Когда Цветы Заговорят

***

Когда лёд у их ног засветился, и оставалось всего несколько секунд, чтобы покинуть опасное место, внезапно выскочивший труп, которого Третий не успел заметить, схватил Сяо Мо за плечо и резко дёрнул назад. — А-Чен! — Крикнул Дай Лонгвей, привлекая внимание старейшины. Только он ничего не успел сделать. Мальчик машинально разжал пальцы, выпустил веер, и свечение перестало его обволакивать. В глазах его спутников отразился ужас, а затем последовала яркая вспышка… Лин Дэмин с Ли Шу переместились. А Сяо Мо оказался в мутной воде один на один с живыми мертвецами! — А-Мо! — Закричал во весь голос Третий, несясь к краю ледяного острова, откуда упал ребёнок и уже собирался прыгнуть за ним, когда его остановила рука Бай Му. — Одумайся! — Кричала она, — он уже не маленький мальчик и справится пару минут в воде с трупами, а нам для начала надо уничтожить эту тварь, чтобы ему ничего не грозило! В этот самый момент, когда щупальца, покрытые болотной грязью, неожиданно и с удивительной быстротой обвились вокруг женской талии, подхватив ее на высоту, на миг возникла напряженная пауза. — Вторая! Бай Му, не теряя ни секунды, схватила своим кнутом другие щупальца, которые пытались её схватить, и начала прилагать все свои усилия, чтобы с помощью мощного взмаха поднять в воздух эту целую гору грязи, которая казалась неподъемной. Она напряглась, словно натягивая струнку своего инструмента, и с каждым мгновением боролась с силой, которая хотела её придавить к земле. Сяо Чен, осознавая всю значимость сказанного ею, не мог не признать, что ее слова были правильными. Его сердце, переполненное любовью и заботой о сыне, громко кричало о необходимости немедленно прыгнуть в воду спасти мальчика. Однако, несмотря на эту внутреннюю бурю эмоций, прекрасно понимал, что прежде всего необходимо сосредоточиться на решении той проблемы, которая могла представлять серьезную угрозу для них обоих, как только они выберутся из водных объятий реки. Мужчина знал, что в такой критической ситуации важно действовать взвешенно и продуманно, чтобы минимизировать возможные риски да обеспечить безопасность своей всей компании. А воды уже почти не было. Что, если А-Мо ударился головой о дерево да потерял сознание? Что, если трупы утянули его вниз раньше, чем уровень воды упал? Что, если… Нет времени думать! Третий обратил внимание, что комок грязи впитывал болото, становясь все больше в размерах, что идея Бай Му поднять его в воздух была уже не так хороша. Сосредоточив свои мысли и желания на одной единственной цели, стараясь отринуть беспокойство, медленно вытянул руки вперед, словно пытаясь коснуться самого горизонта. А в его глазах зажглось решительное пламя. Он был полон стремления остановить надвигающуюся угрозу, и использовал всю свою силу льда, пытаясь заморозить остатки воды да землю под чудовищем, чтобы Вторая смогла осуществить свой план по ослаблению твари. Третий неловко шагнул вперёд, стараясь не упасть на колени, едва не запутавшись в собственных ногах от усталости. Из-за ритуалов, кольца на пальце с Дай Лонгвеем да тем, что использовал до этого не мало сил, в этот момент был почти на издыхании. Волнение лишь усугубляло положение. Губы мужчины дрожали, он часто дышал, но тем не менее, стиснув зубы, он продолжал выпускать из своего тела огромные волны подавляющей всё вокруг энергии. Пот медленно стекал по его лицу. Каждая капля, несла с собой острую, невыносимую боль, которая пронзала его сознание, оставляя за собой лишь ощущение тупой тяжести и жгучего дискомфорта. Ветер, который, казалось, набегал со всех сторон, чувствовался ему не просто холодным, а настоящими острыми клинками, которые безжалостно резали его кожу, оставляя после себя ощущение, что не было ни одной части его тела, которая бы не страдала от этой невыносимой, всепоглощающей боли. Его тело начало неуправляемо качаться из стороны в сторону, словно он был листком, который вот-вот сорвется с дерева да будет сдут этим ветром в неизвестном направлении, так и его состояние казалось хрупким и нестабильным, готовым в любой момент поддаться внешним силам и исчезнуть. В этот момент Бай Му с невероятным усилием и отчаянным воплем сумела поднять ужасное, наполовину замёрзшее существо в воздух. Сяо Чена оттолкнуло накатившей волной воздуха немного назад и вновь сплюнул пригоршню крови, оставляя яркие алые следы на бледной коже. Кровь мгновенно развеялась по ветру. Третий, почувствовав облегчение от того, что у Бай Му получилось, почувствовал, как его колени предают его. Он исчерпал остатки своей энергии этим ударом и теперь в его конечностях чувствовалось совсем не легкое онемение. Медленно стал опускаться на землю, пытаясь найти в себе силы остаться стоять, несмотря на всеобъемлющий страх и ужас, охвативший его. В голове крутилась одна единственная мысль, которая не давала ему покоя: необходимо было разрубить эту нежить, уничтожить ее, чтобы положить конец этому кошмару. Надо было… — С ним всё хорошо, — едва расслышал рядом с собой чужой голос. Внезапно позади появилась чья-то пара рук, крепко поддерживая его. Сяо Чен вздрогнул от неожиданности и нахмурился; он вообще не заметил, когда кто-то приблизился к нему. Волосы встали дыбом, но, к счастью, знал кому принадлежал голос. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, компаньон, — слабо улыбнулся в ответ. Его отпустили. «С ним всё хорошо» Не мог же Фэн Гу… Не в силах поверить своим домыслам, Третий резко повернулся. Его взгляд упал на сына. Это было как пробуждение от долгого, туманного сна. Звуки, которые ранее казались далекими и нечеткими, теперь обретали ясность да отчетливость. С каждым мгновением он все больше осознавал, что тот невыносимый гул, который беспокоил его сознание, наконец, утих. В голове стало спокойно, он смог по-настоящему увидеть и услышать своего сына, сидящего перед ним на краю ледяного островка. А-Мо, устроившись сидя практически калачиком, с особым вниманием занимался обработкой своей раны на ноге, используя для этого оторванный рукав своего ханьфу. Он не раз издавал какие-то непонятные звуки, шипение и короткие вздохи, которые вырывались из него в моменты острого болевого ощущения. Стараясь облегчить свою участь, он дул на поврежденное место, успокаивая боль. Прямо как Сяо Чен делал ему, когда А-Мо был ещё маленьким мальчиком. Время от времени Сяо Мо пытался укрыть свою ногу под штаниной, словно это могло помочь ему скрыть свою неудачу и сохранить остатки достоинства перед отцом. — А-Мо… Это был вздох, наполненный усталостью и бесконечной тяжестью, которая казалась ему невыносимым грузом, сковывающим каждое его движение. Монстр! Внезапно Сяо Чен почувствовал, как по его спине пробежал холодок страха, заставивший его мгновенно обернуться. Но когда он повернулся, перед его глазами уже разыгралась сцена триумфа. Фэн Гу, с неподражаемой грацией и точностью, нанес последний удар своим мечом, который блеском напоминал звездное небо, и существо, угрожающее их безопасности, было разрублено на четыре равные части. Сяо Чен, все еще находясь под впечатлением от произошедшего, заметил, как Фэн Гу ловко подхватил в воздухе Бай Му, как мешок картошки. Вторая же, казалось, была полностью покорна обстоятельствам. Даже не стала возмущаться от позы, в которой её держали. Спокойствие и отсутствие сопротивления говорили о том, что она помнила о том, как этот демон, Фэн Гу, ранее проявил себя в стенах храма деревни Се. А ещё, возможно, в этом была так же отчасти вина того разговора во время путешествия к лесу. — Больше не о чем волноваться, дорогой компаньон, — улыбнулся демон, складывая руки за спиной и вовсе не обращая внимания, что из-за этого женщина упала лицом в лёд. — Я спущу нас. — Не смотря на то, как легко произнёс эти слова, внутри всё словно кричало об отдыхе. Ощущая, как в его теле начинает пробуждаться волна энергии, и замечая, что на его духовном ядре появляются новые трещины, Третий с особой осторожностью приступил к процессу растапливания собственного льда. Он аккуратно и медленно опустил небольшой остров на землю. Как только ноги мужчины коснулись мягкого, словно зеленый бархат, мха, который укрывал всё вокруг, заклинатель, словно вновь пробуждаясь от глубокого и тяжелого сна, обратил внимание на меч, что крепко держал в своей руке демон. Фэн Гу, уловив взгляд Третьего, с некоторой неловкостью, но с достоинством поднял лезвие оружия, при этом слегка склонив голову вниз, как бы признавая свое положение: — Знаю, что ты боишься, но придётся потерпеть, ведь им я могу защитить вас. Сяо Чен подошел к нему, нежно касаясь чужих пальцев на рукоятке меча. — Я… Я не боюсь, не переживай. — И улыбнулся. Фэн Гу ловко использовал свою вторую руку, чтобы надежно поддержать мужчину за локоть, при этом создавалось впечатление, что он делает это с особым вниманием, как будто он был глубоко озабочен возможностью того, что Сяо Чен может потерять равновесие и упасть в любой момент. Его пронзительные синие глаза, которые казались двумя озерами в ночи, беспокойно скользили по окровавленным одеждам заклинателя, словно ища ответ на невысказанный вопрос, или пытаясь разгадать тайну, скрытую в этих пятнах. Особенно его взгляд задерживался на темных пятнах засохшей крови, которые украшали уголки губ старейшины, придавая ему болезненный вид. Демон поджал губы. — Что думаете делать дальше? — Нужно постараться поискать формацию, которая это всё устроила. — Слегка качнувшись, мужчина отстранился от демона и подошёл к сыну помочь ему перевязать ногу. — Однако, не знаю даже с чего начать. — Монстры нападают без перерыва, — кивнула Бай Му. — Ну… — Пожал плечами демон. — Зато я знаю с чего начать. В недоумении на Фэн Гу уставились три пары глаз, когда он просто указал рукой в сторону. И земля внезапно содрогнулась под их ногами! Зрачки Сяо Чена резко сузились, пока своим телом прикрывал в объятии сына. Подобное землетрясение, в добрых уничтожившее бы не меньше одного большого городка, не могло вызвать ничто, кроме… …разверзнувшейся Черной Бездны! Истинный полез в рукав-карман, вытаскивая талисман из шёлковой бумаги, покрытый толстыми красными символами. Протянув этот талисман женщине, легко усмехнулся. — Судя по тёмной энергии, подобные врата бездны открываются тут каждые три кувшина вина (В общей сложности шесть часов). Из них же вылезают твари, что на Вас напали. Если внутри врат поискать символы заклинания, то может и на саму формацию сможем наткнуться. — Ты предлагаешь идти прямо туда? — Бай Му в ужасе перевела взгляд с талисмана на визжащее облако чистой демонической энергии и завесу негодования. Они окутывали, обвивали друг друга в связующем чёрном круге и извивались, как змеиное гнездо. — Нет, я сам туда пойду. Этот талисман должен помочь отогнать других тварей подальше от вас. Сяо Чен на мгновение закрыл свои веки, и из глубины его груди вырвался тяжёлый, полный отчаяния вздох, словно на его плечи легло бремя, которое было слишком велико, чтобы его можно было назвать лёгким. Сердце бешенной птицей пыталось пробить рёбра, выбраться из больной плоти, разбиться о землю… Его слух, казалось, стал менее острым, словно он оказался под толщей воды, где каждый звук и шёпот терялись в бесконечном водяном пространстве. В его лёгких, в которых ещё недавно бурлила жизнь, теперь лишь оставались последние, драгоценные порции кислорода, медленно вытесняемые безжизненной водой, которая, казалось, стремилась поглотить его целиком. Вода, холодная да безжизненная, заменила свежий воздух, и в этот момент мир вокруг Сяо Чена стал неясным и размытым. В его глазах, обычно таких ясных и выразительных, начало мутнеть, и внезапно ощутивший себя в ловушке своего тела, он почувствовал, как холод, который проник в его нутро, превратился в нестерпимый и обжигающий жар, распространяющийся по всему телу. Живот свело в болезненных спазмах, а в области затылка возникла острая, пронзительная боль, которая заставила его светлые голубые глаза, глаза писаря, округлиться от неожиданности и