Снежная Мимоза

Акт II. Меридиан.       

«« Явившись весной ранней

С цветущей сакурой в зари,

Завесу приоткроешь тайны.

А с ней

Страданий тень затмит их дни »».

       Глава 17. «Галатея».              Тишина оглушающим звоном переполняет уши, глаза не видят перед собой ничего. Открой-закрой, неважно: всё так и останется погружённым во тьму. Но вскоре раздаётся хлопок. Выстрел из пистолета. Затем – свист пули. Она пролетает мимо с немыслимой скоростью, касается уха, разрезает плоть. Странно: нет ни боли, ни крови. Лишь воображение.       Он… кто? Кем он был…? Человек вытягивает перед собой бледные руки. Опускает голову. Мужчина. Взрослый, зрелый. И только эта мысль проносится в голове – тело начинает сжиматься, превращаясь в крохотное и невинное существо. Ребёнок. Тьма давящим грузом падает на плечи, и кажется, что конец близок. Но вдалеке разгорается свет.       «Спасение!» – мелькает мысль, озвученная совсем не детским голосом в детской голове.       Мальчишка сбрасывает с себя тяжесть, будто её и не было, – насколько велика бывает сила воли, когда в глазах надежда. Он мчится стремглав, не обращая внимания на вязнущие во тьме ноги, на чью-то цепкую хватку за спиной. Спасение – оно впереди! Ещё чуть-чуть, нужно только поднажать. И тогда всё, наконец, закончится!.. Но мальчик бежит и бежит к горизонту, а шаг его замедляется, и тухнет последний в глазах огонёк. Это не дневной свет. Это…       – Пожар.       Лишь допускает он эту мысль – и вмиг пламя со страшной скоростью мчится к нему, разгораясь и озаряя красным светом кошмарное место, где он томился. Мелькает обветшалая хибара вдалеке, выжженное поле, осушенная река. Кто жил там, в этом доме, окутанном пламенем?       С каждой секундой становится жарче, нечем дышать, всюду огонь. Бежать больше нет смысла. Страшная боль пронзает тело: ноги, руки, шею. Языки пламени обволакивают любовно, будто родители, и не останавливаются ни на миг, слушая истошные крики собственного ребёнка. Слёзы текут по его щекам и испаряются, но на вопли нет сил – из жарящейся глотки доносится только хрип. Теперь он чувствует. Это не воображение.       Не способный больше пошевелить ни рукой, ни ногой, мальчик закрывает глаза. Жизнь покидает слабое тело, и перед тем, как провалиться в бездну с концами, он видит… лицо. Знакомое и родное, как и он, окутанное пламенем. Глаза смотрят с мольбой, понимая: никто не поможет, спасения нет. Укор не уходит из глаз, видят пред собой они не ребёнка. Жалкого грешника. И вопрошают: «Почему ты мне не помог? Зачем обрёк меня на такие страдания?»       Перед тем, как уснуть навсегда, мальчик слышит истошный крик. И своё имя.       – Мейсон! Где ты?..       ㅤ

***

      ㅤ       15-ое марта, пятница. Южная часть Кенвудской Долины.       Будильник разразился звоном – истошным и громким, будто объявлял не о начале дня, а о близящемся конце света. Мужчина в постели дёрнулся, как от внезапного кошмара. Впрочем… это было недалеко от правды. Сигнал был отключен. Комната вновь погрузилась в тишину.       Мейсон Ли тяжело вздохнул, откладывая мобильник. Также устало накрыл ладонью лицо, прогоняя сон, которого, честно говоря, почти не было. Как и каждую ночь до сегодняшней. Привычное дело.       «Опять кошмары, чёрт бы побрал», – мелькнула в туманной голове мысль, к счастью или к сожалению, никак не удивившая мужчину.       Мейсон сел в постели, хмуро глянув на экран телефона. Пять часов – не рано ли? Впрочем, организм привык к таким пробуждениям. Но сегодняшнее утро было действительно внезапным. Через несколько секунд мобильник вновь завибрировал – не от будильника на сей раз. Недолго думая, Мейсон принял звонок:       – Мистер Сальери.       Собственный голос казался чуждым – привычная гулкость и глубина куда-то исчезли, появилась надтреснутость. Пришлось даже прокашляться.       – Мальчик мой, я тебя разбудил? Звучишь так, будто только проснулся, – послышался с другого конца линии голос – довольный и спокойный, как у сытого кота. Мейсон отлично знал собеседника. А также знал, что без причины тот звонить не станет. – Хотя… у тебя там сейчас раннее утро? В таком случае приношу извинения.       – Ничего. Я… не спал, – тот отмахнулся. – А вы?       – Отвечу тем же, – Сальери посмеялся, выдавая лёгкой сиплостью в тоне немолодой возраст. – Послушай. Я не за пустым разговором звоню.       «Кто бы сомневался».       – Срочное дело?       – Можно сказать и так… – он сделал драматичную паузу. – Ты ведь помнишь картинную галерею на Фримен-Стрит?       – Ещё бы.       – Мне нужно, чтобы кто-нибудь съездил туда. Сейчас. И проверил одну вещицу.       – …В такую рань? – Мейсон не удержался и фыркнул.       – Тебя что-то смущает?       О, смущало его многое. Начиная с того, что в пять утра двери любого заведения будут закрыты, и приставленный пистолет к голове с криком: «Открывайте!» – навряд ли что-то решит. А заканчивая странностью самой просьбы. К чему спешка?       «Мистер Сальери, разве вы сейчас не в Германии? У вас, должно быть, много дел. Не стоит ли вам заняться ими, а мне отправиться дальше спать?» – разумеется, лишь подумалось Мейсону, а вслух он сказал:       – Что от меня требуется?       – Другое дело, – Сальери самодовольно усмехнулся. – В этой галерее хранится одна важная вещь. Хочу убедиться, что с ней всё в порядке. Не буду погружаться в подробности, скажу лишь, что вещь действительно. Важная.       Мейсон похлопал глазами, переваривая услышанное. Непонятная вещь в картинной галерее? Под угрозой? В духе Сальери.       – Речь ведь о галерее «Монро», верно? Босс, поправьте, если память подводит, но… это, случаем, не та самая галерея, которая обанкротилась в прошлом году и с позором не прошла проверку перед праздничной неделей? А руководителю всыпали огро-о-о-омный штраф. Я не путаю?       В ответ на такой явно саркастичный вопрос Сальери… улыбнулся.       – Всё так, – почти промурлыкал он. – Поэтому мне и нужно кое в чём убедиться.       – Ясно. Это личное поручение?       – Нет. Будем считать, обычный заказ. Без лишней шумихи, – Сальери больше не улыбался.       – Понял, – Мейсон лениво пожал плечами, желая упасть обратно в постель. – Тогда дам задание Крейгу. Или Дирку. Кто первый отзовётся. Они будут рады выполнить любой ваш каприз.       – Нет. Нет-нет, мой мальчик. Мне нужно, чтобы это сделал ты.       Сальери особенно твёрдо произнёс последнее слово, и стало ясно, что дело с подвохом.       – Заурядное задание. Которое выполняю я. Верно понял?       – Именно так. Плёвое дельце, на кону которого стоит жизнь всего синдиката, – Сальери сделал паузу. – Приедешь в галерею. Скажешь, что от меня, если потребуется. Затем позвонишь – там всё обсудим. Что-то мне подсказывает, даже в такую рань двери будут открыты…       И, быстрее, чем Мейсон успел бы ответить, босс положил трубку. Ему оставалось лишь смерить взглядом потухший экран, явно не способный дать подсказку.       «Вы, как и всегда, полны загадок, мистер Сальери», – с подобием улыбки подумал он.       Беспричинно валяться в кровати не было смысла. Сон не вернулся бы – он это знал. Теперь перед Мейсоном была цель. Время поработать.       ㅤ       Несмотря на мнимую срочность, на которую так усердно намекал босс, Мейсон, разумеется, не сорвался сию же секунду невесть куда – утреннюю рутину никто не отменял. Даже тревожный сон, сумевший подпортить и без того нерадостное настроение, не был веской причиной.       Мятная зубная паста, ледяная вода, прохлада комнаты… только взбодрившись, Мейсон смог назвать себя человеком. И всё же собственное отражение в зеркале будто подтрунивало над ним, глядя хмуро с бледного лица, зияя мешками под глазами, – такими же чёрными, как его склеры. Да, он явно не выглядел «свеженьким, как огурчик».       Много думать о своей не особо приятной внешности Мейсон не любил, поэтому на скорую руку надел контактные линзы – татуаж чуть подпортил зрение в своё время. Пригладил густые тёмные волосы, захлопнул шкаф и вернулся в спальную. Всего через пару минут мускулистые плечи уже прятались за белоснежной рубашкой с пиджаком поверх, вместе с собой скрывая и специфичные татуировки. Ноги оказались под покровом брюк и лакированных туфель. В аккуратном, как с иголочки, виде можно было и за работу браться.       На кухне – безукоризненно чистой и просторной, как весь интерьер, – был заварен чайник, а за ним кружка белого улун-чая, которую Мейсон медленно отпивал, задумчиво и даже меланхолично поглядывая на вид из окна. Утренний, но уже не спящий Гранд-Айленд – столица – виднелся где-то там, вдалеке, сквозь серый туман и хвойные деревья. Городская суета шумела за километры отсюда, пока Кенвудская Долина только приходила в себя от сна. Хотелось ли Мейсону ворваться в бурлящую жизнь мегаполиса? Не особо. Но торчать в этом доме тоже желания не было. Поразмяв широкими плечами, он привёл кухню в порядок, всегда царящий в этих стенах, а следом направился в кабинет за последней вещью, которую стоило сделать.       Раскрыв дверцу шкафа, обычно запертого на замок, он оглядел полки, усеянные ничем иным, как… оружием. Огнестрельным. Холодным. Автомат, пистолеты, армейские ножи и кинжалы. Многое хранилось в этом шкафчике. И с каждым предметом Мейсон был знаком ближе, чем с родной матерью. Эта мысль его позабавила.       «Чего мне ждать, мистер Сальери? Непыльной работёнки или… сюрпризов?»       У каждого, кто владеет оружием, есть свой фаворит. Кто-то ценит компактность, кому-то по душе первое место на рынке, ведь за него говорит качество. У Мейсона тоже был любимчик. Вернее, два.       Он аккуратно снял с полок два чёрных, блестящих кольта М1911, мягко обхватывая их в обе руки. Каждый палец без промедлений лёг на знакомые места, как делал уже тысячу раз до этого. Один пистолет погрузился в чехол подмышкой, второй – на бедро, что уже через минуту было спрятано под пальто. Оставалось надеть лишь перчатки, чувствуя, как приятно согреваются холодные руки, а пара колец упирается в их изнанку.       Мейсон был готов.       ㅤ       Современный трёхэтажный особняк с панорамными окнами – красивый, но пустой даже с хозяином дома, – остался позади, когда мужчина вышел на улицу. Лёгкий ветерок взъерошил чёлку. Шла лишь вторая неделя марта, зима только кончилась, и где-то местами до сих пор лежал снег. Сквозь его покров пробивалась трава, покрытая росой. Со стороны равнин, усеянных хвойными соснами, донёсся свежий лесной запах, что Мейсон тут же вдохнул полной грудью. Зачастую он был равнодушен к месту, где ночевал и просыпался, но такие редкие моменты… ему нравились.       Автомобиль с номерным знаком «С.В. 777» был припаркован напротив дома. Часы показывали полшестого. Вокруг было тихо и холодно, пока Мейсон наслаждался последней спокойной минуткой, оперевшись на автомобиль, закуривая сигарету и разглядывая сияющий даже сквозь туманную красную зарь Эмпайр-Сити, похожий на рай в небесах. Каждый день этот город окунал жителей штата Парадис в суровую реальность. Сегодняшний не был исключением.       Выкинув остатки недокуренной сигареты, Мейсон устроился за рулём собственной машины – такой же чёрной, как его волосы, глаза, да и весь прикид, привычный для работы. Радио включилось само по себе, врубив инди-поп музыку. Очевидно кто-то, пользовавшийся автомобилем ранее, не выключил проигрыватель. Мейсон пожал плечами: песня была приятной.       Машина отъехала от коттеджа, направляясь в сторону шоссе, чтобы затем вдоль холмистых дорог и пригородных домишек помчаться вперёд, – в сторону мегаполиса.       – Что ж, приступим, – пробормотал он, чуть прибавляя громкость музыки.       В обычные дни Мейсон не сидел за рулём – всюду и всегда его сопровождал личный водитель. Охранник. Телохранитель? Много терминов подошло бы седовласому пожилому мужчине по имени Говард Гонсалес. Но сегодня Мейсон решил дать подчинённому внеплановый выходной, о чём сообщил в СМС, пока машина стояла на первом красном сигнале.       «Сообщение не разбудит. В отличие от звонка», – он недовольно выгнул губу, покидая Ричард-Фордс, а с ним последний предел Кенвудской Долины.       