Когда Цветы Заговорят

***

Пыль рассеилась и Сяо Чен увидел двух юношей, чей благородный вид вызвал в его сердце беспредельное счастье. Линь Мин и Юн Дао. Юн Дао, обладающий серьёзным выражением лица с чёрными глазами да волосами, заплетёнными в пучок и скреплённые простенькой короной, спрыгнул с камней да тут же пронёсся ветром мимо Третьего Старейшины. Когда Му Чунь сделал шаг назад, чтобы уклониться, но было поздно. Юноша уже использовал технику быстрого взмаха мечом из ножен. Поэтому голова сектанта оказалась отделена от тела, после чего Дал пнул и то, и другое, отправляя к водопаду так, чтобы из-за камней не было видно тело. Третий оценил жест, который пытался сделать мальчик. И в этот момент к нему подошёл Линь Мин: — Шифу Сяо! Как ваши дела? Как здоровье? — Роптал мальчишка, сверкая своими глазками. Линь Мин был ярким солнышком со своими янтарными глазами. Его волосы цвета яичного желтка были так же как у Юн Дао убраны в пучок. Их одеяния были угольно-серого цвета, с красными вставками, лишь слегка испачканные от пыли упавших камней. — Ты совсем не выучил этикета за все эти года? — Не смог не пожурить его Сяо Чен, вздыхая. — Как вы оказались тут? Юн Дао обошёл старейшину, встав рядом с другом: — Мы шли в лес Анду, чтобы найти пропавшую У Мин. Она пошла взяться за заказ об уничтожении монстров, обидевшись на Суй Чжуана, который обзывал ее слабачкой. Поэтому она даже не сказала никому куда ушла. Поняв, что ее долго не было, мы начали расследовать всё да так поняли, что она ушла в этот лес. Сердце Сяо Чена облилось кровью. — Как давно ушла У Мин? Линь Мин тут же счастливо отрапортовал: — Месяц назад! — Она слишком хорошо скрывалась, чтобы мы не сразу вышли на ее след. Старейшина глубоко вздохнул, чувствуя, как острая боль пронзила его плечо, словно молния, оставляя после себя ощущение жгучего дискомфорта. Его дыхание стало тяжелым и затрудненным, как будто он пытался вдохнуть воздух через узкую щель. В этот момент он осознал, что его состояние достигло критической точки, и каждый новый вдох давался ему с огромным трудом. Несмотря на всю тяжесть своего положения, он понимал, что должен собраться с силами и произнести несколько важных слов… Слова, которые могли бы изменить всё, что его окружало, и возможно, даже уничтожить дух кого-то из тех, кто был рядом. Его воля к жизни боролась с болью и усталостью, и он знал, что должен преодолеть себя, чтобы выполнить свой долг перед теми, кто на него полагался. — Шифу Сяо! Вы же ранены! Лекарство! — Юн Дао достал свой мешочек в котором хранились припасы в путешествии и быстро нашёл в нём лекарственную пилюлю, наполненную духовной энергией. — Скорее, шифу Сяо! Линь Мин придержал мужчину, пока его друг дал съесть шифу пилюлю, а потом испить из бьянху воды, чтобы смочить горло да прогнать солоноватый привкус крови. Как только последние действия были завершены, Третий, с легким чувством облегчения, но и с некоторой долей неизбежности, отступил на шаг-два в сторону, чтобы дать себе возможность откашляться. Он ощущал, как боль от отдачи проклятия, которую он сдерживал в себе, начала набирать свою силу, словно волна, которая медленно, но верно приближается к берегу. Он угадал, что последствия его поступков проявятся позже, и вот они, наконец, настигли его, подтверждая его собственные мысли и предчувствия. Несмотря на это, он не желал показывать свою уязвимость, особенно перед детьми, которые были рядом. Он старался сохранять видимость контроля, погруженный в свои размышления, что даже не заметил, как те самые дети, которые были рядом с ним, начали смотреть в сторону прохода, откуда до этого выходил Сяо Чен, преследуя сектантов. — Старейшина Сяо! — Голос Фэн Гу разнёсся громом среди ясного неба, заставив вздрогнуть мужчину. Демон спешно вышел из прохода, замерев от представшего вида. И так как Юн Дао не убрал меч, и даже не стряхнул с него кровь врага, а Линь Мин стоял, насторожившись да держа руку у рукояти своего меча, то Фэн Гу неправильно понял ситуацию, замечая раны на теле Сяо Чена. Глаза демона окрасились в ярко алый цвет. Лезвие скользнуло с неприятным скрежетом из ножен, и поток духовной энергии пронесся мимо Сяо Чена, взметнув их волосы, когда уже сам Фэн Гу пронесся мимо, поднимая меч для удара. Линь Мин также опустил ладонь на рукоять меча, угрожающе бросив: — Что тут делает истинный демон?! Однако их мечам не суждено было скреститься вновь. Сяо Чен из последних сил шагнул вперед, разделяя противников, и выброс энергии двух мечей рассек воздух, вновь взметнув его волосы порывом ветра. Остановив меч истинного веером в правой руке, отклоняя удар в сторону, он остановил Фэн Гу, левую же опустил на запястье юноши, не давая тому вытащить меч. — Хо-цзы, что ты творишь?! — Вскипел Фэн Гу, тут же убирая меч обратно в ножны одним движением. — Эй, вы, сначала надо слушать, а лишь потом нападать! — велел им Сяо Чен, бросая взгляд на этих двух заводил. Не успел он