МФ

Александра.

Пятница.

      Без пятнадцати девять утра в офисе куда более пустынно, чем в такое же время вечером.       Перебираю ключи в руке, пока жду лифт. Обычно МФ приходит очень рано, но я всё ещё надеюсь, что сегодня она не станет торопиться. Пятница, все дела. Иногда она на маникюр в это время записывается или в парикмахерскую, потому приходит к десяти. Пытаюсь вспомнить, давно ли она была и там, и там. К сожалению, недавно. А спорт с утра у неё по четвергам. Но надежда теплится вместе с бряцанием ключей и гулом лифта, который везёт меня наверх.       Из двери приёмной торчат ключи с кучей побрякушек. Она здесь. Однако внутри тихо. Мой взгляд сразу ищет папку «на подпись» на угле тумбочки прямо возле двери в кабинет. Там её нет. Не вернула ещё.       На свой страх и риск приоткрываю дверь её кабинета, даже не сняв плащ. Но на моё счастье там никого нет.       Напряжение с плеч отпускает, спокойно вешаю плащ в шкаф, надеваю туфли. Расправляю плечи, стряхиваю невидимые или видимые соринки с блузки. Вдох-выдох. Ловлю в зеркале свой тяжёлый и в то же время насмешливый взгляд. Над кем смеюсь? Над собой? Над своей упёртостью и принципами?       Утренние патчи не очень помогли от кругов под глазами. А если чуть улыбнуться — они не так заметны. Так что вновь — дежурная улыбка. Подмигиваю себе и начинаю свой последний рабочий день.       По-хозяйски хожу по кабинету МФ: поправляю стулья, забираю чашки из-под кофе, заменяю стаканы и бутылки воды — всё, чем она уже успела воспользоваться с утра. Или я вчера там не убралась?       Осторожно приоткрываю папку, которая лежит поверх других бумаг на столе. Чьи-то документы сверху подписаны, а моё заявление? Кошусь на дверь и прислушиваюсь к шагам, перелистываю остальные листы. Не нахожу своего. Хм. Взгляд окидывает весь стол — сверху не обнаруживаю. В мусорке тоже не видно. Дальше рыться не хочется. Придётся писать новое? Уже наизусть помню форму. Надеюсь, что до этого не дойдёт.       9:03       Настюшки ещё нет. Завершив утренний марафет директорского кабинета и приёмной, сажусь за свой компьютер и смотрю, как баран на новые ворота, на систему электронного документооборота. Чтобы в неё войти, нужно выбрать свою фамилию из списка и ввести пароль. Не нахожу в списке моего ФИО. Поиск работает только по первым буквам. После бессонной ночи голова соображает медленно, видимо, в глазах рябит, но ни на второй, ни на пятый раз перечитывания шёпотом всех фамилий под буквой «К» не обнаруживаю свою. Меня всё-таки уволили? Быстро. Можно было не приходить? Соберу всё барахлишко и поеду домой.       Рука тянется к телефону, набираю 12-21. — Техподдержка СЭД. Сергей. Слушаю. — Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, не вижу учётки в списке, чтобы зайти… — не очень понимаю, что хочу спросить, не удаётся сформулировать мысли, но дежурный оператор на том конце телефона меня понимает. — Калинина Александра. — Так, Александра, сейчас проверим… Ваша учётка в конце списка, пролистайте вниз. Все внештатные сотрудники…       Внештатные сотрудники? Пропускаю мимо ушей всё, что говорят. — Вы ранее были сотрудником, так что почта у Вас есть. На неё направили временный пароль для входа в СЭД, после первого входа нужно поменять. Права доступа будут ограничены, чтобы получить доступ к прошлой учётке, нужно на почту отправить…       Сергей из техподдержки ещё что-то говорит, я лишь стараюсь уловить паузу, чтобы разговор закончить. Время идёт, не хочу упустить МФ. — А… Спасибо… — наконец, кладу трубку.       И правда, после моих инициалов в скобочках и написано «внештатный сотрудник». И чего?       Нажимаю «показать все» в самом конце списка — я не одна такой изгой во внештатных, как ни странно — разворачивается серым шрифтом список учёток уволенных сотрудников. И в нём я нахожу себя. Навожу мышкой — показывает: секретарь.       