Дорога к нашему счастью

      На улице уже давно перевалило за полночь. Тучевые великаны все больше сгущались, не оставляя ни единого просвета земле. Совсем недавно прошелся грибной дождик, послав траве тысячи сверкающих росинок. В этой мертвой тишине только сверчки трещали, негодуя о своей жизни.       Казалось, ночь — идеальное время для уединения с самим собой, залечивания ран и обдумывания всех поступков. Но не для них. Город засыпает, просыпается мафия. А вместе с ними рождаются самые коварные планы, самые черные идеи и самые отчаянные решения. Под покровом ночи никто ничего не заметит, а значит, можно вдоволь излить свое нутро. Так они и поступили.       Энни окончательно поправила воротник куртки, чтобы ветер лишний раз не задувал, и поспешила за ребятами. Те уже давно вышли за пределы двора, идя по утоптанной тропинке. Как и договаривались: встретиться в первое новолуние июля месяца.       Пройдя порядка десяти минут, обеспокоенный товарищ спрашивает:       — Мы не сбились?       — Нет, я точно помню дорогу. Скоро будет искривленное дерево, там направо.       Когда уже всем начало казаться, что они безвозвратно ушли в самую глушь, за углом выглянул тот самый ориентир. Облегченно выдохнув, ребята пошли в нужном направлении. Леса здесь и вправду были густыми. Настолько, что титаны не пройдут. Правда, подобные места редко встретишь за стенами Роза. После прорыва Марии гиганты заполонили всю ее площадь. Люди, которым не удалось укрыться в более безопасном месте, так и остались в своих глухих деревнях последней стены. Густые и непроходимые леса стали последней надеждой, не позволяя титанам подобраться ближе. Платой же была жизнь тише воды, ниже травы. Словно преступники, доживающие свои годы в темнице. Темной и неприметной.       Разведкорпусу было известно о местоположении всех этих деревень и охотничьих домиков. Никто из людей не осмеливался возвращаться на территорию Марии, поэтому там можно было смело проводить операции, о которых никто не должен знать. Одной из таких и стало тестирование новой системы обучения будущих бойцов разведки.       — Как думаете, у него есть новости?       Спереди послышался ироничный смешок:       — Пока что, среди нас всех, именно от Марселя больше всего пользы, — камушек под ногами полетел прочь. — Чувствую себя ничтожеством.       Энни никак не отреагировала на заявление собеседника, продолжая идти в тишине.       Вскоре, под пушистой елью, показалась небольшая фигурка. Парень уперся спиной к облезлому стволу дерева и, сложив руки на груди, смотрел куда-то вдаль. Шаги трех человек по хрустящим листьям заставили повернуться. Знакомое лицо, с которым Энни виделась несколько месяцев назад, в этом же самом месте, в ночь «внезапного» нападения титанов.       Марсель подошел к компании и коротко поприветствовал:       — Я уж думал, вы забыли.       — Забудешь тут… — вздохнул Райнер. — Есть новости?       — Да. И очень серьезные.       Троица опасливо переглянулась. Галлиард пригласил их сесть на опрокинутые бревна, видимо, разговор будет долгим.       — Помните крушение базы на Парадизе, когда впервые объявился Атакующий титан?       — Сложно забыть.       — Так вот. Пока я был в городе, попутно искал информацию о возможном преемнике Крюгера. Недавно наткнулся на одного любопытного человека в баре. Представился Кисом Шадисом.       На лице ребят промелькнуло удивление. Нелегко забыть этого сварливого инструктора.       — Алкоголь знатно развязал ему язык. Самое забавное — мне даже разговор начинать не пришлось, сам все вывалил. Сначала я подумал: «Очередная пьяница душу изливает». Но чем дольше он говорил, тем больше странностей начал замечать.       — Что там было? — серьезно спросил Бертольд.       Марсель задумчиво прикусил губу, формулируя предложение.       — Он рассказал о неком докторе Грише, которого нашли с амнезией. За стенами, — грозный взгляд их лидера заставил руки покрыться мурашками.       «Нет… Не может быть», — осознала мысль Энни.       — Хочешь сказать… Он — обладатель атакующего? — изумленно смотрел на него Райнер.       — Скорее всего. Простой люд здесь трусливый, за стены не суется. А этот доктор еще и с амнезией был.       — Погоди, — прервала Леонхарт, — ты не можешь быть уверен, что все сказанное не пустой бред пьяного.       Марсель вздохнул и опустил взгляд:       — Нет. Я слышал его. То, как он рассказывал это — не ложь.       