Падение

* Can’t help falling in love - песня Элвиса Пресли       Союз стоял, облокотившись на рабочее кресло, и наблюдал за сонными и потрепанными послами Франции и Англии. Они зашли в кабинет, сопровождаемые секретарем, и уселись на подготовленные кресла, растерянно озираясь.       В Москве шел третий час ночи – СССР специально выбрал это время, дабы воздействие на дипломатов было эффективней.       Несколько дней назад объединенные силы Англии и Франции начали бомбить Египет, а израильские войска заняли Синайский полуостров. И все это началось из-за того, что европейские державы отказались принять национализацию Египтом Суэцкого канала. И хотя он находится на территории Египта и был построен тяжелым трудом египтян, вот уже почти 90 лет он является собственностью компаний Англии и Франции, принося им огромные доходы.       На состоявшемся несколько месяцев назад собрании в ООН, Британия громогласно возмущался тому, по какому праву египтяне присваивают себе иностранную собственность. И несмотря на то, что после блестящей речи Союза, ООН официально приняла решение о том, что канал законно принадлежит Египту, европейские державы решились на вторжение. США же, на поддержку которого рассчитывали и Англия и Франция, лишь пожал плечами и, улыбаясь, проголосовал в поддержку резолюции Советского Союза, чем заставил отца побледнеть. Этим он довольно сильно подрывал и без того пошатнувшееся величие Британской империи.       – Вы, видимо, не понимаете серьезность ситуации, – грозно нахмурился СССР. – Я уже предупреждал ваши страны, что Советский Союз не останется в стороне и мы отправим наших добровольцев в Египет. Вы что, хотите, чтобы началась действительно большая война? – он наклонился вперед, устремив полыхающий золотой взор на съежившихся дипломатов. – Надеюсь, я достаточно ясно выразился и вам хватит красноречия донести это до своих лидеров. Свободны, – СССР махнул рукой, выпроваживая побледневших послов.       Когда дверь за ними закрылась, он выдохнул и слабо улыбнулся своему секретарю:       – Ну как? Думаешь, я был достаточно убедителен?       Мужчина в сером пиджаке кивнул, усмехаясь:       – Я думаю, ваше решение вызвать их ночью сыграло важную роль в воспитательном процессе.       СССР задумчиво посмотрел на часы:       – Да, я надеюсь, они внемлют голосу разума. Очень не хотелось бы развязывать войну, но я обещал Египту оказать поддержку в его антиколониальной борьбе.       – Я думаю, все получится, товарищ Советский Союз. Но мне кажется, вам стоит отдохнуть. Четвертый час ночи на дворе.       Союз устало потер глаза и, кивнув, направился к стоянке.       До дома они добрались быстро. Отпустив водителя отсыпаться, СССР поднялся к квартире и постарался как можно тише открыть дверь, чтобы щелчок ключей не перебудил всех детей. Не включая свет, он попытался раздеться, но споткнулся, запутавшись в плаще, и шепотом выругался.       – Пап?       В коридоре стоял сонный Россия, удивленно рассматривая застрявшего в верхней одежде отца.       – Да я это, я, – пробурчал Союз. – Не шуми, остальных разбудишь.       РСФСР кивнул и помог отцу раздеться. После чего хвостом проследовал за ним, когда тот, все еще не включая свет, умылся и пошел в свою спальню.       – Ты что-то хотел? – шепотом спросил Союз, оглядываясь на преследовавшего его сына.       Россия не смог сдержать улыбки – даже шепот у отца получался каким-то громогласным.       – Я по поводу моей поездки в Лондон.       – Какой поездки? – нахмурился СССР.       Он только что грубейше нарушил интересы Британии, ослабляя его все еще могущественную империю. Отправлять сына на территорию врага было бы верхом неразумности.       – Ну, вместе с Большим театром, помнишь, – Россия ощутимо занервничал.       Последнее время отец стал очень строг, часто неожиданно запрещая выезд тем или иным гражданам по каким-то своим соображениям. Россия не понимал зачем это нужно и опасался, что такое его желанное путешествие по миру прервется, так и не начавшись.       СССР раздраженно потер переносицу, вспоминая, что он действительно одобрил инициативу по расширению культурного обмена.       – Хм, ну да, – задумчиво произнес он. – Ты действительно хочешь туда поехать?       – Конечно! – воскликнул Россия. Отец недовольно цыкнул на него и он понизил голос. – Очень хочу! Я так хочу увидеть мир!       Заметив в смутном свете уличного фонаря, что отец нахмурился и сильно задумался, Россия торопливо зашептал:       – Я закончил первый курс на пятерки, я сдал все спортивные нормативы, я получил жетон отличия в детском лагере, я успешно спроектировал одну из систем нашего спутника...       СССР хмыкнул:       – Что ж ты о гостайне так распространяешься, даже у стен есть глаза и уши. – Россия побледнел, поняв, что его болтливость - это отличный повод его не выпускать. – Ладно уж, раз обещал, значит, будет тебе поездка. Только постарайся больше нигде не рассказывать засекреченных сведений. У лондонских стен, знаешь ли, тоже есть уши, – строго посмотрел СССР на сына.        И хотя в темноте было сложно различить его взгляд, Россия слишком хорошо знал как он выглядит.       – Хорошо, пап, я все сделаю правильно!       – Угу, а теперь марш спать, – Союз широко зевнул и махнул рукой.       