договорить, как Фэн Гу внезапно схватил его за запястье ледяной, словно жгучее от холода железо, рукой. Растянув губы в кривой улыбке, он бросил: — Я заметил, что ты любишь подставляться под чужой меч. Когда-нибудь так можно будет и погибнуть, дорогой хо-цзы. «Шутки шутками, но этот парень становится все более непредсказуемым,» — подумал Третий, бросая на Фэн Гу оценивающий взгляд. Тот, казалось, искренне не понимал, что происходит, его взгляд был острым, но лишенным какой-либо враждебности. И никто не обратил внимания на взлетевшие брови детишек. — Успокойтесь оба, — повторил Сяо Чен, обращаясь к Линь Мину. — Фэн Гу не представляет угрозы, он мой компаньон. Будь с ним вежлив, все же он старший. Истинный удивился пылкости уверений Третьего. Линь Мин, все еще настороженный, медленно убрал руку от рукояти меча. Его глаза, полные подозрения, продолжали сверлить Фэн Гу: — Но, шифу Сяо, он первый напал! Сяо Чен вздохнул, не замечая как потемнел взгляд демона, а хватка на руке усилилась, пока вторая рука обхватила мужчину поперек тела. Объяснять все это с наскока было сложно, но нужно было что-то предпринять, чтобы предотвратить новую вспышку конфликта. — Он просто хотел меня защитить… — А ну отпусти шифу Сяо! — Папа! — закричал Сяо Мо, врываясь через тот же проход, который использовал Сяо Чен, а затем уже Фэн Гу. — Третий Старейшина! — следом вбежала Бай Му. Сяо Чен не отдернул руку, его самого отпустили, чувствуя, как остаточное ледяное, в то же время обжигающее покалывание расползается по коже. Подбежав к отцу, юный адепт резко остановился, во все глаза уставившись на новые лица. — Линь Мин? Юн Дао? — сорвался с его губ удивленный вздох. — Как вы тут оказались? — А-Мо! — закричал Линь Мин, прыгая на него с объятиями, — я так скучал! Ты совсем не писал мне! — Я был в путешествии с другом! Он бы заподозрил, пиши я на несколько писем больше, чем обычно. К тому же, вы сами знаете причину моего молчания. — Так у тебя появились еще друзья?! — Юн Дао театрально схватился за сердце, хлопая своими карими глазками, подыгрывая другу, — Как многого о тебе я не знал! Бай Му, уставившись на этот балаган, наконец, повернулась к виновнику шума с легким недоумением на лице: — Это… Я правильно поняла, что у меня нет галлюцинаций и то, что я вижу — реальность? В этот самый момент, Линь Мин, словно змея, готовая к прыжку, повернулся к ней, и в его взгляде можно было увидеть искры, полные злобы и негодования. Его глаза сверкали так ярко да угрожающе, что казалось, они могут пронзить любого, кто осмелится встать у него на пути. Однако, прежде чем юноша смог осуществить свои намерения или даже подумать о том, чтобы предпринять какие-либо действия, рука Сяо Чена, словно стена, преградила ему дорогу. Третий, стоя твердо и непреклонно, дал понять, что никакие действия не будут допущены, пока он здесь. — Это правда. Они живы. — Сглотнул, опуская взгляд. — Все они живы. — Обернулся к Фэн Гу: — Ты ведь наверняка слышал новости о том, что я убил своих учеников? — Демон немного растеряно кивнул, пока в душе расцветало понимание. — Знакомься, это одни из моих учеников, которых я заморозил. Линь Мин и Юн Дао. Ученики, не смотря на своё недовольство, всё же сложили руки в вежливом поклоне. Пусть они уже давно считались мёртвыми, не то чтобы даже учениками Третьего Старейшины, но они не могли позволить невежеству запятнать честь их шифу в этот момент. — Так ты их не убивал? — Бай Му от шока прикрыла ладонью свой рот. — Но мы же видели эти ледяные статуи… Один из них смертельно ранил тебя, но ты их пощадил… — Я с самого начала знал кем они являю… — Но то, что ты ранил моего отца, простить не смогу, — обернулся к Линь Мину Сяо Мо, сложив руки на груди. — Он полгода не мог встать с постели без боли во всём теле. О чем ты думал, когда пронзил его у духовного ядра? Лицо Фэн Гу омрачилось тенью непонятных чувств, услышав слова А-Мо. Сяо Чен же ощущал себя крайне неловко, ведь вести разговор на такие серьезные темы в присутствии существа, имеющего демоническую природу, казалось крайне неуместным. Однако теперь он уже не видел никакого смысла в том, чтобы продолжать что-то утаивать. Наверняка, истинный находился сейчас в смятении, испытывал вихрь эмоций, поскольку последние известия о том, что Третий подстроил смерть своих учеников-демонов, наверняка не оставили его равнодушным. Линь Мин пожал плечами, усмехаясь: — А что мне оставалось делать? На нас шли злые заклинатели, а нашего шифу могли обвинить в пособничестве демонам. Поэтому мне пришлось принять трудное решение «предать» шифу. — Отставить разговоры об этом, — строго проговорил Третий, вздыхая. — Сейчас вовсе не до воспоминаний о прошлом. Есть другая проблема. — Сяо Чен посмотрел на Вторую. — Я узнал, что кто-то пытался украсть мою энергию, чтобы скопировать технику льда. Именно этот человек стоит за падением деревни Се, а так же заключил сделку с сектантами Бога Хаоса, чтобы устроить нам ловушку тут. В