Когда рушатся убеждения

      Это не должно было произойти вот так. – Вивьен...       Сириус стоял с поднятыми руками и не знал, что ему делать. Брукс перед ним выглядела обескураженной, злой, уставшей; на её лице застыла такая мука, что его сердце больно сжалось. Она прерывисто дышит, на её лбу блестит пот, глаза неотрывно следят за ним, дикие и горящие, но единственное, что остается в её образе непоколебимым – пистолет в её руках. Он направлен прямо на него, и Блэк почему-то не сомневался. Она выстрелит.       Собственное раздражение он запихивает куда подальше.       Вивьен же пытается справиться с собственной паникой. Она делает равномерные и короткие вдохи и выдохи, заставляет свой мозг трезво оценивать ситуацию. Но здравый смысл противится, не желает подчиняться. Он вкупе с событиями этого дня просто отказывается верить в то, что окончательно вывело его из строя. Брукс быстро трёт лицо левой ладонью, не опуская руки с пистолетом, и громко выдыхает. На один миг в глазах темнеет, как если бы она резко встала с кровати. Секундная слабость во всём организме – и её отпускает. Она начинает слышать свое дыхание, значит, слух к ней возвращается. Выпрямляет спину и смотрит на мужчину, пытаясь объяснить себе, почему она видит его перед собой.       Идея провальная, потому что она не знает, как это объяснить.       Брукс пистолетом указывает ему на кресло и бросает холодное «Садись».       Блэк подчиняется, не сводя с неё глаз, и медленно садится в указанное кресло, опускает руки и скрещивает их в замок на коленях. Он мельком бросает взгляд на фотографии, и его гнев разгорается с новой силой, но он лишь сжимает челюсти и смотрит на женщину.       Она садится на диван напротив него и с громким стуком кладёт пистолет на столик перед собой дулом к нему.       Диалог. – А теперь попытайся объяснить все эти фокусы, – говорит она вкрадчиво и тихо, устремляясь к нему глазами. – Послушай... – он вздыхает миролюбиво, что ему особо не свойственно, и проводит рукой по волосам. – Я понимаю, что для тебя увиденное выглядит очень странно, но это всё правда. Прости, что вышло так внезапно, – Блэк смотрит на неё, пытаясь угадать реакцию, но её лицо остается нечитаемым. – Ты не объяснил, – отрезает Вивьен. То есть, по его словам, видеть, как животное превращается в человека, – это нормально? И он за это ещё извиняется? Страх в ней граничит со злостью, и она не знает, чего стоит опасаться больше. – Меня зовут Сириус Блэк, – немного подумав, начинает он. – Вы, люди... многого не знаете о мире, в котором живёте... – он вдруг не решился сказать слово «маглы». – Мы? – перебивает женщина резко и насмешливо.       Сириус открывает рот и тут же закрывает. Мерлин, как, оказывается, трудно объяснить человеку то, кем он является. Он на мгновение прикрывает глаза, пытаясь оставаться спокойным. – Да, вы, – мужчина смотрит на неё прямо, – магия существует, и она сокрыта от вас, обычных людей.       Брукс вскидывает руку. – Магия? – повторяет она, и у неё вырывается истерический смешок. Конечно, магия. То, чего ей не хватало в жизни для полного безумия. – Да, – Сириус кивает и видит, что она ему не верит. – Магия, волшебство... всё это реально.       Женщина откидывается на спинку дивана, скрещивая руки перед собой. В голове внезапно стало просто пусто, и точно молот отбивал ритм, нанося болезненные удары по вискам. Призрачные мысли, словно бабочки, порхали от одного образа к другому, но не складывались в единую картину. Она смотрит на мужчину перед собой, которого зовут как звезду на небе, и тихо качает головой. В это невозможно поверить. Будь она ребенком, это привело бы в восторг, что магия существует, но она взрослый человек с кучей проблем в жизни и на работе. А сейчас перед ней сидит тот, кто на полном серьезе заявляет о магии. Брукс усмехается. – Ты понимаешь, что я не могу в это поверить? – спрашивает она, всё ещё качая головой, словно не может остановиться. Все эмоции исчезли из голоса, осталась только сухая констатация фактов.       Блэк прекрасно понимает. Ему ещё никогда не приходилось объяснять маглу о существовании волшебного мира. Потому что всё, что он скажет, для них будет выглядеть выдумкой и сказками соответственно. – Позволь показать. Просто смотри, ладно?       