Лицо изрядно покраснело, под градусом выпивки. Глаза этого человека были еле открыты, казалось, вот-вот уснет. Икающим голосом Кис продолжал неразборчиво мямлить:       — Только имя свое помнил-… Ик! «Гриша, Гриша», говорил. А я что?.. Не бросать же его, — мужчина сделал очередной глоток дешевого пойла, а затем продолжил: — Доктором, сказал, был. Лечил…       — Он был жителем города ранее?       — Не-… Ик! Не был. Ни-че-го.       — А где сейчас этот Гриша?       Шадис почесал голову. Но в следующую секунду он громко ударил стол кулаком.       — Нет его больше… Умер. Эти чертовы титаны…       Марсель подорвался с места.       — Как это умер?! Где он жил? Вы знаете, с кем дружил, водился, хоть что-то?! — терпение подходило к концу, он тряс его за плечи.       — Семья… была…       — Кто они?!       — Жену сожрали-… Ик!.. Сын… Эрен пропал без вести.       — Сын?.. Может, у вас есть предположения о том, где он?! — Кис отрицательно покачал головой.       — Нет… Скорее всего, и его сожрали…       — Хочешь сказать, этот доктор являлся преемником Крюгера, но после пролома стены умер? — Райнер встал и раздраженно взмахнул руками. — Замечательно! Просто замечательно! Мы упустили уже второго носителя! А теперь, эта сила проявится хрен знает у кого.       — Если только смерть доктора не была случайной.       Ребята вопросительно уставились на него.       — Что?       — Я говорю: может он успел передать силу?       — Тогда… Кто его преемник?       Внезапное открытие и хоть какое-то продвижение заставили всех серьезно задуматься. От их следующего шага зависел успех операции, пусть и по возвращению Атакующего. К сожалению, о местонахождении титана Основателя ничего неизвестно. Уже много лет прошло с тех пор, как они приплыли сюда, а результат просто ужасный. Хотелось скорее вернуться домой, забыть обо всем, что видели здесь, и никогда не возвращаться. Никогда.       Наверное, Райнер и Бертольд такого же мнения. Эти двое куда мягче железной Леонхарт, небось воют по ночам. Во всяком случае, теперь у них есть хоть какие-то наводки и указатели, ну что ж, Эрен Крюгер, теперь Марли…       «Маму… съел титан. Папа куда-то уехал до падения стены, а Эрена я больше не видела…»       Щелчок.       «Не… может быть… — Энни ужаснулась. Глаза распахнулись от удивления. — Эрен… Это ведь марлийское имя… Что оно делает в Элдии?..»       Рассуждения товарищей стали фоновым звуком. Шепотом в толпе кричащих людей. Уже ничего не имело значения.       «Как же так?.. Микаса… Так, нет, успокойся. Думай, думай», — кулаки сжались, а зубы стиснулись до ноющей боли.       Если верить пересказу Галлиарда, то у доктора были жена и сын. Первую сожрал титан. Микаса сказала то же самое. А еще сын. Оба предполагают, что он жив и просто пропавший без вести. Но что если… сын Гриши и есть брат Микасы? Но тогда почему Шадис не упомянул о дочери? Получается, фамилия доктора — Аккерман?.. Нет, слишком громкое заявление, основанное лишь на теориях.       «Нужно срочно поговорить с Микасой», — приняла решение Леонхарт.       — …огда будьте на чеку, — послышались обрывки фраз. — Эй, Энни, ты здесь?       — А? Нет, задумалась…       Марсель цокнул языком и повторил:       — Я говорю: в начале следующего года мы проломим стену Роза. Если доктор и вправду погиб еще четыре года назад, то бояться нечего. А носителю Атакующего или Прародителя уж тем более. Командующий будет только за, — он оглядел ребят строгим взглядом. — Есть комментарии на этот счет?       Марсель хотел уже сворачивать встречу, как Райнер вышел вперед.       — Четыре года назад никто не ждал нападения, но сейчас люди готовы.       — Продолжай.       — Я предлагаю устранить одну весьма важную помеху, пока есть возможность.       Бертольд положил ладонь на крепкое плечо друга.       — Райнер, неужели…       — Пока из всех угрозу представляет только капитан. Необходимо избавиться от него.       — Что предлагаешь?       — У него заключен спор с нами, но конкретно от нас мало что зависит. Если все получится…       — Хорошо, постарайся сделать так, чтобы он проиграл. В случае провала я подстрахую. Нам еще представится возможность убить его, — Марсель встал с бревна, поправляя одежду. — Тогда закончим. Будьте осторожны.       Троица отошла и в ту же минуту лес ослепила вспышка молнии: превращение в гиганта. Звук был максимально приглушен, чтобы не разбудить людей в округе и не вызвать подозрений. Не успели глазом моргнуть — ушел.