боли. Дыхание, казалось, остановилось, словно воздух полностью покинул его лёгкие, оставив его в состоянии полной беззащитности и уязвимости. Неужели он правильно расслышал то, что сказал демон? — Ты не пойдёшь туда один! — Не смотря на своё состояние, Третий встал, тут же подходя к истинному и хватая за ворот ханьфу. — Только попробуй! Я иду с тобой! — Папа! — Бросился к ним Сяо Мо, прихрамывая. Посмотрев на спокойное лицо Фэн Гу, который пытался успокоить отца, положив одну руку на плечо да второй поглаживая по голове, поправляя чёлку, мальчик обнял их двоих. — Спасибо за спасение. — Пробурчал он, немного краснея. — Но, если и идти, то я с вами. А-Мо только закусил губу и посмотрел на чёрное, как смоль, болото, сжав пальцы на рукояти меча. — Ну вы даёте… — Выдохнула Бай Му, пиная камушек под ногами. — Уговорили черти, я тоже иду! Фэн Гу был явно удивлен, что его не оставили одного. Но всё равно покачал головой. — Дорогой компаньон, ты явно не в лучшем состоянии, чтобы выдержать перемещение в подземный мир… В глубине серых глаз можно было заметить тусклое мерцание. В них тлел огонёк каких-то неведомых и таинственных чувств, которые были даже самому хозяину тела не совсем понятны. Фэн Гу, который, казалось бы, без особой причины стал частить в логово зловещего и коварного злодея, словно забыл о существовании собственных, несомненно, важных дел, о своем уютном доме, где, наверняка, его ждали, и даже о своем личном кабинете, который, без сомнения, должен был быть у такого дотошного демона. Причины, по которым он появлялся в доме Третьего Старейшины, расположенном на Пике Вишни, и делал это с таким странным упорством, казались не более чем туманными догадками. Ведь, теоретически, если бы он действительно что-то сделал для Фэн Гу в прошлом, то это должно было бы иметь какие-то конкретные последствия, которые, к сожалению, оставались лишь на уровне предположений. Однако было еще одно обстоятельство, которое ставило Чена в весьма затруднительное положение: он вынужден был признать, что присутствие демона в доме Третьего Старейшины приносило ему некое, пусть и не совсем понятное, удовольствие. Возможно, это было следствием того, что за время, проведенное вместе, он настолько привык видеть перед собой его лицо каждый день, что теперь отсутствие вызывало в душе странное, почти осязаемое чувство пустоты и неловкости, которое было похоже на физическую боль. Этот дискомфорт был настолько необычен и непривычен для заклинателя, что он не мог не задуматься о том, что, возможно, его чувства к Фэн Гу изменились, и теперь он воспринимал его не просто как знакомого, но и как кого-то, чье присутствие стало частью его повседневной жизни. А теперь тот готов был ради Сяо Чена пойти в одиночку в опасное место. От этого сердце сдавливало в тиски, что дышать становилось трудно. — Всё я в состоянии выдержать, — не согласился Третий, хлопнув ладонью по руке демона. Злость в голосе в этот раз выглядела неестественно. Голос и выражение лица оставались несколько растерянными. — Не думай, что могу позволить себе взвалить на тебя такую ношу, как наши жизни и сидеть в сторонке, словно какая-то обуза! «Ты что-нибудь чувствуешь.?» — Раздался в голове голос Сяо Мо. Ты что-нибудь чувствуешь к нему? Он с самого начала понял про что спрашивал мальчик. Только как он мог признаться? В те моменты, когда тепло и радость наполняли пространство вокруг, когда жар внутри и близость становились неотъемлемой частью каждого мгновения, когда ощущал ритм чужого сердца, и это ощущение сопровождалось нежным светом, который не жжег, а лишь мягко согревал, Сяо Чен понимал, что пропал. Неиссякаемый источник странных чувств, который в одно мгновение наполнил ранее пустую, словно черную дыру, душу. Эту пустоту, которая мучила многие годы, словно бесконечное эхо, а теперь исчезла, оставив после себя лишь тихий след своего присутствия. Третий даже не догадывался о том, что в глубине его души царит пустота. Или, быть может, он просто нашел способ сосуществовать с этим невидимым пробелом, принял его как неотъемлемую составляющую своего внутреннего мира, слился с ним в одно целое, не подозревая о том, что эта пустота, подобно скрытому паразиту, медленно, но верно пожирала его изнутри. И вот, когда избавление от этой пустоты пришло, оно оказалось настолько ошеломляющим, что в первые трудно было поверить в реальность происходящего. Когда облегчение вдруг накрыло его с головой, словно волна тепла и света, веки его стали закрываться сами по себе, а тело ощущалось невероятно тяжелым, словно оно наконец-то сбросило с себя непомерный груз, который истерзал его до самой сути. Это было похоже на освобождение от неведомой тяжести, которая, казалось, была частью его самого, но теперь, наконец, была отторгнута, оставив после себя лишь ощущение невесомости и свободы. Рядом с Фэн Гу он мог позволить себе спать без кошмаров, выдавать глупые вопросы при встрече, постоянно показывать себя с какой-то слабой стороны, чего никогда не смел делать раньше. Пусть Третий не хотел этого, всё происходило случайно, но демон каким-то образом проникал в его душу, вытягивая на поверхность всё безобразное сердце заклинателя, его секреты, страхи, а потом обволакивал таким количеством тепла и заботы, что было трудно найти минутку осмыслить всё. А-Мо явно ждал совсем другого. Вот только Сяо Чен понятия не имел, что ему теперь делать и как быть. Потому что он не мог дать сыну тех ответов, которые тот ждал. А сейчас вовсе чувствовал всю свою беспомощность да бесполезность. Отец был прав, что он являлся поганой шавкой, портящей жизнь всем вокруг. Чего стоит посмотреть на А-Мо — вот как без него расцвел в путешествии, от гордости плакать хотелось. Как у него мог быть такой прекрасный ребёнок? Фэн Гу нахмурился и запустил пальцы в волосы Третьего, отвлекая от размышлений, не давая отвернуться. Взгляд его был невероятно серьёзен. — В состоянии, — сказал он веско, соглашаясь. — Я верю в это, однако, давай не забывать, что ты истратил за это время огромное количество