И что всё это значит? Она меня перевела? — Приве-ет! — в приёмную крадётся Настенька и, озираясь по сторонам, потому что уже за 9 утра, шмыгает в переговорную, где стоит шкаф для одежды. — Привет.       Стараюсь взять себя в руки и сфокусировать взгляд на двух учётках. Заставляю себя найти в захламлённой из-за дел приёмной почте временный пароль. Письмо от 8:37. Техподдержка с 8 работает. Либо вечером, либо с утра она подписала заявление… а приказ? А почему внештатный сотрудник теперь? Я ничего такого не подписывала. Как вообще это произошло?       Невольно хмурюсь и покусываю губы. Натянутая перед зеркалом улыбка давно спала, мозг соображает не очень. Долго зависаю, глядя в одну точку. — Сань, сколько ты спала сегодня? Подъём, работа ждёт! — прицокивает на каблуках Настенька и плюхается на своё место. В этот момент как раз звонит телефон, она начинает смеяться. — Будильник! — Я не спала. — А почему?       Размышляя, что ответить, поднимаю на неё взгляд. Он и правда тяжёл, но не хочу её обидеть или испугать. — У-у, всё, не спрашиваю! — снова веселится и хватает трубку телефона. — Добренькое утро, да. Да, да… Спасибушки.       С опозданием доходит, почему она так отреагировала. После первых ночных развлечений с моей обожаемой Линой на подобный вопрос я ей отвечала так же. Она обижалась. После мы разговорились больше, и она узнала. С тех пор бурная реакция. Говорила, что завидует. Теперь нечему.       В ночи, закончив перебирать духи, я села обновлять своё резюме. Плюс год работы секретарём, оконченная ранее магистратура, в навыки — документооборот, делопроизводство, ведение графика руководителя… На какую-нибудь подобную должность запросто возьмут.       Убрала «высокая скорость выполнения задач» и «способность сохранять спокойствие в стрессовых ситуациях». Не то что бы я растеряла эти качества, но именно они были подчёркнуты в моём резюме, когда меня только брали в приёмную, и как оказалось впоследствии — жизненно необходимы при работе с ураганом-МФ. Это я обнаружила, когда нашла своё резюме выкинутым в куче макулатуры, — уже проработав пару дней.       Здесь предупреждали, что директор — истеричка. Женя очень мягко намекнул: «у неё громкий голос, бывает эмоциональна». Я тогда удивилась и пожала плечами: «ну и ладно, она эмоциональна, а я нет, помешать моей работе не должно». А помешало.       Так что надеюсь, руководители такого же характера, не обнаружив в резюме тех качеств, меня выбирать не станут.       Хм, говорят, у руководителей-мужчин спокойнее работать. Они себе такого не позволяют. Если и пойду в секретари, то пойду к мужику.       Кстати, Настя знает, что меня де юре уволили? А де факто — не совсем. Мне вообще куда сейчас? Хорошо бы МФ прояснила, что это за финт ушами. — МФ здесь? — как раз шёпотом спрашивает Настенька. Качаю головой.       Впервые я так сильно огорчена отрицательному ответу на этот вопрос. Неопределённость и подвешенное состояние раздражают, что буквально не могу сидеть на месте и начинаю ёрзать, устраиваясь в иную позу. На глаза попадается какой-то пакет. Ставлю его на пол и незаметно начинаю складывать в него свои не очень нужные вещи. Чтобы не тратить много времени, когда объявят на выход.       Настенька на цыпочках, зачем-то сгибая колени и наклоняясь, заглядывает в директорский кабинет и, действительно убедившись, что там никого нет, распахивает дверь. — Я там уже прибралась, — негромко говорю, но та всё равно заходит внутрь. — Дай-ка в цветах воду поменяю.       