МФ

      Анастасия.       Я выхожу в коридор ровно в тот момент, когда дверь в её приёмную открыта нараспашку. Оттуда выходит мужчина с пакетами и она. Как всегда, идеальна. Собранные волосы, чёрные брюки с ремнём, белая блузка, в руках чёрный пиджак. Она не смотрит на меня, только за открытую дверь — сосредоточенно и жёстко. Директор её что-то спрашивает, она отвечает, и после резко захлопывает дверь. Она зло на неё смотрит, затем резко разворачивается и идёт на лестницу. Позади — тот мужчина с пакетами.       Вот это да! Хлопнуть дверью перед лицом директора!..       Мой миг восхищения прерывается — я делаю шаг от своей двери и налетаю на чей-то серый пиджак. — Извините! — говорит пиджак. — Это Вы меня извините!       Я поднимаю взгляд и вижу, что этому «Вы» лет вряд ли больше, чем мне. Ну, мы же на работе! Парень со светлыми волосами в сером пиджаке обходит меня, придерживая за плечи, и быстрым шагом идёт прямо по коридору. А в моей голове и на теле — будто это коснулась меня она… Отвлёк, отвлёк! Я её упустила! Куда они пошли? На лестницу гендира или свернули? Не увидела.       Я стою посреди коридора, глядя в ту сторону, куда она ушла. А кто с ней был? С пакетами? Из «Золотого яблока»? И не только. Что это такое носит приёмная?       Или она уже не в приёмной? От этой мысли больно ёкает сердце. Даже руку кладу на грудь невольно. Изнутри терзает безысходность, беспомощность, неведение, невозможность повлиять. Она ускользает от меня.       Но она ещё здесь… она ещё здесь…       Хочу пойти туда же к лестнице, чтобы посмотреть, куда она свернула, но боюсь. Ощущение, что она остановилась там за углом и заметит, что я за ней слежу. Да и они уже ушли далеко скорее всего… я не найду. От досады кусаю губы.       Рука так и лежит на сердце, а ниже урчит желудок. Но иду я, к сожалению, не в столовую, а за почтой. Опять забыла. Директор ворчала. Как не забыть, когда такое…       Пока иду длинными коридорами и лестницами, пытаюсь в голове сопоставить все факты. Нет в телефонном справочнике… хлопок дверью, но носит пакеты… Она ещё работает в приёмной? или… нет?       Развод и тапочки по почте?       Должны выделить компьютер… Но в то же время она пока здесь, я же видела в пятницу… И сегодня она выходила из приёмной. Почему нет в справочнике?!       Я обязательно должна всё выяснить!..       Стою в очереди забирать корреспонденцию. Возле ячеек уже стоят двое, видимо, из других приёмных. Не одна я припозднилась, зря моя директор меня ругает.       Представляю себя Шерлоком. Нет, скорее она — Шерлок, а я Джон Ватсон. Она загадочная, стремительная, всё знает и во всём разбирается. Поняла мои чувства сразу же… Ох-х.       Едва ли не краснею от мысли о том, какие фанфики пишут про Шерлока и Джона, проводя ассоциацию между нею и мной. Становится лестно.       Забираю только своё и тороплюсь отнести своему директору. Не повторю ошибки, как в прошлый раз. Она молча берёт и больше не ворчит, что долго. Кажется, у неё сегодня хорошее настроение.