духовной энергии, что даже будучи на краю леса смогу почувствовать частичку твоей силы, витающей в воздухе. — Рассудительно заметил он, прислоняя свой лоб ко лбу старейшины. — Ты устал физически, отбиваясь от горы трупов, я видел их количество. Я просто переживаю о твоем состоянии, вовсе не считая обузой или тяжёлой ношей. И я говорил тебе это ещё в храме: научись принимать чужую помощь. «Может, ты хоть раз примешь чужую помощь? — ухмылка застыла в уголках чужих губ. — Или ты слишком горд?» Сяо Чен вздрогнул. Демон был прав во всём, но внутри скручивало от осознания собственной слабости. — Поэтому подумай хоть немного о себе, — наконец, изрёк Фэн Гу, отстраняясь. Третьему бы вздохнуть с облегчением, но пальцы сами ухватили за рукав, не давая уйти. — Я всё равно иду. — Увидев как потемнел взгляд истинного, поспешил продолжить: — Я не буду влезать в напрасные драки и просто побуду у выхода, чтобы предотвратить выход новых тварей. — Я пригляжу за папой, — решил уточнить Сяо Мо. Только в этот момент Третий вспомнил, что они тут были не одни. В глазах сына он увидел огромное уважение к Фэн Гу и даже догадывался чем его заслужили. — А я тогда пойду с господином Гу, — выдохнула Вторая, запуская пятерню в волосы. На том решили. Открытая пустота демонической энергии перед ним, будто просто возникла здесь, без всяких намёков на то, откуда она пришла или что её вызвало. — Мы сможем, — прошептал Сяо Чен, сжимая руку сына и наблюдая, как ещё одно кольцо твёрдой земли растворяется во тьме. — Вперед! С этими словами они вошли в самое сердце тёмного пространства, бросая за собой пару кровавых печатей, чтобы не подпустить других тварей. «Надеюсь, Ли Шу с Лин Дэмином в порядке», — беззвучно умолял Третий, безнадёжно надеясь, что его подопечные смогли добраться с помощью артефакта до безопасного места. Прежде чем они провалились в бездну, Сяо Чен задался вопросом, простит ли его Цзян Ян за смерть второй раз.

***

— Братишка, взгляни на эту кроху! Кто бы мог подумать, что такая милота может появиться из меня на свет? — Вдруг услышал в своей голове женский голос Сяо Чен. Он пытался осмыслить свое текущее положение, но мысли путались, не давая четкого ответа на вопрос о том, где он находится и какие события предшествовали этому моменту. Его веки были тяжёлые, словно их наполнили свинцом, и они упорно сопротивлялись любым попыткам открыть их. Несмотря на это, окружающий мир казался наполненным ярким светом, который пробивался даже сквозь плотно сомкнутые глаза, создавая эффект ряби и добавляя ощущение дезориентации в его состоянии. — Ты просто напрашиваешься на комплименты для своих детей, — ответил той женщине смутно знакомый голос. Словно невидимая сила притянула его к этому разговору, заставив его услышать каждое произнесенное слово. Только вот раньше Третий нигде не мог их слышать. Что это за разговор? Почему он его слышит? Эти вопросы вертелись в его голове, пока он пытался разгадать причину своего неожиданного участия в этом разговоре. — Не будь букой. — Рассмеялась девушка. — Когда-нибудь и ты встретишь того, кого полюбишь с первого столкновения взглядами. Такова наша природа демонов. Демонов? Сяо Чен сейчас подслушивал разговор демонов? Но почему? Как так вышло? Почему он не всё ещё не мог открыть глаза? — Не хочу я этой любви. Надеюсь, такого не случится. Вдруг я полюблю кого-то плохого? Лучше будет сразу обрубить эти чувства на корню. Заклинатель мысленно кивнул, соглашаясь с высказыванием. Будь он демоном и его бы ждала участь влюбиться в кого-то с первого взгляда, то лучше уж вовсе выколоть себе глаза. Вдруг сердце бы выбрало кого-то неправильного? Совсем как тот же Сяо Чен? — Ты же мой старший брат. Я уверена, что ты полюбишь достойного. А потом как окружишь его заботой, что, боюсь, сбежит от тебя этот достойный! — Девушка так звонко смеялась, что на сердце заклинателя стало тепло. — Зачем мне тогда нужен партер, который сбежит от меня и моих чувств? — Потому что ты молчаливый болван и даже, наверняка, не сможешь сразу сказать ему о своей любви! Но ты обязательно должен его поймать и показать все свои чувства! А потом, наверняка, он их примет. — А… Если мы будем врагами? — Значит, сделай так, чтобы эта вражда прекратилась. Ты чего, глупыш? Это же простой ответ! — Но откуда столько уверенности, что я встречусь взглядами именно с любовью всей жизни? Ты прекрасно знаешь, что так можно встретить своего партнёра только один раз. И это будет тот, кто всю оставшуюся жизнь будет идти с тобой по одной тропе. Не важно, партнёр, любовь, соперник или друг, что будет драгоценным братом да соратником. Но… — Ой, ладно тебе! Я уверена, что это будет именно любовь всей жизни! Прямо как у меня! Несмотря на то, что его веки по-прежнему плотно сомкнуты, и он не в силах был распознать окружающую действительность, в его душе царило необъяснимое чувство спокойствия и гармонии. В этот момент, когда мир казался ему недоступным и туманным, он всё же ощущал нечто вроде легкости и умиротворения, словно невидимая сила окутывала его мягким и теплым одеялом, даря защиту и покой. Это было похоже на тихую гавань в бурном море, где каждый волны ритм утихал, уступая место спокойствию и тишине. — Даже если у меня отняли тебя? — на грани слышимости раздался шёпот мужского голоса. Кто же это? Почему голос так знаком? Почему так полон боли? Отчего сердце стало разрываться от боли? В один момент он услышал ещё один незнакомый женский голос, словно далёкое эхо: — Надеюсь, тебе этого будет достаточно, чтобы убедиться в его чувствах. В один момент все утихло. Лишь издалека откуда-то доносились чьи-то голоса. Не те же, что раньше. Не тех демонических родственников. Но один из голосов явно принадлежал самой последней женщине, которая заговорила. — …никак? — …очнётся? —… плохо! Он должен… — Ч… Делать? —… пойду я. — Сто… Чувство сонливости стало потихоньку проходить, а те голоса становились всё дальше и дальше. — Вставай, братишка! — В это мгновение, когда чужой юношеский голос ворвался к