Падение

      В кабинете белого дома было шумно. Вокруг хмурого США сидели и стояли советники, яростно споря между собой. В момент, когда люди уже были готовы начать драку, Америка громко ударил по ручке кресла:       — Silence! — в помещении тут же стало тихо - все смотрели в сторону страны. — Я хочу выслушать мнение каждого, внятно и четко, а не наблюдать за цирком, который вы тут устроили.       США кивнул госсекретарю Эдварду Стеттиниусу и тот, выждав когда все рассядутся и затихнут, произнес:       — Мировая война практически подошла к концу. Вскоре япошки будут разгромлены и мы займемся установлением нового мирового порядка. Но попытки договориться с Советами трещат по швам – они заняли твердую и бескомпромиссную позицию почти по каждому сколько-нибудь важному вопросу. В освобожденных странах они действуют без оглядки на мнение союзников – его голос возмущенно дрожал. — Это просто варварское завоевание Европы! Мы не можем оставаться в стороне! Британия в этом вопросе настроен даже более решительно, чем мы!       В зале раздались возмущенные восклицания – большинство людей по прежнему недолюбливали англичан.       — Позвольте, — со своего места поднялся Гарри Гопкинс – политик, неоднократно участвовавший в переговорах с Советским Союзом. — СССР доказал свою надежность как союзник и нередко делал в военных вопросах больше, чем обещал, особенно в стратегически важных вопросах, — он бросил укоризненный взгляд на госсекретаря, который скривился при этих словах.       — Красная армия совершила величайший воинский подвиг в истории, — согласно кивая, добавил генерал Макартур.       — Советский народ оказался надежным и дальновидным, — продолжил советник. — Господин США, ранее вы не сомневались в том, что мы можем сосуществовать с ними и поддерживать мирные отношения так долго, как никто из нас и представить себе не мог.       Некоторые советники одобрительно кивали, другие же смотрели с большой долей скептицизма.       — Кхм, это, конечно, все здорово, — вмешался в разговор один из известных банкиров, — но мы не должны забывать, что после войны СССР станет проблемой номер один для Америки, потому что это единственная в мире страна, чья динамичность и мощь способны угрожать нашим представлениям об истине, справедливости и процветании.       В кабинете снова поднялся шум: политики, советники и бизнесмены громко спорили, отстаивая свои точки зрения.       Америка поморщился и снова прогремел:       — SILENSCE! — когда в зале установилась тишина, он продолжил. — Советник Кларк Клиффорд должен был подготовить доклад с обзором действий, намерений и возможностей Советского Союза. Прошу, зачитайте нам, — кивнул он поднявшемуся мужчине.       — Д-да, мистер США, конечно, мистер США, — он открыл свою пухлую папку и начал зачитывать доклад.       Спустя бесконечные двадцать минут доклада, когда Америка в очередной раз пытался скрыть свой зевок, Клиффорд резюмировал:       — Таким образом, мы видим, что Советский Союз регулярно нарушает условия наших соглашений, хотя представить прямые доказательства конкретных его действий весьма затруднительно. Кроме того, он пытается ослабить позиции и подорвать престиж Соединенных Штатов, стремясь управлять миром и сеять через Коммунистическую партию раздоры в самих США. Поэтому необходимо наращивать атомный арсенал, расширять заграничные базы и задействовать все ресурсы, чтобы помочь всем демократическим государствам, — советник прокашлялся и продолжил все тем же монотонным голосом. — Дальнейшие переговоры с Советским Союзом – исключены. Язык военной силы – это единственный язык, который понимают Советы, следовательно, США должны быть готовы вести атомную и биологическую войну против СССР.       США, нахмурившись, уставился на стол перед собой, погрузившись в размышления, пока шум в кабинете снова нарастал.       — Вы – злостные разжигатели войны! — восклицал Гарольд Икес, министр внутренних дел. — Народ хочет мира с русскими! Людям не по себе от нападок на Советский Союз, которыми мы то и дело грешим. Они понимают, что не будь СССР, мы бы до сих пор еще не закончили войну! Они не могут представить себе мирное будущее без взаимопонимания с Советами!       — Сраные коммунисты!       — Британские подстилки!       — Агенты Москвы!       Оскорбления сыпались со всех сторон, когда подтянутый человек в дорогом костюме звонко постучал по бокалу, привлекая всеобщее внимание к себе. Генри Люс, а это был он, крайне влиятельный газетный магнат, выждав, когда все затихнут, произнес:       — Господа! Мировая война изменила реальность и наконец-то мир узнал Америку, — он уважительно наклонил голову в сторону страны, — как своего спасителя! И теперь, я с полной уверенностью могу заявить, что наступает «Американский век»! — в кабинете раздались одобрительные перешептывания. — Мы должны всем сердцем принять свой долг и свое положение самой могущественной и жизнеспособной державы в мире и вследствие этого оказывать как можно большее влияние на весь остальной мир в таких целях и такими средствами, которые мы сочтем необходимыми.       Публика разразилась аплодисментами и одобрительными выкриками. Некоторые даже аплодировали стоя. Лишь немногие политики хмуро оглядывались, не поддерживая общего восторга.       США же задумчиво смотрел на ликующих советников.       — Мистер США, — к нему наклонился один из владельцев оружейной фабрики, протягивая бокал шампанского. — Думаю, можно отметить начало американского века бокальчиком игристого, — мужчина подмигнул и сверкнул белоснежной улыбкой.       — Вы думаете? — Америка рассеянно принял бокал.       — Конечно! Это же наш шанс сделать мир лучше! Освободить наконец-то колонии, так долго находившиеся под гнетом Британии, Франции и прочих империалистов, об этом Вы всегда мечтали! — Америка кивнул, наблюдая за искрящимися пузырьками в бокале. — Научить отсталые народы демократии, привить правильные ценности и наконец объединить мир под Вашим чутким руководством! Это ведь наше предназначение! Пора принять его! — восторженно воскликнул бизнесмен, внимательно наблюдая за страной.       — Но что делать с Союзом, — негромко, как будто спрашивая себя, произнес США.       Собеседник растянул свою улыбку еще шире:       — Ах, Вам всего лишь нужно быть с ним жестче. У нас ведь есть неоспоримое преимущество, – он снова заговорщически подмигнул. — Просто намекните об этом СССР и вот увидите, он станет как шелковый. Упрямство Советов больше не будет иметь значения. Нам больше не нужны русские, как, впрочем, и любая другая страна.       Америка все так же хмуро кивнул и встал, подняв бокал:       — За «Американский век»!       — Боже, храни Америку! — разнеслось по всему залу в ответ.

******

      Куча послов, генералов и дипломатов. Снова помпезные встречи, хотя, конечно, до уровня императоров и королей они уже не дотягивали. США стоял немного в стороне, раздраженно покачивая бокал в руке. С одной стороны, часть его плана оказалась успешно выполнена. Он ловко вмешался в игру Британии и не позволил тому усилиться, через натравливание остатков немецкой армии на Союз. Но с другой стороны, крайне усилившийся СССР его беспокоил. Если до войны большинство стран мира так или иначе отказывались признавать эту страну, то теперь, после его блистательной победы над Рейхом, сложно было не замечать этой яркой славы. Хотя он уже распорядился о том, чтобы в формулировках СМИ всячески старались принизить заслуги Союза, большая часть стран принимала в войне непосредственное участие и скрыть от них героизм русского было крайне сложно.       