Сладостный поцелуй Вечности

      Достать приглашение на вечер барона Кеннета оказалось не так уж сложно. Миссис Нортон, тотчас же прибывшая в Лондон после доброй вести о временном освобождении ее сына из Скотленд-Ярда, была так благодарна графу за его содействие, что заранее узнала и сообщила ему о том, что многие знакомые ей семьи, приехавшие в столицу из Уитби, приглашены к барону Кеннету на прием. Как объяснила графиня, почившая жена барона была родом из этих мест, и он, следуя доброй памяти, до сих пор поддерживал старые знакомства супруги, каждый год приглашая ее друзей в свой дом.       Миссис Нортон всерьез занялась делом и, помимо полученного ею дополнительного приглашения для графа, отправила вдобавок и список гостей. Женщина выразила надежду на то, что ее старания хоть немного приблизят графа к разгадке тайны, а ее сына — к свободе. По счастью, на прием оказались приглашены Мейси, Эттвуды, и, конечно же, сами Нортоны. Графиня предупредила, что на вечере у барона будет присутствовать ее младший сын Генри, для того, чтобы развеять любые слухи о причинах исчезновения Ричарда из общества. Сама она, так же как и ее муж по понятным причинам посетить этот прием не смогут.       Сиэль без труда отыскал среди приглашенных известные ему лица: девицы Эттвуд по обыкновению держались рядом со своими друзьями (кажется, мистер Эттвуд тоже предпочел отсидеться дома: по крайней мере, пока что Сиэль не разглядел его среди присутствующих); семья Мейси держалась особняком, выбрав тихий уголок в глубине зала. Граф заметил здесь и другие семьи из Уитби: графиня Нортон достаточно точно описала ему внешность каждого, с кем она была знакома, и теперь Сиэль имел представление о том, кто кем является.       Удивительно, но Дональд Льюис со своей семьей тоже принял приглашение барона Кеннета. Видя, как сейчас веселится его дочь, трудно было представить, что в их семье недавно произошла трагедия. Хотя убитая Лесли Маклауд и приходилась им дальней родственницей, такое веселье казалось совсем неуместным.       «Лесли Маклауд была первой жертвой, — подумал Сиэль, вглядываясь в веселое раскрасневшееся лицо мисс Дженнифер Льюис. — Несколько лет она являлась компаньонкой этой девушки. Как же быстро мисс Льюис оправилась от потери родственницы!»       Сиэль пожалел о том, что прежде не обращал внимания на эту семью. Ему бы следовало познакомиться с ними лично, а не доверять отчетам инспектора Хьюза, в которых Льюисы представали в исключительно хорошем свете.       Еще раз осмотрев зал, граф принял решение открыто заявить о своем присутствии миссис Мейси и ее сыну. Помнится, в прошлый раз своими разговорами он чуть было не довел до белого каления эту почтенную даму. Ему было интересно узнать, как теперь эти люди отреагируют на его появление.       Приветливо улыбаясь, Сиэль подошел к Мейси и поздоровался с ними, изображая неимоверную радость от встречи. Кажется, мистер Мейси искренне обрадовался, увидев его, а вот миссис Мейси заметно огорчило его появление. Найджел, видимо, совсем позабыл, какой эффект произвел в тот раз визит графа в их дом, и, слабо улыбаясь, протянул ему руку в знак приветствия.       — Рад видеть вас здесь, — сказал Сиэль негромко. — Хорошо, что случай со служанкой не оказал на вас сильного влияния.       Как и ожидалось, на исказившемся гневом лице миссис Мейси тут же вспыхнули неровные пятна румянца. Задыхаясь от волнения, она уже хотела ответить на дерзость графа, но муж опередил ее, легкомысленно заметив, что служанка все же не являлась членом их семьи, и они вовсе не обязаны носить по ней траур или сожалеть о ее участи. Найджел Мейси неожиданно ретировался, неубедительно сославшись на появление в зале знакомых. Граф отметил, как задрожали уголки его губ, когда он попытался выдавить из себя улыбку. Больше Сиэль не видел смысла оставаться в обществе четы Мейси — он увидел достаточно. Попрощавшись с ними, он отошел в сторону.       Сиэль долго раздумывал над тем, стоит ли ему показаться другим его знакомым — Генри Нортону и его друзьям, и, если бы Камилла Эттвуд, первая не заметила его, в удивлении приоткрыв рот и невольно остановившись на нем взглядом более, чем того требовали приличия, возможно, предпочёл бы и вовсе остаться в стороне, пристроившись где-нибудь поблизости для того, чтобы четче слышать их разговор. Но, раз уж все-таки его настигло разоблачение, он решил прийти девушке (явно терзавшейся муками выбора: поприветствовать его или поспешно скрыться, сделав вид, что она его не заметила) на выручку и первым обнаружить знакомым свое присутствие.       Камилла Эттвуд покраснела и отвела взгляд, едва кивнув графу в знак приветствия. Возможно, как полагал Сиэль, она испытывала чувство стыда за свое нескромное поведение накануне, которое, как она теперь знала, не укрылось от его внимания. Впрочем, он не мог знать наверняка, было ли ее смятение продиктовано раскаянием за собственные поступки или же попросту задетой гордостью.       