Доппельгенгер

      Над головой эхом звенели голоса птиц. От облаков, точно от стен, ноты отражались там, в вышине, так далеко, что различимы звуки были едва-едва. Но чаячью песню — эти крики, полные неясной радости, — Дино бы не перепутал ни с чем другим. Между рёбер остро кольнуло — какая-то его часть испытала иррациональный страх, но подхвативший мелодию небес шум волн успокоил бурю, поднявшуюся в душе. Юноша открыл глаза медленно, щурясь от яркого света. Источник пронзающих лучей было не разглядеть, небеса распахнули свою синюю пасть, обнажая обжигающее нутро, столь ослепительное, что описать его не представлялось возможным ни на всеобщем, ни на ангельском наречии.              Дино поднялся на локтях с земли, песок скользнул по коже неестественно, как жидкость. Он осмотрелся медленно: пляж, спокойное море, лес и горы неподалёку. Дино пытался увидеть больше, но взор его плыл, окружение как будто только перед ним ткалось из воздуха, из бесплотного «ничто». Невероятная красота природы захватывала дух и пугала. Отдавала чувством чего-то слишком прекрасного, как картина, нарисованная выверенной, умелой рукой. Парень повёл лопатками, пытаясь опереться на… На что? Обернувшись, Дино рассеянно огладил обнажённое плечо, ожидая увидеть что-то белое. «Перья?» — мысль из ниоткуда напугала. Его бескрылая спина покрылась мурашками. «Что происходит? Где я?..»              — Чайчонок!              Знакомый голос заставил озираться, забыть о фантомных крыльях, которых точно никогда у Дино и не было. Парень, как новорождённый жеребёнок, пытался встать, опираясь трясущимися, ослабевшими руками, когда его сжали под локти. Бархатный смех подхватил морской бриз, припечатывая чарующий звук к коже.              — Ой-ёй, кого-то на солнышке разморило? Давай-ка, пора вставать…              Дино поднялся, невольно опираясь всем телом на помощника, когда вскинул лицо неверяще. С губ сорвалось едва слышное:       — Люцифер?..              На него взглянули с нежностью: она мелькнула через тёмные стёкла очков алой вспышкой. Отведя мокрые, угольные пряди с лица друг не смог подавить усмешку.              — Собственной персоной, — мокрый кончик носа игриво потёрся о Дино, заставляя блондина скосить глаза. — А кто привиделся? — осмыслив свою фразу, Люцифер повторил серьёзнее. — Нет, серьёзно, кто-то ещё привиделся?       — Нет, — Дино помотал головой. — Просто ты… Ты здесь…       — Где же мне ещё быть? Ты иногда такой чудик…              Насупившись, юноша интуитивно попытался оттолкнуть парня, но Люцифер в тот же миг резко, как хищная змея, приблизился, покрывая лёгкими поцелуями щёку, шею. Дино застыл, коротко охнув. Пальцы его вцепились в бока юноши, ища точку опоры, поползли выше, желая ухватиться, но ногти беспомощно царапнули обнажённую спину. Юноша в тот же миг резко его оттолкнул, с сожалением отстраняясь от тёплого языка, зализывающего пульсирующую, едва заметную гематому под линией челюсти.              — Нет… Погоди, что-то не так… — Дино опустил глаза и тут же покраснел, осознав, что они стоят друг перед другом в исподнем. — Почему мы так выглядим, где мы? Люцифер…       — Чайчонок, ну что ты, — рука Люцифера потянулась к нему, с сочувствием гладя по щеке. — Ты именно там, где должен быть. Всё в порядке, всё хорошо…              Как стрелой, сердце пронзил необъяснимый ужас.              — А Мими?.. — прохрипел юноша, отчего-то желая скинуть чужие руки.              Через чур бережными выходили прикосновения, необъяснимо фальшивыми. Люцифер произнёс всё тем же всезнающим голосом:       — Мими в порядке. Все в порядке, Дино, — он снова шагнул к нему, задирая на лоб очки с разбитой дужкой и треснувшим стеклом под его ногой в злополучной умывальной. — И Ади, Сэми, Лилу, Астр. И папа, — Дино поджал дрожащие губы. — Всё, как ты и хотел, все целы и здоровы, чайчонок, клянусь…       — А ты?..              Люцифер закрыл глаза, прильнув к Дино лицом. Аромат костра и фруктов был едва-едва заметен, как воспоминание, стремительно утекающее через пальцы. Но оно было так рядом — шагнёшь и никогда не расстанешься с ним.              — И я, — он шепнул ему в рот, — буду в порядке. И ты, Дино.              Всё теряло какой бы то ни было привычный смысл, обретая собственный. Пальцы парня дрожали, когда с ними сплелись чужие, почти бесплотные. Люцифер ласково попросил:       — Пойдём со мной.       — Я хочу всех увидеть, — Дино и сам не ожидал этих слов, они вырвались мольбой. — Давай останемся. Или вернёмся, пожалуйста. Я хочу сам увидеть…              Когда его извиняюще поцеловали в щёку, Дино понял, с чем путал уже родной жар прикосновений к Люциферу — они так обжигали его, что сейчас парень даже не заметил, как тепло сменил могильный холод. Друг перед ним был точно выкован изо льда, обёрнутый искусной, но пустой оболочкой.              — Нельзя, — только знакомая улыбка не увяла. — Не печалься об этом… Ведь я с тобой. Пойдём.              Крепко сжав его руку, Люцифер пошёл к морской глади. У Дино на глазах под ступнёй друга, вернее, проводника, который изо всех сил старался принять наиболее приятный глазу образ, появилась крепкая ледяная плита. Одна, вторая. Дино шёл так долго, пока суша позади не исчезла, а может её никогда и не было. Света становилось всё больше, он застилал глаза, вызывая постоянные слёзы. А может дело было совсем в другом. В какой-то момент Дино замер, отчего-то сильнее стискивая руку Люцифера.              — Чайчонок?       — Я боюсь, — смотря в красные очи, он пролепетал. — Я не хочу туда…              На лице Люцифера возникла ни с чем не сравнимая эмоция. Шагнув к Дино на лёд, он обхватил крепко голову парня, с удивлением стирая горячие, как лава, слёзы.              — Знаю. Но там будет легче. Там не будет больно, не будет страшно. Ты наконец-то… Будешь свободным.       — Свободным?..              Слово воткнулось в грудь как меч, скользнувший в ножны. Друг притянул его ближе, даря, как обезболивающее, стылый поцелуй, позволяя погрузиться в блаженное Небытие. Дино закрыл глаза, носом стараясь втянуть воздух, в котором не было нужды. Взмахнуть крыльями, которые, за ненадобностью соблюдать запрет, не имели никакого смысла. Он обнял Люцифера крепче, зная, как истину — он не оставит его. Пусть даже являясь отголоском его умирающего рассудка.              Все чувства стали настолько эфемерными, полупрозрачными и бесплотными, что толчок, сильный и явно полный злости, стал неожиданностью. От импульса, прошедшего от спины по всему телу, Дино и шанса не получил на осмысление, свалившись с ледышки вниз, в водяную пелену.              Он не пытался всплыть: тело не слушалось, обратившись в неподъёмный камень. Открыв глаза, Дино только смотрел наверх, откуда паутинками сочился свет через воду к нему, стараясь вытащить его на поверхность, опутав его в свой кокон. В груди засвербило, и вместе с попыткой втянуть кислорода, когда по горлу зажурчала вода, Дино очнулся от наваждения. Он не должен был идти куда-то… Просто потому что так легче.              Просто потому что там мнимая свобода, которую он даже не будет осознавать.              Едва Дино об этом подумал, опускаясь медленно к глубокому, тёмному дну, как вода наверху вспенилась. Кто-то прыгнул за ним: юркое, детское тельце в тёмных одеждах. И огромными, невообразимо прекрасными под водой крыльями. Взмах, ещё взмах — к нему подплыли, смотря сверху вниз большими опалами глаз. Мальчик был смутно ему знаком, и Дино растерянно протянул к нему руку. Озадаченно моргнув, ребёнок, как будто бы и сам его не помня, тоже протянул ладонь. Твёрдая хватка дала понять: именно он его толкнул в воду, вырвал из лап иллюзии.              Возможно отобрав право выбора, который, впрочем, Дино принял лишь с осознанием происходящего.              Мальчик прочёл в его лице отголосок непонимания и тут улыбнулся шкодливо, осалив парня крылом, направляясь вниз, во мрак. Что-то тяжёлое и незримое встрепенулось за спиной Дино, подавляя плотность воды, и он бездумно ринулся следом за тёмной фигурой. Чем ниже они спускались, как две крошечные рыбки, отпущенные в пустой океан, тем сильнее в теле становились чувства: ломота мышц, вкус железа во рту и ощущение, будто вокруг шеи обмотали колючую проволоку. Свет наверху манил, соблазнял отказаться от страданий, но стоило Дино кинуть наверх один лишь взгляд, как его перекрыло лицо ребёнка, что проплыл над ним.              У мальчика из глаз текла кровь, вены его налились тёмным, и было видно, с каким трудом даётся ему каждый взмах крыльев, таких красивых, из которых горстями стали выпадать перья, переходящие из светлого в тёмный цвет. И всё же, он стремился туда, пусть в незримое, но будущее. Где свободу никому не даровали — её нужно было выгрызать, отбирать, завоёвывать.              Когда Дино приблизился к мальчику, тот закашлялся чем-то чёрным и липким, дрожа, но ощутив прикосновение к плечу, гордо ускользнул из-под ладони. Они посмотрели друг на друга и синхронно с молчаливым упорством нырнули ещё ниже. И ещё, и ещё, пока не потеряли друг друга, не зная, но чувствуя, с каким трудом им достаётся жизнь.             

