Mein lieber Polen

      Идёт второй год как Польша и Германия живут вместе. Жертва и её насильник. Если бы тогдашний поляк, только-только переживший самый кошмарный день в своей жизни, увидел, как он будет вести себя с немцем сейчас, наверняка бы не позволил Австрии забрать у него ножи. За последний год славянин успел придумать множество всевозможных сценариев того, как ему следовало бы поступить в ту пятницу, когда к нему подселили Германа, на чёртово досье в его комнате и в прочие моменты, за которые до ужаса стыдно. Но сегодня он не особо волнуется за подобное досье на себя, ибо подобный характер имеют и другие досье на страны Восточного отдела. Германия успел ему в подробностях объяснить, каковы его обязанности перед Евросоюзом насчёт контроля за медийной личностью стран. Необходимо знать слабые места каждого, но Польска добавил бы, что тот не обязан использовать это против них в личных целях.       Удивительно, что Польша начал всё чаще идти к Германии навстречу. Конфликты больше не заканчивались извечными оскорблениями со стороны истеричного поляка. Хотя стоило бы задаться вопросом, этично ли называть поляка так? Как-никак, несмотря на его поведение и иногда «стервозный» характер, он пережил самое страшное, что может ощутить человек. Германия сам грешит таким, говоря это Австрии и получая порцию порицания со стороны дяди, но в то же время понимает, что неправильно выражается. В принципе, его поведение можно описать одним известным термином — когнитивный диссонанс, когда немец придерживается конкретных принципов, но зачастую поступает иначе, на миллисекунду подумав о правильности совершенно противоположных мыслей. На публике он выступает тем ещё либералом, каким бы это слово в современном популизме не выступало оскорблением. Однако по отношению к другим он ведёт себя так, словно у него есть диссоциативное расстройство личности. На деле у него достаточно много расстройств личности, о которых Тайвань был бы не прочь написать докторскую диссертацию, где он объединит все виды болезни на примере одного индивидуума. Но это вряд ли, если он всё ещё характеризует это как болезни.       Зато Венгрия не имеет подобный букет, что корнями врос в уязвимую психику племянника. Однако старший тоже указывает Польше на его ненормальное поведение, не стесняясь применять к нему разные эпитеты. Только вот Вен не знает, что именно могло спровоцировать такие резкие изменения в его старом друге. Ранее тот был чуть ли не самым светлым взрослым ребёнком, чьи действия нужно комментировать с особой осторожностью, чтобы не оскорбить. Хоть Польска и сейчас воспринимает любую критику как оскорбление или унижение, он реагирует уже агрессивно. Венгрия только недавно осознал, что такая реакция на его слова может быть таковой, и она самого вводит его в гнев.       В отличие от тех двух юношей, Венгрия в психологическом плане намного взрослее, ибо умеет хоть немного анализировать своё поведение. Этого может быть и не видно, но это вовсе не так — он целенаправленно ведёт себя «строго», так как в его понимании это единственный действенный способ сохранить к себе уважение. К этому стоило бы добавить и внушение страха, и непредсказуемость его действий, но тогда всеми любимый Румыния, что сегодня является временным главой Совета ЕС, напомнит, от кого ему эта черта досталась. После этого «недостаросте» Евросоюза быстренько найдут замену.       Но есть один небольшой нюанс: Венгрия задумался о поведении Польши. Он и раньше пытался понять, что с ним произошло, но после его очевидного вранья он не пытался дальше давить на поляка. Они хоть и друзья, но у Вена свои принципы: он не будет помогать не нуждающимся, ибо нет в его жизни такого человека, которому он чуть ли не задницу готов будет подтирать. Венгр посчитал это правильным решением и оставил поляка в покое, втайне обсуждая его инфантильность с Чехией и Словакией.       И всё-таки вмешательство США и покрытый мраком разговор с Евросоюзом, чьё решение навело немало шороху среди стран-членов, добавили Венгрии аппетит. Это же чему надо было произойти, чтобы конфликт пришлось улаживать совершенно далёкой от Европы государству, что явно непохож на того, кто занимается европейскими мелодрамами. И про решение ЕС: все об этом знали, ибо Польша был настолько переполнен эмоциями, что заявил об этом в социальных сетях. Отчасти он пожалел об этом, ибо его «второстепенный» статус в Евросоюзе не придавал ему особых похвал, а тут он решил всем напомнить. На деле поляку достаточно было поддержки от своих приятелей, которые её любезно предоставили. Венгрия сам чувствовал себя словно в эйфории, но по прибытии домой он, оставшись со своими мыслями, немного задумался о причинно-следственных связях.       Почему Евросоюз принял такое внезапное решение, выполнение которого в кратчайшие сроки могут стоить ему огромных хлопот? Вен ни за что не поверит, что тот сделал это не в спешке или без чьего-то давления, ибо подобные дела рассматриваются месяцами. О, а ещё о них предупреждают заранее, где-то на несколько месяцев точно, но не за две недели. Тут явно руку приложил Британия, который находится в очень тесных связях со Штатами. Можно было бы свалить на личную неприязнь и предвзятость к Герману с его стороны, но это слишком просто. Ничего в жизни не может случиться попросту.       Короче говоря, Венгрия начал копать.

