Когда рушатся убеждения

      Утро не задалось с погоды.       От вчерашнего солнечного и теплого дня не осталось ничего. Небо было плотно затянуто тучами, дождь уже накрапывал и тихо завывал ветер. Вивьен проснулась в не самом хорошем расположении духа, так что погодные условия окончательно повесили ярлык на этот день, как на самый отвратительный.       Пока она занималась утренними процедурами, то старалась не думать и вообще даже мысли не допускать о вчерашнем вечере и её хвостатой компании. Ибо портить рабочий день всякими посторонними мыслями Брукс не хотела. На работе её ожидал полнейший завал, так что нужно настроиться, а если уж приспичит пострадать о том, как снова жизнь обделила её счастьем, то сделать это после, когда она в очередной раз останется одна.

***

– Иди скорее к Риду, он первым делом просил тебе сообщить, чтобы ты зашла к нему, как только появишься. – А как же с добрым утром? – укольнула она Томаса, который встретил её этим указанием. Мужчина протиснулся мимо неё в проходе и лишь по-доброму усмехнулся. – С добрым утром, – и он ушёл дальше по коридору, на ходу вчитываясь в какие-то бумаги.       Атмосфера была напряженной и траурной, потому что они потеряли своего совсем ещё молодого товарища. Похороны Марка были назначены на двенадцатое мая. И, чувствуя вину перед бедным парнем и перед его семьей, все хотели выложиться по полной в расследовании, чтобы его жертва не стала напрасной. По пути здороваясь с коллегами, Вивьен сначала подошла к своему рабочему столу, чтобы сбросить сумку и пальто. Ещё, конечно, было бы просто замечательно выпить чаю, потому что дома она успела только съесть один несчастный бутерброд, запив его водой, но раз её требовали уже сейчас, то дело могло быть срочным.       Она придирчиво осмотрела кипы бумаг на своем столе и, глубоко втянув здешний воздух правосудия, пошла в другой конец помещения, где располагался кабинет начальника. На второй стук ей уже разрешили войти. – Выспалась? – прилетело ей в спину, пока она закрывала за собой дверь. – Просто прекрасно, ­– ответила брюнетка и прошла к столу, без приглашения присаживаясь в гостевое кресло. Рид даже бровью не повёл, подписывая какие-то документы. – На тебя поступило заявление. Угрожаешь мирным жителям? – он бросил на неё быстрый взгляд. – Ты, конечно же, знаешь, кто звонил? – Да. И я заверил её, что наказание для тебя будет самым суровым, – она готова была поставить всю мелочь из своего кармана на то, что Рид над ней сейчас просто потешается. Зная про её ситуацию с бывшей свекровью, он не станет ничего делать. Так, для проформы ради сообщил об этом. – О, пистолет был не настоящим, если что, – Вивьен зачесала волосы назад и улыбнулась. – Ладно, поверю на слово.       Брукс вперилась взглядом в начальника и отметила, что тот выглядит как половина всех сотрудников: очень и очень устало, и он наверняка поспал от силы пару часов за последние несколько суток. Отправляет отсыпаться своих подчиненных под страхом увольнения, а сам даже часа себе выкроить не может. Была бы её воля, она бы отправила их в отпуск, чтобы люди наконец-то отдохнули от этого постоянного напряжения и бюрократии.       Бенджамин Рид – её непосредственный начальник, был мужчиной средних лет, с четкими и даже резкими чертами лица и всегда с нахмуренными бровями. Женщина вспоминала, видела ли она его хоть раз, когда на его лице не было этой извечной складки меж бровями, но вспомнить не могла. Его осанка была прямая, сколько бы он не просиживал над документами, и этому многие в шутку завидовали, ведь для своих лет Рид был очень даже красивым мужчиной, а осанка только добавляла ему некоего шарма к его правильной фигуре. И как руководитель – ему не было равных (по крайней мере, все так считают в его отделе, а за другие она не ручалась), его уважали и ценили, и он относился к своим подчиненным с тем же уважением. – Почти всех допросили, осталась ещё парочка, но ими займутся после обеда, – начал мужчина, наконец откладывая бумаги в сторону и откидываясь на спинку кресла. – Ничего ценного из задержанных вытащить не удалось.       