Осколки. Сага о Йорлейфе

      Под великим Белым древом было два наследника престола: асгардский и элеринский. Первый — подросток с длинными золотыми волосами; на его голове был нордический шлем с частично закрывающей глаза полумаской. Оголовье шлема было украшено двумя идущими вдоль него крылами ворона, покрытыми узорами из позолоты. Тело его накрывал тёплый асгардский плащ, скреплённый серебряной фибулой с изображением дракона. В руке он держал небольшую серебряную пластинку, что только что была листом Древа.       Элеринский принц был одновременно похож и отличен от него. Он был одет в полный комплект тяжёлых покрытых золотом и белоснежной эмалью кавалерийских лат, его лицо также обладало острыми чертами и также было прикрыто шлемом, над которым возвышался крылатый надшлемник, делавший его похожим на пикирующего орла. Голубые глаза пылали ненавистью и праведным гневом, а в руках у него был длинный меч, по анатомии напоминающий йотунхеймский клеймор, но с менее вытянутой гардой.       Яростно он подошёл к асу и замахнулся мечом, что загорелся золотым огнём от переполняющих принца Гильраэна чувств.

***

Йорлейф

      Стоило видению сойти на нет, как тут же звук замаха меча напряг все мои рефлексы. Не до конца осознавая, что я делаю, я сгруппировался и ушёл от удара в перекате. Поднявшись, я увидел перед собой принца Гильраэна. На его лице была такая гримаса, словно он в одиночку съел минимум пуд грибов берсерка. Отец, конечно, описывал его как неуравновешенного выскочку, который сначала делает, потом орёт и только потом думает.       — Убегаешь, асгардский выродок?! — оскалился Гильраэн. — Где же ваше хвалёное бесстрашие?! Где принцип “умри никак иначе, кроме как в бою”?!       — Всё просто, — ответил ему я. — Гибель в бою почётна, только если ты добился в нём какой-никакой славы. Умирать просто так никто не говорит.       Я рванул в сторону площади. Ох, не зря первое, чему учил Торс — это делать рывок с места и бежать: только этот навык позволил мне миновать вражеский удар и броситься к площади. Иного предпринять было нельзя — у меня от силы лет десять опыта мечевого боя, а у него — минимум пара веков.       Принц тут же помчался за мной. Из ниоткуда возле Стражей Древа появились двое всадников на единорогах и преградили мне путь. Пришлось остановиться.       — Тебе некуда бежать, отродье севера, — процедил Гильраэн. — Отдай то, что украл, и отделаешься быстрой отправкой к Строгосу.       — Я ничего не крал, — ответил я. — А если ты о том листке, то Древо само позвало меня.       — Ложь! — крикнул высший эльф. — Не может Древо Короля позвать не-эльфа!       Через девятифутовый кованый забор, окружавший холм с Древом, перемахнул Торс и моментально встал между мной и Гильраэном, обнажив меч и выставив щит.       — Только и можешь, что прятаться за хускарлом, — усмехнулся принц. — Честно биться боишься, трус и вор?! Вот он я, перед тобой, Тиф.       — Йорлейф, верни, что взял, — прорычал Торс. — Нам лишние проблемы не нужны.       Я медленно подошёл к принцу, готовый в любой момент бить или бежать. Протянул ему серебряный листок. Однако стоило Гильраэну коснуться его, как тут же его руку неестественно вывернуло в судороге.       — Ты… Ты заколдовал его! Поганый асгардский колдун! Схватить его!       — Я бы не советовал тебе этого делать, — произнёс Торс. — А то ты и твои бойцы познают гнев ледяного великана древности.       От йотуна действительно понесло лёгким холодком. Хоть бы этот блеф подействовал — я же точно знаю, что Торс не владеет древним искусством своего народа увеличиваться.       — Да что ты мне сделаешь, здоровяк? Чем больше шкаф, тем громче падать будет. — Гильраэн нагло заулыбался. Мой хускарл сделал глубокий вдох и такой же размеренный выдох. Чуя неладное, я подобрал оброненный Гильраэном лист и отошёл за Торса. Засияв бело-серебряной энергией, он начал расти. Торс вместе со своими доспехами и оружием увеличился до размеров белого медведя, вставшего на задние лапы. Моему шоку не было предела, да и Гильраэн, похоже, не ожидал этого.       Воспользовавшись мгновением замешательства принца, Торс аккуратно, но резко схватил меня и, прижав к себе, рванул. Я ждал могучего прыжка, но йотун просто разогнул прутья забора и побежал что есть мочи.