Выносит оттуда вазу с огромными белыми астрами, кладёт их себе на стул. Старая вода — в несчастном цветке, что стоит у нас между столами. Новую воду Настюшка в целях экономии переливается из недопитых МФ бутылок, что стоят в укромном месте. Не хватило — идёт к кулеру. Уже не слишком экономно выходит. Зато далеко не ходить.       К этому времени я уже вошла в новую учётную запись. Она чиста, как лист, ни одного документа. Из правого верхнего угла мне пишут: «Доброе утро, Калинина А.А.» На левой панели действительно вижу доступ к старой учётке, который заботливо восстановила техподдержка. На всякий случай нужно восстановить права на просмотр и регистрацию всех документов, сделать и к директорским доступ. Что там ещё у меня было? Ещё день, чёрт его знает, что мне преподнесёт, а Настенька одна завязнет во всех поступающих документах. Ищу старые заявки на доступ, захожу под МФ, «передать права»…       Дверь в приёмную открывается. — Александра! Поздравляю! — в приёмную входит Евгений Николаевич с кипой бумаг и плюхается на кресло для посетителей, которое прямо у двери. — С чем? — говорим одновременно с Настенькой, но её голос восторженно-радостный, а от моего веет сарказмом. Женя, кстати, произнёс поздравление тоже искренне радостно. — Маргарита Федотовна переводит тебя в мой отдел! — Женя сияет как медный самовар. — В метналплан! Что же это у тебя магистратура по налоговому учёту окончена, а ты молчишь как партизан!..       Его тираду прерывает распахнувшаяся дверь и вихрь в виде Маргариты Федотовны. Она выхватывает у него из рук папки и, начиная перелистывать на ходу и что-то говорить, залетает к себе в кабинет. За ней с опозданием тянется шлейф тяжёлых сладких духов. Они появились у неё ещё летом, а я так и не посмотрела флакон. Видимо, сегодня последний шанс это узнать.       Евгений Николаевич вальяжно отправляется следом, перед тем, как захлопнуть дверь, подмигнув. — Ты всё-таки не увольняешься? — Настенька с вазой в руках и цветами на стуле глядит на меня. — Переходишь в отдел? Эх, всё равно бросаешь меня тут одну!.. Может, поработаешь ещё, пока не найдут замену? Ох, даже не знаю, кого она может себе подобрать. Ей очень трудно угодить. Это на тебя она почти не орала.       Настенька, наконец, возвращает цветы в вазу и садится на своё место, продолжая размышлять вслух, но, к моему счастью, вскоре отвлекается на телефонный звонок.       Я тоже кому-то отвечаю, стараясь, чтобы по голосу не было понятно, что что-то не так. Звонит Алла Николаевна. Она как раз из метналплана. Она едва ли старше меня, но именно Алла Николаевна. Не очень приятная особа. — Александра, добрый день. Директор вернула папку? — Нет. Пока у неё. Я позвоню, как вернёт. — Машинально записываю на листочек «Барсова — папка», чтобы было перед глазами, и я не забыла перезвонить. — Ясно. — И бросила трубку.       Интересно, а он знает, что я буду работать с ней в отделе? Скорее всего нет. Вряд ли обрадуется. Она из тех, кто не воспринимает сотрудников приёмной всерьёз. Да и вообще никого не воспринимает.       Отдел методологии и координации налогового планирования — почти то же самое, что и отдел налогового планирования, но не совсем… самый непонятный отдел. Занимается формированием учетной политики для целей бухгалтерского учета, мониторингом налогового законодательства, изменений в нём, готовит методологическую основу для работы отдела налогового планирования, который в свою очередь всё это внедряет в деятельность компании. И координирует филиалы и другие компании холдинга по тем же вопросам, чтобы налоговая политика группы компаний была единая и согласованная.       Эти два отдела курирует Евгений Николаевич. В метналплане недавно уволился начальник и осталось всего три сотрудника… Я буду четвёртая. Она из-за этого решила спихнуть меня именно туда? На какую должность? Все высокие. Зачем махинации с внештатными сотрудниками?       