Это было ожидаемо. Вивьен шумно выдохнула, потому что чувствовала за собой вину, ведь это она пристрелила Кейси, хотя совершенно этого не планировала. – Если бы этот придурок только не дернулся, – Брукс скрестила руки на груди и отвела взгляд куда-то ниже стола. Да и вместо того, чтобы попытаться оказать ему хоть какую-то помощь (хотя что она могла сделать с насквозь простреленной шеей), она кинулась помогать животному. – Сделанного не воротишь, – Бенджамин потянулся к ящику стола, извлекая из него увесистую папку, которая в следующее мгновение оказалась уже перед женщиной. – Вот материалы по операции. – Что насчёт журналистов? Пронюхали? – Нет. Но местные жители уверяли, что слышали выстрелы. Пока удалось замять.       Кивнув, она взяла папку в руки и стала листать. Рид её никуда не торопил и лишь вновь вернулся к своим бумагам. Вивьен глазами пробегалась по самому важному. Они тогда задержали восемь человек, трое из бандитов погибли, включая злосчастного Кейси. При обыске были обнаружены небольшие партии оружия и денег. Как она и думала: сделка была пробной, или могла послужить для отвода глаз, ибо преступники знали, что за ними ведётся слежка, и поэтому крупную партию могли продать в другом месте. Было много фотографий разного оружия, задержанных, убитых и ме́ста проведения операции. Но на одном фото она в недоумении подняла бровь: – С каких пор бандиты стали расплачиваться монетами?       Женщина достала этот снимок и стала рассматривать: на нём изображены десять монет, абсолютно идентичных друг другу, без единой царапины, чистые, словно только-только были отчеканены. Но она даже близко не могла предположить, какой стране они принадлежали, потому что они были без каких-либо обозначений с обеих сторон. Может, это даже какая-то древность, и тогда их ценность могла достигать просто невообразимой суммы. А на следующем снимке был запечатлен зеленый бархатный мешочек, в котором, судя по всему, и были эти монеты. – Мы все удивились, когда нашли их, представь себе, в бардачке машины! Такие хранить только в чемодане с замком нужно, – Рид полностью разделял её замешательство, потому что за долгие годы работы – это самая непредсказуемая находка в непредназначенном для неё месте. – Интересно, для кого они были, – задумчиво проговорила Вивьен. – Или среди их боссов есть коллекционер? – Возможно, – мужчина вновь отложил бумаги. – Мы нашли одного нумизмата, Джексон как раз должен скоро вернуться с результатом оценки этих монет. Может, нападём на след. Сейчас важна любая мелочь, даже такая, – хмыкнув, он кивнул на фотографии в её руках и устало протёр лицо. – А отпечатки на них? – Только Кейси.       Всё закольцовывается на этом чертовом Кейси! Брукс просмотрела до конца, как оказалось, весьма не содержательный протокол операции и, закрыв папку, отложила её на угол стола – увесистой она была только из-за кучи фотографий. Нужно дождаться Джекса, чтобы как-то двигать дело дальше. Потому что монеты действительно могли дать хоть какую-то наводку. А если нет, то снова дело застопорится. Они могут до бесконечности устраивать облавы этим мелким сошкам, но их всё равно не станет меньше. Нужно накрыть верхушку. И таким образом они топчутся на месте уже долгое время, и терпение у всех начинает иссякать. А меж тем у них было полно и других дел, которых на каждом столе по несколько папок пролёживает, но все силы кинуты на поимку этих чертовых ирландских торговцев оружием. – Ладно, Брукс, иди работать, – Рид достал из нагрудного кармана сигареты и зажигалку. – Займись теми случаями с ограблением, там ещё один инцидент, материалы возьмешь на столе Честера, раз уж он пока в больнице, – мужчина пошёл к приоткрытому окну, а Вивьен по направлению к двери.       