Пару мгновений спустя пригородные особняки, лес и тропинки для прогулок остались позади, а глазам Мейсона предстало Восточное Побережье. Или Сент-Белла, как иначе называли этот район эмпайрцы. Живописные, зелёные в начале весны, но всё еще погружённые в утренний туман лужайки окружили машину с обеих сторон. Этот самоуправляемый боро, как и Долина, был преимущественно спальным районом, но жизнь здесь текла бодрым ключом. Менее зажиточно и лениво, но соответствующе меркам богатых. Вскоре показался ещё один светофор. Когда красный сменился зелёным, автомобили с рёвом готовы были помчаться вперёд, если бы не одинокая бабуля на дороге, медленно передвигавшая тросточкой и дрожащими ножками. Улица заполнилась недовольными гудками, сигналами, криками: «Шустрее, старая!» Мейсон не двинул и бровью.       «Чем на старушку злиться, лучше б перевели её через дорогу. И то полезнее»       Даже в таком спокойном боро, как Сент-Белла; даже в такую рань шести утра пятницы – недовольные эмпайрцы вечно куда-то спешили. Быть может, на собственную смерть?.. Мысли, как и всегда, уводили его в своё мрачное русло.       Старушка перешла дорогу. Включился красный. По дрожащим машинкам было видно, как нервничают и злятся водители, – Мейсон находил это забавным. Все тронулись в путь.       Музыка вскоре наскучила, и он принялся щёлкать по тумблеру радио, перескакивая с одной передачи на другую.       – …по информации синоптиков в округе ожидается ясная погода. К вечеру возможны осадки. Воздух прогреется до плюс пяти градусов тепла… – вялый прогноз погоды тянулся резиной. А Мейсон думал: «Осадки? Что же тогда будет в мае…»       – …Мяч в руках Медсена! О, нет, Прайс пробежал мимо! Наш квотербек пытается спасти прерванную игру, но выходит неудачно, и… Бог ты мой! Дамы и господа, Медсен сталкивается с препятствием в виде пятой точки своего товарища! Ричардсон перехватывает мяч! Чувствую, это будет победное очко для «Эмпайр Патриотс»… – комментатор спортивной игры трещал, как сорока. И Мейсон недовольно хмыкал: «Кому вообще может нравиться подобный бред?»       Уже через пару секунд ему надоело. Он решил послушать что-то действительно интересное. Из бардачка была вытащена неприметная на вид рация. Мгновение ожиданий – салон наполнился характерным шипением и гнусавыми голосами. И пока автомобиль рассекал теперь Золотой Мост, направляясь из Сент-Беллы в Сент-Марк, Мейсон с лёгким любопытством слушал переговоры блюстителей порядка: полицейских. Большая часть слов и набора кодовых фраз его не интересовала. Разговоры о поимке грабителя банка, о совершённом три дня назад убийстве и преследуемом преступнике, о перехвате контрабанды в порту – всё это он знал и без полицейских. Но были и занятные моменты.       – …Вы нашли его? Красный Порш. С момента ограбления прошёл уже час. Приём…       – …Продолжаем поиски.       – …Мы заканчиваем с патрулированием на сегодня. Передаю номер машины. Записываешь?       – …Ага, диктуй…       – …«Р.А.Р. 6.6.6. Штат Невада».       – …«Р.Р…» Что? Повтори.       – …«Р.А.Р. 6.6.6. Штат Невада».       – …Цифры не слышу. Скажи ещё раз, будь добр…       – …Грэм. Сегодня вместо обеда ты будешь сидеть в архиве. Конец связи…       «Хм… ограбление?» – Мейсон прищурил тёмные глаза, выключая рацию. Стало интересно, о чём вели речь полицейские, но времени на размышления не было. Автомобиль преодолел несколько кварталов Сент-Марка, выехав на Фримен-Стрит, и уже стоял точнёхонько перед картинной галереей Монро.       Пора было выполнить заказ.       ㅤ       Первым, что бросилось в глаза, как только Мейсон подошёл к зданию, – была полицейская лента. Хранители правопорядка тоже стояли здесь: офицеры лениво переговаривались неподалёку от служебной машины. Один – что повыше, с лицом, похожим на кирпич, – держал в руках стаканчик горячего кофе, а низкорослый толстячок напротив него сладко зевал, выдыхая изо рта пар.       – …Фрэнки, что там по рации?       – А? Что?       – Что-что… Меньше ртом хлопай – а то мухи залетят. По рации чё, говорю!? – полицейский сердито потряс стаканом, будто намекая, что кинет его коллеге в голову.       – А… Прости, Джон, в сон рубит. Такая рань, ужас… – Фрэнки вновь зевнул, подтверждая слова. – Последнее было про… а-ах! – Зевок. – …Драку в Ривер-Фолсе? Особо не запомнил. Вроде… о-ох! – Ещё один зевок. – …Двое мужиков напились и буянили в баре – ничё интересного.       Джон сплюнул на землю, цокая языком.       – И какого чёрта этим-… не имётся? Моя б воля – всех черномазых бы в Холбрук согнал. Им самое то: общину устроят с сородичами.       – Э-э… Д-Джон, – Фрэнки запнулся. – Знаю, ты недолюбливаешь их, но… аккуратнее с выражениями. Нас в любой район могут отправить – хоть в тот же Ривер-Фолс. Я работать там не люблю, а ты? Да и к тому же, вряд ли лейтенант Хиггинс был бы рад услышать в свою сторону-…       – Тихо. Гражданский идёт.       Краем уха услышав разговор двух мужчин, Мейсон остановился на близком расстоянии. Глаза были спрятаны тёмными очками. Высокий рост – почти под два метра – и крепкое тело всегда имели некий устрашающий фактор, когда он общался с людьми. Так и сейчас полицейские чуть напряглись, переглядываясь друг с другом уже не такими сонными взглядами.       – Утро, – хмыкнул Мейсон. – Что здесь случилось?       Они проследили за кивком, направленным в сторону галереи. Лучи едва пробивающегося сквозь облака солнца озаряли её величественные стены, статуи львов и колонны, высеченные из мрамора. В тусклых окнах горел свет, но проход к лестнице перегораживала жёлтая лента. Без доступа полицейских не пробраться.       – Кхм-кхм… – прокашлялся один из офицеров. – Происшествие. Простите, сэр, информация не для посторонних лиц. Дальше нельзя.       – Ну, это смотря, кто здесь постороннее лицо.       Слова были брошены невзначай, и тем не менее Мейсон ждал реакции. Первый полицейский злобно стиснул челюсти, готовый вывалить поток оскорблений на незнакомца, – второй опасливо вжал голову в плечи, прикидывая, что за важная персона позволяла себе такие наглые фразы.       Всё разрешилось, когда за спинами троих послышался крик:       – Мистер Ли! Мистер Ли!.. Мист-… ах-…       Момент для разборок был упущен. Всего через несколько секунд, отодвинув в сторону ленту, к компании присоединился пухленький, в сером льняном костюмчике мужичок, сложившийся в три погибели, чтобы отдышаться. Бег на такое расстояние дался ему нелегко.       – Мистер Гарсиа, – коротко кивнул Мейсон, оглядывая человечка сверху вниз.       Пухлое лицо тут же дёрнулось к небу, и пара «поросячьих» глазок посмотрели на него с тревогой.       – Д-доброе утро, мистер Ли, доброе утро! Очень рад встрече! Жаль п-правда, в такую рань и при таких обстоятельствах… Не ожидал, что приедете именно вы! – он принялся активно трясти руку Мейсона, обхватив её толстыми пальчиками. Тот не сопротивлялся, но глаза неприязненно сузились.       – Расскажете, что случилось?       – Ах, конечно-конечно! – Гарсиа выпустил ладонь в холодной перчатке. Глядя, как Мейсон делает шаг вперёд, и его останавливают полицейские, он рявкнул: – А ну пропустите! Этот человек – мой клиент. Уберите свои липкие пальцы, офицер Миллер! – следом мужчинка так же быстро переменился в лице, приторно заулыбавшись: – Прошу, мистер Ли, следуйте за мной!       И он посеменил к мраморной лестнице. Мейсону оставалось лишь хмыкнуть, наблюдая за удаляющейся спиной человечка, похожего на поросёнка в офисном костюме. Но, прежде чем пойти следом, он не удержался от лёгкой колкости, брошенной полицейским:       – Совет на будущее, господа: выбирайте выражения. Не то вас услышит не проходящий мимо незнакомец, а темнокожий начальник.       Мейсон был тем, кем являлся, – а такие, как он, не оставляют за полицейскими последнее слово. Более не обращая внимания на бурчание ругательств за спиной, он направился к галерее, не меняя каменного выражения лица.       «С такими длинными языками по службе им не пробиться. Впрочем… кто знает? Жизнь – странная штука».       Как только поджидающий в нетерпении у входа Гарсиа пустил его внутрь, массивная дубовая дверь с хлопком закрылась за их спинами. Шум утреннего мегаполиса – громкого, бьющего по ушам даже в шесть утра, – остался за толстыми стенами.       Глядя на внутреннее убранство галереи в несколько метров высотой, на гладкие начищенные полы и роскошный интерьер, нельзя было даже предположить, что снаружи вход будет запечатан полицейской лентой. Казалось, совершить преступление здесь невозможно.       Гарсиа начал кружиться волчком вокруг Мейсона в попытках угодить ему – то воду предлагал, то тянулся к широким плечам, дабы отнести пальто в гардероб. Тот снял очки, метнув спокойный, но холодный взгляд.       – Ближе к делу. Не отнимайте моё время – оно не резиновое.       Мартин Гарсиа – руководитель картинной галереи Монро. Этот взбалмошный человечек и в обычные дни не вызывал тёплых чувств у Мейсона, даже несмотря на то, что контактировал он с ним всего пару раз, с тех пор, как Маттео Сальери заключил договор на спонсирование галереи. Сегодняшний день планировал поиграться с его железными нервами.       – На самом деле я удивлён, что в-вы не знаете! Я думал, господин Сальери ввёл вас в курс д-дела… – Гарсиа прикусил язык при виде страшных глаз Мейсона – этот приём всегда срабатывал. – Ну… это произошло б-буквально пару часов назад! Я проснулся от того, ч-что на всю квартиру гремит сигнализация! К-конечно же, я сорвался сюда! Приехал – п-полицейские уже опечатали галерею. Творилась полная неразбериха…       – Что именно произошло? – теряя терпение, процедил Мейсон сквозь зубы.       – Кража! Мистер Ли, кто-то украл её! Украл «Галатею»!       ㅤ       Лицо Мейсона даже не дрогнуло. С лёгкостью он удержался от того, чтобы закатить глаза:       «Что я говорил? Необдуманное решение. Теперь что? Таскаться по всему городу, ища потеряшку, потому что кое-кто решил хранить её здесь? Замечательно».       Он спросил кратко:       – Итоги расследования?       – Оно ведётся прямо сейчас! Т-так сказали офицеры… Пока грабителя не нашли. – Глазки руководителя тревожно забегали по сторонам. – Эх, мистер Ли, это кошмар… это настоящий ужас! Теперь вся выставка в честь Недели Весны сорвётся…       На этот раз Мейсон всё же не выдержал и фыркнул, оставив озадаченного Гарсиа без ответа.       Неделя Весны. Время перемен, жизни и новых начал. Бесконечного веселья и фестивалей. То ещё уныние. Больше, чем бесполезные праздники и лишний повод так же бесполезно надраться в баре, он ненавидел шумиху и столпотворения. При любом упоминании Недели Весны Мейсон испытывал раздражение, представляя улицы, усеянные безвкусными флажками, гирляндами и цветочками, – такими же искусственными, как улыбки эмпайрцев.       «Каждый год одно и то же».       – М-мистер Ли… – голос Гарсиа вырвал из задумчивых мыслей. – Несмотря на всё это недоразумение… это ведь… никак не скажется на спонсировании господина Сальери? Верно?..       Он выглядел встревоженным и печальным, но даже грустный щенячий взгляд не смог разжалобить Мейсона, грозно стоявшего напротив.       – Всё зависит от фатальности провала. Охрана и безопасность, если не ошибаюсь, ваша ответственность. Не господина Сальери.       – К-… конечно, нет! Мы не хотим, чтобы прошлогодняя история повторилась!       – О, не сомневаюсь. А теперь… – Мейсон похлопал мужичка по спине, подталкивая вперёд. – Разберёмся со всем и побыстрее, верно?       – В-верно… – тот вздохнул, взмахом руки указывая на проход. – Идёмте, я расскажу обо всём подробнее…       Просторные и широкие залы галереи наполнил стук двух пар обуви: нервно прыгающий с ноги на ногу, а с ним уверенный – мягкий и плавный, как поступь пантеры. Блестящие мраморные полы ловили каждый размытый силуэт мужчин, пряча их в неровных античных узорах. Солнце не спешило выплывать из-за горизонта, и стены казались холодными в тусклом освещении.       Тут и там рядами были вывешены картины. Большие, маленькие. Одиноко висящие на стенах и целыми композициями. Выставочные залы галереи Монро могли похвастаться панорамой достижений великих творцов древности, запечатлённой на полотнах. Какие-то отделы были частью постоянных выставок, какие-то временной экспозицией – как, например, близящееся мероприятие в честь Недели Весны.       Не сказать, что Мейсон был любителем таких мест, но тишина здешних стен, отсутствие людей – особенно в ранние часы утра – и настоящая капсула времени, хранившая в себе искусство, заставляли мелкие табуны мурашек бежать по спине, вызывая нечто тёплое в груди. В такие моменты хотелось разделить с кем-нибудь это приятное чувство. Но, конечно же, не с руководителем галереи.       – Когда я приехал, п-полицейские уже опечатывали вход! – трещал где-то снизу Гарсиа, пока Мейсон задумчиво разглядывал картины. – Как выяснилось, гг-рабитель отключил энергоснабжение. П-поэтому он смог проникнуть внутрь… Но с-сигнализация всё же сработала! А ещё… – он понизил тон, – есть п-подозрение, что работал не один человек.       «Ещё бы. Свистнуть картину, выехать на Фримен-Стрит и скрыться от копов. Не каждый бандит такое провернёт в одиночку».       – Камеры смотрели? Раз включилась сигнализация – стало быть, энергия работала?       – П-полицейские не допускали к осмотру, пока тут разнюхивали… Сейчас я возьму ключи! Вы персона важная, сделаем в-всё по красоте!       С этими словами Гарсиа поспешил удалиться к будке охранника, оставив Мейсона один на один с искусством. Тот зря время терять не стал – быстрым шагом продвинулся вперёд, завидев вдалеке само место преступления, ограждённое ещё одной жёлтой лентой.       Как и оказалось, специальная область на стене, очерченная тёмным прямоугольником, пустовала. Именно здесь ещё пару часов назад висела «Галатея», и всё, что осталось теперь, – лишь мини-стенд, посвящённый произведениям искусства Сальваторе Моро. Мейсон склонился над ним. Маленькая копия повторяла собой изображение похищенной оригинальной предшественницы. В центре – светлоликая очаровательная дева, а в крайнем слева углу – ужасающий циклоп. Строки гласили:       «Обнажённая и хрупкая Галатея, чей перламутровый силуэт, кажется, светится даже сквозь неживое полотно, ярко сияет с картины. Шёлковые волосы цвета золота струятся вдоль её плеч, ниспадают на спину, окутывая древесный трон лёгким покровом. На голове её нежный венок, и такие же чудесные амариллисы окружают тёмный грот за спиной. Дева сладко дремлет, уронив голову на плечо, пока рядом хмуро наблюдает за ней Полифем. Отвратительный великан. Циклоп, чей чудовищный лик алым пятном горит возле нимфы. Взгляд его тёмен и полон дум, черты высечены из грубого камня. И всё же где-то внутри этого мрачного глаза таится неозвученное чувство. Та невыраженная эмоция, что заставляет нежную грудь Галатеи тревожно вздыматься во сне, а зрителя гадать: о чём размышляет Полифем? И что же случится с этой божественной девой, как только она откроет глаза?»       – Высокопарно, – скептически пробормотал Мейсон.       «Галатея», очевидно, была важной частью композиции Моро – а любое вывешенное здесь полотно было важно для приближающейся выставки.       «Почему именно эта картина? И почему Сальери был уверен, что что-то произойдёт?..» – размышлял, хмуря глаза и лоб, Мейсон, пока не был прерван.       – Мистер Ли! Мистер-… Ах, вот вы где… Я вас потерял!       Следом донёсся ещё один голос – женский:       – Здравствуйте! Приятно познакомиться. Джуди Уокер!       Мейсон выпрямился во весь рост, возвышаясь теперь не только над крохотным руководителем галереи, но и его низкорослой сотрудницей. Джуди разгладила складки пиджака и поправила очки, громоздящиеся на орлином носу. Лицо выглядело заспанным – вероятно, не только Гарсиа был вздёрнут из собственной кровати.       – Доброе утро, – он кратко кивнул и повернулся к Гарсиа. – Достали ключ? От комнаты видеонаблюдения.       Ноздри мужчинки задрожали от приказного тона Мейсона, но разве мог он возразить человеку, от которого зависела жизнь галереи?       – Д-да, достал… Давайте посмотрим камеры.       – Кстати, о них, – встряла Джуди. – Камеры могли легко накрыться. Как хорошо, что сработало бесперебойное питание!       – Ты-… а ну-ка повтори! – Гарсиа с шумным вздохом замер.       – Вы что, сэр! Я всегда проверяю, чтобы Митч не забыл включить бесперебойник! Вы ведь помните, как в прошлом году конкуренты из Национальной Галереи Искусств сорвали нашу рекламную акцию перед выставкой? Конечно, это не доказали, но… я верю, что именно из-за них мы теперь почти что банкроты… Поэтому отныне абсолютно всё до каждой запятой под моим контролем! Зуб даю, мистер Гарсиа, в этот раз тоже они замешаны… Кому ещё понадобилось бы красть картину?       Пока Джуди активно и бурно рукоплескала, почти не обращая внимания на обоих мужчин, Мартин Гарсиа всё больше и больше походил на готовый извергнуться вулкан.       – Мисс Уокер, вы в своём уме!? – завизжал он на всю галерею. – Да за такую своевольность я вам!.. – тут же по мановению волшебной палочки Гарсиа стал шёлковым, стоило Мейсону одарить его холодным взглядом. – Кхм-кхм… Прошу прощения. Джуди, ты ведь не забыла, что из-за… финансовых тру-удностей… нам приходится кое-где экономить и… Чёрт подери, – он вновь зашептал, – ты хоть представляешь, во сколько мне обойдётся бесперебойное питание? Сколько зря потрачено денег… Если узнаю, что это из-за тебя так выросла оплата за прошлый месяц, я тебя-… Кхм. Приношу извинения, мистер Ли. В обычное время у нас всё очень спокойно и тихо!       Мейсон холодно произнёс:       – Настолько тихо, что преступники разгуливают по галерее, как у себя в квартире. Если бы не здравомыслие вашей сотрудницы, мы бы ничего не увидели. И тогда вы бы не мою накликали злость – а господина Сальери.       – Я-… кхм… – Гарсиа напыжился, как индюк, но не смог подобрать нужных слов для возражения.       Больше, чем притворные улыбки и лесть, Мейсон не любил превышение полномочий, а смотреть, как руководитель отчитывает на его глазах сотрудницу, было противно.       – Мисс Уокер? Проводите нас к комнате видеонаблюдения.       – Э-э… Конечно, сэр. Охранник уже там, идёмте.       ㅤ       Через несколько мгновений все трое оказались в скрытом от посторонних глаз помещении. Вдоль серых стен тянулись потрёпанные пыльные шкафчики, из которых тут и там торчали бумажки, – изнанка галереи не шла ни в какое сравнение с красотой выставочных залов. За столом с десятком мониторов сидел худощавый охранник, покачиваясь на скрипящей спинке стула.       Он тут же дёрнулся, стоило мужчинам и женщине оказаться прямо за его спиной.       – М-мистер Гарсиа?! – охранник чуть не поперхнулся кофе, выпрямляясь по струнке. – Офицеры уже ушли! Вы камеры пришли посмотреть?       – Пф-ф… – проворчал Гарсиа с таким звуком, будто зажевал собственный галстук. – Да. Это Митч Тейлор, наш охранник. Покажи нам, как всё было, Тейлор.       Тот молча кивнул и без лишних заминок защёлкал пальцами по мышке с клавиатурой, включая нужные записи. Мейсон приготовился увидеть, как всё было.       