Приходи осенью, когда опадут все листья

Моя проблема в том, что ты — её решение.

(Любовь живёт три года / Фредерик Бегбедер)

             Максу было сегодня лет, когда он впервые по-настоящему увидел, как заканчивается дождь, и это было удивительно. Тяжёлые капли вдруг просто прекратили падать с неба, будто кто-то перекрыл невидимый кран где-то там наверху, и весь мир неожиданно затих, погружаясь в настороженную тишину — вдруг стихия снова вернётся. Интересно, кто нибудь ещё когда нибудь видел, как заканчивается дождь и капли прекращают барабанить по крышам домов?       Макс задумчиво улыбнулся и устало провёл рукой по тёмным волосам. Казалось, что холодный дождь вот-вот снова хлынет с неба, вольётся в комнату огромной волной и вымоет все мысли из его головы, принеся с собой потерянное спокойствие. Он уже подвёз Алексис домой и сейчас сидел среди коробок в полупустой квартире, глядя в распахнутое окно на безлунную осеннюю ночь.       Полуночный, холодный воздух проникал в квартиру, медленно окутывая парня запахом мокрого асфальта и свежести. Ветер тихо шуршал опавшей листвой, шевелил голые ветви деревьев, поднимал полупрозрачные занавески и путался в кудрявых волосах. Осенние ночи всегда были такими — наполненными меланхолией и предоставляющие время для размышлений. Тихие, почти невесомые, они сейчас были необходимы Максу как воздух — как возможность остановиться и окунуться в тишину.       Во что он ввязался? Этот вопрос преследовал его последние несколько часов, словно навязчивая мелодия. Всё, что произошло с Алексис, перевернуло его привычный мир с ног на голову. Всю свою сознательную жизнь он был тем, кто старался всё делать правильно: не лезть за рожон, держать дистанцию, не переходить границ, особенно с теми, кого считал друзьями — второй семьей. Но в ту ночь, когда Алексис поцеловала его, все правила посыпались, словно карточный домик. И было бы хорошо скинуть всю вину на алкоголь, вот только Макс не привык прятаться за оправданиями.       Парень вздохнул, зажмурился, потёр виски и не смог избавиться от ощущения, что всё пошло не так и не туда. Ощущение было таким, будто он наблюдал за собственной жизнью со стороны — кадр за кадром, — и каждый следующий казался всё более нелепым и непредсказуемым.       Макс открыл глаза, неспешно огляделся и принялся вновь монотонно собирать свои вещи по коробкам. В голове ещё гудели события прошедшего вечера, и мысли упорно возвращались к тому моменту в баре — он ведь никогда так раньше не поступал. Почему он так повёл себя? Неужели начать играть по правилам Алексис было правильным решением? Сто процентов — нет. Это было импульсивно, необдуманно, и теперь он не мог отделаться от чувства, что ситуация вышла из-под контроля. Ему не нравилось это ощущение, словно что-то неуловимое выскальзывало из его рук, а что именно, кроме его дружбы с Алексис и самоконтроля, он понять не мог.       Вещи медленно, но упорно собирались в коробки: книги его любимых авторов, пара старых врачебных блокнотов с заметками, ноутбук, и аксессуары для вязания, которыми он и зарабатывал на жизнь. Одежда уже была упакована в два небольших чемодана — на самом деле у Макса было не так много вещей, чтобы перевозить. Закончив сборы, он запечатал последнюю коробку и отложил скотч с ножницами в сторону. Затем поднялся с пола, зевнул, потягиваясь, и поспешил закрыть окно. Ночной воздух, просачиваясь сквозь приоткрытое окно, уже стал слишком холодным, заставляя ёжиться и поджимать пальцы на ногах.       