***

      Субботний день и вечер оказались у Венгрии свободными от каких-либо рабочих забот, потому он принялся заниматься самым любимым делом долгоживущих стран, но не настолько старых, чтобы весь день уделить тишине и покою, — как-нибудь развлечь себя. Любимым занятием венгра, как известно, являются компьютерные игры, в особенности World of Tanks. Почему же именно эта игра? Она и вправду не реалистичная, несмотря на графику и попытки создателей приблизиться к реальности, но для венгра она является отдыхом. Он не простой любитель – Венгрия достаточно хорошо разбирается в сфере бронетехники и военных машин, от внутренних и внешних характеристик до ведения тактики боя. Он этому делу уделил не один десяток лет, большая часть которых припала на советское время. У него было вдоволь времени, чтобы разобраться с теорией и немного попрактиковаться. Венгр с удовольствием бы поездил на танке, но только не на машине.       Не успев даже навести курсор мыши на ярлык, Венгрия услышал надоедливый звон своего телефона. Сердце заныло от одной мысли, что его решили внепланово потревожить в заслуженный выходной (официально у стран нет выходных, но этот факт сами же страны игнорируют). Однако когда тот увидел светящийся контакт Польши, из него вырвался облегчённый вздох.       — Неужели мне соизволил позвонить по собственному желанию независимый сотрудник Европейского союза? — ехидно сказал Венгрия вместо приветствия.       — А ты рассматриваешь меня только в контексте Евросоюза, а не как независимое европейское государство? — пытался отшутиться Польша, которого подобные шутки уже какую неделю начали выводить на нервы.       Он держится только из-за того, что Венгрия не Германия – он терпеть поляка не станет, да и ничем тот ему не обязан. В отличие от некоторых, венгр многое сделал во благо своему «маленькому» другу, что долгие годы будет благодарен старшему за помощь и полезные уроки. Это, конечно, не касается того, что Польша не во всём может ему признаться (впрочем, как и все нормальные люди).       — Я звоню по поводу того, чтобы ты присоединился к моему зависанию на хате Чехии и Словакии, — раздался смешок на той стороне, сопровождающийся недовольным бормотанием на фоне.       — Ребёнку делать нечего? Оставь этих прадедов в покое, — усмехнулся Венгрия, понимая, что поляк сейчас на громкой связи.       — Сам ты дед! — возмутился чех. — У меня через три минуты конференция, выйдете из моей комнаты!       — Твоей?! — разгневался Словакия, что постоянно создавал шум на фоне. — Хоть бы свою рубашку погладил, а не мои таскал!       — Так ты придёшь? — спросил Польска, несмотря на драму перед своими глазами.       — Ещё спрашиваешь, — закатил глаза венгр. — Жди меня, через полчаса буду.

