Осколки. Сага о Йорлейфе

      — И в следующий раз ты расскажешь мне свой план ДО того, как реализуешь, — процедил я, помогая Дюрвулкендову подняться, — Ты понимаешь, что мы выжили лишь чудом?        — Zu’u ni mindoraan hin ruth, (Я не понимаю твоей ярости), — ответил драконорождённый, — Mu drey neilaas ahs fin oblaan. (Мы выжили в конце концов). Ahrk mu lost al fin munnaakin. (И мы уничтожили этих людоедов.) Fos los diron? (В чём проблема?)       — В том, что ты чуть нас не угробил, — ответил я, начиная злиться, — Если бы я заранее знал этот план, мы могли бы его обсудить. Как минимум, я бы подготовился к твоему шторму до того, как ты его обрушил.       — Ni rein ko stiis kllo (Не плачь над рассыпанным песком), — он сохранял невозмутимый вид. Меня это раздражало всё больше.       — Ты не понимаешь, что такое работа в команде? — спросил я, — Прежде, чем действовать, необходимо согласовать план со всеми действующими в нём лицами. И если кто-то из участников не согласен, он мог бы высказать тебе своё несогласие с ним и предложить альтернативу. И только если нет альтернативы, которая была бы столь же эффективна, действуем по плану, который нам не нравится. Понимаешь?       — Geh (Да) — драконорождённный закатил глаза.       Он вскинул секиру на плечо и мы пошли к лагерю огров. Он был пуст. Палатки сметены волнами, вековые деревья выкорчеваны. Похоже, у Шора давно чесались руки смыть этот поганый лагерь с лица Мидгарда, а мы лишь дали ему повод.       Из-за бурелома вышла старуха-дроу, опираясь на посох. Она была скрюченной, а правая её нога была перебинтована, к ней также были привязаны несколько палок       — Этот трюк с бурей был похвальным, сынки, — произнесла она, — Поздравляю, вы меня поймали. Сдаюсь.       Она медленно подняла руку, вторая всё ещё держала посох.       — Но скажи мне, ас, много ли чести убивать беспомощную старуху? — эльфийка коварно улыбнулась       — Я и не намерен убивать тебя, — ответил я, — Мы сдадим тебя властям и они осудят тебя по закону.       — И всё равно они казнят меня, — возразила эльфийка,       — Но это будет не самосуд, а справедливость, — твёрдо произнёс я, — Дюрвуллкендов, хватай её.       Драконорождённый не стал медлить и тут же схватил её и прижал лицом к земле. Я нашёл на руинах этого лагеря относительно крепкий моток верёвки и связал ей руки.       — Пощади, — произнесла старуха, — У меня сломана нога. Я ходить не могу.       Я задумался и испугался — я стал поразительно похож на своего отца. Такой же чёрствый сухарь, которому плевать на всех. Но ведь и развязывать эту дамочку — не слишком хорошая идея. Я ж не знаю, на что она окажется способна.       Поразмыслив, я поднял её и закинул к себе на спину. Зараза старая оказалась очень и очень тяжёлой. Медленно, но верно мы продвигались к городу, но потом я обратил внимание, что я всё ещё ношу это проклятое платье и оно мешается! А одежда моя осталась на корабле, куда возвращаться вообще недосуг!       Ну что ж. Сам ввязался, сам теперь и буду расхлёбывать. Я стиснул зубы и продолжил тащить её на себе до самого города, иногда останавливаясь, чтобы перевести дух и слегка потянуться в спине.       Наконец, мы добрались до города, а там уж и до дворца герцогини. Стражник, видя старуху на моей спине лишь злорадно улыбнулся и отвёл меня к своей главной. Я сбросил к её ногам эту каргу и с облегчением произнёс:       — Вот предводительница огров. Покойных огров. Теперь отпусти моих товарищей!       — Так-так-так, — удивлённо произнесла дроу, — Ты не только выжил, но и принёс мне эту… это существо живым. Знаешь, за такое тебе полагается награда. Золото в городской казне уже, так сказать, освоено, но я могла бы отблагодарить тебя… Иначе.       Она сладостно улыбнулась и прижала меня к стене.       — Я не до конца понимаю, к чему вы клоните, — произнёс я, обильно краснея.       — Ну как же, — она коснулась моей щеки тыльной стороной ладони, — Ещё и специально узнал мой фетиш на феминных мальчиков в женской одежде… Чтобы воспользоваться самой лучшей возможностью в своей жизни.       — А, в этом дело… — я неловко улыбнулся, — Это просто недоразумение. Я таким образом выманивал огров из их лагеря. Помните тот шторм утром? Работа моего нового товарища.       — Ага… а потом ты «забыл» переодеться? — она показала пальцами одной руки кавычки — Ну же, мальчик, не отказывай себе в удовольствии.       Эльфийка облизнулась и потянулась к моему лицу. Хоть её формы и были достаточно привлекательными, и эта привлекательность была подчёркнута корсетом с до неприличия глубоким декольте, мое асгардское нутро вопило об отказе. Никогда праведный воин Шора не ляжет с эльфийкой!       — Нет! — с криком ответил я, — Ни в коем случае!       — Что ж, так бы и сказал, что предпочитаешь мужчин, — с ноткой разочарования произнесла эльфийка, — Что ж, ладно. Однако за поимку этой витамантки я должна тебя наградить как-то сверх меры… А, точно. Иди за мной. Один.       — Зачем вы так утруждаетесь? — спросил я, следуя за ней, — Что я такого сделал, принеся вам простую старуху?       — Дело в том, — ответила герцгиня, — Что это моя предшественница. Раньше она здесь всем правила, а я была так, полукровка-сбоку припёка. Но потом я обнаружила, что она практикует мерзкое запретное искусство витамантии. Тебе известно, что это такое?       — Не то, чтобы. Однако «вита», если память мне не изменяет, на древних языках означает «жизнь», тогда как «мантия» — «магия». Значит, это какая-то магия жизни.       — Много ты думаешь для наёмника, — лукаво улыбнулась эльфийка, — Но в целом ты мыслишь в верном направлении. Возможно, витамантия — слишком мудрёное для тебя слово, потому я скажу более понятное понятие — Скверна Прорухи.       В этот момент меня передёрнуло от осознания того, что я носил на своём горбу эту ведьму. Практически во всех народах это мерзкое искусство, проруха, находится под строжайшим запретом. Сам адепт Прорухи, коих принято называть чернокнижниками, обретает невероятное могущество, но цена тому — чужие выпитые жизни и уничтожение собственной души. Постепенно чернокнижник перестаёт быть смертным в привычном понимании и становится демоном. И на Великом Судилище нет прощения       — Но раз эта гадина — чернокнижница, то почему когда мы уничтожили всех огров, она даже не пыталась сопротивляться? — удивился я, — Она же могла с лёгкостью выпить из меня все жизненные силы одним махом.       — Да… Подозрительно, — задумалась эльфийка, — Очень и очень подозрительно. Она что-то говорила, когда вы её схватили?       — Ну, только молила о пощаде, взывая к моей воинской чести, — ответил я       — Кажется, я раскусила её план! Она использовала тебя, чтобы добраться до моего дворца!       В этот момент где-то на нижних этажах прогремел взрыв. Пол пошатнулся и стены стали обрушаться.       Я бросил быстрый взгляд на герцогиню, потом на окружающую остановку. Недолго думая, я схватил её за ворот и побежал к ближайшему окну. Хлёстким ударом ноги я выбил его и, ухватив эльфийку покрепче, прыгнул прочь из разрушающегося здания.       Видимо, у меня открылось второе дыхание, ибо я пролетел больше тридцати футов и приземлился на крышу какого-то здания. Но она оказалась мокрой из-за недавнего дождя и мы соскользнули вниз. В последний момент мне удалось ухватиться за решётку балкона. Однако сил держать двоих у меня хватило бы не надолго.       Герцогиня перелезла через меня и забралась на балкон, после чего протянула мне руку. Я схватил её и подтянулся.       — Зачем вы помогли мне? — спросил я, — Во-первых, ты мне ещё пригодишься, надо убить эту бестию, — ответила эльфийка, — А во-вторых, я всё ещё надеюсь, что ты одумаешься касательно своей награды. — Спасибо за честность, — ответил я.       Мы бегом, не обращая внимания на крики хозяев дома, спустились и выбежали на улицу. Из облака пыли вышла не старуха с перевязанной ногой, а молодая эльфийка с пышными формами, одетая в поистине королевские одеяния.              Заметив нас, она выставила руку вперёд. Из неё вырвался маленький красный луч только затем, чтобы в миг взорваться огненным шаром между мной и герцогиней. Нас отбросило назад.       Я поднялся и обнажил меч. Герцогиня призвала магический доспех.       — Старуху беру на себя, — произнёс я, — Вы же освободите моих товарищей.       — Сдурел?! — шикнула эльфийка, — Она тебя зажарит и не заметит. Без меня ты не справишься.       Но я её не слушал. Мое сердце наполнялось силой Света. С каждым вдохом я всё больше сосредотачивал в себе Его силу. Наконец, я с криком «Именем Аргалора, я караю тебя, чудовище!» бросился на колдунью. Меч в моих руках начал светиться золотистым светом, и в шедший за разгоном удар я вложил всю свою силу. Хлёсткий удар, вспышка — и рука ведьмы отлетает в сторону. Огромная обугленная корка на месте плечевого сустава избавила и меня и остальных от вида крови.       Ведьма завизжала от боли. Оставшейся рукой она схватила меня за шею. Я ощутил, как начинаю слабеть. Место ожога на эльфийке начало затягиваться.       Еле как я нашёл в себе силы и что есть мочи ударил ногой по её паху. Эльфийка отпустила меня и от боли согнулась в три погибели. После, как учил Торс, резкий апперкот левой рукой — и ведьма лежит на земле.       — А ты неплох, мальчонка… — процедила она, — Что ж, похоже, мы с тобой сможем неплохо потанцевать, пока моя предательница-дочь спасает твоих друзей. Но только вот нам не нужны лишние танцоры, не находишь?       Ведьма сделала пасс руками и вокруг нас образовалось кольцо алого огня.       Я встал в стойку и начал молиться Аргалору. Солнце попало на меня своим сиянием и я ощутил, как ко мне возвращаются силы.       — Потанцуем, дорогуша, — произнёс я, — Я смерти не боюсь, ведь после неё меня ждёт Вальхалла!       Эльфийка выпустила в меня молнию. Я отскочил, сделав кувырок и бросился вперёд. Очередной удар — но на сей раз мой клинок отскочил от тонкой плёнки магического щита, выставленного эльфийкой. После я еле успел увернуться от удара струёй огня прямо мне в лицо, но одежду таки подпалило. Но мне было плевать. Сейчас у меня лишь одна цель — продержаться до прихода Торса и Кассандры. Я поднялся на ноги, хоть и казалось, что сил уже нет. — Признай, мальчик, ты проиграл, — произнесла эльфийка, — Не лучше ли стать моим сторонником и жить, чем умирать страшной смертью? — Я асгардец… — хрипло ответил я, — И я не сдамся… Особенно тебе…

