Дорога к нашему счастью

      «Капитан…»       «Ка-пи-та-ан…»       Чей-то тихий голос настойчиво пробивался сквозь его сон. Звал, пытался вырвать из царства сновидений, увлекал за собой. Леви нехотя приоткрыл глаза. Картинка перед глазами все еще была мутной, не торопилась проясняться.       Леви сдавленно вздохнул и потянулся ладонью к лицу, чтобы протереть глаза. Он проморгался, и наконец, окружение начало проясняться.       Окончательно уперевшись спиной об стул, Леви осмотрелся, только что заметив рядом стоящую Петру.       — Капитан! Ну вы чего опять до ночи за бумагами сидите? Изводите только себя, — в ее голосе не было злости, только искреннее переживание.       — Сколько времени?..       Петра задумчиво посмотрела на капитана.       — Хм. Вроде уже девять.       — Черт… — капитан вымученно протер лицо руками и встал со стула, хватая бежевую куртку. — Молодец, что разбудила.       Он стрелой вылетел из комнаты. Быстро шагая по деревянным полам коридора, парень подходил к лестнице на первый этаж. Леви перепрыгнул ее за несколько шагов и уже находился в проеме входной двери. Вместо оранжевого рассветного неба капитана встретило чисто голубое. И как же его так угораздило проспать?       Быстро оглядевшись по сторонам в поисках кадетов, он наткнулся на валяющуюся на земле метлу.       «Что за?..»       Леви аккуратно поднял уборочный инструмент и приставил к стене дома. Сам же пошел в сторону тренировочного полигона. Но солдат там не оказалось. Даже намека на их кратковременное присутствие.       Вдруг до его ушей доносятся чьи-то крики. Леви обернулся и в спешке направился в сторону звука. Десятки всевозможных мыслей вертелись в его голове.       Драка?       Нападение?       Напряжение зашкаливало настолько, что Леви перешел на бег. Быстро рассекая пространство, он добежал до их базы. Шум исходил по другую сторону особняка.       «Да что у вас там происходит?» — с этими мыслями он обежал здание и то, что он там увидел, повергло его в шок.       Прямо сейчас, на его глазах, все десять кадетов были вооружены до зубов тряпками, метлами и швабрами. Они ловко орудовали ими, вычищая самые пыльные и темные углы особняка. А старшие солдаты их наставляли, руководя процессом.       Запыхавшаяся Петра добежала до капитана, громко окликнув его:       — Капитан! Ну куда вы так сорвались?       — Что… Это?..       Девушка перевела взгляд с парня на ребят и как ни в чем не бывало ответила:       — А, это. Мы тут решили уборку устроить. Вы же сами говорили проводить ее по четвергам.       — Да… Точно, — он потер правый висок рукой. — И со скольки они здесь работают?       — С шести.       Леви еще раз оглядел трудящихся кадетов. С самого утра уже начались неприятные инциденты. Умудрился проспать, к счастью, не запланированную тренировку своих солдат. Мысленно он вновь поблагодарил свою любовь к чистоте, за спасенную репутацию.       Кто-то из ребят заметил присутствие вышестоящего и громко поздоровался:       — Здравия желаю, капитан! — это был Конни. Он висел на тросах УПМ и протирал окна.       — Вольно. — Леви подошел ближе к ребятам. — Доложите обстановку.       В этот раз ответил Жан, который подметал двор вместе с Марко:       — Внешняя часть дома почти вымыта, дороги очищены. Осталась только самая малость и мы закончим.       Леви взглянул на здание. Оно действительно было хорошо вычищено. Окна блистали чистотой, а с крыши убрали лишний мусор. Сразу видно: старшие внесли свою лепту. Во времена, когда они только поступили к нему на службу, он только так их и терроризировал. За каждую пылинку могло прилететь всем. Поэтому уже на третью генеральную уборку все идеально выполняли свои задачи. Весьма забавно смотреть на то, как они теперь с такой же дотошностью подходят к чистке. А раньше какими только бранными словами его в казармах по вечерам не называли. Привыкли, видимо. И даже переняли его чистоплотность. Похвально.       — Можете заканчивать. Неплохо справились, — ребята прекратили убираться и начали складывать инструменты в кладовую. — Жду вас всех в оружейной через час. Покажете мне ваши навыки полета на УПМ.       Последняя фраза капитана заметно обрадовала кадетов.       По прошествии заданного времени все кадеты, как и обещали, стояли около оружейной. Старшие раздавали каждому амуницию и УПМ. Все разбрелись по округе своими компаниями, снаряжаясь для скорой тренировки.       Леви уже давно надел на себя устройство, потому смирно ожидал остальных ребят. Пока он коротал время, сам того не заметил, как начал рассматривать металлические ящики с клинками внутри них. Леви провел ладонью по холодному и слегка шершавому металлу. Подушечки пальцев чувствовали каждую царапинку, потертость и вмятину на поверхности, оставленные в бесчисленных боях.       Бывалый солдат ясно помнил тот день, когда им с другом удалось выкрасть это заветное устройство. Ну и шуму они тогда наделали в городе. Зато выживать стало легче. Теперь можно было спокойно рассекать воздух и красть нужные товары, не боясь за последствия. Никто бы их все равно не догнал.       Хотя… По правде говоря, первые две недели им пришлось попотеть, чтобы научиться балансировать и держаться на цепких тросах устройства. Они постоянно падали и промахивались по камням пещеры, куда собственно и уходили тренироваться. Но со временем они начали привыкать к правильному балансу в воздухе. Вынесли для себя несколько замечаний, по типу: куда лучше наклониться при отталкивании от земли, когда на поворотах лучше использовать газ. Если — да, то как долго. Как-никак они — дети, выращенные суровыми законами подземного города. Если ты не умеешь приспосабливаться, то ты труп.       В памяти Леви до сих пор таились те первые ощущения от надевания УПМ. Тот вес металла, который ранее казался крайне тяжелой ношей, особенно для кого-то с таким небольшим телосложением. Но спустя несколько дней ноги начали потихоньку привыкать, и уже скоро он поднялся в воздух. Тогда ему в голову ударило ложное чувство свободы.       Такой манящей и зазывающей…       — Капитан. Мы готовы, — сказала Петра.       Леви прогнал остатки ностальгичных воспоминаний, встал с пня и осмотрел группу.       — Отлично. В таком случае идем в лес.