***

      Моя директор ушла пораньше и отпустила меня, но я ещё разбираюсь с документами — не ожидала, что по-настоящему так повезёт. Всё равно ещё шести нет, без десяти минут, в шесть ровно пойду.       В целом дела потихоньку идут, решаются сами собой. Я начинаю лучше разбираться в происходящем! Я сама подготовила график на завтра, все материалы от сотрудников получила и вроде даже ничего не напутала.       Сижу одна и чувствую, как меня охватывает паника. Уже вечер, надо идти домой, но я хочу видеть её! Ведь потом так долго ещё не увижу… Хочется выжать всё из каждой секунды, пока ощущаю её рядом. Как будто рядом — это не в другом конце коридора… Так ведь когда-нибудь будет. Так ведь уже было!.. Так ведь…       Я выхожу в коридор, стою возле своей двери как днём. Только дверь в её приёмную закрыта. И даже по коридору никто не ходит. Жду. Сколько можно тут стоять, чтобы это не выглядело странно? Пока никого нет… Прислушиваюсь к каждому звуку, но ничего не слышно. Только ездит лифт и по дальней лестнице звонко цокают каблуки.       Осмелев, подхожу ближе к её приёмной. Прислушиваюсь. Тишина. Даже телефон не звонит. Или там никого нет? Тоже отпустили? Ох, где мне теперь её искать…       Замечаю, что по лестнице кто-то идёт слишком близко, спускается с верхнего этажа и будто бы вот-вот повернёт сюда в коридор. Даже не поглядев, кто там, резко разворачиваюсь и делаю вид, что иду по своим делам, совершенно не обращая внимания на приёмную Лариной.       Шаги уже на этаже, становятся медленнее, как назло, и их почти не слышно. Я невольно тоже замедляюсь, теряясь в сумасшедших догадках, начиная от того, что человек просто остановился возле лифта, заканчивая тем, что этот кто-то за мной следит. Колебаюсь тоже возле двери своей приёмной, проверяю телефон. Хочется обернуться, но боюсь. Изображаю занятность и задумчивость. Чуть-чуть поворачиваю голову, чтобы не было заметно, и краем глаза стараюсь подглядеть, что творится сзади. Но моего угла зрения всё же не хватает. Ещё движение — будет слишком палевно.       Опускаю голову и смотрю в телефон, чтобы выглядеть хоть немного естественно.       Открываю диалог с братом. Пишу: «Пораньше отпустили, буду дома через час». Зачем?       Приходит ответ: «Я на работе».       Ох, голова моя садовая. Ну конечно, у него сегодня вечерняя смена. И чего я хотела?       Отвечаю: «Не завидую».       Все слова и фразы кажутся идиотскими.       Пока я тут стою посреди коридора, понимаю, что не слышала больше того звука шагов. Они и не ушли никуда, и не было никаких звуков, из-за которых я бы их пропустила.       Наверное, всё-таки прослушала. Далеко уже от лестницы ушла… да и Антон отвлёк со своей работой. Поэтому вздыхаю и направляюсь в туалет. Уже не теплится надежда ещё хоть на секунду увидеть её.       Завтра ещё день. Ставлю себе цель непременно её увидеть…       Когда я стала так зависима?..

***

      Я лежу дома на кровати, глядя в потолок. Родители в соседней комнате смотрят телевизор. Его звуки сливаются в монотонный гул, оттеняют мысли.       Перед глазами её образ, в голове пульсирует: я хочу скорее её увидеть. Мысль настолько сильна, что ощущается физически. То тело цепенеет, то в груди всё сжимается, то сбивается дыхание… Хотя я просто лежу!       Я очень хочу её увидеть.       Может, сейчас лечь спать, чтобы поскорее наступил новый день? Ещё только девять вечера, даже Антон не вернулся. Родители подумают, что я заболела. Не хочу им ничего объяснять.       Я чувствую возбуждение? Хмурясь, кусаю губы. Или это не только оно? Любовь? Всё вместе?       Что это?       Голова сейчас взорвётся от нахлынувших чувств, эмоций, навязчивых мыслей. Я не знаю, куда себя деть. Одновременно хочется и бежать, и что-то делать, но при этом не могу сдвинуться с места.       Я чувствовала прежде что-нибудь подобное? Кажется, нет. Пытаюсь вспомнить все разы, когда мне кто-то нравился. Мальчик в начальной школе, потом друг Антоши, потом в универе с потока… Это всё не то было. Хотя с другом Антона, Максом, мы даже за ручку гуляли. Это я попросила Антошу нас познакомить. А потом Макс перестал приходить к нам в гости. И вовсе общаться с Антоном… И со мной.       