нему в голову яростным криком, он почувствовал, как его окружает нечто странное и незнакомое. Но вскоре, из-под ледяных теней, которые словно покрывало укрывали его от окружающего мира, спустилось что-то или кто-то. Это была фигура, чьи глаза и прямой рот он узнал бы мгновенно, даже если бы они были его собственным отражением в зеркале. Это был тот самый человек, те самые руки, которые в юношеские годы поднимали его, поддерживая и оберегая, руки, которые, несомненно, ловили его тысячу раз, даря уверенность и защиту, а затем еще тысячу раз, когда он бросил братьев, вернувшись к отцу. Теперь же Сяо Чен оказался один, без поддержки и защиты, но он был уверен, что Мао Юшен, даже находясь за гранью этого мира, продолжал испытывать к нему гнев и раздражение. Гнев, вызванный предательством брата, потерей, которая настигла их учителя, и, конечно же, самим Сяо Ченом. Гнев, порожденный душевными шрамами, нанесенными смертью родителей и разрушением того самого дома, который был для него оазисом безопасности и счастья. Домом, о котором Третий мог только мечтать. И в конце концов, даже его собственная жизнь оборвалась, добавив к этому списку еще одну трагическую потерю. — Мао Юшен? — прошептал мужчина, едва сумев немного приоткрыть глаза, слепо хватаясь за плечо, покрытое серебристыми шёлком. Его брат поднял оружие, сделанное из чистого белого огня, и вонзил в белое пространство вокруг, раскалывая всё, словно трещины на льду. — А-Юшен, ты пришёл за мной? — Я всегда приду за тобой, братишка, — горячо поклялся его брат. — Ты же собираешься вернуться домой, верно? Ты должен. А теперь держись за меня, и я вытащу тебя отсюда. — Разве ты не собираешься кричать и ругать меня, ведь это моя вина в твоей смерти и разлуке с любимым? — Да пройди тысяча лет, я никогда не посмею тебя винить в произошедшем! Ты не знал, что выполняя приказ отца, своими руками убил моих родителей. Ты не знал, что твой отец настроил против меня толпу, принеся в жертву. — Нежные руки Юшена крепко сжали ладони Сяо Чена, — не вини себя. У тебя не было выбора, у меня знаний, а судьба повернулась так. Я очень рад был повидаться с тобой, но более тебе не следует задерживаться тут. Еще не пришло время для тебя. И оно не скоро. Быстрее идём, твои любимые тебя ждут и очень волнуются. А потом Мао Юшен вытащил его из бездны, как когда-то вытащил Сяо Чена из озера, когда им было по пятнадцать лет. Тогда Сяо-эр, не умея плавать, прыгнул в воду за упавшим подарком Цзян Яна и чуть не утонул. Внезапно, как будто кто-то решил окутать его ледяной пеленой, Сяо Чен ощутил, как его вырывают из этого необъяснимого и загадочного состояния, возвращая обратно в реальность. Когда он, наконец, смог открыть свои глаза, обнаружил, что все внимание их компании теперь приковано к нему. Он стал центром внимания, и взгляды его товарищей были направлены исключительно на него. Осторожно осмотрев пространство вокруг себя, Третий пришел к выводу, что он находится в помещении, которое по своей атмосфере напоминало нечто вроде древней, заброшенной пещеры, где свет едва-едва пробивался сквозь утренние сумерки. В каждом из углов этого таинственного и мрачного места можно было заметить, как будто случайно брошенные там вещи, которые сложились в беспорядочную кучу. Среди этого хаоса находились самые разнообразные предметы: от остро заточенного оружия, которое, казалось, было готово к бою, до сверкающих драгоценностей, которые мерцали, словно звезды на ночном небе. Также там лежали старинные свитки, которые хранили в себе древние знания, а также разнообразные бутыли и кувшины, наполненные неведомыми жидкостями. Несмотря на то что в помещении царила пыль и запустение, мерцание драгоценных камней и холодные блески металлических мечей и пиков все же пробивались сквозь толстый слой пыли, создавая иллюзию живого света в этом заброшенном месте. Дополняли всю картину повсюду валявшиеся трупы тварей. — Что произошло? Фэн Гу, поняв, что заклинатель пришёл в себя, подошел ближе, ладонью касаясь лба. — Как только мы переместились сюда, ты странно замер и не реагировал ни на что! — Взволнованно пожаловался сын, даже не пытаясь отогнать мечом демона прочь, как это было в саду. Похоже, всё произошедшее между ними ранее смогли немного размягчить отношения между этими двумя. Тем временем демон уже опустил с его лба руку, хватаясь за запястье, чтобы прощупать пульс. А вот этого не надо делать! Сяо Чен осторожно, но резво забрал свою руку, убирая за спину. — Не стоит. Я в порядке. Похоже, мой компаньон был прав, что я истратил слишком много духовной энергии, но сейчас чувствую как она немного восстановилась. И не соврал! Неоспоримо, энергия, которая наполняла тело, ощущалась с необычайной силой и интенсивностью, гораздо более ощутимо, чем прежде. Это было похоже на то, как если бы заклинатель сумел достичь глубокого состояния медитации, погрузившись в неё на протяжении нескольких часов, а не просто на мгновение отключился сознанием, оставаясь в вертикальном положении. — Мы поверим тебе на слово, — сказала Бай Му, подходя ближе, — у нас совсем нет времени, — посмотрела на демона, — мы должны скорее разрушить эту формацию, господин Фэн. — Обменялась кивком с Сяо Мо, — а с тебя защита Третьего. И они быстро убежали вперёд по каменному коридору, скрываясь за поворотом. Сяо Чен, не теряя бдительности, решил продолжить осматривать комнату и стены, на которых красовались необычные фрески. Эти изображения были настолько реалистичными, что казалось, будто демоны, запечатленные на них, вот-вот соскочат со стены и начнут неистовую пляску прямо перед ним. Их застывшие в танце фигуры словно наступали на Третьего со всех сторон, создавая иллюзию, что он окружен этими дикими и зловещими существами. — Пап, ты точно в порядке? — Да, все хорошо. Я правда смог немного восстановиться. Сколько пробыл без сознания? — Хм. — Растерялся мальчик, отводя взгляд, — где-то кувшин вина… Или даже два. — О боже… В коридоре было темно хоть глаз выколи, однако Сяо Чен не решался