Снежная Мимоза

Акт I. Амариллис.

«« Зимой рождённый, ты преобразишься

С Ней нежен станешь и блажен.

И в сердце, страхом что полнится,

Взрастишь ты семя перемен»».

Глава 1. Нулевая точка.              16-ое марта, суббота. Где-то в центре нижних улиц Холбрука.       Едкий запах табака и бензина проносился мимо людей, стоявших в очереди у входа в клуб, смешиваясь с прогорклой вонью мусорных баков за углом. Повсюду были слышны чьи-то громкие крики и смех, нервные гудки автомобилей на дорогах и клубная музыка. Непередаваемая атмосфера ночного Холбрука: по слухам самого неблагоприятного из всех районов Эмпайр-Сити.       Громила-вышибала в пиджаке с рваными рукавами стоял в суровом молчании и кидал грозные взгляды на людей, желающих развлечься в заведении с красноречивым названием «Суккуб». Вывеска горела неоновыми огнями, освещая карикатурную красотку на шесте в чёрном бикини и чулках: на голове острые рожки, за спиной крылья. Броско, ярко и вызывающе – всё как надо, чтобы завлечь нужную категорию гостей.       Особое внимание бугай заострил на одной парочке в толпе: молодая девушка и парень в её сопровождении, то и дело переминающийся с ноги на ногу и крутящий головой на все сто восемьдесят градусов. Весьма подозрительно – в глазах охранника. Внешность юнца казалась ему странно знакомой, как и внешность девчонки. И всё же видел он их, вероятно, впервые, потому быстро потерял интерес.       Девушкой была Салли Моррисон, и в ту секунду она задумчиво накручивала на пальцы пряди длинных волос, оглядываясь по сторонам:       – …никогда не была в этой части города, тут так стрёмно… Но что-то в этом есть, знаешь ли! А вот эта вывеска так вообще отпад! Спорим, они выиграли её на каком-нибудь аукционе? Я так однажды обзавелась вазой с чьим-то прахом… Но это история не для сегодняшнего вечера… Эй, ты вообще меня слушаешь? – Салли пощёлкала пальцами перед лицом парня. – Я спрашивала, долго ли нам ещё ждать? У меня ноги скоро отвалятся! Мы до метро пёрлись битый час, пока до тебя не дошло, наконец, что лучше вызвать такси… а теперь стоим на морозе! – Она демонстративно вздохнула, всем видом показывая недовольство. – Где там ходит твой друг? Как его… м-м… Нейт?       – Мэтт, вообще-то, – не скрывая раздражения в голосе, поправил её спутник, нервно вглядываясь в лица горожан. – Я без понятия, где он шляется. Надеюсь, скоро припрётся. До того, как очередь дойдёт до нас. Могут и не пустить…       – С чего вдруг? Ах да, твои «секретики». Ну, подождём ещё, – фыркнула Салли и, почувствовав дуновение прохладного ветра, невольно поёжилась.       Весна – не самый холодный из сезонов, однако Эмпайр-Сити был городом непредсказуемым на погоду. Днём царила несусветная жара, что потом хоть обливайся, тогда как ночью становилось не теплее, чем на Северном полюсе. Ну, по крайней мере, так это выглядело для Салли…       Она поняла, что уже через секунду превратится в Щелкунчика со своими зубами, стучащими от мороза, и быстро зыркнула на паренька. Тот же словно не замечал её, с интересом разглядывая толпу вдалеке, – или, скорее, кого-то в ней.       Состроив жалобный взгляд, Салли подёргала спутника за рукав тёплой толстовки.       – Билли, мне холодно. Очень-очень холодно. Нет, я, конечно, ни на что не намекаю, но… не соизволит ли прекрасный принц укрыть свою принцессу белоснежным плащом? – она подбоченилась, заметив отстранённость парня. – Алло, я со стенкой говорю?       – Ага… – кивнул тот, даже не взглянув в её сторону.       Салли обернулась и, наконец, поняла, на кого Билли так неотрывно смотрел: высокая брюнетка в компании двух деловитых мужчин шла вдоль тротуара на противоположной стороне дороги. Она была очень красива. Чёрные волосы струились по плечам, тёмный брючный костюм идеально сидел на стройном теле. Гордая осанка, стан, уверенность в глазах – среди всей толпы взгляд цеплялся именно за неё. Неудивительно, что Билли отвлёкся от разговора.       Вероятно, женщина почувствовала на себе чужой взгляд и качнула головой в их сторону. Но, увидев смущение на чужом лице, она не дала ответа – лишь сузила глаза и ускорила шаг, заставив своих спутников поторопиться.       Как только незнакомка вместе с мужчинами скрылась в толпе, Билли перевёл рассеянный взгляд на Салли и тут же цокнул языком при виде её выражения лица.       – Знаешь, я бы тоже обратила внимание на любого гуляку в Холбруке, кто не похож на бомжа или нарика. Ты ведь поэтому туда так пырил, верно? – улыбка на лице Салли стала натянутой, а янтарные глаза загорелись нерадостным огоньком.       Билли понимал, к чему всё идёт, и решил сменить тему:       – Тебе показалось… Что ты там сказала? Замёрзла, да? А я ведь говорил взять куртку, но нет. Ты же меня никогда, блин, не слушаешь. Так ещё и вырядилась, как… не знаю, как шушера какая-то. У тебя же, вроде, есть нормальные шмотки… Не пойми неправильно, конечно, но… это чё вообще?       Билли со всех сторон оглядел девушку, будто сошедшую с обложки модного журнала 60-ых годов: вычурная туника со стразами, отдающими перламутровым переливом, кожаный ремешок и жёлтые брюки в стиле клеш. Не хватало лишь причудливых туфель кислотно-зелёного цвета в придачу и таблички в руках: «Всем привет! У меня нет вкуса!»       – «Шушера»! А ты не прифигел такими словами разбрасываться? В этом прикиде ещё моя бабуля щеголяла, между прочим! – Салли сложила губы трубочкой. – Знал бы, в каких местах она в этом гуляла и с какими общалась людьми, рот бы не открывал.       В словах её звучала доля надменного сарказма, но на деле свою бабушку Салли любила и уважала в сто крат больше, чем… хоть того же Билли. С таким же уважением и любовью она относилась к её вещам, каким-то образом оказавшимся в комоде: от безвкусной бижутерии, подаренной в детстве, до вышедшей из моды одежды, место которой теперь было только на свалке. Конечно же, не для Салли.       – Да и пофиг, – фыркнул Билли. – Но, во всяком случае, бабка твоя в молодости клёвые формы имела.       Словно в издевательском жесте он поддел пальцем ткань туники, мешковато болтающуюся в области груди, отчего Салли резко скинула с себя его руку.       – Перестань, а! Я же не завожу тему «размеров». А могла бы, – скрестив руки, пробубнила: – Я не виновата в том, что у тебя плохое настроение.       – Да ладно тебе, не зли-ись! Тебя это так обидело? Ну хорошо… мне очень-очень-очень жаль, – парень сцепил руки в молящемся жесте, строя жалобную морду. – Честно-честно. Извинения приняты?       – Пф-ф… иди ты, придурок, – проворчала Салли, но уже чуть мягче – долго злиться она не умела. – Ты сам сказал, что клуб необычный,– вот я и выбрала… свой самый эффектный шмот! Главное: произвести впечатление. А какое… это уже задача второго плана, – она глянула на вывеску здания. – Хотя теперь вижу, надо было нарядиться в нечто похожее на её прикид. Одежды у меня такой нет, правда. Зато штаны классные, скажи? «♫ Сердце бьётся в ритме диско ♫!»       Она пропела мелодию, станцевав короткий танец, а Билли прикрыл лицо ладонью, с красным от стыда лицом глядя на заинтересовавшихся горожан в очереди. Никого, казалось, этот «номер» не смутил, но парень явно не оценил выходку Салли.       – Можешь перестать, пожалуйста? Люди ведь смотрят! Ах… И ты, блин, ещё удивлялась, почему я не хотел брать тебя с собой…       Салли окинула его взглядом – тяжёлым и обиженным – и Билли всё же смягчился:       – Ладно-ладно, прости, ты права. Настолько права, что я… эм… – глаза начали бегать по сторонам, будто он пытался придумать очередную отвлекающую тему. – Я должен загладить перед тобой вину! Ты не замёрзла? Ночью холодно. Может, ну его, этот клуб? Погнали ко мне, посидим, отдохнём – что скажешь? Посмотрим твой любимый фильм… Как там его… э-э…       «Ты сегодня не только злой придурок, но ещё и забывчивый придурок, Билли», – в уме фыркнула Салли.       Она слушала его со скучающим лицом, будто ждала, когда кончится лекция престарелого преподавателя в пустой аудитории. Вскоре чаша терпения переполнилась, и Салли, забыв о приличии, ткнула наобум пальцем куда-то в сторону:       – Гляди, кто-то рукой машет! Кажется, это нам! Ой… прости… – Лукавая улыбка очертила губы. – О чём ты говорил?       – Да пофиг уже. Пошли отсюда.       Он схватил Салли за руку, вырвался из толпы людей и нехотя поплёлся в ту сторону, куда она ткнула пальцем. Как оказалось, их действительно кто-то поджидал, жестом приманивая к себе.       ㅤ       У чёрного входа в клуб в тёмном закоулке между высокими зданиями стоял молодой мужчина. Чёрная майка открывала вид на длинную татуировку с изображением змеи, переходящую с худощавой руки на спину, и эти нарисованные глаза, словно живые, горели хитрым блеском. Нижняя часть лица парня пряталась за угрожающей маской клыкастого демона из японской культуры. Видимо, в клубе был дресс-код, и украшение являлось его частью. Так или иначе, Салли это показалось будоражащим.       – Мэтт! Так ты всё это время был внутри? – Билли не стал церемониться и тут же накинулся на приятеля с обвинениями. – А я тебя в толпе искал! Ждали хрен знает сколько в этой очереди. Хоть бы написал что-нибудь!       – Боже, чувак… расслабься. Ни «здрасте» тебе, ни «как дела». Гундишь, как моя мамаша.       Голос Мэтта был звучным, весёлым и слегка охрипшим – пачка сигарет в руке наверняка была тому причиной.       – Да и вообще, – продолжал он, снимая с лица маску и расплываясь в саркастичной улыбке, – ты мне ботинки лизать должен за то, что помогаю каждый раз. Это который уже? Пятый? Десятый?       Мэтт отвёл взгляд в сторону и многозначительно присвистнул, лишь сейчас обратив внимание на Салли. Несмотря на вычурный цветастый наряд, привлекающий внимание в толпе, он смотрел только на её лицо.       – Ну и ну… Привет, малышка! Коллинз, я и не знал, что у тебя в друзьях водятся такие красотки! Чего сразу ко мне не привёл? Я Мэтт. А тебя как звать, золотко?       Салли ответила тем же наглым взглядом. Хоть в столь пристальных глазах и сквозило нечто… скользкое, она отметила брутальный вид парня. Татуировки, длинные чёрные волосы, частично заплетённые в хвост и отдающие переливом синевы. Худое тело – в некоторых местах даже торчали косточки.       – Выходит, ты и есть тот самый приятель моего бойфренда? Ну, приятно. Я Са-…       – Это Салли, – громко и сердито перебил сам Билли, которому надоели их переглядки. Он демонстративно обнял её за талию и задрал подбородок: – Моя девушка. Ясно? Я про неё уже рассказывал. Не обращай на него внимания, он так ко всем свои шары подкатывает, кто хоть немного красивее чупакабры, – уже обращаясь к Салли, прошептал на ухо. – Так что, Мэтт, ты в пролёте. Она занята.       Сначала та озадаченно замерла, не понимая, каким боком тут затесалась чупакабра и в чём же они были похожи, а затем на лице появилась улыбка. Она глянула на Билли с восхищением:       «Неужели к тебе вернулось хорошее настроение?»       Ладонь нежно обвила его талию, и тот вздрогнул, выпуская Салли из объятий.       – Помню-помню, чужая территория, – Мэтт поднял руки в примирительном жесте, затем ухмылка с его лица исчезла: – В таком случае, бабки вперёд.       Билли кивнул. Салли же не казалась такой уверенной. Он фыркнул:       – Не надо на меня так смотреть. Я предупреждал, что вход платный.       – Да знаю я. Но не забывай: ценник мы пополам делим, и я всё ещё имею право возмущаться… Сколько?       Мэтт задумчиво почесал подбородок, оперевшись спиной на железную дверь запасного входа. Посмотрел на Билли, будто ожидая какой-то реакции. А затем произнёс так легкомысленно, словно назвал первую цифру, что пришла в голову:       – Ну… допустим, семьдесят?       – Сколько, блять?!       Громкий визг разнёсся по всей улице с такой возмущённостью в голосе, что походил на крик кошки, которой нечаянно отдавили хвост. Мэтт удивлённо хлопнул глазами, не ожидая от Салли подобных выражений. Заулыбался:       – Мне нравится твоя подружка, Коллинз!       А Билли тут же начал шикать:       – Да тихо ты, ну ти-ихо! А то сейчас тебя услышит тот громила у входа и припрётся сюда – не зря же он так на нас пялился…       – Я не понимаю, Билли… – Салли схватила своего парня за плечи и принялась яростно шептать: – Ты говорил, что давно здесь тусуешься, тебя знают, сделают скидку! Что у твоего друга всё дёшево! То есть, пойди мы по-честному, не в обход, с нас бы вообще сотню сотрясли? Ах, или пять сотен! – она в ужасе округлила глаза. – Да это же… это же какой-то, прости Господи, клоповник! За что такие деньги?       