Может, всё по-другому потому, что она девушка? Как так вообще вышло, что мне нравятся девушки? И девушки. Я даже не заметила, как интерес и восхищение стали… чем?       И Антоша всё понял. И будто даже не удивился. Хотя он как-то рассказывал, что у него есть друг, у которого сестра… в общем, любит девушек. Она даже встречалась с девушкой, а родителям говорила, что это девушка брата, то бишь, того друга. И потом вроде тот друг встречался с каким-то парнем и говорил, что это парень сестры… Когда Антоша это рассказывал, я даже не обратила внимания, поэтому не особо помню. Да и в интернете порой всякое мелькает…       Наверное, это нормально?       Я ведь и сама не удивилась, что она мне нравится. Как будто как только её увидела — сразу взгляд зацепился. А когда она начала… я и подумать ничего не успела. Только вот сейчас. Всё произошло так неожиданно и быстро.       У меня начинают снова гореть щёки, в комнате становится душно, но я слишком погружена в собственные мысли, чтобы пойти открыть окно. Не хочу сбить это новое, пугающее и одновременно приятное непонятное ощущение. Пытаюсь проанализировать произошедшее, но в голове каша. Начинаю путаться в своих мыслях, не могу вспомнить всё по хронологии, не могу отследить, что и когда я чувствовала. Мир будто разделился на «до» и «после». Всё так изменилось… Хотя больше ничего не происходит. Произойдёт?       В школе я тоже восхищалась некоторыми девушками. Тоже ухоженными, красивыми. Но всё это было только со стороны. Они всегда были в своей компании и на меня смотрели свысока, не давая приближаться. Характер у них так себе, плохой пример для подражания, а у неё… Она сама обратила на меня внимание. Я правда ей нравлюсь?.. Иначе бы не…

***

      Наступает новый день. Я на работе с Настей, немного повеселее. С гордостью рассказываю ей, что потихоньку начинаю сама справляться со всеми делами в приёмной, но она почему-то никак не реагирует и начинает звонить в бухгалтерию по поводу каких-то табелей, которые нужно было заполнить вчера, про которые я и знать не знаю. Жаль.       Время течёт очень незаметно. Кажется, только пришла с утра, а уже двенадцать часов дня.       Ещё моргнула — уже час.       Я даже своё время обеда проморгала, и Настя пошла обедать раньше. Ладно, вернётся — тогда я.       Надеюсь, там ещё не всё нормальное разберут к тому времени…       Открываю меню на внутреннем портале. О, хочу маковый торт.       И тут меня накрывает паника — уже полдня прошло, а я не видела её! И не сделала ничего, чтобы увидеть… Некогда было… В голову ничего не лезет. Окидываю взглядом приёмную, пытаясь найти предлог, чтобы к ней зайти. Но нет, это уже было… Позвонить?.. Караулить в туалете тоже не получится… Что ещё можно сделать, чтобы не повторяться?       А что я хочу получить?..       И снова — отвлекаюсь на пару звонков, даже нет времени думать о ней! Возвращается Настя, сразу начинает что-то делать. А я иду на обед.       В коридоре оглядываюсь на дверь в её приёмную, дверь в которую, как и положено, закрыта, мнусь на месте, но второй такой удачи мне не светит, поэтому уже без капли надежды плетусь в столовую. Уже хочется бросить эту затею — встретиться с ней, чтобы не беспокоиться и не накручивать себя, но узнать, где она, я всё-таки должна. Я же не смогу спокойно работать. Уже не могу. А если она совсем уйдёт из компании, то я так и продолжу мучаться. Хотя бы узнать, куда…       Расплачиваюсь на кассе и благодарю продавщиц. Всегда стараюсь быть вежливой и приветливой, ведь мой департамент занимается вопросами работы столовой, всех уборщиц и так далее. Интересно, они знают, что я в приёмной? Уборщица на этаже знает, я её часто встречаю и всегда здороваюсь. Так ощущаю хотя бы какой-то вклад в работу компании. Может быть, я чем-то и смогу помочь им. Обслуживающий персонал — это очень важно.       Народу много, но мой любимый стол в углу у окна свободен, и я сажусь за него спиной к остальному залу.       