вызвать хотя бы искорку своего белоснежного пламени. Задерживая дыхание, он бесшумно сидел на небольшом камне, продолжая вглядываться в коридор, где скрылись двое их спутников. На самом деле, его пожирало чувство стыда. Какой же он всё-таки жалкий человек. Оставил сына с компанией самим разбираться с монстрами, когда позволил себе предаться забвению. Как же он ненавидел себя. Кто бы что ни говорил, а подобные чувства были в нём с самого детства. С тех пор, как погибла мама и его брат Сяо Шен, они прочно пустили корни внутри него, всё больше вплетаясь во всё его существование с каждым годом. Пусть потом он сбежал из дома, встретил замечательных названных братьев и учителя, они так и не смогли окончательно вырвать из него все сомнения насчет себя. А отец, словно чуя все его слабости, всегда точно бил по больным местам, заставляя сталкиваться с реальностью из раза в раз. Поэтому Старейшина просто разучился любить себя и воспринимать как-то иначе, чем «жалкий злодей». Только после встречи с Фэн Гу в нём появилось что-то другое, такое не похожее на все чувства до этого. Кровь неожиданно хлынула из рта Третьего. Сяо Чен даже не понял что произошло, когда А-Мо оказался рядом, пытаясь рукавом своего ханьфу стереть все кровавые следы с его лица, второй рукой нащупывая в своём мешочке лекарства. — Папа! Ты говорил, что в порядке! — Но я правда чувствовал себя лучше… — Пытался оправдаться тот, сконфуженно отпихивая руки сына от своего лица, чтобы вдохнуть глубоко затхлый воздух. — Это странно… — Что? Что странно?! — На грани паники взвился юноша, сумев достать бутылек и теперь практически пихая его горлышко отцу в рот. — А-а! Ничего не говори! Пей лекарство! Несмотря на то, что старейшина принял предложенное ему зелье, его лицо, к сожалению, не обрело прежнюю здоровую окраску. Вместо этого, его черты все более и более погружались в мрачный оттенок, напоминающий мутные воды заброшенного болота, что придавало его облику некую болезненность. Третий, не желая нарушать тишину или добавлять масла в огонь уже и так напряженной обстановки, предпочел сосредоточиться на собственных ощущениях. Он начал аккуратно направлять поток энергии через систему духовных каналов, стремясь получить полную картину своего текущего состояния. После нескольких мгновений сосредоточенной работы, пришел к неутешительному выводу: ситуация была далеко не так хороша, как хотелось бы. Его внутреннее чувство подсказывало, что положение было действительно плачевным, и предстояло столкнуться с серьезными последствиями. — В Анду завёлся дух Дзями… — усмехнулся старейшина, опуская своё лицо в ладони. Сяо Чену не нужно было объяснять адепту на практике о том, кем являлись эти духи, именуемые Дзями. Эти духи, воплощение злых сил горных массивов, густых лесов и водных просторов, пробуждались с единственной целью — причинить вред человеку. Их злые замыслы были разнообразны и коварны: некоторые из этих духов обладали умением искусно манипулировать, заманивая доверчивых путников в уединенные уголки дикой природы, где их поджидала неминуемая гибель. Другие же Дзями умели без труда откапывать могилы, превращаясь в неутомимых пожирателей мертвечины. Но несмотря на все различия в их предпочтениях, всех Дзями объединяла одна тревожная и опасная черта — их способность распространять различные болезни и заразные недуги, которые они щедро сеяли среди несчастных, ставших их жертвами. Простые смертные и даже заклинатели не могли избежать учести заражения. Третий стал жертвой Дзями. — А как же Вторая Старейшина? — Взволнованно уточнил Сяо Мо, крепче сжимая меч в своей руке. — Она, вероятно, тоже заражена. — Чёрт. — Не при отце же! — Вздохнул старейшина, прикрывая глаза. Ему бы влепить сыну затрещину за столь фривольные слова, но сил не было. Болезнь уже начинала пожирать его. В этот момент всё вокруг сотряслось. Старейшина обнаружил, что снова смог дышать, и закричал во всё горло, потому что на голову А-Мо упал с потолка огромный камень и он обмяк, оседая на грязный пол, как марионетка, нити которой были резко обрезаны. Внезапно оказавшись перед лицом непредвиденной ситуации, мужчина, не теряя ни секунды, бросился на помощь своему сыну, что теперь лежал без сознания на холодном камне. Его сердце билось в бешеном ритме от страха за жизнь адепта, и с тревогой в каждом движении, начал тщательно осматривать тело юноши в поисках признаков жизни. Он знал, что любые удары по голове могут иметь самые серьезные и даже роковые последствия, поэтому, несмотря на волнение, старался сосредоточиться и с максимальной точностью прощупать пульс на шее своего дитя, надеясь обнаружить хотя бы слабые, но уверенные биения сердца, которые подтвердили бы, что жизнь в юноше еще не угасла. Лишь нащупав сердцебиение, он смог выдохнуть. — Как же ты меня напугал, — прохрипел себе под нос, сделал усилие, чтобы привести себя в вертикальное положение с ребёнком на руках, и, согнувшись, снова осел на пол. — Чёрт… Но на этом, похоже, проблемы решили не заканчиваться. Землетрясение только набирало обороты. Сяе Чен не мог точно сказать, сколько времени он так провёл. Это могли быть минуты или часы, поскольку единственным доказательством того, что время идёт, являлся звук крушения, опустошающего место их прибывания. Звук чужой энергии приближался всё ближе и ближе каждый раз, когда он просчитывал очередной толчок землетрясения, или видел, как обваливался очередной камень с потолка. Но, наконец, комната вокруг него стала совершенно красной, освещенной огромным источником чей-то безудержной силы, и эта мощь всё росла и расла, до тех пор, пока Третий не перестал что-либо видеть без слёз в глазах. Он сморгнул солёные капли и решил, что всё же позволит векам сомкнуться да попытается помедитировать, чтобы замедлить распространение своей болезни от Дзями — вот почему почти пропустил момент, когда кто-то нежно коснулся его щеки, прежде чем начать трясти за плечо. — Сяо Чен! — встревожено звал его кто-то, и голос звучал почти так же испуганно, как