавить? — и проверить слова о том, что никто знать не знает, кто такой Харви. А вместе с тем… выяснить всё о планах Серпенте на «Снежную Мимозу».       С не самыми добрыми мыслями Мейсон припарковал автомобиль недалеко от переулка и вышел на улицу. Огляделся. Хмыкнул, приподняв кончики губ в странной улыбке. Как забавно… Именно в этом месте субботним вечером он защитил от нападок мерзавцев такую незабываемую в своих чудачествах девушку по имени Салли Моррисон. А в переулке с другой стороны той же ночью скрылась Сэнди Макдональд, продав Синклеру картину и свою душу, обманув весь синдикат, а затем попав в его же паутинистые сети. Какой же ироничной в подобные моменты казалась жизнь.       В руке Мейсона был небольшой чемоданчик — с деньгами. Часть хранилась в авто заранее, часть лежала неиспользованной, когда сделка с Лоренцо оборвалась. Джонатан Дей был неприятным, но жадным до денег и наживы человеком. А если верить слухам, то ещё и слегка… мягкотелым. Шанс надавить на него не был таким уж мизерным. Тем более учитывая, каким в тот раз напряжённым был разговор между владельцем театра и подручным боссом Серпенте в вип-зоне клуба.       «Змеи водят дружбу с хомяками лишь за тем, чтобы сожрать их при первой возможности. Дей это осознаёт, а потому не спешит заключать сделку», — размышлял Мейсон, неторопливо следуя к театру.       — Ну вот, до чего докатились… теперь и я метафорами заговорил, чёрт бы побрал синдикат, — проворчал он тут же под нос.       Интуиция тоненьким голосочком пищала под ухо: «Подготовься, как следует! Придётся попотеть…»       Мейсон послушался, перевесив второй скрытый пистолет с бедра на спину. Ощущая приятную тяжесть оружия под мышкой и теперь на пояснице, он двинулся к кассе театра «Фантасмагория».       ㅤ       Войдя, мужчина огляделся. С последнего давнего визита ничего не поменялось: всё тот же безумный, но в странном роде романтичный антураж с картинами и страстными изображениями на них, с подобием античных скульптур, на каких вырезаны обнажённые женщины, прячущие пах, смешение красного и коричневого. Здесь была атмосфера — но не сказать, что Мейсону она нравилась.       Театр работал до позднего вечера в обычном режиме, а после полуночи закрывался для обычных посетителей с улицы, вместе с тем открывая тайные двери для «вип-персон», знающих об изнанке заведения. Потому внутри было пусто и тихо — лишь отдалённым эхом звучала музыка в стиле джаза — и никто не остановил мужчину, нацепляющего на ходу тёмные очки.       «Многоэтажка из пятнадцати этажей. На клуб и театр выделено три официальных. Возможно, что верхние тоже заняты под скрытые помещения… Есть большой цоколь. Два этажа глухих, пустых — специально под театральную сцену…» — с полным сосредоточением размышлял Мейсон о том плане «Фантасмагории», на какой был доступ, пока шёл к яркой блистательной арке кассы, находящейся под вывеской с названием сегодняшнего шоу — «Ангел Похоти».       Неожиданно его вдруг остановил некто, выдвинув вперёд руку.       — Уважаемый, мы закрыты. Театр после полуночи не работает.       Судя по всему, это был охранник — второй сидел неподалёку, без особого интереса поглядывая на нарушителя спокойствия. Мейсон, как бандит-грубиян, выпятил губу:       — Твой начальник — Джонатан Дей. У себя?       — Эм-м… — молодой худенький мужчина чуть замялся, затем вновь нудным голосом воскликнул: — По какому делу вопрос?       — По прямому. Отвечай давай.       — Гражданин… — голос охранника стал грубее и настойчивее. — Мистер Дей у себя в кабинете, но кого попало он не принимает. Хотите попасть на приём — запишитесь через его секретаршу, Роди Дуглас. А сейчас попрошу вас на выход, иначе-…       — Элфи. Да? — громко перебил его Мейсон, прочитав имя охранника на бейджике. — Вероятно, ты ещё не понял, с кем общаешься…       Он улыбнулся, обнажая клички на белых зубах, выглядя, как оскалившийся хищник. Затем закинул тёмные очки на лоб. Стоило это сделать, и лица обоих охранников переменились: сначала испуганным удивлением, а затем — неприязнью. Либо мужчины поняли, кто перед ними стоял, либо же просто с привычным отвращением отреагировали на его внешность. Так или иначе эффект этот сработал.       — Достань-ка телефон, Элфи. И набери своего начальника, — продолжил Мейсон. — Без. Глупостей.       Он полоснул взглядом по дальнему мужчине, уже готовому рвануться к коллеге, но остановившемуся под пристальным вниманием. Сам Мейсон чуть наклонился, приоткрывая край пальто, — демонстрируя с улыбкой пистолет. Этого хватило, чтобы Элфи неуверенно сглотнул и вытащил телефон.       — Взял? Молодец. Теперь звони начальнику.       Мужчина недовольно нахмурился, но выполнил грубый приказ.       — М-мистер… Мистер Дей? — протянул он в трубку. — Тут к вам…       — Ли. Мейсон Ли. С деловым предложением, — он качнул чемоданчиком в руке.       Элфи повторил слова, уточнив, что Мейсон пришёл один, и вмиг его лицо вытянулось от удивления. Пару раз кивнув, он положил трубку, глядя на мужчину теперь неуверенно:       — Мистер Дей вас ожидает… Пойдёмте.       «То-то же», — фыркнул в уме Мейсон.       Элфи кивнул второму охраннику, что отнёсся к происходящему легкомысленно: пожал плечами, надевая наушники, и откинулся на стул. Первый охранник выглядел более встревоженным — вероятно, он был смышлёнее своего коллеги. Вместе с незваным гостем они вышли из кассы.       Пока Элфи вёл его вперёд по высоким и узким коридорам, полным поистине фантасмагоричного декора, Мейсон размышлял:       «Может, стоило с клуба начать? Первым перетереть с Мэттом, поискать тех мальчишек. А потом уже заявляться сюда… Блин, как же хочется быстрее с этим закончить», — он пощурил на свету уставшие глаза, размял пару раз холодные затёкшие пальцы — вновь в перчатках. Да, от такого долгого отсутствия отдыха не только чувствительность притуплялась, но и мысли.       Внезапно откуда-то сбоку донеслись голоса. Мужской и женский. Первый был громким, лающим, как собака, и отвратительным, учитывая редкие словечки, эхом доносящиеся из коридора. Второй — высокий и тонкий, смеющийся, будто бы нервно, потому что сквозь веселье было слышно, как вот-вот голос готов был сломаться.       Странное чувство зароилось где-то в груди, и Мейсон помрачнел. Остановился. Обернулся к голосам.       — Теперь нам сюда. Мистер Ли, вы идёте?.. — Элфи растерянно глянул на удаляющегося мужчину. — М-Мистер Ли?..       Тот не слушал.       ㅤ       В просторном холле с креслами, аквариумом и декоративным фонтаном сидело двое. Мужчина, от чьего голоса вяли уши, вальяжно развалился на диване, держа в руке бутылку. Красные щёки горели от алкоголя — как и похабная улыбочка. Второй он обнимал за талию девушку, сидящую неподалёку. По нарядной откровенной одежде ангелочка со стразами и перьями, было ясно, что это — одна из актрис театра. Несмотря на робкую улыбку и наигранный смех, её лицо было мрачное, а коленки прижаты друг к другу и еле заметно подрагивали, как и пальцы, стиснутые в кулаки.       — Мэ-э-э-э-эгги, Мэ-э-эгги, — шальным голосом брюзжал толстый бородатый мужчина, шерудя ладонью по пояснице актрисы, ведя её то вверх — к открытой спине — то спускаясь вниз, к копчику. — Ну спой что-нибудь, спой… У тебя такой сладенький голосок!..       — Спасибо, Мистер Фишер… — улыбалась она, вновь взвинчено хихикая. — Может, вам уже хватит вина?.. Вы достаточно много… выпили…       — Не понял, — мигом переменившись, проскрипел мужчина с недовольной миной на лице. — Ты ротик-то не открывай лишний раз. Не для херни подобной он у тебя создан, а для пения. И кое-чего ещё… Даже жена не позволяет себе отчитывать меня, как ребёнка, — он выглядел сердитым, но тут же успокоился, стоило девушке положить ладонь на его бочок с пивом вместо пуза и несколько раз погладить. Выглядела она при этом так, будто её одолевала рвота. — Ладно… Для справедливости, жена моя не умеет так прыгать, как это делаешь ты, м-м… Мэгги, у тебя такие волосы вкусные — розовые, как жвачка… И сама ты будто бы маленькая овечка. Поблеешь ещё немного?..       Фишер выпустил из руки бутылку и полез к девушке с внезапными объятиями, с поцелуями. Сальная потная морда уткнулась в шею Мэгги с мерзким смешком, пока та вцепилась в него руками, не зная, что делать. Губы закусила, на глазах стояли слёзы — она не подпускала мужчину ближе, не разрешала толстым ладоням спуститься к бёдрам за край белья, но… и не отталкивала его от себя.       — Это… Не нужно, Мистер Фишер… Я… Пожалуйста… — почти хрипела девушка с красными щеками, и тот гоготал:       — Да-а-а… Продолжай петь, сладкая… Не останавливайся, — рука его всё-таки опустила край костюма актрисы, грубо ведя пальцы вдоль влажной кожи, оттягивая чулки, блестящую юбку костюма.       — Пожалуйста! Мне больно, мистер Фишер… — прохрипела Мэгги, хватаясь за пальцы, непристойно впившиеся в грудь.       — М-м… — тот мог лишь мычать, языком проводя вдоль горячей шеи.       Казалось, сцена грозилась перейти в нечто ещё более отвратительное прямо тут, в общем коридоре театр, пока… Некто вдруг резко не схватил Фишера за плечо, одним мощным замахом кулака ударяя прямо в нос.       