Он встает с кресла и отходит от него, громко выдыхая. Блэк видит, что Вивьен тут же наклоняется вперед и кладёт свою ладонь рядом с пистолетом. Мужчина прикрывает глаза, представляя свою анимагическую форму, и преображается за секунды. Перед Брукс снова появляется черный пёс. Перед ней снова Бродяга.       Женщина замирает. Теперь она спокойно увидела всё своими глазами. Животное стоит, переминаясь с ноги на ногу, его уши дергаются в сожалении, но он не решается подойти. Через несколько секунд Блэк снова возвращает свой человеческий облик и медленно садится в кресло. Он тоже растерян, он не знает, о чём она думает. Будь она незнакомым ему человеком, он бы даже не задумывался, стёр бы память и исчез. Но Вивьен не незнакомка. Она гораздо большее.       Брукс медленно берёт оружие, смотрит на холодный металл. Смотрит, как оно правильно лежит в её руке и слабо переливается. – Это безумие... – у неё прорывается тихий истерический смешок, и она прикладывает дуло пистолета ко лбу и чешет его. – Ты обманывал меня всё это время…       Он слышал так много её откровений, видел её усталой и разбитой, даже пьяной… У Вивьен был очень маленький кредит доверия к людям, теперь же это касается и животных.       Сириус замирает, смотря на оружие около её лица и слыша её разочарованный голос. Он нервно вздыхает, проводя рукой по своим слегка растрепанным волосам. Он никогда не хотел причинить ей боль, никогда не хотел заставить её ненавидеть его. Но каким-то образом ему удалось сделать и то, и другое. Блэк внимательно смотрит на неё. – Я не собирался так долго быть с тобой в облике пса, Вивьен, – начинает он тихо с тяжелым сердцем. – Я хотел тебе представиться нормально, а не вот так, – Сириус разводит руками и невесело хмыкает.       Брукс переводит на него взгляд. Блэк бьется об её глаза, пытается найти там хоть что-то, хоть жалкую каплю понимания, смирения, прощения... Но он видит только гнев. – Зачем тебе это было нужно? Зачем ты появился в ту ночь? – тихо спрашивает она, сдерживая эмоции, и рука с пистолетом безвольно падает на колени.       Сириус устало трёт лицо руками. Потом поднимает свои серые глаза и смотрит на неё как провинившийся ребенок. – Это вышло случайно. Да, я был там в ту ночь, но... – он замер, подбирая слова, – но я лишь просто прогуливался. День был тяжелым. Но потом увидел вас двоих, ты явно была в проигрышной позиции. И я просто не смог остаться в стороне. Привычка, – Блэк горько хмыкает на последнем слове и искренним взглядом смотрит на неё.       Брукс медленно кивнула и тихо выдохнула. – Из-за тебя я убила важного человека, – говорит она не обвинение, а осточертевший и от этого уже не раздражающий факт, и тянется к папке на столе. Открывает первую страницу и тычет в фотографию. Сириус на мгновение сжал челюсть и кулаки, тут же их расслабив. Он видит молодого парня, которому разодрал в ту ночь руку, за что не испытывал вины до этой секунды. – Я не хотел, прости... – Но, – спокойным тоном продолжает Вивьен, тоже смотря на фотографию Кейси и игнорируя слова Блэка, – ты спас мне жизнь. Спасибо.       Она сама от себя не ожидала этих слов. Гнев и разочарование уступили маленькую лазейку простой благодарности. Слова так легко сорвались с её языка, будто не она сейчас увидела необъяснимую чертовщину своими собственными глазами; будто не она сейчас боится, но прячет это чувство за показным равнодушием, не она... Она, но другая она, – та, которая выпустила пулю в человека, чтобы защитить невинное животное, которое защитило её. Та она, которая потом мучилась от чувства вины, желая найти хозяев этого черного пса.       Вивьен кладет пистолет поверх дела Кейси и поднимает решительный взгляд на Блэка.       А он сидит, искренне пораженный её благодарностью и не ожидавший этого. Он помнит эти слова, когда она впервые сказала их той ночью. Но сейчас услышать их было чем-то другим. Глубоко-глубоко в сердце зашевелился крохотный проблеск надежды, крошечная искра возможности, что, может быть, просто может быть, всё может измениться.       Он снова бросает взгляд на фотографии с украшениями и спрашивает спокойным, но решительным тоном, потому что откладывать он это больше не может. – Мы теперь можем поговорить?       