тот момент, когда Бай Му охватила волна шока, смешанного с бурным да праведным гневом, она не смогла сдержать своих эмоций, издавая громкий, полный возмущения рев. Ее нога начала яростно топать по земле. В то же время, остальные присутствующие, словно завороженные, стояли неподвижно, их взгляды были прикованы к Сяо Чену. Они медленно, но неуклонно перебирали в своих головах каждое его слово, пытаясь в полной мере осмыслить и понять ситуацию, в которую они все вместе оказались втянуты. С каждым мгновением их осознание становилось все более ясным: они попали в заранее готовую для них ловушку. Точнее, ловушку для Третьего Старейшины ордена Бао. — Но никто не мог знать, что ты сюда направишься. — Нахмурилась Вторая, складывая руки на груди. — Это держалось в секрете ото всех. Даже Вуй Вэйдун не знал. — Они сказали, что думали о способах меня сюда заманить, но я сам пришел. Скажи, как ты пришла к мысли пойти в это путешествие со мной? Бай Му слегка замялась. Она была в замешательстве, не представляя, какие слова подойдут, и что было бы правильным сказать, однако молчание тоже не казалось ей подходящим вариантом. В этот критический момент от ее решений зависело множество вещей. Сдавшись, она вздохнула. Положив одну руку на подбородок, девушка стала сосредоточено вспоминать события. — Когда у нас проходило собрание без тебя, Вэйдун высказался о том, что хотел бы расследовать случившееся. Цзян Ян начал с ним спорить по этому поводу… Вторая легко могла вспомнить их ссору. На самом деле, она была такой же, как и многие другие, ничем особо не выделяясь от их обычных перепалок. Однако произошел один поистине неожиданный поворот событий, который стал настоящим сюрпризом для всех присутствующих. Старейшина Вуй, вопреки общепринятым ожиданиям, выдвинул весьма нестандартное предложение, которое можно было бы охарактеризовать как компромиссное. Он предложил Цзян Яну вместе отправиться в деревню Се с целью проведения тщательного расследования. Это предложение прозвучало особенно убедительно, учитывая тот факт, что Цзян Ян мог распознавать энергию Старейшины Сяо, ведь уже давно с ней знаком. В этот момент в обсуждение активно вмешались и другие старейшины, каждый из которых стремился высказать свое мнение и внести свою лепту в решение сложившейся ситуации против подобного соглашения. Однако, несмотря на все их попытки, время уже было упущено, и изменить исход событий им не удалось. Счастливый и полный решимости, Цзян Ян с радостью быстро принял предложение Вуй Вэйдуна. —… Тогда Старейшина Цю закатила глаза да начала говорить про лес Анду и спрашивать у всех о том кто возьмет ответственность за нуждающихся в помощи. Я решила, что это будет моей расплатой за прошлую ошибку пред тобой и сказала, что соберусь на помощь… Старейшина Цю Джия не смогла сдержать едкую улыбку, которая скользнула по её губам, когда она припомнила слова Вуй Вэйдуна. Он ведь меньше половины сгоревшей палочки назад говорил, что для того чтобы распознать энергию, необходимо знать её. И вот теперь, вспоминая эти слова, старейшина Цю не могла не бахвалиться тем, что с самого начала было очевидно, словно светлый день, что Третий Сяо имел прямое отношение к обоим этим загадочным и запутанным происшествиям, которые так долго будоражили умы всех в ордене. —… Именно тогда, посмотрев на ее злобную улыбку, я сказала, что смогу сама распознать твою энергию. Эта стерва лишь ещё раз посмеялась, а потом сказала, что даже приди ты со мной в лес Анду, никто бы не поверил, что это не твоих рук дело… — Озарение пришло к девушке, от чего она пораженно уставилась на Третьего. — Именно из-за её смеха я была столь зла да решила взять тебя с собой. — Учитывая всё выше сказанное, — Фэн Гу покачал головой, — то не понятно кем именно являлся зачинщик беспредела. Ваш старейшина Вуй первый поднял тему про внутреннюю энергию, а старейшина Цю явно намеренно злила тебя. — Ну… Намерено или нет, тоже не понятно. — Вздохнула Бай Му. — Она сильно ненавидит старейшину Сяо. — До сих пор таит обиду, что я тогда выбрался живым? — Вдруг влез в разговор Линь Мин. — Это был несчастный случай на арене, когда я с противником провалился вниз. Только вот мне повезло выжить, а младшей сестре старейшины Цю — нет. — С тех пор она считает отца виноватым во всех бедах ордена да спускает на него всех собак. От упоминания собак, пальцы Сяо Чена вздрогнули. Величественно и шумно водопад рассыпался каскадом с высоты, образуя огромное облако из мельчайших капель воды, которые, отражая солнечные лучи, превращались в яркую радугу, словно волшебный мост между землей и небом. Именно из-за шума бегущей воды никто не услышал да не заметил как из-за камня показался сектант. Тот самый, которому разбил нос Сяо Чен перед появлением своих учеников. Мужчина был ужасно зол, а его глаза-щёлочки жадно смотрели на человека, виновного в смерти многих его соратников да испорченного лица. Он достал из внутреннего кармана ханьфу