***

             О чашку так звонко ударилась ложка, что кусочек дорогого фарфора отскочил, издевательски далеко прочертив по столу и дальше, пока не свалился куда-то между напольных досок. Адмирон Винчесто проморгался от этого зрелища, застыл, с трудом сглатывая слюну. Живительная влага точно отторгалась горлом, демон не смог сдержать сухой кашель, когда перед его лицом взмахнули светлым платком, как подачкой.              — Нездоровится? — пренебрежительный тон буквально вынудил Винчесто помотать головой, улыбаясь в фальшивой любезности.              Подняв заслезившиеся глаза, адмирон уставился на свой стол, сейчас вместивший в себя весь чайный сервис, к которому демон не прикасался с момента преподнесения столь безвкусного дара: кажется, это было на прошлый праздник Рождества, кто-то из архидемонов буквально втиснул ему звенящую хрупкими и тонкими стенками посуду, дабы лично ляпнуть что-то госпоже Лилит про своего отпрыска, научившегося только кланяться для продвижения по службе. Видеть сейчас эти тёмные, позолоченные по краям чашки на месте приёма пищи брезгливо и неестественно. Винчесто потёр пальцами переносицу, поднимая взор выше.              Ангел Фенцио сидел напротив него невозмутимо, само олицетворение ледяного равнодушия. Он чинно пригубил чай, смотря в никуда. Лишь заметив на себе чужое внимание, мужчина нахмурился, пока адмирон ловил за хвост ускользающую, нетипичную для него мысль: «Как он здесь оказался?.. Чёрт возьми, как же болит голова». Взор преподавателя сверкнул, что скрыли опустившиеся веки практически моментально.              — Только посмей сказать, что ты вздумал пить глифт, пока мой сын здесь оставался.              С этой фразой происходящее точно обрело второе, иносказательное дно. Винчесто буквально придавило к полу бессвязной цепочкой событий, опутавших его голову тяжёлыми цепями. Вот он возвращается домой после того, как отвёз Дино в школу, затем слышит стук в дверь, открывает и видит Фенцио… Ангел сообщает ему, что знает о случившемся и требует, пусть жёстко, но в рамках допустимого, всё поведать, они следуют на кухню, Винчесто зачем-то достаёт сервиз, который он ненавидит… Демон положил руку на лоб, его замутило. Случившееся ему было совершенно ясно, он буквально чувствовал кожей, каждой клеточкой тела, какие движения он совершал и всё же происходящее отдавало бредовым сновидением. Винчесто незаметно ущипнул себя за запястье, не дрогнув от боли. Глубокие вмятины от полумесяцев его ногтей отчего-то даже сейчас не являлись убедительным доказательством.              — Разумеется нет, — адмирон вернул взгляд к гостю, который держался чересчур величаво для своего нынешнего статуса. — Мне бы и в голову не пришло…       — Укрывать чужого ребёнка же ты додумался, — заметил мужчина морозным тоном.              Отставив чашку, ангел потянул одно из крыльев, зримо поморщившись.              — Я ещё раз прошу за это прощения, пусть это и не имеет смысла. Но не согласны ли вы, что отказом было возможно только спровоцировать подростка вовсе скрыться для всех знакомых?       — Отчасти. Только потому ты ещё и жив, — Фенцио потянул второе крыло, озвучивая данный факт без всякого выражения.              Винчесто заставил себя улыбнуться.              — Кхм, я успел позабыть, что вы не любитель подбирать слова.       — Привык тратить время более продуктивно. И раз увлекательный рассказ о том, как ты компенсировал недостаток адреналина нахождением у себя в квартире ангела, закончен, нам пора, — мужчина поднялся, махнув рукой — чашка пролеветировала к столу так легко, точно была пёрышком.              Но на это было сложно обратить внимание, демон оцепенел. Всё ещё удерживая маску вежливости, пусть и не в силах вспомнить, с чего вообще начался их столь странный диалог, адмирон медленно встал, не отходя от стола.              — Ангел Фенцио, при всём уважении… — ангел обернулся, в его прямой спине угадывалась стальная воля. — Не совсем понимаю, куда следует вас сопровождать. Дальше входной двери, — шутка вырвалась сама собой, как последний оборонительный приём против чужого гнева, что у обладателей светлых перьев всегда отличался особо тяжёлыми последствиями.              Фенцио поджал губы, и пусть это единственное, что выразило его эмоции, на виске у мужчины вздулась вена. Он был в бешенстве, что из-за мигрени Винчесто было осознать всё сложнее и сложнее.              — Как тебе только удаётся удерживать свою должность с таким крошечным мозгом?.. Ах, да, это ведь назначение произошло по моей рекомендации. Потакая моему сыну ты явно руководствовался чувством обязанности, надо понимать, — прежде чем демон, хмурясь, попытался ответить, Фенцио заткнул его, взмахнув перед лицом одним из амулетов оповещения, что можно было определить по составу энергетических связок. — Я поясню более простым языком, раз связать последние события доставляет столько труда. Ты, демон, сейчас не валяешься оглушённым на полу Цитадели лишь по той причине, что не навредил моему ребёнку. Осознанно… Но амулет оповещения молчит, а значит в дом Дино не зашёл, не вернулся. И пока его нога не переступит порога, любая опасность, любое недоразумение будут твоей ответственностью. Твоя забота сейчас — максимально поспособствовать в его нахождении в целости и сохранности.              Иного варианта речь Фенцио просто не предполагала, что делало ситуацию ещё более напряжённой и острой. Особенно по той причине, что с места, где Винчесто высадил подростка, он уже должен был дойти до школьной пристройки даже самым медленным шагом. В желудке всколыхнулся росток тревоги, демон бросил взгляд на запястье. Жгло ли оно от заговора, который он даже не помнил, на кого поставил? Либо это приснилось? Посмотрев ангелу в глаза прямо, несмотря на то, что ростом Фенцио был чуть ниже, адмирон коротко отозвался:       — Мне будет необходимо как-то объясниться перед госпожой Лилит.              На имени супруги Сатаны гость отвёл взгляд первым впервые за всё время их беседы. Он едко бросил через плечо, следуя незамедлительно к выходу:       — Не думаю, что твоё общение с моим сыном было для неё тайной. Раз позволяла подобное — позволит и разгрести подпорченную репутацию слуги Сатаны. Скандал ведь никому не нужен?              Нервно встряхнув перья, Винчесто шагнул дальше, едва не врезавшись в спину Фенцио. Застыв, он смотрел на амулет, что залило ярко-алым, как огненный цветок, светом. Уже зная ответ, адмирон всё равно спросил с тщетной надеждой:       — Дино вернулся?       — Нет, — стиснув амулет до дрожи, Фенцио процедил приказным тоном. — Живо, перенесёмся амулетом с окраины Пандемониума.       — Вы представляете, какой запас энергии на это придётся потратить?              Ангел огрызнулся:       — Принесёшь хоть какую-то пользу. Ты должен быть благодарен за такую возможность.              Будучи заложником ситуации, мужчине только осталось стиснуть зубы, следуя по пятам за бывшим престолом. В голове ещё периодически звенело — странные, ни с чем не связанные образы смешивались в водоворот: кинжал у горла, аромат заваренной амор-ягоды, вкус крови во рту. Рефлексировать над происходящим не оставалось никаких сил, а потому мысленно отбросив очевидные провалы в происходящем на последствия влияния острова знаний, Винчесто хоть как-то облегчил своё существование, снова переведя взгляд на белые крылья перед собой. В последний раз это зрелище тяготило его так давно, что уже казалось сном, но горчащий на языке вкус чужого разочарования растекался совсем как прежде.             

***

      В зале царил полумрак: с момента, как на регулярной основе репетиции хора прекратились, приобретя стихийный характер, свечи под потолком зажигали редко. Молебный зал вернулся в свою изначальную ипостась, величественную и непознанную, как сам Шепфа, неудостаивающий своих детей взглядом даже через расписанные наиболее искусно витражи. От такого чувства было ни убежать, ни скрыться, особенно когда твои перья не приумножают количество столь малого света — жадно поглощают остатки без желания обладателя.              Люцифер вышел на пустую сцену почти агрессивно и зло, гордо задрав голову. Ему не перед кем было бравировать, он мог не скрывать чувство потери, ощущения незримой клетки, в которой ему претило метаться. И всё же делал это по привычке, единственному стабильному, что осталось у демона. Гитара в руках казалась тяжёлой, почти неподъёмной — не только потому что её пришлось забрать из поезда под взором огромных, непонимающий глаз Фыра. Дракону было сложно объяснить, отчего никто не приходит, почему даже когда его гладят, мыслями витают выше всех облаков, за пределами самого края необъятных Небес. Даже куриная тушка, протянутая Люцифером, была встречена зверем без энтузиазма. Он скорее тыкался мокрым носом в руку, пытаясь без слов узнать, что происходит.              А этого парень не мог объяснить себе и сам.              Ударив по струнам, сын Сатаны ощутил, как волна злого жара прошла через всё тело. Аккорд срезонировал об его внутренности и навстречу пустому залу полетел с яростью, разбивая тишину на сотни осколков. Стиснув зубы, Люцифер сдавил грифель, переставляя пальцы. Он вжимал подушечки так сильно, что перед глазами с каждым новым истошным звуком от гитары полыхали искры. Музыка оглушала, давала выплеснуть всё, что не позволял голос. На горле немного ослаб спазм, мучающий демона с ночи: он не проронил с тех пор ни звука, но сейчас чувствовал себя так, будто кричит, захлёбывается ором непонимания, страха, ревности и злобы.              Гитара ревела, повинуясь его пальцам. Как же он ненавидел то, что устал от всего, что перестал понимать вообще что-либо. Люцифер злился до скрежета зубов, тонул в океане самобичевания и одновременно за это себя стыдил ещё сильнее. Он потерял понимание, где и кто был виноват. Только одно в калейдоскопе эмоций было неизменно: лицо Дино, выжженное под его веками собственным воображением. Грустное, весёлое, затуманенное мыслями, гневное, детское, юношеское… Столь нежное перед поцелуем. Его, обращённое к Люциферу. Кажущееся знакомым до последней чёрточки, но по ощущением — максимальное далёкое, недостижимое.              Настоящее ли? Такое, как Люцифер его запомнил, или это всё тоже было его выдумкой?.. Было ли вообще что-то настоящее в Дино, которого демон думал, что знает?              Тяжело дыша, парень прекратил играть, когда резь в пальцах перебила собственные мысли. Люцифер опустил взгляд, уставившись на кровь, оставшуюся на струнах, окропившую гитару. Скривившись, демон сел на корточки, обхватив пораненной рукой голову. Секунда тишины без музыки позволила страшным мыслям отзвучать совсем близко, прямо над ухом, придавливая к земле. Хотелось накрыть крыльями всё тело, спрятаться.              Но с подобным желанием Люцифер опоздал, поддавшись порыву самому себе доказать свою принадлежность к молебному залу: входная дверь скрипнула, вынуждая сына Сатаны вскинуть глаза.              Женская фигура стремительно и уверенно вышла на свет, её спокойствие заразило. Демон не отводил взора от ангела Мисселины, как будто готовясь к тому, что придётся обороняться от чужого сочувствия, но даже если учительница и поняла его перфоменс по-своему, улыбнулась она привычно невозмутимо.              — Не устаю поражаться силе искусства… Приятно видеть, что вы, Люцифер, позволяете себе радовать окружение более, чем одним талантом.              