Брукс замечает его быстрый взгляд и задумывается на мгновение, первым делом задавая вопрос: – Что стало причиной твоего внезапного… превращения? – это слово на языке крутится странно и сюрреалистично. Нотка профессионализма проскальзывает в голосе, словно она сейчас на допросе.       Блэк невесело усмехается, понимая, что она видит его насквозь. Какая-то его часть думала, что Вивьен начнёт спрашивать его о магии, о том, кто он, но она, похоже, настроилась на другую волну. – Эти фото. – Что с этими фото не так? – Брукс вперилась в него цепким взглядом.       Мужчина задумчиво откинулся на спинку кресла, положив руки на подлокотники. Как ей объяснить, что ожерелье с сапфирами на самом деле – сильный магический артефакт. Это раз. Как ей объяснить, что этот самый артефакт он несколько лет назад собственноручно выбросил. Это два. Как ей объяснить, что это украшение некогда принадлежало его «любимой» матушке. Это три. И при всём при том не забывать то, что она ему не верит. – Дело не… в снимках. А в украшениях, – спустя некоторое время отвечает он неохотно и смотрит на Брукс. – У нас ведь с тобой сейчас в некотором смысле перемирие?       Она усмехается без намёка на веселье, но медленно кивает. Вопрос о магии всё ещё ощутимо болтается в воздухе. – Будет зависеть от твоей честности. Тебе знакомы эти украшения? – Вивьен тянется за снимками и берёт их в руки веером, переворачивая так, чтобы он видел изображения. Она пристально за ним наблюдает, молча оценивает его реакцию, язык его тела. В этом деле с украшениями всё слишком… загадочно, а когда перед ней сидит волшебник (Брукс даже про себя это слово произнести не может), который явно что-то знает, она не упустит возможности. Временно становится плевать на шок от его превращения, ей нужны ответы. – Только одно, – спустя пару мгновений отвечает Блэк. Он начинает хмуриться и думать о том, как в Министерстве проглядели то, что магические артефакты оказались у маглов. – Откуда у тебя эти фото? Что случилось?       Она прищуривает глаза, раздумывая о том, что ему сказать и стоит ли говорить вообще. Несмотря на то что, как оказалось, он всё это время провёл с ней как Бродяга, она не знала его как Сириуса Блэка и просто так доверять и рассказывать всё она не спешила. Как получить ответы и при этом не рассказать слишком много? – Люди погибли из-за этих украшений, – начинает Вивьен с самого главного и видит, как мужчина удивленно поднимает брови, а затем трёт свои глаза и со вздохом отвечает: – Я знаю ожерелье с сапфирами. Это магический артефакт, он не должен был попасть к людям, он опасен, – Сириус поднимает на неё серьезный взгляд.       Брукс тихо вздыхает и смотрит на украшения. Захотелось внезапно рассмеяться просто потому, что этот абсурд обсуждается на полном серьёзе. Магические артефакты, которые убивают людей… В этом деле тайна на тайне и тайной погоняет, так что ей просто хочется поверить в это, если это поможет раскрыть его.       Она молчит несколько долгих минут, глубоко ушедшая в свои мысли, но Сириус терпеливо ждёт и тоже обдумывает, что ему сказать в Министерстве и как помочь Вивьен. Ему в голову внезапно приходит идея, слегка безумная, но которая должна внести ясность во всё то, что сейчас происходит. – Вивьен, послушай… – говорит Блэк и ждёт, пока она обратит на него внимание. Женщина поднимает взгляд и смотрит вопросительно. – Послушай меня внимательно. Я говорю серьезно. У меня есть уверенность в том, что и другие украшения являются магическими артефактами. И я не могу и не должен оставлять это без внимания. Позволь помочь, пока не стало слишком поздно. Я познакомлю тебя с одним волшебником, которому ты должна будешь рассказать всё, что знаешь, Вивьен. Договорились?       Он смотрит на неё своими серыми глазами и практически не моргает. Он ей не скажет о том, что её «позволение» роли вообще играть не будет. Стоит только Сириусу донести об этом в Министерство, как этим тут же займутся и сотрут всем память, не спрашивая что, почему, когда и как. Брукс снова раздумывает о его словах. Голова уже начинала болеть от новых и предстоящих решений. Она кивает с тяжелым вздохом. – Что это за… человек? – она всё не решается произнести слово «волшебник», до конца не веря в то, что это действительно всё по-настоящему.       Блэк впервые за этот вечер улыбается искренне. – Наш Министр магии и мой хороший друг.