Передо мной рис с кукурузой и горошком, какая-то котлета, салат с огурцом и дайконом — до поры до времени я и вовсе не знала, что это, но в итоге мне очень понравилось — напиток из лимона и имбиря и тот самый маковый торт.       Стараюсь не есть быстро, не отвлекаться ни на телефон, ни на посторонние мысли. Не удаётся. Хочу выписать в заметки всё, что я о ней знаю, — чтобы было нагляднее, понятнее. Собрать воедино все звенья цепочки. И, может быть, я смогу понять, что с ней происходит! Что-то случилось? Какой-то конфликт… Она из-за этого ушла из приёмной? Или это следствие? Как там — дедукция, индукция? Нам ведь преподавали логику… Ничего не помню. Шерлок из меня так себе. Это она Шерлок… Она бы смогла разгадать подобную загадку. Почему-то я уверена в этом.       А стала бы? Если бы вдруг я исчезла из приёмной… Потом появилась случайно в коридоре…       Но я просто работаю свою скучную работу. За без малого месяц, что я здесь, не произошло ничего нового. Разве что… Щёки вновь пылают, а на лице улыбка. Могу улыбаться — смотрю в стену, и меня никто не видит. Вспоминаю тот случай… Ещё одна загадка, которую предстоит разгадать. Это всё привносит краски в моё существование.       Еда давно съедена подчистую. Не так уж и ужасно всё, обычная еда… Наверное, если бы все вокруг так не ругали столовую и не рассказывали о ней всякие ужасы, я бы и не подумала, что тут так плохо кормят.       А она что, не ест в столовой? Никогда её здесь не видела. Наверное, предпочитает что-то получше… Надо бы тоже… Но дорого — каждый раз ходить в ресторан. Ей, наверное, больше платят… Так хорошо выглядит… Хочу так же.       Мысли становятся обрывочными — отвлекает набитый желудок, отчего клонит в сон. Сижу, откинувшись на спинку стула, чуть приспустив молнию на юбке. Как пойду — поправлю. А щас объелась… Сытость снижает энтузиазм и желание что-то делать. До конца бы дня продержаться… может, тоже пораньше отпустят… завтра и потом каждый день у меня пары, поэтому тут выходные среда, четверг, пятница. Ну и суббота–воскресенье. На прошлой неделе я с Настей менялась, чтобы на пары попасть теперь. Так странно — даже не хочу выходные. Из-за неё. Я почти неделю её не увижу… От этой мысли снова ёкает в груди. Я столько всего упущу в своём расследовании!.. Вдруг она исчезнет насовсем…       Смотрю в пустую заметку на телефоне, лежащем передо мной на столе. Так хотела выписать всё, что о ней знаю, но так и не написала ничего, кроме имени.       Калинина Александра Артуровна       И пустота…

***

      Александра.       Вторник.       Без двадцати девять на месте. В новом кабинете. Своём. Персональном.       Сижу за огромным пустым столом, вглядываюсь в полумрак. Руки тянутся на автомате что-то делать — проверить кабинет МФ, поставить ей воду, убрать и помыть чашки, поменять воду в цветах, поправить стулья, разобрать документы, проверить почту. А я сижу просто, смотрю в пустоту. Ничего делать не надо. Ничего не могу сделать. У меня даже компьютера нет до сих пор.       Завтра должно быть большое важное совещание с какими-то внешними. Настенька ведь забронировала большую переговорку с проектором, водой и буфетным обслуживанием? Вчера должна была, по-хорошему. Ещё в четверг я звонила, сказали, что ответственный за ту переговорную на больничном и выйдет в понедельник, Насте я об этом сказала. Она вроде даже себе записала. Вдруг забыла? Одна осталась, могла закрутиться. А на прошлой неделе ещё МФ говорила про это совещание, что нужно всё тщательно подготовить, чтобы не опозорить ни её, ни всю фирму. Встречать совещателей этих… Обычно я это делала, уже почти всех в лицо знаю, кто обычно приходит. Посылать Аделину — на свой страх и риск, но в то же время рискованно идти Настеньке — надолго оставлять приёмную. Эти совещатели опаздывать любят.       