МФ

Александра.       Все дела быстро оказываются переделаны. Перезвонила всем, кто хотел, разгребла поступившие документы. Даже совещаний новых не прибавилось, и никто не звонит особо, не заходит. Из коридора порой долетает чей-то смех и болтовня. Тихий, спокойный день. Пятница. Все в предвкушении выходных и одной ногой на отдыхе. Ещё и погода хорошая… Можно на обед на улицу выйти. Я бы радовалась такому дню, если бы работала нормально. Без нелепых увольнений и странных назначений.       Без тонкой как дрожащая нить, выматывающей, по клеточке разъедающей изнутри тревоги, сводящей с ума; одновременно не дающей концентрироваться ни на одном занятии и усиливающейся, если не на что отвлечь внимание. Навязчиво вибрирующей в каждых вдохе и выдохе, которые должны вести к расслаблению и успокоению. Грудная клетка на выдохе приближается к лёгким и сердцу — в рёбра сильнее отдаёт их неверный ритм. Вдох — стараюсь вобрать в себя побольше воздуха, ещё летнего ветерка, долетающего до нас из открытого окна в переговорной — рёбра дрожат уже от напряжения. Всё тело напряжено и в мелкой дрожи, что её нельзя увидеть глазами, она лишь чувствуется. Как если в автобусе сесть на место прямо возле двигателя — дрожишь вместе с креслом.       Причина тревоги — не загадка, что не так — очевидно. Осознание не помогает; если об этом размышлять — как же мерзко от того, что мною распоряжаются как зверьком в клетке. Кусаюсь — избавляются. Передают из рук в руки. Решают вопросы, касающиеся меня, моей работы, за моей спиной. Абсолютно чужие мне люди. Будь они хоть пять тысяч раз руководителями! А я, к сожалению, не сильна в законодательстве и трудовых правах, но что-то мне подсказывает, что происходящее — лютая дичь. И вот-вот подпишу нужные бумажки, чтобы точно нечего было предъявить. А если не подпишу?..       Самой себе храбрюсь, а в душе понимаю, что страшно. Не хочу резко терять источник дохода. Достаточного для того, чтобы не просить денег у мамы, оплачивать квартиру, продукты и свои хотелки. Иметь сбережения. И иногда покупать дорогущие духи. Не хочу терять свой уровень жизни. Не хочу снижать планку для самой себя.       Я люблю свою работу или деньги?       Я люблю ощущение спокойствия и отсутствия бесконечной гонки, конкуренции, которой так досаждала учёба в университете. Здесь всё шло плавно и спокойно. Даже бзики МФ — это рутина, это спокойствие. В приёмной жизнь идёт своим чередом, мало что меняется, но без приёмной никуда. Нахожусь при высокопоставленных руководителях, вижу много интересных личностей. Купаюсь в лучах её славы. Приятно.       Проверяю баланс на карте. Сумма радует глаз, но не отпускает беспокойство. Я не знаю, сколько мне будут платить в отделе. Всегда думала, что там зарплаты ещё больше, ведь секретарская работа — техническая. А если нет?       Ходит слух, что МФ платит щедро тем, на кого орёт, «своим». Хм, буду ли я считаться «своей», если я буду числиться в её фирме? Технически да, но работать я буду уже не у неё…       Разъедает ощущение неизвестности и внутреннее осознание того, что на самом-то деле я не хочу ничего менять. Я хочу остаться на своём месте, на своей должности. Если бы тогда МФ прямо не сказала, что хочет меня уволить, я бы уже тысячу раз простила ей весь ор, да и, уверена, она мне — мою (или не мою) ошибку и дерзость. Сколько раз она орала на Настеньку, и ничего?       В бестолковое положение я сама себя загнала. И не менее бестолково сижу сейчас, не в состоянии ни разобрать давние несрочные задачки, ни собирать вещи, ни листать ленту в инсте, ни — мысленно закатываю глаза — изучать трудовое законодательство, чтобы как-то помочь себе в этой ситуации. Открыла трудовой кодекс в «КонсультантПлюс», но читать… И так ничего не читаю — хватает на работе. После кучи пересмотренных документов воротит от любой книги.       