Судя по тому, как встретили его остальные присутствующие, никому из них не стала известна его тайна. Все они вели себя как и прежде, ничем не выдав своего любопытства к его персоне. Однако им, несомненно, было известно положение Ричарда Нортона. О том, что о случившемся знали его брат и Артур Девон — граф узнал еще во время посещения Скотленд-Ярда. Сейчас мужчины выглядели несколько напряженно, хотя и старались вести себя непринужденно. Оливия Эттвуд с трудом скрывала свое огорчение, время от времени одаривая то и дело подходивших к ней знакомых вымученными улыбками и скупыми фразами. Она неизменно отказывала каждому кавалеру, решившемуся пригласить ее на танец, ссылаясь на неважное самочувствие, вызванное невыносимой духотой в помещении. Ее сестра, напротив, не упускала возможности потанцевать. И каждый раз, возвращаясь после танца, она, казалось, хотела что-то сказать графу, но не решалась обратиться к нему напрямую. Вот и сейчас, едва она отпустила руку Генри Нортона, своего партнера по вальсу, Сиэль заметил на себе ее напряженный взгляд. Граф подумал первым обратиться к ней, но так и не успел выбрать подходящую тему для начала беседы: вниманием девушки уже завладела неизвестная ему леди.       — Камилла, милая, — обратилась женщина. — Какой сюрприз встретить вас здесь! Я уже и не надеялась вас увидеть, когда узнала о вашем увлечении! Так вы снова решили выходить?       — Да, — растерянно ответила девушка, и теплая улыбка исчезла с ее лица.       Даже Сиэлю стало понятно, что за доброжелательным тоном женщины скрывалось желание задеть собеседницу, намекнув ей о её сомнительном статусе, подорванном неудачным выбором деятельности, которая явно выходила за рамки интересов благовоспитанной леди. Давать уроки — совсем не то же самое, что рисовать или делать безделушки для благотворительной корзины! Разве могла она теперь сравниться с другими девицами, не запятнавшими себя работой вне дома, и, более того, рассчитывать на удачное замужество? Так, вероятно, рассуждала эта женщина, получая удовольствие от возможности поиграть на нервах такой легкой и совершенно беззащитной мишени для насмешек.       — Как хорошо, что мисс Оливия выходит замуж, — продолжила женщина, с ехидством глядя в глаза Камиллы Эттвуд. — Вы сможете посвятить свою жизнь заботе о племянниках.       От столь неприкрытой враждебности у девушки перехватило дыхание. Она сильно нахмурилась, но ответить грубостью не могла, прекрасно зная, что общество не простит ей такой вульгарный ход.       — А где же ваш жених, дорогая? — на этот раз женщина обратилась к Оливии. Судя по тому, как девушка посмотрела на нее в ответ, отвечать она явно не собиралась. У нее и без того было скверное настроение, а насмешки над сестрой еще сильнее огорчили ее.       — Как поживает ваша старшая дочь, миссис Бердсвил? — вмешался Артур Девон, и, мило улыбнувшись, продолжил, не позволив женщине ответить на его вопрос. — Слышал, она уже пару лет отдыхает в деревне? Неужели у нее так сильно пошатнулось здоровье после знакомства с офицером... Как там его, не напомните? — женщина помрачнела после его слов. — В самом деле, прогулки на свежем воздухе и вправду могут привести к нежелательным последствиям. Надеюсь, мисс Бердсвил вскоре порадует нас своим обществом. Передавайте ей наилучшие пожелания от меня.       Миссис Бердсвил не нашла в себе сил улыбнуться графу в ответ. Его слова, очевидно, задели ее, раскрыв тщательно охраняемый ею секрет, о котором, впрочем, уже наверняка знал весь свет.       Камилла Эттвуд поспешила спрятать улыбку за веером. Ее сестре тоже пришлась по душе эта маленькая месть нахальной насмешнице: Оливия гордо вскинула голову и с презрением посмотрела в лицо миссис Бердсвил. Каждый понимал, что долговременный отдых в деревне при полном исчезновении от любопытных глаз светского общества для незамужней девушки в большинстве случаев означал появление на свет ее незаконнорожденного ребенка.       — Миссис Бердсвил, я вижу, что леди Эйкен желает поговорить с вами. Мне тоже хотелось бы подойти к ней. Не будем заставлять ее ждать, — сказала женщина, ранее представленная Сиэлю как миссис Джонсон.       Она сопровождала обеих мисс Эттвуд на этом вечере и, вероятно, исполняла роль свахи для младшей из сестер. Женщина заговорила впервые за то время, что Сиэль провел вместе с молодыми людьми. Появление миссис Бердсвил не обрадовало ее с самого начала, а жестокие замечания женщины в адрес Камиллы Эттвуд, судя по нахмуренному лицу, ранили ее не меньше, чем оскорбленную девушку. Очевидно, миссис Джонсон была рада открывшейся возможности скорее увести язвительную миссис Бердсвил от своих подопечных.       — Дорогие мои, — добавила она, обратившись к девушкам. — Я вскоре вернусь.       После ухода женщин атмосфера в компании разрядилась во многом благодаря молодым людям, которые постарались отвлечь девушек беседой о нелепых ситуациях, случавшихся с ними на приемах и общественных мероприятиях. Даже Генри, скорее предпочитавший слушать, нежели говорить, припомнил парочку подобных инцидентов.       