талисман, пуская по нему свою энергию да направил прямо в сторону заклинателей. В тот момент Третий шагнул было вперед к Линь Мину, демон неожиданно дернул его на себя и утянул себе за спину. Едва удержавшись на ногах, Сяо Чен невольно вспомнил случай в городе, когда он точно таким же движением скрыл Ли Шу за собой от взглядов тех не людей, но быстро подавил в себе неуместные мысли. Яркий и ослепительный свет прорезал воздух, словно молния в ясный день. Этот свет был мощной атакой от выпущенного талисмана, который с невероятной силой пролетел в месте, где стоял Третий. Вот только сектант успел заметить мельтешение, поэтому, пока все были ослеплены талисманом, он подбежал да ударил в грудь Сяо Чена. Их тела подбросило в воздух, и они, пронзая водную пелену водопада, вылетели наружу, оставляя за собой след из брызг. Юн Дао с решительным шагом бросился за шифу, но вдруг упал, угодив на своего товарища, и они вместе упали на каменистый грунт, запутавшись в ногах, в то время как на их лицах отражалось беспокойство. Сяо Мо, стоящий неподалеку от места происшествия, вдруг охватил ужас, и он не смог сдержать свой испуг, что привело к тому, что он закричал во все горло. Однако его крик был немедленно поглощен грохотом водопада, который словно стеной теперь стоял между ним и его отцом. Внутри вспыхнула решимость, и адепт, не задумываясь о последствиях, собрался совершить прыжок, чтобы последовать за отцом. Но в этот самый момент, когда его порыв уже был на пути к реализации, он почувствовал, как его движения были остановлены. Это были руки Бай Му, которые держали его с несокрушимой твердостью. Девушка, без сомнения, знала, что делать, и ее действия были мгновенными. Она просто не могла позволить себе, и уж тем более мальчику, рисковать своей жизнью, ведь это было бы неразумно да безрассудно. Бай Му, которая, как известно, долгое время не обращала должного внимания на происходящее в ордене, теперь осознала всю серьезность ситуации. Столько лет… Столько лет она не замечала истинного лица человека, скрывающегося за холодной маской Третьего Старейшины, и это осознание заставило ее действовать. Именно поэтому она не могла позволить, чтобы его сын пострадал, спасая своего глупого отца. Тем более, что у того появился свой спаситель. Фэн Гу, который не был склонен к раздумьям в критические моменты, бросился сквозь поток воды за старейшиной. Он видел, что заклинатель был без сознания, пустил энергию в свои ноги, чтобы поймать чужое тело в объятие, и демон прижал голову мужчины к своей груди. Вместе они, словно два камушка, уносимые мощными потоками водопада, стремительно с громким плеском врезались в холодные воды. Вокруг них разлетелись капли, создавая эффект фейерверка в подводном мире. Фэн Гу тут же начал пробиваться к поверхности, прижимая драгоценный груз к себе. Вырвавшись из-под толщи воды, он тчаянно хватая воздух и пытаясь удержать Сяо Чена на плаву, чувствовал, как его сердце стучит в унисон с бурлящей стихией. С каждым мгновением, когда они боролись с водной стихией, когда казалось, что силы покинут его, истинный, преодолев все трудности, выбрался к суше и, схватив заклинателя под мышки, изо всех сил вытащил на берег. Вода стекала с их истощенных тел, когда они наконец оказались на суше. Старейшина лежал без сознания, его лицо было бледным, а дыхание едва уловимым, словно жизнь в нем едва теплилась, и каждый новый вдох мог стать последним. Фэн Гу, сжав на пару вздохов кулаки от беспокойства, начал легонько трясти его, пытаясь растормошить мужчину и вернуть его к жизни. Вода капала с черных волос, смешиваясь с каплями на лбу старейшины, а синие глаза, полные беспокойства и тревоги, внимательно рассматривали израненное тело Третьего, и он, в глубине души, не зная, что делать, молился о том, чтобы все было хорошо. Но всё было ужасно. Дыхание старейшины практически не чувствовалось, поэтому демону не оставалось ничего, кроме пытаться руками давить на грудь заклинателя, а потом дышать ему в рот, чтобы заставить выплюнуть всю накопившуюся воду в легких. Ему нужно было дождаться прихода Второй Старейшины, чтобы попросить осмотреть мужчину на наличие внутренних ран. Сам сделать этого не мог: иначе к Сяо Чену начнут относиться ещё хуже. Ведь для осмотра нужно было пускать свою энергию по чужим каналам, а это приводило к тому, что её частички могли ненадолго задержаться внутри осматриваемого тела. Поэтому стоит в этот момент демону пустить свою энергию по каналам Третьего, как полностью разрушит его жизнь. Но ведь тогда можно забрать е… Сяо Чен стал выплёвывать воду. Он пришёл в себя, резко открыв глаза и тут же закрыв. Только вот заклинатель вовсе не был столь рад желанному воздуху: наполнивший его легкие кислород так сильно обжег нутро, что мужчина содрогнулся да скривил лицо, ощущая, как к горлу подступает то ли тошнота, то ли оставшаяся в лёгких вода. Третий лежал на траве, практически не чувствуя собственное тело. Все вокруг