******

      Россия взволнованно выглядывал из-за кулисы. Зал Ковент-Гардена просто ломился: люди стояли в проходах между рядами, сидели перед оркестровой ямой, буквально свисали с балконов. Нарядные господа и дамы оживленно обсуждали предстоящее представление. Все выглядели взбудоражено – еще бы! Впервые легендарный российский балет приехал из страны, прочно закрытой железным занавесом, чтобы продемонстрировать свои культурные сокровища. Билеты были выкуплены сразу же и полностью – публика с замиранием сердца ждала прибытия артистов.       Вдруг в зале началось движение – все как по команде поднялись и вытянулись, как на параде, почти не дыша. В зал вошла процессия, возглавляемая королевой. Россия с интересом рассматривал живого монарха, сразу же заметив Британию рядом с ней. Он был нарядно одет, что было необычно для его строгого стиля, который Россия привык видеть на заседаниях ООН. Почтительно подав руку королеве, Британия сел в кресло рядом с ней, после чего весь зал снова расселся и продолжил шуметь, переговариваясь.       – Вот это уважение! – завороженно прошептала одна из девушек кордебалета.       – Да какое ж это уважение, – фыркнул другой парень. – Разве ж это нормально, когда люди преклоняются перед кем-то, кто якобы по праву крови должен управлять всеми?       Разгорающееся обсуждение прервал балетмейстер, который быстро разогнал всех занимать свои позиции.       – Товарищ РСФСР! – воскликнул он, завидев парня. – Нам нужна ваша помощь!       Россия удивленно вскинул брови, отпуская край занавеса:       – Что-то случилось?       – Случилось! Трагедия! Мы привезли Шекспира на его родину, мы хотели показать Англии, как хороши Ромео и Джульетта в нашем исполнении, но один из артистов кордебалета повредил ногу! Он не сможет выйти на сцену и у нас совершенно нет замены! А ведь будет нарушен весь рисунок танца! – концертмейстер стоял, нервно заламывая руки. На его лице было написано неописуемое отчаяние.       – Я немного репетировал этот спектакль, – смущенно произнес РСФСР.       – Я знаю! Именно поэтому обращаюсь к вам! Пожалуйста, спасите нас! Выступите сегодня!       Россия на секунду задумался о том, как будет недоволен отец, узнав, что его сын мало того, что занимался балетом, так еще и «прыгал в колготках перед буржуями». Но затем подумал, что честь русского балета важнее и решительно кивнул.       Такой стремительной подготовки к выходу на сцену он еще не видел – костюм, макияж – все было готово за секунды. И вот он стоит среди артистов за кулисами, ожидая своего выхода, замерев, как будто перед прыжком в ледяную воду.       Спектакль начался. В зале царила полнейшая тишина. Артисты обеспокоенно переглядывались – обычно начало выступления сопровождалось аплодисментами, но сейчас публика хранила молчание.        Россия едва успел удивиться этой тишине, когда настал его выход. И тогда перед ним осталась лишь сцена – окружающее померкло. Лишь уверенные и воздушные движения, лишь оголенная чувствами душа, как будто не следят за каждым его движением тысячи глаз.       Когда он вернулся за кулисы, пытаясь отдышаться, артисты одобрительно похлопали его по спине. После чего они вместе стали наблюдать за финальными сценами разворачивающейся драмы.              Нам грустный мир приносит дня светило —       Лик прячет с горя в облаках густых.       Идем, рассудим обо всем, что было.       Одних — прощенье, кара ждет других.       Но нет печальней повести на свете,       Чем повесть о Ромео и Джульетте.              Замерев вместе с артистами, он наблюдал, как занавес опускается в полнейшей тишине. Сердце, кажется, остановилось и перестало отсчитывать мгновения.       Это фиаско? Прошли несколько секунд агонии. Оглянувшись, Россия увидел совершенно бледные лица. Секунды растянулись в вечность... спустя которую грянул гром оглушительных аплодисментов. Весь зал, забитый под завязку, начал одновременно хлопать и кричать.        Смущенный, Россия незаметно выскользнул из стройного ряда, кланяющихся артистов. Все же он здесь скорее лишний, всего лишь помощник, тогда как они долго шли к этому заслуженному успеху.       Выйдя на улицу, чтобы немного вдохнуть свежего воздуха, он с удивлением заметил королеву, которая прошествовала со свитой к своей карете. По этикету зал должен был почтенно встать, чтобы проводить ее величество, но все так увлеклись овациями, что даже не заметили, как она покинула зал.       Британия закрыл дверцу кареты и, вежливо поклонившись, развернулся, чтобы направиться обратно в зал. Взгляд его скользнул по России, но он, не задерживаясь, прошел к дверям.       РСФСР почувствовал себя неловко, снова вспоминая, что он лишь в одном сценическом трико.       Когда он тоже поспешил вернуться в теплое помещение, его перехватил директор Ковент-Гардена Девид Вебстер.       – Россия! Какая честь! Я так рад, так рад, что вы сегодня здесь! Присутствуете при этом триумфе балетного искусства! – он схватил руку РСФСР и принялся ее яростно трясти. – Вы не представляете себе, как долго я этого ждал! Как сложно было устроить приезд Большого театра и как часто он срывался! Мне каждый день снился сон, и вот он оказался явью! – Россия неловко улыбался, лишь кивая на слова восхищенного англичанина. – Ох. Что же это я в самом деле, – смущенно одернул себя мужчина, переставая трясти РСФСР. – Пройдемте со мной! Важная персона ожидает встречи с вами!       Заинтригованный, Россия последовал за директором. По коридорам все еще разносились непрекращающиеся овации.       Наконец, Вебер приоткрыл одну из одинаковых дверей в коридоре и, улыбаясь, откланялся.       Россия озадаченно шагнул в небольшой зал, задрапированный мягким зеленым бархатом с золотой вышивкой.       – Приветствую, Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика.       К юноше сделал шаг и протянул руку Британия.       – Д-да, приветствую вас, товарищ Англия, – крепко пожал протянутую руку Россия.        Губы Британии слегка вздрогнули в раздражении – он недолюбливал, когда к нему обращались не его полным именем – Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии. Великобритания на худой конец.       – Должен признать, ваш балет действительно великолепен, – с безупречной вежливостью продолжил англичанин. – Он напомнил мне о тех выступлениях русского балета – прекрасных, как мечта, но слишком быстро закончившихся, – Британия мечтательно поднял глаза и Россия с удивлением отметил, что никогда еще не видел его настолько эмоциональным. – Вы мало того, что смогли сохранить прекрасные традиции вашего деда, так еще и многократно приумножили их, привнеся страсть и ту самую русскую душу в искусство. Эти выступления как золотая нить в истории балета, как... Кхм, – Британия прервался, поняв, что начинает говорить слишком эмоционально. – Я крайне впечатлен - не ожидал, что после смерти Российской Империи этот, хм, коммунист, сохранит хоть что-то. Нужно будет обрадовать Францию, так непредусмотрительно обидевшегося на русских и отказавшегося от приезда Большого театра, – пробормотал он себе под нос, хищно улыбнувшись.       РСФСР смущенно покраснел:       – Да, артисты молодцы, они очень готовились к этому выступлению.       – Важно сохранение самой традиции балета, – прервал его смущенный лепет Британия. – Я рад, что вы смогли это сделать, даже вопреки воле вашего отца. Крайне смелый поступок.       Россия возмущенно вскинулся, всматриваясь в холодные глаза напротив.       – Вообще-то мой отец активно развивает балет. Именно благодаря ему он стал доступен простым людям, именно благодаря ему он пополнился богатой театральной традицией и стал вместо танцев для развлечения богачей настоящим искусством, наполненным эмоциями, душой, если угодно.       Британия слушал пылкую речь, слегка наклонив голову и улыбаясь.       – Искусство стоит отдать тому, кто способен его по-настоящему ценить, – поучительно произнес он свысока и не без любопытства рассматривая юношу. – Должен отметить, что ваше выступление было не менее великолепно, чем сам спектакль.       Россия снова смущенно покраснел, тут же теряя все свое возмущение:       – Ну что вы, я всего лишь помог с ролью второго плана...       – Возможно, вы заслуживаете танцевать главные роли. Там, где по-настоящему оценят ваши непревзойденные таланты.       Британия не смог скрыть усмешки, наблюдая как юноша окончательно раскраснелся и пристально рассматривал узоры на ковре, чтобы не встречаться с ним взглядом. Наследник Союза был слишком мягким и податливым на лесть, интересно как коммунист собирался передать власть ему? Впрочем, для самого Британии это было бы хорошим подарком – он был ловким манипулятором, а такие молодые и наивные давались ему особенно легко.       Дверь распахнулась и в зал вошел хмурый человек в сером пальто.       – Что ж, думаю, на этом мы вынуждены завершить наш откровенный диалог. Надеюсь на скорую встречу, Россия, – Британия, вежливо раскланявшись, удалился.       РСФСР, прикусив губу, посмотрел на ворвавшегося человека. Для него, конечно, не было секретом, что всю их поездку за ними наблюдали сотрудники спецслужб. И очевидно, что к нему лично отец тоже приставил наблюдателей. Конечно, ради его блага и безопасности, в такое неспокойное время нашлось бы много желающих причинить вред сыну СССР.       – Товарищ РСФСР, пройдемте. Вас ожидает самолет.       – Самолет? Но ведь гастроли только начались, – удивленно вскинул брови Россия.       Человек в сером пальто продолжил молча стоять, придерживая дверь и намекая этим, что пора выдвигаться.       Россия вздохнул:       – Позвольте мне хотя бы переодеться.       Собирался и выходил он в постоянном молчаливом присутствии сотрудника КГБ. Издалека доносился шум празднования артистами успешного начала гастролей.       Дверца с тонированными окнами громко хлопнула и машина отправилась в аэропорт.              