Сиэль поймал себя на мысли о том, что он, заслушавшись, отвлекся, совсем позабыв о цели, с которой присоединился к этой компании. Ему хотелось бы повернуть разговор в нужное ему русло, поднять темы, которые в итоге непременно коснулись бы или убитых девушек, или, быть может, Ричарда Нортона, причастность которого так и не была подтверждена или опровергнута.       Накануне Себастьяну удалось встретиться с другом виконта, от лица которого пришла записка с просьбой о встрече, и оказалось, что тот ничего об этом не знал. Если письмо не было написано самим же виконтом, желавшим таким образом обезопасить себя от обвинений, выходило, что кто-то пытался его подставить.       Какое-то резкое, неестественное движение сбоку вырвало Сиэля из рассуждений. Все произошло стремительно: Артур Девон неожиданно покачнулся вперед, и красное вино из его бокала выплеснулось прямиком на платье Камиллы Эттвуд. Мужчина поспешно обернулся, и обнаружил позади себя официанта с большим подносом в руках. Юноша застыл на месте и растерянно переводил взгляд с испачканного платья на мужчину, которого по неосторожности толкнул плечом.       — П-простите, я не думал, что задену вас... — пропищал официант, испуганно вжав голову в плечи.       Девон бросил на него гневный взгляд и, удержавшись от ругательства, поспешно переключил свое внимание на девушку.       — Мисс Эттвуд, — огорченно сказал он, видя ее замешательство. — Я искренне сожалею. Я виноват перед вами, так что позвольте мне...        — Позвольте мне сопроводить вас и помочь вам избавиться от пятна, — вмешался дворецкий графа Фантомхайва, протягивая леди руку. — Если не поспешить, платье будет испорченно.       Сиэль поймал на себе взгляд Себастьяна и, как ему показалось, раскрыл его замысел. В последнее время им всё никак не удавалось поговорить с мисс Эттвуд откровенно, но то, что сейчас произошло, давало им шанс побеседовать с девушкой с глазу на глаз. Пойти вместе с ней и дворецким граф не мог, однако Себастьян, как слуга, обязан был помочь леди в этой непростой ситуации и, таким образом, получал возможность договориться о встрече.       — Себастьян, помоги мисс Эттвуд, — приказал граф и, с видом, словно бы на этом инцидент был исчерпан, обратился к Генри Нортону с первым же вопросом, который пришел ему на ум.       Камилла с сомнением посмотрела дворецкому в глаза и нерешительно приняла его руку, после чего последовала за ним к выходу из зала.       В коридоре было пусто. По пути им не встретились ни лакеи, ни служанки, и, чем дальше они удалялись от бального зала, тем мрачнее становилась девушка.       — Вы знаете, куда идти? — нетерпеливо спросила она, остановившись. Дворецкий обернулся и, как показалось Камилле, посмотрел на нее, точно на капризного ребенка.       — Нет, но подойдет любая свободная комната.       — Тогда почему мы ушли так далеко?       Дворецкий оставил ее вопрос без ответа. Мужчина попытался открыть ближайшую к ним дверь, но она оказалась закрыта. Следующие несколько дверей тоже не поддались им, и тогда мисс Эттвуд сама принялась за поиски открытой комнаты. Дернув ручку очередной двери, она заметила, что дворецкий оставил попытки отыскать незапертую дверь и уверенно направился к комнатам, расположенным в конце коридора. Первая выбранная им дверь оказалась открытой.       — Прошу, мисс, — сказал он и улыбнулся.       — Как вы узнали, что она открыта? — раздосадовано спросила Камилла, поравнявшись с мужчиной. Она переступила порог услужливо открытой перед ней двери и замерла: в комнате было слишком темно.       — Обычно эти комнаты используются слугами, — пояснил дворецкий, зажигая газовые лампы. — И зачастую они расположены именно в этой части дома.       Тусклый свет пары газовых рожков осветил помещение, больше напоминавшее склад. В комнате стояла старая мебель и наполненные разным хламом коробки, лежали свернутые ковры. Дворецкий осмотрелся, подошел к невзрачной двери, отворил ее и скрылся в смежной комнате.       — Проходите сюда, мисс, — позвал он некоторое время спустя.       Камилла недоверчиво заглянула внутрь. Кажется, это был чулан. В этой узкой комнате не было газовых рожков, и зажженная свеча в руках дворецкого оказалась единственным источником света.       — Я не нашел здесь всего необходимого, — сказал дворецкий и поставил подсвечник на столик, стоящий в углу коморки. — Вам придется подождать меня здесь. Я спущусь на кухню и сразу же вернусь к вам.       — Можно мне пойти с вами? — поинтересовалась Камилла. Ей не хотелось оставаться одной в этом месте.       — Не стоит, — ответил мужчина, придирчиво осмотрев девушку с ног до головы. — Я быстрее справлюсь без вас, — бросил он напоследок и вышел.       