Аномалия с львиными ушками

Закутавшись в одеяло, Тсунаеши сидел в углу своей комнаты и мрачно смотрел в стену. — Отвратительно. Он прикрыл глаза, нащупал под рукой кофту Кеко-тян и подтянул ее ближе к себе. Уткнувшись носом в желтую милую кофточку с воздушными рукавами, Савада грустно завыл на одной ноте. — Прекрати, Глупый Ученик. В этом нет ничего страшного. Ты же не умирать собираешься. Просто обычный физиологический процесс. — А ты-то откуда знаешь? Ты альфа! — Тсунаеши возмущенно посмотрел на своего репетитора, который теперь по-царски разлегся на его свободной кровати. Реборн незаметно кивнул. И правда, он обладал нулевыми практическими знаниями в этой области. Но хоть кто-то здесь должен играть роль разумного и спокойного человека. В противном случае Савада начнет паниковать еще больше. Он лежал на кровати, закинув одну ногу на другую. Было так просторно, будто он сейчас отдыхает не на простой койке обычного японского школьника, а на королевской перине. Иллюзия создавалась из-за маленького размера самого репетитора; вспомнив об этом, он закрыл лицо шляпой. Хотелось завыть так же, как делал это Глупый Тсуна. В комнате были произведены некие перестановки, и теперь Тсунаеши сидел в дальнем углу в своем новосозданном гнезде. Он все же решил внять советам Шоичи и прибегнуть к этому "народному методу". Не было никаких доказательств того, что наличие "гнезда", состоящего из мягких приятных вещей (таких как одеяла, пледы, подушки) и вещей людей, которым омега может доверять и с которыми чувствует себя в безопасности, помогает. Но то, что некоторым омегам спокойнее в такой обстановке и они предпочитают именно гнездование, Реборн знал. Этого он тоже никогда не видел и поэтому с интересом следил за тем, как Тсунаеши подходит к своим друзьям за какой-либо вещью. Кеко вот дала свою кофту. Хана — юбку. Такеши — рубашку. У Хаято был приватизирован шарф, а Сасагава лишился одной из пар своих боксерских перчаток. Хару сама навязчиво вручила свое платье. Савада старался не принюхиваться к нему. Водоросли... Очень странный запах. На самом деле вещей было больше — это были только самые первые. И Реборн чувствовал себя обделенным. Он тоже хотел поучаствовать в этом мероприятии! Но из-за чертовой формы ребенка он пах, как и все дети: вкусным молочным запахом. Такой аромат непременно пробуждал у омег вокруг материнский инстинкт и умиление. И он совершенно не отражал индивидуальность киллера. Для своего душевного спокойствия Реборн от этого мерзкого запаха избавлялся с помощью специальных таблеток, гелей и шампуней. Он не пах совсем, и логично, что при таком раскладе ритуал с принятием одежды терял смысл. После Савада уговаривал всех не говорить Нане о скорой течке. И все торжественно поклялись молчать до последнего. Тсунаеши с тоской посмотрел на черный пакет, лежащий рядом. Все необходимые средства гигиены были куплены и лежали как раз в этом черном пакете. При покупке специального впитывающего влагу белья Тсунаеши чувствовал себя так неуверенно и глупо, что хотелось сбежать. Еще хуже стало, когда все необходимое начали заворачивать в три слоя черных пакетов. "Для того, чтобы никто ничего не понял" — прошептала ему тогда продавщица. Пока Тсуна шел с этим супер-секретным пакетом до дома, он ежился и оборачивался на прохожих, будто какой-то вор. Тема течек в Японии была табу. Нет, течки не считались чем-то мерзким — в отличие от месячных, которые были у девушек-бет. Но о них старались говорить шепотом и подальше от чутких ушей альф. Особенно, если течка скоро начнется у тебя. Ведь тогда можно ждать незваных гостей у дома, которые могут попытаться выманить или силой вытащить тебя для того, чтобы изнасиловать. И