***

      За полтора года служения в армии успел выработаться режим: вставать строго в шесть утра, не позже. Но, к сожалению, привычка вздрагивать при фразе «рота, подъем!» никуда не делась. Наоборот, она мутировала. Поэтому даже днем Микаса может встать по стойке смирно, стоит только произнести эти два слова четким строгим голосом. С тоской вспоминаются времена, когда ее будили не командир, не чье-то утреннее шуршание одеждой или привычка, а нежные поглаживания по голове. То, с каким мама трепетом касалась плеч и легонько подталкивала к пробуждению. Но все это в прошлом.       На удивление, сегодняшнее утро не было похоже на все предыдущие. Сон развеялся легко, оставив нежданную бодрость. Ладони коснулось что-то мягкое и приятное. Захотелось ухватить это странное ощущение, потрогать, изучить. Следом открылись глаза: неприятная размытость все еще сопровождала взор, но теперь она могла разглядеть это странное нечто.       — Морошка?.. — шепнула Микаса.       Рыжий комок шерсти развалился на спине, лапами вверх, и медленно потирал макушку о ее пальцы. Когда же он получал порцию ласкающих движений, жмурил глаза от удовольствия и еле слышно мурлыкал.       Когда бродягу подобрали Саша и Конни, он был весь взлохмачен, неотесан и до жути костлявым. Только длинная шерсть хоть как-то скрывала правдивое состояние. Зато сейчас хорошенько набрал в весе: есть что почесать, когда валяется на спинке. Рыжая шерсть вернула себе здоровую текстуру и блеск, а небесно-голубые глаза избавились от покраснений. Спустя месяц почти все прознали о тайной находке кадетов, но предпочтительнее было не упоминать о нем вовсе. Мало ли, выпрут за дверь еще.       — Ну что? Хорошо спалось? — тихо спросила Микаса, теребя его за ухом. — Ты здесь все это время лежал?       Кот ничего не ответил, да и не нужно было: все уже понятно.       Остальные сожительницы еще спали: время подъема не пришло. Вставать сейчас не особо хотелось. Не из-за усталости, скорее, впервые за столько времени, — лени. Да, лени. Солдат приняла решение воспользоваться этими драгоценными минутами, чтобы еще немного поваляться в теплой кровати и понежиться в объятьях Морошки.       Тренировка подходила к концу. Сегодня они отрабатывали бои на ножах в парах. Конечно, настоящую сталь им не выдали — боролись кусками выпиленных досок. Капитан показывал им различные приемы, объяснял логику такого боя, какие аспекты стоит учитывать при анализе противника. Информации было очень много, под конец Аккерман уже начало казаться, что голова взорвется от ее переизбытка. Как и ожидалось, капитан Леви отлично владел холодным оружием. Каждое сказанное им слово об этом орудии и управлении им не являлось цитатой из какого-нибудь учебного пособия. Говорил так легко, будто сказку рассказывал. Она, конечно, постарается это все запомнить, но вопрос «откуда капитан выучился мастерскому владению ножом?» — остается загадкой. Или же все в подземном городе такие сильные? Тогда почему они не вступают в армию? Как все сложно… Лучше не стоит лишний раз думать о чем-либо, голова сразу начинает плавиться. Усталость поражает каждый участок тела с каждым шагом.       Приведя себя в порядок, Микаса пошла на кухню в компании Армина. Наверняка старшие уже начали готовить ужин, хотелось бы помочь им.       — Они такие шумные… Первое время я уж думал, что придется мучиться весь год. А потом как-то привык. Не знаю даже, как так вышло, но лучше мне эту привычку не терять.       — А у нас всегда по-разному. Если девочки разговорятся, могут до ночи шептаться.       — Да? Везет же… Я с самого падения Шиганшины не могу привыкнуть спать в компании. Ну не могу и все.       