Камилла скучающе посмотрела вокруг. Дворецкий ушел не более минуты назад, но ей казалось, что с тех пор прошла целая вечность. На высоких стеллажах стояли всевозможные предметы быта. Взгляд Камиллы зацепился за бюст прекрасного ангелочка, жутко выглядывавшего из-за ряда глиняных горшков, и девушка невольно поежилась, встретившись с его безжизненными глазами, смотрящими на нее в упор. Камилла отступила на шаг и в спешке нащупала дверную ручку, но та ускользнула у нее из-под рук, что-то тяжелое опустилось на ладонь и обожгло ее холодом. Девушка вскрикнула и взмахнула руками, а позади раздалось недовольное цоканье.       — Ну что же вы, мисс, — укоризненно произнес дворецкий, появившийся из полумрака. — Чуть не расплескали джин. Его и так здесь совсем немного.       Камилла обернулась, и не поверила своим глазам: или она потеряла счет времени, или дворецкому известны тайные ходы этого дома, потому что спуститься на кухню в подвальный этаж и так скоро вернуться сюда не было под силу даже самому ловкому и быстрому человеку.       — Подержите, — мужчина бесцеремонно вручил ей стеклянную банку с водой и прошел вглубь чулана.       Девушка с интересом следила за его действиями. Сначала мужчина подготовил всё необходимое и расставил отобранные ингредиенты на столике перед свечой, затем добавил в бутылку с джином, которую он только что в шутку поставил ей на руку, несколько ложек мёда и тщательно взболтал содержимое.       — Вы, вроде бы, обещали избавить меня от пятна, но вы, как я вижу, готовите коктейль... — Камилла подошла ближе, чтобы рассмотреть выставленные на стол предметы. Мужчина смерил ее красноречивым взглядом и добавил в «коктейль» мягкого мыла.       — Если так хотите, можете попробовать его первой, — язвительно заметил он.       — Спасибо, я обойдусь, — девушка изобразила гримасу отвращения.       Дворецкий перенял из ее рук воду и смешал ее с раствором. Он попросил девушку встать так, чтобы свеча лучше освещала испачканное платье, а затем, опустившись перед ней на колено, принялся втирать в ткань приготовленную им смесь.       Камилла заворожено наблюдала за его аккуратными движениями, боясь пошевелиться и помешать ему. Только сейчас она поняла, в какой странной и волнующей ситуации оказалась, оставшись наедине с этим мужчиной. Вероятно, никому другому, окажись он здесь вместо нее, не пришла бы в голову подобная мысль: слуги не принимались за равных, но с этим человеком ее связывали особые воспоминания.       — Как ваше расследование? — робко спросила она, чтобы отогнать от себя вздорные мысли. — Вы нашли преступника?       — Нет, — дворецкий на мгновение поднял на нее взгляд, а затем продолжил свою работу. — Но вы могли бы помочь нам.       — Я? — удивленно воскликнула Камилла и случайно отступила на шаг.       — Будьте так любезны, стойте смирно, — нахмурился мужчина.       — Но что я могу? Если бы я знала хоть что-то, то непременно сказала бы вам еще тогда!       — Вы очень помогли бы нам, если бы встретились с господином и ответили на его вопросы.       — Хорошо, я постараюсь что-нибудь придумать, чтобы встретиться с вами... — неуверенно пообещала Камилла.       Себастьян недоверчиво посмотрел на девушку. Ему не казалось большой проблемой устроить личную встречу в оживленной столице, но мисс, по всей видимости, считала иначе. Следовало ли ей так осторожничать, если она уже являлась предметом нелестных слухов, которые они слышали о ней в Уитби?       — Позвольте поинтересоваться, что за нелепый слух ходит о вас и мисс Палмер? — Себастьян посчитал, что сложившаяся ситуация как нельзя лучше располагает к обсуждению подобных тем. Конечно, если только мисс Эттвуд согласится честно ответить на его вопрос.       — О чем вы говорите? — недоуменно переспросила она.       — На маскараде я слышал, как леди обсуждали ваши частые ссоры с мисс Палмер. Говорят, вы настолько ненавидели покойную, что были готовы ее убить, — дворецкий не удержался от усмешки.       — Они и вправду так сказали? — девушка в волнении сжала подол юбки, и Себастьян поднял голову, чтобы рассмотреть ее лицо. Мисс Эттвуд заметно помрачнела, поджав в обиде губы и нахмурив брови.       — Думаю, этого следовало ожидать, — выдохнув, медленно произнесла девушка. — У Ванессы было много подруг и прислужниц, а она отчего-то видела во мне помеху для своего безоблачного существования.       — Чем же вы ей не угодили? — поинтересовался мужчина.       — Вас это, конечно же, не касается, но, чтобы вы не думали обо мне слишком скверно, я расскажу вам, как на самом деле все было наивно и глупо, — девушка смутилась, заметив на лице мужчины улыбку, и ей подумалось, что все ее неприятности покажутся ему сущими пустяками. — Ванесса всегда была слишком гордой и своенравной. Мы с сестрой не могли поладить с ней еще в детстве. Возможно, в этом была и наша вина, сейчас уже трудно вспомнить, с чего началась эта взаимная неприязнь, но постепенно детские пакости с ее стороны переросли в жестокие насмешки. Все стало еще хуже, когда я вернулась в том году в Уитби.       — И что случилось тогда?       — Мое возвращение окончательно испортило наши отношения. Кажется, Ванесса вознамерилась выйти замуж за сэра Артура и ей показалось, что я хочу ей в этом помешать.       — Почему вы так думаете?       — Она сама заявила мне об этом! Устроила настоящий скандал. И это обо мне говорят, что я хотела ее убить! В тот раз я, конечно, сказала ей пару колкостей, не более... Впрочем, это была сущая правда о ее характере.       — А сами вы разве не влюблены в графа? — дворецкий усмехнулся и поднял на девушку пытливый взгляд. — Я все еще помню, с каким благоговением вы смотрели, когда приняли меня за него.       Мисс Эттвуд густо покраснела и растерянно захлопала ресницами. Себастьяну нравилось выводить ее из равновесия. Это не составляло особого труда: как он заметил, девушка была излишне подвержена эмоциям.       — Я... — протянула Камилла и поспешно отвела взгляд. — Зачем вы спрашиваете? Такие вопросы неприемлемы. Здесь не останется след? — мисс Эттвуд дотронулась до места, где еще недавно виднелось темное пятно от красного вина.       Себастьян понимал, что она пытается отвлечь его внимание. Приготовленный им раствор прекрасно справился с загрязнением, а чистая вода удалила остатки средства. Платью оставалось подсохнуть, и тогда о неприятности можно было забыть.       — Конечно, вам лучше было бы сейчас же снять это платье, но, полагаю, вы на это не пойдете, — шутливо заметил он.       — Естественно! — резко выпалила она и отвернулась. — Ну и шуточки у вас!       На секунду Себастьяну показалось, что глаза девушки сверкнули яркой зеленой вспышкой, точно как в тот раз, на маскараде.       С работой было покончено. Дворецкий внимательно оценил свои труды, и, убедившись, что всё сделано безупречно, поднялся с колен и отряхнул штаны. Осталось немного подождать, чтобы платье окончательно высохло, и можно было возвращаться в зал. По дороге обратно он намеревался вручить мисс Эттвуд визитку графа, чтобы она могла связаться с ним в удобное для нее время.       — Мисс Эттвуд, — доверительно обратился к девушке Себастьян, сейчас он намеревался в очередной раз вывести ее из себя (втайне он надеялся довести ее до состояния, при котором она забыла бы об осторожности и проявила свою истинную сущность, которую ему до сих пор не удалось разгадать). — Вам не показалось, что граф Девон нарочно пролил вино?       Девушка в изумлении изогнула брови. С полминуты она смотрела на мужчину в таком искреннем ошеломлении, словно перед ней только что разыграли непристойную и нелепейшую сцену.       — Зачем бы ему понадобилось это делать? — справедливо спросила она. — Вы сами видели официанта, который толкнул его!       — Вы слишком наивны, — с хитрой улыбкой заметил Себастьян. Своего он все же добился: мисс Эттвуд принялась активно защищать своего друга, осталось лишь сильнее рассердить ее.       — Вы говорите какой-то вздор! Объясните же мне, зачем ему это делать? — потребовала она.       — Вы и в самом деле не понимаете? Полагаю, он хотел остаться с вами наедине. Кажется, граф Девон уже собирался предложить вам свою помощь...       — Не говорите глупостей! Что бы он мог сделать в подобной ситуации? Он же не вы! — Камилла осеклась и испуганно посмотрела на мужчину: она осознала, что ее слова, грубо подчеркнувшие разницу между статусами графа и дворецкого, могли показаться мужчине обидными. — Наверное, только у вас могли появиться подобные мысли, — попыталась оправдаться мисс Эттвуд, несколько переиначив смысл сказанного.       — Вы свято верите в его благородные намерения? — усмехнулся дворецкий, и его уверенный вид привел Камиллу в смятение.       — Я знаю, что он хорошо относится ко мне, — упрямо сказала она, не позволив столь смехотворной и гнусной лжи завладеть ее сердцем.       — Уж не мечтаете ли вы выйти за него замуж? — Себастьян иронично приподнял брови, и девушка чуть не задохнулась от возмущения. Она реагировала слишком остро, совсем как неискушенная жизнью барышня, так что говорить о многовековой мудрости, будь она, к примеру, древним вампиром, опытным демоном или какой-либо другой сущностью, в ее случае не приходилось. Или же она умела прекрасно притворяться, в чем Себастьян все же сильно сомневался. Кроме того, как бы это ни было странно, несмотря на все показанные ей фокусы, он неизменно чувствовал ее человеческую природу.       — Даже если и мечтаю, какое вам до этого дело? — с вызовом ответила Камилла и гордо вскинула подбородок. Упрямство девушки казалось Себастьяну слишком забавным, что подхлестывало его дразнить ее лишь сильнее.       — Мисс, возможно, вы пребываете в каких-то романтических иллюзиях на этот счет, и забываете о том, что мужчины его статуса чаще всего выбирают себе невест побогаче и породовитей, а бедные учительницы остаются для них лишь мимолетным увлечением.       Пожалуй, это было слишком жестоко, но, тем не менее, в своих высказываниях Себастьян нисколько не погрешил против истины. Редкие гувернантки могли похвастаться богатым титулованным мужем. Светское общество всегда предпочитало чувствам расчет.       — Бедные учительницы?.. — в сильном возмущении прошептала девушка, и в глазах ее вспыхнула такая злоба, что Себастьян чуть было не рассмеялся. — Кто дал вам право судить о человеке, не зная его? А что касается меня, то... — девушка вдохнула глубже, стараясь припомнить сказанное дворецким, — то произошедшая в зале сцена, вовсе не позволяет вам относиться ко мне пренебрежительно! Вы посчитали меня равной вам? Так что же, господин дворецкий, может, мне, как вы это сказали, «бедной учительнице», выйти замуж за вас и обустроиться вместе с вами на какой-нибудь ферме, раз лучшей партии мне не найти?! Лет эдак через двадцать-сорок, когда вы, наконец, накопите свой капитал! Лишь это, по вашему мнению, я могу себе позволить?       Девушка замолчала и сердито воззрилась мужчине в глаза. Похоже, она не на шутку разозлилась. И если раньше она всячески смягчала разницу в их положении, то сейчас без всякой жалости попыталась раздавить его гордость, указав на то, что он, как бы низко ни расценивало гувернанток высшее общество, все же значительно уступает ей в статусе. Будь он обычным дворецким, ее слова действительно могли бы задеть его. Но, к огорчению мисс Эттвуд, он не был даже человеком.       — О, — мужчина расплылся в довольной улыбке, стоило еще немного надавить на нее и тогда она, верно, начнет изрыгать адское пламя. — Я искренне рад, что вы поведали мне о своих потаённых желаниях, но если бы выбирал я, мы бы обустроились не на ферме, а в преисподней.       — Что? — не поняла Камилла, и гнев ее тут же улетучился. Себастьян чуть не прорычал вслух проклятия: надо же было умудриться все испортить! — Какие-то странные у вас шутки, — девушка неприязненно поморщилась и развернулась. Посчитав, что теперь платье достаточно подсохло, она направилась к двери.       — Какие шутки, леди, чистая правда, — недовольно произнес ей в спину дворецкий. Ему казалось, что он достаточно разозлил ее, но яркого зеленого блеска в ее глазах он так и не увидел. Неужели ему показалось?       Себастьян проследил взглядом за мисс Эттвуд. Девушка надменно вскинула голову (видимо, она все еще была сильно оскорблена) и, не обращая на него ни малейшего внимания, сама приоткрыла дверь, желая скорее выйти из душного чулана. На миг она замерла, а после быстро забежала обратно, не сделав и пары шагов навстречу свободе. Резко захлопнув дверь, девушка развернулась и устремила изумленный и невидящий взгляд в пол. В неровном свете свечи Себастьян заметил, как лицо мисс Эттвуд сначала побледнело, а затем густо залилось пунцовой краской.       — Наверное, нужно немного подождать, — взволнованно прошептала она и, не будь у него такого острого слуха, он не смог бы разобрать ни слова.       Девушка смущенно закрыла руками лицо. Себастьян решительно не понимал, что происходит. Он подошел ближе и попросил мисс Эттвуд подвинуться. В ответ она поспешно накрыла его рот ладонью и прошептала: «Тише!» Себастьян кивнул. Лишь тогда девушка убрала дрожащую руку и отошла вглубь коморки.       Стараясь действовать бесшумно, дворецкий отворил дверь и выглянул наружу. Его взгляд и слух мгновенно уловили чье-то присутствие в смежной комнате. Среди наваленного хлама стояли двое — мужчина и женщина. Сейчас они были так поглощены обществом друг друга, что не заметили, что рядом находится кто-то еще. За поцелуями последовали более утонченные ласки. Себастьян закрыл дверь, оставив жаждавшую уединения пару наедине друг с другом.       — Невероятно! — прошептала про себя мисс Эттвуд.       — Вы с ними знакомы? — предположил Себастьян.       Девушка обернулась.       — Прежде всего, скажите, — шёпотом попросила она, подойдя к нему ближе. — Они могут нас услышать? Они же не слышали нас раньше?       — Полагаю, они не услышат нас, даже если вы заговорите чуть громче.       Камилла тревожно посмотрела на плотную дверь кладовки. Сейчас и прежде она не слышала ни единого звука с той стороны. Любовники определенно не выбрали бы ту комнату, если бы знали о том, что в смежной есть кто-то еще. Значит, им тоже не слышны их голоса.       — Мисс? — настойчиво переспросил дворецкий. — Вам известны эти люди? Камилла медлила с ответом. Она бегло осмотрелась вокруг, раздумывая над тем, как правильнее будет поступить.       — Мне бы не хотелось вам это говорить, — призналась она. — И я бы не сказала, если бы только... Понимаете, эта девушка... Только пообещайте мне, что ее репутация не пострадает! Я знаю, что вы обязаны доложить обо всем графу, но, пожалуйста, попросите его держать это в тайне.       — Мисс Эттвуд, — нетерпеливо прервал ее Себастьян.       Камилла нахмурила брови и отвела взгляд.       — Это Дженнифер Льюис, — прошептала она. — Вам должно быть известно ее имя, одна из убитых девушек была ее компаньонкой.       — А молодой человек?       — Я не знаю его. Дженнифер помолвлена, но этот мужчина не ее жених. Поэтому вы понимаете, как важно сохранить всё в тайне? Её жизнь будет разрушена, если в свете узнают, что у нее есть...       — Любовник?       Камилла задумчиво прикусила губу и подошла ближе к двери. Она поднесла ухо к щели в дверном проеме, надеясь узнать, не вышли ли молодые люди, но не смогла ничего расслышать.       — Нам нужно скорее уходить отсюда, — прошептала она, с надеждой посмотрев на дворецкого. — Мы слишком долго отсутствуем.       — Вы прекрасно понимаете, что другого выхода в коридор, кроме двери, что находится в той комнате, у нас нет. Мы заперты здесь до тех пор, пока молодые люди не насладятся обществом друг друга в полной мере. Но не волнуйтесь, не думаю, что их свидание продлится более десяти минут.       Мисс Эттвуд нахмурилась и укоризненно посмотрела на мужчину.       — О чем вы подумали? — усмехнулся дворецкий. На самом деле он имел в виду то негласное правило, по которому девушкам запрещалось покидать зал более, чем на десять минут, если они, конечно же, не хотели потерять свою ценность в глазах светского общества. Все понимали, какие соблазны для юных леди и джентльменов таились в пустых комнатах и темных уголках дома, когда все остальные гости были заняты беседой и танцами. Зоркие женские взгляды неизменно изобличали пропавшую из поля зрения распутницу, а злые языки не стеснялись приписать ей еще парочку постыдных грехов.       Но что это вдруг сверкнуло и вмиг погасло в полумраке? Мисс Эттвуд прикрыла ладонями глаза и раскрасневшиеся щеки, чтобы скрыть свое смущение, но от Себастьяна не ускользнул уже знакомый ему изумрудный блеск ее глаз. Ее природа вновь отреагировала, и теперь он смутно понимал, какую тактику ему следует избрать.       — Теперь нам действительно некуда спешить, мисс, — сказал дворецкий и подошел ближе.       Камилла не успела заметить, как он оказался совсем рядом. Он не позволил ей пройти вперед, вглубь комнаты, остановившись посередине и заслонив собой свободное пространство.       — Если вам вдруг захотелось постоять здесь, позвольте мне пройти к стене, — быстро зашептала она, отступая к двери. — Здесь слишком тесно.       — Если вы отступите еще на шаг, вы откроете дверь, — предупредил он.       Камилла инстинктивно обернулась для того, чтобы понять, насколько близко она находится к двери, и в это время дворецкий подошёл к ней вплотную. Девушка вжалась в край стены: правым плечом она касалась стеллажа, забитого разнообразными вещами, слева от нее была дверь.       — Вы хотите посмотреть, что там происходит? — рассержено зашептала она, опасаясь нечаянно задеть предметы на стеллаже. — Так смотрите же скорее или дайте мне пройти!       Однако дворецкий, кажется, интересовался совсем не этим. Темная фигура склонилась над девушкой, предусмотрительно отрезав ей все пути к отступлению.       — Да что вы хотите? — разгневанно поинтересовалась Камилла, и, дотронувшись ладонью до груди мужчины, попыталась оттеснить его.       — Я тут подумал, мисс, — издевательски отозвался он. — Может, и нам следует заняться чем-нибудь таким, чтобы скоротать время?       — Чем-нибудь таким?.. — изумленно повторила девушка, и Себастьян перехватил ее руку. Кажется, его тактика сработала верно: глаза девушки излучали пьянящее изумрудное свечение. Подобное раньше он видел только у демонов.       — Могу преподать вам урок, мисс учительница, как можно, но не нужно вести себя с молодыми людьми, оставшись наедине в тесной комнате.       Себастьян ухмыльнулся, и девушка испуганно вжалась в угол. Стеллаж опасно заскрипел.       — Я расскажу о вашем поведении графу Фантомхайву! — жалобно пригрозила она.       — Неужели? — насмешливо спросил дворецкий. — И вы совсем не побоитесь общественного осуждения?       — Боже! — выдохнула Камилла и метнулась в сторону, предполагая быстро обойти мужчину, но он схватил ее за запястье. Девушка дернула рукой, однако, не рассчитав своей силы, покачнулась и навалилась на дверь, утягивая за собой, все еще державшего ее за руку дворецкого. Раздался глухой стук, дверь мгновенно распахнулась. Камилла испуганно ахнула, и провалилась в пустоту. Она зажмурилась в ожидании сильной боли, но турнюр и вовремя подставленная рука мужчины смягчили падение. Охватившее ее возмущение, при виде нависшего над ней дворецкого, быстро сменилось тревогой о том, что их присутствие раскрыли. Камилла попыталась бегло осмотреть комнату, но в ее положении сделать это оказалось затруднительно.       — Они уже ушли, — подсказал ей мужчина. — Вам повезло, вы избежали скандала.       — Сейчас же встаньте с меня!       — А разве вам неудобно? — притворно удивился дворецкий, но все же поднялся.       — Вы просто невыносимы! — воскликнула Камилла, отряхивая свое платье, дворецкий попытался помочь ей избавиться от пыли, но девушка лишь раздраженно дернула плечом и отошла в сторону. — В своих шуточках вы зашли слишком далеко! И не вздумайте рассказать кому-нибудь об этом!