Слышу гудки через стенку — МФ начинает звонить кому-то по громкой связи. В это время выходит Женя. Кипы бумаг в его руках заметно истощились и растрепались. — Евгений Николаевич, — останавливаю его, чтобы получить хоть какие-то разъяснения к ситуации. Он явно приложил к ней руку. — Александра, Александра… — размышляя над ответом, напевает он, постукивая пальцами по столу Настеньки, который ближе к двери МФ. — Что я Вам хотел сказать? Так вот!       Даже встаю из-за своего стола, чтобы выглянуть из-за монитора и взглядом быть на одном уровне с ним. Настенька, наоборот, затаилась на своём месте, не поднимая головы, и развесила уши. — Маргарита Федотовна своим волевым решением перевела тебя в отдел. Так что ждём тебя в метналплане! — Волевым решением? А что насчёт моего решения? Кажется, я обозначила его довольно чётко. — Во время этих слов распахивается дверь Маргариты Федотовны, и она выходит в приёмную, испепелив всех взглядом до состояния такого же цвета, как её тёмные глаза, и подняв маленькие воздушные вихри длинной юбкой чёрного платья. С силой шваркает папку с подписанными документами на тумбу. Сказанное мной звучало довольно резко, и наверняка она это услышала. Буду ли я в моём положении об этом беспокоиться? Конечно, нет. Только слежу взглядом за выражением лица Жени — не хочу обидеть зазря, но вижу, что он понял: эти слова не в его сторону гнев.       Маргарита Федотовна смотрит на меня в упор. Говорит с нажимом, но чётко. Похожа на грозовую тучу с отблеском рыжей листвы из середины осени — волосы у неё всё же чуть в каштановый, веснушки и оливковая кожа. В приёмной нет окна, да и погода не такая, но перед глазами всплывает картинка золотящихся на солнце крон деревьев на фоне чёрной-чёрной тучи с другой стороны. — Александра, не спеши отказываться. Что за дурная привычка — рубить с плеча. Если отказываться от всего подряд, не узнав все плюсы и перспективы, так и останешься топтаться на одном месте до скончания веков.       Выдерживаю её взгляд, и она проходит в переговорную, начинает там чем-то грохотать. — А минусы? — говорю громко, чтобы она услышала. — Евгений Николаевич тебе всё расскажет. Пригласите новую девочку, контакт я вам сброшу. Александра, остаёшься, пока она не выйдет. — На какое время? — имеет глупость спросить Настенька. — График открой и узнаешь ответ на свой вопрос! — рычит из переговорной Маргарита Федотовна, и Настенька приникает лицом ближе к компьютеру, разглядывая график, будто это поможет ей мимикрировать под монитор. — Почему я как внештатный сотрудник сейчас числюсь? — возвращаю разговор к нужной мне теме.       Маргарита Федотовна выходит из переговорной с какими-то пакетами в руках. — Это временная мера. — Шагает к двери в коридор. — Так, я к Леонтьеву. У него сегодня юбилей! Почему не напомнили?! Хорошо, конфеты какие-то остались… — Так в графике отмечено!.. — пытается спасти ситуацию Настенька, но её голос не слышно за хлопком двери. — И у Вас совещание через пять минут… — Евгений Николаевич, что происходит?       Евгений Николаевич переступает с ноги на ногу, опустив взгляд, теребит свободной рукой зажатые под мышкой папки с бумагами. — Маргарита Федотовна решила перевести тебя в мой отдел. Подходящей должности там сейчас нет, поэтому она оформила тебя в свою компанию, а здесь ты будешь числиться как внештатный сотрудник. Это на время, пока здесь кадровые перестановки — сама знаешь, Куделин уволился, будет другой начальник… — Кто? — лезет Настенька.       