если ты свободная омега, у которой поблизости нет отца-альфы или кого-то, кто смог бы помочь, то насильники, скорее всего, даже не получат наказания. Ведь они не виноваты. Конечно. Это все течка! Гормоны! А "опороченная" омега не станет идти в полицейский участок. Потому что тогда все узнают о произошедшем, и найти мужа в статусе "второсортного порченного товара" станет куда сложнее. Да и доказать сам факт изнасилования во время течки очень сложно. Для того, чтобы у течной омеги появились серьезные травмы или разрывы во время эструса, надо прямо постараться и быть особенно жестоким. Тсуну подташнивало от этих отвратительных мыслей, и когда он вернулся домой, сразу пошел прятаться в обустроенное убежище. И вот теперь омега сидел, свернувшись клубком и уткнувшись в желтенькую кофточку. Чувствительность, что была у него совсем недавно, притупляли отданные Шамалом таблетки. И теперь нюх у парня пришел в норму: он мог наслаждаться вкусным запахом Кеко и успокаивать себя монотонными мантрами. — Надеюсь, они скоро договорятся, кто будет помогать мне, — Тсуна поправил одеяло и протянул руку Леону. Хамелеон быстро забрался к нему на плечо и теперь сидел там и издавал свои хамелеоньи звуки. Реборн осуждающе посмотрел на эту хамелеонскую предательскую рожу. Но, видимо, Тсунаеши принял это на свой счет, раз панически замахал руками и начал оправдываться: — Я не про то, что буду с кем-то спать! Просто посторожить! Ничего такого! Киллер удивленно поднял брови и недоуменно посмотрел на своего ученика. Но потом к нему пришло понимание, и черные бусинки-глазки азартно заблестели. Аркобалено с трудом сдерживал свою разрушительную и хаотичную сущность. Нельзя было травмировать Саваду еще больше. Но вот немного подразнить его... — Да? А мне казалось, что ты выберешь Ямамото, — Реборн ехидно подвигал бровями. Шляпа тоже пришла в движение из-за беспокойных ушей. Тсуна закрыл красное лицо руками с зажатой в них кофтой и прошептал: — Я не такой, лучше я умру девственником, чем вот это вот все. И Ямамото-кун... Я надеюсь, что он бы не стал делать чего-то подобного, — последняя фраза прозвучала с искренней надеждой на лучшее. Киллер поджал губы и спрыгнул с кровати: хотелось выпить эспрессо. Он тоже надеялся на благоразумие Такеши и Хаято, но вот в том, что бейсболистом руководили только платонические чувства, он сильно сомневался. Делать проверки в стиле Вонголы по этой теме было опасно: некоторые вещи его ученику было бы лучше пока что не знать. — На самом деле я сразу понял, о чем идет речь, — протараторил своим детским голоском Реборн. — Не забывай, в мафии к омегам, а значит, и к их течкам другое отношение, — он располагающе улыбнулся. — Ни на что не намекаю, но для тебя было бы лучше стать боссом Вонголы. — Э? А почему? Ты так и не объяснил, Реборн! — Тсуна глубоко вздохнул. — Ты не станешь рассказывать, да? — Неа. — Реборн проворно схватил своего напарника-предателя и пошел к двери. — Ты куда? — Тсунаеши нервно затеребил в руках кофту и одеяло. Оставаться одному было страшно. Он боялся, что не справится один с предстоящей течкой, которая начнется непонятно когда. И, как говорила ему Кеко, это было естественным состоянием для омеги — искать защиты и поддержки в ближайших альфах. — За кофе. За тобой проследит Бьянки, не волнуйся. Тсунаеши накрылся одеялом с головой, недовольно шипя. Бьянки... Он не очень-то хотел ее видеть — особенно в таком состоянии — и теперь из-за слов репетитора забеспокоился еще больше. Конечно же, Реборн пошел не только за кофе. Это была разведка. Насколько он знал из проверенных источников, ребята собирались в квартире Курокавы через десять минут. Он даже успеет выпить свой любимый эспрессо.