***

      Когда Венгрия присоединился к безделью Польши, он вовремя вспомнил про свои недавние размышления о поведении своего друга. В голову пришли воспоминания о том, как младший постоянно звал своих старших друзей к себе, и они там вчетвером чуть ли не жили. Тогда была понятна причина, почему у того заканчивались деньги: угощать всех чуть ли не ежедневно — дело затратное.       Венгрия ещё на третьем месяце после «инцидента» захотел поднять вопрос об изменениях в Польше, но Чехия и Словакия его остановили и схватились в него так, словно тот с обрыва хотел спрыгнуть.       — Польша должен пережить это сам, — сказали они год назад.       Венгр пришёл тогда в замешательство, ибо считал, что бездействие по отношению к Польске, к совсем маленькому потерянному ребёнку с огромной ответственностью и нагрузкой, — поступок разве что самых отвратительных друзей, которых таковыми больше нельзя назвать. Однако когда он попытался разузнать правду, он увидел плачущего поляка, что не смог спрятать это за рукой. Это Венгрию убило изнутри, и далеко не в том «хорошем» смысле, как в самых популярных фильмах о дружбе.       Польше повезло, что Венгрия взял тогда себя в руки, слегка переведя тему. Он сделал это не ради поляка, а ради себя. Понимая, что его резкая агрессия на слёзы от мужчины сделает только хуже, и тем более не даст ответы на его вопросы, он усмирил свой гнев. Венгр вправду удивился тому, как поляк быстро пришёл в себя и успокоился, словно на нём и не было слёз. После этого он отстал от Польски, но только из-за того, что был в замешательстве от такого эффекта.       Но Венгрия не совсем терпеливый человек, и это прекрасно видно по его дракам с Германией даже под угрозой ссылки. Это также касается того, что он хочет услышать от Польши. В принципе, он догадывается, в чём заключается прикол в отношениях поляка с немцем. Венгр подметил бы, что это не просто прикол, а настоящий стенд-ап.       — Так ты теперь наконец скажешь, что между тобой и Германом творится? — неожиданно спросил он, помешивая давно растворившийся в воде кофе.       Польска, что в это время только налил себе лимонад, чуть не выронил бутылку из рук. Он не смог скрыть своё удивление от взора друга, что продолжал себе спокойно сидеть с поднятыми бровями. Венгрия, весь такой из себя важный, специально сделал себе выразительную эмоцию на лице.       — С чего такие резкие странные вопросы? — пытался улизнуть от ответа Польша, нервно посмеявшись. — Нет других тем для разговора?       — Поль, не пытайся меня наебать, — глядел прямо тому в глаза венгр. — Я к тебе благосклонен, но уже год прошёл после той передряги. У тебя было полно времени, чтобы успокоиться, поэтому говори прямо, что между вами происходит.       Польша не может больше врать. Ему уже становится противно от этого. Он не против рассказать Венгрии всё в малейших деталях, но последствия сие действия его пугают сильнее, чем сам Германия. Что ему сказать-то? Из поляка сейчас даже приукрашенная правда не выйдет без рвоты.       — Хватит быть сопляком, как пятьдесят лет назад, — раздражённо сказал венгр спустя минуту тяжёлого молчания. — Или тебе сказать, как я вижу вас двоих?       — Я догадываюсь, — помрачнел за это время поляк.       — И как же? — поставил руку под подбородок тот.       Стыднее всего позориться не перед незнакомцами или же важными шишками, как Британия или США, а перед своими близкими. Своей правдой и ложью ты делаешь им больнее, чем они тебе. Польша раздумывал над этим уже который месяц, в основном из-за того, что его отец не знает правду. Даже раздумья у Швейцарии, что в недоверии к отцу, виноват сам отец, не помогают ему. Он думает о своём, подсознательно считая, что он прав в своих суждениях. Швейцария для него не такой авторитет, как Венгрия, и это плохо.       — Как пидоров? — полушёпотом спросил Польска, стыдливо отвернув голову.       — Повтори ещё раз, — грубо приказал венгр.       — Как пидоров?! — уже злостно крикнул Польша, понимая, что Венгрия над ним сейчас издевается. — Ты не глухой в свои сотню лет.       — Попизди мне тут ещё, — пробурчал тот.       — Что ты хочешь от меня? — вжался в себя рассерженный Польша, чья рука готова разбить стакан.       — Чтобы ты сказал мне, что Герману нужно и почему вы с ним чуть ли не подружки, — скрестил руки Венгрия.       От этих слов Польша готов был стать как лимон, который Словакия собственными руками выдавил.       — Я не пидор, ты это знаешь, — сказал Польска и сделал глоток лимонада. — А Герман…       — Герман пидор? — подвёл к сути Венгрия.       