Напоминаю себе, что я не готова отказаться от своего решения, каким бы убыточным оно теперь мне не кажется. Если меня не хотят видеть, я уйду. Как и тогда ушла… Из отдела, наверное, тоже. Когда найду другую работу. Жаль. Наверное.       Из мысленной жвачки меня выдёргивает Настенька, доставая откуда-то коробку конфет. Перевожу на неё взгляд, чтобы зацепиться хоть за что-нибудь и отвлечься. Она замечает это и протягивает мне. — Будешь?       Беру одну, хотя кусок в горло не лезет, да и кофе давно допит. — Ларина сказала выкинуть, ага, щас! — болтает с набитым ртом. — Срок годности, мол, истёк. А они вроде и нормальные. Гостям такое не предложишь, а самим съесть можно. — Вертит в руках открытую коробку, извиваясь в попытках посмотреть указанный на дне срок годности так, чтобы всё не рассыпать. — То есть, ты сперва мне предложила, а потом решила об этом сказать? — пытаюсь пошутить. На самом деле плевать мне на срок годности, мы уже кучу раз так делали. Не пропадать же добру.       Настенька хихикает и, запихивая в рот ещё одну конфету, идёт в переговорную промывать кофемашину. — Кстати, я тебе рассказывала, как сходила-то на спа? — кричит оттуда. — Там был целый комплекс услуг, заняло почти целый день! Вышла другим человеком, будто заново родилась. — Где была? — Ща ссылку скину, ты только посмотри!.. — Даже со своего места сквозь шум кофемашины слышу звук клацающих об экран длиннющих нарощенных ногтей Настеньки. Тоже тогда, видимо, сделала. До этого у неё были короче. — Называется «Better than your ex». — Лучше, чем… что-что? — Экс. Ну, бывший.       Нарочито громко смеюсь. Всеми силами пытаюсь вернуть себя в реальность, сфокусироваться на моменте. Кому пришло в голову так спа салон назвать? Вот юмористы. — Скинула, посмотри. Я была на программе «Курорт одного дня — специально для занятых людей». Ты прикинь, там все услуги так называются! И описание ещё почитай!.. Как будто владелец и правда шарит в том, как мы, офисные работники, упарываемся на этой работе.       Перехожу по ссылке на приторно розовый сайт, ещё и оформленный цветочками. Я бы на такой даже не посмотрела. Название и правда забавное, как и названия услуг, которые там предлагают. Это целый банный комплекс. Бани, сауны, массаж, йога… Мельком пробегаюсь по главной странице, смотрю фото. Красиво, масштабно, дорого. Очень дорого. По привычке оцениваю и сравниваю со своим салоном, где я работала. Этот, конечно, выглядит круче. А дизайн такой отвратительный… Я бы сразу же закрыла сайт. Хм, в моём нет именно бань. И каких-то программ вроде групповых медитаций и подобного. Акцент на массаж. Хотя, может, что-то уже поменялось. Ещё когда я работала, шли разговоры о том, чтобы сделать зал для медитаций. Я почти перестала следить за новостями после последнего разговора с Искрой, лишь изредка заглядывая на сайт или в телеграм-канал, замечая в обзорах у блогеров. Лишний раз не травить душу. Воспоминания ноют чем-то больно-тёплым. Я благодарна за опыт и воспоминания, но…       Может, в этот работать пойти? Листаю вниз в поисках раздела «Вакансии» или подобного, но сперва натыкаюсь на адрес. — Он за городом, что ли? — решаю спросить вслух, чтобы выдернуть себя из навязчивых воспоминаний, хотя в целом ответ очевидный — такой комплекс в центре Москвы не разместишь. Ну уж нет, так далеко на работу я таскаться не буду.       Я безумно устала раз за разом в голове прокручивать последнюю встречу с Искрой, другие счастливые моменты с ней. Всё, на что ни посмотри, ассоциируется с ней. Сам салон, мимолётные мысли, идеи. Взгляд на какие-то вещи. Даже работа в приёмной. Она придумала ассоциацию моей работы с фильмом «Служебный роман». И мы смотрели его в Питере в нашу последнюю поездку. Так ждали, постоянно обсуждали и обещали друг другу не пересматривать заранее. Она нашла стикеры в телеграме… — Да, минут сорок на такси мне от дома. Но оно того стоит! Это ведь вообще целый комплекс вроде санатория — там жить можно. — Настенька усаживается на кресло для посетителей, которое ближе к моему столу. — Стоит, конечно, немало.       