***

— Я хочу помочь ему. — Нет. — Хана! — Такеши подался корпусом вперед, понижая тон. — Я выпью подавители. Я буду совершенно безопасен для него. — Звучит не очень убедительно. Ты альфа. Это уже риск. — Хана пнула ножку стула, на котором сидел Ямамото. — Ты даже опаснее Гокудеры, потому что Тсуна тебе нравится. — И именно поэтому я бы не стал делать что-то, что может ему навредить. — Такеши привычным жестом растрепал свои волосы и обхватил руками лицо. Он направил жалобный взгляд на Хану и прижал черные уши к голове. — Я хочу ему помочь. Я хочу охранять его. Ты альфа. Семпай тоже альфа. А Гокудера вообще живет с ним в одном доме. Оставлять Тсуну с кем-то одним опасно. Мы могли бы разделиться на пары. — Чтобы кто-нибудь присматривал за тобой, — Хана задумчиво прищурилась, обдумывая этот вариант. Сейчас она взяла на себя роль вожака, потому что знала Тсунаеши дольше всех остальных и представляла для него наименьшую угрозу. Парни легко уступили ей это место. Они все понимали. После Ханы шел Сасагава. У него была сестра, которую он уже охранял во время течек. Он совершенно не интересовался Савадой как партнером, воспринимая его скорее как младшего брата. Потом Гокудера. Они познакомились с ним не так давно и пока с трудом могли предположить, что творится у него в голове. Единственный факт — он восхищался Тсуной и был готов сделать для него все, что угодно. Даже подорвать всю школу к чертям. И самый небезопасный вариант — Ямамото. Курокава знала: Ямамото хороший парень. Хороший, но ужасно нестабильный. Но если кто-нибудь за ним присмотрит... — И как мы разделимся? Было бы легче, если бы мы знали, чего ожидать, но мы даже не знаем, какой цикл будет у Тсунаеши. — Хана серьезно посмотрела на Такеши. — Было бы проще, если бы кто-то из нас «заболел», понимаешь? — Она выделила слово особой интонацией. — Я или Сасагава. Если вместе с Тсунаеши будете отсутствовать вы с Гокудерой, то сам знаешь, какие слухи пойдут. Но и оставить Кеко одну мы не можем. — Хана глубоко вздохнула, раздумывая, как лучше поступить. — Я готов пропустить хоть все дни. Всю неделю, если у Тсуны длинный цикл. — Дурак, — фыркнула Хана. — Пропускать неделю раз в полгода не так уж и страшно, — улыбнулся Ямамото. — Только не ставьте меня в пару к Гокудере или той девочке, — уже более мрачно добавил он. — Хару? Она из престижной школы. Конечно, она не станет пропускать занятия. Даже ради Тсунаеши. Курокава ехидно ухмыльнулась и уточнила: — Ревнуешь? Такеши моментально закрылся. Даже отвернулся. Ему не хотелось об этом даже думать, не то что говорить. Сам факт того, что кто-то сразу смог сделать то, на что он решался три месяца, сильно било по его самолюбию. Призналась на следующий же день — ну что за чудачка. Не скрывала тайные чувства, не боялась открытия правды. Просто взяла и сказала. И ее не ждал чужой страх, не ждало разочарование от изменившейся дружбы. Просто она была незнакомой омегой, а омег Тсунаеши не боялся. — Не волнуйся. Все равно у тебя больше шансов, чем у нее. — Хана поддерживающе похлопала его по плечу. На самом деле Миура ей тоже не особо нравилась: слишком навязчивая и громкая. — Сейчас дождемся всех и решим, как распределимся. — Со мной и Гокудерой? — Такеши удивленно обернулся на альфу. Сначала Хана вообще не хотела их добавлять. И Ямамото точно знал, что ее мнение поменялось вовсе не от его уговоров, а значит… — Это из-за Кеко? Взгляд девушки потемнел. Она предупреждающе зашипела: — Не лезь в это дело, Ямамото, оно тебя не касается. — Ха-ха, конечно, — парень поднял руки в сдающимся жесте. Это и