***

      Резкий поток воздуха при очередном маневре на УПМ врезался в лицо, царапая глаза и щеки. Дыхание перехватывало каждый раз, когда гарпуны цеплялись за новую поверхность, притягивая носителя к себе. При каждом новом маневре голову словно отрывало от тела. Приходилось прикладывать немало усилий, чтобы держать ее при себе, а не откидывать назад вслед за встречным потоком ветра. Особо ярко ощущались ремни на ногах, которые нужны были для перенаправления и распределения давления по всему телу, не концентрируя его на поясе. Если Леви доводилось снимать военную форму, а не в очередной раз засыпать прямо в ней на стуле за столом, то на месте ремешков оставались красные следы. Иногда он настолько сильно перетягивал ремнями ноги, что, казалось, они вот-вот врастут в кожу.       За все время работы в разведке он неоднократно убеждался в одном: устройство для маневрирования не было снаряжением или важным атрибутом, оно стало его частью, прямым продолжением, заветным ключом к двери на свободу.       Сейчас же он смело рассекал воздух на УПМ, мастерски огибая каждое дерево. По его следам летело десять солдат, жаждя словить неуловимого капитана первым.       — Много времени теряешь на поворотах, Кирштейн, — строго оценил его. — Ботт, не заваливайся на правый бок!       Уже на протяжении десяти минут кадеты безрезультатно пытались поймать их нового инструктора. Они мчались на всех порах, пролетая мимо древесных великанов, впиваясь гарпунами в столетние коры. Чувство полета окрыляло, заставляло забыться о всех насущных проблемах и отдаться моменту. Это было единственным, что приносило Леви реальное удовольствие.       Скоростной полет под голубым небом. Встречный ветер бьющий в лицо и развивающий волосы. Свежесть, ударяющая в нос. Как же это было ново для человека, что все детство прожил под землей, лишенный таких благ.       Леви встряхнул голову, требуя сосредоточиться на кадетах. А они, к слову, сложа руки не сидели. За это время успели сработаться, поняв, что в одиночку настигнуть молниеносного капитана им не удастся. Только общими усилиями сумеют загнать свою цель в ловушку и одержать победу в «догонялках».       Было принято решение, что всю работу будет координировать Марко. Он был отличным лидером, быстро соображал и мог принимать решения на ходу. Его мозги команде сейчас были ой как нужны. Поэтому, согласно его плану, группа разделилась на три части: первая продолжала преследование; остальные две скрывались в лесу, поджидая нужного поворота для перехвата цели.       «Хорошо придумали», — усмехнулся Леви, когда в очередной раз обернулся назад.       Его порадовал тот факт, что его подопечные, с кем придется возиться весь следующий год, не из глупых. Сколько он видел за всю свою жизнь в разведке сильных, амбициозных и волевых ребят, но которые погибали по глупости своей на первых же миссиях. А всему виной так называемый «юношеский максимализм», когда есть сила, а ума не надо. Желание проявить себя во всей красе перед товарищами, выделиться на фоне серой массы, подняться в глазах других… Все эти дороги вели лишь к одному.       Смерти.       А она не церемонится. Нещадно забирает, не давая второго шанса. Вот так и получается, молодые платят за свои ошибки головой.       Но даже если бы кадеты были из этого списка смертников, то Леви бы приложил все усилия, чтобы вдолбить знания в еще зеленые головы. Как бы он ненавидел решение верхов выбрать на роль инструктора именно его, терять людей не хотелось. Тем более таких молодых и амбициозных. А принесут ли они в будущем пользу для человечества или нет, зависело теперь и от него в частности. Так что придется изрядно попотеть, чтобы воспитать достойных солдат, а не корм для титанов.       Спустя еще три минуты полетов по лесу Леви наконец приземлился на толстую ветвь дерева. Пока кадеты летели за ним, он потянулся со слегка прикрытыми глазами и размялся, издав глухой хруст в шейных позвонках. Развернувшись на месте, он оглядел лесную опушку, куда хорошо проходил солнечный свет.       И все же, каким живописным это было место.       В душе теплилось чувство прекрасного и даже возвышенного. Редко он мог вот так просто смотреть в светлую даль, недосягаемую и ни чем не оскверненную. В голову снова пробрались цветные картинки из недавнего сна. Почти такие же чувства он испытывал, когда находился душой и разумом там. Жаль, но всему приходит конец. И вряд ли ему когда-нибудь еще повезет побывать посреди лавандового поля.       Спустя пару минут этой остановки все кадеты подтянулись и уже стояли на соседних деревьях, переводя дух. Если бы не догонялки за капитаном, может они не так сильно бы и устали. А так приходилось маневрировать между нескончаемыми стволами деревьев, только успевая запускать гарпуны снова и снова.              Вечный двигатель энергии и неугасаемого оптимизма — Саша, даже успела развалиться на одной из ветвей, растопырив руки и ноги.       «Неужели за четверть часа успела умотаться?» — искоса поглядывал он на кадетов.       