двигалось. Темнота подступала со всех сторон, смешиваясь со вспышками белого из-за яркого солнца да веток деревьев, прямо над ним. Или не над ним? Где он вообще находился? Он будто вовсе не лежал на земле, а все еще качался на волнах. Только вот мысленные стоны не могли быть обличены в слова не только из-за его маски «холодного лотоса», но и потому что сам мужчина был не в силах произнести ни слова. Тело не слушалось, словно отказываясь и дальше терпеть всю накопленную снежным комом боль. Слабость, тошнота и острая, пульсирующая боль, казалось, больше никогда не оставят его тело. Только нельзя было сдаваться. Ради сына, ради братьев… Ради всех своих близких… Ради Фэн Гу, который обеспокоенно звал его, врываясь ему в голову сквозь странный шум. Он явственно ощутил, как стук его сердца срывался на бешеный ритм, а каждый удар сопровождался по началу легкой, нарастающей, покалывающей болью. Пришло время получать последствия за нарушение клятвы. Спасибо хоть, что смог помочь своим близким… Третий просто пытался собраться с мыслями, услышать сквозь какофонию звуков голос Дай Лонгвея, который пытался своими силами передать немного скопленной в кольце энергии обратно к заклинателю да пытался воззвать к разуму, чтобы тот сам тоже стал что-то делать. Так мужчина стал потихоньку пытаться собрать остатки да жалкие капли своей собственной энергии развеявшейся по лесу. Он вдохновился поступком того человека, который пытался украсть таким образом способ самому вырабатывать ледяную энергию и решился на эту безумную попытку спастись. И это сработало. Ему стало легче. Боль от проклятия постепенно утихала. Болезнь Дзями практически перестала терзать изможденное тело, ведь лекарство учеников, наконец, начало работать. Он жив. Он выжил. Смог справиться с этим испытанием. Боже. Никогда не был любимцем богов, но тут был готов поверить в кого угодно, ведь ему удалось преодолеть все, когда был уже одной ногой на том свете. — Папа! — Сяо Мо бежал сломя голову, совершенно не беспокоясь о своем внешнем виде, раненой ноге, голове и крови, стекающей с бледных губ по подбородку. Он держался рукой за ворот своего ханьфу, будто задыхался, но упрямство горела в юных глазах. — Папа! — Мне уже лучше, правда, — прошептал Третий. Только вот в этот момент ему смертельно захотелось спать. И как бы не боролся, все равно уснул, стоило коленям сына подогнуться рядом с ним, а маленьким ручкам, подхватив за плечи и подтянув к себе, заключить в кольцо объятия. Так что он не знал, что Бай Му опустилась рядом с ними и коснулась своей рукой, проверяя пульс да пуская свою энергию по каналам Третьего, чтобы проверить его состояние. Только вот сосредоточенное лицо Второй становилось всё мрачнее и мрачнее. Девушка еле удержалась от пораженного вздоха. Из-за того, что они сократили путь на мечах вылетев через водопад, они все промокли с головы до ног, поэтому никто так и не понял, что по щекам Бай Му в этот момент текла не только вода. В какой-то миг немного неловко посмотрела на Сяо Мо. Прокашлявшись, Вторая вновь опустила голову. Используя всё, что накопилось в ней после лечения от болезни Дзями, Бай Му стала передавать свою духовную энергию, стараясь адаптировать её к телу мужчины. — Если не хватает духовной энергии, то можно использовать эти пилюли, — Юн Дао достал из своего мешочка чёрные пилюли, которые тут же узнал А-Мо. Пилюли женьшеня. Одни из самых мощных на свете, обладающие огромной духовной энергией, которая могла усвоиться в любом теле: от демона до заклинателя, чтобы тот из учений ни практиковал. Сяо Мо с ног сбился, пока искал эти пилюли, а Юн Дао так спокойно достал аж несколько штук?! — Но Третий Старейшина сейчас без сознания… — Не смело подала голос девушка, вздыхая. — Как он сможет их проглотить? Только вот пилюли из рук Юн Дао уже были схвачены Фэн Гу и тут же сел напротив Второй, легко забирая бессознательное тело Сяо Чена себе в руки. Пока никто не успел опомниться, пилюли оказались во рту демона и тот одним движением слился поцелуем с заклинателем, передавая сначала одну пилюлю, стараясь понемногу протолкнуть ее языком в горло, где она начнет таять, а потом другую точно так же. Никто не сводил глаз от разыгравшейся сцены. Их взгляды наполнялись постепенно осознанием, удивлением, а затем полной растерянностью со смущением. Никто раньше не видел такого слабого Третьего Старейшину ордена Бао. Тем более никто не видел его в объятиях другого, который столь страстно его целовал. Возможно это и было ради спасения жизни, но ситуация продолжала бить гонгом в их сознании. В какой-то момент они даже не поняли, что Фэн Гу уже давно скормил пилюли да уже просто смотрел на лицо Сяо Чена, слегка похлопывая того по щекам. После принятия этих двух пилюль ему должно стать лучше, но так же он должен прийти в сознание, чтобы начать медитацию для усвоения духовной энергии в теле. Иначе эффект лекарств сойдёт на нет. С огромным трудом, серые глаза открылись.