******

             США раздраженно смял афишу.       – Как так получилось, – еле сдерживая гнев, произнес он, не глядя на помощника, – что в Лондон этот русский балет смог выехать, а в Нью-Йорк нет?       Помощник нервно переступил с ноги на ногу.       – Ну, знаете, наши отношения с Союзом находятся не на самом лучшем уровне...       Америка ударил кулаком по столу:       – Мне плевать какие у нас отношения! Этот балет ДОЛЖЕН быть здесь! Или ты считаешь, что Англия имеет лучших дипломатов, чем мы?       – Н-нет, сэр, мы постараемся все сделать, сэр, – молодой человек пятился в сторону двери, испуганно поглядывая на страну.       – Уж постарайтесь, – Америка откинулся в кресле, стараясь совладать с гневом.       Не то чтобы он был большим ценителем балета. Но это была одна из тех немногих вещей, что по-настоящему напоминали о Российской Империи. И хотя долгие годы возможность лицезреть это искусство была недоступна, так как Союз был максимально изолирован от всех западных стран, в последнее время что-то поменялось. Отец, какими-то неимоверными усилиями смог договориться с этим дикарем о приезде балета в Лондон. США вообще был удивлен, что что-то сохранилось от Российской Империи, ему казалось, Союз был намерен полностью стереть его наследие. Но судя по восторженным откликам, доносящимся из Европы, он смог не только сохранить его, но и приумножить.       Еще одна из причин ненавидеть Союза. Америке было проще считать его самозванцем, ни на что не способным и недостойным и толики величия Российской Империи. Но каждое достижение, каждое событие говорили об обратном. Медленно, но верно Союз открывал все новые вершины, и при этом многие обычные люди его любили. США с раздражением отмечал все больше симпатии к нему и среди своего народа.       – С-сэр?       – Ты еще здесь? – раздраженно взглянул на помощника США.       – Знаете, ваши отношения с СССР сейчас крайне напряженные, – помощник сжался еще сильнее, услышав, как скрипнул зубами Америка. – И думаю, чтобы ваш запрос был удовлетворен, необходимо предпринять некоторые встречные шаги, – приободренный вопросительным взглядом своей страны, он продолжил, – Советский Союз устраивает фестиваль молодежи, на который приглашены все страны мира.       – Все? – скептически хмыкнул США.       – Все. Мы тоже получили приглашение, – серьезно кивнул мужчина. – Думаю, вам стоит туда поехать и заложить основу для сотрудничества.       США встал и принялся мерить комнату энергичными шагами.       – Это же гениально! Я смогу показать всем гражданам Союза, что моя система во много раз лучше! Пусть русские захотят иметь то, что мы имеем. Пусть они требуют этого от своих руководителей. И пусть они требуют этого так громко, чтобы руководителям пришлось им ответить, – он радостно рассмеялся, из-за чего помощник нервно сделал пару шагов к двери. – А самое главное - я покажу ему, что я во много, много раз лучше, – на губах американца заиграла хищная улыбка, с которой он каждый раз ввязывался в авантюру. – Направь ответ Союзу, что американская делегация посетит этот его фестиваль.