Захлопнув окно и задернув занавески, Макс отправился в спальню. Там он быстро сбросил с себя одежду и, войдя в ванную комнату, включил душ, давая воде согреться. Пока вода шумела за его спиной, медленно превращаясь в туман, он взглянул на себя в зеркало: красные от недосыпа глаза, потрескавшиеся губы, хранящие следы прошедшей ночи, и багровые отметки на широкой груди, напоминающие о поцелуях Алексис. Макс смотрел на себя со стороны, будто на незнакомца. Тряхнув головой, он отогнал от себя все мысли и зашёл в душ. Тугие струи быстро приняли его в свои объятия и позволили ощутить, как тепло медленно разливается по телу. Макс закрыл глаза, прижавшись лбом к холодной плитке, и задержал дыхание. Один, два — сердцебиение замедлилось; три, четыре — легкое покалывание пробежалось от кончиков пальцев до кончиков непослушных волос; пять, шесть — напряжение покинуло мышцы; семь, восемь — шум воды окончательно заглушил все мысли о девушке; девять, десять — разум наконец отыскал тишину. Ему понадобилось лишь десять секунд, чтобы снова почувствовать себя на своём месте, в своём мире. Всего десять секунд — и мир вновь обрёл привычные контуры. Парень открыл глаза, снова сделал первый вдох и подставил лицо под тёплые струи. Вода быстро стекала по его выразительному лицу, падала на широкие плечи, скользила по мускулистой спине и исчезала в узком водовороте на полу.       Он наощупь нашёл вентиль и выключил воду. Наступившая тишина показалась почти оглушающей. Максу это нравилось — как порой тишина звенела в ушах, словно говоря, что она здесь, что она тоже существует. Парень вышел из душа, вытерся мягким полотенцем и медленно направился в спальню. Натянул чистые боксеры и нырнул под одеяло. Холодные простыни заставили вздрогнуть, но Макс быстро согрелся — это ощущение всегда убаюкивало его, — и вскоре он провалился в сон, где не было ни Алексис, ни воспоминаний, ни осени, а только спокойствие и дружелюбная тишина.       Утро настало неожиданно и слишком рано. Парень проснулся от того, что звон будильника резко прорезал тишину. Противная трель вернула его к реальности, будто ночи и не было вовсе. Макс машинально выключил будильник на телефоне и уставился в потолок. На нём уже играли в догонялки солнечные зайчики. Парень лениво подумал о том, что эта осень вышла на редкость солнечной. Был уже октябрь, а дождей почти не было, и небо почти всегда оставалось ясным.       Макс потянулся в кровати, скинул одеяло и сел, опустив голые ступни на холодный пол. В голову закралась мысль, что ему будет действительно жаль покидать эту квартиру. Он огляделся, пытаясь запомнить каждый её уголок и все мелкие детали. Они были пронизаны воспоминаниями: скол на столешнице остался после новоселья, трещина на стене — когда Адам помогал ему двигать шкаф, а коричневое пятно на ковре — результат неудачной вечеринки. Здесь он провёл несчётное количество ночей за любимыми книгами и связал столько свитеров, что хватит на несколько холодных зим вперёд. Он привык к одинокой тишине утреннего кофе, но не смотря на всё это, Макс скучал по Адаму и Себу, и переезд на самом деле был хорошей идеей. Друзья были его второй семьёй, виделись они теперь редко и по ним он всегда скучал.       Он встал с кровати и, переодевшись в удобные джинсы и футболку, прошёл на кухню, где налил себе чашку кофе. Кофе машина тихо гудела, наполняя пространство ароматом свежемолотых зёрен, пока Макс доставал из холодильника молоко для готового завтрака. Весь процесс казался ему привычным, почти механическим — это вновь заставило меланхолично улыбнуться.       После завтрака он открыл ноутбук и проверил несколько заказов на вязанные вещи, которые нужно было отправить перед тем, как ехать в новую квартиру.       Потратив какое-то время на упаковку посылок, Макс проверил адреса и выбрал ближайшую почтовую службу. Он загрузил все заказы в машину, мысленно поблагодарив Себа за то, что тот оставил её ему, зная о переезде, и поднялся обратно в дом. Чемоданы с вещами и несколько коробок с вязальными принадлежностями уже были загружены в багажник.       Старая квартира была непривычно пустой. Макс в последний раз оглядел её, пытаясь вспомнить каждый момент, проведённый здесь. Возникло странное ощущение где-то в глубине, будто с каждой секундой квартира переставала быть его домом. Парень тряхнул головой, вышел в общий коридор, захлопнул входную дверь и закинул ключи от квартиры в почтовый ящик хозяйки. Когда они звонко ударились о железное днище, он на секунду замер — мелькнуло чувство ностальгии, и парень грустно улыбнулся. Наверное, правильно было переезжать осенью. Осень — это именно та пора, когда одни истории естественно заканчиваются, а другие — также естественно начинаются.       