Польша вот так просто скажет, как всё обстоит? Признает, что он выглядит аппетитным для геев? И это не он выдумал, а когда-то сказал сам венгр, которого поддержали Чехия и Словакия. Тогда поляк просто посмеялся вдогонку за ними, а теперь оказался в самом ужасном положении в своей жизни. Даже при советах не было так… тошнотворно от самого себя, нежели сейчас.       — Возможно, — выдал Польша, глядя в пустоту.       — Вот как… — промолвил Венгрия, кинув взгляд в сторону. — И тебе нестрашно с таким жить в одних стенах? Германия далеко не похож на типичного «сладенького» пидора как Эстония или Франция.       — Тревожно порой, — спустя паузу ответил Польша, почесав затылок.       — Так почему ты сидишь на жопе ровно и ничего с этим не делаешь?! — спросил Венгрия, чуть не сломав стол после удара руками о него. — Или сам хочешь, чтобы тебя приструнили?       — Не говори так! — воскликнул Польша, злость на лице мигом сменилась на грусть, так как он оказался бессильным перед венгром.       Одно его радует, что речь идёт не об инциденте, при котором у поляка чуть ли не паническая атака появляется.       — Думаешь, вот так легко избавиться от него? — продолжал ныть Польска. — Хоть понимаешь, что произойдёт, если я проговорюсь об этом? Все узнают, если Евросоюз в очередной раз не прикроет мой рот. Всё польётся на меня, а не на Германию. Я уже и так увяз в это болото из-за своего детского страха оказаться униженным и брошенным. Скорее я стану здесь изгоем, нежели Германия.       И ведь Венгрия не может с этим поспорить — он согласен с утверждениями Польши. Европа — это такой регион, где убийца негроидной расы получит моральную компенсацию со стороны родственников своей жертвы, которые подали на него в суд. Венгр сам далёк от либерализма, который, по его мнению, породил весь этот кошмар в передовых европейских странах. Он вовсе не удивляется, как весь Западный отдел предпочитает жалеть Францию, нежели пытается учитывать мнение со стороны Британии. История с Польшей — это очередной пример всей красоты европейского либерализма.       — Ты прав, — кивнул венгр. — Но мне неприятно осознавать, что ты поставил меня на один уровень с французской недо-Антуанеттой.       — Хочешь сказать, что ты спокойно отреагировал бы на моё признание в том феврале?       — Намного спокойнее, нежели после твоего откровенного вранья.       Польша пожалел, что решил пригласить Венгрию сегодня. Чехия явно был бы не против их выгнать, ибо их громкие разговоры доходят аж до его колонок. Стоит надеяться, что его министры не знают латынь.       — Так Герман к тебе пристаёт? — отпил свой кофе венгр.       — Кхм, — запнулся поляк, схватившись за голову. — Только на словах смелый. Бывало как-то, но я себя отстоял.       — И каким же образом ты пошёл против девяноста килограмм мышц и скудоумия?       — Пара ответной ласковой лексики и осколки стекла от стакана, — приукрасил поляк.       — Ого, какой ты дерзкий, — саркастически сказал Венгрия. — Но всё равно та ещё терпила.       Диалог заходит либо в тупик, либо в непрекращающийся поток случайных слов на такие же темы. Венгрии нужно немного подумать, пока Польша пытается успокоиться и подумать над ответами на следующие возможные вопросы от венгра.       Вовремя к ним пришёл Словакия, что был не в самым хорошем настроении из-за буянства соседей.       — Вы можете ещё громче говорить, чтобы чехи разобрали ваш диалог? — риторически спросил словак, взяв в руки бутылку своего лимонада. — Что за пидоры?       — Да так, появился один на горизонте, — томно вздохнул венгр, который планирует обо всём рассказать. — К Польше пристаёт.       — К Польше? — поднял бровь Словакия и глянул на поляка, что готов был разбить о своего друга стакан. — Герман что-ли?       Неужели это настолько очевидно? Польша был в шоке с услышанного, странно уставившись на спокойно пьющего Словакию. Интересно, что хуже: то, что тот догадался про отношения Германа и Польски, или то, что он пьёт с двухлитровой бутылки?       — Значит Чехия был прав, — подал плечами словак.       — Вы издеваетесь?! — ударил по столу Польша.       — Поль, мы не идиоты, что родились лишь десяток лет назад, — сел напротив Польски Словакия. — Мы можем ошибаться, поэтому не говорим об этом налево и направо. Это твои проблемы, в которые ты нас не должен втягивать. У меня достаточно терпения подождать, когда ты признаешься, в отличие от некоторых. Да, Вен?       — Года достаточно для него, — сказал венгр.       — И два месяца, — подметил словак.       — Не могу поверить, что вы просто промолчали… — откинулся на спинку стула Польска.       