разбито чувствовал себя сам заклинатель. — Проснись, Старейшина Сяо. Ты не можешь здесь оставаться, давай… — …Фэн-эр? — Пробормотал Сяо Чен, слабо осознавая, что на большом пальце трясущейся руки, прижатой к его щеке, чувствуется небольшой резной шрам от ожога. — Ты… — Он всё же открыл глаза, встречаясь с беспокойными синими и вдруг краснея до корней волос, ознав как только что позвал демона. Смущение быстро исчезло, стоило заметить в руках истинного Бай Му, словно мешок картошки под мышкой. Совсем как это было ранее. — Она.? — Без сознания, но жива, — сказал ему Фэн Гу, заставляя почти всхлипнуть от облегчения. — Похоже, она чем-то отравилась… — Это из-за духа Дзями. — Глаза демона стали двумя щелочками. Он быстро осмотрел заклинателя, подмечая его неестественный цвет лица. — Я тоже… — Я не смогу вынести всех вас, — выдохнул истинный, запуская пятерню себе в волосы да взлохмачивая их. — Там одна тварь требует моего внимания, пока клинок уничтожает все заклинания формации. И вам всем нужно срочно войти в портал да бежать как можно дальше. Моё оружие — артефакт, способный вызвать огромную волну энергии, сносящую всё вокруг. Вы должны быть как можно дальше от нее. — Я понял. — Кивнул Третий тут же вставая да принимая Бай Му на спину. Из духовного мешочка достал веревку, обматывая себя с ней, чтобы в следующий момент прижать сына к своей груди. — Береги себя. — Как только я вернусь, то обязательно займусь твоим здоровьем, — прошептал Фэн Гу, прикасаясь ладонью к щеке Сяо Чена и приложил лоб ко лбу, прикрывая глаза. — Прошу, потерпи немного. Скоро всё закончится. — Я справлюсь, — выдохнул заклинатель, невольно тая от подобной ласки. — Обещай. Обещай, что сам тоже будешь осторожен. Губы Фэн Гу скривились в улыбке. — Обещаю, мой дорогой компаньон. Но как только мы встретимся, прошу, начни называть меня Сяньшэн Гу. Перед ним предстал термин, который звучал весьма экзотично и, без сомнения, принадлежал к лексикону демонического мира. Третьему, в глубине души, не хотелось прибегать к использованию прозвищ или титулов, значения которых ему были абсолютно непонятны, ведь каждое слово несет в себе смысл, важный для понимания культуры и традиций народа, который его создал. Однако, когда заклинателю пришла просьба от Фэн Гу, взгляд демона был наполнен таким океаном искренней нежности и светлой надежды, что Сяо Чен не нашел в себе сил отвергнуть его. С небольшим, но заметным кивком, который был полон неловкости и одновременно согласия, Сяо-эр дал понять, что готов выполнить просьбу, несмотря на все свои сомнения и неуверенность. Он ещё даже не выяснил что означало «хо-цзы», а ему уже подкинули что-то новое! Времени больше не было. Третий шагнул в портал, тут же оказываясь на том же месте, где они вошли в то царство тварей. Посмотрев на клубившихся в чёрной дыре змей, он не мог не подумать о том, что разрастанию этой дыры, скорее всего, помешал Фэн Гу и на сердце стало теплее. Возможно, когда он выберется из этой заварушки, то сможет вернуться сюда, чтобы похоронить всех несчастно умерших как полагается. Услышав нарастающий шум внутри темноты, Сяо Чен со всех ног помчался вперед. Несмотря на то, что в разговоре с демоном он старался выглядеть уверенным и показывал свою силу, внутренне заклинатель понимал, что его запасы энергии на исходе. Болезнь Дзями, с её непредсказуемыми и мучительными симптомами, нанесла ему серьезный удар, ослабив до предела. В его голове начинал нарастать не просто шум, а целая симфония дискомфорта, смешанная с пронзительной болью, которая была настолько сильной, что он не мог больше сдерживаться. Ему хотелось просто упасть на землю, не заботясь о последствиях, и кататься по ней, словно животное, страдающее от невыносимой боли, издавая вой, полный отчаяния и страдания. Но он не мог себе это позволить. Никогда не мог. Мчался вперёд, к беспорядочному зигзагу деревьев, будто-то бы вверх по склону, прежде чем перед его глазами вдруг появляется край обрыва. Сяо Чен на мгновение остановился, как вкопанный, глядя на дорогу впереди и по прежнему прижимая сына к груди. Однако прежде чем он успел понять, что делать и как так вышло, что посреди леса Анду откуда-то взялся обрыв, Третий почувствовал землетрясение, как начали падать деревья от безудержной мощи красного сияния, вырвавшегося из того портала. Не было времени на трепыхания, поэтому мужчина усилил хватку и бросился дальше вверх по склону, оглядываясь через плечо каждый раз, когда дерево падало на то место, где они пробегали несколько вдохов назад. — Я справлюсь, — фыркнул он, ускоряя темп, когда сияние духовной энергии артефакта демона, наконец, появилось в поле зрения и заглушило некоторые звуки монстров. — Совсем немного. Хоть бы край обрыва был конечной точкой и их не задело бы чужой энергией. — Папа… — Сяо Мо слегка приоткрыл свои глаза, замечая что находился в руках родителя, а тот, не смотря на своё ужасное состояние, куда-то бежал, — Папа, что происходит? — Мальчик заметил на плече отца голову Второй Старейшины, а за их спинами раздался воющий треск, уничтожавший всё. — Папа, — стал умолять юноша, — тебе же больно, папа… В тот момент, когда все звуки окружения поглотились для Сяо Мо, он оказался лицом к лицу с бесстрастным стуком ступней своего отца. Он неуклонно продвигался по засыпанной пылью да мхом земле, опустошенной временем. Каждый шаг отца был настолько тяжёл да выверен, отдаваясь глухими ударами сердца внутри мальчика. Они стремительно летели к вершине скалы, преодолевая протяженность пути с невероятной скоростью. Вскоре, когда они приближались к заветной цели, ветви хвойных деревьев стали настолько близки к их головам, что А-Мо, даже находясь в состоянии полусознания, мог уловить едва уловимый, но такой знакомый запах свежих иголок, который наполнял воздух вокруг них. И вот, в тот самый момент, когда шаги мужчины, несущего его на руках, оборвались, словно растворившись в безмолвии, Сяо Мо почувствовал, как его отец, не жалея сил, сжал его в объятиях так крепко, что