Стоило ей только закрыть за собой дверь и пройти буквально несколько метров, как в том конце офиса показался взмыленный Джексон. Он был очень обеспокоен и его лихорадочный взгляд бегал по помещению, явно ища кого-то. – Брукс! Зайди обратно, – видимо, он искал её, раз кричит через весь офис и быстрым шагом направляется к ней, чтобы потом попасть к Риду.       Она в удивлении разглядывает его: – Что с тобой? – Я увольняюсь к чертовой матери! – с этими слова они влетают в кабинет начальника, и он оборачивается на них, зажимая только-только раскуренную сигарету зубами. – Что за повод? – Конечно, Рид слышал брошенную фразу и его брови нахмурились ещё сильней.       Джексон, весь взмокший от дождя на улице, тяжело дышал, рукой то и дело трогал лоб, где у него была свежая царапина с той ночи. Он расхаживал по кабинету, уперев руки в бока, и всё никак не мог начать рассказывать. Брукс осторожно вернулась в кресло, которое ещё не успело остыть после её визита. Даже по ту сторону дверей все притихли, потому что никогда не видели Уолкера таким взвинченным. Значит, дела обстояли весьма и весьма скверно. Бенджамин тоже вернулся в свое кресло, с силой вдавив несчастную сигарету в пепельницу на краю стола. – Чертовщина какая-то, – Джекс совсем не весело смеется и опирается руками о стол, со всей серьезностью заявляя: – Пропали наши золотые монетки. – Как пропали? – от стального голоса Рида невольно поползли мурашки. Вивьен хоть и служила под его началом уже десять лет, но таким приходилось видеть его не часто. – Вот так! – мужчина взмахивает руками. – Этот оценщик как только увидел монеты, заявляет мне, мол, это точно подделка, потому что он таких никогда не видел. А я смотрю, глазки-то у него блестят, я пригрозил ему, и он нехотя всё же выдал, что золото настоящее, но монеты липа полная. Так, для красоты ради и что, он голову на отсечение отдает, это даже не древность, – Джексон переводит дыхание и, усаживаясь на диван у стены, продолжает: – Ладно, я собрал эти монеты в мешочек, пошёл к машине, бросил на переднее сидение и просто отвлекся на секунду убрать прилипшую рекламу с капота, сажусь, а монет нет! Мешочек также лежит, только меньше стал, вот я и потрогал его. – Ты точно всё проверил? – с сомнением тянет Вивьен и натыкается на какой-то истеричный взгляд карих глаз. – Ну само собой! – Уолкер повышает голос. – Рядом ни одной живой души не было! Я всё облазил, потом кинулся обратно в здание к этому мужику, попутно вызванивая ребят, чтобы приехали на подмогу. Мы обшарили все закрома, но ничего не нашли. Они буквально исчезли. Камеры на улице также ничего не показали, – уже более спокойно закончил мужчина, пряча лицо в ладонях.       Брукс переводит взгляд на Рида. Тот, в свою очередь, абсолютно нечитаемым взглядом уставился в стол. Конечно, у них сразу возникла мысль, что Джексон мог и сам забрать себе эти монеты после того, как узнал, что они из чистого золота, но его реакция была неподдельной. Это дело его касалось в такой же равной степени, как и Рида с Брукс, поэтому ставить палки в собственные колёса ему не с руки. – Мне это золото нахрен не сдалось, если вы подумали об этом, – он каждому смотрит в глаза, что ещё раз подтверждает, что он просто не мог этого сделать. Брукс в одно время с Уолкером присоединилась к команде Рида, и поэтому знала его, как облупленного. Он бы никогда даже мысли об этом не допустил, так что подозревать его было в каком-то смысле даже предательством. Но в такие времена можно засомневаться и в самых близких и надежных товарищах. – Безумие, – Рид спустя несколько минут лишь устало выдохнул. – В рапорте эти монеты были указаны, и он уже лежит на столе, – он тычет пальцем вверх, – так что тебе придётся писать отчёт, Уолкер, и у них явно возникнут вопросы к тебе. Я попробую что-нибудь с этим сделать, но не знаю, что из этого получится. Одно ясно: ещё немного, и это дело у нас просто заберут.       