Перед речью пришлось откашляться, языку — вспомнить, какого отбарабанивать нужные слоги о нёбо и зубы.              — Не было ведь никого кроме вас, — прозвучало сипло, без флёра уверенности, но на большее не хватало даже энергетического отпечатка, он приглушился до самого тусклого огонька, как фитиль свечки под проливным дождём.       — Иногда публика не всегда нам привычна. И даже если никого не видно вокруг, не значит, что наша воля, выраженная через музыку, уходит в никуда. Так просто не бывает.              Мисселина склонила голову к плечу, и Люцифер ощутил себя на этой сцене ещё более чужим. Она протянула вдруг руку:       — Можно?              Демон протянул гитару, но одёрнулся, когда взамен преподавательница коснулась раненых пальцев.              — А… Нет, спасибо. Я отрегенирирую, — отозвавшись, парень спустился со сцены.              Ощущение, что его поймали на преступлении, стало придушивать, и он удалился почти бегом, когда у выхода замер. Звуки пианино позади него повторили мелодию, что он выводил на гитаре прежде бездумно, как раненный зверь. Обернувшись, он посмотрел на преподавательницу, что, приспустив белый платок, играла, закрыв глаза. Мелодия обнажила то, что при разговоре было незаметно: побледневшие губы, мешки под глазами. Усталость, столь знакомая, заставила Люцифера замереть, дослушав чужую игру до конца. Когда последние ноты отзвенели, и Мисселина заметила, что студент ещё не ушёл, она вскинула уголки губ с горечью.              — Когда-то здесь снова будут звучать другие мелодии. И от вашей гитары, и от моего фортепиано. Но бывает и так, как сегодня. Не тем ли жизнь удивительна?              Она снова погрузилась в игру, не требуя ответа. И это принесло демону больше облегчения, чем он мог представить. Неплотно закрыв за собой дверь молебного зала, Люцифер последовал в сторону общежития.              Дойдя до комнаты, демон вздохнул. Едва потянувшись к ручке, он ощутил, как в помещении всё бурлило от чужих эмоций. Ароматы разных энергий щекотали ноздри, а пальцы ударило точно током. Люциферу не нужно было иметь дар предвидения, чтобы понимать — комната Ади вместила в себя сейчас бессмертных больше положенного.              Так и вышло. Зайдя с гитарой наперевес, сын Сатаны стал объектом всеобщего внимания. Друзья столпились вокруг стола, за которым сейчас сидел Ади, не полыхая энтузиазмом от присутствия компании. Мими тормошила его за плечи, пока Лилу и Астр с серьёзными взорами переглядывались, беззвучно ведя обсуждение. Нос дёрнулся — за плечом Мими обнаружился и Сэм. Он сразу же отвёл глаза, поджимая искусанные губы, обхватив себя невольно за локти. «Да вашу ж…» — сжав челюсти до предела, Люцифер резко отвернулся.              Демон был не готов погружаться в мысли об этом опять. Рыжик тоже отводил от ангела взгляд.              — Хэй. В честь чего с утра пораньше сбор? — в день самоподготовки редко кто выбирался из комнат, особенно сейчас, когда учителя, будучи на взводе из-за пропажи студента, рявкали буквально на каждого, кто слишком часто мельтешил в коридорах.              Лилу кинула на Мими странный взгляд, демоница, точно вспомнив текст для роли, защебетала:       — Люци, а мы вот столкнулись все в крыле… И наши ангелочки сказали, есть что обсудить.       — Прямо сейчас? — Люцифер обвёл всех недовольным взглядом. — Не хочу показаться гадом, но ночка была так себе.              Сказал, как выплюнул — Сэм отошёл на шаг, крылья немного выступили вперёд, дабы позволить юноше вжаться максимально в стену. Ади заметил, голос его зазвучал мягче и одновременно более горько:       — Да ладно… Сомневаюсь, что мы бы занялись чем-то более продуктивным.       — Говори за себя, — на колкость Люцифера улыбнулись с грустью. — Ну и о чём разговор?              Лилу, прищурившись на демонов и особенно выразительно посмотрев на Сэма, наконец толкнула локтём Астра. Тот поморщился — ему явно не первый раз красноречиво доносили тот факт, что некоторые вещи держать в секрете больше нет необходимости.              — О Дино, — после слов крылоборца все посмурнели. — Вернее… Об одном обстоятельстве, которое мне не даёт покоя. Я думал, честно говоря, оно больше не имеет никакого веса, но сегодня кое-что случилось. Тренировка по крылоборству отменилась.              В тишине Мими помотала головой.              — Астр, котик, а можно не для спортсменов, что в этом такого?       — Без проблем, — холодно отрапортовал Астр. — Она отменилась стихийно. Потому что все со старшего курса внезапно оказались заняты, во главе с нашим капитаном, которая итак звёзд с неба не хватала в последних пробных матчах. И узнали мы это на поле — старшие просто собрали вещи из раздевалки прямо под нашим носом.       — Может из-за экзаменов? — Ади спросил и сам же себе прикусил язык. — Хотя, учителям сейчас вообще не до уроков по ощущениям. В дни самоподготовки так и вовсе…              Люцифер отложил гитару к шкафу, когда услышал едва заметный треск дерева — он сам не заметил, как крепко стиснул только отрегенировавшие пальцы. Стало не по себе.              — Ты это к чему?       — Астр, — внезапный тихий возглас Сэма натянул нервы, как струну.              Сын Сатаны кинул на него полыхающий взгляд.              — Чего?              Ангел не ответил, он смотрел на друга. Лилу прищурилась.              — Ты знал? — Сэм и на неё кинул болезненный взор. — Ты тоже знал. Чёрт, да скажи же уже! — от отчаяния она стукнула Астра по плечу.              И не дрогнув, тот наконец договорил:       — У Дино после выпуска Рафаила конфликт с командой накалился. Ещё до того, как та девка… Ариэль начала возмущаться. Из команды вышвырнули вообще без повода, в целом шептались не о самом приятном. Про стишки по всей школе вы и сами знаете. Но было ещё кое-что…       — Это не наш секрет, — напомнил Сэми ядовито.       — Думаешь, я не знаю? — Астр отрезал. — Но какая уже, к чертям разница? Вся команда, из-за которой Дино и стал учиться самообороне, внезапно исчезает, и я должен молчать, потому что он когда-то попросил? Тогда он был с нами, на виду! А теперь?!              Люцифер ощутил, как из груди его разом выкачали воздух. Он потёр лицо, нервно улыбаясь, голос Лилу слышался, как через подушку:       — Да как вам только в голову пришло молчать? Что это за детский сад?! Нашего друга топили прямо в школе, вы бегом должны были бежать к Геральду, к Фенцио! Если это вина крылоборцев, то…              Люцифер не выдержал, засмеялся. Всё вокруг замерло, бессмертные застыли, как звери, напуганные шорохом из кустов, где притаился хищник. Опомнившись, Мими шагнула к товарищу, сжимая его запястья.              — Люци?       — Во имя Сатаны… Кого мы вообще ищем? — он осмотрел друзей с надрывной улыбкой. — Чем дольше Дино нет, тем сильнее чувство… Что это кто-то незнакомый. Как можно такое скрывать, я просто не понимаю, зачем? — демон взглянул на Сэма, что утёр быстро мокрую дорожку с щеки. — Какая должна быть причина? Для всего этого…       — Я… я тоже не знаю, милый, — Мими обвила его талию, страшась и одновременно испытывая облегчение от того, что хоть кто-то облачил мучительные мысли в слова.              Ади молчал, но это было громче любых слов. Он решился посмотреть на Сэми, и тот также не отводил глаза. Ангел тихо шмыгнул, пальцы его, спрятавшись в широких рукавах бежевого свитера, подрагивали, боясь дотянуться до чужих напряжённых плеч. Голос Астра прозвучал с тяжестью, но разрушив тот флёр безнадёги, что не выветривался из комнаты общежития с ночи:       — Вот что значит, демоны. «Какая может быть причина», хах… — Люцифер ощетинился на смешок, но ответ его пригвоздил к полу. — Да бережёт он нас, особенно вас, темнокрылых, как хрустальных. Не обременяет. Не хочет, чтобы думали о плохом. Нас так воспитывают, поймите же вы… Не делиться — держать всё в себе, под замком.              Мими покачала головой, губы, накрашенные чёрным, стали совсем карикатурно-надутыми на фоне бледного лица. Словно она злилась против собственной же воли.              — Как же это глупо… Ведь потом, узнавая всё, нам ещё хуже…       — Но этого не узнать в моменте, — Сэм оторвался от стены, он обращался ко всем, но смотрел только на Ади. — Даже если ошибаешься, молча, то это только потому что надеешься, что станет лучше, всегда. И обо всём… всём, что происходит плохого, можно будет однажды рассказать, как о шутке, что мучила тебя напрасно… — рыжик дрогнул всем телом, точно хотел что-то произнести, но не мог наскрести на это сил. — Дино рассказывал нам с Астром это… И не только это, потому что знал, что мы поймём его мотивы. Молчание было не только его просьбой, но и нашим выбором. Я не верил до последнего, что с Дино случилось что-то плохое, вернее… Что с ним случилось что-то без его воли. Может потому что привык к тому, как он бывает убедителен. И потому чувствовал вину. Я хотел его как-то отвлечь от его мысли уйти из дома, отстраниться от всех нас… — Сэм решился взглянуть на Люцифера, мотая головой быстро, как при нервном тике. — Я понимаю, о чём ты говоришь. Иногда кажется, мы моргнём — а он исчезнет, станет кем-то совсем другим. Пусть и ради нашего блага… Я просто хотел всё исправить. Предотвратить неизбежное…              Слова, столь откровенно-болючие, что выплюнул ночью ангел, не были снова брошены, но по одной только вязкой атмосфере в комнате, казалось, все поняли, о чём он говорил, от чего Люцифер считал себя таким потерянным. Ади вытер под носом блестящую влагу, тихо шмыгнув. Сын Сатаны ничего не ответил на признание, лишь крепче обняв Мими. Большие, серые глаза той неотрывно следили за Сэми, выражая ни то жалость, ни то обиду за недоверие. Астр поднял руки в жесте «сдаюсь», привлекая к себе внимание.              — Ничего не могу сказать по этому поводу… Но, если честно, до вот этой отмены тренировки я тоже не сомневался в том, что Дино исчез по своему желанию. Уж больно всё это резко, предыдущие дни я видел всех из команды в школе, никто не даже не пропадал надолго из поля зрения.       — Вывод тут только один, — подвела итог хмуро Лилу. — Выбрав дорогу, чтобы уйти от судьбы, мы именно там её и встречаем, — взгляд Сэма от её слов остекленел. — Я, честно говоря, даже при том, что отчасти понимаю мотивы Дино, всё ещё в шоке, что вы молчали, оба. Замалчивание не заставит проблему исчезнуть, вот чему нам у демонов стоит поучиться. Словом, — девушка устало потёрла лоб, попутно отводя светлые пряди с лица, — Я предлагаю идти к Фенцио. Прямо сейчас. Ранее у нас не было никаких обоснований, но теперь, считаю, они достаточно весомые.       — Да, сделаем вид, что ангельский суд будет одинаково справедлив к сыну нарушителя закона и к тем, кто якшается с братом архангела, — не без сарказма заметил Астр.       — Мы ещё не в суде, — Лилу передёрнуло, и парень спешно сменил тон, крылом приобнимая девушку за плечи.       — Да… Заносит, извини.              Ласково клюнув Лилу в висок, крылоборец перевёл взор с возлюбленной на товарищей. Люцифер ощутил, как Мими сжала его рукав, Ади тоже поднялся с места, разминая крылья. Перья случайно задели Сэма, но тот не отшатнулся, напротив, немного потянувшись за чужим движением, и юноши на миг снова взглянули друг на друга без отчуждения и рези в каждом вздохе. Люцифер чувствовал себя опустошённым, как и прежде, но сейчас, ощущая, как разделяет эти эмоции с другими, преисполнился уверенностью.              — Что ж… Тогда идём. Если его не будет дома, может Геральд…              Сын Сатаны прервался на полуслове. Язык стало вязать, в голову от чужого отпечатка энергии, не слишком сильного, но истерически пульсирующего, не поддающегося контролю, отдало колючим стуком.              — Люци? — Мими заметила, как глаза Люцифера осветились алым.              Он бы не отреагировал так, если бы не осознал: это отпечаток демона. И он близко, становясь ближе с каждым надрывным колебанием.              — Кто-то идёт, — он распахнул дверь в тот момент, когда на ручку нажали, едва не выдрав из его хватки.              В комнату Ади ворвались столь стремительно, что можно было решить, в коридоре происходит что-то жуткое, тишина оглушила, давя на что-то животное и инстинктивное, заставляя выпустить когти. Люцифера почти сбили с ног, когда в рубаху его вцепились крепко, царапая перстнями на костяшках кожу даже через ткань. Замешательство отступило, стоило качнуться перед глазами рыжим кудрям. Поморщившись, сын Сатаны отбросил руки трясущейся Ариэль от себя.              — Во имя Сатаны, совсем чокнулась?!              Мими резко дёрнула его за плечо прочь от демоницы, да и остальные друзья подорвались, напряжённо глядя на незваную гостью. Демоница не поднимала лицо: она еле держалась на ногах, тяжело дыша, уперевшись в собственные колени. Спутанные волосы висели, как пакля, а отпечаток энергии, который прежде ощущал только Люцифер, теперь захватил всех. Лилу, нахмурившись, шагнула к девушке, когда Астр с силой сжал её локоть, удерживая на месте. Ангел пусть и кинула протестующий взгляд, подчинилась, спросив с расстояния.              — Ариэль… Что ты здесь делаешь? — ответа не было, по телу Ариэль прошла волна дрожи. — Что произошло?              Ади выступил вперёд. Он на удивление грубо сжал девицу за крылья, дёргая на себя, заставляя выпрямиться.              — Хватит уже спектакли устраивать, думаете, вам всё позволено просто потому что?!.. — на дне радужки разлилось окровавленное, доселе скрытое чувство раздражения, утихнув, стоило Ариэль открыть лицо.              Оно было смертельно бледным и лишённым всякого выражения, глаза — мокрыми и пустыми. Стало удивительно, откуда вообще в этом теле была хоть какая-то энергия, поскольку бессмертная перед ними являлась оболочкой себя прежней. По щекам не прекращала струиться вода, размазывая подводку, она стекала до подбородка и капала на пол под ногами демоницы. Ади одёрнул руку интуитивно, как от чего-то гадкого, когда демоница шагнула к нему, ничего не видя.              — Я не хотела… Я не знала…       — Эй, хорош, не смешно, — помотал головой рыжик, отбросив её ладонь уже со страхом.       — Да что с ней? — Мими обратилась к Люциферу, но тот не шевелился.              Нехорошее предчувствие сковало его, как в тиски. Лилу всё-таки отвела руку Астра, подхватила Ариэль под локоть.              — Ариэль, что случилось? Твоё молчание только усугубляет наши подозрения, — она спросила жёстче. — Зачем ты пришла?              Словно очнувшись, демоница пробормотала:       — П-п… П-прощения… Я… Я не знала, что они… Что Дино…              Лилу отвело одним мгновением огромное алое крыло. Ангел и понять ничего не успела, буквально влетев Астру в грудь. Крылоборец рявкнул:       — Сдурел?!              Но сын Сатаны не слышал его, не слышал ничего. Всё его существо обратилось в слух, устремилось к речи девушки. Его размышления, страхи, обиды относительно Дино рассыпались в труху, потеряли всякий смысл. В горле запершило, и Люцифер не сразу узнал свою речь.              — Что «Дино»? Ты знаешь, где он? — Ариэль с ужасом уставилась на парня, трепыхаясь в его железной хватке, как бабочка. — Говори. Говори, сейчас же!!!              Демоница пробормотала что-то неразборчиво. Так показалось: у Люцифера зазвенело в ушах.              — Я должна была привести… Рафаил… Я не знала… Шею… Он свернул… Не должен был!.. Я не знала! Они должны были просто напугать! Я не знала!!!              За плечами раздался вскрик, хриплый, несдержанный. Люцифер не мог дышать, даже пошевелиться, когда Мими налетела, как фурия, стараясь дотянуться до лица Ариэль ладонью.              — Лжёшь!!! Лжёшь, ты, злобная дура, зачем ты это говоришь?! Этого не может быть! Нет!!! — Мими ударила сына Сатаны раз, потом ещё раз. — Проверь её память, проверь! Я не верю, нет, нет!!!              Но Люциферу было не нужно даже стараться. Он видел отражение случившегося в глазах Ариэль, страшная картина не забывалась ею ни на миг, она стояла перед глазами. Ангелы вокруг, из ниоткуда взявшийся Рафаил, его руки на подбородке и затылке вырывающегося, связанного Дино, чьё лицо было сплошным чёрным пятном, и резкий хруст, прокатившйся от макушки до кончиков пальцев. Люцифер отпустил плечи девушки, ничего не видя. Всё стало сначала алым, затем тёмным. Его тошнило, клонило к полу.              Мими позади надрывалась, звук её крика был тем, чего не хотелось слышать никогда в жизни. Душераздирающе она выла, осев на пол, пока Астр не подхватил её, одной рукой удерживая Лилу, которая, несмотря на бесстрастное лицо, не держалась на ногах. Сэм рухнул на стол, его затрясло в лихорадке, когда Ади, всё ещё неверяще смотря на Ариэль, сжал руку ангела в своей. Его бормотание разрезало первую волну шока:       — С-стойте… Такого просто не может быть… Это ведь было без намерения убить, верно? — он стиснул руку Сэма в своей сильнее, зло глядя на Ариэль, всё ещё проливающую горькие слёзы на пол. — Хватит рыдать! Ты была там, ты всё видела, он пришёл в сознание?! Какого хера ты ничего не сделала?!       — Я… Я пыталась, — скулёж демоницы вызывал у Люцифера дрожь в конечностях. — Я не знаю про намерение, Дино не шевелился, ангелы… все кричали… Я д-должна была понять, Рафаил так посмотрел на меня… Он д-дал понять, что всё повесит на демонов. Я не хотела, чтобы он умер, не хотела, не хот!..              Речь её оборвалась, как тонкая нитка. Резко выпрямившись, сын Сатаны вытянул пальцы, вцепившиеся коброй в тонкое горло. Ариэль захрипела, приподнятая над полом: на неё даже не воздействовали телекинетически, слепая ярость обуяла демона. Когда девушка начала сипеть, Люцифер не успел ничего произнести: сильный удар в скулу отрезвил.              — Кретин сраный, — Астр, усадив девушек на постель к Ади прежде, теперь позволял Ариэль цепляться за свой локоть, рукой сводя синеву ей с шеи. — Конечно, давай этому психу подражать, бошки отрывать! Нам же мало!!!       — Заткнись, — демон обернулся, глядя сквозь товарища, весь глаз его налился красным светом. — Закрой рот. Она отведёт меня… Сейчас. Убью… Всех прикончу… — язык Люциферу стал мешаться во рту, стал будто длиннее, царапая острые зубы, и он его вынул изо рта, рыча. — Всех убью!!!              Крылья за спиной выгнулись с такой силой, что затрещал позвоночник. Пол оплавился под ногами, он казался хрупким и ненадёжным. Горькие слюни Люциферу затекали по шее за ворот, но он этого не замечал. Ади выругался, рывком подбегая, отрывая от себя трясущегося Сэми:       — Люц!!! Друг, не надо! Ты же в другую ипостась так войдёшь! — обхватив друга за лицо, всё сильнее напоминающее морду, рыжик взмолился. — Да услышь же ты, прошу! Ничего ещё неизвестно, это наш козырь! Не надо идти туда вот так, что, если Дино жив, что, если ты только спровоцируешь ангелов?!       — Ади!              Сэм едва успел одёрнуть за крылья демона. Зубы Люцифера щёлкнули там, где секунду назад был веснушчатый нос. Взревев от ненависти, будущий Сатана взмахнул крыльями: вся мебель попадала, Астр дёрнул Ариэль к девушкам, закрывая их крыльями от падающих полок и летающих стульев. Амулет, защищающий комнату от подслушивания, трескался с каждым рыком демона, не выдерживая напора пламенной энергии. Не осталось ничего от запаха костра, повсюду был огонь, пожар, становилось сложно даже дышать, воздух обжигал носоглотку. Переведя взгляд на Ариэль, Люцифер собственнически притянул её к себе, но взамен плачущей демоницы, без единой мысли к нему выпрыгнула из-под крыла Астра Лилу.              — Дура, стой! — выругавшись, не успел он схватить её, вынужденный удерживать Ариэль.              Зажмурившись, демоница сначала подумала, что началось землетрясение, так вокруг всё сотрясалось… Пока не поняла, что это был бешеный стук сердца крылоборца, неотрывно наблюдающего за своей возлюбленной около потерявшего контроль демона.              Лилу не проронила ни слезинки, и Люцифер зарычал ей в лицо, не зная, как выразить своё разочарование, никак не ожидая, что взамен удара или чего-то ещё, к нему шагнут бесстрашно, обвив шею. Тёмными когтями демон оцарапал плечи подруги, почти отшвырнув её, как котёнка. Но голос, со столь знакомыми печально-усталыми нотками на ухо, напомнил ему что-то несвойственное происходящему. Бессонную ночь, горячий чай в кружке, обжигающей руки, першение в горле от долгого рассказа. Так ангел уже говорила с ним однажды. Не сочувствуя в полной мере, но принимая каждую его эмоцию, какой бы разрушительной она не была.              — Мы видим, как тебе больно… И ты имеешь на это право, — голос её дрогнул. — Но это не значит, что больно только тебе. То, как ты себя ведёшь… Раз собрался сделать такое, лучше убей меня вместо неё, но я не позволю. Не позволю совершить такую глупость и потерять его на этот раз навсегда. Ты не понимаешь, как Дино не доверился нам, своим друзьям… А сам, ты веришь в нас? Что мы разберёмся? Если хоть на крохотную, сотую часть в твоей душе сейчас ответ «да», пожалуйста… Приди в себя. Я ведь… Мы все тоже так хотим, чтобы он вернулся назад.              Люцифер затрясся. Сначала опали вниз крылья, после руки перестали сжиматься в кулаки. Тьма рассеялась перед ним: вымылась чем-то живым и болючим, стекая в рубашку Лилу. Демон сам не заметил, как уткнулся ей в плечо, сотрясаясь от рыданий. И не было стыдно, лишь страшно и больно. Ангел гладила его по голове, не думая отстраняться ни на миг. После к ним подошли сбоку: Ади обнял обоих за талию, крепко прижимаясь. Мими на дрожащих ногах приблизилась, утыкаясь Люциферу в грудь. Сэм и Астр пусть и не погружались в объятиях, особенно с учётом ещё трясущейся в припадке Ариэль на руке ангела, но их взгляды выражали куда больше речи. Когда сын Сатаны выпрямился, осмотрев всех, он помотал головой.              — Я… Я не знаю, что ещё делать… — прохрипел он. — Эта тварь… Да как он посмел его тронуть…       — Мы можем бесконечно гадать, но сейчас это неважно, — Лилу украдкой вытерла пальцами ряд нижних ресниц и вернулась к прежнему тону. — Обвинения нам не помогут. Времени нет, нам нужно спешить к Фенцио, сейчас же. Благо у нас есть ценный свидетель… — рыжеволосую девушку пробила дрожь при мысли о встрече с отцом Дино, но, к её чести, она не проронила ни звука, отдавая себя в руки судьбе. — О том, как вытаскивать Дино или… Добиваться справедливости, мы должны решать вместе. Тот факт, что замешан брат архангела Гавриила, всё усложняет, дело политическое…       — Цитадель не захочет это выносить на суд? — предположил Астр, Мими грязно выругалась на дьябло.       — Извините… Я просто…       — Права, — Люцифер стёр мокроту под носом, кивая. — Чёрт… Лилу, я… — ангел мотнула головой.       — Благодарности потом. Идём же, скорее, пока у нас есть фора.              