Что там Аделина делает? Научилась документы расписывать? А на телефон ещё боится отвечать? Кофе, вот, носить умеет. МФ довольна ею? Добилась, чего хотела? Сменить картинку перед глазами — это Настенька боком сидит, её не видно, а я посреди приёмной, из каждой точки она меня видела. Или что там Женя сказал? Аделина — дочь каких-то знакомых или родственников? Это вообще всё объясняет. Могла бы сразу так сказать. Саша, мол, извини, мне нужно своих вместо тебя поставить. Вообще без вопросов. И чего скандал было разыгрывать? Уволилась бы без раздумий. А тут ещё на эту мутную схему с «Агростади» согласилась…       Может, на Аделину и орать не будет, раз такое дело. Как она, интересно, понедельник пережила? И Аделина, и МФ.       В глубине души хотелось, чтобы Аделина оказалась беспросветно глупой, ничего не делала и раздражала МФ. На первый взгляд она таковой не выглядит, поэтому вероятность минимальна, и стоит засунуть себе такие мысли куда подальше. Они бесполезны.       Вслушиваюсь в звуки из коридора, но там тишина. На этаже будто никого нет. Странно, уже почти девять… Либо все пришли ещё раньше и сейчас работают работу в своих кабинетах.       С утра мысли в голову лишние не идут, намеренно не пускаю их.       Вчера вечером был ад, когда я оказалась дома одна уже в семь вечера, быстро поела, помыла посуду, сделала все дела и поняла, что не знаю, куда себя деть. Стоило замереть хоть на пару минут — цунами нагоняют мысли.       Меня выгнали из приёмной. В отделе не рады. Даша хоть и милая, но очевидно, ей плевать — я лишняя обуза. И так ей не сладко приходится, раз после ухода прошлого начальника на неё свалилось руководство отделом. Тем более пока не официально. Алла Николаевна наверняка злорадствует. Или завидует и злится? Мешает работать или помогает? Интересно, она ко всем так высокомерно-пренебрежительно относится? С Дашей как разговаривает? С учётом того, что начальником сделают Дашу, а не её. Как они вообще уживаются в одном кабинете… Кате пофиг. И на происходящее скорее всего, и тем более на меня. Помнит ли она вообще меня? Что я в приёмной работала, а не с улицы меня взяли. В приёмную она почти не заходила. Настенька про меня, вот, не вспомнила, не писала. Да и Евгений Николаевич… я думала, он как-то соориентирует, что я делать буду, какие-то задания даст ну или просто поддержит. Ведь он так радовался моей магистратуре! Уходя, в холле встретила несколько сотрудников департамента, которые меня знали по приёмной — полный игнор, будто меня не существует. Я поздоровалась, а в ответ получила такое выражение лица, будто пожелала смерти всем их родственникам. Может, конечно, ерунда, они задумались о своём, не расслышали и так далее… Ладно, вряд ли все вообще в курсе, что я ушла из приёмной. Странно, что никто мне на ватсап ещё не писал по каким-то таким вопросам. Что ж, только один день прошёл.       Сейчас эти мысли вызывают лишь злость. Вчера было как-то тяжелее, что ли.       Ну да, потому что потом я думала о Лине, вспоминала время, проведённое вместе. Как я тогда старалась как можно раньше уйти с работы, чтобы встретиться с ней. Удавалось же! Ходили вместе в кафе или поужинать, или к кому-нибудь домой… Был повод уходить с работы раньше. Теперь нет.       От Лины мысли, разумеется, перескочили на Искру…       Это отвлекло от насущных проблем с работой. Я пустилась шариться по соцсетям, смотреть сториз через сайт для анонимного просмотра, листать тг-канал, не открывая его, и всё в таком духе. Так убила ещё какое-то время перед сном.       Потом решила погладить и отпарить всю одежду, пропылесосить, разобрать полку с баночками и масочками в ванной, сходить в душ, сделать маску, что-то пожевать…       Это всё помогло хоть немного почувствовать себя лучше. Но стоило лечь в кровать — невнятное уныние, тяжесть, чувство неопределенности окатили с головой вновь.       Что я буду делать в отделе. Вдруг не справлюсь. Почему меня не оформили официально. Какое задание подготовила Даша. Почему так долго не могут выдать компьютер. Как всем сообщить, что я больше не в приёмной работаю. Ещё Лина нарисовалась… Наверняка это случайность. Дела рабочие. Она же просто документы привозила. Говорила же, что не поддерживает контакт с бывшими.       