***

Прошло два кувшина вина, когда вся их компания восстановила свои силы после привала. Раненые медитировали, остальные разбили лагерь, собирали ветви да разжигали костёр, чтобы высушиться. Особо между собой не говорили, оставляя висеть в воздухе немного неловкое молчание. Сяо Чен не знал, что сделал Фэн Гу. И никто ему об этом не сказал. Но зато Старейшина прекрасно заметил странные взгляды всех. Каждый хотя бы раз зависал, уставившись на него словно между делом да зависнув. Стоило посмотреть вопросительно в ответ, как все срочно продолжали заниматься своими делами. Стоило только открыть рот, чтобы спросить, как рядом с заклинателем заметно пустело. Растерянный, Третий переводил глаза на Сяо Мо, но тот лишь сконфуженно пожимал плечами, а потом смотрел на демона. Фэн Гу игнорировал всё вокруг, молча собирая фрукты с кустов. Они уже выяснили, что те были съедобные, так что демон сосредоточено срывал их себе в ладошку, чтобы потом вновь передать Сяо Чену. Только вот было видно, что он находился в глубокой задумчивости. То слегка хмурил свои брови, то почти чему-то улыбался. В какой-то момент к нему подошла Бай Му. Ее взгляд скользнул по истинному, потом по Сяо Чену. Она заколебалась, явно хотела что-то сказать, но, в конце концов, промолчала и просто тихо ушла. Сяо Чен был озадачен: — Да что с вами такое? — Мы просто волновались о вашем здоровье, шифу Сяо! — ярко улыбнулся Линь Мин. Он, казалось, один единственный кто продолжал нормально смотреть на Третьего да общаться с ним. Заклинатель подумал о его словах и решил, что все же это возможно. Хотя с большой натяжкой. Так они переночевали в лесу. Больше на них никто не нападал, возвращаться в пещеру не стали. Там было слишком много трупов. Не хотелось спать там, где были эти сектанты. Мало ли придумали какие ловушки еще там установить. На утро они решили отправиться в обратно в орден. Еще было не известно что случилось с Ли Шу и Лин Дэмином, нужно было решить вопрос по поводу предателей, найти кто покрывал творящееся в лесу. Со сложными чувствами, все попрощались друг с другом. Ученики Сяо Чена пошли дальше искать свою подругу — Третий так и не смог им сказать, что если она попала в этот лес, то могла быть мертва. Надежду лучше было иногда не терять. Фэн Гу вновь растворился в лепестках персика, на ухо обещая навестить старейшину позже. Так остались Третий и Вторая старейшины с Сяо Мо. И вот, спустя целых три дня, наполненных усталостью и напряжением, они наконец-то достигли того самого места, где начиналась протоптанная временем дорога. Та самая, что вела прямо к уютной гостинице, которая обещала им теплый прием и возможность отдохнуть после долгих дней пути. Заклинатели, почувствовав близость долгожданного отдыха, вздохнули с облегчением. Им оставалось всего ничего, и они смогут насладиться комфортом и спокойствием, которое так давно было им нужно. Перевязать свои раны, поесть нормальной еды да отоспаться с крышей над головой! Вот оно счастье! После этого они планировали забрать своих лошадей и, не теряя времени, отправиться дальше, прямиком в орден. Однако, когда они уже сделали первый шаг на эту дорогу, как вдруг, словно из ниоткуда, их окружили заклинатели из ордена Цинай. — Вы пришли на помощь! — Выдохнула Бай Му. Только вот взгляды адептов Цинай были совершенно не тех, кто пришел бы им на помощь. Несколько человек расступились и перед адептами Бао вышел бывший глава ордена О Мин, у которого еще было прозвище «Старый Глава О». Он ещё не до конца потерял власть да был главным советником нового главы Яо Ина. Того самого, что пытался прихватить себе возможность пользоваться землями леса Анду да сватал свою дочь Лидеру Ордена Цзянли — Цунь Шэн Вэю. Что мог забыть рядом с лесом орден, что находился от него на много миль дальше? Ответ дал О Мин, потирая свою бороду: — Третий Старейшина Ордена Бао Сяо Чен признаётся виновным в смерти адептов нашего ордена в лесу Анду и в следствии этого заключается под стражу нашего ордена Цинай, чтобы предотвратить дальнейшее покровительство ордена Бао своему старейшине до конца расследования. — Слушайте, о чём вы вообще ведёте речь? — неожиданно для всех, кто находился в том месте, где происходило это недоразумение, высказалась Вторая, которая, словно непроницаемый щит, встала между мужчиной и теми, кто был настроен против него. — Какой суд вы имеете в виду? О каком убийстве идёт речь?! — Смотрите, смотрите! Его уже начали защищать! — с возмущением и нотками иронии в голосе прокричал