Высыпавшись за дверь, студенты бросились к школьной пристройке едва ли не наперегонки. Никто не терял из поля зрения Ариэль: её приходилось волочить за собой, и даже если бы она передумала, все бессмертные понимали, что отпускать демоницу нельзя. Бежали изредка, почти всегда срываясь на полёт, маневрируя в коридорах и между другими учениками.              — Рафаил мог знать, что ты расскажешь нам обо всём? — приказной тон Люцифера не оставлял простора для манёвра.       — Он знал, как я терпеть не могла вас… Я ничего не сказала, просто сбежала, после того, что он сделал… У меня будто спала пелена, сразу стало ясно, что этот петух и рассчитывал повесить всё, что пойдёт не так, на демонов. А мы…       — Своей агрессией и враждой стали настоящим подарком, — Ади цокнул языком, влетая в придерживаемую Сэмом дверь перед лестничным пролётом.       — Да… Какая же я… — она укусила себя за язык, когда Мими язвительно продолжила:       — Идиотка, которую просто использовали. Но если ты здесь… Может, всё ещё не настолько плохо.       — Почему ты пришла? — Лилу напряжённо обернулась. — Откуда нам знать, что это не ещё одна часть плана?              Ариэль посмотрела на Люцифера, морщась от боли: Астр стиснул в полёте её запястье точно наручником.              — Неоткуда, я показала всё, что было. Но я… Можете не верить, передумала перед самым моментом, как почти завела Дино в пещеру к Рафаилу. Я придумала сказать ему, что Мими что-то угрожает. И я… Никогда не видела, чтобы ангел так волновался о демоне…              Демоница от произнесённых слов сдавила ткань платья на груди, коротко шмыгнув. После чего ускорилась, загоняя крылья до предела. Все последовали её примеру.              Добравшись до дома Дино, сначала застучали. Но после отсутствия реакции, Люцифер не стал церемониться, врываясь внутрь.              — Эй!!! Надо поговорить, сейчас!              В домике было пусто, но установленные амулеты угрожающе засияли. Сын Сатаны зашёл в помещение нахально из-за адреналина, всё ещё наполняющего кровь, другие же студенты последовали куда скромнее, опомнившись, когда их всех оказалось слишком много на этой кухне.              — Вот тут Дино живёт? Ещё и с… папой? — Мими в шоке осматривалась, да и Люцифер, растеряв гнев, обернулся.              Ещё никогда он не видел такого крошечного жилища. От умывальной до спальни была буквально пара шагов, столько же до кухни, лишь хлипенькие двери дарили чувство какой бы то ни было приватности. И ещё взгляд зацепился за тёмное пятно, небольшую кладовку сбоку. Она была пуста, вмещая в себя лишь темноту, не считая маленькой статуи равновесия, что стояла на полке сверху, как на пьедестале. Отчего-то Люцифер шагнул ближе, случайно задев ногой дверь. Та скрипнула, приоткрывшись, заставляя сердце демона пропустить удар. С внутренней стороны дверь была вся исцарапана. Синяки на теле, давно зажившие, оставленные твёрдой отцовской рукой, напомнили о себе, отправляя импульс фантомной боли.              «Меньше дом, другой цвет крыльев… Так почему всё связанное с тобой до боли знакомо?»              Подумать об этом более не позволили, Люцифер мысленно смирился вывести слово «рефлексия» из своего обихода. Солнечный свет скрылся из комнаты, фигуры, сотканные из тёмного тумана, появились в доме с самоуверенностью, от которой сейчас воротило. Студенты отпрянули, выстроившись вдоль стола, только сын Сатаны не шелохнулся, он чувствовал себя так, будто если отступится от невзрачной, крошечной комнатки — потеряет часть с чем-то незримым и важным для него. Потому демон лишь выпрямил спину, не отворачиваясь от взгляда ангела Фенцио, чьи черты туман соткал так, точно делал это миллион раз. Рядом же с ним обнаружился Винчесто: адмирон вцепился пальцами в столешницу, пот на виске не помог убрать даже его невозмутимый облик. От их вида вместе Люцифера замутило, всё стало выстраиваться в нескладную и противящую ему, но линию повествования пути Дино.              Учитель обвёл их всех суровым взором. От его голоса по посуде в кухне прошла неприятная вибрация:       — Интересно знать, с чего вы все решили, что имеете право вламываться в чужой дом.              Лилу скосила глаза на молчащего Люцифера, и было выступила вперёд, но демон и сам не заметил, как выпалил, не моргая:       — Мы знаем, где он. Где Дино, — Астр дернул за руку Ариэль, что от страха отступила в тень от перьев. — И это вам не понравится… Совсем.              Он не стал спрашивать, что здесь делал Винчесто, даже если догадки царапали его череп изнутри, выбешивая до зубного скрипа. Его друзья были правы, многие аспекты сейчас перестали иметь своё значение. Фенцио втянул воздух через нос и, прикрыв глаза, шумно выдохнул ртом. Кинув на демона взгляд, он отставил стул и присел. Как загипнотизированные, все опустились следом.              — Рассказывайте.              Подбирать слова было сложнее, чем казалось. Говорили все: речь перескакивала из уст в уста каждому учащемуся по мере того, как язык во рту немел под ледяным и ничего не выражающим взором взрослого ангела. Винчесто же глядел лишь на Люцифера, бросая в сторону предательницы-демоницы уничижительные цоканья. Ариэль еле выдавила из себя признание, запнувшись и залив слезами стол. Фенцио, впрочем, на это и мускулом не повёл. Он вообще не реагировал ни на одно обронённое слово. Люцифер от этого чувствовал, как его нервный тик начинает отдавать в ногу. Стол затрясся, когда адмирон сжал столешницу ладонью, беззвучно прошептав что-то похожее на «хватит».              — Мы понимаем, как это всё звучит зыбко в сложившейся ситуации, но готовы быть свидетелями. Все мы, — Лилу обернулась на товарищей, на что все, даже Сэм, скрепя сердце, кивнули. — Вину Рафаила можно доказать, как и остальных ангелов, благодаря Ариэль. Да, демонам за это тоже придётся расплачиваться, но ведь не настолько…       — У моего папоч… — Мими вздрогнула, когда Фенцио хлопнул крыльями, машинально одёргивая ученицу. — То есть, у отца был опыт судебных заседаний. Главное ведь Дино скорее спасти. А остальное… Мы ведь правы, да? Не может быть иначе…              Молчание взрослого ангела душило остатки какого-либо энтузиазма. Какая угодно эмоция могла бы облегчить этот груз, но Фенцио не проронил всё ещё ни звука, погрузившись глубоко в себя. Винчесто, замечая на лицах студентов растерянность, было нагнулся к плечу мужчины.              — Ангел Фенцио, позволите высказаться?       — Нет.       — Вы вообще нас слушали? — Люцифер упёрся ладонями в стол, приподнимаясь. — Нет времени сидеть и!..              Белое крыло застыло в сантиметре от его лица. Ангел и демон уставились друг на друга с обоюдным отторжением, которое сейчас пришлось задвинуть на задний план.              — Я вас выслушал. Так что самое время замолчать и дать мне подумать, особенно если времени у нас действительно мало. Или оно вовсе есть.              Выругавшись себе под нос, Люцифер опустился на место. Только сейчас он обратил внимание на пальцы Фенцио, сцепленные, на которых он держал свой подбородок. Они были сжаты так крепко, что в них не поступала кровь. После непродолжительного молчания, наконец преподаватель произнёс, выпрямляясь:       — Спасибо за то, что рассказали. Это многое меняет и объясняет, — что-то решив внутренне, Фенцио обратился именно к Лилу. — Кто-то ещё знает об этом?       — Только мы… Все, кто в этой комнате.       — Пусть так и остаётся. Более никто из учеников не должен это узнать. И прошу также вас найти учителя Геральда. Введите его в курс дела и передайте, слово в слово, что я решу это самостоятельно, — вкрадчивость голоса ангела почти пугала. — Хорошо?       — Нас… вы просите всех нас? — уточнил Сэм нерешительно.              Астр и демоны благоразумно не вступали в этот диалог.              — Да. Всех… Кроме Люцифера, — сын Сатаны распушил перья. — Тебя я прошу остаться, даже если таковое не является возможным.              Адмирон Винчесто выпрямился, прерывая зрительный контакт подопечного и учителя. Он вскипел от негодования:       — Ребята уже сделали достаточно, полагаю, им всем будет лучше найти разыскать преподавателей и…       — Не «преподавателей». Только Геральда, — зашипев как змея, так, что Винчесто одёрнулся, Фенцио снова посмотрел на студентов. — Никому другому это передавать не вздумайте. Ни Мисселине, ни директору Кроули. Только учителю Геральду.              На повисшее молчание на сей раз быстрее отреагировал именно Люцифер. Он кивнул.              — Я останусь. И мы все сделаем всё возможное, если это необходимо.              Демон взглянул на друзей, особенно выразительно на Мими, чьи бровки домиком выразили её негодование. Ади вовремя приобнял девушку за плечо, пододвигая ближе к нему и Сэму.              Фенцио кивнул и, не глядя на говорящего, добавил:       — Астр, — крылоборец вскинул брови. — Не спускай с мисс Ариэль глаз. Учитель Геральд наверняка захочет с ней побеседовать, и я прошу этому не препятствовать.              Демоница выдавила загнанно, наверное, уже в тысячный раз:       — Я сожалею… — она умолкла, стоило парню резко одернуть её, потянув прядь волос.       — Разберёмся, ангел Фенцио.              Вышли все скопом, с волнением оборачиваясь на Люцифера. Лилу, замыкая процессию из беспокойных друзей, напоследок кивнула ему, бросив на взрослых предупреждающий взор. «Да, мне это тоже не нравится. У Фенцио есть свои тайны от директора, связанные с местонахождением Дино… Почему так?» — когда дверь захлопнулась, сын Сатаны повернулся, дабы озвучить хоть какой-то вопрос, крутящийся на языке, надеясь получить толику искренности в сложившихся обстоятельствах.              Однако узрел даже больше, чем хотелось. Едва они остались в доме втроём, Винчесто и вздохнуть не успел. В лицо ему прилетела пощёчина: звонкая и такая сильная, что едва не заставила его упасть. Фенцио смотрел на демона, содрогаясь от гнева. Мурашки пробежали у Люцифера.              Он уже видел такой взгляд от ангела, обращённый в свою сторону. До страшного одинаковый с этим.              — Скот, — на языке у учителя крутилось многое, но он ограничился самым ёмким и грязным, что мог позволить в такой ситуации. — Молись, чтобы мой сын был жив. Молись, или я за себя не ручаюсь.       — Не прекращая, — адмирон выпрямился, с показательной невозмутимостью стирая кровь из уголка треснувшей губы, — только это и делаю, ангел Фенцио. Я виноват, преуменьшил масштаб конфликта Дино с…       — Умолкни, — Фенцио нервно заправил белую прядь за ухо, что снова вызвало у Люцифера рефлекторное сглатывание от некомфортной схожести преподавателя с его сыном.              Извинения его не интересовали, только покаяние, а для него слов было явно недостаточно. Демон даже испытал какой-то интерес, наблюдая за тем, как слуге Лилит приходится глотать одно пренебрежение за другим, но волнение перевешивало садистское удовлетворение. Дёрнув головой, точно откидывая физически соблазнительную мысль посмотреть, как голова Винчесто поместится ангелом на острый кол, Люцифер напомнил:       — Я тоже не в восторге от сложившейся ситуации, но навряд ли это поможет Дино.              Фенцио посмотрел прямо на сына Сатаны. Через лёд проглядывало плохо скрытое пренебрежение, не к личности Люцифера, скорее к его статусу, что особенно ощущалось за этим маленьким, покоцанным столом. Представив, что за ним луна за луной Дино сидел, складывая руки перед собой, парень бездумно повторил это воображаемое действо.              — Знал о том, что твой подчинённый способствовал сокрытию друга и молчал. Это помогло?       — Я понятия об этом не имел, и связи сейчас с Адом не имею, — Люцифер огрызнулся, кинув на Винчесто взор. — Когда Лилит узнает…       — Она знает, — выдержав чужой опаляющий гнев, ответил адмирон, и глазом не моргнув.              На тот миг Люцифер впервые в жизни испытал к Фенцио симпатию, когда увидел, как от гнева зрачки болезненно сузились. Но учитель сдержался, мысленно точно сосчитав до десяти, и, когда открыл глаза, был уже более бесстрастен.              — Об этом позже. Что действительно может помочь Дино… Вне зависимости от его судьбы, вот, что меня волнует в данный момент.       — Судьбы? — Люцифер зачем-то уточнил.              Ангел пояснил, не моргнув.              — Мы должны быть готовы к тому, что перед нами стоит задача вернуть труп. Это необходимо понимать.              Фенцио говорил это без содрогания в голосе, однако стало дурно всем. У Люцифера потемнело перед глазами, когда он кивнул. Винчесто добавил:       — Но это может быть и не так. Дино достаточно сообразительный для своего возраста, чтобы в такой ситуации принять единственное верное решение.       — Какое? — парень не узнал свой голос, когда спросил.              Фенцио распушил перья.              — Притворяться мёртвым так долго, как только возможно, подгадывая момент и набирая энергию, чтобы вырваться. Ариэль сказала, он связан, это может стать проблемой. Но меня беспокоит даже не это… Рафаил, брат архангела Гавриила…       — Ариэль всё видела. Её глаза — наш лучший аргумент для нападения. И последующего… наказания.              Винчесто тихо прочистил горло, ангел аналогично молчал. Люцифер раздражённо и не без испуга оглядел их.              — Что? Это правда.       — Правды недостаточно, — Фенцио и бровью не повёл. — Девчонка бесполезна.              Из уст преподавателя это звучало особенно цинично. Адмирон подтвердил.              — Статус Дино по сравнению с Рафаилом несоизмеримо ниже. Даже если исход летален, будет сложно предъявить зачинщикам травли хоть какую-то ответственность. Ангел Фенцио, вы это знаете и без нас, так… для чего попросили меня и Его…              Люцифер цыкнул, взбешённо хлопая крыльями. Винчесто не стал нарушать протокол.              — …благородие задержаться? В рамках своей повинности я, к сожалению, тоже не могу выходить за рамки законов Небес и Ада, так что предъявить с высоты своей должности Рафаилу и его союзникам ничего не смогу.              Фенцио склонился над столом, опираясь на пальцы, сложенные в замок. Что-то царапало в его обманчиво мягком голосе, когда мужчина заговорил.              — Это я знаю. Как и то, что свою основную работу, в перечень обязанностей которых входит, если я ничего не путаю, защита наследника Ада, ты обязан исполнять с чрезвычайной строгостью.              Адмирон насупился, в то время как торс Люцифера выпрямился, его вытянуло, как по струнке. Чужая мысль скользнула по его сознанию острым лезвием, и он был готов вытянуть руку, дабы ухватить её за хвост.              — Это так, — продолжил странный тон демон, Винчесто же отозвался жёстче:       — Что за намёки?       — Никакого намёка. Простое наблюдение, — Фенцио уставился адмирону в глаза. — Моего сына можно запытать, убить и забыть, как загнанного зайца. Выбросить, как надоедливую игрушку. Но причинить вред сыну Сатаны, пусть даже и брату архангела… Так ли это безнаказанно, адмирон? Того ли от вас ждут Сатана с его супругой? — скривившись, ангел обнажил верхние зубы в оскале. — «Нет», верно? Слишком большим трудом было его рождение. Так вот, для Дино тоже. И потому любая его боль и даже гибель будут уплачены. Пусть чужой кровью.              Он не говорил ничего прямо, речь ангела петляла, запутывала. Но по малейшим ноткам и тону Люцифер видел представленную им картину, как на ладони. Судить за Дино никто бы не стал, сын падшего престола не имел никакой ценности, но если бы Рафаил навредил сыну Сатаны, то ставки бы зримо выросли, особенно с подачи адмирона. Винчесто выпрямился, рывком встав:       — Вы переходите границы, — Фенцио более не уделял ему внимание, он весь сосредоточился на Люцифере. — Случившееся моя вина и расплачиваться за неё мне. Я могу закончить всё голыми руками за пару секунд, но будущему Сатане нечего делать рядом с такими…              Люцифер вскочил сразу же, невольно качнувшись: голова его закружилась, перья встали дыбом. Вот опять, волна энергии прошла через всё его тело, это было так знакомо, но в чём причина? Собственный воспалённый от горя рассудок? Фенцио в этот момент потёр переносицу, прикрывая на миг глаза, полопавшиеся капилляры залили глазное яблоко розовыми разводами.              — Смерть для них милосердна. Ты и сам это знаешь… Хватит уже трусить, раз ввязался, — сын Сатаны тяжело дышал, одним усилием воли не оборачиваясь во вторую, чудовищную ипостась. — Это правда… Вред мне им обойдётся дорого. И это нужно использовать. Это всё, что я могу. Если ты мне запретишь, я сам тебя прикончу… Ты уже достаточно меня подвёл, — Винчесто не успел вымолвить ни слова, Люцифер буквально извергнул ему в лицо. — Ни когда впервые предал, ни когда скрыл, что Дино у тебя. А когда не довёл, мать твою, его за руку до дома по этому проклятому лесу…              Тяжело дыша, Люцифер отпрянул. Страх мелькнул в лице, он сказал лишнего, явно лишнего, но отчего-то ангел на его словах даже не дрогнул. Неприязнь бессмертных друг к другу утихла перед фактом того, что Дино мог быть уже никогда недостижим для них, оставляя им лишь возможность позволить дать отпор виновным за преступление против него.              — Фенцио, — даже опущенное обращение не вызвало у учителя недовольство. — Я выдержу столько, сколько нужно, чтобы этих гадов лишили крыльев. Или вовсе головы. Главное не упустите момент, вы оба.              Мужчина кивнул, поднявшись из-за стола. Дойдя до хранилища амулетов, он собрал увесистую связку, не бережа и самые мощные ингредиенты, когда обернулся к демонам с посеревшим, волевым лицом.              — Идёмте. Ангелы без плана зачастую остаются растерянны, особенно перед лицом хоть какого-то наказания, они наверняка ещё предаются размышлениям.              Люцифер почему-то ожидал, что они выйдут через дверь, но Фенцио не моргнув и глазом, распахнул окно в спальне, ловко вспархивая в небо. Сын Сатаны почти рванул следом, когда ощутил хватку на локте. Винчесто глядел на парня с плохо различимым выражением. Поначалу юноша принял его за гнев, но чем дольше они смотрели друг на друга, тем сильнее различалась боль. И стыд.              — …Как только оснований для судебного иска будет достаточно, я вызову адскую гвардию. Мы вас вытащим тут же.       — Я бы его никогда не отпустил одного, — произнёс Люцифер.              В этих словах не было злобы, только непонимание. Он правда не мог никак объяснить, как можно было хоть на мгновение отказаться от возможности, пусть даже последней и опасной, пройти с ангелом по лесу, держа его ладонь в своей. Видя, что он живёт с тобой. Дышит с тобой.              Винчесто как будто подумал о том же, потому ничего и не ответил, вылетая следом за преподавателем. Люцифер поспешил. Внутренности его от непоколебимой уверенности в задуманном обратились камнем.             

***

      Путь был не слишком долгим, можно было сказать, издевательски коротким, не считая бурлящей под бессмертными священной реки. Долетающие из бурного течения капли мочили бессмертным низ крыльев, лететь выше было слишком опасно. Люцифер чувствовал на себе воздействия амулетов: те сдавили его энергетический отпечаток до хрипоты, как трахею, отяжелили перья, затуманили и без того отягощённый рассудок. Странный у них был строй. Сын Сатаны отслеживал фигуры Фенцио и Винчесто, летящих впереди. Антипатия к ним была сильной, очевидной, но отчего-то сейчас из ниоткуда возникло доверие. Общая цель сблизила их, столь разных, крепче любой цепи.              Вдалеке проглядывали силуэты птиц. Столь далёкие, они казались не больше бабочек, но размах крыльев и пропорции тела вызывали странные ассоциации. «Чайки», — Люцифер протёр пальцами веки, надеясь, что пернатые, как грязь, сотрутся с его зрения, канут в небытие фантазий, уступая реальности. Но они продолжали парить выше всех облаков, перекрикиваясь друг с другом о чём-то. Стервятники чужого горя.              — Чайки, — оповестил также Винчесто, слово прокатилось кубиком льда между его зубов.              Фенцио не ответил, ускорился, паря над у самого края воды, оставляя после себя волновой след. Адмирон и Люцифер нырнули ниже беззвучно. Наверх больше никто не смотрел.              Люцифер спикировал первым, узнавая в очертаниях леса воспоминания Ариэль. Взрослые не стали противиться, Винчесто только обронил:       — Ближе не подойти?       — Можешь попробовать. Только зазвенит неслабо, — Люцифер обернулся туда, куда смотрел учитель, случайно качнувшись, и его тут же грубо дёрнули обратно. — Отпечаток приглуши. Тут всё усеяно амулетами.              Они были почти неразличимы: прятались между камней, за ветками деревьев, в высокой траве. Сын Сатаны прищурился.              — Это не школьные? Амулеты-оповещения.       — Устанавливали учителя. Но судя по всему, сигнал был перенастроен на более сильный приём энергии, — он подкинул амулет перед собой. — Иначе была бы реакция.       — Тут состав неплохой. Значит, для перенастройки достали что-то внушительнее, — непрозрачно намекнул Винчесто.              Ангел кивнул.              — Да. Артефакт явно одолжили у Цитадели. Для родственника архангела дело нехитрое.              У Люцифера обожгло верхнюю губу, он хищно вздёрнул её вверх.              — Готовился, сволочь.              Фенцио не ответил, прозрачными глазами осматривая окружение. За скалой, у которой они и приземлились, неподалёку виднелся вход в пещеру, мрачный и неприметный. Это пятно почти ускользало от чужого глаза, смотреть было неприятно. В небе растянулся высокой нотой чаячий крик, когда учитель кивнул Люциферу:       — Они там. Отводки повесили и скопление оповещателей по воде пустили, — река заходилась неестественной рябью, и впрямь, всем своим напором противясь чужой, искусственной воле.              Сын Сатаны мрачно кивнул, уже готовясь сделать шаг — последние вдохи перед этим или какие-то слова делать не имело для него смысла. Адмирон огрел его крылом по плечу, разворачивая.              — Убери от меня свои мерзкие перья, — Люцифер шлёпнул костяное основание, но Винчесто и не поморщился.       — Это плохая идея. Жестокая, — говорил демон не с ним, но чувствовал, что слова его осыпаются осколками, сталкиваясь с безразличным взором ангела. — Вы забыли, что являетесь учителем. И что даже если всё пройдёт как надо, по воспоминаниям…       — Если всё пройдёт как надо, и мой сын будет жить, ничью память не вскроют, — Фенцио ядовито усмехнулся. — Кроме твоей, конечно, госпоже явно будет любопытно узнать подробности. Если же итог будет иной, мне уже будет абсолютно всё равно.              Глаза преподавателя воткнулись в лицо Люцифера, как два заточенных кинжала. Демон едва сдержался, чтобы не одёрнуться. Бледные губы ангела поджались, каждая морщина на его лице обнажила чистую, ничем не прикрытую жажду мести.              — Не задумываешься, будущий Сатана, с чего я не задаю вопросов касаемо природы твоего самопожертвования ради всего лишь… ангела? Зачем тебе вообще делать всё это? Почему ты идёшь на подобное ради Дино? — зубы впились в мясистый язык, дабы удержаться от глотания, в горле запершило. — Это аванс. Если не подведёшь меня, если мой сын будет жив, так и быть, я закрою на эту странность глаза. Но если нет… Терять мне будет нечего. Ты расскажешь мне всё. Абсолютно всё.              Люцифер сжал челюсти крепче, до брызнувшего в рот железа. Огненная змея внутри него взвилась, инстинкт самосохранения призывал в ответ на угрозу впиться клыками в шею, придушить и ждать, пока весь яд сцедится в чужое тело, вместе с тайнами, ложью и недомолвками.              Оттого на лице проступила растерянность, когда Фенцио договорил мягче. Почти слабым голосом.              — Но если пришлось бы выбирать, я бы отдал всё, чтобы просто быть благодарным за помощь тебе. Чтобы Дино был дома.              Слог последнего слова впился в лёгкое, как заноза. «Дома», — Люцифер никогда не слышал такого слова в Аду, для апартаментов Сатаны и его супруги оно ничего не значило, не имело смысла. Увиденная убогая пристройка не вызывала своим видом ничего кроме жалости до того момента, когда Фенцио смог назвать это место так. Не потому что ему были дороги крохотные комнаты, скрипучие двери и кладовка, скрывающая позорные страницы жизни. Потому что с Дино это место обретало смысл.              Через пелену неприязни и даже отвращения к чужой персоне, истина ранила Люцифера, распорола ему лёгкие, утапливая сердце. Потому что между ним и Дино оказалось ещё одно различие, столь слабо различимое, но такое важное. Ведь несмотря на всю жестокость, чёрствость и зримое равнодушие, Фенцио, кажется, действительно любил его. И был готов поставить на карту всё, чтобы причиненная его ребёнку боль, не осталась незамеченной в глазах безмолвного Создателя.              — Ловлю на слове, — Люцифер прочистил горло, возвращая взор к куда более привычному Винчесто. — Когда будет нужно, я дам знать.              Он с неохотой вытащил из кармана вшитый крест, тут же распахнувший свой алый глаз, пристально наблюдая за хозяином. Адмирон кивнул, оттягивая цепь на своей шее.              — Призову архидемонов сразу же. Повреждения нужны не слишком серьёзные для каких-то обвинений. Хватит… кровоподтёка, — абстрактность критерия, как почти всё в мужчине, взбесили Люцифера мгновенно.              Сын Сатаны почти обогнул его, когда услышал шёпот. На загривке встали дыбом волосы, едва слышно Винчесто перешёл на язык дьябло. Люцифер перевёл в голове:               «Признай, ты рассказал ангелу Фенцио про то, что Дино может быть у меня?»              Демон ответил одними губами, не разжимая зубы:       «Если бы я знал — пришёл бы за ним сам, не сомневайся».              Адмирон нахмурился, кинув на преподавателя взгляд. Фенцио и крылом не повёл, отвернувшись и наблюдая за входом в пещеру. Неестественная тишина, перебивающая даже журчание священной реки, предвещала бурю, что понимал каждый бессмертный из присутствующих. Люцифер закрыл глаза, сделав вдох и выдох, когда наконец обогнул скалу.              Стоило большого труда не обернуться — демон распушил перья, ощутив, как на шее удавкой затянулось воздействие амулета. Энергетики Фенцио и Винчесто попросту растворились в пространстве, словно их не существовало. Люцифер уже знал, что его засекли, едва уловимые колебания от каждого его шага вызывали неприятное чувство щекотки в ладонях. Демон шёл прямо, не срываясь на полёт. Отчасти, потому что не хотел провоцировать ангелов, а отчасти…              Он и сам себе не осмеливался признаться, как ему страшно. Не получить удары, не пролить кровь, но увидеть Дино не живым. Это не укладывалось в голове. Совсем недавно их пальцы сплетались, Люцифер слизывал громкие вздохи с розовых губ, ласкал его самозабвенно внизу, как самое вкусное лакомство, что только существует.              Дино пах жизнью, настоящей и свободной, был её олицетворением со всеми их размолвками, тайнами и неудержимой тягой друг к другу. С ним не ассоциировалась смерть. Это было что-то совсем другое, туманное и призрачное. Они бессмертны, этому их учили, упоминая Небытие, как несуразный придаток для кого-то другого, провинившегося перед Вселенной.              Люцифер говорил и слушал слова, которые ничего не значили, пока не увидел всё своими глазами. Он зашёл в пещеру и поначалу решил, что провалился в сон. Ничего не было различимо, воображение из мазков темноты рисовало ужасы, не поддающиеся описанию. Однако после двух шагов, когда пространство обнажилось перед демоном, Люцифер понял, что ничего страшнее он ещё не видел.              В центре на камне, как главное блюдо на столе, лежало нечто. Связанное, с перетянутыми, вывернутыми неестественно крыльями, конечностями. Оно не шевелилось, не дышало, точно пыталось слиться с окружением, не осознавая, насколько сильно выделяется. Глаза были скрыты серой, грязной повязкой, такая же была затянута на рту, скрывая его, как дыру на старом свитере. Спутанные, светлые волосы налипли на лицо, отросшие, они вместе с верёвкой прилипли к губам и к алому пятну под носом. Вывернутая голова покоилась в неудобном положении, но под тонкой кожей не бились жилы, чтобы это исправить. Словно так и надо, словно уже всё равно.              Люцифера оглох, ослеп, ополоумел. Он никогда не ощущал то, что в этот момент. Он даже не знал, что такое можно чувствовать. Рассудок его разрушался с каждой секундой, что он не отводил глаз. Это существо было Дино. Его Дино.              Его мёртвым чайчонком.              Когда сбоку в темноте двинулась тень, Люцифер бездумно напрыгнул. Ударил крылом наугад, но попал; костяное, острое основание рассекло, судя по звуку, чьё-то плечо. Стены пещеры ожили, засуетились, и обнажили прячущиеся за амулетами светлые перья, напуганные лица. Хотели сбежать или наброситься — было мало понятно. И безразлично. Демон не произносил ни звука, ловил лишь каждого, до кого мог дотянуться, и бил, бил, чувствуя, как его тело отзывается болью на боль.              Кто-то кричал, визжал, молился. Истерия растеклась патокой, забила ноздри и дурила всех. Концентрация амулетов, запах страха, запах смерти ввёл ангелов в неконтролируемый ужас. Люцифер периодически чувствовал, как его крылья пытаются стянуть, как на шею закидывают петли, но, как дикий зверь, он вырывался. Забылись все обещания, когда он ухватил рукой за горло девицу, кажется, капитаншу по крылоборству. Он держал её крепко, как гусыню, над которой занесли топор.              — Где Рафаил?! — собственный голос был неузнаваем, бурлил от пены. — Где он?! Отвечай, сука!!!              Вена под его пальцами пульсировала быстро-быстро. Так соблазнительно было потерять контроль, сдавить ещё немного, ещё чуть-чуть. Но в тот момент что-то в нём перемкнуло, пересилило ярость. Если Рафаил не будет здесь, не прочувствует на своей шкуре, что существует ещё что-то хуже Небытия — всё будет зря. В глазах ангела был страх, но не столько перед сыном Сатаны и собственной судьбой.              Перед увиденной расправой они, такие же студенты, как Люцифер, опешили и оробели, потеряли грани реальности. Девушка в его хватке не могла дышать не только от пальцев на шее — от кошмара, к которому каждый присутствующий приложил руку. Для них всё было кончено даже без суда, даже если никто не вспомнит о странном сыне бывшего престола, что слонялся с демонами. Просто потому что не в учебнике, а в реальности слишком просто оказалось узреть чужую погибель, уродливую и бесхитростно жестокую.              Этой заминки хватило, чтобы к демону подобрались сзади: он не вырвался, только издал рык, когда его ухватили за крыло и выкрутили, ногой придавливая спиной к земле. Люцифер узнал эти кулаки: удар прилетел в ухо и в кадык, заставляя дыхание в горле остекленеть и звенеть неприятной вибрацией. Такие удары уже были между облаков на матче по крылоборству. Отчасти потому Люцифер и невзлюбил Рафаила, даже ещё не подозревая, каким чудовищем он окажется.              Бить со спины брезговали даже демоны, что уж говорить об ангелах.              Когда затрещали кости крыла, Люцифер не дёрнулся, лишь стиснул зубы. Он ощутил, как его схватили за перья, отвели назад, а потом резко изогнули в другую сторону. По спине прошла агоничная дрожь. Сломанное крыло сразу обмякло, рухнуло на демона сверху, придавливая.              — Р-Раф, не надо! Он меня в-ведь не трог-гал больше! — перед глазами дрожали белые балетки, прыгали, как испуганные зайцы туда-сюда. Смазывали силуэт лежащего позади них тела, как будто оно не имело смысла.              Люцифер замолчал, когда его откинули, резко отпустив основание крыла, скреплённое на лопатках. Можно было звать Винчесто уже сейчас, но демон почему-то этого не делал. Его взор всё устремлялся в даль, ища в неподвижном теле отголоски того, кого он, только сейчас осознал, так сильно любил. Это не хотелось делить ни с кем и ни с чем. Всё остальное не имело значение. Потрошение его памяти Фенцио, какой-то суд, да даже его дальнейшее существование. Друзья, враги, подданные, покрытый смолянисто-чёрной краской трон в Аду, низложенный из костей и оружия бессмертных, что так стремились на него усесться.              Всё стало безразлично.              — Не волнуйся… Он ничего не сделает, — лицо Люцифера вздёрнули за волосы. — Ты ведь уже всё понял… Что пришёл зря. Что я сделал это… То, что должен был.              Зрачки у Рафаила были разными, они плясали по всей поверхности глаза, выдавая спутанность сознания. Мимика была дёрганной, тональность виляла то в мажор, то в минор. Показная уверенность не имела смысла. Ангел не соображал, что делал.              — Не ожидал, что эта мелкая шлюшка сразу побежит к тебе. Думал, её стошнило где-то в кустах, — Рафаил не сдержал нервный смех. — Как это тупо. Так тебя ненавидела и сама пришла в руки, чтобы сообщить о сломанной игрушке. Чёрт… Надеюсь, она помучилась? Или ты сразу…       — Р-Рафаил…              Девушка шагнула к дрожащему от перевозбуждения парню, как деревянная кукла, медленно и неловко, не контролируя собственные мышцы. Люцифер теперь выхватывал лица в темноте: ангелы жались по углам, не зная, что теперь делать. Заложники собственной дури, они следили за своим предводителем, как будто до конца не осознавая, к чему они пришли.              — Молодец, Бьянка. Смогла достаточно отвлечь, — рука парня легла покровительственно на девичью голову, и Бьянка едва не рухнула под её весом.       — Д-давай уйдём… Пожалуйста…              Возвышенность растворилась, ангел на кроткую просьбу воззрился на подельницу почти с омерзением, точно она вмиг потеряла все свои краски, обратившись в безликую толпу. Разочарованно оттолкнув её за плечо, Рафаил сплюнул:       — Хватит скулить. Как же меня достал этот звук. От всех вас! Вы в своём уме?! Нам представился шанс исправить всё то безумие, что развели наши младшие братья и сёстры, — Люцифер не смог одёрнуться, когда его лицо приподняли за подбородок носом ботинка. — Мы отделались малой кровью. Убрали слабое звено, я убрал. Все вы должны мне быть благодарны!       — Н-но теперь… — Бьянка снова попыталась воззвать к благоразумию, тщетно.              