Впрочем, пару таких заездов и они спокойно марафоны будут бегать. Выносливость не так сложно развить, а под его присмотром тем более.       Не став долго задерживаться на одном месте, Леви огласил кадетам новые условия их тренировки:       — Слушайте все, теперь правила меняются: ваша задача — не быть пойманным, пока летите до базы, — он повертел в руках рукоять устройства. — С пойманных двадцать отжиманий.       Солдаты не сразу поняли, что капитан имеет в виду. Удивленные таким раскладом повернулись в его сторону, но капитан уже стоял с приподнятыми руками, готовясь взлететь.       — У вас пять секунд.       Самые шустрые быстро смекнули, что теперь роль добычи выполнять будут они, посему уже летели в сторону особняка.       Тем временем капитан насчитывал уже третью секунду.       Микаса схватила Армина за плечо и встряхнула, поворачивая в обратную сторону. Прозвучал скрежет троса по металлу. Оба полетели к дальним деревьям. А затем к ним и вовсе присоединились взволнованные Райнер с Бертольдом.       Вся группа летела прочь из логова «хищника». Адреналин хлынул по крови с новой силой, заставляя использовать свои возможности на максимум. Может, это из-за злосчастного наказания в лице отжиманий, а, может, эта нагнетающая атмосфера преследования так влияет на сознание. Когда на кону твоя жизнь, пусть и по игре, волей-неволей начинаешь работать в три раза усерднее. Может, этого капитан и добивался?       Леви досчитал до конца. Произнеся последнее слово, он молниеносно сорвался с места, бесщадно впивая гарпуны в изувеченные деревья. Отряд уже скрылся из виду, но капитан точно шел по их следам, нагоняя и сокращая дистанцию.       Фора здорово пригодилась солдатам, помогая оторваться от него и не быть пойманным сразу. Было бы слишком жестоко вот так с порога их ловить. Тем более, когда такие активности, помимо физической нагрузки, хорошо разжигают соревновательный азарт. Пожалуй, его частенько недоставало коллегам из разведкорпуса.       Пролетая на скорости мимо рослых деревьев, Леви услышал знакомый звук: лязг тросов, звонкое кряхтение металла, шум поднимающего в воздух газа — все это говорило о солдате по близости. Он напряг слух и внимательно вглядывался в мелькающие перед глазами картинки.       Движение справа.       Леви моментально перестроился и запустил гарпуны в сторону возможного нахождения кадета. Одним нажатием на кнопку в рукояти выпустил газ из баллонов, поднимаясь все выше. Теперь можно было отчетливо увидеть мечущуюся в разные стороны фигуру.       Светлые волосы, завязанные в низкий хвост, развевались на ветру, ловя каждый его поток. Девушка, невысокого роста, юрко летела по лесной чаще. Леви преследовал ее, с каждым запуском гарпунов приближаясь все больше. В какой-то момент он летел прямо над ней, словно сокол, круживший над добычей. Тень от стоящего в зените солнца падала полотном на женскую фигурку, полностью накрывая собой.       Криста еще давно заприметила у себя на хвосте капитана, но оторваться ей не удалось. Последнее, что она почувствовала — отмашистый удар по плечу.       Ленц резко обернулась, но мужчина летел уже наравне с ней, по левую сторону.       — Поймана. Тридцать отжиманий по прибытии на базу, — холодно сказал, а потом ускорился и устремился вперед.       Следующей жертвой стала Саша Браус. Удрать ей не удалось.       — Нет-нет-нет!       — Поймана.       — Ну вот!..       Леви летел и продолжал настигать кадетов врасплох один за другим. Его скорость и навыки маневрирования в густом лесу были на высоте, поэтому поимка ребят не составила трудностей.       Так, Марко, Конни, Армин и Бертольд были пойманы уже через пять минут после начала погони.              Дорога подходила к концу. Оставалось буквально несколько поворотов и база уже будет перед носом.       Пойманные бойцы летели следом за капитаном, стараясь не отставать. Леви сбросил темп, заприметив знакомое искривленное дерево, что означало последний поворот к дому. Гоняться за оставшимися уже не было смысла. Удрали. А тех, кого постигла участь быть пойманным, уже ждали манящие двадцать отжиманий.       Вылетев из лесной чащи, Леви встал ногами на сухую и твердую землю. Летать, конечно, приятно, но ходьба была попривычнее.       Перед калиткой во двор уже стояли четверо победителей. Тянулись и разминали затекшие от полетов ноги. Быть может, по их лицам так и не скажешь, но от них веяло гордостью за себя аж на расстоянии. Прям-таки сияли.       Леви подошел к победителям и спокойным тоном сказал:       — Ушли все же, — он открыл засов калитки. — Впредь и дальше так работайте.       Молодые солдаты с гордостью отдали честь. Даже у всегда холодной и неприступной Энни заиграли в глазах детские искорки радости. Ее навыки и упорные труды похвалили. Что может быть лучше для воина, нежели желанная похвала и признание вышестоящего?       И если Энни на пару с Микасой сдержанно относились к ситуации, то Жан прям сиял. Его частичка самовлюбленной натуры ликовала и праздновала. Кажется, он даже забыл о своей недавней тоске по военной полиции. Ну, оно и к лучшему. Может, наконец, отпустит эту идею и примет свою новую жизнь.       