Микаса сочувственно положила руку на его плечо. Ей и самой было тяжко свыкнуться с этим. Сначала кошмары мучали, потом было просто страшно засыпать вновь. Вдруг стену прорвут, титаны устроют хаос в новых землях? Через два года она сумела побороть саму себя, приняв тот факт, что теперь опасность всегда будет дышать в спину. Что толку мучаться, если это никак не повлияет на судьбу?       Друзья уже подходили к лестнице, как со спины их окликнул женский голос. Они повернулись, завидев перед собой Энни.       — Микаса, можем поговорить?       — А? Ну… ладно. Армин, ты иди пока, я скоро спущусь.       Парень не стал мешать разговору и послушно отступил на первый этаж — помогать на кухне. Леонхарт же предложила отойти к окну в начале коридора. Пока что Микаса понятия не имела, о чем пойдет диалог. Прикидывала идеи, но как к таковому ответу не пришла.       Когда девушки подошли к назначенному месту, Энни заглянула на улицу, а после невзначай спросила:       — Микаса, помнишь, ты как-то раз мне говорила о брате.       Кадет сразу напряглась. С чего она вдруг подняла тему прошлых лет?       — Эрен Аккерман, если не ошибаюсь?       — Эрен Йегер, — сухо ответила Микаса. Сейчас было ой как не время болтать об этом и ворошить забытые раны. — Мы с ним сводные брат и сестра.       Глаза Энни округлились. Ее незаинтересованность как рукой сняло.       — Что? Получается…       — Отец Эрена, доктор Йегер, меня приютил. Так я и жила с ними несколько лет, пока титаны не пробили стену и не забрали жизни родных.       Леонхарт прислонилась к стене плечом и куда-то опустила привычно-унылый взор.       — Но ведь ты говорила, что твой брат, Эрен Йегер, пропал без вести.       — Во время эвакуации он не был найден, — еле слышно скрипнула зубами. — Может, его завалило обломками, может, сожрали, а может, пропал! Я не знаю! Это хотела услышать?       Внезапная вспышка гнева удивила и озадачила Энни. Прежде, Микаса никогда и ни на кого не кричала, а сейчас — она стала первой, кто попал под ее горячую руку.       Опомнившись, Микаса хлопнула себя по голове и зажмурилась.       — Прости, не хотела. Я… просто устала…       — Я не хотела бередить старые раны, — ответила она на извинение; в голосе прослеживались легкие нотки вины. — Просто, если Эрен и вправду пропал, то можно было бы вместе поискать в архивах или учете населения. Сомневаюсь, что у вас, детей, была возможность это сделать.       Микаса посмотрела на нее совершенно другим взглядом: изумленным? Нет, скорее, озадаченным. Услышав эти слова, хотелось броситься на поиски, летя на крыльях вновь зарождающейся надежды. Но недалеко суждено было пролететь. Чем выше летишь, тем больнее падать. Микаса это давно зарубила на носу, посему отрезала крылья на корню, не позволяя оптимистичной натуре овладеть телом. Все это по-прежнему лишь одна из сотен вероятностей, которых может и не быть. Она уже горела этой надеждой. А сгореть больше не хочется.       — А что толку? Четыре года ушло с момента пробития стены. Бессмысленно искать, — глаза потускнели, а голос все стихал.       — У меня тоже… пропал близкий человек. Поразительно, но его тоже зовут Эрен, — вздохнула. — Дальний родственник, но я называла его дядей.       Микаса даже как-то оживилась. Слова о таком же пропавшем человеке заинтересовали ее не на шутку.       — Пропал кучу лет назад, но так и не нашли. Я по сей день ищу хоть какую-то информацию о нем. Тебе, случаем, не знакома фамилия «Крюгер»?       — Не припоминаю такого.       — Жаль.       