дыхание мальчика стало затруднённым, на миг напоминая старые деньки, когда отец через чур сильно прижимал к себе при полете на мече, а сам Сяо Мо не мог ему об этом сказать, боясь лишиться тепла родного человека. В этот момент, когда мужчина, не задумываясь о собственной безопасности, бросился со скалы, предчувствуя неизбежность катастрофы, последняя энергия артефакта разнесла утёс на множество мелких осколков, которые разлетелись в разные стороны, оставляя после себя лишь тишину и пустоту. Глаза юноши сами собой закрылись обратно, отправляя в темноту без сознания. Как бы он ни противился, силы покинули его. Сяо Чен, уверенно взяв курс на берег, который располагался на противоположной стороне от скалы над неясно откуда взявшимся озером в лесу, извлёк духовной энергией из-за пояса свой меч, тут же вставая на него. Заклинатель начал стремительно пролетать над просторами открытой воды озера, которое было кристально чистым, среди этого мрачного и ужасного леса. Когда до берега оставалось совсем немного, заклинатель стал осознавать, что более был не в силах управлять мечом. В один момент он с быстро развязал тугие узлы верёвки, которые до этого крепко удерживали на его плечах девушку. Мужчина стремительно схватил её за руку, и с невероятной ловкостью перебросил через своё плечо, словно она была пёрышком, вместе с сыном. Бай Му и Сяо Мо с силой ударились о землю, после чего перекатились несколько раз. Тем временем, Третий упал прямо в ледяную воду озера, которая была настолько холодной, что могла бы заставить любого замёрзнуть от одного лишь прикосновения. Его падение в воду было неожиданным и резким, оставляя за собой лишь громкий всплеск. Он изрыгнул кровь один, два, а затем третий и четвёртый раз, а потом из его ушей, носа и из-под закрытых век полилось ещё больше крови, так густо, что стало пропитывать воду вокруг. Сяо Чену казалось, что он завис где-то в воздухе. В его сознании, словно неумолимый поток времени, начали всплывать яркие и в то же время болезненные воспоминания давно минувших лет. Те самые дни, когда его отец с легкостью и непринужденностью использовал талисманы с заклинателями, чтобы заставить его тело парить в воздухе, словно невесомое перо, а затем, без предупреждения, с силой бросал на твердый пол. Эти образы, наполненные чувством потери контроля и неизбежного падения, внезапно ворвались в его память, заставляя чувствовать себя так, словно он снова переживал те моменты. Он вспомнил, как его тело было обвито алыми одеяниями, которые словно кровавые отметины на его коже. Синяки расползались по рукам и ногам, напоминая о боли и страданиях. И вот он, стоящий на краю, желающий погрузиться в бездну, чтобы навсегда избавиться от этих мучительных ощущений, словно стремился утонуть в темной воде, чтобы больше не чувствовать ничего, ни боли, ни страха, ни одиночества. Духовное ядро снова напомнило о себе невыносимой болью, отчего Сяо Чен схватился за грудь, сжимаясь калачиком. И только понял, что может дышать. А в воде нельзя этого делать… Нерешительно открыл свои глаза, мокрым рукавом пытаясь стереть свои кровавые слёзы. Он сидел на мраморном полу, который обвивали красные линии странных заклинаний. Формаций. Тех самых, что привлекали нечесть. Он задохнулся от осознания. Внезапно Сяо Чен поднял свою голову вверх, и его взгляд встретился с удивительным зрелищем. Над ним простиралось нечто вроде прозрачного купола, который мягко колыхался, напоминая по своей текстуре и движению поверхность воды. Сквозь этот необычный потолок он мог различать просторы неба и нежно-колеблющиеся под дуновением ветра ветви деревьев. Кто бы мог подумать, что такое удивительное и в то же время скрытное место для формации может быть найдено именно здесь, в таком, казалось бы, непримечательном уголке природы? Если бы не роковая случайность, когда заклинатель упал прямо в прохладные объятия озера, то тайна этого места могла бы так и остаться неразгаданной. — Где Старейшина Сяо? — Услышал Третий голос Фэн Гу. — Он должен выпить лекарство. Но он не видел никого сверху. Отошел на пару шагов назад, открывая пред собой вид берега, где демон помогал обработать рану на голове Сяо Мо, а Вторая пила из бутылька явно лекарство. Неужели прошло так много времени? — Я потерял сознание, когда он спрыгнул со скалы, — уныло сообщил А-Мо, теребя край своего ханьфу и иногда морщась. Ему было больно, но истинный продолжал обматывать голову какими-то тряпицами. — Прыгнул со скалы? — Голос Фэн Гу сильно осип от таких новостей и старейшина бы почувствовал укол совести за чужое беспокойство, но это же сам демон виноват, что ему пришлось так поступить! — Значит, никто не знает куда он делся? — Я тут! — Закричал Старейшина, решив более не скрывать своего присутствия, подслушивая чужие разговоры. — Ребята, я тут! Но сколько бы Третий ни звал, ни кричал, итог был один — разговоры компании продолжались, и его никто не слышал. — Даже не пытайтесь, Старейшина Сяо, — прогремел за спиной мужчины скрипучий голос. Сяо Чен резко обернулся, сталкиваясь взглядом с зелеными глазами и улыбкой. Улыбкой последователей Хаоса. Рот, который когда-то был разорван, а потом аккуратно зашит, и его края, словно две половинки солнца, медленно растягиваются в широкой, полной сладкого, мрачного удовольствия улыбке. Эта улыбка вызывали в душе Третьего целую гамму чувств. От глубокого омерзения, которое словно холодный ветер проносилось сквозь сознание, до всепоглощающего страха, который охватывал сердце, заставляя биться в неистовом ритме. «— Говорят, зашевелились посланники Хаоса. Среди них ходит молва, что несколько посланников были убиты на горе, где ты выполнял задание. Кто-то из них верит, что это мог быть ты. Не многие из них любят твою холодность.» Невольно вспомнились слова Му Сюин. Заклинатель, стоящий перед последователем Хаоса, ощущал, как его внутренний мир подвергся испытанию. — Вас никто тут не услышит и не найдёт. Чтобы ни произошло дальше, ясно одно — целым он точно не сможет покинуть это место.