***

             Пока проигравшие отбывали наказание, Микаса стояла в сторонке и изредка поглядывала в их сторону. Со спины послышались глухие шаги по недавно выросшей траве. Походка Райнера. Твердая и уверенная. Подойдя ближе, он подал голос:       — Хорошая тренировочка вышла, — поравнялся с ней. — В кадетском и мечтать не могли о таких полетах по лесу.       — Есть такое, — непринужденно отвечала девушка.       На улице было тихо и мирно. Лишь ласточки иногда нарушали эту идиллию своим пением, кружа над базой отряда. Весенний ветерочек слегка поднимал волосы и развевал их.       Микаса стояла и молча смотрела куда-то вдаль своими темными глубокими глазами. Стоявший рядом Райнер тоже прочувствовался этой мирной атмосферой, медленно вдыхая теплый воздух.       — Как думаешь: насколько сильнее мы будем обычных кадетов, если продолжим заниматься с капитаном?       Микаса помолчала. Довольно спорный и весьма странный вопрос только что прозвучал от здоровяка.       — Не знаю, — она задумалась. — Думаю, все зависит только от нас.       — Возможно. Но все-таки: правда ли он настолько силен? Никогда прежде не слышал о нем.       Микаса вопросительно повернула голову к товарищу.       — К чему все эти странные вопросы?       Райнер лишь посмеялся.       — А разве плохо знать своего наставника получше? А то нам с ним еще весь год тренироваться.       — Если начальство прислало именно его, то уж точно не первый год в разведке. Ты его и сам видел на вчерашних боях, — ее взгляд упал на стоящего вдалеке капитана, который считал отжимания кадетов. Он сложил руки на груди и недовольно глядел на них, что-то объясняя.       — Я бы хотел увидеть то, на что он способен на самом деле, — пробасил он спокойным тоном.       Микаса вновь перевела взгляд на Райнера.       Порой он выглядел странным, прямо как сейчас: взгляд, в котором есть что-то неуловимое и далекое. Лицо, отключившее всю мимику и потерявшее его фирменную ухмылку. Потускневшая аура вокруг него.       Девушка испытывала смешанные чувства, когда находилась рядом с ним. Вроде бы уже год с ним живет и тренируется в одном корпусе, но существовала настолько незримая грань, которую она не могла переступить. Граница, которая все еще оставляла легкий холодок в их отношениях. В такие моменты он был даже спасительным.       Микаса решила закончить разговор, не желая больше с ним находиться рядом, и отошла ближе к дому.       Сев на ступеньки веранды, она снова посмотрела на кадетов. Явно измученные они стояли и отжимались, но настолько медленно, что, казалось, стоят в планке. Стало даже жаль их.       А безжалостный капитан все продолжал расхаживать вдоль по линии, держа руки за спиной и считая отжимания.       Микаса вновь погрузилась в свои мысли.       «И вправду, кто же вы такой, капитан?»

***

      Вечер очередного дня.       Кадеты разобрались с работой по кухне, после чего отправились во двор выполнять бытовые поручения. Микаса же была вынуждена вернуться в спальню, так как ее блузка состояла на пятьдесят процентов из воды — Марко оступился и пролил кувшин.       Аккерман вышла на веранду. До ушей тут же донеслись голоса сослуживцев, их смех и споры. Наверное, занимаются уборкой стойл с утра пораньше. Неудивительно, если это Конни опять с Жаном не поладил. Они вообще отдельная история. Микаса всегда находила этих двоих несколько странными и со своими тараканами в голове.       Подойдя ближе, она отворила калитку. Впереди сразу показались знакомые лица: Армин, Жан, Саша, Энни и другие. Все были заняты своим делом. Кто-то подметал разбросанное по дороге сено, а кто-то занимался менее приятной работой, природного происхождения…       — Кому помочь?       Из глубины тут же отозвалась Криста:       — Микаса, можешь лошадей почистить? Щетки вон в том углу лежат, — она указал пальцем на полку с самыми разными предметами.       — Ага.       Подойдя к месту и взяв в руки инструмент, Микаса зашла в одно из стойл, где послушно стоял вороной конь. С глухим хрустом он жевал сено, хлыстая себя хвостом по бокам. Стоило только прикоснуться к холке животного, как кожа вместе с гривой сразу дергалась. В Микасе проснулся самый настоящий детский интерес. Она смотрела на коня завороженными глазами, не в силах оторвать взгляда. Теплая ладонь медленно опустилась на его спину и прошлась по шерсти, запоминая каждое ощущение от поглаживания.       «Мягкий, — она еще раз провела ладонью. — И пушистый».       Как бы по-детски это не звучало, но до сей поры ей не доводилось стоять с лошадьми на таком близком расстоянии. Микаса видела их на улицах города, с солдатами на спинах, в полях, но она впервые гладит их. Приятное чувство. Как будто гладишь котенка, только большого.       — Микаса, набери воды, пожалуйста! — крикнула ей с соседнего стойла Саша.       — Сейчас, — она села на корточки и посмотрела коню в лицо. — Если получится, то принесу тебе со стола что-нибудь вкусное.       Молчание четвероногого собеседника ничуть не расстроили кадета, с таким же приподнятым настроением она пошла выполнять поручение. Вода из ведра плескалась во все стороны, оставляя темные следы на полу, стоило только шагнуть.       