Бенджамин снова встает и подходит к окну, убирая руки в карманы брюк. Вивьен нервно тарабанит ногтями по деревянному подлокотнику кресла и всё никак не может переварить сказанное. Она украдкой бросает взгляд на притихшего Джекса. Он ведь действительно не мог?.. Доверие – какая же хрупкая вещь! Особенно когда ситуация хуже некуда, и начинаешь даже к себе относится с сомнением, не говоря об окружающих. – И что теперь? – озвучивает она вопрос, который тяжестью опустился на их головы. – Работаем дальше, – Рид оборачивается и смотрит на своих подчиненных серьезными глазами. – Иди, Брукс, я тебе дело уже поручил. И пусть это пока останется между нами.       Напоследок она снова смотрит на Джексона: – Чьё там золото исчезает в сказках спустя какое-то время? – Лепреконское, – немного подумав, хмыкает в ответ мужчина, хотя ему было далеко не до смеха.

***

      Вивьен отбилась от любопытных детективов, которые наблюдали сцену появления Уолкера, и, отмахнувшись от них неотложным делом, поспешила занять свое рабочее место, перед этим захватив со стола Честера новые материалы по расследованию ограблений. День ещё толком не успел начаться, но событиями был щедро одарен. Женщина только безнадежно вздыхала.       Открыв перед собой две папки, – одну новую и вторую, которая лежала меж других таких же серых папок, – принялась освежать информацию по делу. Четыре случая ограбления с последующим убийством жертв. Всё происходило в парках по всему Лондону поздно вечером, когда людей практически нет, поэтому ни одного свидетеля также не было. Убивали их одним способом: точным движением вгоняли нож в место под подбородком. Орудие убийства же на месте не обнаруживалось. Трупы находили утром случайные прохожие или родственники, когда замечали, что их родные задерживаются. При жертвах оставались их деньги, но всегда отсутствовали какие-либо украшения. Удалось допросить родственников, и они предоставили описание украшений, которые были на убитых, хоть и не все смогли с точностью вспомнить, как именно они выглядели. Получилось достать фотографии украденного только двух жертв. У первой убитой женщины пропали искусная брошь и кольцо, у второй – серьги с бриллиантами и простая цепочка, у убитого мужчины – кольцо с рубином и наручные золотые часы. Некоторые украшения объединяло одно: они были антиквариатом, который должен был украшать витрину, а не человека, и они тем более не предназначались для вечерней прогулки по парку. Ни одна семья погибших не выделялась какими-то богатствами, все они были обычными работниками компаний, некоторые уже вышли на пенсию. Последняя жертва – женщина шестидесяти лет, и предстояло ещё выяснить, что было украдено у неё. Честер должен был опросить её семью, адрес которой был приписан сверху досье, но не успел, поэтому Брукс собралась этим заняться.       На улице моросил мерзкий холодный дождь, так что, укутавшись потеплее в пальто и даже повязав на шею платок, Вивьен поспешила к своей машине, быстро перебегая парковку, прикрыв голову руками. Зонт она снова оставила дома. В салоне было прохладно, брюнетка отложила сумку на соседнее сидение и, заведя двигатель, включила печку. И только выехав с парковки, сразу же попала в пробку. Цыкнув, женщина примерно прикидывала, сколько времени она сейчас потратит, учитывая, что до назначенного адреса ехать около получаса.       Пока она ползла по трассе, то пустилась в размышления, которые отгоняла от себя ещё этим утром. Вивьен волновалась о состоянии этого несносного черного пса, ведь он вчера просто убежал, совсем не заботясь о ране, и очень надеялась, что предписанные ветеринаром инструкции выполнялись его хозяином. Но никто ей так и не позвонил. Хотелось бы услышать, что с Бродягой всё в порядке. Она тогда не подумала взять номер того парня, потому что была раздосадована такой быстрой разлукой.       Сзади ей посигналили и, встрепенувшись, она тронулась, через несколько метров сворачивая налево. Здесь уже дорожный трафик позволял ехать свободнее, так что до пункта назначения теперь она доберется без проблем.