***

Маэндаэр

      Когда Йорлейф и Торс ушли, Кассандра немного приободрилась. Уже не плакала и, кажется, к ней можно подойти без риска для красоты и здоровья.       — Я знаю, что тебя утешит, Кассандра, — произнёс я, расталкивая тифлингету, — тебе надо вкусить свободной жизни сполна. Что хочешь — причёску, ноготочки или, может быть, красивого мальчика на ночь?       — Отстань, — произнесла чародейка.       — Хорошо. Тогда у меня есть финальный аргумент, против которого тебе будет нечего сказать, — я широко улыбнулся, — чо-ко-лад. И кофе.       Кассандра тут же подскочила. Её глаза искрились радостью и энтузиазмом.       — Правда-правда? — завизжала она. — Ты дашь мне попробовать шоколад?       — Ну конечно, — произнёс я.       — О, Стерран, спасибо-спасибо-спасибо! — Тифлингета повисла на моей шее. Похоже, из-за всего этого она готова отдаться мне прямо здесь и сейчас. Был бы я моложе лет на двадцать, я бы воспользовался этим шансом немедленно. Но сейчас у меня на примете другой, да и к тому же я не уверен, что у других членов нашей импровизированной команды нет на неё планов. Лучше не буду портить с ними отношения.       — Я так полагаю, ты всегда мечтала его попробовать. — Я приобнял её, а чародейка кивнула. — Что ж, сегодня твой день. А потом я тебя к цирюльнику отведу — он из простой беглой рабыни сделает прямо-таки принцессу на выданье. И маникюр, и хорникюр… Что хочешь, в общем.       — Правда? — снова спросила меня Кассандра и уткнулась мне в грудь, тихо плача.       Я дал ей успокоиться и повёл её в одну кофейню. Простое местечко, но там я точно не разорюсь и при этом нам не подсунут мамонтово дерьмо вместо какао. Однако даже тамошнего выбора хватило, чтобы Кассандре сорвало резьбу. Она смотрела на прилавок горящими глазами и не могла выбрать, что брать. В этот момент я по-джентльменски улыбнулся и произнёс:       — Всего по одному, пожалуйста. И пару чашек кофе с молоком.       Видеть в этот момент горящие глаза Кассандры было внезапно так вдохновляюще. Кажется, я ей теперь неиронично нравлюсь. Как бы это не дошло до беды… А хотя, она ж красивая, всё при ней. Есть разве что одна проблема: ей от силы четырнадцать, а мне — семьдесят. Ну не выйдет из нас пары.       Пока я размышлял и оплачивал, Кассандра уже смаковала эклер с глазурью и заварным кремом. Судя по её счастливой роже, она сейчас растает вместе с кремом в её рту. Дюрвулкендов же стоял в сторонке и презрительно смотрел на всю ту гору сладостей, что была перед нами.       — Это… Лучший день моей жизни, — произнесла Кассандра, — я и мечтать о таком не смела. Чтобы рабыня, демоново отродье, хоть раз в жизни попробовало шоколад… И кофе… И всё это… Ради такого можно умереть или даже вернуться на цепь.       — Ну, если остаться здесь жить и найти хорошую работу, так можно начинать каждое утро, — печально улыбнулся я.       — Так а чего ж ты тут не живёшь? Уверена, с твоей-то харизмой ты работу тут найти сможешь. А начинать утро с шоколада — это же рай на земле, а не жизнь!       — Да так. Молод я ещё оседать на месте, века ещё нет. Мне бы попутешествовать, мир повидать и только потом смотреть, где остепениться.       — Да что тут смотреть-то? — удивилась Кассандра. — Понятно же, что надо жить в Элерине, раз тут при хорошей работе можно есть шоколад каждый день!       — А кто ж тебе даст её просто так? — я попытался спустить её с небес на землю. — У тебя нет ни знатного рода, ни образования, да ты к тому же и не эльф. Максимум будешь прислуживать в чьём-нибудь доме кухаркой или горничной. И шоколад вот так ты сможешь поесть только в крупный праздник — и то если выслужишься и получишь премию. А уйти ты не сможешь, потому как чтобы жить, надо исправно платить аренду жилья и налоги.       — То есть это получится то же рабство, но без ошейника, — задумалась чародейка, — и что, это всех устраивает?       — Даже если кого-то не устраивает, то таков закон, — я пожал плечами, — и ничего тут не поделаешь. Да и высшие эльфы не такие свободолюбивые, как лесные, потому за свои права воевать начнут, только когда на вопрос “мне не на что купить хлеба, что мне делать”, им ответят “покупай пирожные”.       — Но этот закон несправедлив! — воскликнула Кассандра. — Неужели только я это замечаю?!       — Тише, — я попытался её успокоить. — Послушай, местным хватило Войны Зимы и Лета, а ты ещё и требуешь, чтобы они ещё и за свою “неведомую” свободу воевали. Дай им пожить спокойно хотя бы лет двадцать. Всё равно вскоре всё изменится. Текущий король, Куньяно, уже не молод и вскоре начнёт неизбежно увядать. А его единственный свободный наследник, Гильраэн, ненавидит всех не-эльфов. Он со своей ватагой уже пытался напасть на империю Ассендант, что к югу. Он, конечно, проиграл, но это показатель. Император Ассенданта Марий — милейший архангел, мухи не обидит, пока на той нет знаков Скверны Прорухи, так что поводом послужил именно шовинизм принца. Поверь мне, стоит ему прийти к власти, как он тут же начнёт закручивать гайки и готовить население к новой войне.       — Да кто пойдёт за тем, кто показал себя несостоятельным правителем, проиграв войну? — тифлингета стояла на своём.       — Ну, знаешь, он умеет произвести впечатление, — заметил я. — К тому же после позорного поражения в войне с асами и аркнами многие бы хотели отомстить за убитых и освободить угнанных в рабство. Даже развилось совершенно новое направление искусства — в картинах, песнях и пьесах сейчас вспоминается, как эльфы, только прибыв из Альвхейма, изгнали с этих земель людских варваров. Разумеется, всё это подаётся под соусом эльфийского супрематизма.       — Супре-чё?       — Превосходства эльфийской расы. Ладно, это нелёгкая тема, не люблю я такие, — я тяжело вздохнул и поднялся со стула, — доедай, и пойдём-ка к цирюльнику. Приведёт в порядок твои вавилоны на голове.       Кассандра потупила взгляд и улыбнулась. Клянусь, была б у неё обычная кожа, она бы тотчас покраснела. Протянула мне руку, я помог ей встать. Её ладошка была гораздо теплее, чем у людей или эльфов. Интересно, это потому что она тифлинг или это так дикая магия снова пытается вырваться?       По дороге она дожёвывала остальные пирожные, а Дюрвулкендов так же презрительно смотрел на нас. Обиделся, что не предложили? Нет, он с отвращением смотрит в том числе на сладости. Аллергия? Запрет врача? Драконья гордость? Ну, этого я не пойму, пока рядом не появится Йорлейф.       — А до того, как сбежать, ты где служила? — поинтересовался я, просто чтобы поддержать разговор и таки узнать Кассандру получше.       — Поначалу я была трэллом в имении одного тана, — ответила она. — А потом меня купил Торвальд Блэксон, придворный маг короля Харальда.       — То есть ты жила себе припеваючи во дворце? — удивился я. — А чего сбежала-то?       — Когда ты рискуешь быть съеденной тиграми, просто вытирая пол, точно остаться не захочешь.       — Тиграми? — удивился я. — Ты преувеличиваешь.       — Да нет, — возразила Кассандра. — У короля Харальда есть два, как он их называет, котика — это здоровенные, размером где-то с лошадь, белые тигры по имени Кусака и Царапка.       — Ого, не знал. Так мило. — Мое лицо расплылось широкой улыбкой до ушей.       — Не то слово, — саркастично ответила чародейка. — Был у меня во дворце друг среди трэллов, полуэльф Хич. Однажды он, вытирая пол, наступил на хвост спящему Царапке, как тот тут же заверещал. Прибежал Харальд и давай утешать этого белого балбеса, мол, ты ж мой котёночек, кто тебя обидел и так далее. А рядом как раз был виновник кошачьих визгов. Недолго думая, король приказал своим тиграм растерзать его. А мне не хватило смелости броситься и вступиться за своего друга.       На её глазах выступили слёзы. Я слегка её приобнял.       — Подумай об этом с другой стороны, — тихо сказал я. — Тебе хватило ума не лезть в заранее проигрышный бой.       — Да, пожалуй, ты прав, — тихо вздохнула Кассандра. — Кстати, во дворце было ещё кое-что. Но это скорее просто неприятная часть, чем трагическая. Призрак отца Харальда, Гуннульфа.       — А он тебе чем насолил?       — Не лично мне, но всем обитателям дворца. То камин зимой потушит, то среди ночи на волынке трубить начнёт, то ещё что-нибудь.       — Н-да, теперь ясно, почему Харальд такой злой, — ухмыльнулся я. — И ещё менее понятно, почему Йорлейф такой добрый.       — Он? Добрый? — чародейка нахмурилась. — Да он сын этого палача Харальда. Причём старший. Его воспитывали в их варварской традиции!       — Ну, тут ты, может, и права, — задумался я. — А может, это в тебе говорит давивший на тебя ошейник? Может, ты всё ещё не можешь принять, что ты свободна?       — Ты… Да что ты в этом понимаешь?! — крикнула она. Где-то справа начали слышаться громкие шаги.       Дюрвулкендов подошёл и начал что-то агрессивно говорить на своём драконьем.       — Слушай, чешуйчатый дружок, не лезь, пожалуйста….       — МА-А-А-А-Э-Э-Э-Э-Э-Э-ЭН-ДА-А-А-А-Э-Э-Э-Э-ЭР-Р-Р-Р-Р!!! — раздался крик настолько низкий и громкий, будто это был рык медведя размером с мамонта.       — Уверяю тебя, Кассандра, среди троллей у меня любовников нету, — полушутливо произнёс я, увидев, как тифлингета дрожит от ужаса, глядя направо. Чтобы понять, чего это она так испугалась, я повернул голову. Прямо на меня мчался Торс… И он был гораздо больше обычного — не меньше трёх с половиной метров в высоту. На его плече сидел Йорлейф, в его глазах читались шок и трепет перед собственным хускарлом.       А потом я заметил маленькую, незначительную деталь: за ними гнались рыцари ордена Единорога!       — Бежим, — коротко сказал я. Дважды повторять не потребовалось, и Кассандра вместе с Дюрвулкендовом бросились в сторону, где была пришвартована наша посудина. Размеры Торса позволяли раскидывать толпу горожан в стороны, в то время как рогатые кони с трудом маневрировали в узких улочках.       Но всё равно нам наперерез вышел третий всадник. Драться с ними бесполезно, это же Рыцари Единорога, элитная королевская гвардия. Каждый из них стоит десятка асгардских боевых магов, не говоря уже о нас: паладине-самоучке, простом йотунском воине, немом драконе, чародейке-рабыне и барде, что бросил музыкальную школу ради девушки.       — Сдавайся, асгардец, — произнёс подошедший… Принц Гильраэн?!       — Чем ты ему насолил, высочество? — тихо спросил я Йорлейфа.       — Да ему не понравилось, что дерево дало мне свой дар, — ответил он, слезая с плеча Торса.       Да, это в стиле этого фанатика. Что ж, ладно. Тут поможет только песня. Только вот что петь? Я достал из-за спины лютню и, настраивая её, произнёс:       — Что ж, импровизируем по плану.