******

      СССР во главе большой делегации неспешно вошел в американский павильон. Он сам предложил организовать обмен выставками. Совсем скоро откроется советский павильон в Нью-Йорке и все американцы смогут ознакомиться с передовыми достижениями советского строя: самый большой пассажирский самолет в мире ТУ-114, макет атомного ледокола «Ленин», оптические приборы, радиотехника, станкостроение, картины известных русских художников, советские книги. И, конечно же, признанные во всем мире достижения в космосе. Союз не сомневался, что, пораженные такими прорывными достижениями, люди задумаются о том, какой все-таки строй приведет человечество к процветанию.       То, что Америка ответил согласием, было довольно неожиданно. Более того, США вызвался самостоятельно построить павильон для своей выставки. Сейчас, заходя в «золотой купол», СССР не мог не отметить мастерства и вкуса, с которым он был спроектирован. Он отметил себе, что стоит пригласить архитектора прочитать лекцию об устройстве этого прекрасного купола.       На входе, сияя белоснежной улыбкой, их встречал США. Союз не удержался и фыркнул, рассматривая его модную цветную рубашку и джинсовый костюм - извечный пижон.       – Mister Soviet, рад вас видеть, – проскользнул к нему сразу же заметивший его Америка. – Позвольте я проведу для вас экскурсию и покажу жизнь, которую может позволить себе каждый американец.       СССР хмыкнул и последовал за США, который без умолку рассказывал о расположенных вокруг стендах.       – Американскому рабочему достаточно проработать одну неделю, чтобы купить себе и своей семье месячный запас продуктов, – самодовольно вещал Штаты. – А вот этот дом, – американец махнул рукой, указывая на модель «типичного американского частного дома», – можно купить всего за 14 тысяч долларов – большинство американских ветеранов могут себе такой позволить.       СССР закатил глаза – США так настойчиво повторял какие они, американцы, молодцы, насколько превзошли весь остальной мир, что это постепенно начинало выводить его из себя. Тем более, что многие предметы были действительно очень удобными и красивыми и Союз с раздражением отмечал, как сильно заинтересованы ими советские люди вокруг.       – Здесь мы видим типичное устройство американской кухни, – продолжал самодовольно улыбаться США, – холодильник, стиральная машина, электрический автомат для выжимания лимона...       – Может, у вас есть машина, которая пережевывает пищу и кладет ее в рот? – мрачно прервал его закипающий СССР.       Америка на секунду сбился, после чего снова засиял улыбкой и принялся доказывать несомненную пользу автомата для выжимания лимона в домашнем хозяйстве.       Окружающие люди с удивлением наблюдали за разворачивающейся странной картиной – две страны, два яростных соперника, облокотившись на забор, отделяющий модель кухни, спорят о бытовой технике, подначивая друг друга.       – Предлагаю позволить простым людям разрешить, кто из нас прав, а кто нет, – спокойно произнес Союз, наблюдая за американцем, улыбка которого, давно стала натянутой и как будто прилипшей к лицу.       – Yeah! Мы покажем эти дебаты по телевизору и люди сами решат кто прав! А теперь, mister Soviet, – США перешел на хитрый шепот, – соизвольте попробовать американскую еду.       Заинтригованный, СССР направился за ловко скользящим через толпу Америкой, который привел их к павильону, в котором бесплатно раздавали бургеры и хот-доги. Союз с интересом попробовал и то и другое, но остался совершенно не впечатлен американской кулинарией, когда США протянул ему небольшую стеклянную бутылочку.       – Это что? – задумчиво спросил СССР, рассматривая подозрительную черную жидкость.       – Это pepsi cola. Попробуй, – продолжал хитро улыбаться Штаты.       Пожав плечами, Союз с легкостью открутил железную крышку рукой, чем вызвал удивленное восклицание Америки, после чего осторожно сделал глоток. И замер. Сладкая до приторности вода пробежалась по горлу, ударила шипучими пузырьками в нос и растворилась, оставляя лишь желание выпить еще и еще. Выпив всю бутылку одним глотком, СССР удивленно посмотрел на американца, который с интересом рассматривал его.       – Из чего сделан этот лимонад? Такой необычный вкус.       Америка лишь хмыкнул.       – Секрет фирмы. Но я совершенно не прочь продавать тебе мою cola.       – Угу, а пока можно мне вон тот ящичек. Для пробы, – смущенно протянул СССР.       Снова улыбаясь во все 32 зуба, американец отправил помощников проводить Союзу экскурсию в новый для него мир черной газированной воды. Сам же он обеспокоенно огляделся - шел второй день фестиваля, а он все еще не встретил РСФСР. Он даже не присутствовал в делегации Союза.       Задумчиво скользя взглядом по толпе, он вышел из павильона – там, на улице, на небольшой сцене, громко и задорно играл американский рок-н-ролл. Толпа у сцены выглядела удивленной, хотя отдельные смельчаки уже поймали ритм и принялись танцевать. Там-то и заприметил белоснежную макушку США. Снова засияв улыбкой, он принялся пробираться через толпу.       – Бу! – обхватил Россию за плечи США.       РСФСР вздрогнул и удивленно обернулся:       – Мистер США?       – Yep. Наслаждаешься американскими ритмами? – подмигнув ему, спросил американец.       Россия смущенно кивнул. Америка продолжал придерживать его за плечи, отстукивая ногой бодрый ритм.       – Rock ’n’ roll надо не слушать, rock ’n’ roll надо танцевать. Пойдем!       Он потянул русского за руку в направлении свободной площадки перед сценой, на которой несколько человек танцевали вразнобой. Россия, не сопротивляясь, следовал за американцем, исподтишка рассматривая его. Раньше он видел Америку либо в военной форме, либо в деловом костюме, а сегодня, в темно-синих джинсах с высокой посадкой, такой же джинсовой куртке с закатанными рукавами, оригинальной рубашке с цветными квадратами, пуговицы которой были озорно расстегнуты на подкачанной груди, игриво повязанным платком на шее и обязательных очках-авиаторах, Америка выглядел намного моложе и естественнее. Золотистые волосы, на которых солнце бликами высвечивало рыжину, были уложены в модную молодежную прическу, которую заинтересованно рассматривали и девушки, и парни. Яркая улыбка не покидала его лица, делая и без того очаровательную внешность, просто убийственно привлекательной.       – Hello? Ты чего застыл? – американец помахал рукой перед лицом России.       РСФСР смущенно вспыхнул, поняв, что он довольно долго рассматривал интригующе расстегнутую рубашку напротив. США понимающе хмыкнул – он знал, что выглядит отлично.       – Смотри, просто доверься мне и повторяй.       С этими словами он задвигал бедрами и руками в необычном танце, чем тут же привлек взгляды всех окружающих. Америка тем временем направился этим странным шагом к России и протянул руку. Замявшись на секунду, Россия протянул руку в ответ и тут же оказался втянут в головокружительный поворот.       – Делай как я! – прокричал Америка, отбивая ногами причудливый ритм.       Россия неловко дернулся несколько раз, пытаясь уловить бешеную скорость движений, после чего, сумев повторить пару связок, ускорился, заслужив одобрительный свист партнера.       – Lets go, baby! – США снова схватил его за руку, закручивая в бешеном круговороте, после чего они принялись отстукивать ритм, держась за руки. – Oh, yeh!       Америка подскочил и ударил ногой о ногу щелкнув каблуками, от чего Россия весело рассмеялся. Он чувствовал себя таким свободным в этом танце: бешеный ритм захватывал полностью, а постоянные вращения кружили голову, заставляя мир вокруг расплываться. Неизменным в нем оставался только солнечно улыбающийся Америка. В одном из вращений очки слетели с его лица, отправившись куда-то в толпу, и Россия чуть не замер, очарованный взглядом разноцветных смеющихся глаз, но был ловко поднят и перекинут через спину. Удивленный, он все же элегантно приземлился – многочисленные занятия спортом прошли не зря.       – Good job! – подмигнул ему Штаты, не давая остановиться и притягивая к себе.       Их движения синхронизировались, позволяя находиться рядом, но ни на секунду не останавливаться.       – Well, I'm a lonely king who needs a queen. Yeah, you're the sweetest hunk of sugar that I've ever see, – подпел США, ничего не понимающему в английском России. – Готов?       Америка смотрел ярко сияющими глазами, ожидая ответа. Россия был так заворожен этим, что не раздумывая кивнул, даже не зная на что соглашается. И тут мир ушел из-под ног – ловко подхватив, Америка качнул его и, заставив пролететь через его широко раздвинутые ноги, снова подбросил вверх. Толпа вокруг восторженно завопила, а музыканты со сцены одобрительно загудели.       – Вот так, детка, – Америка подхватил из толпы неведомо откуда взявшуюся розу и, упав на колени, доехал по гладкому танцевальному покрытию прямо к ногам России, продолжая счастливо улыбаться даже с цветком в зубах.       Музыка остановилась, и со всех сторон раздались громкие аплодисменты. Взмокшие, раскрасневшиеся, но счастливо улыбающиеся, танцоры выскользнули из толпы и отошли в сторону подышать воздухом.       – Это было просто нереально! – счастливо улыбался Россия, вытирая испарину. – Я еще никогда не видел такие танцы!       – И не слышал такую музыку, baby, – усмехнулся США, протирая свои очки.              На город уже опускался темный летний вечер и хотя они отошли совсем недалеко от павильонов, густая зелень и полумрак создавали ощущение, что они остались здесь только вдвоем.       – Это точно, – рассмеялся Россия. – Никогда раньше не слышал ничего подобного.              Америка самодовольно усмехнулся, с удовольствием рассматривая Россию. Такого растрепанного, милого, смущенно покрасневшего, когда он поймал этот странный взгляд американца.       – Это ты еще не слышал Элвиса Пресли.       – Он тоже поет рокенрол? – синие глаза России заинтересованно заблестели.       – Не только, – улыбаясь, ответил США. – А знаешь, мы ведь можем послушать его, – подавшись вперед и заговорщицки понижая голос, предложил он.       – Как? – тоже переходя на шепот, спросил Россия.       Американец лишь озорно подмигнул голубым глазом и скрылся в кустах.       Ничего не понимающий, но крайне заинтригованный Россия последовал за ним.       Через несколько минут петляний по зарослям парка они вышли к черному входу одного из павильонов. Снова подмигнув, США достал ключи и проскользнул внутрь. России ничего не оставалось как зайти следом.       Они прошли по полутемному вспомогательному помещению. Когда США щелкнул выключателями и небольшой зал залил свет, РСФСР не смог сдержать восхищенного вздоха. Перед ними стояла машина. Ее лакированные красные бока красиво блестели в ярком освещении павильона. Форма была такой необычной, что напоминала космический корабль.       – Это американская машина – Cadillac, – с удовлетворением наблюдая за застывшим русским, прокомментировал США. – Пойдем внутрь.       Он открыл дверцу, предлагая РСФСР сесть. Шуточно раскланявшись и закрыв дверь за Россией, Америка легко подпрыгнул и, проскользнув по капоту, уселся с другой стороны.       – Какая же она красивая, – завороженно протянул Россия, проводя рукой по мягкой коже салона.       «Как и ты» – едва не сорвалось с губ Америки, но он остановил себя, решив, что не стоит спешить и так явно демонстрировать свои симпатии. Вместо этого он завел двигатель, который сытым зверем заурчал под капотом.       – Мы что, поедем на ней? – удивленно повернулся к американцу Россия.       – Конечно, – улыбнулся тот, оборачиваясь назад, чтобы выехать из помещения. – Нам можно, – в очередной раз подмигнул он, уверенно вдавливая педаль в пол.       – Такая машина привлечет внимание, – озадаченно протянул Россия, наслаждаясь мягким креслом и скоростью, которую мгновенно набрал этот монстр.       – Это же хорошо, – счастливо рассмеялся Америка, выжимая еще большую скорость.       Эта уверенность, граничащая с наглостью, очаровывала РСФСР. Он с интересом поглядывал то за окно, то на американца. Ему очень шла сосредоточенность, когда искусственная улыбка уступала место серьезному лицу, которое, правда, тут же расслаблялось, когда он бросал взгляды на сидящего рядом Россию.       Забравшись в какую-то несусветную глушь, Америка припарковал машину на вершине холма, с которого открывался отличный вид на ночной город, парк внизу и ярко светящийся американский «золотой купол».       – Вот так-то лучше, – сказал Америка, заглушая двигатель. – Теперь у нас есть достаточно хороший вид для Элвиса, – он щелкнул какой-то кнопкой у руля и из динамиков зазвучала мелодичная музыка.       – Что это? – удивленно принялся осматриваться Россия. – Это музыка прямо в машине? У папы в Москвиче тоже есть радио.       – Это не радио, babe, – хмыкнул США. – Это полноценная аудиосистема. У нас в Штатах, знаешь ли, очень ценят качество жизни.       Они замолчали, слушая мягкие напевы легендарной песни. Россия хмурился, пытаясь выловить знакомые слова. Америка же, закинув руку на спинку кресла, с улыбкой рассматривал его. Скажи ему кто-нибудь буквально еще год назад, что он будет сидеть с объектом своей влюбленности в американском кадиллаке в центре Москвы и слушать Элвиса Пресли – он бы выгнал того, как злобного клоуна, посмевшего смеяться над его мечтами.       В этой расслабленной романтической атмосфере как будто растворялись все его страхи и переживания. Как будто и нет беспощадной гонки за жизнь. Как будто не он на днях подписывал приказ на создание очередной партии ядерных боеголовок. Как будто не было устрашающего отчета об успехах Союза в разработке межконтинентальных ракет. Только эта романтическая мелодия, только мило нахмурившийся Россия рядом, стоит протянуть руку - и прикоснешься к мягкой белой коже. Как будто и не расставались никогда.       Россия повернулся и удивленно вскинул брови – так непривычно выглядел Америка с блестящими будто от слез глазами. Он смотрел на Россию так, словно тот был миражом, который в любой момент может раствориться.        – Эм, – неловко помялся РСФСР. – Очень красивая песня. А о чем она?       Америка медленно моргнул, как будто просыпаясь, после чего мягко улыбнулся. Эта улыбка не была похожа на его дежурное сияющее солнце. Эта улыбка была сдержанной, но очень глубокой, как будто улыбалась сама душа.       – Эта песня, – начал он слегка охрипшим голосом, – о мужчине, который поет о том, что его любовь была неизбежна, как река, которая обязательно впадет в море. Он предлагает всего себя, потому что он не может не любить.       Россия неловко покраснел от прямого взгляда, которым смотрел на него Америка.       Мягкая мелодия затихла и вдали раздались сирены милицейской машины.       – Кажется тебя уже ищут, – хмыкнул США, за мгновение возвращаясь к своему самоуверенному виду и надевая очки. – Поехали домой.