Может, совсем уволиться?       Но я маме уже сказала… Она так обрадовалась.       Дома даже нет кота. Почувствовала такое одиночество… Это странно, ведь обычно я комфортно чувствую себя в компании самой себя. А тогда хотелось едва ли не лезть на стену.       Посидела в телефоне, посталкерила всех, кого вспомнила. Даже ту девочку. Как её? Настю.       А с ней что делать? Не планировала пересекаться вовсе после того, что было в туалете, рассчитывая уволиться с концами. А уже и так видела её дважды. Когда она запёрлась в приёмную в пятницу. И когда уходила, видела, как она что-то вынюхивала вновь у приёмной. Подслушивала, что ли?       Опоздала, нечего подслушивать, я в другом корпусе на другом этаже.       С другой стороны, если у неё тоже есть склонность к наблюдению… это может быть интересно. С Линой, разумеется, ей не сравниться, но поиграться можно будет. Как же с ней поиграть?..       Если она искала в телефонном справочнике и обнаружила, что меня в нём нет, а потом увидела меня в приёмной, наверняка задастся вопросом, как же так. Можно оставить ещё пару подсказок… Догадается или нет? Как я узнаю, что она догадалась?.. Слишком плохо знаю её поведение самой по себе. Я же не наблюдала за ней так, как она за мной. Так, краем глаза что-то примечала… Допримечалась.       Даже удивляюсь, как легко взяла её в туалете. Много во мне было уверенности, это сыграло в мою пользу. Но там другое дело — лицом к лицу.       Лицом к лицу…       Лицом к… вспоминаю, что делала тогда лицом… не важно.       Не знаю, как она ведёт себя на работе, что вообще делает. Насколько хорошо работает, что входит в её обязанности. Как ищет информацию, на что обращает внимание, как реагирует, как общается с людьми. Все мои уловки могут оказаться в пустую.       Знаю только то, что она теряется при прямом контакте со мной, даже когда инициирует его сама. Что тогда в туалете у раковин она про МФ заговорила, что потом по телефону спрашивала номер приёмной ООО «Окна под ключ». Специально ведь ей номер не сказала. Посмотреть на реакцию. Слилась. Не получила желаемое. Хотя, уверена, у неё был тот номер. Она просто хотела позвонить. Зачем? Какова конечная цель? Вряд ли в этом звонке — как и в том, что она, целенаправленно спиздив нашу корреспонденцию из ячейки, ввалилась с ней в приёмную, а потом сбежала при первой возможности, — был скрытый смысл, уловка, подсказка, лазейка, крючок, на который должна была попасться я, чтобы потом сыграть под её дудку.       Да такое даже я не проверну. Лина смогла бы. Да и она проще поступила — всего лишь квестик. И то на него Толик клюнул случайно. Хотя, может, она это и планировала…       А Настя эта ведь не стесняется. Сама идёт, сама пытается что-то делать, даже открыто, не исподтишка. Так в чём же проблема?       Не продумывает ходы достаточно далеко, раз уж взялась за это. Что-то идёт не так — у неё ломается система. Особенно как когда она в приёмную вошла. Явно же не ожидала меня увидеть. Раз, как выяснилось, искала в справочнике, предполагаю, неоднократно, решила, что я уволилась. Не поверила системе и решила посмотреть. А тут сюрприз. А могла бы продумать план действий и на такой случай. Ведь исход любой ситуации можно поделить на «да» и «нет», всё остальное — детали.       Что ж… Даже когда привезут компьютер, пока не буду звонить в техподдержку и просить добавить меня в справочник с новым кабинетом. Может, потом при росписи документов где-то увидит мою фамилию и точно с ума сойдёт, не понимая, что происходит.       Да я и сама не понимаю, что происходит. Каков финал должен быть в этой игре? Что в итоге она должна узнать?       Что я на птичьих правах сижу в кабинете прошлого начальника и ничего не делаю в то время как коллеги зашиваются из-за кучи работы? Что меня выгнали из приёмной за плохую работу, а потом вдруг «пожалели» и решили так оставить в подвешенном состоянии? Вот это точно никому знать не обязательно. Так себе элемент репутации. Как бы только Настенька чего не сболтнула. Или Лина. Раз уж она с той Настей теперь «на ты».       