Отчего-то снова вспомнилось про речку. Такую с холодной водичкой на кромке леса. Желание из разряда здесь и сейчас, ведь посетило оно ее на тяжелой тренировке в самый разгар дня. А если призадуматься: неплохая затея.       «Почему бы и нет?»       Донеся и вылив воду в лошадиную кормушку, Микаса решилась озвучить ребятам свою давнюю идею:       — А здесь есть речка? Можно было бы на недельке сходить, — а потом тише добавила. — Ну, если конечно капитан отгул даст.       Пару секунд тишины раздумий уже заставили Аккерман думать об абсурдности своих слов, но, на удивление, предложение пришлось товарищам на вкус, и они встретили его единым согласием.       — А может сегодня? Речка еще теплая, наверное, а вот одежда насквозь конским навозом пропахла… — предложил Конни.       Из толпы отозвался здоровяк Райнер, задумчиво потирая подбородок:       — Учитывая то, как шпарило солнце — вполне. А ведь сейчас только начало весны.       — А мы разве можем вот так просто сегодня собраться? — недоумевающе спросила Аккерман.       Лестно, конечно, что ребята согласились на такую авантюру, но их ведь никуда не отпускали.       — Капитан с вечера сказал, чтобы до завтра его не трогали. Собственно, поэтому мы сейчас и драим конюшни.       — Оу, вот как.       В таком случае проблем с походом возникнуть не должно. Наконец-то, спустя столько времени она сможет отдохнуть от всех этих изнуряющих тренировок, обязанностей, армейской жизни и просто побыть обычным человеком, отдыхающим в теплых, лесных водах.       Неужели для того, что бы осчастливить человека нужно так мало? Удивительно. Предвкушение сегодняшнего похода на речку подняло настроение так, будто все титаны исчезли с земли на один день. Или же это у нее жизнь такая ужасная, что ей, бедняжке, в радость такие мелочи?       Впрочем не важно. Микасе совсем не хочется портить настроение и лишний раз забивать голову ненужными мыслям. Сейчас куда важнее продумать детали похода и обсудить это с ребятами. И, пожалуй, первым вопросом станет местонахождение их места отдыха:       — А кто-нибудь знает где находится река? На тренировках с УПМ я ее не видела.       Судя по накатившей тишине, ответа на этот вопрос никто не знал. Поиски в чертогах памяти ни к чему не привели.       — Можно у старших спросить, — нарушил тишину холодный голос Энни.       — В точку! — воскликнул Конни. — А давайте и их позовем? Ну? Весело же будет!       Ребята окончательно оставили свои дела, присоединяясь ко всеобщему обсуждению. Шепот и галдеж наполнили вечерние конюшни, оживляя это место. Кадеты перекидывались идеями и планами на будущий вечер.       — Отлично! Тогда спросим у разведчиков про речку и позовем с собой. Не забудьте собрать сменку. Мы еще будем у костра страшилки рассказывать!

***

      Прекрасная, чистая и бескрайняя синева с белоснежными вкраплениями тянулась от начала и до конца горизонта. Свет поблескивал и лучами падал на величественные холмы. В глазах рябило с непривычки, но ради этого можно забыть про все неудобства.       Рожденные в неволе, под множественными слоями холодной земли, дети впервые наблюдали за чем-то подобным: светлым и далеким. Угрюмые потолки, которые давили на них всю жизнь, исчезли, уступая место свободе. Прошло всего ничего, но лицо расплылось в улыбке, такой детской и невинной. Он улыбался во все зубы, без капли стеснения. Сейчас ему было плевать на все. Та желанная свобода, о которой ходили слухи в подземном городе, наконец-то была увидена этими тремя детьми.       «Вот ты какая… Свобода».       Прошло всего ничего, а он с друзьями уже бежит по полю от преследующих титанов. Мерзкие, перекошенные, с пьяными улыбками, больше похожие на отбросов общества, ошивающихся в темных подворотнях города.       Удар.       Еще два.       Враги были повержены, испуская обжигающий пар. Перед глазами появились довольные ухмылки девочки и мальчика. Их счастливые лица.       А теперь — обозленные едким высказыванием вышестоящего. Вот уже светловолосый парень удерживает девочку от пылкого желания ударить недруга. Получилось. Успокоилась.       Живые.       Облегчение.       События летели быстрее птицы. Знакомые изрезанной памяти места вновь всплыли в голове.       Они бегут. Куда?       Машут руками.       «Я скоро».       Туман.       Что-то не то. Тревога начала больно колоть сознание. ВЕРНИСЬ. Что-то не так. Почему? УХОДИ.       Конь скакал по размытым от дождя дорогам. Туман не спадал. Ничего не видно. Сердце начало болеть. НЕТ. Будто веревками стягивали. Впивались в плоть и резали кожу.       Кровь.       Люди.       Туман.       Он вновь бежит в противоположную сторону. Сердце забило тревогу. Голова начала звенеть. Душу раскалывали молотом на наковальне. ТЫ ДоЛЖеН УсПЕТь. От боли стало трудно дышать. Снова этот чертов туман. Все начало темнеть в одночасье. Перед глазами только дорога вперед.       Он продолжает бежать по грязи, лишь бы успеть. Ничего не видно. БЫСтР! ЕЕТЫОБЯЗаНУСПетЬ.       Вдруг он падает на скользкую землю, пролетая пару метров. В лицо ударили брызги в перемешку с дождем. Он открыл глаза. НЕТ. Пригляделся…       Часть лица маленькой девочки. Некогда нежная кожа была грубо растерзана, оставаясь мокнуть в грязи. Глаза были распахнуты. В них читался последний ужас. Агония. Смерть.       