Да, я заметила. Тот комплекс процедур, на который ходила Настенька, — 60 тысяч рублей, и то со скидкой. — Но! У меня позавчера прямо праздник был: муж с ребёнком отправились к бабушке, вернулись только вчера днём. Впервые без меня! Я не могла упустить такой шанс… Приехала домой — просто растеклась по дивану. Взяла бокал вина, включила фильм… М-м-м!.. Там сначала парили в парной, где пахнет травами, вениками, потом идёшь в холодную купель, потом опять в тепло! Банщики поют и кричат вместе с тобой — незабываемое впечатление, выплеск эмоций! Ведут тебя на качелю такую, как гамак. Отдыхаешь, сколько хочешь, а тебе играют на дудочке. Потом массаж… В конце чаем угощают с вареньем и мёдом. Я впервые из шишек варенье попробовала, очень вкусно.       Стараюсь сфокусироваться на рассказе Настеньки, тошнит от его слащавости, продолжая листать сайт. Услуги маникюра там, кстати, нет. Видимо, она вчера сделала. Не помню, вчера она была с новым или старым. — Ещё в Сочи такой комплекс есть, на Красной Поляне. Там уже другая концепция, больше на отдых и ретрит рассчитан. Конечно, в Сочи офисный планктон едет на настоящий курорт, а не на «курорт одного дня». Там комплекс вообще огромный. А виды… Поеду в отпуск — обязательно туда, кто бы что ни говорил!       Мы и сошлись с Настенькой на интересе к спа-процедурам. Она как узнала, что прежде я работала в спа-салоне, чуть не уписалась от восторга. Но никаких скидок, приглашений и подобного предложить я ей не могла и уже точно не смогу. Почему? Потому что там до сих пор работает Искра. Так бы и я наведывалась в гости, про меня бы не забыли. И самой хочется вновь приобщиться к атмосфере расслабления и эстетики.       Мысли вновь улетают куда-то далеко. А я, видимо, разучилась отдыхать.       В реальность возвращает звонок телефона. Тут же хватаю трубку, чтобы больше не слушать Настеньку. Звонит Ольга Петровна. — Алло! Сашенька, ты? — Да, здравствуйте, Ольга Петровна. — Саша! Слушай, тут твои договоры с «Агростади» готовы. Приходи, подписать надо. Что это ты учудила? Уходишь от нас… — Да, такие дела… — отвечаю неопределённо, вздыхая. — Сейчас я приду.       Кладу трубку, медленно поднимаюсь с места, поправляя то брюки, то блузку. Снимаю туфли, закидываю в ближайший пакет с вещами — их уже несколько. Надеваю уличные лоферы. Так удобнее всё же. А то, может, меня уже сейчас попросят на выход. Уже хочется, если честно. — Нужно документы подписать… О том, что я буду числиться в «Агростади», — говорю Настеньке, не глядя на неё. — И ты подпишешь? — хлопает глазами Настенька. — Да. — Ты же совсем уйти хотела?.. — Я не хочу работать под её руководством. В отделе другой начальник, и ей напрямую я не буду подчиняться. Так что глупо сейчас упираться. Пока буду искать другое место, поработаю там.       Настенька вздыхает. Всё же мы с ней хорошо сработались. Мне тоже чуточку жаль.       Возвращается тревога. Медлю, поправляя брюки, приглаживаю волосы, чтобы отсрочить момент похода в отдел кадров. Странно это всё.       В этот раз иду по коридорам уже на автомате. Не задумываясь, не разглядывая стены и не улыбаясь. Позавчера я так радовалась и верила в свою удачу и в то, что даже такие перемены — к лучшему. Теперь я не слишком в этом уверена. Я не рассчитывала на промежуточный вариант. Для меня существовало либо «да», либо «нет». Либо я работаю в приёмной, как обычно, либо увольняюсь с концами. Вот это подвешенное состояние… ничего хорошего не несёт.       