Сладостный поцелуй Вечности

      — Как? Вы уже вернулись в Лондон? — чрезвычайное удивление, отразившееся на лице графа Фантомхайва, явилось для Ричарда Нортона полнейшей неожиданностью. Его внезапный визит застал виконта врасплох. Прежде граф всегда согласовывал время своего прихода с ним или его матерью.       — Э-э... да? — осторожно ответил Ричард, не совсем понимая, о каком возвращении идёт речь. Он невольно покосился на присутствующих в гостиной мужчин: ни Генри, ни Артур не были посвящены в тайну графа, так что при них следовало соблюдать осторожность. Матушка запретила рассказывать об этом даже отцу.       Ричард чувствовал себя странно, оказавшись в центре нескольких тайн одновременно. С одной стороны стоял граф Фантомхайв, тайно расследующий дело о жестоких убийствах, с другой — семья и близкие друзья, скрывавшие его арест от общества, и даже не подозревавшие о том, какую роль граф сыграл в его судьбе. Никто, кроме матери, не знал, что его освободили лишь благодаря заступничеству графа.       Виконт ощутил головокружение, когда попытался обдумать, что должен говорить и как реагировать в предстоящей беседе: нарочно лгать графу, который обо всем знал, и всерьез обманывать брата и друга, которым не была известна вся правда. Ложь Ричард ненавидел больше всего на свете.       — Я рад, что вам так скоро удалось уладить все дела в Уитби, — добродушно отозвался граф, и Ричард позавидовал его способности так искусно лицемерить. Виконт натянуто улыбнулся в ответ.       С какой целью явился граф — Ричард не знал, и спросить об этом в присутствии других он не мог. Позавчера граф уже заглядывал к ним. Фантомхайв рассказал ему о том, что злополучная записка оказалась фальшивкой. Злоумышленник воспользовался именем Юстаса, чтобы обмануть его. Если бы он сразу догадался об этом, то не сидел бы сейчас в имении под неустанным надзором полиции! Впрочем, сразу же распознать подлог было бы трудно, ведь даже почерк в письме был таким, каким он его помнил со времен колледжа.       Ричард перевел взгляд на мужчину в штатском, который сейчас разыгрывал на пару с графом сцену знакомства, хотя каждый из них знал личность другого. Виконт устало прикрыл глаза. До каких пор будет продолжаться этот театр? Почему нельзя рассказать об этом хотя бы Генри? У Ричарда уже изрядно болела голова от того, что каждый раз приходилось узнавать у Генри планы, чтобы назначать встречи графу в его отсутствие. Хорошо хоть брат большую часть времени проводил у себя в конторе и пересекся с Фантомхайвом лишь раз, когда тот уже уходил. Кажется, это было еще до приема у Кеннета. Или нет? Дни в голове виконта уже перепутались за время этого нестерпимого заточения.       Кто-то дотронулся до его плеча, и Ричард осознал, что пропустил значительную часть разговора.       — Мне пора, — повторил Артур, стоя совсем рядом. — У меня назначена встреча, потом я планирую заскочить к Генри.       — Зачем? — рассеянно поинтересовался Ричард, хотя ответ его совсем не интересовал.       — Нужно помочь одному приятелю, — пояснил Девон. — Ты ведь точно сможешь сегодня его принять? — Артур перевел взгляд на младшего Нортона.       — Подходите к четырем, я как раз освобожусь к этому часу, — уточнил мужчина.       — Отлично, — кивнул граф. — Будем к четырем.       Когда вслед за Артуром вскоре ушел и Генри, Ричард почувствовал облегчение. Теперь можно было расслабиться и не бояться ненароком выдать чью-нибудь тайну.       — Так зачем вы пришли? — напрямую спросил виконт, понимая, что граф не стал бы наносить пустых визитов вежливости. Все его действия, как Ричард уже успел убедиться, имели чётко поставленные цели.       — Надеюсь, полисмены не доставляют вам неудобств? — с насмешкой заметил Сиэль и посмотрел на мужчину в штатском, который скромно удалился в угол комнаты, как только Генри Нортон вышел.       — Все уже привыкли, — терпеливо ответил виконт. — Вы ведь не для этого сюда пришли?       — Верно, — граф мгновенно посерьезнел. — Сейчас, когда вы уже оправились от перенесенного вами потрясения и, как я вижу, смирились с вашим нынешним положением, я хочу, чтобы вы вспомнили и рассказали мне обо всем подробнее. Что вам известно о жертвах, их окружении, сплетнях...       Сиэль заметил, как исказилось лицо виконта, едва он услышал слово «сплетни». Похоже, подобных вещей он избегал.       — Одним словом, я хочу знать обо всем, что, по вашему мнению, значимо и могло бы помочь мне выйти на преступника, — поправил себя Сиэль.       Такая формулировка понравилась Ричарду больше, чем предыдущая, включавшая в себя понятие, не имевшее ничего общего с фактами и моральными устоями виконта. Он описал личности известных ему жертв кратко и обобщенно, не выделяя в них ни положительных, ни отрицательных качеств. В его глазах эти женщины просто существовали, как существует любой другой человек, они не имели для него особой значимости и никогда не задевали его внимание и мысли, но в силу их равного положения в обществе, он знал о них чуть больше, чем об остальных людях. Он вспомнил немногое, лишь то, что касалось непосредственно его самого или близких ему людей. Убитые служанки, в том числе и горничная его тестя, не были ему знакомы.       — Возможно, я видел ее когда-то, — пояснил Ричард Нортон, — но не обратил на нее внимания.       — Вам что-нибудь известно о причине ее увольнения?       — Оливия рассказывала мне об этом, — виконт заметил, что его ответ не удовлетворил графа, и тот ожидает от него разъяснений. — Сам я не присутствовал при той сцене, но Генри, кажется, был там и мог бы рассказать вам об этом, но в данных обстоятельствах это, конечно же, невозможно.       — Так, может быть, вы сами спросите его? — Сиэль увидел, как виконт нахмурился. Такая перспектива была ему не по душе: сплетничать о ком бы то ни было казалось ему слишком омерзительным.       — Полагаю, в этом не было ничего примечательного, — Ричард попытался отказаться от неприятного поручения. — Мистер Эттвуд поступил правильно: если человек не знает своего положения и позволяет себе недостойные поступки, он не заслуживает своей должности. Это касается каждого, даже нас с вами.       — Понимаю, — согласился Сиэль.       Слова Ричарда Нортона в очередной раз убедили его в невиновности виконта. Блеск в глазах мужчины, когда он рассуждал о честности и правах, сложно было бы изобразить даже самому отъявленному лицемеру. Виконт жил принципами справедливости и порядочности и, кажется, не желал поступаться ими даже в угоду личным интересам.       По правде говоря, граф ожидал от этой беседы большего. Возможно, прояснений в отношениях жертв с их знакомыми или обнаружения каких-нибудь неизвестных ему обстоятельств, но Ричард Нортон оказался истинным джентльменом не только на словах, но и на деле. Мужчина упрямо не замечал лживых полутонов общества, принимая их за безупречные яркие краски. Чем-то позиция виконта импонировала графу: от таких людей не приходилось ожидать удара в спину, и все же подобное мировоззрение казалось Сиэлю до крайности наивным и ограниченным.       Больше вопросов к виконту у графа не было. Он спросил обо всем, что могло бы помочь ему понять мотивы преступника. К сожалению, ответы Ричарда Нортона ни на шаг не приблизили его к разгадке.       Оставалось поговорить с Камиллой Эттвуд, которая, как надеялся Сиэль, не станет пренебрегать людской молвой, и расскажет обо всем, что творилось в светской жизни Уитби. Однако девушка все еще не назначила ему встречу, и этот факт невероятно раздражал нетерпеливого графа.       