ЭТО НЕ РеаЛЬНоСТЬ. ЭтО ПРОСто КОШмАр. ОсТАН! ОвиТЕ.ПРЕКРАТИ.       Грязь запачкала лицо, некоторые брызги покоились на потемневших глазах. Багровая жидкость подле смешалась с землей.       Изабель… ПРОСНИСЬ.       Сердце упало. Его разрывало на мелкие кусочки, разбивали на сотни осколков и топтали.       Титан сплюнул что-то в сторону, злорадственно скалясь. Он смеялся над содеянным и, полностью осознавая свои действия, смотрел ему в лицо. Ужас на лице близкого друга запечатлелся до самой смерти. Отчаяние и боль.       Фарлан… ХВАТИТ.       Он стоял по колено в грязи, вымокший под дождем. Просто смотрел на живых друзей. Слова исчезли. Их больше нет. Ничего не опишет его горе в этот момент.       Титан.       «Верни их…»       Туман.       «Верни их!»       Кровь.       — ВЕРНИ ИХ!       Стремглав он бросился на врага. УБИТЬ. Наносил удары. Раз за разом. Раз за разом. Раз за разом. ЕЩЕ И ЕЩЕ. СНОВА. УБИТЬ. Кожа титана превратилась в решето. Кровь стекала реками и окропляла собой серую траву. Он боролся с назойливым солдатом, пытался скинуть, рычал, брыкался, выл от боли. А убитый горем продолжал рвать его на куски, без капли жалости.       УДАР. УБИТЬ. верни их. ЕЩЕ РАЗ. УБИТЬ. ЗАБРАТЬ. УМРИ. Уничтожить. СДОХНИ. УБИТЬ. верни их.       Верни их!.. УМОЛЯЮ.       ЕЩЕ РАЗ. УБИТЬ. ЗАБРАТЬ. ВЕРНУТЬ.       — Верни!       Солдат резко подорвался с кровати, сжимая в руках нож. Леденящий страх застыл в груди, сжимая и натягивая внутренности. Зияющая бездна разрывала тонкую нить восприятия реального мира, заставляя снова находиться в том моменте и переживать этот ужас вновь и вновь. Он прижимал голову к коленям, выставляя перед собой оружие, словно пытался отгородиться и защититься от внешнего мира и всех его опасностей. Другой ладонью он инстинктивно закрывал затылок. Он все еще находился там. В том месте и в то время. Каждый вздох казался последним. Сердце вот-вот выскочит из груди. Бока раздувались от напряжения. Все лицо пропиталось холодным потом. Руки пробило мелкой дрожью. А перед глазами все так же мелькали картины ужаса: растерзанные и изуродованные тела двух самых близких людей.       Послевкусие с едким запахом крови и мертвечины все еще находилось во рту и носу. Было достаточно одного кошмара, чтобы вспомнить эти вкусы. А впрочем, он никогда их и не забывал. В самом уязвимом для него состоянии они преследовали его, утягивали на дно кровавого месива своими липкими и пропахнувшими смертью руками.       Леви судорожно оглядел свою комнату, ища в ней кого-то, хотя бы отдаленно напоминающего титана из своих сновидений. Но ничего не увидел. Ни крови, ни трупов, ни смерти. Обычная комната.       «Опять кошмары…» — он прикрыл глаза, желая забыться и больше не вспоминать об этом.       Постепенно сон начал рассеиваться, уступая место осознанию происходящего. Он больше не сидел на кровати, сжавшись от ужаса и страха, держа дрожащими руками нож. Сбивчивое дыхание начало восстанавливаться, а сердце уже не долбило грудь молотом, норовя выпрыгнуть. И в комнате будто стало поспокойнее. Вон там — лениво покачиваются занавески от задуваний ночного сквозняка. В противоположной стороне комнаты были видны слабые лунные засветы от окна. А с улицы доносились воркования кукушек, предвещающие теплые деньки.       Сон окончательно отступил.       Леви вымученно протер лицо ладонью и уставился в пол, пытаясь собраться с мыслями. Ноги свисали с кровати, касаясь не закрытого ковром холодного участка пола. Он уже хотел было упереть локти в колени, как понял, что до сих пор сжимает рукоять ножа.       Того самого ножа.       Еще с самого приезда в Разведкорпус он не расставался с ним. Пусть нужды им воспользоваться не было, но оставить все-таки решил. Может, как напоминание о нем? Или последнее, что связывало с подземным городом?       В любом случае сейчас он всегда лежит под подушкой на случай непредвиденных обстоятельств. Привычка, которая появилась еще в детстве, после случая с проникновением в его дом. С тех самых пор Леви спит чутко, улавливая каждый шорох и движение. Бывало, когда инстинкты подводили солдата, он подрывался посреди ночи, сжимая нож. Прямо как сегодня, но опасаясь не кошмаров, а реальных врагов.       Леви взглянул на оружие.       «А мы ведь с тобой почти ровесники».       В комнате витала приятная слуху тишина. В ночное время никто не шумел, а сквозь деревянные стены не доносились отголоски чужой болтовни. Пожалуй, одна из причин выгонять солдат вечером на волонтерскую работу, чтобы спокойно заполнять отчеты.       Вспомнив об этом, он невольно кинул взгляд на рабочий стол с покоившимися на нем стопками бумаг. Леви встал с кровати и подошел к нему, раздраженно смотря на то, во что превратилась его жизнь.       «Чертов Эрвин. Говорит, что я его лучший солдат, а сам эксплуатирует меня как бухгалтера, — он взял скрепленную нитью папку. — Можно подумать, ему некого запрячь в корпусе».       С обреченным вздохом он поправил ворот белой рубашки и поплелся к коридору. Пытаться снова заснуть не лучшая идея, да и не хочется, так что ничего не остается кроме прогулки на свежем воздухе.       