один из присутствующих в толпе. И это было только началом. Остальные, словно подхватывая, начали поддерживать его, выкрикивая громкие и резкие обвинения. Волнение, которое охватило собравшихся, было ощутимо в воздухе. Оно напоминало бурю, готовую разразиться в любой момент. В этот самый момент, когда напряжение достигло своего апогея, Сяо Чен неожиданно почувствовал, как в его висок врезался небольшой, но весьма ощутимый камешек. Сразу же после этого по его щеке медленно начала стекать кровь. Кровь, как сигнал тревоги, вызвала мгновенную реакцию у Сяо Мо. Он, не задумываясь, выхватил свой меч, который блеском металла отразил солнечные лучи. — Как вы можете так себя вести?! — с гневом и негодованием в голосе взревел мальчик, словно его крик должен был остановить всё происходящее вокруг. Но все знали, что это не подействует. Несмотря на его отчаянные попытки сопротивления, более опытные и гораздо менее уставшие адепты Циная, которые были готовы к любым поворотам событий, быстро и эффективно справились с подростком. Они схватили его, скрутили руки за спиной так, что в результате Сяо Мо был вынужден выронить свой меч на землю. — Отпустите моего сына, — подал голос Третий, склоняя свою голову в уважительном поклоне, — не знаю, что произошло и почему вы обвиняете меня, но это не дает права причинять боль ни мне, ни моим спутникам. — Ишь как говорит то складно! — Вышла вперёд Ха Юэ. Она была главой пика лекарей Циная, только славилась по всюду своим невыносимо истеричным характером. Словно в подтверждение слухов, Ха Юэ подняла камешек с земли да со всей силы кинула его в Третьего, добавив немного духовной энергии. Стоило камню попасть в живот мужчины, не до конца залеченные раны вновь открылись, окрашивая вновь его ханьфу в красный цвет. Ноги заклинателя подогнулись и он упал на колени. Следом прилетело еще пару камней, брошенных с использованием духовной силы. Один попал в то же место, куда попала Ха Юэ, другой же попал прямо в рану на плече от стрелы. Резкая боль пронзила всё его существование. Но он должен был терпеть. Пот стекал по лицу, пока с каждым вдохом заклинатель становился всё бледнее да бледнее. — Вы, мерзкие, поганые твари! — на этот раз камень с духовной энергией прилетел в живот Бай Му, отчего она проглотила все слова, собиравшиеся сорваться с ее уст. Она даже не поняла откуда прилетело. То ли слишком устала, то ли это был сильный заклинатель, скрывающий своё присутствие в толпе. Только вот теперь к ней самой тоже вышло несколько адептов Цинай, держа свои мечи острием вниз. Но явно готовые напасть на нее, если сделает что-то не то. — Ну-ну, потише, — улыбнулся старый глава. — Мы вообще-то уже побывали в лесу! Там было столько трупов, что были убиты мечом да энергией Третьего Старейшины Сяо, что дышать просто невозможно! Весь лес его энергией пропитан! — Вот-вот, — кивнула Ха Юэ. Она выхватила из толпы рядом маленькую девчонку, залитую слезами. Глядя на нее, Сяо Чен вспомнил Хэ Ланя из первой жизни на поле боя. Бай Му тогда почти так же привела юношу к ним. В какой-то степени, это воспоминание и сравнение развеселило его, что заклинатель не удержался от смешка. За что прилетело вновь камнем. А затем еще одним. В голове ужасно шумело. Он почти задыхался. Пришлось упасть на землю, лбом в песок дороги да закрывать руками голову. Больше никто не кидал камни, используя духовную энергию, но зато заклинатель почувствовал что самих камней стало намного больше прилетать да с разных сторон. — Как ты можешь смеяться в такой ситуации! — Закричал кто-то. — Эту девочку зовут Сю Мао и она потеряла свою подругу в лесу, а теперь ей пришлось смотреть на её труп, — нежно похлопала по маленьким плечам Ха Юэ, совершенно не обращая внимания на происходящее. — Старейшина Сяо! — прикрикнула Бай Му, желая подойти к заклинателю в которого летели камни да вот только чужие руки крепко держали ее предплечья, пока другой молодой адепт угрожающе держал перед ней меч, острием вниз. — Старейшина Бай, — легкий голос этого адепта разнесся над всеми, — не стоит усугублять ситуацию, иначе мы решим, что вы заодно с Третьим Старейшиной Сяо. Сю Мао всё ещё всхлипывала. Проходя мимо, Ха Юэ задержалась, чтобы вновь утешить её: — Молодая госпожа Сю, как бы не повернулось дело, мы позаботимся, чтобы злодей получил по заслугам за смерть ваших товарищей. — Она намеренно не упомянула другие ордена, тем самым как нельзя яснее заявляя о своей позиции. Сю Мао явно была тронута, в глазах вновь заискрились