Дом Нортонов от городского особняка графа отделяла всего пара улиц, и это расстояние граф предпочитал преодолевать пешком. Подобные прогулки на незначительные расстояния помогали Сиэлю думать. Он неспешно проходил мимо домов, прохожих, мчавшихся навстречу экипажей. В такие минуты его мысли неизменно выстраивались в ровные и аккуратные ряды, а иногда наступало долгожданное озарение.       Сейчас мысли графа вращались вокруг Ванессы Палмер. То, что Себастьяну удалось узнать от мисс Эттвуд на днях вполне походило на правду. Граф не раз слышал о том, что у убитой был скверный характер, и если она не стыдилась открыто насмехаться над другими леди, а, может быть, даже и джентльменами, то вполне могла нажить себе много врагов.       Поведение Дженнифер Льюис, подруги Ванессы, открывшееся накануне, тоже во многом характеризовало их компанию. Высокомерные, распутные и жестокие — такими эти девушки теперь представлялись графу. Кроме того, выяснилось, что и убитая на днях Миранда Уоллер тоже была подругой мисс Палмер и мисс Льюис. Возможно, следовало искать источник трагедии в поступках Ванессы и ее подруг? Вдруг, оскорбление, некогда нанесенное ими убийце, и запустило цепочку этих убийств?       Но как быть с первой жертвой, которая, по словам графини Нортон, осуждала поведение мисс Палмер? Могла ли графиня ошибиться, и эта леди на самом деле была их близкой подругой? Будучи компаньонкой мисс Льюис, она действительно могла быть близка и с мисс Палмер. Многое становилось понятным, будь это так. Единственное, что выбивалось из стройного ряда мыслей — смерти служанок и юной Джил Брукс. Без сомнения, их убил один и тот же человек. И если раньше убийство Бетти Дарем одной лишь деталью — исколотой, а не истерзанной шеей — и отличалось от остальных, то сейчас сомнений быть не могло — все эти преступления были совершены одной рукой. Миранда Уоллер была убита похожим способом. Это небольшое отличие в ранах Сиэль объяснял спешкой. Преступника что-то спугнуло, и он не успел истерзать шеи двух своих жертв до такой немыслимой степени.       Если бы преступником оказался Найджел Мейси, то убийство горничной их семейства можно было бы объяснить той же схемой. Она работала в их доме и вполне могла чем-то задеть его чувства. В том, что Найджела могла обидеть компания Ванессы, Сиэль не сомневался. Наверняка этот парень был слишком неуклюж в глазах самовлюбленных девиц.       Оставались горничная мистера Эттвуда и Джил Брукс. И если последнюю вполне можно было бы представить среди знакомых Мейси, то со служанкой Эттвудов возникала загвоздка. Мог ли Найджел знать эту девушку? Сиэль не мог сообразить, при каких обстоятельствах они могли бы познакомиться.       Возможно, его рассуждения смогла бы дополнить Камилла Эттвуд, если ей хоть что-то было об этом известно.       Сиэль остановился. Ему захотелось сейчас же отправиться к Эттвудам и немедленно поговорить с девушкой. Ему необходимо найти подтверждение своим догадкам!       Себастьян обещал, что мисс Эттвуд позволит им осмотреть дом и кабинет дяди. Хотя у Роберта Эттвуда нашлись свои мотивы для мести, Сиэль подозревал барона не более чем Ричарда Нортона. Тем не менее, ему хотелось окончательно исключить барона из списка подозреваемых. Тогда лучше было бы подождать приглашения от Камиллы Эттвуд, чёрт бы ее побрал за такую медлительность!       Дворецкий поинтересовался у графа, почему тот остановился, и Сиэль отмахнулся от него, не желая объяснять свой неожиданный порыв.       — Не важно, — сказал граф. — Просто подумал, не стоит ли нам сначала заглянуть кое-куда. Впрочем, я уже передумал. Идем домой.       