Осколки. Сага о Йорлейфе

Йорлейф

Октябрь, 68й год от пришествия Механийцев

      Давно это было. Но до сих пор я помню тот день. День, когда я пришёл к вере. День, изменивший всю мою жизнь.       Я рос в Винтерхельме, столице Асгарда. А именно в самом его сердце — Дворце Королей, как принц. Ни в чём в своей жизни я не нуждался, целые дни я проводил за тренировками мечевого боя и за изучением истории и культуры моей родины. И вся она пропитана кровью.       Задолго до моего рождения нашу землю контролировало соседнее королевство, Хелльхейм. Правил им жестокий и беспринципный король Эрен по прозвищу Король Мёртвых. Он был убеждён, что все вокруг — враги его родины. И если его некромантов и чёрных драконов асы терпеть могли, то когда он объявил о намерении пробудить Пожирателя Мира, мой отец, Харальд Гуннульфсон, тогда ещё мелкий тан, восстал.       Но весьма быстро к нему пришёл на помощь серебряный дракон Партурнакс. Началась Война Драконов. Окончилась она поединком моего отца и Эрена у стен Крига, столицы Хелльхейма. Харальд легко одолел Короля Мёртвых и отрубил ему голову. Но в тот исторический день он не стал объявлять Хелльхейм своим. Лишь потребовал контрибуции и дани. После он сказал дочери Эрена, Потэме, следующее:       — Я понимаю, что многие бы хотели, чтобы я выдавил вас, как последний гнойник на теле этой земли. Но так не будет, ибо тогда я ничем не лучше твоего отца, желавшего пробудить Пожирателя Мира. И пусть всё Алдуиново племя знает: если вы предадите идеалы чести, как Эрен, мы сметём вас!       С тех пор он и правит Асгардом бок о бок с Партурнаксом. Вскоре после этих событий он женился, но я, его первенец, родился только через шесть лет. И рос я слабым и больным, поскольку родился сильно раньше положенного. Отец пытался сделать из меня воина, но из меня он ни в какую не получался. Я очень плохо переносил холод. А холод в наших краях держится по восемь месяцев в году, так что нетрудно догадаться, что болел я весьма часто.       И вот, в один день, когда я едва выздоровел после очередной простуды, я на краю своего сознания услышал пение. Это был прекрасный тенор, звавший меня за собой. Без особого труда я покинул сначала дворец, а потом и город, следуя за таинственным пением. Оно вело меня прочь, к прекрасному дворцу, сделанному изо льда. Он переливался в лучах солнца так, будто был сотворён лучшими камнерезами из расы цвергов.       Как только я приблизился, ворота открылись сами собой. А за ними были залы, доверху заполненные кучами драгоценных камней. На входе меня встретила среднего возраста женщина с длинными серебряными волосами. Её глаза сияли подобно хрусталю. Приблизившись, я понял, что пение исходит от неё.       Я тут же проклял себя за неосторожность. Очевидно же, что это была ловушка! И я же принц, должен уметь распознать обманчивую магию!       — Боишься меня, юный принц? — усмехнулась женщина, — Это правильно. В конце концов, я старше покровителя вашего государства, Партурнакса.       — Не может того быть, — возразил я, — Серебряный Властелин уже больше семи веков бороздит небеса Мидгарда.       — Не веришь? Правильно. Всяким словам нужно подтверждение.       После этого меня ослепила вспышка золотого света. Затем я увидел перед собой огромного дракона с чешуёй, сверкающей и переливающейся в солнечном свете, будто сделанной из хрусталя.       — Всего на век я старше Партурнакса, — прорычал дракон, — Имя мне — Винтаас Кораав Куолаас .       — Сверкающий Видящий Пророк, — я вслух перевёл её имя с драконьего на асгардский, — Сильное имя. Но только зачем я тебе?       — Моё время среди людей уже почти ушло, — ответила она, — Скоро долг дракона позовёт меня к Довдинору, Драконьему Погосту. Однако прежде, чем я улечу на север, я хочу дать людям последний урок.       — И что же это за урок? — не без любопытства поинтересовался я, тихо отступая назад.       — Не бойся, юный Тигрёнок, — произнесла драконица, — Для начала поведай мне, каких богов знает твой народ?       — Шор, наш вождь и бог магии, — ответил я, — Тюр, бог войны, мореплавания и ремёсел, Алдуин Пожиратель Мира, бог времени, Локи, бог коварства и любви, Левиафан, богиня морей, Боги Смерти Милос и Строгос и Бог-Закальщик Стерран.       — И как всегда, род людской везде, кроме земель Люциан, забывает своего главного бога, — печально вздохнула драконица, — Аргалора Сияющего, Бога Света.       — С каких это пор какой-то Аргалор главнее Шора? — возмутился я, — Именно Громовержец является вождём всех людей. Всякий правитель людской правит с его подачи. Он научил нас магии, и именно он велел Партурнаксу прийти моему отцу на помощь.       — И всё же именно по воле Аргалора встают солнце и луна, — спокойно ответила Винтаас, — Именно он зажёг на небе звёзды, и по его воле крестьянин становится рейдером, рейдер — хускарлом, хускарл — таном, тан — ярлом, а ярл — конунгом. Именно Аргалор научил смертных самопознанию и саморазвитию. Позволь, я кое-что тебе покажу.       Перед моими глазами появилось видение пространства, заполненного ярким, чистым светом. Вокруг слышалось пение высоких, прекрасных голосов. В центре этого света была цитадель, отделанная золотом. Вокруг неё кружили люди с сияющими орлиными крыльями. И даже с великого расстояния я ощутил их силу и благодать.       Видение исчезло, а я вновь стоял во дворце Пророчицы. Только теперь его красота не шла ни в какое сравнение с тем, что она мне показала.       — Это была Небесная Цитадель, дом Аргалора, — пояснила она, предвидя мой вопрос, — И туда при жизни и после смерти могут попасть лишь те, кто верит в Аргалора и следует его учению Солнечных Ступеней. Оно заключается в совершенствовании себя, становлении орудием в Его руках. И перед тем, как я уйду, я попрошу тебя — неси Слово Его людям Асгарда. Можешь для этого взять некоторые книги из моей библиотеки.       — Но ведь наш народ не примет новой веры, не увидев того же, что увидел я! — я сорвался и закричал на древнее существо.       — Я сделала всё, что требуется от меня, — спокойно ответила драконица на мой крик. — Теперь твой долг — сделать всё, чтобы привести свой народ к вере. А теперь прощай, юный принц. Моё время пришло.       Она взмахнула крыльями, взлетела и пробила крышу своего дворца. Я еле увернулся от падающих осколков льда. Сияние дворца исчезло, и его многочисленные сокровища тут же потеряли часть своего блеска. Весь дворец оказался в моём полном распоряжении. Я тут же пошёл искать библиотеку. По пути я многое обдумывал. Я не знал, как я буду рассказывать об этом отцу, но я точно изменил своей прежней вере. Аргалор и его Свет направят мой путь и путь моего народа в новое светлое будущее.

***

      Когда Винтаас Кораав Куолаас подлетела к северным берегам Асгарда, она заметила, как сзади сверкнуло два серебряных крыла. Понимая, кому они могут принадлежать, хрустальная драконица приземлилась на скалистый берег моря. Вскоре рядом с ней сел куда более потрёпанного вида серебряный дракон. Часть его чешуи была зелёной, глаза сияли жёлтым.       — Опасную игру ты затеяла, Винтаас Кораав Куолаас, — произнёс он низким баритоном, — Думаешь, Тигрёнок сумеет убедить Старого Волка?       — Не думаю, — ответила хрустальная, — Это испытание для юнца. Асгарду нужен сильный лидер, который не разрушит своей глупостью то, что построил его отец. Учение Аргалора ему в этом поможет, я уверена.       — А ты не думаешь, что за инакомыслие Харальд может убить своего сына? — опасливо спросил Партурнакс, — А то не зря он славится вспыльчивостью и упорством.       — На это я уже повлиять не успею, — печально произнесла драконица, — Но совесть моя чиста. Я выполнила букву договора с Аргалором и сделала всё, что позволяла Старая Летопись Нового Мира.