***

      Сиэль скучающе осмотрел зал. Себастьян задерживался, а графу уже порядком наскучила компания Генри Нортона и Артура Девона. Мужчины обсуждали неимоверно скучные и неинтересные ему темы. На его вопрос о том, почему брат сэра Генри отсутствует на сегодняшнем приеме, они ответили, что виконта вызвали по срочному делу обратно в Уитби и, быстро переменив тему разговора, больше к нему не возвращались. Сейчас мужчины говорили о работе Генри Нортона, и Артур Девон всячески нахваливал его профессионализм графу. Граф Девон объяснил, что поднял эту тему не случайно, одному его приятелю потребовалась срочная юридическая консультация, и теперь он хотел узнать, не против ли Генри взять на себя эту работу.       — Вот только я не знаю адрес твоей конторы, — сказал Артур, и Генри назвал ему улицу и дом.       — Нет-нет, я не запомню, — отмахнулся мужчина. — Было бы лучше, если бы ты записал его.       В кармане брюк Генри обнаружил лишь пятифунтовую банкноту и, по его словам, он не пожалел бы отдать ее Девону, если бы только ему было чем записать адрес. Артур рассмеялся, но, к немалому удивлению мужчин, на помощь им пришел граф Фантомхайв, предложив небольшой, почти полностью исписанный карандаш, так что банкноту с теперь уже написанным на ней адресом конторы все-таки пришлось отдать. В последнее время Сиэль взял за правило носить при себе то, чем и на чём можно было бы быстро сделать необходимую заметку, позволявшую ему не забыть интересную мысль или важное показание.       — Обязательно верну, — пообещал Девон, убирая банкноту в карман. — Еще раз настоятельно советую вам Генри, граф, уж на него вы можете положиться!       Генри, застенчиво улыбнувшись, перевел взгляд на карманные часы и нахмурился.       — Прошу меня простить, — поспешно сказал он и направился к выходу из зала.

***

      Мисс Эттвуд гневно отстукивала каблуками по паркету, стараясь двигаться быстро, так, чтобы дворецкий не смог ее нагнать. Однако оставаться позади не входило в планы Себастьяна. Он быстро поравнялся с девушкой и настойчиво напомнил ей об обещании встретиться с графом. Камилла остановилась, вырвала протянутую ей визитку и, сердито поджав губы, выбросила карточку на пол.       Себастьян обреченно вздохнул, провожая взглядом удаляющеюся спину мисс Эттвуд. Кажется, он все-таки перестарался.       — Мисс Эттвуд, — обратился он к девушке и поднял карточку. — До нас дошли слухи, что фабрика вашего дяди терпит серьезные убытки. Говорят, что в этом замешан мистер Палмер...       Девушка нехотя остановилась и обернулась:       — Что вы хотите этим сказать?       — Согласитесь, у мистера Эттвуда есть и другой повод недолюбливать этого человека, — насмешливо улыбнулся дворецкий. — Когда-то именно он бросил миссис Эттвуд погибать в море. Что, если гнев вашего дяди переместился на дочь мистера Палмера?       — Какие глупости!       — Хотите, чтобы я перечислил мотивы и для других преступлений? — Себастьян блефовал. Едва ли у него получилось бы найти убедительные аргументы для того, чтобы обвинить мистера Эттвуда, однако, если мисс Эттвуд не поверит его словам и потребует доказательств, ему придется их выдумать.       — Дядя ни за что не стал бы этого делать! — уверенно произнесла она, вернувшись к мужчине.       — Вы можете это доказать? — с вызовом спросил Себастьян, и прочитал в глазах Камиллы сомнение.       — Естественно! — упрямо ответила она.       — И как же?       Девушка молчала, и Себастьян великодушно подсказал ей решение поставленной им задачи.       — Вот если бы вы устроили нам экскурсию в его кабинет... — прошептал он, склонившись к ее уху, и Камилла окинула его лицо растерянным взором.       — Хорошо, я обязательно это устрою, — решительно сказала она и приняла из рук мужчины визитку.       Оставшийся до зала путь они прошли вместе. Притихшая и усмиренная мисс Эттвуд не спешила убегать, но и не желала более разговаривать с мужчиной. Себастьян не настаивал на беседе и молча шел рядом. У дверей их встретил Генри Нортон. Смерив дворецкого мрачным взглядом, он увел девушку обратно в зал.       «В целом, прошло неплохо», — решил Себастьян, возвращаясь к господину.