Обидно ли ему? Ещё как, хотя это противоречит его же принципам. В его представлении лучшим вариантом было то, чтобы никто из его друзей не узнал правду. Когда ему сказали, что обо всём знали подавно и просто решили не влезать в конфликт, то Польша начинает злиться на них. Хорошо то, что Швейцария дал своему клиенту уникальную возможность анализировать свои поступки и реакцию на многие вещи, чем славянин сейчас и занимается. Времени у него считанные секунды на это, но осознания проблемы вполне достаточно.       — Итак, Поля просит нас помочь ему разобраться? — спросил Словакия.       — Нет, но учитывая, что дело дошло до Аме, то она ему явно не помешает, — задумчиво сказал Венгрия.       — Вен, я не собираюсь повторять то, что говорю каждому уже какой век, — озадаченно глянул на друга Словакия. — Помогают тому, кто просит.       — Я сам разберусь, не утруждайте себя, — надуто сказал поляк.       — Дело не только в Польше, — продолжил венгр. — Тут уже играет… семейный фактор.       — У-у-у, — протянул Словакия, наклонившись в сторону Венгрии. — Вспомнил про семью?       — Эх, — с ухмылкой вздохнул тот. — Неважно.       — Вообще-то важно, твоя манера речи меня пугает, — сказал Польша, повернувшись к другу.       — Ты слышал Словакию, — сказал Венгрия. — Не хочешь – хорошо, не буду вмешиваться в ваши отношения. Имею право лишь в отношения со мной.       Двое его собеседника не поняли, что тот имел в виду под своим последним предложением. Хотя об этом никому из них не стоит беспокоиться. В голове Венгрии появилась блестящая идея, которую он будет утаивать ото всех ближайшие два месяца. Она стала для него настолько гениальной, что он не мог скрыть своей ехидной коварной ухмылки. Этому плану уже несколько месяцев точно есть, ибо моментами проскакивала подобная идея. Он её не осуществил раньше по причине того, что он не был стопроцентно уверен в своих убеждениях. Конечно, трудно не заметить химию между Германией и Польшей, но лишняя предосторожность никому не помешала бы. Теперь-то у него появилась уверенность в том, что Герман тот ещё ненасытный ловелас, который решил помучить близкого венгру человека.       Выйдя из-за стола, он последовал в сторону балкона. Не обошлось без замечания Чехии, который сидел в единственной комнате, что вела на балкон. Как-нибудь его парламент переживёт то, что у их государства по дому ходит Венгрия.       Выйдя на свежий воздух, даже появилось желание чего-нибудь выпить. Такая внезапность объяснялось тем, что к этому моменту он долго готовился, а теперь, когда время пришло, необходимо провернуть все сейчас же. Конечно, что внутри он немного нервничает, и потому хочет успокоить себя. К сожалению, на сегодня хозяева квартиры отказались от алкоголя, потому придётся питаться фотосинтезом.       Придя в себя, пока в его тело ударялся прохладный ветер, венгр потянулся к телефону. Набрав нужный номер, он ожидал ответа. Данный ответчик не заставляет себя долго ждать.       — Привет, Вен, — раздался голос Австрии по ту сторону. — По какому поводу?       — Чего ты так официально? — вальяжно проговорил тот, глядя на облака в небе. — Я ведь от чистой души звоню тебе, без всей этой формальности.       — Вен, не пытайся, — сказал австриец. — Чего хочешь?       — Как грубо.       Зато таким разговором они показывают, что действительно близнецы.       — Но ты прав, — сказал Венгрия. — Есть одно небольшое дело, если ты готов выслушать своего родного, единоутробного брата.       — Твой стёб меня настораживает… но завлекает, — сказал Австри. — Так что же?       — Я лишь хотел попросить тебя купить ещё один билет в… Мюнхен? На восьмое июня.       — Восьмое июня? Мюнхен?.. — задумчиво промолвил австриец, после чего понял, о каком именно событии идёт речь. — Ты хочешь поехать с нами на праздник папы?       — Правильно, — расплылся в хитрой улыбке венгр.       — Ого… я в шоке, Вен, — обескуражено сказал тот. — Блудный сын объявился спустя несколько лет… И это всё не просто так. Я прямо чувствую через экран, как ты там ухмыляешься.       Глупо считать, что Австрия является идиотом. То, что в сфере психологии он простой любитель, не означает, что он не может усвоить нечто ценное или эффективное. Ко всему этому прибавляется тот факт, что он знает Венгрию лучше его самого.       — Если я скажу, что на меня надавил дедушка, то ты отстанешь от меня с такими вопросами? — сорвал венгр.       — Дедушка Венгрия? — задумался Австрия. — Интересно… в это я больше поверю, нежели в твою фальшивую искренность.       — Фальшивая искренность? Тебя хоть на философские цитаты разбирай, Австри.       — Ну-ну, давай, взамен на это я оплачу целых два билета, туда и обратно.