Ловлю своё отражение в мутных тёмных стёклах дверей в один из коридоров. Напряжённые сдвинутые брови, мрачный взгляд исподлобья. Забранные назад волосы. Полностью чёрный образ — чёрная блузка, брюки, лоферы. Перед выходом переобулась обратно из туфель в уличную обувь. Нет никакого желания щеголять на каблуках. Быстрые резкие движения. Иду слишком быстро. В попытках затормозить в половине пролёта от нужного этажа всё кажется неестественным, время идёт слишком медленно, и я не могу ему сопротивляться. Ладно, иду. МФ права. Нужно сперва узнать, что предлагают.       Коротко стучу и тут же приоткрываю дверь. — Здравствуйте! — Сразу поворачиваю голову в сторону стола Ольги Петровны, в этот момент взгляд цепляется за новенького паренька. Совсем забыла о его существовании, от этого теряюсь. Становится не комфортно, но сохраняю на лице улыбку — я рада видеть Ольгу Петровну. В нос тут же ударяют её цитрусовые духи. Похоже на пресловутый «Light Blue» от Dolce&Gabbana, но я не уверена. Может, такой эффект от апельсинов в вазе на её столе.       Коллег, что занимают столы справа, нет. Лишь пару раз мне удавалось застать их на рабочем месте.       Ольга Петровна с выкрашенными в ядрёный рыжий волосами — как всегда — в цветастой кофточке. Выделяется даже среди общей пестроты этого кабинета, наполненного бесполезными вещицами, создающими визуальный шум. Всё — и все — остальные теряются среди этого буйства красок. Кабинет Ольги Петровны полностью ассоциируется с ней. Сколько ни заходила к ней — каждый раз будто добавляется по новой детали. Краски сгущаются — что-то в этом роде — Сашенька! — Она встаёт со своего места, берёт какие-то бумаги и направляется ко мне. — Я так расстроилась, когда увидела твоё заявление об уходе! А, оказывается, тебя вон как переводят. Работать у нас останешься? — Да, но не в приёмной. — А где же? — В отдел перехожу. Методологии и координации налогового планирования, — стараюсь отвечать развёрнуто, дружелюбно, как обычно, но будто слова все испарились. Сама из себя вытягиваю их клещами. — О-о-о! — Ольга Петровна качает головой. — Правильно, нечего такой умной девочке в приёмной киснуть, чашки носить. Это под Шереметьевым будешь теперь? Кто у вас там начальник?       Её слова вызывают лёгкое смущение. Будто с какой-то пожилой дальней родственницей советской закалки разговариваю, того и гляди начнёт спрашивать, хорошо ли я покушала, надела ли шапку и бегают ли за мной женихи. Хотя я понятия не имею, сколько ей лет.       Я никогда не против поболтать с Ольгой Петровной, она милая женщина. Это даже забавно — слушать её причитания и наставления. Всегда желает лишь добра. Сегодня отчего-то не получается. То ли общее состояние тревоги сказывается, то ли присутствие непривычного лица. Теперь нет смысла водить дружбу с этим отделом и пытаться растопить лёд с новыми лицами, вряд ли мы будем пересекаться по работе.       Сейчас Ольга Петровна стоит передо мной, практически загораживая обзор, но всё же замечаю — и ощущаю едва ли не до мурашек — что с меня не спускает глаз её новый паренёк. Его, в свою очередь, разглядеть не могу — слишком ярко светит солнце из окна, к которому он сидит спиной. Расправляю плечи и держу голову прямее. Это придаёт уверенности и внешней, и внутренней. От присутствия незнакомца и его странного взгляда отвечаю кратко и чувствую себя скованно.       А хотелось бы с ней поболтать, посетовать на тараканы в голове у Лариной, обсудить, как достала эта работа и помечтать об отпуске. Рассказала бы ей обо всей ситуации, спросила совета. Она ведь разбирается в кадровых вопросах, может, знает, нормальная ли это практика — что меня оформляют в другой фирме, а работать я буду здесь.       Но градус недоверия высок. Улыбаюсь и делаю вид, что всё идёт как надо. Смотрю на рыжие волосы Ольги Петровны, собранные в высокий пышный пучок. — Да… курирует Шереметьев, начальника пока нет. — А, это не там ли у вас Куделин работал? Вместо него Морозову назначают, всё штатное расписание распотрошили. Шило в кхм-кхм у вашего Шереметьева-младшего, всё под себя нагибает, на месте не сидится!..       