Билли сменил маску раздражения на ласковую улыбку:       – Я же говорил, что это место дорогое! А ты снова меня не слушала. Но, вообще… я согласен. Ну его в жопу этот клуб, поехали ко мне. Мы-…       – Десятка – не больше, – игнорируя своего парня, Салли с разворота повернулась к Мэтту, подслушивающему разговор. – Я не уйду, пока не узнаю, за что с меня хотят содрать такие деньжищи.       – Не-ет, детка, семьдесят и точка. Хотя… – Мэтт прищурился, но снова вздохнул, качая головой. – Эх… Ну, нет, даже за красивое личико поблажек не дам. Гоните деньги или съёбывайте.       Салли задохнулась от возмущения, но вместо того, чтобы перечить, раскрыла рюкзак и начала копаться в вещах, еле слышно бормоча под нос:       – Угу, хер тебе, а не семьдесят бачей. Это что, блять, музей имени Мэттью Мудозвон? «Уважаемые посетители, нигде больше вы не увидите такие цены, где плата за обоссанный толчок в тридцать раз больше проезда на метро!»       Она жалобно перевела взгляд на Билли, но, не найдя поддержки, теперь уже возмущённо посмотрела на Мэтта.       – Давай сорок – но за обоих?       Он, казалось, совсем не собирался идти на уступки – да и ради чего? – но на губах его вдруг появилась странная ухмылка:       – Салли. Правильно? Такое дело… Коллинз, правда, может быть против… Хотя, с другой стороны, будь он против, стал бы приводить тебя в это место, верно? – он полоснул Билли хитрым взглядом, будто ожидая реакции, однако тот молчал – лишь выглядел каким-то угрюмым. Тогда улыбка Мэтта стала лишь шире – и не сказать чтобы приятной. – Есть ещё один вариант. Ты дашь мне пятнашку – только за себя. А я покажу… то, что точно понравится. Если устроит, цена будет, ну, плюс-минус в одном диапазоне. И тогда за вход платить не надо – всё сразу через меня.       – Мэтт, – скрипя зубами, начал было Билли, но тот осёк приятеля:       – Спокойно. Споко-ойно. Что я такого сказал? Пусть дама решает, верно?       – Чёт… я вообще ни хера не понимаю, – пробормотала уже сама виновница споров.       Мэтт похлопал глазами.       – Серьёзно? Что за невинного ангела ты привёл сюда, Коллинз?       Казалось, он всеми силами пытался сдержать смех. Салли это совершенно не понравилось, но прежде, чем она успела выкатить на него тираду, полную унизительных оскорблений, нацеленных на весь род мужской, Билли резко выхватил деньги из её рук и протянул их Мэтту:       – Всё! Хватит мусолить, пошли уже!       – Эм… Извини? А ты не аху-…       – Слышишь, кто-то идёт? – он перебил вопросом и положил руки на плечи своей девушки. Голос его при этом звучал испуганно. – Говорил же, этот верзила всем нам по щам даст!..       Салли обернулась, услышав широкий тихий шаг, – кажется, мужской – но вместо лысой головы вышибалы успела разглядеть лишь шевелюру чьих-то чёрных волос и такое же тёмное пальто. Большего разглядеть она не смогла – Билли втолкал её внутрь вслед за Мэттом.       ㅤ       Прохлада мартовского ветра и лёгкая назойливость ночного мегаполиса разом растворились в галдеже, музыке и сотне весёлых лиц, стоило троице войти в клуб. В нос ударила резкая вонь табака и потных тел. Ярко-красные огни, рейв и техно музыка вперемешку с раскованной атмосферой, царящей вокруг, создавали полное безумие. Народу было много – а учитывая репутацию Холбрука, неожиданно много. Люди в толпе кричали и прыгали, чуть ли не задавливая крохотную в их сравнении Салли своими телами. Кто-то, в страсти поцелуев и опьянения, раздевался и предавался бурной близости в укромном уголке, где им не мешали гуляки. Некоторые прыгали друг на друга прямо на танцполе, стерев все грани морали и приличия. Единственными скрытыми от общего веселья были мужчины, сидящие в вип-зоне на втором этаже: в дорогих ухоженных костюмах они важно распивали напитки в приглушённом свете. Весь шум тусовки проносился мимо них.       Меж посетителей быстрой походкой туда-сюда сновали девушки с подносами, на чьи лица были надеты те же половинчатые клыкастые маски, что и у Мэтта. И их блестящие в красных огнях клуба глаза метко цеплялись за Салли, – именно за неё и её удивлённое личико, – практически раздевая её взглядом и приманивая к себе, чтобы та присоединилась к веселью. А сама Салли лишь аккуратно пятилась назад, боясь подходить к такой необузданной толпе.       В центре длинной платформы вокруг темнокожего ди-джея крутилось несколько танцовщиц, разодетых, как фрики, – в париках, сапогах до колен и разноцветных шубах поверх тонких лифчиков и стрингов. По краям платформы крепились металлические шесты – очевидно, для определённых работниц заведения, – но они пустовали. Салли сразу же нахохрилась, брезгливо посмотрев на Билли:       – Только посмей сейчас сказать, что всё это время… ты ходил… в стрипушник!       – Ты чё, дура? – тот сразу же принял оборонительную стойку. – Видишь же… никто не танцует! Это просто, ну… декор! Думай, чё несёшь, блин!       Салли промолчала – поверила в его слова. Или, скорее, просто хотела поверить, в который раз находя ему оправдание, лишь бы не думать о плохом…       Билли не раз упоминал в разговорах, что любит потусоваться с друзьями здесь, в «Суккубе», но на просьбу отвести её сюда согласился только сейчас. Спустя множество неоднократных уговоров.       И стоил вход таких бешеных денег?       «Да ни черта подобного, блять!» – потушить ярость Салли было очень непросто.       Она цепко схватила Билли за запястье, боясь, что опасная толпа затянет её в себя. Любому подобному месту она бы трижды предпочла бар или кафе. Какая глупость: ведь ей просто хотелось поучаствовать в личной жизни своего парня. А теперь приходилось стоять и жалеть, что подобная затея вообще пришла в голову. Сам Билли этого желания тоже не разделял, даже сейчас выглядя крайне несчастно, желая просто раствориться в воздухе.       Мэтт о существовании ребят напрочь забыл, так как покинул их компанию, стоило отвернуться. Парню с девушкой оставалось лишь переглянуться друг с другом – сначала удивлённо и неуверенно, а затем с неприязнью. Оба были переполнены негативным эмоциями, претензиями, и обоим казалось, что их причины для злобы, разумеется, объективнее. Салли ждать не стала. Не сказав ни единого слова, развернулась на месте и ушла – просто ушла, агрессивно топая в сторону барной стойки. Билли проскрежетал зубами в ответ. Пробубнил что-то под нос недовольно, а затем поплёлся искать Мэтта.       