Выходит, ничего ей обо мне не стоит знать. Никаких уловок, никаких зацепок. Всё равно они пока ведут в никуда. Вот когда всё наладится, обоснуюсь в отделе и начну в чём-то разбираться, по-настоящему что-то делать… Пройдёт слишком много времени, могу потерять интерес. Да и она тоже.       Тревога и одиночество смешались с высосанными из пальца интересными мыслями, которые в итоге закольцевались и вновь привели к осознанию нерешённых проблем.       Выпила четыре штуки маминых успокаивающих таблеток, включила медитацию на телефоне и кое-как уснула. Кажется, было лишь два часа ночи с учетом того, что легла в одиннадцать.       И сейчас. Одной в кабинете и спокойнее, и тревожнее одновременно. Спокойнее — могу делать всё, что угодно. Тревожнее — не знаю, что происходит за пределами. В приёмной — хотя в большей степени из-за наличия компьютера — было ощущение контроля и осведомленности. Какие письма приходят, какие документы, когда какое совещание, куда сейчас пойдёт МФ, какая обстановка в целом, много ли работы и какое у неё настроение. Вот сейчас в приёмной спокойно и расслабленно, потому что утро, или тревожно и напряжённо, потому что МФ с утра пораньше подняла всех на уши, бегает и что-то делает?       Решаю разведать обстановку хотя бы в своём тихом и тёмном как гроб коридоре, пока не проснулись вчерашние тревожность, мнительность, бдительность и всё такое прочее. Беру чашку, заодно бутылку воды, чтобы лишний раз не выходить. Подхожу на цыпочках к двери. Тишина. Странно, очень странно.       Приоткрываю дверь. Коридор полусумрачен и пуст как и тогда, когда только пришла. А уже без пары минут начался рабочий день!       Двигаюсь по коридору в сторону кулера. Опускаю взгляд на дверь кабинета Даши и Аллы Николаевны. Видно две щеколды — закрыто на ключ. Они ещё не пришли. Хм.       Дверь Кати и того мальчика тоже заперта. Хмхм. На работу никто не торопится.       Пока стою набираю бесконечно долго воду в свою будто бездонную бутылку, по коридору начинают ходить люди. Приходят в более близкие к лестнице кабинеты.       Приходит Алла Николаевна. 8:55. Как раз пять минут, чтобы открыть кабинет и включить компьютер.       В сумраке и тесноте коридора, который сразу после кулера делает поворот, едва успеваю разглядеть её лук. Чёрный тренч, казаки, шляпа. Ну да. Красивая она всё-таки. Жаль, что вредная.       Больше никого не встречаю. Возвращаюсь в кабинет и снова ощущаю невыносимое течение времени.       Часов в одиннадцать приходят устанавливать компьютер.       Стою, оперевшись о тумбочку в стороне, попивая воду из бутылки, наблюдаю, как два сотрудника техподдержки в одинаковых серых футболках подключают провода. У одного из них светло-русые волосы длиною до плеч, возле лица две мелкие косички. Похож на Лининого Толика. Интересно, они вместе ещё? Соцсети Лины вчера в порыве сталкерства я не догадалась проверить. Даже с учётом её неожиданного появления. Что ж… От этого становится больно. Она снова поймёт, что я ею не интересовалась. Никогда не интересовалась.       Погрузившись в мысли, задерживаю взгляд на «Толике» слишком долго, и тот оборачивается. Лицо у него не очень, не симпатичный, как тот Толик, но, чтобы выкрутиться из ситуации, решаю подмигнуть. Тот сразу же утыкается обратно в блок процессора и ныряет глубже под стол.       Все сотрудники техподдержки такие стеснительные?       «Толики» заканчивают свою работу, я всё проверяю, включаю, подписываю бумажки и снова остаюсь в одиночестве. Надо бы Даше сказать, что мне всё сделали.       Компьютер. Наконец-то у меня есть компьютер…       Первым делом даже не ищу номер Даши, а открываю карту корпусов и смотрю, какие кабинеты рядом, что где. Абсолютно не запоминаю информацию, но становится спокойнее.       Для интереса забиваю свою фамилию в поиск в телефонном справочнике. Ничего не найдено. Угу.       Проверяю, в приёмной числится только Настенька.       В приёмной Дьяковой — две других Настеньки. Как бы нужную называть, чтоб не путать?       