Бам!       Он отлетел от удара, и с глухим стуком голова приложилась об край стола.       ㅤ       Повисла недолгая тишина.       — Что вы творите? — взвизгнула следом актриса, тут же поднимаясь, прожигая своего «спасителя» ненавистным взглядом. — Мне… мне не нужна была помощь! Вы кто такой? Я сейчас вызову охрану!       — А-а-ах… О-о-ох… — застонал Фишер, не зная, за что ухватиться: за ушиб на затылке или разбитый нос. — Кто… Кто посмел? Ты, урод!.. Ты хоть знаешь, что-?.. Кому посмел перейти д-?.. Тебе… тебе конец, я тебя щас-… Ах! — он запнулся, прикусив язык, когда прямо меж глаз уткнулось холодное дуло пистолета.       — Завали ебальник, не то башку прострелю, — мертвенным голосом донёсся ответ от человека с чёрными ужасающими глазами.       — Нет! — крикнула Мэгги, прикрыв рот ладонью. — Уберите пистолет, прошу вас… Сэр, пожалуйста…       Воцарилось гробовое молчание, прерываемое лишь всхлипами девушки и тяжёлым дыханием толстяка. Затем эхом зазвучал топот.       — Мистер Ли, вот вы где! Как же вы быстро убежали… Что вы-… — Элфи чуть не запнулся, резко остановившись посреди холла. Затем заорал почти что истерическим голосом: — Вы что, мать вашу, творите?! Уберите пистолет от клиента!       — Эй, мелкий, — гаркнул Фишер. — Кончай столбом стоять, убери от меня этого упыря! Не то я ваш дешёвый театришко сотру с лица земли, нахуй… И дай мне салфетку!..       — Элфи… Элфи, я не… я не виновата… — сквозь рыдания лепетала Мэгги, падая на колени.       Зал наполнился какофонией криков, угроз, плача. Один лишь Мейсон Ли молчал, продолжая держать пистолет напротив обрюзгшего лица толстяка. Как же он ненавидел подобное. У него и так настроение было паршивое после допроса, а теперь…       Неизвестно, чем всё могло кончиться в ту минуту, если бы не раздался вдруг ещё один голос за спинами, — бодрый и удивлённый.       — Кто-нибудь… объяснит мне, что тут творится?       Все вмиг замолкли и обернулись синхронно. Прямо на эту компанию, не скрывая изумления в глазах, смотрел руководитель и владелец театра — Джонатан Дей.       — Мистер Дей! — тут же облегчённо вздохнул Элфи. — Видите ли… такое дело…       — Не говори ничего, — отрезал мужчина, подняв руку. Тот замолчал. — Сам вижу… Кхм-кхм. Мистер Ли, прошу — опустите оружие.       В этот раз Мейсон не стал сопротивляться и выпрямился, убирая пистолет под мышку. Он позволил себе только надменно фыркнуть, глядя на бегающие испуганные глазки бородатого толстяка.       — Извиняться не буду, Дей, — хмыкнул Мейсон, подходя к мужчине. — Наше казино посещают более респектабельные клиенты, оказывается. Как минимум, я не могу представить, чтобы кто-то лез с домогательствами к крупье или официанткам.       — Вот как, — хмыкнул Джонатан, поглядывая на всех вокруг.       — Слышь… Дей, — пропыхтел, отряхиваясь, толстяк-Фишер. — Это как понимать, а? Уже второй раз твои курицы безмозглые мне мозги выедают. Сначала — рыжая. Теперь — эта тупица, — он озлобленно глянул на дрожащую Мэгги. — Довольна? Надо было сразу соглашаться, как в комнате сидели, но нет — напоить меня вздумала. Поди, хотела отделаться, да?       С его рта летели слюни, капая прямо на бороду, и Джонатан вздохнул.       — Мистер Фишер, прошу, сбавьте тон. Мне тоже не нравится выслушивать жалобы от моих актрис.       — Жалобы? Да ты знаешь, что я могу сделать с твоей помойкой, а?..       — Знаю. Но и вы не забывайте, пожалуйста, в какое ходите место, — Джонатан жутковато сузил глаза. — Вряд ли кто-то из ваших близких или на работе обрадуется подобным новостям… — Затем он сменил гнев на милость. — Предлагаю решить всё мирно — запишитесь через мою секретаршу — мисс Дуглас — на личный приём. Обсудим все ваши и мои предложения. Хорошо? — он улыбнулся толстяку. — А ещё можете пройти сейчас в бар, там вас будет ждать бутылка вина. Любого на ваш вкус, даже самого дорогого. За счёт заведения.       — Хм-ф… — Фишер поджал губы, раздумывая над сказанным, и кивнул. — Ладно. Потом обсудим всё.       И недовольно ушёл, смерив напоследок Мейсона гневливым взглядом. Дей нахмурился, глядя на него точно так же, — но более скрытно и изучающе. Затем перевёл взгляд на Мэгги.       — Что именно произошло?       От холодной интонации руководителя та ещё сильнее сжалась, обхватывая плечи руками.       — Он… Я не… Я не виновата, мистер Дей, честно… Это он! Он устроил! — она ткнула пальцем в Мейсона, шмыгая носом. — Он зачем-то полез, не разобравшись. Всё было в порядке…       — Не сомневаюсь, — Дей скривился. Осмотрел её потрёпанные розовые волосы и одежду. — Фишер прямо в таком виде к тебе полез? Он не испортил костюм, надеюсь?       — Н-нет…       — Вот и славно. Ладно, теперь иди — на сегодня освобожу тебя от работы. Потом поговорим с глазу на глаз. Элфи — ты тоже свободен. Только попроси, пожалуйста… м-м… — он вдруг странно глянул на Мейсона, — … попроси Роди оставить в моём кабинете документы. А сам займись работой. Угу?..       — Сделаю.       Элфи ушёл. Девушка посмотрела на своего «спасителя» в лице Мейсона вновь, прежде чем убежать. И в её взгляде исчез гнев или растерянность — в печальных глазах загорелся лучик надежды и благодарности, который вскоре быстро потух, возвращая привычную пустоту. Он знал, в чём было дело. И знал, что, возможно, не стоило лезть во всё это. Ни действия, ни слова никак не помогли бы несчастной актрисе — одной из многих в этом театре. Возможно, теперь у этой Мэгги будет только больше проблем. В конце концов, его помощь была всего лишь каплей в море. Но мог ли он просто пройти мимо? Нет. Не в его привычке подобное — даже несмотря на свою гангстерскую натуру.       Девушка скрылась за поворотом, и двое мужчин остались одни.       — Ну и дела… — Дей покачал головой. — Мистер Ли… Вы уж предупреждайте, когда планируете на деловую встречу ко мне зайти, а когда желаете постреляться! Говорите, клиенты у вас воспитанные?.. А сами работники?.. Ладно уж, пойдёмте — о чём-то ведь вы хотели со мной поговорить, верно?       На удивление, Дей не выглядел полным ярости или опечаленным. Он был в странно приподнятом духе. Однако… будто витал в облаках. Взгляд светлый, отрешённый, лицо розовощёкое, на губах рассеянная улыбка. Что-то было не так — но что именно?       Они в напряжённом молчании преодолели ещё пару коридоров, поднимаясь по украшенной коврами и цветами лестнице. На втором этаже после ещё двух просторных холлов с блуждающими «клиентами» добрались до кабинетов. Офис Джонатана Дея выглядел так же, как его хозяин: с богатствами напоказ, о чьей подлинной ценности можно было строить догадки, до того фальшиво они смотрелись. С тёмным убранством и невзрачным интерьером из дерева.       — Могу предложить выпить. Что будешь? Я сразу перейду на «ты», Мейсон, хорошо? — уступчиво улыбнулся Дей, приглашая его кивком присесть. Вместе с тем несколько раз огляделся, будто что-то выискивал.       — Порядок. Но откажусь от выпивки, благодарю. Я уже свою дозу пригубил сегодня… — хмыкнул тот, вспоминая, как Сальери спаивал его виски.       — Да? А я, пожалуй, налью себе немного ликёра.       И Дей отлил себе полный гранёный стакан, тут же припав к нему губами, — будто он помирал от жажды, а это была спасительная влага. Опустошив, следом он налил ещё один. Теперь было видно, в чём причина рассеянности: директор был уже пьян.       — Так что… Рассказывай, м-м? Зачем пришёл? — вкрадчиво и неожиданно нервно заговорил мужчина, оперевшись об стол бёдрами.       — Мне нужна информация на одну из твоих актрис. Всё, что можешь рассказать и даже больше. Сэнди Макдональд.       — Хм, — Дей усмехнулся, щуря глаза. — А какой прок мне делиться этим с тобой, Ли?       — Это ведь не бесплатно. Ответной информацией поделиться не смогу, но…       Он с грохотом поставил на стол чемоданчик и раскрыл его, обнажая вид сотен зелёненьких красивых купюр, выложенных стопками. В глазах Дея мелькнул секундный интерес при виде денег, но так же быстро он исчез. Мужчина вновь оглядел кабинет, будто ища что-то глазами, проверяя, что всё как надо. Затем, кивнув, сказал:       — Мне это ни к чему. Я и так поделюсь с тобой, чем знаю. Спрашивай!       Мейсон умело скрыл удивление. Сел в кресло спиной к широкому шкафу у стены и фыркнул:       — Дело твоё, руководитель. — Подумал тут же: «К чему такая щедрость к конкурентам тех, с кем ты снюхался? В чём подвох?» Но решил не торопить события. — Я не буду говорить, зачем мне нужна информация. Только вопросы. Кто вообще такая Сэнди? Откуда она взялась в твоём театре?       — М-м, — Дей меланхолично отпил ликёр, будто предаваясь приятным воспоминаниям. — Откуда? Я никогда не интересовался, из какой дыры она сбежала в наш прекрасный город. Сам факт того, что звезда снизошла до нас и спустилась на землю моего чудо-театра, — разве не это главное?.. Её привёл Лоренцо Синклер. Где-то год назад заявился ко мне в кабинет и сказал, что нашёл мне «ангела». Он был очень воодушевлённый, знаешь ли. Когда Лоренцо воодушевлён, он способен на великие дела… Сначала я сомневался, но… потом увидел её в действии. Всё понял сразу, — Дей покачал головой. — Сэнди и впрямь была ангелочком. Тише воды, ниже травы — такая робка скромница. Но на сцене, ох… Видел бы ты её выступления. Ты видел? Вроде ведь посещал нас.       — Её не застал, увы.       — Печально… Очень печально. В нашей Сэнди, знаешь ли, было то, чего нет в других актрисах. Они все… уж прости за бестактность, но — товар не первой свежести. Красивые, да. Есть страсть, это точно. Но… не хватает им всем изюминки. И выдержки — кое-кому точно. Потому временами попадаются бракованные, долго не выдерживают. Мы их для других целей используем. У каждой, конечно, есть своя притягательность. Клиенты разбирают их ну прямо нарасхват. Я слежу за тем, чтобы они были в норме, чтобы правильно питались и не запускали свою форму. Но некоторые очень любят нарушать правила. Что ж, за это они получают наказание. Но Сэнди… — Дей тяжело и печально вздохнул. — Я думал, она была другой. Лебедь на озере, точно. Но оказалась… такой же испорченной, как и остальные.       Мейсон сдержался от того, чтобы не скривиться, слушая, как мужчина говорит будто не о живых женщинах, а о пластиковых игрушках. И злило, что он ловко сходил с темы.       — Почему же ты говоришь о ней в прошедшем времени?       — Потому что, — Дей подозрительно сузил глаза. — Её нет с нами. И не будет. Сэнди поступила очень-очень опрометчиво, когда украла мои деньги. Думал, устроить ей «представление», как на работу явится, но потом… она и у Синклера украла что-то важное. Воровка в квадрате. Вот и поплатилась.       — И не боитесь, что у неё возникнут важные родственнички на горизонте? Знакомые? Адвокаты, юристы. Конечно, их подкупить можно, но не всегда это работает…       — Она сирота, — фыркнул Дей. — И никого из родственников никогда не было. Ни дедушек, ни бабушек. Ни братьев, ни сестёр. По крайней мере её никто не искал, а Сэнди — та из актрис, от кого не было проблем извне. За это я её любил…       — Извне? А внутренние? Ведь… Если она «подруга» Синклера — подобное не может не приносить проблем, нет? — Мейсон усмехнулся.       — О, проблемы были только у Сэнди. Женские коллективы — штука опасная, знаешь ли. Ты в курсе, что не всем девушкам нравится торговать телом? Противненькая работа, ещё и платят не так много, как хотелось бы, м-м? Но это прибыльный бизнес — для нас. Как оказалось, в их добром плюшевом коллективе нашлись гадюки, для которых Сэнди стала чем-то вроде… козлом отпущения. Она ведь не участвовала во всём этом. Никогда. Даже стриптизёрши из «Суккуба» смотрели на неё косо. Слухи правдивы, Ли — Сэнди принадлежала только Лоренцо, это его территория. Потому девушки её ненавидели. Они ведь не знали, что там творилось у них за закрытыми стенами. Видели только обходительного хозяина клуба, что спасает выборочно одну единственную бедняжку, а остальных бросает на произвол.       Мейсон чуть помолчал. Информация не говорила ему ничего нового. Через Лоренцо на Сэнди не надавить. Как и наоборот. Пусть в чём-то и прояснились слова преступницы — большего он не узнает.       Но вдруг… В момент, когда Дей отвернулся, подливая себе ещё немного ликёра, Мейсон уставился на его рабочий стол. И среди горы раскиданных хаотично бумаг, документов, книжек и канцелярии… он увидел… Маленькую карточку. А на ней очень-очень знакомое лицо. Это была-…       — А ты, стало быть, знаешь, что у них творилось? — спросил он резко, когда Дей повернулся. — У Сэнди и Синклера.       «Надо его отвлечь. Забрать документы…»       — Я? — директор фыркнул, отводя взгляд. — Да мне плевать, что там у них происходило. Мне главное — что она продолжала так же усердно выступать и оставаться нашим ангелом. Лоренцо ей даже в чём-то… помог. После того, как их отношения стали активными, Сэнди преобразилась в нечто поистине прекрасное… Знал бы ты, как я любил слушать её печальный голосок. И эти глубокие глаза, они прямо, как два озера. В душу смотрят…       Он вновь отвлёкся. Это был шанс! Но… Мейсон дёрнул рукой, и Дей снова повернулся к нему.       — Кхм… Ты знаешь, за что именно Синклер так на неё взбесился? — мужчина продолжил задавать бессмысленные наивные вопросы, даже не слушая ответов.       — Без понятия, — хмыкнул Дей. — Но одно знаю точно: из-за него мы все лишились нашей ласточки. Конечно, тут на горизонте новая появилась… До того похожая, что сначала я подумал, будто это Сэнди и пришла. Но нет-нет, это была другая. Такая… не такая! Раздражающая. Слишком яркая, громкая — совсем не как Сэнди. Но Лоренцо… — он зло усмехнулся, прикусив губу. — Не удивлюсь, если тот решил на неё глаз положить. В конце концов, дохлую канарейку всегда можно заменить на новую…       От последних слов Мейсон остервенело сжал челюсти, но не стал никак комментировать слова, сосредоточившись на новой цели.       