*******

      СССР заинтересованно рассматривал пленку, которую передал ему США.       – Как думаешь, сможем повторить? – с интересом спросил он у стоящего рядом инженера.       – Попробуем, товарищ Союз, но по одной пленке тяжело будет понять технологию записи цветного видеосигнала, а технической информацией они с нами вряд ли поделятся.       – Это уж точно, – хмыкнул СССР возвращая пленку. – Но вы постарайтесь.              Он кивнул сотрудникам Института звукозаписи и направился к машине – его ждала вечерняя прогулка по Москве-реке вместе с США.       У трапа корабля ему пришлось простоять какое-то время, поглядывая на часы, когда наконец-то прибыл Америка. Он приехал на роскошном красном кадиллаке, вокруг которого тут же столпились люди.       Союз покачал головой – щеголь до последней пуговицы. Тем не менее он благодушно улыбнулся, приглашая США на борт небольшого корабля. Тот, как всегда сияя белоснежной улыбкой, легко поднялся на палубу, не переставая помахивать заинтересованно галдящей толпе на берегу.       Когда все сопровождающие наконец-то расселись и корабль отчалил от берега, СССР с добродушной усмешкой начал разговор:       – Советский посол в США сообщил, что когда вы демонстрировали запись нашего столь интересного разговора, вы приглушили мои слова и заменили их словами комментатора, – Америка не переставал улыбаться, хотя Союз легко заметил, что улыбка его стала натянутой. – Где же хваленая американская свобода слова? В наших новостях мы не побоялись довести ваши аргументы до советских слушателей, – продолжил Союз, по-прежнему добродушно улыбаясь. – Неужели вы чего-то испугались?       Америка неловко поерзал, оглядываясь на сидевших в отдалении помощников.       – Понимаете, mister Soviet, в нашей свободной стране телевидение является независимым и они сами решают, в каком формате подавать информацию. Я не могу им указывать, что и как говорить.       СССР понимающе улыбнулся, заставив американца чувствовать себя еще более неловко.       «Начинаю думать, что вечно мрачный вид этого русского намного лучше, чем эта его странная добродушная улыбка», – подумал США, скорее переводя тему на достопримечательности, мимо которых они проплывали.       – Я бы хотел обсудить наше соглашение о развитии культурных и научных связей между нашими странами, – довольно неожиданно переключился от созерцания живописных мостов Америка. – Думаю, очень важно в такой напряженный момент сделать шаги друг другу навстречу. И мне кажется, культура и наука это именно те области, которые помогут нам найти общий язык, – воодушевленно продолжал США. – Думаю, нам стоит наладить поездки представителей культурных, общественных, молодежных и студенческих групп. И театральных коллективов, – СССР заинтересованно приподнял бровь. – А также организовать совместные спортивные соревнования и обмен выставками и кинофильмами. И, конечно, для всего этого нам понадобиться наладить прямое авиасообщение.       Закончив свою пламенную речь, Америка замер, ожидая реакции СССР. Тот сидел, задумчиво рассматривая страну напротив. За многие годы их противостояния Союз уже успел привыкнуть к двуличию США: он произносил пламенные речи, которые действительно зажигали сердца, но тем сильнее было разочарование, когда выяснялось, что Америка, как обычно, прикрываясь красивыми словами, преследовал лишь свои корыстные интересы. Может быть сейчас что-то изменилось?       –Я думаю... – Америка нетерпеливо наклонился вперед. – Я думаю, это хорошая идея, – медленно закончил СССР, продолжая рассматривать подозрительно заинтересованного американца.       – Yes! Это отличная идея! Давай подпишем договоренности прямо сейчас, – Америка подозвал помощника, который немедленно поднес папку с уже подготовленными документами.       – Я думаю, мы успеем это обсудить, – вежливо улыбнулся СССР. – А пока мы должны насладиться видами Москвы.       Через очки не было заметно, как США закатил глаза.