***

      Сириус сидел дома в своем кабинете, так и не отправившись в Министерство утром – такую вольность он позволял себе не в первый раз, так что отделается лишь хмурыми взглядами. Все привыкли к такому его поведению и исправлять мужчину как-то желанием не горели. Можно сказать, у него был свободный график. Вообще его материальное состояние позволяло ему не работать, но целыми днями просиживать в четырех стенах он не был намерен, так как в Азкабане насиделся на всю жизнь вперёд. Так что работа на благо магического мира хоть как-то занимала его досуг.       Плечо временами отдавало фантомной болью, когда он резко шевелил рукой и потом сразу бросал туда взгляд, боясь обнаружить кровавую повязку, но ничего там уже не было – осталась тонкая полоска шрама, которую он попросил не убирать. Блэк рассказал Гарри всё о своем небольшом приключении в Лондоне, на что парень лишь слегка пожурил его, особо не удивляясь такому поведению крестного. Конечно, ранение – это вещь очень серьезная, но раз всё благополучно разрешилось, то пускай. Главное, что Сириус не провёл тот день в застенках, напиваясь в одиночестве.       Он всё думал о своей новой знакомой. Как она себя сейчас чувствует? Мужчина надеялся, что Вивьен не слишком сильно тоскует по псу, ведь он видел, как ей не хотелось, чтобы его забирали. Наверное, она сейчас на работе, в отличие от него, самого последнего разгильдяя. Сириус усмехается, залпом допивая стакан огневиски, обещая себе, что он на сегодня единственный и последний. Затем встает и отходит к окну.       Блэка в душе терзали сомнения.       С одной стороны, он хотел увидеть её вновь. Он запросто мог это сделать, ведь знал, где она живёт, и просто дождаться в облике пса, когда женщина вернется с работы. Но тогда возникала загвоздка: он попросту не сможет остаться с ней в таком случае надолго. С другой стороны, можно было познакомиться с ней как Сириус Блэк. Не составит труда узнать, где она работает, и затем подстроить какую-нибудь встречу. И тут загвоздка номер два: он расспрашивал Гарри о её роде деятельности, вспоминая все детали, какие мог, и Поттер дал весьма неутешительный ответ. С такой профессией она легко может заподозрить что-то неладное, даже проверить по базам его личность. Также Фадж просил английского премьера опубликовать везде предупреждение о побеге Сириуса, но было ли это предупреждение впоследствии изъято из не магического мира, Гарри не знал. Так что Брукс могла обнаружить не слишком приятные новости. Конечно, тогда можно вмешаться магией, но это слишком много мороки, и в Министерстве его окончательно сочтут сумасшедшим. – Давай же, Сириус, это на тебя не похоже, – говорит он сам себе, упираясь руками в подоконник.       В школьные годы ему было бы плевать на все «если» и «как», он просто брал и делал, решая такие задачки со звёздочкой на раз-два. Очередная авантюра заманчиво маячила на горизонте, а он не мог решиться! Впервые за долгое время ему действительно понравилась женщина, и Блэк не знает, что со всем этим делать.