***

      После того как Сириус буквально испарился в воздухе, когда вышел за дверь, Вивьен просто молча стояла в коридоре и щипала себя за руку, чтобы проверить, не спит ли она. Но, к сожалению, она не спит.       Брукс стоит в полумраке прихожей. Бездумно хлопает глазами, глядя куда-то вперед. Усталость, которая копилась весь день, а до этого все предшествующие дни, – разом обвалилась на её плечи. Поток информации, новостей, открытий, догадок, загадок смешался в её голове в одну некрасивую кашу, которая доставляла ей одну лишь головную боль. Вивьен устало трёт лицо руками до тех пор, пока оно не краснеет.       Она впервые не знает, что ей делать.       Она совершенно запуталась. Брукс глубоко вдыхает, задерживает дыхание, а затем протяжно выдыхает. Нужно начать с чего-то малого, поэтому она сперва идёт на кухню, чтобы выпить таблетку от головы.       Опираясь поясницей о столешницу со стаканом воды в руке, Вивьен думает. Очень много и лихорадочно думает. Сириус сказал, что вернётся рано утром с чертовым Министром магии. Министром. Магии. Она качает головой, всё ещё не до конца это осознавая. Первую стадию принятия неизбежного – отрицание – она уже прошла, когда пёс на её глазах превратился в мужчину, и которого она в моменте думала пристрелить. То, о чём мечтает каждый ребенок в детстве, – о магии – существует. Существует. Существует. Эта мысль бьется в её голове так сильно, что сердце вторит этому и тоже заходится быстрым ритмом.       Гнев последовал следующим. Вивьен с тихим рыком и со всей силы бросает граненый стакан в стену напротив. Он разлетается на осколки, оставляет мокрый след на стене и сбивает картину, которая падает следом. Рамка тоже ломается. Она смотрит на это и чувствует крохотное облегчение всему тому, что у неё бурлит внутри. Но этого недостаточно. Брукс запускает руки в волосы и замирает так на несколько минут, прикрыв глаза.       Торг.       Вивьен понимает, что ей нужно взять себя в руки, потому что такое состояние для неё несвойственно. Она всегда могла контролировать свои эмоции и чувства, что не раз помогало ей в работе, но сейчас из-за этой самой работы её сознание пришло в полный хаос. – Успокойся, успокойся… – говорит сама себе Вивьен и трёт кожу головы пальцами.       Спустя ещё несколько минут она устало выдыхает и открывает глаза, решая, что для начала дождется Сириуса, а потом, в зависимости от хода их разговора, будет решать, как ей действовать. Сейчас она не может ни на что повлиять, так что ей только и остается вариться в собственных мыслях до утра.