Экран вспыхнул. Появился человек. Выше среднего ростом, в хорошей форме. С ног до головы одетый во всё чёрное, он зашёл в здание, как к себе домой. В руках крохотный чемоданчик с инструментами и портфель. Не теряя времени, он принялся возиться в замке двери комнаты охраны. Умело, быстро. Этот человек знал, что делал.       – Меня на посту не было… – пробормотал Тейлор. – Я отошёл купить кофе, ну и… задремал.       – Это мы позже обсудим, – огрызнулся Гарсиа, наблюдая за камерой, показывающей Тейлора, спящего в холле на гостевом диване. И правда, безответственность высшего уровня.       Мейсон прикинул: злоумышленник взломал замок – без ключей. Минус одна из версий о его личности.       Камера продолжила показ. Грабитель зашёл в комнату, рассеял тьму фонарём. Догадался ли он, что бесперебойное питание защитило камеры? Он осмотрел висящие у шкафа ключи. Быстро взял нужный. Так же уверенно направился в выставочный зал. Он знал, где висела картина, и без задержек снял «Галатею», просунув её в плоский портфель.       Следующий кадр – вид на статуи львов и мраморную лестницу галереи. Часы показали половину пятого. Грабитель торопливо вышел из здания. Мейсон вгляделся в мутное лицо, прикрытое воротником, – темнота, рябь и помехи делали всё размытым. Преступник резво спустился. Охранник сменил обзор. Новый кадр – полупустая парковка за галереей. Грабитель подбежал к легковушке красного цвета, садясь внутрь. Одна фара была неисправна. Пара секунд – автомобиль покинул парковку, скрывшись за другим зданием. Конец записи.       – Мы думали, что это всё, – пробормотал Тейлор. – Но взгляните сюда.       Новый обзор – новое место преступления. В этот раз Мейсон увидел ещё одного человека. Неизвестный, скрытый капюшоном и маской, наблюдал за грабителем с угла четырёхзвёздочного отеля, соседствующего с галереей. Затем сорвался с места. Пара мгновений – и неизвестный добежал до парковки, забираясь во внедорожник, стоящий вдали. Всего на секунду камера показала салон авто – и Мейсон увидел ещё один силуэт на переднем сиденье. Затем внедорожник сорвался с места, следуя той же дорогой, какой умчал похититель картины.       – Значит, подозреваемых трое, – задумчиво почесал подбородок Гарсиа. – Полицейские не озвучили эту цифру.       – Если не больше! Заднее сиденье не видно – слишком тускло. И один ли грабитель был изначально? Вдруг, и в красной легковушке кто-то сидел? – Джуди выглядела так же встревоженно, как и руководитель.       Мейсон прищурился, переваривая в голове всё, что узрели его тёмные глаза: «Подкрепление? Конкуренты? Пробить бы номера машин».       – Приблизьте лицо.       – Бесполезно! Офицеры пытались распознать, но оно слишком размытое. А у второго спрятано маской…       – Номерные знаки?       – М-м… – Тейлор замялся. – Внедорожник, похоже, скрывает. Видите? Замазано чем-то. А у легковушки… плохо видно. Не могу толком прочесть.       Мейсон пригляделся к экрану. Чёрный внедорожник – Ниссан – держался в тени. Вместо знаков по обеим сторонам были прибиты дощечки. Второй явно Порш: Мейсон хорошо разбирался в автомобилях. Красный, блестящий, лакированный. И с чего вдруг хозяин дорогого авто вздумал совершить кражу?       – Это какое-то б-б-безобразие… Они скрывают номерные знаки, а мы что? Теперь в «кошки-мышки» играть должны? – возмущался Гарсиа, да так сильно, что пот стекал по его лбу, который он тут же смахивал носовым платочком. – Да где это слыхано вообще, чтоб п-посреди дня, да прямо под носом у охраны!.. Нет, это, к-конечно, не Гранд-Айленд, но… Сент-Марк, центр культуры! Да это немыслимо!.. Джуди, ты хоть представляешь, какие г-гадости теперь напишут в газетах? Эти пронырливые крысы из «Эмпайр Таймс», им ложку в рот не клади, лишь б-бы скандал поднять… Ох, нет… Джуди, держи меня…       Прежде, чем несчастный Мартина Гарсиа завалился на пол, Мейсон крепко схватил его за плечо, спокойно глядя в перепуганное личико.       – Мистер Гарсиа, выдохните. Я разберусь с этим делом.       Твёрдый и уверенный тон всегда спасал ситуацию. Руководитель тут же выпрямился, расправляя костюм, и зарделся от удовольствия.       – Охотно верю вам, мистер Ли! Теперь вопрос. Офицеры ждут прибытия старшего лейтенанта. Э-э… Хиггинса, если не ошибаюсь. Он связался со мной, запросил доступ к видеозаписям. Передать им материалы?..       – Нет. Господин Сальери будет рад, если мы разберёмся быстро и тихо. Какой участок взялся за работу?       Многое зависело от ответа. Скорость выполнения поручения, характеристика работников, их упрямство. Или то, насколько хваткими на взятку окажутся эти полицейские.       – Думаете, я помню? – усмехнулся Гарсиа. – Ну… Хиггинс упоминал, кажется, двенадцатый департамент? Отдел по борьбе с организованной преступностью.       Пока он морщил лоб, пытаясь припомнить что-нибудь ещё, Мейсон прикинул: внешний вид машины и неразборчивый знак вряд ли будут большими помощниками. Маттео Сальери знал, что это произойдёт. А он всегда любил загадывать загадки, но никак не давать на них ответ.       – Этого хватит. Я попрошу вас с мисс Уокер ещё раз просмотреть камеры. Другие помещения, залы, складские комнаты. Если преступник смог что-то укрыть в слепой зоне камер – я должен знать.       – Будет сделано, мистер Ли, – в этот раз Гарсиа не собирался спорить или кичиться своей должностью. – Если что-то выясним, я тут же позвоню господину Сальери.       – Нет, – осёк Мейсон. – Не отвлекайте его по пустякам. Вот. Мой рабочий номер.       Он вытащил из кармана пальто визитку, протянув её недовольному, но промолчавшему человечку.       «Сальери на мои-то на звонки не всегда отвечает. Думаешь, возьмёт трубку от поросёнка Порки?» – мысленно усмехнулся Мейсон, оставаясь таким же непроницательным в лице.       На этом дело в галерее Монро можно было считать временно завершённым. Наспех попрощавшись с руководителем, вновь начавшим кружиться вокруг него, как волчок, и с его энергичной помощницей, около десяти раз пожавшей руку в честь благодарности, Мейсон покинул здание.       Время перевалило за шестой час, солнце выглянуло из-за горизонта, мягко озаряя высотки и кирпичные домики, рядами уставленные по всей Фримен-Стрит. Мартовский воздух был достаточно прохладным, и изо рта белым облачком шёл пар.       