***

      Ей уже долгое время никто не открывал дверь. Брукс даже пробовала стучать, но по ту сторону ответом ей служила только тишина. А тем временем дождь усиливался, и женщина продрогла основательно, стоя на крыльце под козырьком. Дома, судя по досье, сейчас должна была находиться дочь погибшей. Стоило сначала позвонить и предупредить о приезде детектива. Снова надавливая на несчастный звонок в последний раз, она собиралась уже вернуться к машине, как с той стороны послышались шаги, и дверь ей наконец-то открыли. – Добрый день, я детектив Вивьен Брукс, – не давая девушке и рта открыть, представилась она, демонстрируя удостоверение. – Нам с вами нужно побеседовать о вашей матери. – Да, добрый день! Конечно, проходите, – девушка отходит, открывая дверь полностью. – Простите, пожалуйста, за ожидание.       Вивьен, закрыв за собой дверь, стала снимать пальто. Хозяйка предложила ей пушистые домашние тапочки и, запрыгнув в них, она проследовала за девушкой на кухню. – Стоило предупредить вас звонком о моем визите.       Они расположились за столом, и ей предложили чай, на что Брукс отказываться не стала, ведь она грезила о нём с самого утра. Пока девушка, её звали Сара Эттвуд, суетилась у шкафчиков, брюнетка достала из сумки блокнот с карандашом, чтобы фиксировать показания, и стала рассматривать обстановку кухни. – Соболезную вам, – на этих словах Сара замерла и лишь покачала головой, выставляя перед детективом чашку ароматного и горячего чая со сладостями.       Дождавшись, когда хозяйка займет свое место, она продолжила: – Итак, вы были дома в день смерти вашей матери? – отодвинув от себя чашку после небольшого глотка, Брукс взялась за карандаш. – Да, – последовал незамедлительный ответ. – Чем вы занимались? – Я проверяла работы своих учеников, – она на мгновение задумалась, и Вивьен заметила, что её глаза начинали блестеть. – Мама тогда предложила прогуляться с ней, но у меня не было времени на это, потому что в таком случае я бы ничего не успела, и я отказалась. – Хорошо, – кивнула брюнетка. Было видно, что Саре тяжело давались ответы, но это была необходимая процедура, так что девушка старалась держать свои эмоции, ведь после смерти прошло всего три дня. Это случилось за день перед их операцией. – Я сразу перейду к главному. На её шее были обнаружены следы. Они характерны для случая, когда с шеи что-то срывают силой. Вы помните, какие украшения были тогда на ней?       Сара задумалась: – Я не уверена, чтобы видела что-то, – она в раздумии откинулась на спинку стула. – Если позволите, я могла бы посмотреть её украшения в комнате. Так как их немного, может, я бы и сказала, что было на ней.       Брукс кивнула, и мисс Эттвуд жестом пригласила её наверх. Они поднялись по лестнице и сразу вошли в первую дверь слева. Сара подошла к туалетному столику и, выдвинув ящик, достала небольшую шкатулку. Она села в кресло и стала перебирать мамины украшения. Вивьен подошла к широкому окну и оперлась на него. – Здесь нет обручального кольца, она не снимала его даже после смерти отца, и в вещах, которые мне отдали, его тоже не было, – голос её слегка отдавал хрипотой, и Сара рукавом рубашки вытерла слёзы, Брукс сделала пометку. – А ещё...       Девушка замолчала, перебрала весь скудный запас украшений и, вернув шкатулку на место, стала осматривать ящик, откуда её достала. Она перерыла всё, что находилось в нём и на поверхности столика и, как Вивьен могла судить по задумчивому взгляду, не обнаружила искомого. Сара также осмотрела прикроватную тумбочку и шкаф с одеждой, а после обратилась к инспектору: – Пропало ожерелье. – И среди тех вещей, что вы получили в морге, его не было? – Нет, я только что проверила. Можете взглянуть сами, – она указала на коробку в шкафу, но Брукс покачала головой. – Хорошо. Может, у вас есть фото этого ожерелья? – Не думаю, – девушка в задумчивости присела на кровать. – Мама никогда не выставляла его напоказ и всегда прятала под одеждой, что казалось мне странным, ведь ожерелье было очень красивым. Но носила она его постоянно. – Где она его приобрела? – Я не знаю, – Брукс оторвала взгляд от блокнота и вопросительно посмотрела на Сару, на что та продолжила: – Я не спрашивала, но оно появилось у неё около двух-трёх месяцев назад, кажется. – Описать его сможете? – Да, могу даже набросок сделать, – девушка попросила вернуться снова на кухню.       