Ты совсем один, ты в тупике

В шаге от ада!

Ты ловил зарю, но в кулаке

Серая мгла...

Серая мгла, в вене игла,

Полная яда.

И зовут тебя, там, вдалеке

Колокола!

                    Глаза принца ни на секунду не замутились, чего и следовало ожидать. Что ж, дальше вкладывать магию очарования в песню бесполезно… Но всё равно от неё прок есть — все рыцари смотрят на меня. А значит, остальные что-то сумеют предпринять.       — Ты что делаешь? — спросил Гильраэн со смесью недоумения и гнева.       — Песенная битва. Я тебя сделаю!       Где-то в глубине я удивился своей собственной дерзости, но это меня не остановило:

Стой! Это бездна

И не жди иного –

Бесполезно...

Бесполезно…

      Кассандра повернулась в сторону рыцаря, преградившего нам путь.

Небо – мольбы не ждёт,

Небо – угроз не слышит!

      Воздух вокруг неё становился всё горячее.

Небо – ведёт особый счёт!

      Торс и Йорлейф приготовились бежать. Рука великана сзади опустилась на мой воротник.

Небо – мольбы не ждёт!

      Принц Элерина всё больше начинал закипать. Скрежет его зубов едва ли не заглушал мое пение.

Небо – угроз не слышит,

Небо – само тебя найдёт!

      — ЧТО?! ТЫ?! ДЕЛАЕШЬ?! — крикнул Гильраэн.       — Да так, ничего, — ответил я, — наигрываю, чтобы нам милостыню дали. У Элерина же шестнадцать лет назад было, что аркны могли отобрать. А что ты заберёшь у голодранцев?       Гильраэн не выдержал. В один момент он замахнулся своим мечом, чтобы разрубить меня пополам от макушки до пояса. Но именно в эту секунду Торс с силой потянул меня за воротник, спасая от смертельного удара, а Дюрвулкендов издал крик “FUS!”, отталкивая Гильраэна прямо в стоявшую сзади тележку с навозом. Кассандра тоже крикнула что-то на своём, из её рук вырвался луч огня. Врезавшись в единорога, он взорвался, и грохот этого взрыва, кажется, слышал весь город. Тифлингета тут же начала падать на мостовую без сил и разбила бы голову, если бы ни поймавший её Йорлейф.       Рыцари попытались схватить нас, не успели — настолько стремительно мы рванули оттуда. Клянусь, никогда в жизни не бегал так быстро. Через несколько минут мы уже отплыли из Сильгашронда. Только когда мы были на некотором расстоянии, я наконец-то выдохнул с облегчением.       — Скажи, Маэндаэрр, — произнёс Йорлейф, отдышавшись, — а ты учился не в Хорнланде, а?       — Нет, — ответил я, — а что?       — Да так, уж очень ты похож был на тамошних скальдов-металлистов, — улыбнулся он. — Ещё и песня твоя очень подходит под лекала их жанра.       — Приятно слышать., — я немного покраснел. — А что, может, мне тоже проколоть нос и уши, нарядиться в чёрную кожу и орать на всю сцену?       — Нет, вот это лишнее, — возразил Торс, — ты и без этого хорош. Не, ну как ты этого маменькиного сынка уделал, а?       — Я-то ничего. Как его Дюрвулкендов криком в навоз отправил — вот это было нечто.       — Ni nenfah nii, aar thur, — драконорождённый презрительно посмотрел на меня. Йорлейф помрачнел.       — Что он говорит?       — Не за что, рабовладелец, — перевёл Йорлейф.       Вот как? Я ему жизнь спасаю, а он меня рабовладельцем кличет!       — Ящерка, а ты не охренел? — я подошёл к драконрождённому. — Может быть, тебе невдомёк, но мы, лесные эльфы, самые свободолюбивые среди нашего народа! И мы уж точно не будем отнимать свободу у других, тем более превращать их в рабов!       — Hi lost naak fin elaas., — ответил Дюрвулкендов с невозмутимым лицом. — Nii los wahl naal aar thur.       — Вы ели шоколад, — принц Асгарда продолжил переводить. — Его делают рабовладельцы. Стоп… — удивился Йорлейф. — Вы ели шоколад? Без меня?!       — Ну, Кассандру же надо было успокоить как-то — я пожал плечами. — Говорит, это счастливейший день в её жизни.       — Ещё товарищ называется, — пробурчал принц. — Вот как доверять тебе после этого, а?       — Виноват. — Я потупил взгляд. — В следующий раз обязательно тебя позову.       Йорлейф не выдержал и звонко засмеялся, словно кто-то заиграл золотыми колокольчиками.