СКОЛ! ЗА НАШИХ ПАВШИХ БРАТЬЕВ!

СКОЛ! В ВАЛЬХАЛЛЕ БУДЕТ ПИР!

СКОЛ! НАС СТРОГОС НЕ ОСУДИТ!

СКОЛ! БЛАГОВОЛИТ НАМ ТИР!

      — Что, захотелось попеть перед смертью? — усмехнулась эльфийка, — Это тебе не поможет.       Тут же песню подхватил знакомый голос Торса. Через кольцо огня в нашу сторону прилетел кирпич и угодил ведьме по голове. Она пошатнулась, стена огня пропала и я увидел великана, рыжего эльфа, Кассандру и Дюрвулкендова.       Ведьма огляделась и прорычала:       — Считай, что ты сегодня победил, щенок.       Заструился серебристый туман, в котором чернокнижница исчезла.       Торс подошёл ко мне, улыбнулся и произнёс:       — Второй день в эльфском городе, а уже носишь дамское платье.       — Ты меня не осуждай, — ответил я, — Значится так, Кассандра, ты ищи нам относительно безопасный кабак, я же сбегаю переоденусь в нормальную одежду. Дюрвулкендов, Торс, вы идёте со мной — надо пригнать корабль к причалу. После в кабаке я всё объясню.       — Кстати, об объяснениях, — рыжий эльф, который ранее помог нам с Кассандрой в кабаке поклонился, — Имя мне Маэндаэр из рода Эльтаримов. С остальными, кроме этого чешуйчатого, я уже познакомился в тюрьме.       — Ближе к делу, — произнёс я, — Зачем ты мне помогать решил тогда?       — Потому что вам нужна была эта помощь, — ответил Маэндаэр, — Ну и в дальнейшем я вам пригожусь. Я довольно неплохой фехтовальщик и целитель — словом, я бард. Более того, Торс уже сказал, что вам много плыть, а музыканты на кораблях ценятся.       Что верно, то верно — в экипаже боевого драккара всегда есть певец или иной музыкант, так как он задаёт ритм гребли и в принципе скрашивает вечера.       — На чём играть умеешь? — спросил я       — В основном деревянные духовые, — ответил бард, — Но в целом, учусь новым инструментам я легко.       — Что ж, ладно. Оставайся, но под руку не пой. Ты город знаешь, как я понимаю, лучше, потому помоги Кассандре разведать кабак.       Я развернулся и мы отправились к месту, где был оставлен наш корабль. Там, хвала богам, не было никаких любителей поживиться бесхозным имуществом. Но была другая проблема — он лежал на песчаном берегу на боку и было решительно непонятно, как его обратно спустить на воду. Более того, после шторма произошёл отлив и вода была ещё дальше.       Переодевшись, наконец, в нормальную одежду, я привязал к носу нашего судна верёвку. После совместными усилиями мы спустили его на воду.