Мейсон вынул телефон из кармана, за секунду найдя в контактах номер босса. Отправил СМС. Ожидая ответа, он вытащил портсигар и зажёг сигарету любимой марки – обычно они продавались в пачках с изображением сосновой ели и приятно пахли. Дурацкая привычка, да избавиться тяжело. Каково же было удивление, когда телефон пропиликал – и не от СМС, а ответного звонка. Даже в тёмных глазах вечно невозмутимого Мейсона пробежало изумление.       – Ма-альчик мой. Как там дела в музее?       – Не думаю, что вам понравится услышанное, – он догадывался, что сказать: «Вы ведь и так всё знаете, верно?» – будет невежливо.       – Хм… Значит, что-то всё же случилось?       – И как вы догадались? – с иронией вздохнул Мейсон. – Всё верно. «Галатею» украли. Пару часов назад. Преступник скрылся, засветив только нечёткий номер авто. Возможно, были соучастники.       – Любопытно… – задумчиво промурлыкал Сальери, и тот представил, как он потирает морщинистый подбородок. – Думаю, всё же стоит выделить Мартину Гарсиа чуть больше денег на безопасность.       – Или на бодрствующих охранников… У вас есть мысли касаемо произошедшего?       – Конечно. Я уже прикидываю, чьих это рук дело. Как ты помнишь, в среду было еженедельное собрание донов в Маленькой Италии. Не все, конечно, любят это мероприятие, но ты сам знаешь: конфликтовать с другими донами – себе дороже. В этот раз встреча была любопытной.       – Кто-то сболтнул лишнего?       – Пока без подробностей. Держи ухо востро, Мейсон, – в нашем бизнесе никогда не знаешь, с какой стороны прилетит пуля.       Мейсон выпустил изо рта дым, а затем прикусил губу – напряжённо.       – Вы ведь… так и не скажете, что в этой картине особенного. Верно?       Он знал, каким будет ответ. И не ошибся.       – Ты прав, – с улыбкой проворковал Сальери. – Одно знай наверняка: мне нужна эта картина. Сначала мне – а потом уже Гарсиа. И когда она окажется лично в моих руках – я отвечу на твои вопросы. Держу слово.       Маттео Сальери был хитрым котом, от чьего ответа на случайный вопрос ты задашься ещё сотней. Тем не менее человеком он был интересным, а главное: влиятельным. И уважаемым в их бизнесе. Хоть причины их с Мейсоном связи были гораздо глубже, чем могло показаться.       – Как младший Сальери? Ему лучше?       – М-м? А-а, Томми. Всё так же.       – Сколько вы пробудете в Мюнхене?       – Несколько дней. Но это не только от меня зависит. От тебя тоже.       Вопрос был задан не из искреннего любопытства. Лишь как формальность. И таким же формальным был ответ. Но без подобных тем никуда, если общаешься с боссом.       – Послушай, Мейсон, – неожиданно Сальери сменил тон на серьёзный. – Происходящее глубже, чем кажется. Я не могу рассказать всё, что хотел бы, ибо лишние уши есть даже в Германии. И я знаю, что ты думаешь обо мне, как о чокнутом старикашке.       – Не такой уж вы и старый. Чуть-чуть престарелый, не более, – хмыкнул Мейсон.       – Любишь ты пошутить… Лучше прислушайся к моим словам. И действуй, как ведёт тебя интуиция. Договорились? – Сальери улыбнулся. – Больше мне нечего сказать. Уверен, ты со всем разберёшься. А пока тебе поможет… «сам-знаешь-кто».       С этими словами он положил трубку. И впрямь сказать было нечего.       – На что я вообще надеялся… – пробормотал Мейсон, делая ещё одну глубокую затяжку.       Слова Маттео, как и ожидалось, не пролили света на ситуацию. Значит, пришло время встретиться с теми, кто это сделает.       Мейсон размял плечи, стряхивая пепел в урну. Затем вальяжно спустился по мраморной лестнице вниз, к машине, пока галерея Монро величаво стояла за его спиной, провожая суровым взором каменных львов. Ленты и цветы в честь Недели Весны «шептались» на ветру, намекая, что стоит поторопиться. Скоро ведь праздник! Будто это могло его порадовать…       Удобно устроившись в тёплом салоне своего родненького чёрного мерседеса, Мейсон вздохнул, откидываясь на спинку. Вновь вытащил телефон, выбрав контакт: Александра. Кратко написал:       «Привет. Мне не помешает твоя помощь. Дело Сальери».       А следом, не теряя времени, ещё один контакт. Уолтер.       «Есть срочное дело – встретимся у Сандры в офисе. С меня должок».       И отложил в сторону телефон, не дожидаясь ответа. Он знал, что эти двое согласятся. Иначе и быть не могло.       Мейсон выпустил дым в приоткрытое окошко, а затем позволил себе улыбнуться – так, что клычки заблестели на зубах, озаряя мрачное мертвенное лицо в зеркале заднего вида.       – Привет, новый рабочий день. Тепе-е-е-рь… где бы по-быстрому взять кофе?       ㅤ       Прошло несколько минут с отъезда от галереи Монро. Мерседес разъезжал вдоль Фримен-Стрит, чья дорога была заполнена нетерпеливыми водителями. Не Гранд-Айленд в самый час-пик, но тоже приятного мало. Улицы, озарённые рассветным солнцем, встречали машину благоухающими цветами. Но Мейсону до них не было дела.       Смартфон пропиликал пару раз, присылая ответы от нужных людей. Пусть одна СМС сквозила недовольством: «Только не говори, что тебе опять что-то нужно? Ещё и в таком месте? Серьёзно?.. Жди тогда. В виде долга купишь мне кофе», – а вторая была сухой и краткой: «Поняла», – оба согласились. Как Мейсон и думал.       Первой остановкой стала заправка на улице Авраама Линкольна. Пока сотрудник наполнял бак топливом, заразно зевая, Мейсон сквозь тёмные очки поглядывал на здание городского банка напротив. А вернее, на гигантские узорчатые часы с изображением сезонов года. И они будто говорили: «Тик-так, тик-так! Поторопись, заправщик, а не то коллеги Мейсона заждутся! И тогда кому-то несдобровать!» А кукушка, спрятавшись в домике, вторила: «Обойдёмся культурно! Пусть Мейсон купит двойную порцию кофе в качестве извинений!»       – Ещё чего, – усмехнулся он собственным мыслям, отгоняя машину с заправки.       Теперь автомобиль преодолевал очередной мост Эмпайр-Сити, что звался Серебряным. Мейсона всегда забавляли метафоры, какими нарекли эти места первооткрыватели. Райский штат. Имперский город. Золотой, Серебряный и Бронзовый мосты, соединяющие Гранд-Айленд с двумя побережьями. Эти люди явно были чванными стариками. Будь воля Мейсона, он бы дал каждому из мест более приземлённое название.       «Скажем, Каменный мост. Мост металлический. Алюминиевый мост номер один! Вау! Скучно? Зато правдоподобно…» – улыбался он шуткам в голове. Но скоро время шутить закончилось, ибо впереди показался он. Гранд-Айленд.       Именно там располагался офис Александры, на встречу с которой намекал сам Сальери. Именно туда на всех порах мчался чёрный мерседес, треща шинами по асфальту. И именно этим местом грезил каждый, кто хоть раз смотрел на фотографии и открытки с Эмпайр-Сити, как на сердце величественного райского штата. Думал ли о нём Мейсон? Вряд ли. Разве что в такие редкие минуты, как сейчас.       Небоскрёбы, чьи верхушки были покрыты туманом, спрятались за высотками, окружавшими берег Гранд-Айленда вместе с пляжами и туристическими зонами. Мейсон вёл машину вперёд по знакомой дороге, а рябь воды Атлантического океана мерцала в её зеркалах. Не хватало только торжественной музыки где-то на фоне. Но она не звучала.       Он остановился у первой попавшейся на глаза кондитерской. Хотелось взять чай, но для Америки этот напиток был сродни диковинке: в меню его не было.       «Что ж, больше среди покупателей вы меня не увидите», – хмыкнул Мейсон, взяв кокосовый раф. Сладко и приятно. Уолтеру с Александрой достались две порции эспрессо. Самое то, чтоб подгорчить их пятничное утро.       Спустя пару минут мерседес преодолел несколько улиц Гранд-Айленда и припарковался на четвёртой авеню у небольшого здания с затемнёнными окнами. Мейсон вышел из машины, держа в подстаканниках кофе. Снял очки, пряча их в пальто. Затем бегло оглядел яркий, бросающийся в глаза автосервис «Лиззис», прежде чем зайти внутрь.       Всё было, как подобает автомобильному бизнесу. Запах масла, бензина и резиновых покрышек. Ряды блестящих импортных дисков на полках. Приятное глазу тёмное оформление и ненапрягающая музыка – кажется, сочетание блюза и рока? – в духе Александры. Её вкус был безупречен. Ну и, конечно же, машины. Разобранные, приподнятые на специальных креплениях, обёрнутые плёнкой и просто красиво стоящие в центре, чтобы порадовать чей-то взгляд. Мейсона? Вряд ли. Даже в детстве он предпочитал вместо скучных игр в машинки занятия, вроде чтения книг.       В Эмпайр-Сити было много автомастерских, но бизнес Александры выделялся её работниками – а вернее, работницами, ведь где ещё можно было найти сервис, где трудятся преимущественно женщины? Такие же компетентные профессионалки своего дела, как и мужчины, – если, порой, не больше. И лицо Мейсона было знакомо большинству присутствующих.       – Привет, мистер Ли! – прикрикнула конопатая женщина в возрасте, на ходу поправляющая испачканный в масле комбинезон. – Вы к мисс Романо? Она у себя.       – Утро, Олли. Она одна?       – Никого не принимает, если вы об этом. А если ещё конкретнее: ждёт вас.       – Спасибо.       Не задерживаясь, Мейсон уверенно прошёлся вперёд. Поднялся по металлической лестнице, сквозь полупрозрачные стены разглядев знакомый силуэт. А затем без стука отворил дверь. Музыка из общего зала стала чуть приглушённее, свет – мягче и теплее. В стенах, напоминающих окна, было видно, как добросовестно трудятся работницы автосервиса.       Офис был оформлен в стиле индастриал: металл, дерево, строгие линии – всё, как любила хозяйка, – и в его центре стояла сама Александра Романо, повёрнутая к Мейсону боком. Чёрные волосы цвета вороного крыла струились по изящным острым плечам, на бледной коже ярким пятном отражалась красная помада. Глаза её глядели так томно и безучастно, что любой проходящий мимо человек называл бы её родной сестрой Мейсона. Но этих мужчину и женщину связывали не кровные узы – а нечто более важное.       – Кофе принёс? – вместо приветствия с улыбкой протянула Александра, и Мейсон улыбнулся в ответ.       – И тебе доброе утро.       Он оставил стаканчики на кофейном столике, подошёл к женщине. Нос защекотал приятный запах её парфюма – гранат. Она, наконец, развернулась, окидывая его внимательным взглядом. Редко кто мог сравняться с его размерами и комплекцией – даже высокая и элегантная Александра не была исключением, глядя на него снизу.       – Что за срочное дело? Неужели не можешь без меня справиться? – сладко протянула она, не меняя расслабленного взгляда из-под пушистых ресниц, и уселась в одно из кресел.       – Могу, но уж очень мне нравится твоя компания.       – Льстец.       – Стараюсь.       Изящные пальцы в кольцах взялись за крайний стакан. Александра сделала глоток кофе, закинув ногу на ногу. Мейсон проделал то же самое, сев напротив.       – Ну, рассказывай.       Она приготовилась слушать, что за очередные хитрые загадки решил взвалить Маттео Сальери на плечи своего подручного, но Мейсон прервал её, покачав головой.       – Мы кое-кого забыли.       – Да? А я, на удивление, никого не жду, – стоило ему усмехнуться, Александра нахмурилась. – Мей. Скажи мне, что ты не пригласил сюда его.       – О ком речь? – он невозмутимо наблюдал, как она прикрывает глаза, делая глоток кофе.       Только по дёргающейся из стороны в сторону родинке у алой губы можно было догадаться, что мысль о Уолтере заставляла женщину нервничать. И, будто прочитав догадки обоих, дверь кабинета распахнулась, а на пороге предстал виновник её недовольства.       Раздражённый и взъерошенный, как от недавно прерванного сна, в офис прошёл Уолтер Сандерс, одарив присутствующих подозрительным взглядом. Голубая выглаженная рубашка, какие носили блюстители закона, вместе с нашивками была спрятана за воротом белого плаща, а туфли уверенно шагали в чётком ритме. Он пригладил растрепавшиеся волосы цвета соломы, чёлку. Вставил руки в бока, выпрямляясь во весь рост, – немаленький. И громко воскликнул:        – У тебя должна быть веская причина, чтобы сорвать меня в логово Медузы Горгоны! Одним кофе не обойдёшься, Ли. Надеюсь, он хотя бы горячий.       – Очень горячий.       Мейсон уставился на двух важных коллег – если их можно было назвать подобным словом, – способных разобраться даже с самой трудной задачей. На мужчину и женщину, скрытно для всех, но не друг для друга переглядывающихся в неприязни. На людей, которые никогда не должны были оказаться в одном помещении без наручников. На Уолтера Сандерса и Александру Романо.       Старшего сержанта полиции и соучастницу преступного синдиката Эмпайр-Сити.