Пока Дей болтал, будто больше сам с собой, отвернувшись к окну и попивая ликёр, он — воспользовался моментом. Мейсон вытянул руку, как крюк. Протянул в сторону. А затем столь же быстро и тихо, будто пантера на охоте… схватил документ. Вовремя! Буквально через секунду, как карточка с фотографией Салли Моррисон оказалась в кармане пиджака, Дей развернулся вполоборота, глядя на него теперь со злобой.       — Зачем ты всё-таки припёрся сюда, а?! Пришёл, распугал моих клиентов, моих работниц… Может, ты тоже подумал, что смеешь позариться на наше? Шлюху личную захотелось, как у Синклера, или что?       — Следи за языком, Дей, — холодно прошипел сквозь зубы Мейсон.       — А ты за собой. Ли. Я ведь в курсе, как ты любишь пошастать по чужой территории, поугрожать, залезть, куда не надо, своим длиннющим носом! А в моём театре наводить порядки чужакам я не позволю. И я сам буду решать, что делать с непослушными клиентами и актрисами.       — Неужели теперь и на нейтральных территориях гулять нельзя? Вот жалость, — с наигранно-ироничным удивлением вздохнул Мейсон.       — Конечно, можно. Если они нейтральные, — улыбнулся Дей, и в воздухе вдруг повисло напряжение. — У тебя устарели источники, Ли. Это теперь не только моя территория. Ты не найдёшь здесь то, что ищешь. И то, что хочешь узнать. Сколько бы я ни выведал тебе секретов — ты не уловишь в чём суть. В конце концов… — Дей по-странному печально усмехнулся, будто ему самому не нравилось происходящее. — Семья Серпенте платит мне в разы больше, чем то, что ты предложил… И они всегда добиваются того, что хотят.       Глядя на убитого, пьяного, но стоящего в нескрываемой злобе мужчину, Мейсон хмыкнул:       — И что? Нападёшь на меня? Не думаешь, что тогда всё кончится проблемами гораздо большими, чем моё нахождение здесь? Тебе хочется такого расклада?       — Мне много чего хочется, Ли… Например, продолжать владеть зданием без чужих вмешательств и шантажа. Но не всем нашим желаниям суждено сбыться, увы.       Молчание. Иглами колющее кожу, щекочущее натянутые нервы. Кто первый готов броситься? Ответ был неочевиден. С оглушительным хлопком распахнулась дверь кабинета. На пороге стоял Элфи. А в руках его… дробовик.       ㅤ       Дей и Мейсон одновременно вскочили с кресел, выхватывая оружие. Первый — старомодный револьвер, взводя курок. Второй — излюбленный кольт, успев раньше охранника вытащить огнестрел. Секунда, однако он выиграл! Мейсон усмехнулся, но…       — Только попробуй…       Чей-то напряжённый женский шёпот раздался под ухом, и тут же в спину меж лопаток упёрлось что-то твёрдое. Узкое. Пистолет.       Мейсон лишь осторожно обернулся через плечо, глядя на строгую темнокожую женщину в официальной юбке. Неужели секретарша Дея? Сидела всё это время тут, прячась в шкафу за креслом? Бойкая дамочка.       — Роди! Держишь его? — воскликнул руководитель в волнении, держась за стол, чтоб не упасть от алкоголя, вдарившего в голову. — Элфи, не спускай глаз.       — Держу… — кивнула женщина, послушно схватив Мейсона за левую руку. Заведя её за спину. — А вы… в норме?       — Ну, перебрал малость — не страшно.       Мейсон криво фыркнул, чувствуя, как Роди цепко держит его за локоть, — низенькая, да сил в ней было достаточно. Однако у него тоже была своя хитрость…       — Тебе здесь не рады, Ли, — проскрипел, выгибая губу, Дей.       — Надо же? А я думал, хоть где-то мне рады, — Мейсон с наигранным весельем рассмеялся.       — Находишь время для шуток? Молодец. Потому что смешно сейчас никому не будет. — Директор насупился как бульдог, делая шаг на встречу, держа револьвер напротив его лба. — Выверни-ка кармашки. Думаешь, я не видел, как твои ловкие ручки стащили моё?       — Не твоё.       — И не твоё тоже, Ли! Верни, что украл! — перешёл на крик Дей, поддаваясь пьянящим эмоциям.       — Хо-хо, что я украл? О, дружище, — Мейсон не мог перестать скалиться, нервируя всех своей жуткой в свете ламп улыбкой. — Ты хотел сказать, что вы украли. Салли Моррисон теперь под моим присмотром.       Дей стиснул зубы, дрожащей рукой почти утыкая пистолет в лоб Мейсона, с чьего лица не сходила улыбка. Ему было будто плевать, что вот-вот от него не останется и живого места.       — Роди. Выверни-ка его карманы.       