Около часа Макс потратил на то, чтобы отправить все заказы. Выйдя из отделения почты, он вдохнул прохладный осенний воздух — тот приятно освежал. Солнце светило всё также ярко и парню пришлось на секунду зажмуриться. Когда он снова открыл глаза, мимо проходила молодая мамочка с ребёнком лет семи. Мальчик с любопытством посмотрел на Макса, затем дёрнул маму за рукав пальто и громко прошептал:       — Мама, у этого дяди глаза разные! — В голосе ребёнка звучало удивление. — Он волшебник?       — Конечно, — ответила мама и смущённо улыбнулась.       Парень с разными глазами весело усмехнулся, подмигнул мальчику и пошёл к машине. Реакция ребёнка подняла ему настроение. Обычно люди отзывались о его гетерохромии не так дружелюбно, особенно пожилые. Им, почему-то, его глаза казались злом.       Дорога до квартиры Адама прошла быстро. Машин на дорогах было не так много — все, кому надо было утром на работу, уже давно разъехались. Припарковавшись у подъезда, Макс вышел из авто, открыл багажник и начал переносить свои вещи в новую квартиру. Чемоданы, коробки с вязальными принадлежностями, старые книги, личные вещи — сначала всё перекочевало в подъезд. Адам ещё вчера, перед тем как они с Себастьяном отправились в аэропорт, вручил им обоим ключи, поэтому попасть в квартиру не составило и труда.       Через пол часа все вещи стройным рядом уже стояли в одной из двух до этого пустовавших спален.       — Ну что, как ты там? Разгрузился уже? — спросил Адам, жуя сэндвич на другом конце телефона. Кажется у друга сейчас было время обеда.       Макс оглядел коробки, стоящие вдоль стены, и вздохнул.       — Разгрузился, да. Теперь осталось только разобрать всё это… и можно жить, — ответил он с лёгкой усталостью в голосе.       — Я вернусь вечером и помогу тебе.       — Спасибо, — устало усмехнулся Макс. — Как там на работе?       — Как обычно, спасаю жизни, — весело ответил Адам, — но сегодня, кажется, немного тише. Надеюсь, так и останется до конца дня.       Макс улыбнулся, понимая, что у друга такие «тихие» дни были редкостью. Они поболтали ещё пару минут и Адам, попрощавшись, побежал на очередной вызов, обещая, что вечером точно будет дома.       Макс откинул мобильник в сторону и упал на кровать, прикрыв глаза. День только начался, а он уже устал. Солнце лениво заглядывало в комнату, разливаясь золотом по стенам, и щекотало закрытые веки. Покой, еле слышный монотонный шум машин за окном и щебетание последних птиц медленно убаюкивали парня. Но отдохнуть ему не дали — на телефон пришло сообщение. Он приоткрыл один глаз, нащупал мобильник рукой и притянул ближе. Экран мигнул, и перед глазами появилось сообщение от Алексис. Девушка писала, что хочет поужинать с ним сегодня вечером и, не дожидаясь ответа, вторым сообщением сразу отправила время и адрес ресторана.       Парень удивлённо моргнул и резко сел на кровати. Сообщение от Алексис выбило его из колеи. Она сама вчера заявила, что не хочет ничего серьезного, а тут пригласила на ужин. Макс помотал головой, провёл рукой по взлохмаченным волосам, нервно сжав их на затылке, и перечитал смс несколько раз, будто пытался прочесть скрытый смысл между строк.       «— Что же ты снова придумала, Алексис?» — Макс в замешательстве снова упал на кровать.       Эта резкая смена настроений поставила его в тупик. Внутренняя борьба между любопытством и сдержанностью длилась недолго — всего несколько секунд. Решив, что лучше всё узнать напрямую, Он согласился на встречу. Быстро напечатав ответ, отложил телефон в сторону и глубоко вздохнул.       Весь день он методично разбирал коробки, расставляя вещи, и даже успел связать на заказ один разноцветный шарф. Монотонные движения спиц обычно помогали ему успокоить разум и отрешиться, но сегодня мысли о предстоящем ужине с Алексис настойчиво вклинивались в его сознание, не давая расслабиться.       