Так они и разбрелись по разным уголкам клуба.       ㅤ       Цены на алкоголь здесь не были такими же запредельными, как цена за вход, поэтому Салли заказала всё, на что упал рассерженный взгляд. Барменша в дьявольской маске сверлила её странно долгим взглядом, натирая бокалы, прежде чем приступить к приготовлению, и Салли неуютно ёрзала на стульчике, надеясь теперь только на чудесное свойство напитков забывать о невзгодах. Какое-то время она ждала и скучающе пинала ногой стойку, раз-раз, да кидая взгляды на агрессивную толпу на танцполе в попытке отыскать своего никудышного парня. Злость злостью, но убегать было глупо, и после выпивки лучше будет отыскать его и спокойно поговорить. Может, они успеют даже помириться, отдохнуть, да развлечься? Но того словно ветром сдуло…       Вскоре заказ был готов. Оказалось, что пинта холодного пива, две рюмочки сладкого ликёра, пол бокала игристого вина и двойной фруктовый коктейль с мёдом – это идеальный рецепт, чтобы лицо расплылось в хмельной улыбке, а все негативные мысли выветрились из головы.       С тяжестью на сердце расставшись с деньгами, Салли приступила к приятной части, и вскоре… смех, галдеж и яркие картинки перед глазами сплелись в один серый шум. Не следя за временем, забыв обо всех своих проблемах, она решила отдаться этому чувству, приятно разливающемуся по телу. И плевать, что будет сейчас, плевать, что будет завтра – Салли уложила голову на стойку, погрузившись в небытие…       В голове звучал раздражённый голос Билли, тщетные попытки привести её в чувства, разбудить. Мозг сразу понял, что это всего-навсего пьяная игра воображения – пользы она не принесла. Тогда образ сменился на строгого дедушку. Затем на соседа-алкоголика, живущего за стенкой. И даже на охранника кампуса из давно оконченного университета! Ни один из них не сумел остановить Салли…       ㅤ       Неизвестно, сколько прошло времени, когда звуки вокруг вновь стали чёткими и противно резкими. Электронная музыка не сбавляла, а всё увеличивала темп, постоянно сменяясь новыми и новыми треками. На очередной безумной мелодии, грубым рывком выдернувшей её из беспамятства, Салли отлепила щёку от барной стойки. Барменши в маске больше не было – вместо неё теперь стоял молодой парень.       «Который час?» – она попыталась задать вопрос вслух, но с губ слетело только неразборчивое бормотание. Бармен внимательно осмотрел её со всех сторон: прищурившись, будто пытаясь зацепиться за что-то во внешности. Затем скривился:        – Может, вам уже хватит?       Салли тряхнула головой, собираясь с мыслями. Новым, слегка захмелевшим взглядом оглянула парня.       «Куда, интересно, подевалась та барменша? Этот, вроде, неплох… Наверняка, нет отбоя от девушек. А может, даже подружка есть».       Среднего роста, внешне приятен: светлые волосы, отливающие золотистым, зелёные хризолитовые глаза, аккуратная челочка и серьёзный взгляд. Заметная горбинка на носу придавала ему особый шарм. Перед глазами тут же всплыло лицо Билли, и задремавшая совесть проснулась, осудив саму себя за одну лишь нехорошую мысль о чужой привлекательности. Но голова была слишком пьяна, чтобы думать о совести.       Салли потёрла челюсть, ворочая языком, чтобы вернулась дикция. Залпом осушила стакан воды, а затем улыбнулась молодому мужчине. Тот потирал бокал, сосредоточенно всматриваясь сквозь неё в толпу. Кажется, ему и дела не было до незнакомок-клиенток, а в этих глазах цвета хризолита не проглядывалось даже намёка на веселье, царившее в клубе. Но Салли это ни капельки не волновало. Она уже начала вести капризный от опьянения монолог:       – Что ты сказал?.. Хватит мне уже пить? Мне?! Хватит? Не-е-ет, дружище, я только начала!.. И хочу поболтать с кем-нибудь! О… ты же тут! Классно, вот и собеседник… Я, кстати, сразу на «ты», ага. Настроение у меня мерзкое, значит, буду изливать душу тебе. Больше-то некому. – И Салли принялась то кричать, то бормотать под нос, глядя на расплывчатое лицо бармена: – Знаешь, чем я занимаюсь по жизни? Хернёй! Продаю буррито, пачками упаковываю тяжёлые коробки – триста заказов в день, мать вашу за ногу! А мне кто «спасибо» сказал? Никто! И это пиздец… Не против же матов, ага? Клёво, я тоже. Короче, бывает такое настроение, что хочется подойти к начальнику – в моём случае мистер Р… Р-р-р, типа, он мистер Рид, но это звучит, как, м-м, рык… он Р-рычит… понял, да? – Разумеется, бармен ничего не понял, да и сама Салли не была уверена, что понимает собственный бред. – И короче, подойти, сказать: «Слышь ты, чмошник! Сам втюхивай клиентам свою вонючую рекламу!» Потом ка-ак смахнуть всё с его стола и расхохотаться, – подтверждая собственные слова, она пьяно рассмеялась. – А-ах, на душе легче. Забавно, я ведь могу работать, как все остальные… ну, типа, угробить спину и зрение, сидя в офисе за бумажками… Стабильность – или чё там щас ценится. Но оно мне, нахуй, надо? Не-ет! Хочу пить! Налей-ка ещё, а?       Салли резким движением вытащила из коктейля трубочку, начав тыкать ей в светловолосого бармена, словно указкой:       – И выбралась я в ваш клуб, значится, а местечко-то – дыра! Дорого, всё какое-то противное, люди блюют на каждом шагу, жесть! Ну, хоть напитки вкусные. Ручки у тебя, что надо, да и в целом ты ничего такой… Один? Ну, я имею в виду… один тут? У тебя ж напарница была… Ха, повёлся, да? Не бойся, шуткую, у меня парень есть, – поймав взгляд бармена, с каждым пьяным словом становящийся всё раздражённее, Салли, вопреки разуму, не стала сдерживаться. – И, кстати! Как я вовремя вспомнила… Вот этот самый парень мой – уф-ф… у меня просто слов нет. Прикинь, он мне говорит: «Баксов десять за вход будет – не больше», а этот Нейт, или как его, требует с меня семьдесят! Семьдесят! Ну я, конечно, ахуела… Потом он ещё клеится, всякую херню предлагает. И чё думаешь, мой «рыцарь» ему предъявил что-то? Да ни хера! – Салли требовательно посмотрела на бармена, будто ища в нём поддержки, и тот безразлично кивнул, будто желая скорее отвязаться от пьяницы. После короткой паузы она скривилась: – Да-да, ты прав. Но, если честно, я слишком хороша, чтобы первой идти на уступки… Хотя, конечно, мой парень не такой уж злодей. Милый хороший такой мальчик. Идеальный вариант для родителей… Нет, реально. Сейчас не шучу. Он иногда такие вещи творит безумные! Например…       Салли полезла в рюкзак и вытащила оттуда кошель, успевший знатно опустеть после общения с Мэттом. Заговорщицки, хитро оглядевшись, словно она была отпетой воровкой, раскрыла бумажник, во всей красе показывая блестящую вещицу. Даже бармен отвлёкся от скучных занятий, с интересом нависнув над стойкой. Светлая чёлка упала на лоб, глаза заискрились, и теперь он по-новому взглянул на Салли, будто впервые увидев её перед собой. Та этот взгляд даже не заметила.       – Ну и побрякушка, да? Краси-ивые ка-амушки… Я даже носить боюсь – вдруг украдут? – она хихикнула, поглаживая самоцветы на кулоне. – Мне таких подарков не делали раньше. Еба, да он, наверное, состояние стоит! И откуда у Билли на это деньги, а? Я чё-то не знаю о нём? – она хлопнула кошельком перед барменским носом и спрятала его обратно в рюкзак. – Так что… может, зря я так гоню бочку?.. По мне, конечно, не скажешь, но я иногда бываю тако-ой эмоциональной! Знаю-знаю, самой не верится. Надо бы, наверное, извиниться. Веду себя, как скотина, ей богу! В отношениях же всегда после кунфетно-банкетного… ой-… букетно-конфетного периода ссоры начинаются. Надо это ток пережить! Только вот…       – Салли!       Она резко подпрыгнула, чуть не свалившись со стула, и обернулась. Её парень стоял перед ней, переводя хмурый взгляд с бармена на пустые бокалы, с бокалов на саму Салли, с Салли вновь на бармена. Глаза её закатились сами собой, а в мыслях брезгливо пронеслось: «Помяни чёрта».       Впрочем, было бы наглым обманом сказать, что ей не льстил его вид: взъерошенные волосы, напряженное лицо и глаза, горящие каким-то особым огоньком. Не умея долго злиться, Салли улыбнулась:       – А, Би-илли! Откуда ты такой пришёл? Только не говори, что плакал в туалете. Мне, конечно, приятно, но не стоит, – она потрясла в воздухе коктейлем и второй рукой потянула Билли за толстовку. – Смотри, что у меня е-есть! Медо-овый… хочешь попробовать?       С беззаботной улыбкой Салли очертила губы Билли трубочкой – казалось, такой флирт ему совсем не понравился. Он перехватил её запястье.       – Не хочу. Я говорил кучу раз, что не фанат выпивки. Особенно каких-то ссаных коктейлей.       – Да-да, забыла, сорян, – беспечно откликнулась Салли, затем лукаво добавила: – Но может тогда… мне загладить вину?       Не дожидаясь ответа, с игривым прищуром она потянулась вперёд, чтобы поцеловать своего парня. Тот был невысокого роста, поэтому ей не пришлось вставать, а ему нагибаться – её нежные губы мягко коснулись его губ, накрывая их в лёгком, практически воздушном поцелуе. Алкоголь в голове дурманил, подбивая сделать нечто большее, чем просто «чмок в щёчку», но Салли вдруг отстранилась… Глаза сощурились в подозрении.       – Это… у тебя на щеке… Что-…       – Салли! – Встревоженно перебил Билли, стирая со щеки красновато-розовый след. – Я-я… вообще-то пришёл за тобой! Не меняй тему! Только не говори, что ты щас напилась и решила кого-то ввязать в свои проблемы. Тебя не психологи окружают, ясно? У всех своих дел по горло. Простите, мне так неловко за неё… - он смотрел на бармена.       – Чего-о? Ах, это теб-е неловко за меня? Бармен! Забудь всё, что я говорила! – не громким, а растянуто-недовольным от алкоголя голосом крикнула Салли. – Это мне за него стыдно! Ишь ты, нашёлся святой ангел. Да я щас…       Сам же бармен, не особо скрывая раздражение, пожал плечами. Он в «ссору по пьяни» лезть точно не собирался.       Билли взял Салли за руку:       – Всё, надоело. Пошли.       – Куда это?       – Пхах, а ты как думаешь? Всё! Пришла, посмотрела на клуб – довольна, наверное. А теперь тебе пора домой.       – Мне? – она демонстративно вырвала руку и рассмеялась, скатываясь со стула прямо в его объятия. – Разбежался! Деньги за клуб отдать не планируешь, папочка? Так мне тебя называть? Потому что ведёшь себя, как отец, отчитывающий непослушную дочку. Тебе не идёт. Но я закрою на это глаза…       – Салли, ну какая же ты… глупая, – Билли раздражённо отвернулся, чувствуя яркий запах спиртного. Он был совсем не в настроении. – Не понимаешь, что самоконтроль нужен? Тебя ж не остановить, случиться что угодно может. Потом опозоришься и будешь страдать. Я знаю! И на руках тебя не понесу, пойдёшь до метро на своих двоих – чтоб хоть как-то башка твоя протрезвела.       – А-а, ску-учно! – стон её был надрывистым. Салли повисла на руках Билли, и тот теперь с недовольством держал её за талию. – Сколько мне, по-твоему, лет, Билли-Вилли-Дилли-Шмилли? Десять? Я сама за себя плачу, сама себя контролирую. И всё это – без твоей помощи! Раз тебя это так бесит… Начни уже обращаться со мной не как с ребёнком, ёп тебя налево!       – А как с кем? По-моему, только инфантильные девчонки флиртуют с другими за спиной своего парня.       – Чего? – От удивления голова сразу же прояснилась. – С чего ты вообще решил, что я…       – Ну да, я ж слепой, – Билли выпустил её из объятий. – Сначала эти ваши переглядки с Мэттом, теперь с барменом флиртуешь. Думаешь, мне приятно? Просто чтоб ты понимала: у меня тоже есть чувства, и-…       – Знаешь! – Салли перебила. – В тебе всё хорошо, но вот эта ревность на пустом месте начинает бесить.       – Да правда что ли? На пустом? Я так не думаю.       Оба уставились друг на друга испепеляющими взглядами – никто бы не удивился, если бы в воздух полетели стаканы и ножи. Затем Билли вздохнул, потирая виски. Эта ругань успела его знатно помотать.       – Ладно, уже неважно. Я устал. Пошли.       Он снова взял Салли за руку. Та снова выдернула её.       – Нет. Ты весь вечер ведёшь себя, как… как помидор, блять, надутый! Можешь в зеркало посмотреть, если не веришь. Ещё чуть-чуть и лопнешь! – Салли протянула ему коктейль, не обращая внимания на обескураженное выражение лица. – Я никуда не пойду и слушать тебя не буду: «Бла-бла-бла», читай нотации, сколько влезет! Раз уж пришла в этот драный клуб, буду торчать здесь столько, сколько понравится! А ты ебись, как хочешь.       