Повисла небольшая пауза. Женщина почему-то не спешила выполнять приказ…       — Ты что, оглохла? Выворачивай карманы! — заорал Дей, качая револьвером в руке. — Ли! Выпустил оружие из рук. Живо!       — А то что? — он сузил глаза, глядя на мужчину перед собой, как на кучку мусора.       — Ты-… Я тебе сейчас мозги расшибу, если-…       — Мистер Дей! — раздался перепуганный крик Роди. — Мистер… Дей… Не стреляйте…       Все вновь замолчали. А Мейсон улыбнулся ещё шире, понимая, с чего вдруг секретарша так разволновалась. Ведь она забыла, что держать его стоит не за локоть, а за запястье. Запястье, которое всё это время было задёрнуто за спину к пояснице. Прямо туда, где заранее подготовленным лежал его второй пистолет…       Прямо сейчас, пока темнокожая женщина дрожала от страха, не скрывая слёз, бегущих камнями по щекам, второй кольт Мейсона утыкался точно в её живот. Не самое удобное положение для руки, но достаточное, чтобы одним нажатием на взведённый курок сделать смертельный выстрел.       — Пожалуйста… — Роди задрожала, не зная, что делать: поднять руки, убирая со спины чужака пистолет? Или продолжать находиться в этой ловушке?       — Ты-… Что ты хочешь, Ли? — заверещал Дей, растерянно озираясь, будто ища выход из тупиковой ситуации. — Мы не собирались убивать тебя, но… ты не имеешь права теперь находиться здесь без последствий. Неужели не понимаешь? Ты рискуешь-…       Тот не слушал. Ему не были интересны ни нотации, ни предложения. Только любая возможность сбежать. Заметив полуоткрытое окно, ведущее к пожарным лестницам, он похолодел в лице, понимая: сейчас! И, пользуясь отвлечённостью Дея… одним резким замахом ударил женщину за спиной — локтем правой руки в висок, — не оборачиваясь. Когда ушей коснулся тяжёлый грохот тела, приземлившегося на пол, и стон — он рванул к окну, не теряя и минуты. Но…       Бах!       Раздался первый выстрел. Дей пальнул наугад, вздёрнув к потолку дрожащую руку. Не попал. Выстрелил в стену. Элфи вздрогнул, не зная, как быть — очнулся, лишь когда руководитель истошно заорал:       — Стреляй, дурень, чё встал столбом?       — Но… вы же сказали, не уби-…       — СТРЕЛЯЙ!       Дробь пуль, оправдывающая название дробовика, усеяла градом место, где секунду назад стоял Мейсон. Поздно — тот скользнул на пол, прячась за стол, ещё до выкрика Дея. Разбивая до хруста тёмные очки, упавшие со лба от прыжка. Внезапно…       Бах!       Ещё один выстрел — от Роди, не вырубленной ударом! Лежащей на полу, прицелившейся точно в Мейсона. И попавшей в яблочко, когда пуля отрикошетила от стены.       — А-а-а… Сука… — простонал сквозь зубы Мейсон, чувствуя резкую вспышку боли в руке. Он тут же схватился за плечо, будто иголками пронзаемое, и лишь подумал: «Чёрт бы… побрал… любимое пальто!..»       Его лёгкий стон стал сигналом. Роди щёлкала пулями из пистолета, как семечками, летящими в импровизированное сооружение. Дей присоединился, прячась за шкафом. Когда к ним подключился Элфи, в стороны полетела пыль, штукатура, клочки бумаги! Угол стола разнесло в щепки на последнем выстреле дробью. Мейсон похолодел.       Нужно бежать. Сматываться. Сейчас или никогда.       Он дождался секундной паузы. Ловко вытянул руку, стрельнув наобум, — попал прямо в плоть. В кисть. Это была Роди, судя по женскому крику. Отполз к другой части стола, выглядывая из укрытия. Нашёл взглядом Дея, что уже бежал на подмогу к стонущей, корчащейся от боли секретарше. Перевёл сосредоточенные глаза на Элфи. Тот заряжал дробовик. Увидел его! Секунда… Ещё немного… Мейсон выжидал нужный момент.       Всё произошло молниеносно. Элфи занёс оружие вверх, целясь прямо в его лоб, и… всего за мгновение до выстрела, Мейсон сам нажал на курок, выпустивший из кольта смертоносную пулю, держащую путь прямо в левое плечо охранника. Вновь крик. Попало точно в цель. Но и Элфи успел совершить последнее нажатие… Плечо, одёрнутое инерцией выстрела прямо назад, чуть скосило дробовик на руках. И дуло его было направлено прямо на…       ㅤ       БАХ!       Отвратительный крик, полный агонии. Звук рвущейся, разлетающейся на куски плоти. Грохот. И мёртвая тишина. Она прервалась, лишь когда Мейсон локтем разбил мешающееся окно, выглядывая наружу. Хруст разбитого стекла разорвал молчание, как снятый с паузы фильм, и одного поворота головы хватило, чтобы понять, что случилось. Чтобы увидеть лицо Джонатана Дея, с каждой секундой терявшего цвет, становящегося всё более серым. Его пустые глаза, в каких медленно потухал свет. И половину тела, разорванного на куски картечью дробовика. Местами прослеживались белесые кости вперемешку с раздробленной плотью, с какой бежала, стекаясь в одну липкую бордовую лужу, кровь.       