Сладостный поцелуй Вечности

      — Это и был твой план? — недоверчиво поинтересовался Сиэль у дворецкого, наблюдая за сияющей от счастья Мэйлин, одетой в яркое жёлтое платье. Девушка неспешно шла в сторону Джон-стрит с огромной корзиной в руках и предлагала прохожим купить у нее цветы.       На днях Себастьян предложил графу испробовать новую тактику — устроить преступнику западню. «Если убийца не обращает внимания на общественное положение своих жертв, быть может, ему приглянется беспечная цветочница?» — как бы между прочим поинтересовался дворецкий после ужина. Сиэль заинтересовался его задумкой, и Себастьян в подробностях описал свой план. Мэйлин, будучи единственной девушкой в их небольшой компании, должна была выступить в качестве приманки, сыграв роль весёлой и доверчивой цветочницы, и даже особое умение горничной создавать слишком много шума, в данных обстоятельствах могло неплохо сыграть им на руку. Проблема состояла лишь в том, что они не знали, на какой улице следовало устроить это представление, и где именно они могли бы повстречать местного «вампира», а потому было решено, что в течение нескольких дней их новоявленная торговка цветами обойдёт несколько районов Уитби, непременно сообщая всем подряд, где она будет сегодня, и где её можно будет найти на следующий день. Граф и остальные слуги также должны будут патрулировать улицы и следить за безопасностью Мэйлин.       Вечером, накануне осуществления задуманного плана, Себастьян собрал всех слуг в гостиной. Граф изложил суть дела и распределил роли. Мэйлин с энтузиазмом отнеслась к возможности попробовать себя в новом романтичном, как считала она, амплуа цветочницы, да и остальные слуги были не прочь примерить на себя иной облик.       — Может, я буду бродягой? — предложил Бард. — Так я смогу хоть часами сидеть на одном месте и наблюдать за всей улицей, не вызывая лишних вопросов у прохожих. Себастьян посчитал это вполне неплохой идеей, вот только Бард, на его взгляд, совсем не походил на изможденного и изголодавшегося бедняка.       — Насчет этого не переживайте! — самодовольно сказал Бард. — Просто доверьтесь мне!       Было решено, что в первый день они обойдут район близ Гудзон-стрит. Это была довольно широкая и оживленная улица, так что возможность встретиться с преступником была, по их мнению, достаточно велика. Таким образом они планировали донести до убийцы, если, конечно, он все-таки случайно пройдет мимо, что на следующий день Мэйлин будет продавать цветы в менее многолюдном месте — в восточной части города, на другом берегу реки Эск, где у преступника появится отличная возможность напасть на беззащитную жертву. Затем, если всё-таки ничего не произойдет, граф намеревался пройтись вдоль реки по Пир-роуд, а после снова выбрать какой-нибудь тихий район. Надежда на то, что убийца всё же попадётся на их уловку, была невелика, однако чем чёрт не шутит? Быть может, так им удастся приблизиться к разгадке этого дела?       Ранним утром Сиэля разбудил неимоверный грохот, донесшийся откуда-то снизу. Уже позже, после завтрака, он узнал, что причиной шума оказалась Мэйлин, ошибочно принявшая Барда за грабителя. Повар, как и обещал накануне, мастерски перевоплотился в бродягу: его перепачканный и изможденный вид одновременно вызывал и отвращение, и сострадание. Сиэль так же, как и горничная, не сразу признал в этом грязном и дерганом человеке своего слугу, и нисколько не удивился тому, что Мэйлин, едва заметив преобразившегося Барда на кухне, решила дать отпор незваному гостю, как ей тогда показалось — проникшему в дом вору. Окончательно завершив Барду образ — поставив ему внушительный синяк под правым глазом, — девушка все же услышала запоздалые объяснения мужчины и признала в нем своего друга. В целом, можно было считать, что всё прошло достаточно удачно, и теперь, благодаря стараниям Мэйлин, уже никто не стал бы сомневаться в том, что перед ним оказался истинный оборванец.       — Я не курил с самого вечера, — гордо доложил Бард, нервно потирая руки.       — Хорошо, — неуверенно отозвался граф, брезгливо посматривая на засаленное черное пальто повара. Было ли это и самом деле хорошо — Сиэль не знал, но перевоплощение Бардроя было впечатляющим.       За день Мэйлин несколько раз обошла Гудзон-стрит (наблюдение за этой улицей было поручено Барду), прогулялась вдоль Кресент-авеню и Роял Кресент (там за ней следили Сиэль и Себастьян), прошлась по Эспланде (где так же ходил Финни) и Север Террас (доверенную Снейку и его змеям).       Сиэль сидел за столиком на летней веранде кафе, находившегося на Роял Кресент. С этого места ему была видна вся изгибавшаяся полукругом улица.       — Ты с самого начала планировал использовать Мэйлин как наживку? — поинтересовался граф, неторопливо помешивая ложкой уже давно остывший чай.       — Да, господин, — признался Себастьян. Еще до отъезда из родового поместья Фантомхайвов он, узнав все обстоятельства порученного графу дела, решил, что в этот раз слуги могут оказаться полезными хотя бы в том случае, если понадобится загнать преступника в ловушку.       — Вам не нравится вкус этого чая? — спросил дворецкий, заметив пропавший интерес графа к почти не тронутому напитку. — Заказать другой?       — Нет, — скривился Сиэль. Если местный повар умудрился испортить вкус Эрл Грея, добавлением своего, секретного (как гласило меню), ингредиента, что можно было ожидать от других сортов чая? Впрочем, десерты здесь готовили неплохие. Ему понравились бисквитные пирожные с ягодными и фруктовыми начинками. Граф бросил тоскливый взгляд на пустую тарелку и собирался уже попросить Себастьяна заказать еще немного сладостей, когда со стороны улицы, через дорогу от кафе, послышался встревоженный голос Мэйлин.       — В-вы ош-шиблись, мисс! — взвизгнула девушка, прячась от собеседницы за корзинкой.       — Но как же! — Камилла Эттвуд нерешительно протянула руку к девушке, очевидно, желая отодвинуть мешавшую корзину, но вовремя одумалась и отступила. — Я помню вас! Ведь это вас я тогда видела у графа!       «Чёрт!» — мысленно выругался Сиэль, узнав мисс Эттвуд. Ужасно! Спешно осмотревшись, граф схватил картонное меню, лежавшее на столе, и прикрыл им лицо, чтобы леди Эттвуд не заприметила его, если случайно посмотрит в их сторону.       — Сядь! — шепотом приказал он дворецкому и протянул второй лист, лежавший на столике. — Спрячься! Если она нас увидит, то точно убедится в том, что это Мэйлин!       Себастьян повиновался. Он украдкой заглянул за край листа, чтобы узнать, как обстоят дела у Мэйлин. Краснея от волнения, девушка пыталась убедить леди в том, что впервые ее видит, что никогда прежде ей не доводилось работать ни у какого графа, и что всю свою жизнь она лишь продавала цветы.       — Вот как? — с сомнением спросила Камилла Эттвуд и призадумалась. — Возможно, я действительно перепутала...       Мисс Эттвуд извинилась, купила букетик цветов и, подозвав служанку, сопровождавшую ее, удалилась в сторону Кресент-авеню. Убедившись, что девушка скрылась за поворотом, Сиэль попросил Себастьяна позвать Мэйлин. Горничная, все еще растерянно провожала взглядом леди Эттвуд, боясь сдвинуться с места.       — Девушка! — мягко окликнул ее дворецкий. — Не могли бы вы подойти? Господин хочет купить цветы.       Мэйлин встрепенулась, радостно улыбнулась, хотя сейчас ей ужасно хотелось разрыдаться от досады, и подбежала к графу.       — Ну? — шепотом спросил ее Сиэль. — Что она хотела?       Вновь сильно покраснев, горничная принялась сбивчиво рассказывать о том, что мисс Эттвуд подошла к ней и поинтересовалась, не ее ли она видела на днях в особняке графа Фантомхайва. Мэйлин возразила ей, сказав, что никогда не работала у графа, и леди очень удивил ее ответ.       Сиэль не понял и половины слов, произнесенных Мэйлин, но общий смысл, кажется, уловил.       — Значит, мисс Эттвуд подумала, что я уволил тебя? — уточнил граф.       — К-кажется, да, — подтвердила горничная. — Н-но я старалась убедить ее в том, что она обозналась, что я вовсе не...       — И? — нетерпеливо перебил ее Сиэль, предупреждая поток взволнованной, бессвязной речи. — Она поверила?       — Д-да?.. — неуверенно ответила Мэйлин. Хотя мисс Эттвуд и согласилась с тем, что ошиблась, приняв цветочницу за горничную, в ее глазах девушка разглядела сомнение.       — Ну, — выдохнул граф, — если что, скажем ей, что вы сестры, разлученные при рождении, — Сиэль усмехнулся, представив, что будет, если дело примет такой оборот.       — Какой оригинальный ход, господин, — улыбнулся дворецкий. — Совсем как в плохой пьесе.       — Знаю, — граф нахмурился. Конечно же, он не собирался говорить мисс Эттвуд нечто подобное. Лучше бы ей вообще забыть об этой встрече.       Граф отпустил Мэйлин, убедив ее в том, что случай с мисс Эттвуд не был столь серьезным, как ей показалось, и горничная, заметно успокоившись, с прежней энергичностью продолжила привлекать внимание прохожих на Роял Кресент. До условного двухчасового перерыва в их деятельности оставалось полчаса, поэтому Сиэль, расплатившись за заказ, решил пройтись вдоль улицы, напоминавшей своей формой еще незавершенный полумесяц. Отсюда открывался хороший вид на море, слышался мерный шум волн, доносились надрывные крики чаек. Сиэль вдохнул приятный солоноватый морской воздух, столь различный с сухим и пыльным воздухом в центре города. Странно, что раньше, когда он посещал берег или вершину утеса, он не замечал этой разницы. Тогда все его мысли были заняты расследованием: он внимательно наблюдал за мимикой и жестами, вслушивался в слова, запоминал детали. Сейчас, когда его слуги пришли ему на помощь в этом запутанном деле, когда можно было довериться их глазам и слуху так же, как и своим собственным, он позволил себе немного отвлечься и взглянуть по сторонам, увидеть этот город не сценой для жестокого преступления, а живой, самобытной частью Англии, со своим характером и особенностями. Уитби в этом новом, ясном взгляде предстал перед ним уютным, светлым и приятным городком.       Мэйлин ушла первой, узнав о наступившем свободном часе по уличным часам, установленным на полукруглой площади через дорогу. Следуя договоренности, граф и дворецкий неторопливо шли следом, не теряя ее из виду. Время от времени, горничная украдкой оборачивалась, чтобы проверить, поспевают ли за ней ее спутники. Иногда она терялась, не зная, куда следует повернуть, и тогда Себастьян незаметно указывает ей нужное направление.       — Сейчас я хочу тот десерт из слоеного теста с орехами, который ты делал на прошлой неделе, — рассуждал граф, предвкушая ужин. Съеденные в кафе пирожные не принесли насыщение и только сильнее возбудили его аппетит.       — Ом Али, милорд? — уточнил дворецкий.       — Вероятно, да, — неуверенно подтвердил Сиэль. Он не запомнил название, но полагал, что Себастьян понял, какое блюдо он имеет в виду.       — Должно быть, вы очень голодны, милорд, — заметил дворецкий, вспоминая прежде выказанное графом равнодушие к этому блюду.       Граф и правда был смертельно голоден. Ему представлялось, что ужин, каким бы сытным он ни был, не смог бы насытить его в полной мере. Ароматный чай и десерт вполне могли бы исправить ситуацию, а если бы он вдобавок съел совсем немного шоколада и пару конфет, это неприятное, тянущее чувство, скручивавшее его живот, исчезло бы вовсе. Скорее бы добраться до дома!       Скверное предчувствие надвигавшейся бури, способной разрушить все планы и надежды на приятный отдых, пронзило Сиэля в тот миг, когда они повернули на Джон-стрит, и он услышал гул голосов, среди которых отчетливо слышался голос Барда. Мэйлин, идущая впереди, замерла в нескольких ярдах от полицейского кэба, рядом с которым толпился народ. В центре толпы Сиэль рассмотрел полисменов, которые держали под руки нескольких мужчин, вероятно, бродяг. Одного за другим отправляли они в большой экипаж: кто-то смиренно повиновался непреклонным стражам порядка, кто-то молил об освобождении, и лишь один из них был столь непокорен и упрям, так громко ругал он задержавших его полисменов и отбивался от них, что даже трое здоровых мужчин не могли усмирить его. Этим мятежным бродягой оказался Бард. Издав тихий протяжный стон, Сиэль закрыл лицо руками. Себастьян как никто другой понимал своего господина в эту минуту. Мэйлин не знала, как поступить, и то и дело смотрела то на господина и Себастьяна, то на Бардроя. Заметив её замешательство, Себастьян подал ей знак уходить из этого места и идти к дому. Он очень надеялся, что она правильно поняла его указания относительно возвращения в особняк, ведь сейчас их с господином ожидала непростая задача освобождения Барда от сурового наказания полиции.       — Что здесь происходит? — громко и настойчиво поинтересовался Сиэль, врываясь в обступившую полицейский экипаж толпу.       — А ты кто? — не оборачиваясь, ориентируясь лишь на голос, спросил один из полисменов. Когда он повернулся к говорившему, лицо его приняло озадаченное выражение: перед ним стоял юноша, по одежде которого можно было смело судить о его высоком статусе в обществе. Как поступить в такой ситуации, полисмен не знал. На всякий случай он смягчил свой тон и объяснил молодому аристократу, что они, полиция, задержали этих бродяг за потасовку, которую те устроили прямо на улице.       — А неча нашо место занимать! — пояснил голос из экипажа. — Мы тута всю жизнь ошиваемся, а он ненашинский, пусть чапает отсюда по-хорошему.       Бард возмущенно шмыгнул носом. Державшие его полисмены отвлеклись на подошедшего господина и теперь не предпринимали дальнейших попыток усадить мятежника в кэб.       — Не могли бы вы отпустить этого мужчину? — мягко поинтересовался Себастьян, указывая на Барда.       — Это еще почему? — грозно спросил всё тот же полисмен. Ответить на этот вопрос при собравшейся толпе Себастьян не мог.       — Да я!.. — запальчиво начал Бард, но осёкся, увидев направленный на него свирепый, как ему тогда показалось, взгляд Себастьяна. Взгляд этот не обещал ничего хорошего, особенно тому, по чьей милости они оказались в таком положении.       — Послушайте, — терпеливо выдохнул Сиэль, стараясь сдержать раздражение; тошнота, вызванная голодом, уже подступила к горлу, а потому он хотел как можно скорее разрешить это недопонимание. — Мы можем поговорить с инспектором Хьюзом?       Граф понимал, что полисмены вряд ли поверят его путаным объяснениям, если он расскажет им правду. В лучшем случае его примут за сумасшедшего. Единственный, кто может за него поручиться — это Хьюз.       Мужчина согласился. Ему не хотелось разбираться вдобавок ко всему прочему еще и с представителем аристократии, которому невесть зачем вдруг понадобился какой-то жалкий бродяга. Отпустить бедняка просто так он все же не посмел, не получив на то разрешение свыше. Пусть они и решают, как быть.       Сиэль договорился с полисменом прибыть в участок вслед за ними в другом, нанятом, экипаже. Барда, теперь уже не противившегося действиям полиции, усадили в полицейский кэб и увезли вместе с остальными нарушителями на Спринг Хилл.       Участок находился не так близко, как хотелось бы Сиэлю. Сейчас, сидя в трясущемся экипаже, он с трудом старался найти в себе силы, чтобы выдержать канитель с вызволением Барда из полиции. Голова, словно бы сговорившись со стонущим желудком, мучительно раскалывалась, и граф бессильно опустил голову на руки.       — Ой, — послышался мягкий голос Себастьяна. — Только посмотрите, что я нашел.       С усилием подняв голову, Сиэль взглянул на находку дворецкого. Себастьян держал в руках их фирменный шоколад.       — Думаю, сейчас вам необходимо немного подкрепиться, — отметил дворецкий и передал шоколад господину. Граф, хоть и несколько смущенный неожиданной помощью, с благодарностью принял угощение.       Вопреки ожиданиям Сиэля, они пробыли в участке не более двадцати минут. Инспектор Хьюз, узнавший об обстоятельствах дела, сразу же освободил Барда из-под стражи, однако графу все же пришлось посвятить инспектора в свои планы по разоблачению преступника. Тот счёл их действия вполне разумными и обещал устроить всё так, чтобы впредь констебли не мешали работе графа и его слуг, а в случае необходимости помогали ему. Дело было улажено (кроме того, Бард упросил господина заступиться и за своих неприятелей, так что тех, хорошенько отчитав, отпустили на свободу), и теперь граф со слугами мог наконец-то отправиться домой.