Последнее слово осталось за Салли. Она грозно потопала в сторону танцпола, оставив Билли в гордом одиночестве. Тот проводил её обескураженным взглядом, а затем вдруг чуть ли не до хруста сжал стакан с коктейлем в руке:       – Ну всё! «Билли, сделай то!», «Билли, сделай это!», «Билли, Билли, Билли, Билли!» Хватит! Хоть раз бы повела себя, не как эгоистичная задница, а спросила меня, чего я хочу!       С грохотом опустив стакан на барную стойку, он выкрикнул: «Спасибо!» и поплёлся к компании молодых ребят, тусующихся в другом конце помещения.       Бармен, тихонько наблюдающий всё это время за сценой, раздражённо вздохнул, наконец проявляя какие-то эмоции. Сдул со лба чёлку. А затем, с надеждой взглянул на часы и промямлил:       – Скорее бы свалить… скорее бы…       И с ещё большим усердием принялся натирать стакан.       ㅤ       Люди, дёргающиеся на танцполе, напоминали собой чёрно-красный хоровод, бесконечно зацикленный на повтор. Дерзкие, колючие биты мелодии поначалу показались Салли заманчивыми, чтобы попробовать слиться с толпой, но она быстро поняла, что это плохая идея. Потерявшие контроль люди прыгали, кричали, не стеснялись ни в выражениях, ни в своих действиях, хватали друг друга и валили на пол. Они ничем не отличались от озверевших животных, и связываться с этим – особенно пьяной – было чревато проблемами.       Последней каплей стала приземлившаяся на её зад мужская рука. Она не разглядела, кто именно её шлёпнул, но злости и тошноты хватило, чтобы грубо оттоптать ноги всем и каждому, стоящему рядом, вызывая сквозь смех и веселье болезненные выкрики. А низкий рост порой помогал выскользнуть из неприятностей – так и сейчас Салли шустро покинула танцпол, направляясь подальше от одичавших людей.       К горлу подступила тошнота. Мерзко было от всего: от выпитого алкоголя, от Билли, от мужланов и пьяниц. От самой себя… Хотелось скорее прийти домой и спрятаться ото всех вокруг под одеялом до следующего утра.       – Зря я наорала. И так постоянно собачимся, а сегодня вообще по грани ходили. Могло ведь дойти аж до… Нет-нет, всё не так плохо. Не накручивай себя, Салли…       Взглядом, который, казалось, начал замутняться, она десять минут пыталась отыскать своего парня. Безуспешно… В толпе его не было, на лестнице тоже. У столиков, как и в ВИП-зоне, так же ни намёка на Билли – впрочем, кто бы его туда пустил?       «А может, он обиделся и поехал домой? Слабак – я на его месте не бросила бы пьяную девушку в незнакомом клубе… Каких бы вещей та со злости ни наговорила».       Бросив все попытки поиска и собираясь уйти, Салли внезапно заприметила… Мэтта! Он развалился на диванах в компании молодых людей, о чём-то непринуждённо болтая. На всех были такие же страшные демонические маски, скрывающие половину лица, как та, что лежала на коленях самого Мэттью.       «Ну прямо «клубная» секта какая-то, прости Господи!»       Салли решительно направилась в его сторону.       – Привет. Билли не видел? – устало поинтересовалась она, серьёзно жалея о том, что упросила своего парня привести её сюда.       Мэтт отвлёкся от разговора и рассеянно огляделся, не поняв поначалу, кто перед ним стоит. Быстро на его губах промелькнула тень улыбки. Салли ничего не заметила.       – Ага, где-то шляется, видел недавно. Может, отлить пошёл?       – Хм… я оставляла ему свой коктейль, – несмотря на слова, единственным, от чего бы сейчас не отказалась Салли, был полный графин ледяной воды.       – А-а, да, он, кажется, приносил, – Мэтт протянул руку вперёд к бутылкам с алкоголем и бокалом, взяв один из них, – полупустой, наполненный белой мутной жидкостью. – Твой?       Это точно был не её напиток. Она брезгливо поморщилась.       – Фу-у, выглядит, будто туда сначала кончили, наблевали, а потом кончили ещё раз… Ладно, я перехотела. Ещё поищу Билли, а потом поедем домой, как он и предлагал. Если не успел без меня свалить, конечно… Всё, пока… э-э… Мэттью?       Мысленно представив, как она будет душить парня своими маленькими ручонками, Салли направилась прочь, но Мэтт остановил её, схватив за запястье.       – Постой-постой, золотко, никуда твой парень не денется. Вот только щас вспомнил, что он искал тебя. Сказал: сходит в толчок и вернётся, – он обаятельно улыбнулся и кивнул на компанию ребят. – Так что посиди с нами! Мы болтаем о всяком, отдыхаем. Расслабляемся… Я уж думал встать и самому пойти искать тебя! Ты ведь подруга Коллинза… Кто устоит перед такой милой и забавной девчушкой? Ну, что скажешь?       Салли неуверенно замолчала. Что-то внутри – вероятно, здравый смысл – намекало не связываться с этой компанией, но причину отказаться она так и не нашла. Салли уселась рядом.       – Ладно, пока он не придёт, посижу. Всё равно никого не знаю, мало ли затащат за угол обжиматься… Только без обдроченных коктейлей, пожалуйста!       Мэтт улыбнулся шире, перекинул руку через спинку дивана, тем самым заводя её за Салли.       – Такого, к счастью, нет в меню. А обычные напитки? Точно не хочешь?       – Точно. Суточную дозу уже приняла.       Несколько парней, сидящих рядом, – друзья Мэтта – продолжили непринуждённо болтать:       – Так… о чём я?       – Жениться, выебать, поцеловать. Девчонки со сцены. Ты остановился на…       – Ха-а, то-очно! Давайте: Джессика или Шарлотта?       – А-а, новенькие? А кто из них кто?       – Да, чел, как ты их вообще запоминаешь? Они ж их там меняют, как перчатки!       – Всё просто. У первой сиськи большие, но без лифака как бидоны свисают, зато вторая глубоко берёт.       Между мужчинами пронёсся одобрительный гогот, и Салли вжалась плотнее в диван, чувствуя дискомфорт, ноющий на дне желудка. Вскоре разговор перешёл на другую тему, но тон оставался прежним, и ей показалось, что веселье их было чересчур напускным. И маски эти со всей своей японской эстетикой не будоражили больше. Пугали. Успокаивало, что сам Мэтт – единственный, кто вызывал хоть кроху доверия, – в диалоге не участвовал.       – Что ж. Слово дамы – закон, – ненавязчиво начал он. – Никакой алкашки, так никакой алкашки. Ну а что насчёт…       – Того предложения? – съязвила Салли, вспоминая их разговор у клуба. Забыв все детали, она предположила, что Мэтт подобным странным образом намекал… на интим. – Слушай, душечка, ты опоздал на… э-э… месяца три. Я встречаюсь с Билли, так что ты в пролёте. Вот, если мы расстанемся, тогда, может быть, – что вряд ли – я буду заинтересована в тебе. Ясненько?       – Как грубо, – Мэтт улыбнулся. – Я, вообще-то, другое имел в виду, но теперь это звучит любопытно… Как-то прежде не рассматривал полиаморию. Хочешь сказать, мне не стоит даже надеяться?       – Ну, типа того. И кстати, – Салли холодно сощурилась. – Ты меня обобрал, вообще-то! Уже забыл? На целых семьдесят, блять, баксов! Какого чёрта я сижу рядом с тобой?       – Да ла-адно тебе, боже. Забудем обо всём. Я потом отплачу Билли по-своему, а он вернёт тебе деньги, – Мэтт совершенно ненавязчиво приблизился. – Предлагаю сменить тему. Например… твой наряд. Знаешь, несмотря на этот… ужа-асный прикид, просто безвкусное нечто… сама ты очень миленькая. Мне нравятся эти длинные волосы. Очень вкусно пахнут… И цвет красивый, золотистый такой.       Пьяные бредни его сквозили похабщиной, тогда как Салли под алкоголем чувствовала скорее злость, чем веселье:       – Во-первых, не обсирай мою одежду, это подарок! А во-вторых, спасибо, я в курсе, что выгляжу великолепно. Хотя… чисто на будущее – твои комплименты звучат сально. Смени смазливое личико на обрюзгшую морду, и от таких слов только тошнить будет.       Золотистые волосы хлестнули его по лицу, но Мэтта, казалось, это только раззадорило. Салли же сразу пожалела о своём жесте: от такого резкого движения головой – захмелевшей и тяжёлой, – в ушах так зазвенело, будто её сунули прямо в медную тубу и как следует приложили по ней молотком.       – Ого… Ну ладно, твоя взяла. Ротик у тебя, конечно, красивый, только вот словечки с него слетают не самые приятные. С такой речью ты больше похожа на старую бабку с блошиного рынка, продающую ковры за пару центов. – Его последняя фраза отозвалась заливистой краской на злющем лице Салли, и Мэтт поспешил сменить тон: – Ладно, не обижайся. Прости пьяного парня, говорю всякие глупости. На самом деле… Ты милая. Может, у меня всё же есть шансы? Я ведь парень достойный, девчонки вниманием одаривают только так! Как бы ни потерять такой алмазик случайно, м-м?       Салли зависла на пару секунд и… разразилась хохотом:       – Боже, ну и херня! Ты где начитался такого, в книжках по пикапу? Ах…       «Ладно, Билли… Если ты не ушёл и всё ещё здесь – я даю тебе пять минут, чтобы появиться! Иначе я перестаю терпеть это позорище и сваливаю».       Неожиданно худощавая мужская рука, лежащая на спинке дивана, начала медленно-медленно опускаться, чтобы в конце концов лечь на её открытое плечо. Она вздрогнула и растерянно замерла, сразу не сообразив, что происходит. Салли ощутила, как злость заполняет голову. Почувствовала, как её бесит это место, как её бесит Билли, за весь вечер не сделавший ровным счётом ничего, чтобы хотя бы казаться хорошим парнем, а не глупым ревнивцем. Злость перешла на Мэтта, придвинувшегося ещё ближе.       – Ты чё делаешь?       Второй рукой он заправил прядь её волос за ухо, не слушая Салли. От его прикосновений по спине прополз табун мурашек – скользких и неприятных. Приняв растерянность и горящие от злости щёки за смущение, Мэтт хрипло протянул с улыбкой:       – А что? Мои шутки тебя веселят, да и ты до сих пор не ушла. Значит, нравится. Вижу по глазкам…       Салли поняла, что никто больше не болтает – приятели Мэтта, все до единого, смотрели прямо на них. Неужели ему настолько плевать на её слова, что он готов при всех залезть ей в трусы?       – Плохо видишь, придурошный. Не трогай меня.       Она скинула его руку с плеча, но парня это лишь сильнее разгорячило.       – Эх, ну какие мы недотроги, – он разразился смехом, запрокинув к потолку голову, – смехом таким же гротескным, как у его приятелей.       «Ну точно идиот. Напился, и ведёт теперь себя, как клоун. Билли, ты где?»       Больше ждать не было смысла. Салли собралась резко встать и уйти, но, вспомнив разговоры приятелей Мэтта, решила дождаться подходящего момента – не хотелось быть одарённой их вниманием. Сам Мэтт, наконец, отлип и потянулся вперёд к своей бутылке, делая несколько больших глотков. Можно вздохнуть: пусть он себе смеётся, как клоун – только её бы не трогал. И эти уроды пусть веселятся, пока не лопнут. А сама она потихоньку улизнёт, больше не вспоминая ни об этом месте, ни о пьяных чудиках.       Однако за выжидание… пришлось поплатиться.       Компания Мэтта разразилась весёлым улюлюканьем, и прежде, чем Салли подняла взгляд, чтобы узнать причину… тот нагло схватил её за плечи и повалил на диван, сокращая миллиметры между лицами. Она замерла всего на секунду, будто ошпаренная кипятком, – и почувствовала, как сухие губы касаются её собственных, вызывая желание у кишечника вывернутся наружу.       Горько, громко и грубо – только так можно было описать этот поцелуй, раз, затем ещё и ещё раз покрывающий её бледное испуганное лицо и губы. Вспоминая десятки похожих стыдливых моментов из жизни, чувствуя себя грязной и использованной, Салли словно опустела на фоне весёлых взглядов и страшных улыбающихся масок. Прошла всего пара секунд, но по ощущениям, Мэтт держал её в своих объятиях целую вечность.       Терпение лопнуло, ярость отразилась в перекошенном лице. Салли вывернулась из хватки, вцепилась пальцами с крашенными ногтями прямо в руки Мэтта. Тот болезненно выдохнул. Оттолкнув его в сторону и соскочив с дивана, она яростно прокричала, привлекая внимание других посетителей:       – «Дружок»! А ты ничего не попутал? С хуя ли продолжаешь в трусы лезть, когда я ясно сказала: ты мне не ин-те-ре-сен! – Слова, отчеканившись по слогам, грубо сорвались с губ. – Если мозгов не хватает, чтоб это понять, мне, может, позвать кого, а? Чтобы башку твою тупорылую на место прикрутили! И я… я не изменщица, ясно?       Ярость Салли и ненужное внимание с соседних диванов заставили Мэтта опешить. Он опустил голову, захлопал глазами: хотелось верить, что это было чувство унижения. Скривившись и развернувшись на пятках, Салли собралась сбежать. Но тот, будто ополоумев, больно схватил её за запястье.       – Чего ещё? – огрызнулась.       На губах Мэтта появилась улыбка. Больше не такая доброжелательная – перекошенная от злобы.       «Неужто в обиженку играть собрался?» – Салли, храбрая и безрассудная от алкоголя, была готова накидать ещё несколько специфических оскорблений, если понадобится.        Он ломано мягким голосом произнёс:       – Прости, малышка… Не знаю, что на меня нашло! Наверное, алкоголь в голову вдарил? Кто ж думал, что ты такая ранимая…       – Если ты так пытаешься извиниться, вот тебе мой ответ: иди в жопу!       Тщетная попытка вырваться – Мэтт не отпускал. Он огляделся по сторонам, игнорируя ругань. Затем его лицо просияло. Взгляд потемнел, когда он дёрнул опешившую Салли за руку и рывком посадил рядом с собой. Над ухом проскользнул неприятный шёпот:       – Хорошо, дорогуша. Напоследок: тебе здесь больше некого ждать. Твой парень, как и ты, явно нашёл развлечение на стороне. Не веришь, поверни головку чуть левее…              Слова, произнесённые Мэттом, словно по щелчку пальца отрезвили пьяную голову, собирая все спутанные от алкоголя мысли. Салли послушно повернула шею и цепким взглядом посмотрела туда, куда он указывал.       На диванчике в противоположном конце клуба сидели двое: высокая блондинка приятного вида – незнакомая, одетая в странный вычурный наряд из латекса и вельветовых тканей со стразами. А рядом с ней… молодой паренёк. Билли. Её Билли. Ошибки быть не могло…       «Так-так-так… Одну секунду, погодите, ПОСТОЙТЕ!» – поморщившись, вскричала в уме Салли и вновь взглянула на пару.       Она попыталась оценить ситуацию настолько хладнокровно, насколько получалось.       «Ну подумаешь, сидит он с этой девушкой, и что? Они ведь не занимаются ничем противозаконным – выпивают, смеются, болтают. Флиртуют друг с другом… переглядываются… обжимаются… Всякое бывает. Ведь так? Да?..»       Когда блондинка в смущении отпрянула из объятий, улыбнулась, а затем обхватила пальцами щёки Билли, розовые от алкоголя… Тот удивился лишь на мгновение. Чувствуя, как разбивается сердце, Салли смотрела, как он прижимается к девушке плотнее, целует её в губы, обнимает за талию. От его радостной улыбки, проскальзывающей сквозь ласки, скользкие мурашки прокатились по спине и усилились, стоило Мэтту с насмешкой пробормотать:       – На-адо же, вот это совпадение. Не очень-то вы цените друг друга, раз целуетесь направо и налево, да?       Салли прокричала, чувствуя, как обида прожигает грудь насквозь:       – Ты-… ты в своём уме? Сам полез ко мне, а теперь я ещё виновата?.. Подавись своим пивом!       Насколько хватало сил, она толкнула парня в грудь, но вызвала только смех с его стороны и со стороны его приятелей, всё это время наблюдавших за сценой. Провожаемая ненавистным взглядом Мэтта, вновь взявшегося за бутылку и даже не попытавшегося остановить Салли, она направилась в сторону своего никудышного парня.       Слабые, негнущиеся ноги сами привели её к мягким диванчикам, где сидели парочки и одиночки, уставшие от плясок. Билли не сразу заметил свою «любимую» девушку, увлечённый поцелуем с высокой красоткой. Поэтому она громко прокашлялась, привлекая внимание обоих. Он нехотя повернул голову и тут же широко раскрыл глаза.       – С-Салли? Что-… ты не должна быть здесь… Ты должна…       – Кто это?! Здесь что, вход в клуб только до трёх персон? Иначе я не припомню, чтобы ты приглашал кого-то помимо меня!       Она кивком указала на блондинку и вновь уставилась на Билли, начавшего с надеждой озираться по сторонам взглядом, молящим о помощи. Незнакомка, почуяв неладное, без внимания не осталась и так же подозрительно, со страхом посмотрела на парня:       – Уильям? Кто это такая? Что происходит? – в её голосе слышался лёгкий французский акцент – в иной ситуации Салли сочла бы это очень милым.       – Пф-ф, «Уильям»?.. Ну надо же, как официально, – гаркнула она язвительно.       «В кровати ты его тоже так зовёшь?» – так и хотелось добавить вслух, но Салли воздержалась.       Светловолосая девушка поднялась с дивана, и Билли вскочил следом за ней:       – Постой, Жен! Это… Ты не так поняла… Видишь ли, я просто… Дело в том…       Облизывая губы, он пытался как-то объяснить ситуацию, но всё, что у него получалось, это лишь невнятно бормотать оправдания и потирать вспотевшие ладони об ткань джинсов. Девушки смерили друг друга критическими взглядами и снова уставились на парня, ожидая от него вразумительных разъяснений. Салли заметила, что губы незнакомки были накрашены розовой помадой – теперь ясно, что это был поцелуй на его щеке! – а сама она была выше её как минимум на полголовы – Билли не раз упоминал, что ему нравятся высокие девчонки.       – А я и не знала, что у моего «любимого» парня, оказывается, есть ещё одна девушка, – со всей желчью и ядом выплюнула ему в лицо Салли.       Тот смерил её взглядом – таким недовольным и презрительным, словно она ему жизнь испоганила. Затем повернулся к своей новообретённой подружке и начал лепетать какие-то невнятные объяснения, извинения. Та отвечала – в той же обиженной манере, с какой крикнула на него мгновение назад. Вот только Салли не слышала их слов – вернее, не хотела слышать.       Электронная музыка вокруг, гомон людей и их ругань – все звуки схлопнулись до микроскопических размеров. Стали вмиг такими глухими и далёкими, как будто она с головой погрузилась под воду. Ей не хотелось больше ничего слышать, хотелось лишь сбежать отсюда как можно дальше… Забыть о клубе, забыть о людях, способных только на подлые поступки.       Спустя несколько секунд Салли выдернули из её собственного уголка сознания – незнакомка всплеснула руками и чуть не задохнулась от возмущения:       – Да что ж это такое… Ты что, специально? Этот поцелуй, твои слова… – её звонкий голос сорвался на крик, и акцент стал чётким. – Ты просто водил меня за нос! Ты… Ах!       Звук пощёчины был таким же громким, как взрыв хлопушки или гром, слышимый даже сквозь беспрерывно рокочущую музыку. Часть посетителей – даже со второго этажа – перевели заинтересованные взгляды на молодых людей, заставив Билли из помидора превратиться в лавовый вулкан.       Разъярённая блондинка, оставив алый след на его щеке, гордо вскинула подбородок и спешно удалилась. Салли в стороне не осталась. Украсив вторую часть его лица такой же пощёчиной, чувствуя, как ладонь горит от удара, она стремглав кинулась прочь.