Себастьян приподнял бровь. Расспрашивать графа о подробностях было бессмысленно.       — Мне показалось, что вы остановились, увидев графа Девона, — заметил дворецкий, взглядом указав вперед.       Сиэль присмотрелся. И в самом деле, вдалеке стоял Артур Девон и беседовал с каким-то мужчиной. Графу не хотелось встречаться с ним еще раз.       — Перейдем на другую сторону, — предложил Сиэль.       Дождавшись, когда проедет очередной экипаж, они перешли дорогу. Граф надеялся, что они смогут затеряться среди прохожих, и Артур Девон, увлеченный беседой, их не заметит. В любом случае, Сиэль намеревался сделать вид, что он его не увидел.       И все же краем глаза граф посматривал в сторону мужчин. Интересно, кто этот второй и о чем они говорят? Сиэль бегло оценил внешний вид собеседника Девона. Джентльмен. На это указывали и его костюм, и манера держаться. Однако о чем бы ни говорили мужчины, это никоим образом не могло быть тем, что интересовало Сиэля, а, стало быть, и следить за ними не обязательно. Сиэль осознал необходимость в отдыхе. Каждый, кто хоть чем-то был связан с Уитби, всякий раз вызывал у него подозрения. Лучше скорее вернуться домой.       «На сегодня с делами покончено», — решил граф.       Они уже почти прошли мимо, когда раздался сдавленный женский возглас, донесшийся с другой стороны улицы. Сиэль обернулся. Сперва в глаза бросилась тёмная фигура, неестественно надвигавшаяся на графа Девона со спины, затем в ужасе отшатнулся его спутник, и граф резко обернулся. Он вовремя успел: то ли женский крик, то ли реакция друга заставили его проверить в чем дело и помогли увернуться от ножа нападавшего.       Вокруг началась паника. Женщины с криком разбежались в стороны, и даже мужчина, беседовавший с графом, трусливо сбежал без оглядки, пока Девон пытался отбиться от напавшего. Двое мужчин все же пришли ему на помощь, схватив человека с ножом за руки.       — Господин? — уточнил дворецкий, все еще не получивший приказа вмешаться.       Сиэль был в смятении. Возникшая суматоха мешала ему думать. Стоило ли им в это впутываться? Какой-то бродяга окончательно слетел с катушек и напал на прохожих, но теперь, кажется, все в порядке — безумца поймали.       — Нет, — медленно проговорил граф, но тотчас же послышались выстрелы. Один из мужчин, державших бродягу, со стоном свалился на землю, другой, осознав, что стреляют в них, испуганно убежал.       — Себастьян! — крикнул Сиэль, и дворецкий поспешил на помощь Артуру Девону.       Нападавших было трое, считая человека с ножом. Его Себастьян устранил в первую очередь. Девон стоял неподвижно, растерянно наблюдая за происходящим. Кажется, он не совсем сознавал, что сейчас происходит. Себастьян поймал на себе его изумленный взгляд. Еще бы! Граф не ожидал его здесь увидеть.       Девон так и стоял бы в оцепенении, если бы не пуля, просвистевшая рядом с его головой. Смертельная опасность заставила графа очнуться. Ему повезло, что стрелявший промахнулся. Опомнившись, Девон первым же делом бросился к раненному. Тот был жив, но ему прострелили плечо.       Расправившись с оставшимися бандитами, Себастьян осмотрелся. Все-таки их было больше. Теперь к ним подтягивались еще трое головорезов, вооруженных ножами, у одного из них был револьвер. Не мешкая, бандит выстрелил в графа Девона, но тот, вовремя предупрежденный Себастьяном, дернулся, и пуля лишь оцарапала ему руку. Девон спешно схватил лежавшее поблизости оружие и выстрелил в вооруженного револьвером бандита, тот с хриплым стоном рухнул наземь. Граф еще раз нажал на курок, но револьвер лишь глухо щелкнул. К несчастью, это была последняя пуля.       