Вежливо улыбаюсь, не решаясь как-то комментировать её шутку. Слова сами не идут, в голове ни единой мысли. Будь я в иной ситуации, чувствуя себя увереннее и бодрее, не упустила бы шанса что-нибудь ляпнуть. Уже и так договорилась. Придерживаюсь максимальной нейтральности, даже излишней скромности, тактичности и вежливости. Так утрирую это мгновение мягким взглядом, что сама бы себя не узнала в нацепленной роли. Интересно было бы взглянуть на себя со стороны. Я похожа на вежливого услужливого секретаря? — Да, сказали, что меня временно оформят так, пока меняют штатное расписание, чтобы включить подходящую должность.       Не уверена в том, что говорю, и вновь беспокойство опускает меня на землю, прогоняя фантазийный морок. Ольге Петровне лучше, чем мне, должны быть известны такие вещи. Да и опять же — насколько это нормальная ситуация? Может, такого вообще быть не должно? И ещё этот паренёк на фоне изображает деятельность, а сам уши развесил. Не хочется распространять о себе в своём шатком положении так много информации. А я и так уже всё выдала… Незаметно сжимаю кулак, впиваясь ногтями в ладонь — вместо того, чтобы гримасничать, кусая губы. Да и блеска потом не напасёшься.       Ольга Петровна несколько раз кивает, призадумывается, но вскоре возвращается к делу: — Заявленьице о назначении написать нужно от руки. Напишешь? — протягивает мне пример, предлагает присесть за стол рядом. — Угу.       Она отходит, и я сажусь за стол. Спиной к ней и пареньку. Делаю вид, что изучаю договоры. Не могу сосредоточиться от усилившейся тревоги. Не по себе из-за молчаливого присутствия паренька. Распрямляю спину и намеренно стараюсь не смотреть по сторонам.       Берусь писать заявление. Рука чуть дрожит.       Генеральному директору ООО «Агростади» Ларину Артемию Сергеевичу от Калининой Александры Артуровны.       Так забавно — от МФ «уходить» к её бывшему муженьку.       Прошу принять меня на работу в…       Какой отдел? На какую должность? Мне ведь этого не сказали. Или я забыла? Приходится повернуться к Ольге Петровне. Она разговаривает по телефону. Жду.       Вообще без понятия, какие в «Агростади» есть отделы. Никогда не интересовалась. Что-то мелькало в документах, но я не обращала внимания. Знаю только, что управляет там всем бывший муж Лариной, она осталась собственником и имеет там значимый вес. Странная, конечно, система управления. Но им, видимо, нормально, раз сохранили хорошие отношения после развода. Работе не мешает. Даже идёт на пользу в некоторых случаях, например, видимо, в моём. Они и разошлись, как говорят, через год или меньше после того, как МФ пришла сюда финансовым директором. По знакомству с Шереметьевым-старшим, что ли.       Улавливаю, что разговор завершён, и Ольга Петровна положила трубку, спрашиваю: — А какую должность писать? Отдел?..       Она вскакивает из-за компьютера и подходит ко мне. — Вот, смотри, — листает один из договоров. — Как тут, так и пиши. Дату сегодняшнюю ставь, из «Клевера» тебя уже уволили.       Отдел организации и проведения научных и образовательных мероприятий. Должность — специалист.       Звучит неплохо. Это как организовывать большие совещания, наверное. Бронь переговорки, списки участников, на всех пропуски, всех встретить, проводить и так далее. Может, и в действительности работать там мне бы понравилось.       Дописываю заявление, ставлю подпись.       Всё же решаю прочитать договоры. Не зря. — Тут написано, что удалённая работа, четыре часа в день, оклад… шесть тысяч? — снова оборачиваюсь к Ольге Петровне. Это странно-неприятное открытие усиливает беспокойство. Ну уж нет, на такое я соглашаться точно не буду. — Да, да. Но это не важно, ты же не там работать будешь. Там премии, все дела. Своим Ларина хорошо платит.       