***

      С севера на Мелькаир надвигался сильный ветер. И герцогиня прекрасно знала, что это означает. Вскоре на горизонте она увидела отчётливый силуэт чёрного дракона, который быстро приземлился в центре города, на стройплощадке, где некогда был её дворец.       После дракон принял облик двухметрового дроу с сверкающими зелёными глазами и обширной мускулатурой, пусть и с весьма женственными чертами лица.       — Чем обязана, Ульвулкрид? — спросила герцогиня       — Ты нарушила наше соглашение, — ответил дракон, приставив к её горлу кинжал со змеевидным лезвием фламберга. Эльфийка продолжала невозмутимо смотреть на него.       — Что ж, могу сказать тебе тоже самое, — ответила она, — Когда на моих землях появились огры во главе с этой ведьмой и после того, как я выслала к тебе с десяток гонцов с просьбой решить эту проблему, ты даже палец о палец не ударил.       — Огры — проблема незначительная, — Ульвулкрид продолжил буравить её взглядом, — Ты могла бы решить её силами своей городской стражи или наёмников. Но видимо, чтобы заставить меня, великого Ульвулкрида, потратить силы на этих жалких букашек, ты помогла одному из моих Zaam сбежать. Я прав?       — Я лично твоим рабам бежать не помогала, — ответила эльфийка, — Но если бы ты своевременно сообщил мне о пропаже, я бы уже давно объявила его вне закона.       — Так или иначе знай, если я всё же узнаю, что это ты помогла ему улизнуть, твоему городу несдобровать, — прорычал дракон, возвращаясь в свой истинный облик, — Но если предоставишь его мне, я, так и быть, поспособствую восстановлению твоего дворца.

***

Йорлейф

      — И на этой рухляди вы собирались проплыть весь мир? — насмешливо произнёс Маэндаэр, — Меня удивляет, как вы на этой рухляди до Талринтоса из Асгарда доплыли.       — Докуда? — переспросил Торс, — Ты про темноэльфийскую часть Винланда?       Бард вспылил.       — Слово «Винланд» придумали неотёсанные асгардские варвары, — он начал активно трясти руками, а между его слов были непереводимые эльфийские ругательства, — Никогда не было единой эльфийской земли! Лишь четыре независимых друг от друга королевства! Ну почему каждый раз эту элементарную истину надо объяснять?!       — Об названия ваших королевств язык сломаешь, — невозмутимо ответил Торс, — Потому я их и не запоминал.       — Вот скажи, Торс, — продолжал пылать Маэндаэр, — Если я скажу, что Хелльхейм и Асгард — это одна страна Нормандия, то что ты сделаешь?       Торс задумался.       — Признаю, был неправ, — произнёс он через некоторое время, — Ну что, остроухий, мир?       — Мир, — проворчал эльф       — А теперь раз вы прекратили спорить, то на корабль, — произнёс я, — Надо успеть достичь аркнийских земель, пока эти дроу не решили нас зарезать.       — Аркнийских?! — ещё сильнее вспылил Маэндаэр, — Ты что, дурак? Это ж варвары похуже вас, асов. Да я гарантирую вам, стоит нам заплыть в их воды, как свободными мы уже никогда оттуда не уйдём, ибо нас заклеймят рабскими метками!       — Так ты плыть-то будешь? — спокойно спросил я, — А то мы можем и оставить тебя здесь.       — А, чёрт с вами, — процедил эльф, — Но в случае чего знайте, я предупреждал.