Девочка Риндо

      Мие Кейта напоминает испуганного зверька, которого насильно вытолкнули из тесной привычной клетки, и теперь несчастное животное всеми силами пытается просто не сойти с ума от ужаса в новой — пугающей — обстановке. Молодая женщина на уровне инстинктов чувствует, как девушка, идущая рядом с ней, пугается любого шороха, будто бы её ёбнутые родители могут выскочить из-за поворота и накинуться с оскорблениями и кулаками, прилюдно наказывая дочь за непослушание. Рядом с Риндо Кейта так себя не вела, потому что младший Хайтани был оплотом спокойствия и непоколебимости, но Рану и Риндо срочно пришлось вернуться в офис, потому что дела организации требовали их обязательного присутствия, а Мия увезла соулмейта младшего Хайтани с собой заниматься обычными женскими радостями — шоппингом.       — Кейта, — зовёт Хайтани, и девушка испуганно вскидывается, а потом неловко и смущённо улыбается, пряча голубые глаза за длинными ресницами. Ей неуютно и страшно, и Синохара неосознанно сильнее сжимает пальцы на тонком локте Мии, боясь потерять её в огромной толпе. — Иди-ка сюда.       Хайтани отводит её в сторону, краем глаза отмечая, как четверо крепких мужчин, одетых совсем не примечательно, чтобы не привлекать лишнего внимания — Кейты особенно, — останавливаются в отдалении и внимательно следят за девушками. Кто бы мог сомневаться, что за соулмейтами двух руководителей «Бонтен» не будет следовать толпа телохранителей? Мия фыркает, но соглашается со всеми действиями своего мужа, что уж говорить о Риндо? Странно, что за ними не целый отряд следит, с младшего бы сталось… Ну, или Ран нанял настоящих ниндзя, которые умеют становиться невидимками.       — Посмотри на меня, — Кейта поднимает взгляд к Мие, смотря в тёмно-синие глаза, буквально источающие тепло и уверенность. Весь вид молодой женщины вызывает желание довериться, не бояться, словно она — островок спокойствия и надёжности, пока Риндо нет рядом. Синохара крепче сжимает пальцы, боясь, что Мия сейчас исчезнет, и она останется в огромном торговом центре одна, в бурлящей громкой толпе, которая пугает девушку до больных спазмов в животе. — Чего ты боишься?       Кейта тяжело вздыхает, чувствуя свою полную бесполезность и беспомощность; от неё одни проблемы, потому что девушка совсем не приучена к реальной жизни, и это выращивалось в ней годами специально, чтобы слабохарактерная девочка не смогла взбунтоваться и перечить родителям. У Синохары не было настоящих подруг, она никогда не выходила из дома без присмотра со стороны матери, которая контролировала каждый шаг и вздох Кейты. И теперь, вроде бы получив свободу, Синохара не знает, что с ней делать, как себя вести, а наличие такого огромного количества людей вокруг повергает Кейту в шок.       — Прости, я…       — Если ты ещё раз скажешь «прости», у меня появится нервный тик, — мягко усмехается Мия, осторожно поглаживая Синохару по руке. — За что ты всё время извиняешься?       — От меня одни проблемы, — она опускает голову, и густые шоколадные волосы закрывают лицо девушки, чтобы Хайтани не смогла разглядеть прозрачные капельки слёз в уголках глаз. — Я чувствую себя такой бесполезной.       — Так, — твёрдо произносит Мия, обхватывая тонкими пальцами плечи Синохары, чтобы та посмотрела на неё. — Во-первых, прекрати извиняться, хорошо? Твои идиотские родители сделали всё возможное, чтобы загнать тебя в жёсткие рамки покорности и послушания, чтобы ты слова лишнего сказать не могла, всегда делая то, что им угодно. Забудь это — теперь ты окружена совсем другими людьми, и мы принимаем тебя любой. Во-вторых, не бойся озвучивать свои чувства, эмоции и желания, потому что в этом нет ничего плохого или стыдного. Ты — не вещь, не игрушка, а человек. Личность!       «У Риндо железная выдержка, я бы родителям Кейты уже ебальники разнесла», — с хорошо контролируемой яростью думает Мия, ласково гладя Синохару. Впрочем, жена Рана уверена — младший этого так просто не оставит, а старший обязательно захочет присоединиться, чтобы как следует наказать тех, по чьей вине Кейта была забитой и так долго страдающей.       — Спасибо, Мия, просто, — Синохара краснеет, смущённо отводя взгляд в сторону, а потом всё-таки решается сказать то, что буквально душит изнутри. — Я даже не знаю, чего бы мне хотелось! Слишком привыкла к тому, что за меня всё решают, вплоть до выбора одежды и нижнего белья.       