Немного успокаивает, что Ольга Петровна подтвердила мои предположения. Значит, можно рассчитывать на зарплату по крайней мере не меньше, чем есть сейчас.       Ольге Петровне я верю. Да и в то, что это действительно временно… Ставлю свою подпись, так и не просмотрев до конца все договоры. Пробегаю взглядом в конце какие-то реквизиты, контакты. Где хоть находится этот «Агростади»? Не так уж далеко. Подпись кривовата из-за дрожания руки. — Готово, — говорю негромко и встаю со своего места, не глядя по сторонам. Взгляд прикован к бумажкам, неловко собираю их и протягиваю женщине. Она бегло просматривает, ставит какие-то печати, убирает в папки, шелестит листами. — Ну-ка, Володька, сделай мне копии этого и этого, — говорит пареньку. Тот молча встаёт, забирает у неё из рук договоры и выходит из кабинета. Видимо, принтер только в коридоре.       Пока жду, встаю спиной к двери, чтобы в поле зрение попадал весь кабинет. Без лишнего присутствия ощущаю себя свободнее. Немного расслабляюсь. Кабинет залит солнцем, в его лучах видно, как кружатся пылинки. Косые лучи падают на стол прямо напротив входа, слепят, отражаясь от листов бумаги, играют причудливыми тенями от стоящего на шкафу возле окна плюща.       В приёмной нет окон. Из кабинета МФ и переговорной — в узкий внутренний двор. Иначе — в окна соседнего здания. Интересно, какой будет мой новый кабинет? Куда окна?.. Быть может, тоже будет так ярко и солнечно. Красиво.       Погрузившись в мысли, успеваю позабыть, что паренёк вышел в коридор, поэтому вздрагиваю от его попытки открыть дверь, к которой я прислонилась спиной. Тут же делаю шаг вперёд и опираюсь о стол. Что-то совсем нет сил моральных и физических стоять. Мельком окидываю взглядом этого Володю. Бледная кожа, блёклые глаза, светлые волосы. Серый пиджак и вовсе делает его похожим на мышь. Моль. Контрастирует с цветастым кабинетом и яркой Ольгой Петровной. Проходит к своему столу, неудобно над монитором и пышным цветком передаёт бумаги Ольге Петровне и садится за свой компьютер, прячась за монитором.       Ольга Петровна клацает степлером, затем подходит ко мне. — Так, это твоё. И это. Всё, — говорит Ольга Петровна и протягивает мне два договора, но тут же отдёргивает руки. — В файлик надо… Есть файлик? — оборачивается к Володе. Тот встаёт и из ближайшего шкафа достаёт прозрачную папку. — Вот так! — резюмирует Ольга Петровна, упаковав в файлик мои договоры.       Касаюсь дверной ручки, следуя желанию скорее уйти, но Ольга Петровна поднимает палец вверх, мол, подожди, и мелкими торопливыми шажками идёт к своему столу. — О, возьми ещё вот — визитку. Это Юлия, в отделе кадров «Агростади» работает. Если что, если будут вопросы, ей звони, она поможет. Моя власть уж не распространяется на их порядки. Но я тоже, мало ли что, постараюсь помочь! — Спасибо.       Киваю, благодарю, несколько раз желаю хорошего дня и всего такого прочего. Тороплюсь уйти. В этом объективно милом уютном кабинете находиться не комфортно. Хотя даже немного жаль. Ведь больше не буду по работе пересекаться с Ольгой Петровной. Да и «прощание» выходит каким-то скомканным. Впрочем, не до лирики. Бросаю взгляд на телефон. Время — 11:54. Интересно, МФ вернулась? А Аделина уже пришла? Любопытно на неё глянуть.       Делаю глубокий вдох, выдох, затем, собрав все улетучившиеся силы, бегу на пятый этаж по лестнице через ступеньку. Постоянно забываю о том, что физическая активность — хороший вариант для того, чтобы унять эмоции или тревогу. Ходить по лестнице — пока что единственное, что я могу себе позволить. Уже наверху вновь смотрюсь в стеклянные двери, поправляю волосы, усмиряю дыхание. Спокойно захожу в приёмную. Пусть все думают, что у меня всё хорошо.       Всё ведь хорошо. Я найду плюсы. Выверну всё в свою сторону.       В любом случае я буду счастлива.