Себастьян поднял нож, собираясь метнуть его в одного из бандитов, но знакомый выкрик с другой стороны улицы заставил его остановиться: господина схватил бандит, подоспевший с другой стороны.       — Эй, ты! — крикнул он дворецкому, приставив к горлу Сиэля нож. — Убирайся, ты нам не нужен. Бери мальчишку и вали, иначе я перережу ему глотку.       Себастьян промолчал. Плавно отведя туловище назад, дворецкий размахнулся и резко метнул нож, попав говорившему прямо в лоб. Тот повалился вперед, подмяв под себя графа.       — Себастьян! — сердито выкрикнул Сиэль, выбираясь из-под убитого бандита. Граф с раздражением представил, что было бы, если бы дворецкий промахнулся.       Воспользовавшись заминкой, Артур подобрался к другому револьверу и выстрелил в одного из бандитов в упор, второй мгновенно среагировал и занес над графом нож. Девон инстинктивно вскинул руку, и лезвие проткнуло его ладонь насквозь. Бандит чертыхнулся и выдернул оружие из руки мужчины. Девон согнулся от нестерпимой боли, сопротивляться сейчас он не мог. Бандит улыбнулся, глядя на скорчившегося в ногах графа: ему представилась отличная возможность прикончить его! Мужчина еще раз занес оружие, чтобы придать силу удару и сделать его смертельным, но опоздал: столовый нож, брошенный дворецким, оказался быстрее. Мужчина упал замертво.       — Всё? — крикнул Сиэль с противоположной стороны дороги и скривился, раздражённо отряхивая перепачкавшийся в грязи костюм.       — Да, милорд, — ответил дворецкий, помогая графу Девону подняться.       Артур оглянулся:       — Как это возможно? Чтобы с такой силой... — хрипло выдохнул он, заметив нож, вошедший по рукоять в грудь бандита. — Вы всегда носите с собой столовые приборы? — поинтересовался граф, устало улыбнувшись.       — Только сегодня, — ответил Себастьян. — Хотел разрезать свинину.       Девон поморщился от пронзившей его боли. Сейчас ему хотелось вырвать себе руку, но это едва ли смогло бы избавить его от мучений. Рядом лежал еще один пострадавший. Мужчина потерял сознание от нестерпимой боли.       — Какие же мы слабые существа, — заключил Девон, усмехнувшись, и облокотился о стену. — Теряем сознание и умираем от одного лишь удара, — по правде говоря, он и сам был на грани обморока, ему приходилось прилагать усилие, чтобы не поддаться желанию сбежать от боли в исцеляющее забытье.       Себастьян как раз успел перетащить раненого в плечо мужчину к стене, когда к нему подошел граф.       — Что они хотели? — спросил Сиэль, впрочем, не ожидая получить ответ на свой вопрос. — Кажется, их целью были вы? — он обратился к Девону. — Вы знаете, почему они на вас напали?       — Понятия не имею, — с трудом выдохнул Артур.       — Милорд, цыгане... — вмешался в разговор дворецкий, склонившись над одним из бандитов.       — Что? — удивился Сиэль и подошел к слуге.       Тот, кто схватил его, судя по всему, был англичанином, а эти мужчины и вправду имели смуглую кожу. Из-под кепок торчали кучерявые черные волосы, у одного из них была серьга-кольцо в ухе.       — Надо же, — усмехнулся Сиэль. Издалека он не разглядел их лица, да и одежда у них была самая обычная.       Невольно закрадывалась мысль о связи нападения с «вампиром» Уитби. Конечно, если бы не присутствие цыган, граф и не подумал бы связать эти происшествия.       Возможно, преступник напуган? Артур Девон узнал какой-то опасный секрет, что-то, что могло выдать убийцу? Поэтому его решили устранить? Или же граф попросту выдает желаемое за действительное, и нападение совсем не связано с расследованием?       Сиэль посмотрел на Девона. Расспрашивать его сейчас не следовало: ему и тому мужчине требовалась помощь.       Когда подоспела полиция, графу пришлось задержаться, чтобы дать показания.