Хайтани сжимает зубы, прикрывает на мгновение глаза, чтобы перевести дух, иначе из горла вырвется яростный вопль. Она, выросшая в любящей понимающей семье, где царило доверие, а все увлечения дочери поощрялись и поддерживались, с трудом себе может представить, каково это — жить так, как жила Кейта? Мия усмехается, потому что её мать и отец даже Рана приняли, как родного, хотя прекрасно знали, кто он и чем занимается. Возможно, это было неправильно и эгоистично с их стороны, но для родителей Мии на первом месте стояло счастье и благополучие дочери, и в их глазах Ран был тем, кто будет любить и защищать их единственную дочь до конца своей жизни.       — Пф, нашла проблему, — Хайтани улыбается, решая сейчас не заострять внимание на психологических проблемах внутри семей. Ей хочется дать Синохаре это ощущение свободы выбора, чтобы девушка смогла насладиться им в полной мере, не боясь порицания и косых взглядов. — Давай просто начнём с самого начала, а нам предстоит провести здесь много времени, потому что у тебя вообще нет вещей.       На Синохаре было надето то самое белое платье, в котором она была в ресторане, когда Риндо её похитил. Единственное, вместо неудобных туфель на каблуках, Мия привезла ей балетки, и чудо, что у них оказался один размер!       — Знаешь, — сначала Кейта стесняется, но потом всё же решает продолжить. — У меня их и без этих обстоятельств было немного, потому что мама считала это лишней тратой денег — всё равно же дома почти всегда сижу.       — Так по их же инициативе, — хмурится Мия, с дрожью слыша нежные нотки на слове «мама». Любовь ребёнка к своим родителям порой безусловна, даже если мать и отец полные ублюдки. Молодая женщина берёт Синохару под руку и ведёт дальше, рассматривая роскошные витрины брендовых бутиков, ища в этом цветастом разнообразии магазин с нижним бельём.       — Вот такой невесёлый замкнутый круг.       «Какие же мерзкие суки», — удивительно, но, даже полностью погружённая в мир криминала, Мия порой могла видеть то, что заставляло её испытывать шок, хотя Ран всё равно постарался максимально оградить жену от всего кровопролитного. Убийц и насильников принято ненавидеть заочно, что правильно с точки зрения морали, а в мире Хайтани таких личностей было полно. Она прекрасно знает, что в «Бонтен» есть наглухо отбитые отморозки, которым ощущение власти напрочь сносит голову, и они творят всё, что им вздумается. Как бы странно это ни звучало для простых обывателей, но руководители организации были тем самым хлыстом и жёстким коротким поводком, которые держали в узде все порывы таких шестёрок, если они не выходили за рамки их деятельности. А как быть с тем, что иногда самые страшные насильники и палачи — твои собственные родные? Хуже того, таких детей, как Кейта, полно и вне криминального мира Токио. — «Мы хотя бы не прячем свои истинные мотивы, прямо заявляя миру, что пойдём по головам».       — Ладно, — больше даже для себя говорит Мия, заталкивая эти тёмные рассуждения подальше. В конце концов, они с Синохарой здесь не для этого. Рано или поздно, но Кейте придётся столкнуться лицом к лицу со своими родителями, и к тому моменту цветочек Риндо должен обзавестись шипами. — Давай начнём сорить деньгами, а то твоему соулмейту их, явно, уже давно некуда девать.       Кейту завораживают поведение и характер Мии, потому что девушка думает, что вот на ком точно нет шор и рамок, и ей отчаянно хочется быть такой же уверенной во всём, что она делает, даже если это банальный выбор белья. Стоит им зайти в бутик, как их окружает стайка симпатично одетых продавцов-консультантов, и они носятся вокруг Хайтани, пытаясь угодить ей, и постоянно заглядывают в глаза, будто ищут там одобрения.       — Нет, девочки, ваш клиент — она, — говорит Мия, а Кейта застывает, когда консультанты переключают внимание на неё, смотря с оценивающим вежливым интересом. — Девушка сама пока не знает, что конкретно ей нравится, поэтому — ваш полёт фантазии нам очень пригодится, но хотелось бы, чтобы гамма цветов была в нежно-голубых, шоколадных и сиреневых оттенках.       