Неспешно идя по деревянному полу, Леви смотрел в окна, откуда пробивался слабый лунный свет. По ту сторону летали всякие жучки и мотыльки, мелькая на пару секунд, а потом тут же растворяясь в темноте.       Спустившись по лестнице на первый этаж, Леви подошел к кухонной установке, где покоилось ведро с чистой водой. Зачерпнув ковшиком приятную прохладу к себе в кружку, он направился с ней на улицу, неспешно совершая глоток за глотком.       Как только он открыл дверь, щеки обдало приятным и теплым сквозняком. Стихия нежно гладила кожу лица и рук, словно уговаривала побыть здесь подольше. А он и не был против.       С пристроенной к дому веранды открывался вид на лес. Ночью он казался весьма жутким: и без того темные деревья из-за отсутствия солнечного света становились еще темнее. Древесные великаны чернели с каждым часом падения светила за горизонт. Иногда, потрепанная событиями фантазия капитана представляла, что вот-вот оттуда вылезет нечисть и бесы всякие. Всегда виделась рука. Такая когтистая и черная, с отливом синего. Но за пределы сознания это никогда не выходило.       Сделав последний глоток, капитан со звонким стуком металла поставил кружку на деревянные поручни, и пошел во двор. Ноги сами привели его к конюшне.       «Недолго у вас тут побуду и домой», — пообещал себе он, начиная ежиться от ночного ветерка.       Сонные лошади, в отличие от Леви, вяло повернулись к нему, думая: кто заглянул к ним в такую темень? Учуяв привычный запах, они подошли к краям стойл посмотреть на пришедшего. Фыркали, сгребали под себя сено.       Дальше всех от главных дверей находились покои его коня. Чисто вороного, без единого белого пятна на теле. Хозяину животинки крайне не хотелось придумывать сложные и непроизносимые имена, посему и получил кличку — «Смоль». Просто, лаконично и понятно.       Уже как три года этот конь является его верным перевозчиком на самые разные дистанции. Довольно долгий срок для лошади разведки. Зачастую многие погибают на вторых-третьих миссиях за стенами, будучи раздавленными под ногами гигантов. Но этот дожил до трех лет, и, по всей видимости, собирается прожить еще столько же, а то и больше.       Характер у жеребца был буйным. Порой Леви даже сам грозился пустить его на мясо, если не будет слушаться. Но как-то не сложилось. Со временем характер животного изменился в лучшую сторону. А может, он просто привык к Леви?       — Ну, как тут поживаешь? — медленно поглаживал длинную морду коня. — Давно не заходил. А тебе, наверное, только в радость? Помню я, как ты пытался укусить меня при первой же возможности…       Но, на удивление, конь совершенно спокойно стоял, позволяя касаться себя.       «Видимо и вправду привык».       Так они простояли еще пару минут, пока глаз капитана не зацепился за лошадь Шульца. Вернее, за ее отсутствие.       «Что за?..»       Стойло пустовало. Из всех пятерых лошадей недоставало только его гнедой кобылы. Учитывая поздний час, она должна была тихо-мирно спать на прогретом сене, а не прохлаждаться где-то на улице.       Леви подошел к стене со всей амуницией, в надежде опровергнуть свои глупые домыслы и догадки, но кто бы мог подумать: седла и узды нет! Просто отлично. Его солдат где-то таскается посреди ночи, даже не объяснив причину своего отсутствия.       Похоже, кто-то давненько не чувствовал на себе праведный гнев капитана, раз совершает настолько из ряда вон выходящий поступок. Куда более интересный вопрос: зачем солдату уходить куда-то на лошади ночью?       Капитан решил первым делом убедиться в уходе Гюнтера, посему пошел прямиком к его комнате. Стук в дверь, два, три — ничего не дали. В ответ лишь гробовая тишина.       — Гюнтер, я вхожу, — строгим голосом прикрикнул Леви и повернул ручку двери.       Пус-то-та.       Аккуратно заправленное одеяло мирно покоилось на кровати. Светлые занавески на окнах все еще распахнуты. Все вещи лежат в привычных для них местах. Никаких следов присутствия человека за последние часы.       И все же проверить стоило. По крайней мере теперь он убежден в уходе солдата. Осталось только понять: на кой черт ему приспичило слинять отсюда. Посетившие голову идеи усердно настояли на том, чтобы спросить о потеряшке у других разведчиков.       Подойдя к двери в комнату Петры, Леви вновь постучался, на этот раз более уверенно и громко. В ответ на встретившую его тишину, он выждал несколько секунд. После — решил позвать.       Тишина.       «Да вы сговорились все что ли?» — начинал он терять терпение.       — Ралл, я вхожу, — ручка медленно накренилась и дверь со скрипом приоткрыла вид на комнату.       Кровать пустовала.       Никого в помещении не было. Одеяло также аккуратно заправлено, а занавески были приоткрыты, как в дневное время.       Мысленно ругнувшись, Леви стремительно направился к комнате Бозарда.       — Оруо! — стук в дверь не дал никакой реакции. За дверью комнаты обстановка выглядела так же как и в предыдущих. — Тц. Куда ж вы все делись?       Леви начинал терять терпение. Этот беспредел должен был когда-нибудь закончиться, но, судя по всему, только начинался. Все пропали. Испарились. Растворились!       