Люцифер ударился лицом о камень: слишком резко Рафаил убрал свою ногу, метнувшись к девушке и со всего размаху лупя её по лицу. Всё вокруг обмерло от этого злого хлопка, выбившего из дрожащей груди весь воздух.              Демон потянулся рукой в карман, но тут взвыл. От стены подошёл один из крылоборцев, наступив ему на ладонь. Этот удар напугал ангелов сильнее, чем мог бы — в сочетании с неподвижным телом на полу между ними, как напоминание, вынуждающее подчиниться. Бьянка отошла от возлюбленного, держась за красный след от ладони, более не поднимая глаз, и Рафаил продолжил свою речь. Он упивался ею, словно произошедшее могло войти в историю, словно убийство стало искусством, чьё создание было его судьбой.              — Признайся, ты ведь думал, что спасёшь его, — ангел обогнул Люцифера по широкой дуге, любуясь переломанным крылом. — Пришёл сюда, полыхая от гордости… А в итоге сейчас ты отдашь свою жизнь. И никого не спасёшь. Надеюсь… Хоть в своём грехопадении хвостик был хорош…       — Закрой свою пасть, — Люцифер процедил.              Рафаил сверкнул глазами, его кулаки чесались. Познавшие вкус насилия, они тянулись к пленнику, но холодный, ангельский ум подсказал более изощрённый способ. Подойдя к бездыханному Дино, он вздёрнул юношу за волосы, поднимая его от земли, как мешок. У Люцифера закровоточили внутренние органы.              — Не трогай! Не смей его трогать!!! — он потянулся снова к амулету: сама мысль о том, что тело Дино будет хоть как-то изувечено, вызвала смесь скорби, ненависти и страха.              Он закричал в отчаянии:       — Дино!!! Открой глаза! Да открой же глаза!              Рафаил не сдержал смех, злой и скрипящий. Удерживая за волосы ангела, он снял повязку с его рта, и когда нижняя челюсть отвисла, подхватил её пальцами, удерживая, как кукловод. Средний и безымянный палец случайно соскользнули в ещё влажный рот.              — «Не хочу, я так счастлив, так свободен! Я искупил все свои грехи перед Шепфа!» — Люцифер от одного звука писклявого голоса ощутил, как кипит под кожей кровь, к горлу подкатила тошнота. — «Меня освободили от грязи! Аминь, аминь, аминь!!!»              Регенерация началась стремительно. Даже если бы кости крыла у Люцифера срослись неправильно — плевать. Он не мог это слышать, не мог терпеть. Чайчонок, его чайчонок был отнят. И это всё, что у него когда-то было.              Нос дёрнулся в этот миг, затрепетал. Глубокий аромат пробился через запах слёз, пота, железа и слюней. Воздух разрядился, распался и собрался воедино, точно наполняясь влагой. Так пахло грозой в горах, так высоко, что смертным почти нереально было набрать оттуда кислорода. Люцифер замер, широко раскрыв глаза, весь обращаясь в слух. Его сердце грохотало в ушах, перекрыло горло, не давая сделать вдох. Он смотрел на ладони Дино, повисшие за его спиной, туго связанные. Как они сжались в кулаки.              Рафаил ещё изрыгал из себя больной гогот, когда потянул руку от лица ангела, но не смог этого сделать. Пальцы не скользнули из чужого рта.              — Что за?.. — он попробовал снова, улыбка превратилась в гримасу. — Даже сдохнув не может удержаться от чего-то продолговатого в своём…              Его оборвал собственный крик. Он раздался точно отдельно от голоса Рафаила, он был чужим, ни на что не похожим. Ангелы заметались по пещере, никто не понимал, что происходит, белые перья летали в воздухе. Даже Бьянка не рисковала подходить к Рафаилу, все решили, что он просто сошёл с ума, когда стал лупить обмякшего, мёртвого бессмертного по голове.              — Твою мать, как же больно! Отпусти тварь, ПУСТИ! Помогите, оторвите его, кто-нибудь, Шепфа!!!              Блеснуло алым. Жидкость, как шёлк, вдруг заструилась по губам Дино. Тогда все, и Люцифер, усмотрели зубы, сомкнувшиеся на пальцах Рафаила, разгрызающие кожу и кости, не останавливаясь ни перед чем. Пещера осветилась пламенем: оно охватило всё тело Дино, перепорхнуло на Рафаила, которого он не отпускал, держа зубами. Раздался громовой грохот, который можно было бы принять за настоящий, если бы Люцифер прежде не углядел чаек в вышине. Нотки их крика угадывались в этом треске, словно небеса разверзлись над ними.              Огонь лизнул повязку, верёвки, одежду. Кожа и волосы ангела не горели, только перья опалились, и запах жжёного теперь смешался с сырым мясом. Пламя перепрыгнуло на Рафаила, и только он ощутил, как огонь оставляет ожоги, дёрнул руку со всех сил. Оторвавшись от хватки, Рафаил, вопя, рухнул на землю, по которой огонь пополз кольцом, окружая всех ангелов. Какофония криков была невыносима, но Люцифер смотрел только на Дино. Он стоял на коленях, свитер его сгорел, оставляя юношу в одних штанах. Во рту его были зажаты откусанные пальцы, как толстые, недоваренные сардельки, сочащиеся сукровицей. И только тогда ангел открыл глаза.              Багряные.              Его радужка была как закат, как раскалённый уголь, как рубин в перстне Лилит. Дыхание от его взора спёрло в горле. Дино смотрел по сторонам с незнакомым отрешением, лицо его ничто не выражало. Он словно выплыл откуда-то с глубины, ещё пребывая мыслями далеко отсюда, дальше, чем кто-либо мог представить.              Горящие перья падали на пол, плавились амулеты, обжигались конечности. Люцифер посреди этого безумия поднял руку — он должен был дотянуться до амулета, но вместе этого потянул пальцы к ангелу. Они одни застыли в пожаре безумия.              Демону было всё равно, что кто-то горит, мучается. От облегчения слёзы катились у него по щекам, размывая камень. Сердце было готово раздробить его изнутри, так сильно оно колотилось.              — Дино… — отрешенные алые глаза впились в него. — Чайчонок…              Ангел моргнул медленно: и тут пелена багрянца схлынула с него, оросила каплями крови щёки. Он пополз к Люциферу — словно разучился ходить. Бледные пальцы, испачканные в пыли и чужой плоти, потянулись к Люциферу навстречу. Изо рта вывалились чужие пальцы вместе с тёмной слюной.              — Л-̕Л͝юцифер̚.͝.              Демон даже не понял, что он произнёс, губы шевелились, но звуки, что издавал Дино, не были ни ангельским, ни всеобщим наречием, они булькали и хрипели. Но как же стало плевать. В том не было нужды, он читал это по зрачкам. Чужим, огромным, живым.              Дино почти коснулся его, дотянулся до кончиков ногтей, когда сзади раздался истошный крик. Запах опалённой плоти оказался прямо над ними, следом за Рафаилом, на одной ненависти поднявшимся и с обожённым лицом занёсшим над Дино верёвку, что должна была переломить ему шею. На месте пальцев правой руки теперь торчали кровавые обрубки.              — Да когда же ты уже СДОХНЕШЬ?!              Дино отпрянул из последних сил, но их после воскрешения было не больше, чем у новорожденного, а потому ангел смог лишь упасть на спину. Люцифер ухватил парня за плечо, резко перехватывая и подтягивая к себе, скрывая их сломанным крылом, пусть даже это было последнее мгновение в жизни. Как он был счастлив посреди творящегося кошмара.              И тут же всё закончилось. Потух огонь, по всей поверхности пещеры вдруг пахнуло морозом, таким кусачим и сильным, что стены с полом обледенели, а с уст начал срываться пар. А тело Рафаила внезапно воспарило в воздух. Широко распахнутыми настолько, насколько это было возможно, глазами — половина лица Рафаила оказалась так сильно обожжена, что лишилась не только верхнего слоя кожи, но и кудрей, — он уставился куда-то позади Люцифера и Дино.              Шаг, ещё шаг, под которым трещал лёд. С поступью тело Рафаила деформировалось. Скосило челюсть, предплечье хрустнуло, как ветка, то же самое повторилось с ногой. Дино затрясся в руках Люцифера, ему предстала эта картина, как театральная постановка, где они были в первом ряду. И сын Сатаны почти отвернул лицо юноши, когда его опередили.              Опустившись бесшумно на землю, проворно, как коршун, Фенцио выдернул Дино из его рук, прижимая к себе. Глаза преподавателя, сосредоточенные на фигуре Рафаила, светились ровным, голубым светом, пока он прижимал голову сына к своему плечу. Люцифер даже не успел что-то произнести: его оттащили в сторону, запахло бергамотом от целительной энергии, что начала латать его раны.              — Слава Сатане… — бормотал Винчесто одними губами. — Живы, слава Сатане…              Из ледяного тумана виднелись архидемоны: они хватали каждого ангела, что был в пещере, заковывая тех в кандалы, а на входе, где-то вдалеке, виднелись силуэты со светлыми крыльями. Учителя, сотрудники Цитадели?.. У Люцифера не хватало воздуха на вопросы. Его не дождались и решили действовать без амулета или… Что-то снаружи случилось?              — Не… посмеешь…. мой брат… — с вывалившимся языком Рафаил, умалишённый в слепой уверенности в свою безнаказанность, ещё пытался что-то говорить, когда Фенцио, увидев рот сына, орошённый чужой кровью, прервал его ненавидящим взглядом.              Голова Рафаила прокрутилась на сто восемьдесят градусов, шея его покрылась уродливыми складками, будто сильно стянутое полотенце, после чего он рухнул замертво куклой, набитой тяжёлым войлоком. Дино затрясся, как в припадке, инстинктивно пытаясь обернуться на пугающий звук, но отец не позволил, жёстко удерживая его за лицо.              — Не смотри.              Ещё раз обратив взгляд на Рафаила, Фенцио едва заметно дёрнул подбородком: голова с мерзким стрекотанием вернулась в изначальное положение, и едва раздался особенно кошмарный щелчок, из уст преступника вырвался напуганный, дрожащий вздох. В тот же миг глаза Фенцио потеряли весь свой свет, когда он холодно отрапортовал:       — Ангел Рафаил, за проникновение на территорию школы, подстрекательство к похищению, а также причинение вреда двум студентам, в частности наследника Ада, вы будете заключены под стражу. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас в суде.       — Увести, — Винчесто отдал приказ почти рыком, сам глядя на Рафаила с омерзением.              Вязали его грубо, даже несмотря на травмы, наследник Ада видел многое, но от вида опалённой плоти, стягиваемой жёсткими адскими хлыстами даже ему подурнело. Казалось, Фенцио мог получить от этого больше удовлетворения, особенно после убийства без намерения, но он в этом теперь не нуждался. Месть отошла на задний план, когда, обхватив голову сына, ангел взглянул ему в лицо. Слёзы, всё ещё розоватые, струились у Дино по щекам.              — Я здесь… Я с тобой, — не замечая никого, зашептал Фенцио, позволяя уткнуться разрыдавшемуся от осознания и шока сыну в плечо, ладонью утирая с него кровавые следы. — Папа с тобой, всё позади. Всё закончилось.              Люцифер, ощущая, как чувственно ноет крыло, снова глянул невольно на улицу. Чувство облегчения, казалось, охватившее всех, позволило и ему втянуть полную грудь воздуха. Пальцы кололо от желания прикоснуться к ангелу, но сейчас он бы не осмелился вырвать его у Фенцио даже при всём своём желании.              Однако стоило его зрению от лечения отрегенерировать, как вся лёгкость испарилась. Сдавив руку адмирона, демон просипел:       — Это… что?..              То, что издалека казалось серой травой, поросшей вдоль священной реки, при пристальном взгляде преобразилось, обретя черты перьев, торчащих вверх клювов и лап. Вход пещеры был усеян чайками.              Неподвижными, мёртвыми чайками.