Микаса покосилась на собеседницу. Ее всегда удивляло то, как мастерски она владеет лицом и эмоциями, сохраняя здравый ум в разных ситуациях. Может, этот дядя был для нее очень дорогим человеком, раз продолжала поиски много лет? Но при этом Энни спокойно говорит на эту тему, держа чувства под контролем. В отличие от нее самой, что сорвалась из-за проявления заинтересованности к ситуации. А ведь она предложила помощь с поисками… Ну вот, теперь стыдно стало.       Микаса неловко теребила рукав кофты.       — Ты прости… Тебе, наверное, еще тяжелее. Вести поиски, даже не зная: жив он или нет.       — Ничего, все нормально.       — Я как-то примирилась с такой судьбой, решила идти дальше и не задумывалась о поисках. А может, не хотела постоянно напоминать себе об этом… — рука невесомо коснулась красной материи на шее.       — Вполне понятная реакция.       Простоя еще несколько секунд в обоюдном молчании, по обе стороны от окна, Энни отшатнулась и встала посреди коридора.       — В любом случае, Микаса, ты бы хотела попробовать поискать брата вместе со мной по возвращении в город? Хуже уж точно не будет.       Начать поиски, цепляясь за призрачную надежду, означало вновь обречь себя на переживания и горестные воспоминания о том дне. Это означало посеять в голове гнилые семена в мертвой земле без дождя и солнца. Откопать запылившуюся и порванную книгу, чтобы перечитать историю с плохим концом. Если она даст себе продолжить, начнет невольно надеяться на живого и здорового брата. А если этого не произойдет? Что, если Эрена так и не найдут? Снова будет горько. Только теперь эта горечь будет в перемешку с обидой. Так есть ли смысл давать себе эту надежду?       — Я… не знаю. Мне нужно подумать.       Энни молча кивнула и направилась вниз помогать на кухне. А Микаса осталась здесь, погрузившись в раздумья.

***

      В один из поздних вечеров по гостиной особняка расхаживал капитан в поисках чайных заначек отряда на дальних полках. К его сожалению, личные запасы черного подошли к концу. Придется взять какой-нибудь зеленый или белый. Прискорбно, когда только ты один любишь определенный вид, вопреки предпочтениям других. Не самые вкусные сорта, а что поделать, чай — тот еще наркотик.       Комендантский час уже пробил. Все разбрелись по казармам и мирно спали. А вот ему в голову ударила бессонница, с которой они частенько гоняют чаи по ночам. Будь она человеком, наверное, были бы лучшими друзьями. Даже ближе, чем с Ханджи и Эрвином.       Обшаривая уже третий ящик, Леви начинал терять терпение. Только этого не хватало. Неужели все пропили? Наверное, стоило в одном из писем запросить новую порцию чая. Его промах.       Что там говорила Микаса? Горячая вода полезнее? Видимо, сегодня придется в кои-то веки позаботиться об организме.       Решив остаться на кухне, Леви нагрел воду в чайнике и уже наливал в стакан. Стекло моментально запотело, стоило жидкости коснуться дна. Пар неприятно обжигал руку. Придется ждать еще несколько минут, чтобы вода остыла и не прожигала насквозь рот и горло.       Стоило капитану остаться без дела, в голову начали лезть всякие мысли о насущном. Ну и, конечно же, они были о снах. Вернее, незнакомке оттуда, назвавшейся Цветик. Кто она? Что она? Никогда на его вопросы не отвечала, уходя в безмолвие. Иногда казалось, что он медленно, но верно едет крышей. Как люди становятся сумасшедшими? Правильно: слышат голоса, видят мертвых, разговаривают с галлюцинациями. Наверное, и его душенька скоро присоединится к этим. Странно, конечно, то, что все содержимое снов Леви помнил как ясный день. Обычно все иначе. А тут даже фразы вспомнить может…       «Всегда будь готов к удару со спины, слышишь?» — не давала покоя навязчивая фраза.       И что это должно значить? Уже несколько месяцев прошло, а истинного смысла так и не нашел. Какой еще «удар со спины»? К чему быть готовым? Что она хотела до него донести этой фразой?       — И где я должен искать этот удар?.. — положил он щеку на ладонь, облокотившись грудью на край стола. — Мы в глуши, окруженной титанами, за несколько километров от города.       От обилия вопросов голова шла кругом. Хотелось просто остановить время и немного отдохнуть от быстрого течения событий. Нет чтоб и дальше крошить титанов по приказу, а не задумываться о глупостях и засорять голову. Первое у него явно лучше получается.       Когда стакан был полностью осушен, Леви встал из-за стола и направился прочь из кухни. Несмотря на позднее время, спать совсем не хотелось, но и тут засиживаться не было желания. Поднявшись по лестнице, перед ним появился кот. Тот самый: рыжий и голубоглазый. Сидел довольный, облизывался и лапой за ухом тер. Вот знал ведь прекрасно, что ночью его здесь быть не должно, а как назло ему сидит. Леви подошел к нему ближе и встал напротив: ждал, когда соизволит смыться. Касаться этого блохастого не хотелось. По этой же причине он и бесился, если котяра выходил из казарм. Заразу свою разносит по всему дому. Если и гадит, то пускай делает это у кадетов под кроватями. Будет лишний повод заставить прибраться.       — Эй.       Не двигается.       — Брысь отсюда.       Сидит, зараза.       — Я уже говорил: комендантский час относится и к тебе. Кыш, пока хвост не отдавил.       Видимо, угроза в последней фразе все-таки долетела до ушей рыжего, отчего он повернулся к капитану. Заглядывал прям в душу своими небесно-голубыми глазами.       — Уже жалею, что позволил этим бандитам тебя оставить, — вздохнул парень, протерев ладонью лицо.       Места в коридоре было много. Но, что один, что второй из принципов не обходили друг друга стороной. Это была битва характеров, где отступ за невидимые грани означал поражение. Даже сквозь обувь касаться кота Леви не хотел: блох подцепить, еще чего.       — Не думай, что если я позволил тебе здесь жить, то можешь беспредельничать.       В маленьких ладошках лежало бездыханное тельце. Живое тепло с каждой секундой покидало перьевой комочек. По пальцам стекала алыми капельками вязкость. Нижняя губа поджималась, но он сдерживался на последних силах, чтобы не расплакаться. По горлу прошлась удушающая волна, что слилась в один большой ком в горле. Глаза резало так, что хотелось зажмуриться.       — Я говорил не привязываться к нему. Вот что из этого вышло.       Было обидно. Обидно и печально. Хотелось вернуться назад и не допустить этой смерти, но знал — он прав. Сам виноват, что связал себя с кем-то еще, вот и поплатился. Эта маленькая птичка стала лишь уроком, чтобы подготовить к людям. А их будет много. И много из них уже не вернутся на этот свет.       Леви смотрел на Морошку сквозь полуприкрытые веки порядка минуты, после чего вздохнул, стянул платок с шеи и взял его за шкирку сквозь ткань. Кот недовольно помахивал хвостом, но попыток вырваться и сбежать не принимал.       Так они дошли до двери мужской казармы, которая была приоткрыта. Леви потянул ручку на себя и швырнул кота в комнату. Он брезгливо взял ткань двумя пальцами и раздраженно шепнул нарушителю порядка, сквозь щель:       — Блохастый, из-за тебя платок стирать придется. Только попробуй еще раз выползти ночью отсюда — следующим разом уже будет окно.       Морошку, казалось, ничуть не смутила угроза капитана, посему гордо задрал хвост и запрыгнул на первую попавшуюся кровать.       «Вот гад», — ответил про себя Леви на наглое поведение кота, прежде чем закрыть дверь.       Второй месяц спора подходил к концу, а значит, кадетам предстоит показать все свои способности на полную, чтобы победить!