Там она приступила к созданию рисунка. И в это время Вивьен сидела, задумчиво допивая свой чай. Скорее всего, на рисунке она увидит что-то похожее на богатые украшения предыдущих жертв. Кому они могли понадобиться? Преступник знал, что у убитых были эти украшения, и он их целенаправленно выслеживал, или же это было спонтанно? Но мать этой девушки, судя по её словам, никому не показывала ожерелье. И разорванная рубашка, как будто под ней что-то искали, лишний раз доказывает, что убийца не мог знать наверняка. От раздумий брюнетку отвлек голос собеседницы: – Вот, возьмите, пожалуйста, – она протягивает лист бумаги через стол.       Брукс разглядывала изображение. Действительно, хоть это и всего лишь рисунок, но ожерелье было очень красивым, и такое просто не должны носить в повседневной жизни. На цепочке в виде кулона был цветок с крупным камнем на месте сердцевины, от него отходили маленькие бутоны и листья и вниз свисал ещё один камень каплевидной формы, обрамленный мелкими вкраплениями, скорее всего, алмазов. – Оно было серебряным и выглядело старым, – начала Эттвуд, – два крупных камня, насколько я могу судить, были сапфирами очень красивого синего цвета, а другие были алмазами. Стоило спросить у мамы, где она его взяла... – Сара закрыла лицо руками и шмыгнула носом. – Вы не виноваты, – Вивьен достала папку и вложила туда рисунок вместе с описанием, которое дала девушка. – Миссис Эттвуд была с кем-то в ссоре последнее время?       Сара отрицательно покачала головой и объяснила, что с матерью было тяжело рассориться. Она была очень доброй, и дочь заметила бы, что с ней что-то не так, потому что убитая очень сильно переживала все невзгоды, даже самые незначительные. Но девушка не замечала за родительницей такого поведения. – Может быть, было какое-то странное поведение? – Я замечала пару раз, что мама стоит и смотрит в окно, сжимая ожерелье в руке. При этом всегда шёл дождь. – Вы говорили с ней в это время? – Она лишь задумчиво смотрела на меня, – Сара обхватила чашку чая, – а потом как-то грустно улыбалась, говоря, что скучает по отцу. Хотя мы с ней никогда не обсуждаем... обсуждали это между собой. – Почему? – они выглядели достаточно дружной и любящей семьей, так что для Вивьен это показалось удивительным. – Я не хотела видеть маму грустной, вот всё, – мисс Эттвуд горько улыбнулась, смахивая слёзы.       Посидев ещё некоторое время и записывая последние показания, Брукс сказала, что у неё вопросов больше нет, получила подпись и двинулась к выходу. – Скажите, – Сара, скрестив руки на груди, прильнула к перилам лестницы и смотрела, как женщина одевается, – есть вероятность, что убийца будет найден?       Вивьен медлила с ответом, пока поправляла пальто и убирала из-под него волосы. Расследование зашло в тупик. Все показания родственников были практически идентичны. Свидетелей нет, убитые в день смерти вели себя как обычно. Просто ушли гулять и не вернулись. Криминалисты вели поиски этих украшений по коллекциям, но пока результатов это не дало. В этом клубке не было ниточки, за которую можно было ухватиться, и это очень сильно злило. – Вероятность есть всегда, – уклончиво ответила брюнетка. – Но это не будет быстро. Обещаю, что мы со всем разберемся и обязательно дадим вам знать. Всего доброго и спасибо за показания. – До свидания.