***

      Брукс вздрагивает на диване в гостиной, когда раздается стук в дверь. Она сразу же садится и морщится от боли во всем теле из-за того, что она задремала в неудобной позе. Она протирает глаза и поправляет волосы. Затем встает со вздохом и страхом в сердце идёт к двери. – Вивьен, доброе утро, – она ничего не отвечает и лишь смотрит слегка сонным, но всё таким же усталым взглядом на Сириуса, и мельком бросает взгляд на мужчину позади него.       Она отходит в сторону, пропуская их в дом, и закрывает двери. Тихий щелчок замка становится точкой невозврата. Обернувшись, женщина им кивает.       Вперед выходит высокий темнокожий мужчина в довольно интересной одежде. По первому взгляду его спокойная уверенность внушала доверие. Брукс бы назвала это тихой силой и компетентностью. Он невозмутимым взглядом смотрит на неё, протягивая руку: – Меня зовут Кингсли Бруствер, – его глубокий голос звучит неторопливо и спокойно, даже дипломатично, вторя его взгляду и образу. – Вивьен Брукс, детектив из Отдела Уголовных Расследований, – она представляется полностью и протягивает руку в ответ. Мужчина пожимает её руку крепко и уверенно. – Давайте сядем, – говорит он сразу же, и Брукс кивает, ладонью указывая на арку, ведущую в гостиную. Сириус тут же устремляется туда, словно он находится у себя дома. Ей хочется возмутиться, но это будет не к месту.       Они все занимают место в гостиной, и Вивьен в ожидании смотрит на Кингсли, потому что он вызывает доверия больше, чем Блэк, хоть она и встретила его минуту назад. На Блэка Вивьен держит обиду, но пока не задумывается о её причинах, потому что это не является первостепенной задачей. – Итак, мисс Брукс, – начинает Кингсли, скрещивая руки в замок на коленях, – Сириус очень подробно рассказал о вашей… ситуации. Мы с ним решили сперва выяснить все детали только с вами, не привлекая других. Он на этом настаивал, – Вивьен замечает, что Блэк бросает быстрый взгляд на мужчину, будто опасаясь, что он скажет лишнего.       Она кивает и берёт папку с делом об украшениях в руки и кладёт её к себе на колени, пока не открывая. – Вы должны меня понять, мистер Бруствер, что всё вот это крайне странно для меня. Но я не сплю, я не в коме и я абсолютно трезвая, так что мне остается только поверить вам двоим, – говорит Брукс и ловит немного веселый смешок от Сириуса на её слова, но Кингсли смотрит серьезно и кивает, понимая её опасения. Ему всё-таки она верит больше. – Позвольте для начала вам кое-что объяснить, – спустя пару мгновений говорит он. – Магический мир уже многие века скрыт от мира людей. Это сделано для всеобщей безопасности, поэтому маглы ничего о нас не знают. И когда вещи из нашего мира... – он кивает на папку в её руках, – ...попадают к вам, это всегда приносит много проблем.       Брукс открывает её и достает фотографии украшений, всё ещё колеблясь, но протягивает их Кингсли. Он с готовностью берёт их и внимательно рассматривает. Она вздыхает, принимая ситуацию, и отгоняет мысль о том, что она сейчас делится конфиденциальной информацией с посторонними людьми. Волшебниками, чёрт возьми. – Первое убийство произошло полгода назад, – спокойно начинает она объяснять и выкладывает фотографии жертв на столик. Мужчины подвинулись чуть вперед, чтобы видеть лучше. – Женщина, брошь и кольцо, – Кингсли кладёт рядом соответствующие снимки и рисунки. – Второе убийство четыре месяца назад: женщина, серьги и цепочка. Третье – два месяца назад, мужчина, кольцо и часы. И последнее… – она кладёт фотографию миссис Эттвуд, – недавнее убийство, женщина и ожерелье с сапфирами.       Мужчины задумались, разглядывая фотографии и думая о чём-то своем. Вивьен же откинулась на спинку дивана и скрестила руки, наблюдая за ними и ища хоть малейший подвох или розыгрыш. Но они выглядели такими серьезными, что места для сомнений уже просто не остается – она действительно встряла во что-то серьезное, во что-то, что её вообще никогда не должно было касаться. – Полгода, Кингсли, – первым заговорил Блэк раздраженным голосом. – Полгода. Если это всё действительно артефакты, то в Отделе магического правопорядка кто-то крупно облажался. Либо…       Он замолчал и вперился в Кингсли многозначным взглядом. Женщина лишь могла догадываться, на что он намекал мужчине, но ответ на ум приходил один – это могло быть спланировано и кто-то это мог прикрывать. Брукс про себя усмехнулась. Мотивы и помыслы людей везде одинаковы. – Убиты все одним способом. Украдены только украшения. Ни следов, ни улик, ни свидетелей. Ничего, – продолжает Вивьен, пока не раскрывая информации по последней жертве. Она решила делиться информацией, если в ответ ей предоставят соответствующую.       