правда было не его делом. Реборн, сидящий на люстре и подслушивающий разговор, с пониманием кивнул. Он давно заметил, что Сасагава Кеко никогда не остается одна. Буквально никогда. Рядом всегда кто—то был: Хана, Реохей или его ученик. Все они ненавязчиво сопровождали омегу, будто профессиональные телохранители. Даже в первый день его знакомства с Глупым Тсуной их встреча не была случайной. Кеко опасалась всех незнакомых особей мужского пола почти так же, как Тсуна избегал альф. Это заставляло задуматься. И хоть это не было делом самого Реборна, но это касалось его ученика, так что он собирался и дальше раскрывать дела давно минувших дней. В комнате образовалась неловкая тишина. Хана писала что-то в блокноте. Такеши развлекал себя тем, что крутил в руках биту. Прокрутив ее в очередной раз, он вдруг остановился и попросил: — Можно мне посмотреть фотографии, пока остальные не пришли? Хана оторвалась от записей и беззаботно кинула: — Валяй. Третий ящик, под синей папкой. Посмеешь взять что-то лишнее — течку Савады будешь проводить в медпункте. С нашим новым доктором. Альфа с готовностью согласился и поспешил к ящику. Реборн с любопытством наблюдал с потолка за тем, как бейсболист достает оттуда фотографии. Все бы ничего, но это были фото Савады Тсунаеши — его ученика. И их все кое-что объединяло. Все они были с младшей Сасагавой. Вот маленькие Кеко и Тсуна обнимаются в парке. Вот они танцуют на концерте в костюмах рыбок кои. Реборн, как и Такеши, с увлечением рассматривал эти кадры. Что-то сидело у него на подкорке мозга. Что-то… «Я бы сейчас тебе показала, Реборн—кун, и ты все сразу бы понял, но… Кажется, альбом потерялся». А не часть ли это потерянного альбома? Откуда у Ханы эти фотографии? Опять одни сплошные вопросы. Он сделал себе отметку на будущее. Все же, сейчас первостепенной была скорая течка его ученика. А разобраться со всем остальным он успеет позже.

***

Подростки составили план, по которому выходило, что они разбиваются на пары и по очереди сторожат Саваду и помогают ему в безопасности перенести течку. Про признание Ямамото знала только Хана, так что, как самая главная, она поставила его в пару с собой, чтобы следить за ним. Конечно, Гокудера был недоволен тем, что он оказался в паре с газон-башкой. Но понимание всей серьезности ситуации примиряло его с этим. В последнее время он стал куда терпимее. Это было ожидаемо: орать целый день на живущего с ними Ламбо было физически невозможно, огорчать босса тоже не хотелось. Вместе они обсудили, какие подавители будут принимать. У Такеши и Реохея было по пачке действенного патиентика. Это был основной препарат для спортсменов: во время соревнований было важно держать свои гормоны и животную сущность в узде. Ничто не должно отвлекать тебя, иначе может произойти такая же ситуация, как на школьном матче по волейболу. Плюсом этого препарата было и то, что принимать его можно было с четырнадцати лет. Так что они просто могли взять его и поделиться со своими напарниками. Под конец собрания с люстры спикировал Реборн в костюме канарейки и радостно сообщил: — У вас и Савады «подготовка к соревнованиям», я дам освобождение от школы на нужные дни. Хана потерла подбородок и нахмурилась. Карлик позаботился об их легальном освобождении от занятий… Но как-то это все плохо сходилось. — Ладно мальчишки, вроде понятно, чем они могут заниматься. А у меня какие соревнования? Реборн протянул ей бейджик. На нем красными буквами было написано: «Помощник тренера». Хана скептически смотрела на бейдж и думала, что никто в такую чушь не поверит.