слёзы, когда она подняла голову, чтобы поблагодарить девушку — при этом упал на стоявшего рядом злого Сяо Мо, и она поневоле зарделась. Сяо Мо злился на весь мир от постоянной несправедливости что самого мира, что людей, что богов, которые настолько сильно отвернулись от него и отца, что им постоянно приходилось претерпевать невзгоды лишь ради не большого да редкого кусочка счастья с родными. Сейчас его даже не пускали укрыть спину отца от летящих в него камней, скручивали руки да вязали вервия, сковывающие духовную энергию. Если бы он не дал обещание не высовываться пока да не был связан чертовым проклятием, то раскидал бы прочь всех, лишь бы только помочь отцу. Сяо Чен все еще лежал калачиком на земле. Его никто даже не думал пока поднимать, а самому сил не хватало, чтобы заставить тело слушаться. Особенно пока сверху прилетало камнями. Он боялся поднять головы, чтобы те не задели лицо или важные точки на ней. А-Мо точно тогда сорвется, если он потеряет сознание. Вперёд вышел Тан Гун. Третий прекрасно знал этого юношу, ведь когда-то тот был адептом внешнего круга ордена Бао и защищал главные ворота. Они довольно часто пересекались, когда мужчина ходил на задания, но разочаровавшись да поссорившись с одним из Верховных, юноша ушёл из ордена, перейдя, как оказалось, в Цинай. Тан Гун подошёл к нему в сопровождении нескольких адептов своего ордена, и в руках у него была до боли знакомая веревка. — Старейшина Сяо, прошу меня простить, — извиняющимся тоном начал Гун. — Этот адепт будет обращаться с вами с должным почтением. Пока суд не установит истину, я не допущу, чтобы старейшина испытал хотя бы малейшее неудобство. — Благодарю за заботу, — кивнул Третий как мог, не поднимая головы, но хотя бы камни перестали в него лететь. Только вот прекрасно знал, что даже обращайся с ним Тан Гун со всем уважением как к Третьему Старейшине, стоило взглянуть на выражения лиц его спутников — любой из них явно был готов сожрать заклинателя живьём да не подавившись. В ордене Цинай больше всего ненавидели его. К сожалению, Тан Гун этого не знал. Чувствуя, как тело стягивает вервие, Сяо Чен как-то окончательно пал духом. Прежде ему доводилось испытывать остановку потока духовной энергии не раз, сейчас ее в прочем тоже особо не было даже до веревок из-за количества использованных сил, да и то это скорее походило на глубокую медитацию, где энергия просто тихо плыла внутри без возможности ее коснуться. Теперь же вервие словно вовсе отсекло его духовную силу, превратив его отчасти в обычного человека. Тем временем старый глава О ордена Цинай как ни в чём не бывало предложил: — Что вы думаете насчёт того, чтобы устроить судебное разбирательство через два месяца? — Десять дней, — буркнула Бай Му, зло сверля его глазами. За это время она точно успеет добраться до ордена Бао и рассказать все главе, а потом на мече добраться до деревни Се, чтобы уведомить о случившемся Цзян Яна. Они все уж точно смогут придумать решение этой ситуации. К тому же, Вторая могла бы за это время хотя бы намекнуть Первому старейшине о том, что кто-то желал скопировать технику его брата. Уж Цзян Ян такого так просто не спустит с чужих рук, крепко ухватившись, чтобы найти виновника. Но чем дольше пробудет в тюрьме чужого ордена Сяо Чен, тем больше страданий ему предстоит вкусить — сознавая это, Бай Му намеревалась сократить время до разбирательства до минимума. Само собой, старый глава не согласился: — Боюсь, что при подобной спешке многое будет выпущено из вида. Тан Гун, прокашлявшись, тут же неловко предложил компромиссный вариант: — Как насчёт двадцати дней? — Не больше пятнадцати, — отрезала Бай Му. — Дальнейшее пререкание немыслимо. — Нет нужды в дальнейших пререканиях, прошу. — Пресёк торги Сяо Чен, уставившись в глаза Бай Му. — Назначить дату можно будет, когда все главы орденов будут в курсе событий и обвинений в сторону меня. Вторая Старейшина поняла намёк в его словах, слегка кивая. Она должна будет сначала всё сообщить и лишь потом они смогут спасти Сяо Чена от несправедливости. К тому же, если Цинай пошёл на такой поступок, стоило им только выбраться из леса, становилось понятно, что им есть что скрывать, поэтому хотят заткнуть им рты. Но зачем тогда откладывать рассмотрение дела на два месяца? Только затем, чтобы замести свои следы и оставить лишь одного подозреваемого да виновного. Лицо Бай Му помрачнело. Вот только… сумеет ли Сяо Чен дожить до дня суда, если будет заперт в ордене, ненавидящем его до глубины души?