Кингсли задумчиво потёр подбородок пальцами. Как Министр магии он не сможет закрыть на эти происшествия глаза. Гостиная погрузилась в мрачное молчание. Два мира столкнулось в очень серьезном инциденте, и нужно было правильно начать решать эту проблему. – Эти убийства были освещены в новостях? – спустя продолжительное время спрашивает Бруствер. Вивьен кивает.       Это значит, что слишком много людей знает об этом, и стереть всем память – задача невыполнимая. – Есть что-то ещё? – Блэк сидит, откинувшись на кресле, и мрачно разглядывает ожерелье с сапфирами. Чтобы узнать о свойствах этого артефакта, ему придется вернуться в родительский дом, чего он делать совершенно не хочет, но Кингсли уже попросил его об этом, так что после этого разговора он отправится прямиком туда. – Сначала скажите вы, – Брукс поддается чуть вперед и смотрит преимущественно на Кингсли. – Что вы собираетесь с этим делать? Вы не можете как-то… забрать у нас это. Погибли люди, родные и общественность ждут от нас, что мы поймаем преступника, потому что они боятся, что это может повториться.       Бруствер серьезно кивает, осознавая ситуацию. – Я понимаю. Обычно, когда магический мир вмешивается в ваш, мы быстро это замечаем и устраняем. Но здесь… прошло слишком много времени и слишком много людей об этом знает, поэтому мы не сможем сделать так, словно ничего не произошло. – Тогда как вы это допустили? – спрашивает Вивьен, прищуривая глаза. Она просто представила, что магия должна давать им безграничные возможности, раз люди живут с ней по соседству и не замечают. – Магический мир всё ещё восстанавливается, – как-то отрешенно и небрежно бросает Сириус, устремляя взгляд себе в ноги. Она заметила, как он вмиг словно постарел, потому что сгорбил плечи и спину, и его лицо исказилось в какой-то странной гримасе. – Да, в каком-то смысле это так, – Кингсли смотрит на Блэка и хмурит брови, но затем возвращает взгляд на Вивьен. – Кое-что произошло год назад. События, которые дестабилизировали наш мир. Мы до сих пор наводим порядок, мисс Брукс.       Женщина медленно кивает, слыша в его голосе нотки… горя, возможно. Судя по их виду, произошло что-то масштабное, но это не её дело. – И мы могли что-то упустить. И это упущение привело к смертям маглов. Это очень плохо, – закончил Бруствер и коротко вздохнул.       Вивьен спустя пару минут молчания рассказала им о том, что эти вещи нигде ранее не были замечены, что только подтвердило их догадки о том, что все остальные украшения тоже могут являться артефактами. Когда она начала читать описание внешности человека, который принёс ожерелье с сапфирами в антикварную лавку, Сириус внезапно с силой сжал подлокотники кресла, из-за чего послышался треск старого дерева. – Флетчер! Мерлина ради! – он следом раздраженно запустил руку в свои волосы и усмехнулся почти оскалом. Брукс нахмурилась и невольно сравнила Сириуса с его… животной формой.       Она смотрит вопросительно на Кингсли. – Вам знаком этот человек? Вы уверены, что это он? – Вивьен карандашом делает пометку в деле. – С огромной вероятностью. Кроме него… – он не договаривает и трёт переносицу пальцами. – Сириус, его надо найти. – Найдем. Он обчистил мой дом! Кто знает, что он ещё успел оттуда забрать, – Блэк встает с кресла и подходит к окну, упирая руки в бока, и чуть запрокидывает голову назад, выдыхая протяжно и тяжело. Вивьен цепляется за слова в их разговоре, видит их неподдельный гнев и разочарование.       Сириус думал о том, что дело всё равно было хуже некуда, но теперь становилось просто до невозможности сложным. У него проскальзывала мысль, что Наземникус мог каким-нибудь боком вылезти в этой истории, но прямого подтверждения Блэк слышать не хотел. Скорее всего, ожерелье попало к этому жулику с помощью его старого домашнего эльфа, известного своей любовью к вещам матери, которые Сириус с огромным удовольствием выбросил, но Кричер успел-таки что-то умыкнуть в свою каморку.       