Их тянут вглубь помещения, ближе к примерочным, где Мия изящно опускается в удобное кресло, лениво играясь со своей обувью, а Кейту со всех сторон окружают продавцы, профессиональным взглядом окидывая стройную фигуру, чтобы подобрать размер нижнего белья. Синохаре неуютно от такого повышенного внимания к своей персоне, и ей хочется спрятаться ото всех, желательно — в руках Риндо, но она глубоко вздыхает, находит взглядом Мию, что ободряюще ей улыбается, и позволяет умелым девушкам-консультанткам делать своё дело.       Естественно, Кейта краснеет, как маков цвет, когда смотрит на себя в зеркало в примерочной, потому что те тонкие лоскутки воздушных кружев, что на ней надеты, больше открывают, чем прикрывают; и всё же девушка не может не отметить тот факт, что бельё ей подобрали изумительное, прекрасно подходящее по крою и цвету, выгодно подчёркивая все достоинства фигуры.       — Как тебе? — интересуется Мия из-за двери, ожидая реакцию Синохары и крутя в руках вешалки с другими комплектами, которые они тоже обязательно купят. На губах появляется лукавая улыбка, потому что Риндо бы точно оценил, вновь застрадав подростковым спермотоксикозом.       — Стыдно, — честно отвечает Кейта, но смеётся, потому что вид в зеркале ей кажется и смущающим, и восхитительным одновременно. — В этом точно можно ходить?       — Хочешь правдивый ответ? Можно, но примерно секунд тридцать, пока Риндо не изорвёт бельё в клочья.       По шее разливается жар, а низ живота сладко стягивается, потому что Кейта не соблазнительница от слова совсем, и всё-таки ей ужасно сильно нравится мысль о том, что её соулмейт её желает, хочет всецело обладать ей. Синохара фыркает, смотря правде в глаза, — это Риндо Хайтани, кто вообще в здравом уме не хотел бы оказаться в его постели, а ей — смущающейся девственнице — он достался от самой вселенной, как родственная душа, которая до конца своих дней будет с Кейтой, любя и принимая такую, какая она есть.       Кейта чувствует себя ужасно вымотанной, когда они с Мией заканчивают нападать на магазины в торговом центре и наконец-то спускаются на подземную парковку, размещаясь на заднем сидении огромного внедорожника, пока их суровые сопровождающие, выполняющие роли носильщиков бесчисленных пакетов, укладывают покупки в багажник, а потом занимают места спереди.       — Госпожа, куда теперь? — интересуется Рюо, смотря на Хайтани, что достаёт телефон из сумки, чтобы позвонить мужу.       — Домой, — улыбается Мия. — В Роппонги. ***       Мия знает, что Кейта не испытывает того потрясающего чувства ностальгии, которое ощущает Хайтани, но стоит машине затормозить около знакомого дома, молодая женщина не может не расплыться в довольной, счастливой улыбке — она не была здесь так давно, да и не только она; и Ран, и Риндо были слишком заняты делами «Бонтен», а когда выбирались в отпуск, то предпочитали летать за границу, а не посещать места своей молодости.       — Где мы? — спрашивает Синохара, и Мия оборачивается к ней, оглядывая новый наряд девушки, который делает её совсем юной: светло-голубые джинсы с высокой талией, белые кеды, короткий топ на тонких лямках и сверху песочного цвета кофта, закрывающая вид на узкие плечи. Вот уж действительно прелестный цветочек, который начинает распускаться, чувствуя над собой ясное небо, а не грозовые тучи.       — Боевая родина твоего соулмейта, — смеётся Хайтани, легко взбегая по серым ступеням подъезда. Хоть среди здешних домов эта высотка считается самой лучшей — до сих пор, — Мия уже представляет лицо своего мужа: страдающее вселенской скорбью. Ран и сам себе бы сейчас не признался, что испытывает нежные чувства к этому району, в котором начался его путь к верхам. — Пойдём.       Ключ всё так же плавно проворачивается в замке, потому что братья не могли так просто оставить эту квартиру. Оказывается, и короли подвержены сентиментальности, поэтому это жилище содержалось в идеальном порядке, без единой пылинки. Девушки проходят внутрь, и Синохара с интересом рассматривает внутреннее убранство, не теряя при этом Мию из вида — за день она привыкла к её обществу и сейчас боялась остаться наедине с собой, потому что она знает — снова начнётся атака дурацких мыслей о том, что она ужасная дочь.       — Вся левая часть квартиры принадлежит Риндо, правая — Рану, а здесь эпицентр жизни — кухня и гостиная, — говорит Мия, разуваясь и снимая с себя тёмно-синий жакет. Она вынимает заколку из причёски, и по узкой спине рассыпается густая платиновая река волос. Женщина довольно встряхивает головой, чувствуя приятную усталость, а в широком коридоре появляются их сопровождающие, оставляющие многочисленные пакеты и сразу же покидающие квартиру, чтобы не мешать хозяевам. — Осмотришься?       — А ты куда? — немного испуганно спрашивает Кейта, ставя свои кеды рядом с туфлями Мии. Её хоть и разбирает любопытство, а всё равно неуютно, будто она тут чужая, что, в общем-то, так и есть. Этот мир другой, в котором, как кажется Синохаре, ей нет места, даже если её соулмейт Риндо Хайтани. Девушка знает — чувствует, — что в этой квартире нет никаких монстров, кроме её собственных.       — Хочу посмотреть, есть ли в холодильнике продукты, сюда вообще-то должны были наведаться, чтобы подготовить всё к нашему приходу, но мало ли, — Мия разворачивается и исчезает за широким арочным проходом, оставляя Кейту одну, и та медленно обнимает себя руками в попытке не рассыпаться по кусочкам. — И не стесняйся!       «Глаза у неё на затылке, что ли, есть?» — со смешком думает Синохара, а потом делает шаг вперёд по направлению к спальне, вдруг понимая — это, конечно, большая квартира, но она всё равно не идёт ни в какое сравнение с апартаментами Риндо, а значит…       — Спать мы тоже будем вместе, — шепчет Кейта, чувствуя, как снова краснеет и одновременно наполняется любопытством и азартом, желанием узнать, каково это — спать в горячих объятиях своего соулмейта?       Спальня встречает её свежим запахом леса и трогательным уютом, потому что в корне отличается от той, в которой Кейта провела сегодняшнюю ночь. Девушке нравится нежно-голубой цвет стен и минимализм, потому что кроме широкой кровати, небольших тумбочек, шкафа с одеждой да мягкого кресла в углу, в спальне нет больше ничего. Кейта проходит к окну и ахает, теперь понимая, почему Риндо просил её нарисовать именно этот вид: эта часть Роппонги виднелась из окна как на ладони, напоминая яркие блики разлитой краски, которые вместе создавали шикарную композицию.       Из коридора слышится какая-то возня, и Синохара выходит туда, видя, как Мия забирает увесистую сумку из мягкой кожи, которую ей отдаёт Рюо, сразу же выходя за дверь. Женщина открывает её, присаживаясь на корточки, и проверяет содержимое.       — Что это? — интересуется Кейта, заглядывая через плечо Мии и чувствуя сладкий запах карамели и миндаля, которым пахнет Хайтани, будто самое вкусное лакомство.       — Мои вещи на первое время, а то ходить постоянно в деловом костюме слишком неудобно, — усмехается Мия, поднимаясь. — Я надеюсь, что Риндо, как истинный джентльмен, уступит тебе шкаф, потому что здесь, конечно, места куда меньше, а братья уже привыкли к размаху. Сейчас я переоденусь и приду.       Кейта решает последовать примеру Мии и перетаскивает пакеты из коридора в спальню, чтобы найти среди этого невообразимого количества вещей те, которые были куплены специально для домашней носки. Она всё ещё мнётся, но решает хоть чем-то занять руки, чтобы мысли не успели занять весь её разум. Через какое-то время к Синохаре присоединяется Мия, помогая развешивать и раскладывать одежду по местам.       — Ты голодна? — интересуется Хайтани, аккуратно складывая футболки в стопку, чтобы убрать на полку. Кейта останавливается на месте, понимая, что вообще-то просто умирает с голоду.       — Да, очень.       Они заходят на кухню, и Кейта усаживается за стол, с интересом наблюдая за Мией, потому что… Честно, последнее, что могла представить Синохара, что жена одного из якудза, выглядевшая, как секс-символ, ловко управляется с кухонной утварью и готовкой в целом. Девушка подаётся вперёд, внимательно глядя, как проворные руки Мии держат нож и нарезают тонкими соломками овощи. Если бы Кейта не видела Хайтани до этого, то в жизни бы не подумала, что эта молодая женщина умеет готовить, что она в принципе может заниматься любой домашней рутиной.       — Почему ты так смотришь? — усмехается Мия, сбрасывая нарезанные овощи в глубокую сковородку, чтобы потом потушить их.       — Просто, в моей семье не принято вообще приближаться к кухне, и я в жизни не видела, чтобы мать готовила отцу, — говорит Кейта, и её щёки краснеют, потому что она в очередной раз убеждается, что рождена не такой, с изъяном.       — Погоди, — Мия откладывает нож в сторону, а потом достаёт из холодильника мясо, кладя его на широкую разделочную доску. — Ты готовить не умеешь, да?       Синохара прячет лицо в изящных ладонях, а потом чувствует лёгкое касание к своим плечам, и как Мия обнимает её, кладя щёку на макушку Кейты.       — Я тебе сейчас открою, наверное, самый большой секрет в жизни, маленький цветочек, но ты не обязана любить своих родителей, — девушка застывает, внимательно вслушиваясь в голос Хайтани. — Естественно, это чувство по отношению к ним возникает само собой, потому что ребёнок тянется к тем, кого видит рядом с собой с самого детства, но иногда те, кто обязан нас любить и защищать, причиняют нам самую большую боль и ломают жизнь своими желаниями и устоями. Кейта, тебе нечего стыдиться, если ты чего-то не умеешь или не знаешь, в данной ситуации — это не твоя вина! Если кого и следует винить, то твоих отвратительных родителей.       Девушка поворачивает к ней голову, чувствуя острый укол боли где-то за рёбрами, потому что глаза Мии светятся лаской и пониманием; родители Кейты никогда на неё так не смотрели, и Синохара тянется к этому теплу, желая быть согретой и понятой.       — В жизни случается так, что те, кого окружающие считают безжалостными монстрами, смогут одарить тебя заботой и любовью, показывая, что на самом деле означает семья, — хитро улыбается молодая женщина. — Тебе повезло встретить таких, поэтому не расстраивайся, хорошо? Давай лучше я научу тебя готовить? Между прочим, Риндо тоже классно это делает, и думаю, с ним процесс обучения будет куда увлекательнее.       — Есть вообще хоть что-то, чего он не умеет? — девушка с готовностью спрыгивает со стула, завязывая густые длинные волосы в хвост, чтобы не мешали. Кейта подходит к Мие, и та осторожно передаёт ей нож, склоняя голову на бок.       — Что ты вообще знаешь о Риндо? — женщина мягко направляет руку девушки, улыбаясь тому старанию, с которым Синохара пытается справиться с вредным красным перцем — овощ никак не хочет нарезаться ровно. — Не спеши, это дело практики.       — Кроме очевидных вещей, муссирующихся в обществе? — девушка содрогается от воспоминаний о разговорах родителей за ужином, когда они во всех красках расписывали все зверства, которые творил «Бонтен» и братья в частности. — Костолом из Роппонги, жестокий руководитель самой крупной криминальной организации и — как это всё попало в один ряд? — завидный холостяк.       Мия смеётся, потому что Риндо сотворил искусную маску для общества, демонстрируя именно то, что в нём хотели видеть, но никто, кроме самых близких людей, не знал его настоящего: доброго, отзывчивого, умеющего сопереживать и любить.       — Тебе он покажет другого себя, настоящего, — заверяет её Хайтани, предвкушая уже сладкую месть за все слащавые подъёбки младшего брата Рана по отношению к ним. — Продолжим? ***       Тяжёлые страдальческие вздохи брата заставляют Риндо широко улыбнуться — его веселит несчастная мина Рана, потому что старший брат уже привык к просторным шикарным апартаментам в центре Токио, но главное — к своему уединению с Мией, которое теперь будет нарушено.       — Ты вздыхаешь так, как будто там пенал, и спать мы будем рядом, — усмехается младший, взглядом находя чёрный внедорожник, на котором привезли Кейту и Мию.       — Знаешь, если брать во внимание твой недотрах, — философски тянет Ран, закуривая и игнорируя злобный взгляд Риндо. — То так и будет. В этой квартире шумоизоляция полное дно.       — Пришло время мести, — сладко говорит младший Хайтани, подкатывая к ступеням небольшой чемодан. Ран закатывает глаза, поднимаясь вслед за братом в подъезд. Недокуренная сигарета летит в урну.       — Это и тебя касается, или забыл, что мы с Мией были двумя слащавыми придурками? — ласково тянет старший, идя за Риндо к лифту. Они заходят в кабину, и младший нажимает на кнопку, чувствуя сладкое предвкушение, потому что теперь их обоих ждут соулмейты.       — Как можно не дать тебе возможность отыграться, аники? — они выходят на нужном этаже, и Ран кладёт руку брату на плечо, мягко улыбаясь — знает, что сейчас чувствует младший.       Риндо открывает дверь в квартиру, окунаясь в давно забытую атмосферу уюта и тёплых воспоминаний, а из кухни слышится такое прекрасное и долгожданное: «Добро пожаловать домой».