В назначенный час, Макс стоя перед небольшим уютным итальянским ресторанчиком с яркой вывеской «Mamma Mia!». Он взглянул на часы — до назначенного времени оставалось всего несколько минут. Проведя рукой по волосам, парень сделал шаг к стеклянной двери, из-за которой доносились приглушенные голоса и легкая музыка.       Но не успел он войти внутрь, как дверь открылась, и из неё вышла Алексис.       — Привет, — её улыбка была немного усталой, — а ты как всегда пунктуален.       Его мгновенно окутал сладковатый аромат её духов. Девушка тряхнула головой, и её каштановые волосы волнами заструились по плечам. Сегодня Алексис была в длинном чёрном платье с рукавами и высоким горлышком, которое эффектно подчёркивало её фигуру.       Холодный осенний ветер неожиданно подул, закружил опавшие листья и заставил Алексис слегка поёжиться и обхватить плечи руками.       — Прохладно на улице, — тихо произнесла она, — пошли внутрь.       — Да, конечно, — спохватился Макс, — привет.       Алексис легко коснулась его руки и парень вздрогнул от этого незначительного прикосновения. Мимолётное касание внезапно обожгло. Взяв себя в руки, Макс нацепил на лицо приветливую улыбку и вошёл в ресторан вслед за девушкой. Тотчас их окутала атмосфера итальянского тепла: взрывы смеха, весёлые голоса посетителей, будоражащий запах свежеиспеченной пиццы, который вызывал аппетит и урчание в животе, и бегающие кругом официанты — всё вдруг закружилось перед ними. Заведение было оживлённым. Уютные небольшие столики, приглушённый свет, свечи на столах и аромат пикантных итальянских специй — это было, одновременно, и элегантно, и словно по-домашнему. Запахи базилика, орегано и чеснока витали в воздухе и обещали долгое и приятное гастрономическое путешествие.       Алексис, всё также не отпуская руки Макса, подошла к угловому столику у окна за которым уже сидели люди. Статная пара средних лет и молодой человек в костюме двойке и зелёными глазами.       — Мама, папа, Томас — начала она, а Макс второй раз за последние пять минут вздрогнул, словно от пощёчины, — это Макс. Мой парень и причина, почему я не могу принять ни ухаживания Тома, ни думать о браке с ним.       В этот момент надо было отдать Максу должное — он стоял с ровной спиной, крепко держал Алексис за руку, и приветливая улыбка всё также играла на его губах. Внутри парня разгорался коктейль из шока, напряжения и осознания, но он, не изменяя себе, старался сохранять спокойствие. И впервые за всё время их знакомства, Алексис была этому рада.       — Добрый вечер, — поздоровался Макс, твёрдым голосом. — Рад познакомиться. — Улыбка стала ещё шире, а вокруг глаз появились мелкие морщинки.       Родители Алексис буквально окаменели. Они явно были шокированы заявлением дочери. Они обменялись удивлёнными взглядами и на мгновение замерли, не зная, что сказать.       — Алексис никогда не рассказывала о тебе, — первым подал голос Том.       — А я уверена, что рассказывала, — парировала девушка, присаживаясь за стол и жестом приглашая Макса, — просто меня, как обычно, никто не слушал.       Напряжение жгутом скрутилось в воздухе, затмевая приятную атмосферу ресторана. Родители медленно пришли в себя и, наконец, произнесли слова приветствия.       — Добрый вечер, Макс, — медленно произнесла мама Алексис, а отец ограничился кивком. — Нам тоже, наверное, приятно с тобой познакомиться, пукай это и произошло столь неожиданно.       Ужин проходил практически в полной тишине. За небольшим круглым столиком у окна все будто старались избегать прямого контакта. Родители изредка обменивались дежурными фразами, Томас постоянно косился на Макса, поджимая губы, и лишь редкое звяканье столовых приборов о тарелки нарушало напряжённую тишину. Алексис же сидела как ни в чём не бывало: улыбалась, иногда спрашивала Макса, как ему то или иное блюдо, и непринуждённо комментировала, словно не замечая напряжения вокруг.       Официанты сменяли закуски основными блюдами и десертами. Они подливали вино и удивлённо поглядывали на молчаливых гостей. Лёгкая музыка, мягкий свет — всё казалось идеальным для уютного семейного ужина, но атмосфера за столом не располагала к живому общению или теплым разговорам — она была натянутой, а улыбки неискренними.       