Морозова. Её назначили ответственной, пока идут кадровые перестановки. Уж точно не Барсова. Интересно, как она отреагировала на это. Уверена, что сама метила на место начальника. Да и многие из департамента наверняка видели её на этом месте, а не Морозову. — Узнаешь. И планируется небольшая реструктуризация отдела — поколдуем над штатским составом и сделаем тебе должность. Ольга Петровна уже встретилась с коллегами из «Агростади», передаст тебе что подписать надо, чтобы самой не ездить. Они как раз на совещание приехали, которое сейчас вот-вот начнётся… — Почему меня сразу же сняли с должности секретаря? — Маргарита Федотовна, — говорит заговорщицки тише, — уже пообещала твоё место вот той девочке, контакт которой скинет. Это дочь каких-то знакомых или родственников. — И что, она прям сегодня выйдет работать? — Не знаю. МФ тут и правда быстро сработала, ураган! — Да-а, сметает всё на своём пути не глядя и не задумываясь о последствиях. — Александра! — Женя тоном пытается сделать мне замечание, но мне не жаль, что я так сказала. — И в чём я не права? — сжимаю губы, ухмыляясь уголком рта, киваю на пакет с вещами. Думаю, это достаточно красноречиво говорит о текущей ситуации, которая как нельзя ярко иллюстрирует разрушения. — Ураган «Маргарита». Называют же их женскими именами.       Евгений Николаевич приподнимает брови и ничего не говорит, то ли растеряв дар речи от моих высказываний, то ли решив не нарушать шутку.       У Жени звонит телефон, и он выходит, оставив мою последнюю фразу висеть в воздухе. Плюхаюсь на кресло, продолжаю собирать вещи. Обращаю внимание на свой телефон — МФ прислала контакт той девочки мне, а не Насте. Издевается? Хочет, чтоб я приводила человека на собеседование на своё место? Пересылаю Настеньке. — Позвонишь ей?       Настенька с тоской смотрит на контакт. — Да… — Она медлит, клацая ногтями по столу. — Даже если она придёт на собеседование сегодня, не выйдет же на работу прямо сейчас? Можно сказать ей, что начинать с октября… Чтобы бы тут подольше осталась. Может, МФ передумает? — Настенька с искренней грустью и надеждой смотрит на меня.       В ответ лишь качаю головой. Нет. Я не собираюсь оставаться здесь больше ни дня. Меня здесь видеть не хотят, поэтому не стану навязываться. Наоборот, всячески хочу избавить от своего общества, а мне мешают.       Настенька вздыхает и набирает номер. — Здра-авствуйте, Аделина Вениаминовна. Это вас из компании «Четырёхлистный клевер» беспокоят, приёмная финансового директора Лариной Маргариты Федотовны. Меня зовут Анастасия. Хотела бы пригласить Вас на собеседование на должность секретаря…       Стараюсь не слушать, занимаясь делами, но всё моё внимание невольно обращается к тому, что говорит Настенька. Слышу и ответы этой Аделины. Настя специально погромче звук включила? — Я готова, — слышится из трубки. — В какое время подъехать? — В двенадцать будет удобно? — отвечает Настенька, кликая мышкой по ячейкам в графике.       Не помню, когда в последний раз чувствовала себя настолько не на своём месте.       Наверное, только тогда, когда в последний раз приезжала в салон, чтобы поговорить с Искрой. Другие девочки мне были рады, шутили шутки, звали снова за администраторскую стойку поработать, приглашали заходить почаще в гости. Я почувствовала, что это больше не моё. Как бы ни манили прежние тёплые воспоминания и ощущение счастья, пока я работала там, я чётко понимала: возвращение их больше не принесёт. Осталась лишь благодарность за счастливые годы работы, воспоминания и опыт. Мой путь идёт дальше.       Только в тот раз было моё решение.       Сейчас — её. — Хорошо, будем ждать Вас. Адрес и номер кабинета направлю в сообщении. Если что, звоните… — говорит Настенька, нацепив улыбку, отчего голос звучит слащаво.       Краем уха продолжаю слушать, но разговор заканчивается. — Аделина какая-то… Вениаминовна. Странное сочетание… Ну, хоть не Настя, — начинает рассуждать Настенька, повесив трубку. — А вот до тебя была Катя… Тогда было много Кать… — Придёт? — Угу, в двенадцать я её пригласила. Сейчас совещание часа на полтора, в час, наверное, обедать будет, потом в два созвон… — Настенька кликает мышкой по ячейкам в графике. — На самом деле надеялась, что она откажется — два часа всего до назначенного времени. А она согласилась!       