Помощник тихо коснулся плеча Америки и подал ему запечатанный конверт. США поспешил открыть его и с нетерпением вчитался в доклад.       — Это же все меняет, — хмыкнул он, возвращая конверт помощнику.       Штаты уже собирался направится сквозь толпу к видневшейся крупной фигуре СССР как его остановил Генри Уоллес – советник, недавно смещенный со своего поста из-за подозрения в работе на коммунистов.       — Мистер США! — взволнованно воскликнул он. — Вы совершаете большую ошибку!       Америка окинул его хмурым взглядом:       — Что предатель делает на публичном мероприятии стран?       Мужчина побледнел и отдернул руку, но когда США уже отвернулся, чтобы продолжить свой путь, быстро проговорил:       — Америка, рожденный в борьбе за собственную свободу, всегда уважал свободу других, — США вздрогнул и остановился, услышав знакомые слова. Генри же, ободренный вниманием, продолжил громче. — Где бы ни было развернуто знамя свободы и независимости, там будет его сердце, его благословения и его молитвы. Но он воздержится от вмешательства в чужие проблемы, даже если они будут из-за принципов, которые он ценит больше жизни. Потому что знает, что как только он вступит под чужие знамена он вовлечет себя, не имея возможности выбраться, в войну чужих интересов, алчности и амбиций, которые прикрываются идеалами свободы. Основополагающие принципы его политики незаметно изменились бы от свободы к силе. Америка может стать мировым диктатором, но лишь ценой потери своей души.       Голос Уоллеса дрожал во время речи, а на глазах выступили слезы. США застыл в удивлении, чувствуя как быстро бьется его собственное сердце.       — Ваша речь в день независимости, – почти прошептал советник. — Пожалуйста, не предавайте наши идеалы!       — Вот он! – раздалось где-то сбоку и несколько охранников окружили Уоллеса, подхватив его под руки. — Попался, мерзкий шпион!       Они потащили его, несопротивляющегося, в сторону выхода. Америка хотел уже обратиться к охранникам, с просьбой отпустить мужчину, как его плеча коснулся Британия:       — Америка! Вот ты где, — вежливо улыбнулся англичанин. — А я все жду, когда же мы поговорим с Союзом, — он потянул сына в сторону общающейся группы стран.       — Я.. Мне нужно еще подумать, — слабо сопротивлялся США, все еще не отошедший от пламенной речи, так шокировавшей его.       — Глупости, у нас совсем нет времени, — холодно ответил Британия, потянув американца за собой.       Рассеянный Америка последовал за ним.       — Смотри, СССР уже общается с Грецией, Италией, Францией и Китаем, — прошипел англичанин. — Наверняка обсуждают установление коммунистической диктатуры и дальнейшее объединение против нас.       Америка посмотрел в сторону названных стран. Все они обступили Союза, который все еще был весь в бинтах, но держался очень стойко. Белый мундир прекрасно сидел на его возмужавшем теле, а небольшая золотая звезда героя на груди сверкала почти так же ярко, как его золотые глаза. Страны вокруг внимательно слушали коммуниста и улыбались.       США показалось, что они смеются над ним и он, сжав зубы так, что, кажется, раздался скрежет, решительно направился к ним, скинув руку отца.       — Америка, — дружелюбно улыбнулся ему русский. — Я рад тебя видеть, друг.       США на секунду застыл, подкупленный теплотой его голоса, но затем напомнил себе о тех ужасающих вещах, которые сообщались в отчетах, о бесконечном стремлении Советов поработить мир, его ненадежности и жестокости. Натянуто улыбнувшись, он решительно заявил:       — Я должен сказать Вам, что у нас есть оружие необычайно разрушительной силы.       Союз слегка улыбнулся в ответ и молча кивнул. Улыбка США потускнела и он несколько недоуменно посмотрел на СССР.       — Извините, вынужден отойти переговорить с Молотовым, — заявил Союз и удалился.       — Кажется, он не понял о чем идет речь, — так же удивленно отреагировал Британия, когда СССР отошел на достаточное расстояние.       США недовольно фыркнул. Не такой реакции ожидал он, но, возможно, так даже лучше.       — Ну и о чем же вы тут общались? — презрительно кинул он остальным странам.       — Товарищ Советский Союз отказался поддержать мою коммунистическую партию, — хмуро ответил Греция. — А ведь в этом наверняка замешаны Вы! — он, яростно сверкнув глазами, посмотрел на Британию. — Это Вы всегда считали меня своей сферой влияния!       — Ну что Вы такое говорите, — усмехнулся англичанин. — Понятия не имею о чем речь. My son, давайте покинем это место, кажется, в лагере фанатов коммунизма нам не очень рады.       Когда они отошли на достаточное расстояние, Америка задумчиво сказал:       — Получается, Союз придерживается наших соглашений о сферах влияния?       — Еще чего, — фыркнул Британия. — Мои шпионы докладывают об усилении влияния коммунистов настолько, что скоро нам понадобится вводить войска для подавления восстаний.       Америка гневно сжал кулаки, мгновенно воспламеняясь.       — Русские скоро будут поставлены на место и тогда я возьму на себя руководство развитием мира по пути, по которому его следует вести, — с угрозой произнес он.       — Если бы мы придерживались моего плана, то сейчас не приходилось бы заниматься этим запугиванием. Вопрос уже решился бы чужими руками, — недовольно произнес Британия.       — Sorry dad, но твое время вышло и руководить миром теперь буду я. Но мне, возможно, пригодятся некоторые твои ресурсы и советы, — сказал Америка, выделяя с некоторым презрением слово «dad».       Британия не выдержал и закатил глаза. Какое-то время у него были мысли, что сын на него абсолютно не похож, но эти начавшие прорываться амбиции все вернули на свои места.       — И почему же ты думаешь, что именно ты заслуживаешь того, чтобы руководить миром?       — Европа исчерпала себя, принеся самые разрушительные войны в истории. И теперь это все, — США неопределенно махнул рукой, — лежит в руинах и подвергается опасности обратиться в чертов коммунизм. Единственный, кто может спасти мир от красной деспотии - это я. Я годами старался оставаться в стороне, занимаясь своим развитием и не позволял втягивать меня в ваши европейские разборки, но в этот раз все было слишком серьезно. Больше такого не повторится. Под моим контролем и руководством нации наконец-то обретут истинную свободу, а мир объединится.       — И это действительно не связано с местью за смерть того русского? — отстраненно поинтересовался британец, делая глоток шампанского.       — Д-да при чем тут он?! — гневно воскликнул Америка.       — Не знаю, — пожал плечами отец, — возможно, ни при чем.       Какое-то время они стояли молча. Британия нарочито сосредоточенно рассматривал свой бокал, а США, казалось, витал где-то глубоко в мыслях.       — Кстати, ты видел сына Союза? — как бы невзначай произнес англичанин.       — Сына? — встрепенулся Америка.       — Он удивительно похож на Российскую Империю, — задумчиво произнес Британия, продолжая внимательно наблюдать за реакцией США. — Я, правда, думал, что Союз не его родной сын, но судя по тому как выглядит внук..       — Я знаю, что твои шпионы сидят в каждой спальне, поэтому уверен, что про их родство ты знал, — недовольно произнес США, поправляя очки. Он делал это каждый раз когда сильно нервничал.       Англия сделал еще глоток и, немного помолчав, продолжил:       — Так как русские всегда были для нас проблемой, возможно, пока он еще юн и наивен, стоит оказать на него влияние, чтобы он вырос таким, каким нужно нам.       Америка изумленно уставился на Великобританию:       — Я всегда знал, что твои методы распространения власти крайне специфические, но не ожидал, что настолько, — с ноткой восхищения сказал он.       — Если работает, зачем изобретать что-то новое, — пожал плечами англичанин. — И, кажется, ты собирался подчинить весь мир? Без определенного подхода у тебя это не получится. А что может быть лучше, чем переманить сына врага на свою сторону. Возможно, получится даже избавиться от Союза его руками, — Британия лишь хмыкнул, увидев как скривился США при этой мысли.       Он отметил про себя, что влюбленность сына настолько сильна, что даже мысль о том, чтобы навредить кому-то похожему ему так не понравилась.       — Интересно, когда он вырастет, он станет еще более похож на Российскую Империю? — продолжил британец, не переставая наблюдать за реакцией Америки. — Представь, такой же красивый и яркий, но полностью свободный и разделяющий наши ценности, а не вот эти его семейные заморочки. Более понятный, более открытый, он будет охотно идти на сотрудничество и безропотно следовать за твоей политикой.       — Я понял, понял, — произнес штаты. — Тебе-то в чем выгода от этого?       — О, всего лишь доступ к некоторым ресурсам, если ты позволишь, — улыбнулся британец.       — Что, с закатом Британской Империи теперь некого больше грабить? — насмешливо хмыкнул США, наблюдая, как Британия недовольно скривился. — Я подумаю над твоим предложением поделиться моими ресурсами.       — Не нужно торопиться, dear son. Прежде чем ты сможешь получить к ним доступ, тебе нужно будет сначала подобраться к нему. Он, кстати, присутствует здесь сегодня, — как бы невзначай упомянул англичанин.       Америка начал озираться, пытаясь найти светлую макушку.       — Кажется, он выходил на веранду недавно, — подсказал Британия.       Америка раздраженно цокнул и направился к выходу. Это всезнайство отца неимоверно бесило.       Стоило США переступить порог и он услышал звонкий смех. Оглядевшись, он увидел молодого русского, в советской школьной форме с красным галстуком. Тот радостно дурачился с щенком немецкой овчарки, пытаясь отнять у того палку. Щенок яростно сопротивлялся и рычал, но как только палка выскакивала из его рта, опять радостно набрасывался на нее. В очередной раз перетягивая потрепанную палку, щенок неожиданно отпустил ее и залаял. Россия же оступился и полетел на спину.       Упасть ему не дали - он уперся в кого-то теплого. Парень поднял голову и увидел над собой широко улыбающегося мужчину.       — Ну привет, Russia, — протянул тот, не переставая улыбаться. — Кажется, у тебя уже вошло в привычку врезаться в меня.       — Здравствуйте, — немедленно смутился Россия и поспешил освободиться и развернуться к неожиданному гостю. — Извините, я не знаю кто Вы.       — Что ж, рад представиться. Соединенные Штаты Америки, — усмехнулся США.       Россия с интересом рассматривал незнакомца. Это был довольно молодой, подтянутый мужчина, которому несомненно шла его военная форма песочного цвета. А кожаная куртка, небрежно накинутая поверх, немедленно вызвала у России желание получить такую же. На светлых, с легкой рыжиной, волосах немного наискось сидела песчаного цвета пилотка со звездами, а глаза закрывали модные темные очки.       — Это Ваш флаг? — указал Россия на звездно-полосатый патч на правом рукаве Америки.       — Именно так, kid.       — Вы выглядите круто, — улыбнулся парень.       США на секунду даже опешил – улыбка России попала в самое сердце, согрев его, словно солнышко.       — Спасибо, kid. Хочешь такую же куртку как у меня? — хитро сверкнув очками спросил Америка.       — Хочу. А откуда Вы знаете? — несколько озадаченно спросил РСФСР.       — Просто я знаю все, — еще шире улыбнулся США.       — Никто не может знать все, — с сомнением произнес Россия.       — А я особенный, — хмыкнул американец.       — А почему Вы в очках? Не видно же наверное ничего.       — О, это большой секрет, — таинственно понизив голос сказал Америка.       — А я хочу узнать, — так же понизив голос ответил юноша.       — Ну что ж, если так, тогда мне придется тебе показать, — еще тише произнес Америка и протянул руку к плечу России.       В этот момент щенок, не перестававший все это время лаять, подпрыгнул очень высоко для своего роста и вцепился в рукав США.       — What the fuck?! — воскликнул Америка и попытался стряхнуть собаку с себя.       — Осторожно! Осторожно! Ему же больно! — суетился рядом Россия, стараясь подхватить щенка.       — Ему больно?! А мне что - нет?! — возмущенно проорал США.       РСФСР тем временем смог поймать щенка и тот, отцепившись, продолжал звонко облаивать американца уже с рук юноши.       — Вы ему почему-то не понравились, — со смешком ответил Россия.       Он знал, что щенок не может укусить больно, но ему было очень забавно наблюдать, как с этого несколько самовлюбленного мужчины слетела спесь. Он сразу стал каким-то более естественным, с этим возмущенным выражением лица и немного покосившимися очками.       — Stupid dog, — проворчал Америка, отряхиваясь.       — Россия, — раздался строгий голос из-за спины США и тот раздраженно закатил глаза, узнавая его владельца.       — Да, пап, — улыбнулся РСФСР, немедленно подбегая к СССР.       — Что я тебе говорил насчет общения с подозрительными людьми?       Америка издал неопределенный возмущенный звук.       — Бить их под колено и бежать!       — Молодец, а зачем ты общался с этим? — спросил Союз, взлохмачивая волосы сына и кивая в сторону США.       «Этим?! Как он назвал меня?!» — Америка, казалось, сейчас вспыхнет от злости.       — Товарищ Соединенные Штаты Америки, конечно, странный, но он не показался мне подозрительным, — пожал плечами Россия.       — Правда? — СССР окинул мрачным взглядом Америку и тот, не удержавшись, скорчил рожу в ответ. — И о чем же вы говорили?       — Товарищ Соединенные Штаты Америки предложил мне такую же куртку как у него, — восторженно ответил РСФСР.       — Зачем она тебе? У тебя есть отличное пальто, сшитое сестрой.       — Ты прав, пап, но эта куртка выглядела очень круто, — несколько расстроено сказал Россия.       — Эх ты, — снова добродушно потрепал сына по голове Союз. Щенок тут же принялся облизывать протянутую руку, за что получил такое же ласковое поглаживание. — Готов променять сшитое с любовью на первую попавшуюся красивую тряпку.       — Неправда, — проворчал Россия, но прикрыл глаза от удовольствия.       — Пойдем, познакомлю тебя кое с кем, — сказал Союз, поворачиваясь в сторону коридора.       — Кхм. Вообще-то Вы прервали наш разговор, mister Soviet, — холодно вмешался Америка, решив напомнить о себе.       СССР обернулся. От его ласкового выражения, с которым он общался с сыном, не осталось и следа.       — Эм, ну, впрочем, мы можем поговорить и потом, — решил временно отступить США.       Союз в несколько больших шагов оказался рядом с Америкой и, пока тот не успел опомниться, схватил его за воротник модной куртки, притягивая ближе.       — Слушай, американец, не приближайся к моему сыну, — сверкнув золотом глаз, сказал СССР тихим вибрирующим голосом.       Пренебрежительно оттолкнув штаты, Союз вернулся к сыну.       — Пфф, ты мне не указ, stupid commie, — проворчал Америка, когда они уже были у двери.       — А с кем ты хочешь меня познакомить, пап? — спросил Россия, продолжая нести щенка, пока они шли по многочисленным коридорам.       — С твоим новым приемным братом.       — Братом? — удивленно переспросил Россия, когда они зашли в тесную комнату.       На небольшой и на вид жесткой кровати сидел мальчик. Он был ненамного младше России, но выглядел очень хрупким. Он сидел, подтянув колени к груди, обхватив их руками и, казалось, плакал.       