Блэк бросает слегка возмущенный взгляд на Брукс. Она могла сказать об этом раньше! О том, что в деле есть ещё люди, помимо убитых и их родных. Но тут же себя останавливает, понимая, что у неё есть свои причины не рассказывать им всего и не доверять им. Он снова вздыхает, прикрывая глаза. Как же всё было проще, пока он был просто Бродягой рядом с ней… – Есть ещё одна вещь, которая вчера запутала нас с коллегой ещё больше, – говорит Вивьен и ждёт, когда мужчины обратят на неё внимание. – Миссис Эттвуд приходила в антикварный магазин не одна. Она была с мужчиной. Мы узнали его имя, пробили его и оказалось, что он умер. Три года назад.       Густую тишину после её слов можно было резать ножом.       Кингсли впервые с момента встречи позволяет себе откинуться на спинку кресла. Оно скрипит под его весом и этот звук в оглушающей тишине гостиной режет по нервам. Мужчина задумчиво постукивает указательным пальцем по подлокотнику и что-то обдумывает с мрачным выражением лица. Сириус же подходит к своему креслу и опирается на него руками, устремляя взгляд на фотографии на столе. – Мисс Брукс, – начинает Кингсли спокойным голосом, несмотря на его серьезное выражение лица. – Во-первых, этот разговор остается только между нами. Вы не должны рассказывать о нас кому-либо, продолжайте работать как ни в чём не бывало. Во-вторых, если в этом деле появится что-то новое, дайте знать…       Вивьен вскидывает руку. – С вашей стороны я тоже хочу ответной информации. Даже если я не смогу включить её в ход дела, мне нужно знать. Всё знать, – она смотрит на Кингсли прямым и невозмутимым взглядом. Он думает несколько секунд и решительно кивает. – В-третьих, – мужчина в этот раз смотрит на Сириуса, обращаясь к нему. – Об этом пока будем знать только мы с тобой. Детали обсудим позже.       Блэк задумчиво кивает. – И вы двое, – Бруствер, Вивьен готова была поклясться, позволил себе маленькую улыбку, которую тут же спрятал. Ей это не понравилось. – Я уже понял, что между вами всё довольно… неоднозначно, но вам придется работать вместе. Сириус, будешь доставлять информацию для обеих сторон.       Он снова кивает. Его упертая натура не позволит ему, чтобы между ним и Вивьен осталось это раздражающее недопонимание. Она ему нравилась, и скрывать это Блэк не собирался. Пусть на это уйдет время, но Сириус себя не простит, если будет бездействовать. – Есть пустой лист бумаги, мисс Брукс? – понаблюдав за Блэком, Кингсли снова смотрит на Вивьен.       Она заправляет волосы за уши и перебирает папку, которую всё это время держала на коленях. Привычка всегда оставлять пару лишних чистых бумажных листов ещё никогда её не подводила. Вивьен протягивает ему лист и впервые с любопытством наблюдает за действиями мужчины. Нет, всё-таки он оказал на неё какое-то гипнотическое воздействие. Потому что она не может логически объяснить, почему ему так хочется доверять. Дело в его манере речи или поведении – она не знает, но знает наверняка, что её вечно подозрительная натура впервые затыкается и позволяет смотреть на мужчину, практически задержав дыхание.       Брукс не пытается скрыть удивление, когда видит, что Кингсли достает из-под накидки палочку. Длинную деревянную палочку. Из неё невольно вырывается: – Волшебная?       Тот в ответ дарит ей слабую мягкую улыбку и безмолвно взмахивает палочкой над листом бумаги перед ним и через мгновение над этим листом появляются копии. Вивьен хлопает глазами и тут же тихо вздыхает. Магия на её глазах происходит уже не в первый раз, но до сих пор верится с трудом. – Не беспокойтесь, мисс Брукс, вы привыкните, – выражение лица Бруствера не насмешливое, а понимающее. – А теперь позвольте мне сделать копии изображений, чтобы я мог найти информацию по ним и подтвердить окончательно, артефакты это или нет.       Вивьен кивает. И снова взмах палочки – и изображения украшений проявляются на пустых листах бумаги, которые он «размножил» несколько секунд назад. – Удобно, – хмыкает она. – Насколько я знаю, у вас есть подобные… механизмы для создания копий, – парирует Кингсли и убирает палочку, собирая листы вместе. – Есть, но это более энергозатратно, чем… – она с усмешкой взмахивает указательным пальцем в воздухе, повторяя недавние движения мужчины, на что он добродушно посмеивается своим глубоким голосом.       