Когда ужин подошёл к концу, официант принёс предчек и аккуратно положил его на стол, склонившись к отцу Алексис. Тот мельком взглянул на цифры, приподнял брови, и, выдержав паузу, отодвинул предчек в сторону Макса с лёгкой улыбкой на губах:       — Ох, я не уверен, удобно ли будет твоему молодому человеку, Алексис, оплачивать этот ужин. Знаю, что такие суммы… могут быть весьма увесистыми, — произнёс он, иронично покачав головой.       — Отец! — воскликнула девушка и, даже её мать удивлённо вздохнула.       — Всё нормально, — Макс накрыл руку Алексис своей.       Это был первый раз за весь вечер, когда отец Алекс обратился к Максу напрямую. Парень мельком глянул на счёт, сдержано улыбнулся и поднял глаза на мужчину:       — Не беспокойтесь, — непринуждённо ответил он, — я всё понимаю, сегодня я оказался незваным гостем, так что ужин на мне.       Томас сверкнул зелёными глазами и едва заметно хмыкнул. Макс же не обратил на парня ровно никакого внимания и, повернувшись к Алексис, слегка наклонился и тихо сказал:       — Я схожу оплачу счёт на кассу, а ты выходи с родителями на улицу. Я быстро.       Он встал, ещё раз кивнул присутствующим и с дружелюбной улыбкой удалился, оставив родителей заметно обескураженными его поведением.       На душе было гадко и тяжко, хотелось поскорее уйти и, желательно, как можно дальше и больше не встречаться с этими людьми. Макс задался вопросом, как Алексис вообще терпит такое отношение. Всё это казалось ему неудавшимся спектаклем. Он медленно подошёл на рецепцию и протянул улыбчивой девушки предчек.       Парень раздраженно выдохнул, наблюдая за тем, как она проводит карту и печатает чек. Но дело было не в деньгах — пускай вязание и не было самой престижной профессией, но зарабатывал он им достаточно, чтобы оплатить ужин на пятерых в изысканной траттории, учитывая также его подработки, как репетитора в мед. университете. Дело было просто в пренебрежительном отношении. Парень старался сохранять спокойствие и не дать раздражению всплыть на поверхность. Ему ещё предстояло выйти на улицу и вновь встретиться с Алексис и её родителями, чтобы попрощаться и пожелать хорошего вечера.       Оплатив ужин и получив чек, он поблагодарил девушку за кассой и направился к выходу.       На улице стояла прохладная осенняя ночь. Луна пряталась за тяжелыми облаками и улицы освещались лишь жёлтым светом фонарей. Алексис, её мать и отец вместе с Томасом, который стоял на краю тротуара и пытался словить такси, уже ждали его у выхода. Родители, похоже, не заметили его приближения, и он, сам того не желая, подслушал обрывок их разговора:       — Мы дадим тебе время наиграться и понять кто тебе действительно подходит, а кто нет, — произнёс отец, качая головой.       — Ты скоро сама поймёшь, что он лишь мимолётное увлечение, — в такт отцу продолжила мать. — У него за спиной нет ни гроша, и это видно. Я помню его со школьных времён твоего друга Себастьяна — у этого Макса даже отца не было. Он не сможет дать тебе то, что может предложить Томас.       Алексис ничего не ответила. Она скрестила руки на груди и опустила взгляд.       Макса слова её родителей не задели, но заставили почувствовать горечь на кончике языка. Он напомнил себе, что должен держаться спокойно и не поддаваться на провокации — не опускаться до такого уровня. Пускай он и не богат, но достоинство у него было и людей по классам он никогда не делил.              Подойдя ближе, Макс сделал вид, что ничего не слышал, и обратился к Алексис с лёгкой улыбкой:       — Ну что, ты готова? — спросил он, смотря только на неё.       Парень наконец-то понял, почему она так хотела найти себе парня для несерьёзных отношений и откуда у неё это желание бунтовать и быть во всём независимой и правой.       — Да, — кивнула девушка, подняв свои карие глаза на него. — Проводишь меня до дома?       — Конечно, — улыбнулся Макс и, повернувшись к её родителям, вежливо кивнул. — Спасибо за этот вечер. Ресторан был отличным. Хорошо вам добраться до дома.       — Благодарю, — ответила мать, поправляя тёплую шаль на своих плечах. — Знаешь, Макс, — обратилась она к парню, — мы с отцом Алексис хотим пригласить тебя на вечеринку по случаю двадцатилетнего юбилея, как мы открыли свой первый отель. Там будут лишь наши партнёры и близкие друзья, но мы также будем рады видеть там и парня нашей дочери. Ответ сейчас давать не обязательно, но ты подумай и сообщи о своём решении Алекс. Вечеринка назначена на послезавтра.       — Я понял, — ответил Макс, оставаясь на удивление сдержанным, — ещё раз хорошего вам вечера.       Родители Алексис и Томас уехали на одном такси, оставив их обоих в задумчивости стоять перед рестораном. Парень молча смотрел на девушку, ощущая, как лёгкий ночной ветер немного остудил напряжение, которое до этого висело в воздухе натянутой стрелой.       — Если я правильно помню, — первым нарушил молчание Макс, — твой дом тут недалеко. Примерно пол часа пешком, верно?       — Да, — ответила Алексис, улыбнувшись. — Думаю, мы можем прогуляться.       Макс кивнул, и они медленно двинулись вперёд по освещённой улице, тихо шагая бок о бок. Рядом проносились редкие машины, вывески на домах мигали тусклым светом, отбрасывая блики на влажный асфальт. Осень приняла их в свои объятия и окутала прохладой и разноцветными листьями, которые шуршали под ногами. Холодный воздух обжигал лёгкие, но после тяжёлого вечера это было даже хорошо. Мысли постепенно приходили в порядок, и дышать становилось легче.       Макс уже почти не думал об услышанном. Он был просто рад, что этот странный ужин закончился. Он шагал рядом с Алексис и тихо наслаждался прогулкой. Привычным движением парень сунул руки в карманы штанов, кинул взгляд на спокойный вечерний город и позволил себе немного расслабиться. На противоположной стороне улицы на автобусной остановке сидела парочка и о чём-то оживлённо беседовала, мимо них прошла молодая девушка с собакой на поводке, а рядом, прислонившись к фонарному столбу, курил пожилой мужчина. Осенний город был заворожён мягким безмолвием, которое лишь изредка прерывалось шумом проезжающих машин. Всё вокруг казалось таким умиротворённым, будто все заботы просто растворились в ночном воздухе.       — Ты довольна своим сегодняшним представлением? — без капли осуждения в голосе, спросил Макс у Алексис, когда они остановились на светофоре.       — Да, — кивнула Алекс, — определённо. И теперь мне хочется представить тебя как своего парня всему своему миру.       — Даже так? — удивился он.       — Ага, — девушка пожала плечами. — В мире, куда меня постоянно стараются пропихнуть мои родители, встречаться с обычными людьми — это чуть ли не моветон. Они искренне считают, что я должна быть с кем-то из их круга, с кем-то с нужным «бэкграундом». Но это ведь не моё мнение.       — И поэтому ты решила устроить этот саботаж с отношениями?              — Да, и именно поэтому прошу пойти со мной на ту вечеринку, — Алексис посмотрела на него с лёгкой улыбкой. — Ты ведь пойдёшь?       Макс удивлённо вскинул брови. Странную игру затеяла его подруга. Он долго молчал, впившись в неё глазами, будто пытаясь найти ответ на вопрос, который знает только он. Потом хмыкнул, подошёл к Алексис вплотную и кивнул в знак молчаливого согласия. Влажные чёрные пряди спали ему на лоб.       — Раз уж я решил это сделать, то буду держать курс до конца, — сказал он, слегка усмехнувшись и, развернувшись на пятках, двинулся дальше широким шагом.       Алексис радостно, словно маленькая девочка, хлопнула в ладоши и засеменила за Максом. Несомненно, эта ночная прогулка запомниться ей его согласием. Макс краем глаза посмотрел на Алекс — её лицо светилось в тёплом свете уличных фонарей, а в глазах разгорался огонёк. Это был шаг к чему-то новому, захватывающему — впервые открыто брошенному вызову родителям и тем устоям, которые они придумали. Девушка поравнялась с парнем и вдохнула холодный воздух полной грудью. Пахло сырой землёй, листьями и чем-то похожим на свободу.