Щенок в руках России завертелся и, выскочив, подбежал к мальчику. Он радостно вилял хвостом, пытался запрыгнуть на колени и облизать ему лицо.       — Hallo, hallo, Маркс, — ласково пробормотал мальчик, поглаживая друга.       — Так это твоя собака? — спросил Россия, подходя к нему.       Тот вздрогнул от неожиданности и поднял глаза на незнакомца. Они были интересного янтарного цвета и блестели от недавних слез.       — Меня зовут Россия, — улыбнулся РСФСР. — Я твой новый брат. Давай дружить?       Мальчик уставился на протянутую руку. Затем перевел взгляд на щенка, который принялся тереться о ноги юноши.       — Меня зовут Deutschland, — Союз, стоявший в проходе, кашлянул. — Точнее, меня зовут ГДР, — исправился тут же мальчик. — Я смотрю, ты понравился Марксу.       — Ага, похоже на то, — улыбаясь, Россия плюхнулся рядом с приемным братом. — Всегда мечтал завести собаку. Надеюсь, ты разрешишь с ним играть?       — Я не уверен, мне сказали, что собака останется здесь, — грустно ответил ГДР.       — Пап? — Россия удивленно посмотрел в сторону Союза.       — У нас что, места много? — недовольно проворчал тот. Сын продолжал укоризненно смотреть на него. — Ну хорошо, хорошо, возьмем вашу собаку, только ухаживать за ней сами будете.       — Урааа! — воскликнул Россия и обнял ГДР. — У нас будет собака!       Маркс, заливаясь громким лаем, продолжал прыгать вокруг детей, СССР устало закатил глаза, а Германия, тихо замерев, не мог отвести глаз от своего нового названного брата.       Никто еще не был с ним таким открытым и теплым. Отец его был строгим до жестокости и требовал абсолютной дисциплины. Никаких объятий и нежностей. Но когда он умер, вокруг не осталось никого, кто проявлял бы хоть какую-то теплоту. В те редкие минуты, когда его выпускали из своей комнаты, страны, оккупировавшие территории его отца, смотрели на него с нескрываемым презрением и страхом. Кроме СССР. Его взгляд, казалось, выражал сочувствие.       ГДР однажды услышал, как другие обсуждали план его убийства и разделение территорий между ними. Единственным, кто категорически отказался от этого был Союз. Он уже подходил и пытался разговаривать с Германией, но тот почти не отвечал ему, хотя и был благодарен за его отношение. Вчера вечером СССР уведомил, что забирает его к себе домой. ГДР смиренно приготовился исполнять роль слуги. Каково же было его удивление, когда этот беловолосый юноша ворвался в его комнату, заполняя ее своим непрекращающимся движением. Он улыбался ему, аккуратно обнимал и внимательно всматривался в глаза. А еще Маркс, который обычно никому не давался в руки, радостно крутился вокруг него, пытаясь облизать. Пушистый предатель.       — Ну что, пойдешь со мной, ГДР? — спросил Россия не переставая всматриваться в лицо брата.       Германия, завороженный огромными синими глазами, смотрящими на него с такой теплотой, кивнул.       — Ну вот и отлично! Пойдем! — РСФСР встал и потянул парня за собой. — Тебе нужно что-то взять с собой?       — Мои инструменты, если можно, — тихо ответил Германия.       Россия осмотрелся и подхватил небольшую сумку, набитую карандашами и альбомами.       — Эти?       ГДР кивнул.       — Ну все, идем, — РСФСР закинул сумку на плечо, и, поймав Маркса, передал щенка Германии. Придерживая брата за плечо, он вывел его в коридор.       — Идите в машину, Россия, я присоединюсь к вам чуть позже, — снова ласково потрепал его Союз.       — Хорошо, пап, — ответил РСФСР, утягивая Германию вниз по лестнице.       Россия не переставая болтал, рассказывая брату где они будут жить, и как они вместе пойдут в школу, и во что будут играть, когда приедут домой. Наверное, поэтому вместо того, чтобы сразу спуститься на улицу, они нечаянно завернули в один из приемных залов, где РСФСР в очередной раз чуть не врезался в США.       — Простите, — смущенно пробормотал парень.       — Ничего-ничего, мне нравится эта привычка, — улыбнулся Америка, придерживая русского за плечи. — А кто это с тобой? — его улыбка слетела, за мгновение сменившись на презрительное выражение.       — Это мой новый брат – ГДР! — наивно улыбнулся Россия.       — Oh, mon Dieu, это что, сын Рейха? — удивленно воскликнул стоявший недалеко Франция. — Кто позволил ему тут бродить?!       По залу разнесся злорадный шепот. Казалось, все взгляды обращены на маленького Германию. И они были полны ненависти, презрения и отвращения. Юноша сжался, опустил голову и лишь теснее прижал к себе щенка, который начал громко лаять, стремясь защитить своего хозяина.       Россия удивился, но уже через секунду скинул руки американца и встал перед ГДР, закрывая его собой от толпы.       — Вообще-то он мой брат, а значит, его отец – Советский Союз, — хмуро ответил РСФСР, бесстрашно глядя на раздраженную толпу.       — На Вашем месте я бы не гордился таким родством, my dear, — раздался холодный голос Великобритании совсем рядом. — Если вы хотите получить уважение в нашем мире, Вам нужно лучше выбирать с кем Вы общаетесь.       Упрямый взгляд синих глаз России пересекся с ледяным презрением зеленого взгляда Великобритании. Тут РСФСР почувствовал как в спину ему уткнулся ГДР и рубашка русского быстро промокла от слез, которые тот пытался скрыть. Россия сильно разозлился и грозно нахмурился. Он слегка отвел руку, закрывая стоящего за ним Германию, и упрямо вскинул голову, не разрывая зрительного контакта. Англия едва уловимо приподнял одну бровь, удивляясь наглости юнца. В зале повисло напряжение: люди обеспокоенно переглядывались и тихо шептались. Россия уже успел удивиться, что это его они так боятся, когда услышал из-за спины голос отца:       — РСФСР, отведи ГДР в машину.       Россия удивленно повернулся и понял, что СССР уже какое-то время стоял за его спиной и, по-видимому, те переглядывания в зале были вызваны именно его холодной яростью.       — Да, отец, — тихо ответил юноша и, обняв всхлипывавшего ГДР, поспешил вывести его из зала.       — А он хорош, — тихо хмыкнул США, подходя к отцу и наблюдая за удаляющимися подростками. — Давно тебе так явно не прекословили.       — Думаю, он еще доставит нам хлопот, — с легкой досадой ответил Британия, переводя взгляд на разъяренного Союза.       Он определенно не должен был слышать их разговор, но злился так, как будто что-то предчувствовал.              Подведя ГДР к машине, Россия открыл перед ним дверь и, усевшись следом, расслабленно откинулся на спинку сидения. Даже когда они оказались в машине, Германия не отпустил его рукава, по-прежнему прижимаясь к нему.       — Ну-ну, ладно тебе, — ласково говорил РСФСР, поглаживая брата по голове, — нашел кого слушать. Самовлюбленные индюки.       — Они правы, — тихо прошептал ГДР.       — Что-что? — переспросил русский.       — Я чудовище, — чуть громче ответил Германия. — Я не должен был появиться на свет, мне было бы лучше умереть.       Россия неожиданно встряхнул ГДР, от чего тот удивленно вскрикнул.       — Не говори глупостей! — воскликнул РСФСР, гневно сверкая глазами. — Ты – не чудовище! Ты замечательный человек. Ты боролся против отца как мог, а мы пришли и освободили тебя от его тирании! Теперь ты свободен и можешь развиваться и стать таким, каким сам захочешь! И никто, слышишь, никто не может указывать тебе на твое прошлое.       Глаза Германии снова наполнились слезами. Россия устало вздохнул.       — Ну а теперь чего ты плачешь? — ласково спросил он, поглаживая брата по голове.       — Спасибо, — пробормотал ГДР, снова прижимаясь к русскому.       Припозднившийся Союз, раздраженно хлопнув дверью водительского сидения, бросил взгляд в зеркало заднего вида и едва заметно улыбнулся, застав детей, спящих в обнимку.