Эти засранцы слиняли на ночь глядя, пока он тут, видите ли, отсыпался. Один раз попросил не тревожить!..       «Ну я вам устрою».       Леви взял в руки лампаду и пошел к конюшням. Сегодняшняя «маленькая неприятность» заставила его забыть и о прохладе, ведь он был в одной рубашке, и о назойливом ветре. Нацепив седло и узду, Леви поскакал прямиком в лес.       Пока он обегал уже которую сосну, в голову продолжали лезть предположения касаемо ухода солдат. Нет, не так. Побега солдат. Иначе этот дурдом никак не обозвать.       «Чтоб вас волки пожрали, заставляете меня таскаться по лесу, — от недовольства он стиснул зубы. — И кто еще из нас старше, Эрд?»       По прошествии двадцати минут безрезультатных поисков, Леви наконец замечает признаки жизни в лесу. Вернее сказать, слышит, а именно — заглушенный рекой людской голос.       Вскоре речь стала более отчетливой, а звук — громче. Только шум плещущейся о берега реки и глухой стук копыт нарушали слышимость ночных бесед. Леви слез с лошади и решил сам подойти к так называемому месту сбора. Раздвигая колющие ветки, он все больше пробирался к теплому свету. Скоро выйдет на поляну.       Вдали виднелся огонь и… сидящие по кругу люди. Ну конечно. Устроили себе поход с ночевкой на природе.       Так и не сумевший поспать капитан прошел под последним навесом сосен и ступил на притоптанную поляну. Шум и всеобщий галдеж заглушили его шаги по траве, да так, что никто даже не заметил призрачного присутствия капитана. А он все стоял с краю и гадал: как скоро эти неразумные его увидят.       Но, по всей видимости, никогда, ибо простоять минуту и быть не замеченным означает полное поглощение разговором со стороны ребят. Остается только одно: показаться.       Шаг за шагом, Леви медленно приближался к мирно болтающим подопечным, пока не остановился в трех метрах.       — И что это тут происходит?       Строгий голос капитана как ледяная вода окатил размякшие от бесед умы. По одному только ошарашенному виду их лиц можно было предположить степень замешательства.       — Повторюсь: что тут происходит? — снова заговорил парень, теряя терпение.       Из толпы послышался запинающийся голос Петры:       — К-капитан?.. Ч-что вы т-тут делаете?..       — А что мне еще делать, когда весь мой отряд внезапно пропал? — недовольно поморщился Леви.       — Мы не хотели вас беспокоить, честно! — заступился Конни. — Мы подумали, что ничего плохого не случится, если прогуляемся немного…       Фраза этого самодовольного мальчишки породила на языке капитана столько ответов на «богатом» языке Подземного города, но вместо этого он лишь обреченно вздохнул и продолжил:       — Знал бы, что вы будете мне так «скрашивать» серые будни — под дулом винтовки не взял бы вас. — Пальцы потерли переносицу. — Кажется, вы решили похоронить слово «спокойствие» вместе со мной.       Кадеты и старшие разведчики стыдливо опустили взгляды в землю. В воздухе искрилось напряжение.       — Придумали развлечение, тоже мне. Еще хоть раз подобное устроите — неделю ночевать на улице будете. — Он подошел к ребятам и присел у костра, согревая замерзшие ладони.       Среди сидящих первой отозвалась Саша, которая держала в руках на половину съеденный хлеб:       — Капитан, то есть, вы ради нас пошли в лес?       Леви поднял на нее насмешливый взгляд сказанным словам:       — Оставил бы на съедение волкам. Вот только распоряжение имеется, не могу. — Затем он более серьезно посмотрел на рядом сидящего Эрда, которому в следующее мгновение прилетел смачный подзатыльник. — Вы, бестолочи, где мозги обронили?       По группе пробежались тихие смешки. Мужчина откашлялся и с примирительным тоном ответил:       — Приношу свои извинения, капитан. Не подумал.       — Сложно было записку оставить, увалень?       — Учту в следующий раз.       Леви цыкнул и вновь оглядел всю компанию.       — К слову о следующем разе. Завтра с вас уборка всего дома. Так, для профилактики.       Его слова встретили непонимающие и даже возмущенные вопросы ребят, которые были явно не готовы к такому повороту событий. Ранее они спокойно сидели в одеялах и покрывалах, а сейчас — активно жестикулировали руками, протестуя режиму.       — Что?! Почему, капитан?       Леви совершенно серьезным тоном ответил:       — А кто вам в принципе разрешал куда-то уходить? Я что-то не припомню, что давал вам отгул.       Все затихли.       Леви уперся спиной об ствол дерева, подогнув колено, и прикрыл глаза. Костер звонко потрескивал, пуская в воздух новую порцию искр. Нагретое часами место и успокаивающие звуки природы ласкали слух.       Прикрыв глаза, ленно смотря вдаль, капитан тихо добавил:       — Посидим, потом домой.       После напряженной ночи треск костра, уханье сов и пиликанье сверчков писали особенно приятную слуху мелодию. На свежем воздухе и дышалось легче, не то что в душных комнатах, где сторонние мысли и сожрать могут.       Сон по-прежнему не лез в глаза, но Леви это уже не особо волновало. Можно подумать, первый день с бессонницей живет. Куда более его сейчас заботила удручающая мысль о предстоящем годе под одной крышей с этими ходячими проблемами. Что-то внутри подсказывало, будет «весело»… Причем, не в лучшем смысле.