Сириус всё это время наблюдал за ними и слегка хмурился.       Затем Кингсли со вздохом встает и поправляет полы своей одежды, выпрямляясь во весь свой рост. Он складывает бумаги в два раза и убирает их в нагрудный внутренний карман. Снова обращает взгляд на Вивьен, когда она встает. – Мы начнём расследование с этого момента, мисс Брукс. Для начала нужно всё узнать и мы с вами по ходу дела решим, как нам быть, чтобы обе стороны остались довольны, если позволите так выразиться. – Я понимаю, – она серьезно кивает. – Отлично, тогда нам пора, – он снова протягивает ей руку, и Брукс тянет свою, чтобы скрепить их обещания, что сегодня здесь прозвучали.       Блэк первым проходит мимо них с хмурым выражением и лишь сухо кивает Вивьен, на что она удивляется. Его смена настроения заставляет её лишь хмуриться. От вчерашнего Сириуса Блэка ничего не осталось.       Кингсли еле слышно вздыхает и тоже идёт следом за Сириусом в прихожую. Когда Блэк тянется к ручке двери, Вивьен внезапно кое-что вспоминает. – Подождите! – они оба на неё оборачиваются и видят, как она быстро возвращается в гостиную и спустя пару секунд идёт обратно, держа в руках ещё какой-то снимок. Сириус снова закрывает дверь.       Вивьен включает свет в прихожей. Была ещё одна необъяснимая загадка, но не касающаяся этого дела. Она протягивает фото Кингсли. Он берёт его в руки и на его лице появляется удивление, которое тут же сменяется хмуростью. Блэк тоже смотрит на изображение золотых монет и хмыкает невесело: – Что, исчезли?       Брукс кивает и смотрит на Сириуса. Его непонятное поведение начинало её раздражать. – Монеты с той ночи, – холодно отвечает она. – На них были только отпечатки того парня, которого я застрелила. Из-за тебя.       Кингсли поднимает глаза и серьезно смотрит на них. Сириус рассказал ему, как он встретился с Вивьен, но не уточнял таких подробностей. В воздухе ощутимо потрескивало напряжение. Брукс хоть и поблагодарила его за свое спасение, но сейчас Блэк вёл себя странно, и ей это не нравилось. Плюс ко всему этому прибавляется усталость и злость последних дней, так что она не пытается скрыть своего недовольства.       Но напряженную тишину прерывает телефонный звонок. Все вздрагивают. Вивьен бросает последний неоднозначный взгляд на Сириуса и отходит к низенькому столику у лестницы, где стоит телефон. – Брукс слушает, – отвечает она и трёт переносицу. – Не спишь? Отлично, – тон голоса Честера не предвещает ничего хорошего. – Не хочешь заскочить на обыск дома Данбара? Мы нашли кое-что интересное. – Дай мне… полчаса, – Вивьен бросает трубку, не дожидаясь его ответа. Потрясающий выходной у неё получается.       Она оборачивается на мужчин, которые так и застыли около двери. – Если у вас есть вопросы по монетам, то давайте обсудим потом, мне нужно на работу. – У тебя сегодня выходной, – резко бросает Блэк, но тут же закусывает губу, на миг прикрывая глаза. – Прости. – Обсудим потом, – снова повторяет Вивьен и тяжело вздыхает.       Кингсли понимающе кивает и возвращает ей фотографию. Снова кивает, но на этот раз на прощание, и первым выходит из её дома, оставляя дверь открытой для Сириуса.       Блэк же смотрит на Вивьен и хочет что-то сказать, но понимает, что сперва нужно остыть и разобраться в своей внезапной злости. Тишина из напряженной превратилась в неловкую. – Тебе тоже пора, – тихо говорит Брукс, не желая развязывать назревающий конфликт. – Да, – и он резко разворачивается и выходит на крыльцо. Вивьен начинает закрывать дверь, но мужчина ей не позволяет. Она удивленно смотрит на него и видит в его глазах целую смесь эмоций. – Нам надо с тобой поговорить, но не сейчас. Вечером.       Вивьен тут же хмурится и раздраженно вздыхает. – Нам лучше вообще не видеться как минимум неделю.       Недоверие и обида – эти эмоции бурлят прямо под поверхностью. Отношения с Блэком для неё стали очень сложными, и она не может объяснить себе причину. Чтобы думать об этих причинах, нужно время, которого у неё нет. Сириус с ней не согласен, но, стиснув челюсти, кивает и молча спускается с крыльца.       Через пару шагов он снова исчезает.