Звонить в техподдержку портала и просить занести меня снова в справочник с другим телефоном и кабинетом точно не буду. Если автоматически добавят — ладно… Но я внештатный сотрудник, их вроде не добавляют. Ни одного не видела. Тем лучше.       Делать нечего — звоню Даше. Она занята, потом-потом.       С компьютером чувствую себя увереннее. Какое-то ощущение рабочего места появилось. Потихоньку раскладываю вещи, канцелярию, ежедневник. Вздрагиваю от каждого хлопка двери, ожидая, когда настанет «потом».       Супер-тайным и сложным заданием, которое подготовила мне Даша Васильевна, оказывается регистрация десятка подписанных собственноручно писем в какие-то учреждения. — Их много, приёмную было бы неловко просить… — говорит Даша.       Лучезарно улыбаюсь в ответ: — Теперь у вас есть свой филиал приёмной.       Даша не очень оценивает шутку и, вымученно улыбаясь, уходит, оставив мне на столе письма.       Дело занимает около пятнадцати минут, даже неловко снова звонить Даше через такой маленький промежуток времени, но делать нечего. Даже радуюсь, что хоть чем-то уже смогла помочь. Правда, как выяснилось, это было мне задание на весь день, чего-то другого Даша дать мне пока не может.       Выторговав себе право помочь ещё и отнести эти письма на отправку, на этот раз по ощущениям «легально» покидаю свой кабинет и иду в сторону приёмной. У нас есть специальная ячейка для писем, которые нужно отправить. Приёмная их потом в отдел исходящей корреспонденции относит. Если не забывает, конечно.       В приёмную заходить страшно после своеобразного прощания с МФ в виде случайно захлопнувшейся перед её носом двери, но теперь я при деле. Прижимаю эти письма к себе как щит, хотя даже не знаю, о чём они. Прочитала одно, слова знакомые, но в памяти ничего не откладывается. И как Даша их вообще писала?..       В приёмной сидят Настенька и Аделина. Аделина усердно кликает мышкой, сосредоточенно глядя в экран. Настенька висит с кем-то на телефоне. Тут ли МФ, не понятно. — Привет, — говорю негромко, придерживая за собой дверь, чтобы не захлопнулась.       Настенька кивает, указывая пальцем на трубку. С МФ, что ли? Ну нет, она таких пауз в разговоре не делает, сразу кидает трубку. — Привет, — говорит Аделина, мельком посмотрев на меня, а потом снова утыкается в экран. Сверяется с чем-то в ежедневнике.       По инструкции документы, что ли расписывает? Понимаю, я первые дни так же делала.       Сворачиваю к тумбочке, где находится ячейка для отправки писем. Мельком кидаю взгляд на телефон, который стоит у Аделины. Верхняя справа кнопка не горит, значит, Настенька точно не с МФ разговаривает. Ещё раз оглядываюсь, нарочито медленно укладывая письма в ячейку. Третья сверху. Евгений Николаевич. Хотя, может, и не с ним. Может, он просто с кем-то по телефону разговаривает, у нас это также отражается.       Из кабинета МФ доносятся шаги на каблуках, они приближаются к двери. Вздрагиваю от неожиданности и… страха? Отдёргиваю руку от писем, уже лежащих в ячейке, и на цыпочках быстро двигаюсь к выходу из приёмной, выбегаю ровно в тот момент, когда у МФ открывается дверь. Пронесло. Надеюсь только, что она не решит тоже выйти.       В ставшим казаться невыносимо длинном коридоре ощущаю себя как в поле в грозу. Если ураган МФ выйдет, мне никуда не деться.       Ближе, конечно, к лестнице, но на свой страх и риск иду в противоположную сторону — в сторону столовой. Ещё рановато для меня обедать, но иначе не поем совсем. Опять.       В столовой, разумеется, толпа народу. Очередь, конечно, не от входа, как в час дня, но и не пустынно, как в три часа дня. Ещё и столов свободных нет… За общий точно не сяду.       Надеюсь на удачу, что пока я жду очередь, хотя бы один стол освободится. Напрасно. За освободившиеся столы садятся те, кто стояли раньше меня в очереди.       Что ж. Придётся сесть к кому-то.       Беру котлету с рисом и направляюсь за неприметный стол в углу, за которым спиной сидит один человек. Ставлю свой поднос и сажусь на против. — Добрый день, Фролова Анастасия Владимировна.