Джонатан Дей был убит в своём кабинете. От случайного выстрела собственных работников.       Мейсон выскользнул из окна, как пантера, слушая за спиной женский плач, вопли — и чувствуя, как собственное плечо готово взорваться на такие же кусочки от пронзающей кольями боли. Он бежал с тяжёлым, непривычно громким для себя топотом по металлической лестнице наверх, к крышам. Позади раздались шаги и крики. Он нахмурился, позабыв о раненной руке, стремительно мчась вперёд. Один этаж, второй. Ещё несколько. Мейсон преодолел десяток этажей, не останавливаясь. Даже в преследователях не было столько выносливости и адреналина, сколько в нём, что вскипал до бурления собственную кровь. Но они не отставали…       На одном из поворотов кто-то схватил его за щиколотку, и Мейсон с силой пнул человека в лоб, отчего тот полетел камнем вниз — сбивая своим телом всех остальных работников. Минута времени была выиграна.       Он добрался до крыш. Перевёл дыхание, оглядываясь. С надеждой увидел своё спасение. Мейсон помчался вперёд, не обращая внимания на галдёж позади себя, не оборачиваясь. Сшибая коробки, разливая контейнеры с маслом. Обрывая искрящиеся электрические провода связи… Остановился лишь на самом краю: когда ноги «вдали на тормоза», а под туфлями посыпались крошки кирпича — прямо вниз, на землю, видневшуюся далеко-далеко внизу. Он поднял влажную после дождя доску из строительной кучки неподалёку. Миг — и она была перекинута через край, удачливо доставая до крыши соседнего здания.       Ни на секунду не испугавшись высоты, способной остановить сердце любого нормального человека, Мейсон запрыгнул на доску и рысью перебрался по шаткому, дрожащему импровизированному мосту туда, где до него не доберутся. Где не достанут и не отомстят за случайное, совершённое не им убийство. Затем одним ловким пинком скинул доску вниз, глядя, как в воздух летят капли собственной крови, окропившие дерево, — как они исчезают внизу, слишком крошечные для расстояния пятнадцатого этажа. И как глухой грохот эхом доносится снизу.       Он вновь рванул прочь, наблюдая через здоровое плечо, как позади скачут маленькие фигурки преследователей. Слушая оглушительные вопли и визги. Что-то точно происходило за спиной. Соседнее здание было жилое. Мейсон вбежал внутрь через чердак, спустился в коридор. Спустил очки со лба на глаза и добежал до лифтов, не глядя на дорогу перед собой. Не глядя на людей вокруг, с испугом отпрыгивающих и кричащих от вида крови, стекающей вдоль его пальто.       Лишь когда лифт захлопнулся и начал медленный спуск с пятнадцатого на первый этаж, он позволил себе чуть выдохнуть, размышляя, что делать дальше.       «Дей… мёртв. После таких ранений не выживают. И что? Что теперь?.. Они посчитают, что это я его убил? И решат начать настоящую войну? Вот ещё — пусть попробуют, — он судорожно выдохнул, чувствуя, как адреналин покидает тело, и оттого возвращается острая боль в плече. — Бесполезная поездка — ничегошеньки не узнал. Ни про «Снежную Мимозу», ни о планах Леона и Лоренцо… С Мэттом перетереть не успел. Троицу ту не нашёл… И про Салли ничего не-…»       Но прежде, чем надежда загорелась в глазах, двери лифта раскрылись. Мейсон откинул все мысли прочь, сосредотачиваясь вновь на побеге. Не останавливаясь перед людьми, грозящимися вызвать полицию. Он выбежал на улицу.       «Вроде… тихо».       Пользуясь этой заминкой, мужчина осторожно, насколько мог, через косые повороты и улочки забежал за здание. Преодолел несколько поворотов, видя в уже знакомом переулке свой мерседес, почти кричащий: «Ну давай, хозяин! Запрыгивай, да погнали отсюда!» И он запрыгнул, заводя мотор.       Лишь тогда Мейсон смог расслабиться, когда мерседес вывел его прочь от места преступления, покинув Хобокен, а за спиной не оказалось преследования. Лишь после этого можно было, наконец, выдохнуть.       Мейсон цокнул, вновь чувствуя, как тело пробивает неприятными иголками от пули, застрявшей в плече. В который раз пожалел, что в бардачке собственной машины нет аптечки. «Однажды точно боком мне обернётся». А затем… усмехнулся, вспоминая неозвученную в лифте мысль. Вспоминая, что смог-таки выкрасть из кабинета Дея важную вещь: документы Салли Моррисон!       Мейсон хмыкнул:       — Ну, Уолти… Надеюсь, этого тебе будет достаточно, чтобы выведать все её секреты.       И направил автомобиль, рычащий двигателем, как возбуждённый буйвол, в Сент-Марк. На встречу с полицейским.