Стараюсь сохранить каменное равнодушие. Мне это только на руку. Начинаю только быстрее собирать все вещи. — Ну, не грусти, Сань! Будешь теперь в отделе работать, заходить ко мне. Сможем на обед вместе ходить! Ты же не увольняешься с концами. Видишь, как она тебя пристроила.       Хмурюсь и не реагирую на болтовню Настеньки. В душе бушуют разные эмоции: с одной стороны, она права — я не теряю работу и доход, с другой — желание работать улетучилось от слова совсем. Может, в отделе будет по-другому, но абсолютно не хочется перестраиваться с размеренной жизни приёмной на совершенно иные задачи. Я бы лучше снова в секретари пошла — это привычнее и спокойнее.       Поток мыслей прерывает новое сообщение на электронную почту приёмной. ___ Административный департамент Найдена кофта! Кому: Все сотрудники [Найдена кофта.JPG] Уважаемые коллеги, добрый день! На пятом этаже найдена кофта (изображение прилагается). Потерявшего просьба обращаться по тел. вн. 0345 или в кабинет № 525 (пятый этаж). ___       Открываю приложенное изображение, и по лицу расплывается усмешка. Кофта… На фото оставленный мной вчера в туалете топ. С новыми начавшимися с утра проблемами даже вылетело из головы вчерашнее. Это напоминание поднимает настроение. Вырывает из жвачки нудных и угнетающих мыслей. Хоть что-то в этот день должно меня повеселить? Если так дальше пойдёт, я скисну и завоняю, совсем не Fiction от Zielinsky&Rozen, которые на мне сегодня по инерции — как капля стабильности в этой жизни — хотя не в тему ни по настроению, ни по погоде.       Надеюсь, рассылку делала приёмная.       Хотя телефон и кабинет не её. Кого? Пробиваю в справочнике по номеру — не известная мне Галина Петровна. Видать, какая-то бабулечка обнаружила и решила найти владельца.       Выглядываю из-за своего компьютера — вижу, Настенька в смятении. Смотрит на фото, хочет повернуться ко мне, но ловит мой взгляд и закрывает фото. Ну же, скажи, что тебе показалось, будто я вчера в таком была. Не скажешь?       У нас тихо, поэтому слышу из коридора громкий хлопок двери неподалёку. Примерно там, где как раз та приёмная.       Улыбаюсь себе, стараясь не ржать, быстрыми шагами выхожу из кабинета. Мельком смотрю в зеркало, которое прямо у двери — надеюсь заметить реакцию Настеньки. Та в полном замешательстве и, приподняв брови, провожает меня взглядом. Должно быть, два плюс два у неё сложилось, но я вышла с другой целью.       Вижу, как по мини-лестнице возле туалета осторожно на низких каблуках спускается бабуля с характерным кудрявым грибом на голове. Одной рукой она держится на перилла, другой неловко размахивает для равновесия.       В этой руке у неё цветастый пакетик, из которого выглядывает некая белая ткань.       Что, приёмная не захотела у себя подержать? Не трусы же.       Возвращаюсь в кабинет. Настенька сделала усилие, чтобы не показывать заинтересованность, опустила взгляд обратно на какие-то бумажки. Но она заметила, что я вернулась ни с чем. Сломалась система? Что в её голове?       Время продолжает течь спокойно-безразлично. Стараюсь быть ему под стать, но флёр тревоги и напряжения не желает меня покидать. Я так волновалась, наверное, лишь в первые дни. Ну, это нормально. А теперь? Не всё ли равно должно быть? Конечно, всё равно.       Делаю себе «1 большую чашку кофе, нормальный вкус» и принимаюсь разгребать скопившиеся дела. Поплакали, покакали, как говорится… Кстати, она же папку вернула. Надо позвонить Алле Николаевне, да и кто-то ещё тоже спрашивал…