Падение

      Российская Империя поднялся в свой кабинет. Обер-камергер сообщил о прибытии важной корреспонденции.       После триумфальной победы России над Французской Империей, количество важных международных дел стремительно выросло, ведь теперь каждый хотел призвать на помощь в решении своих проблем одну из самых сильных империй этого времени.       Россия сел в кресло и распечатал плотный конверт с гербовым изображением льва и единорога с короной. Письмо от Англии. Император пробежал его глазами и хмыкнул. Британская Империя просил Россию присоединиться к нему для помощи в подавлении восстания его колонии.       «Колонии. Даже не сына», – подумал император, покачивая листом бумаги. Он вспомнил озорного молодого человека с такими яркими и горящими разноцветными глазами. Америка. Его способности сулили ему великое будущее.       – Быть может, он не будет таким же несносным, как его отец, – тихо проворчал империя.       Он взял в руки перо и задумчиво посмотрел на него. Прямо сейчас Российская Империя не мог признать независимость молодой страны, но он определенно хотел бы ему помочь. После нескольких минут раздумий он записал ответ Британской Империи с отказом в присоединении к войне и уверениями в своем нейтралитете.       – Дмитрий, – позвал Россия обер-камергера.       – Да, Ваше Величество, – тут же шагнул он в кабинет.       – Подготовь декларацию о вооруженном нейтралитете, касаемо новой войны на американском континенте.       – Так точно, Ваше Величество, – обер-камергер кивнул и вышел.       Российская Империя снова откинулся в кресле. Таким изящным способом он оставлял право своим торговым судам прибывать в любые порты Америки, избегая проверок и имея возможность продолжать с ним торговлю, не так давно начавшуюся вопреки запретам его отца. Это, несомненно, должно было оказать экономическую поддержку.       К сожалению, вмешиваться в открытую император не мог, да и не хотел. Более того, он был уверен, что юноша сам сможет одержать свою победу, а значит ему нужно лишь незначительно помочь, ослабляя могущественных врагов.       Разобравшись с бумажной работой, император хотел уже отправиться на прогулку, когда в двери неожиданно постучал обер-камергер.       – Ваше Величество, к Вашему двору прибыл с необъявленным визитом посол Великобритании.       Российская Империя удивленно поднял бровь:       – Ну что ж, пусть зайдет.       Помощник поклонился и отошел, приоткрыв дверь. В кабинет тут же зашел посол. Когда дверь закрылась, он скинул капюшон плаща и Россия узнал в нем самого Британскую Империю.       – Чем обязан таким внезапным визитом? – заинтересованно спросил Российская Империя, прекрасно зная ответ.       – Я решил не дожидаться Вашего письма и прибыть самостоятельно, – предельно вежливо произнес англичанин. – После Вашей блистательной победы над Францией Вы зарекомендовали себя как прекрасный полководец, – Россия лишь хмыкнул на слова Англии. Редко когда его речь начиналась с лести. – Поэтому я прибыл сюда, чтобы просить Вашей помощи. Франция и его союзники снова объединились, чтобы навести смуту в моих колониях.       – Вы имеете в виду Вашего сына? – усмехнувшись, уточнил Российская Империя.       Англичанин хмуро посмотрел в глаза России:       – Да, Америка. Он.. поддался влиянию этих... интриганов. Если Вы сможете выделить мне ваших солдат, мы немедленно наведем порядок. Слава русского оружия бежит впереди Вас, думаю, все закончится, едва они завидят британский и русский флаг вместе, – англичанин был непривычно эмоционален в своей речи.       – Боюсь, я не смогу удовлетворить Вашу просьбу, – произнес Российская Империя.       Британская Империя пораженно застыл, недоверчиво глядя на собеседника:       – Но почему! Мы ведь величайшие империи и должны помогать друг другу в трудную минуту!       Российский император усмехнулся. Довольно забавно было слышать это от практически вечного врага. Их хорошие отношения когда-то на заре становления Российской Империи уже много раз были перечеркнуты бесконечными интригами и войнами.       – Знаете, моей армии необходим отдых. Мы и так сделали достаточно много для свободы Европы, – протянул русский.       – Хорошо, но тогда, возможно, Вы могли бы повлиять на Францию! После Вашей победы он крайне чувствительно относится к Вашим просьбам. Уговорите его выйти из войны и тогда я с легкостью смогу одержать победу! – взволнованно проговорил англичанин.       Видя, что Российская Империя никак не реагирует на его слова, он продолжил:       – Возможно, это сможет повлиять на Ваше мнение, – он протянул тугой сверток. Россия с любопытством развернул его. – Это часть Британской империи. Я предлагаю Вам остров взамен на Вашу услугу.       Российская Империя удивленно приподнял бровь. Видимо, дела у Англии действительно были неважны, если он так унижался.       – Простите, но я уже дал Вам свой ответ, – холодно произнес русский. – Я не смогу оказать Вам помощь в этой войне.       Англичанин стоял и смотрел на русского императора поджав губы. Россия действительно никогда еще не видел его настолько взволнованным.       – Когда-нибудь Вы пожалеете об этом, – тихо произнес Британская Империя и, резко развернувшись, вышел.       Россия задумчиво проводил его взглядом. Он не боялся его угроз и ни капли не жалел о своем решении. Но все же эмоциональность англичанина его удивляла.

******

      Америка устало спешился и направился в дом. Эта война уже казалась ему бесконечной. Это была первая война, в которой он участвовал сам и ему определенно не нравились войны. Но на кону стояла его независимость, его свобода и он просто не мог сдаться.       Как только он зашел в дом, к нему тут же поспешил помощник, поднося бесконечное количество документов. Когда ты становишься самостоятельным бумажной работы резко становится намного больше.       Тихо простонав, Америка начал их просмотр. В основном это были доклады о делах на фронтах, но среди них затерялся один конверт со знакомым двуглавым орлом. Юноша поспешил развернуть его.       Некоторое время назад он, вопреки законам его отца, начал переписку и торговлю с Российской Империей, и с тех пор он не мог отказать себе в удовольствии общения с императором. В текущее неспокойное время это было то малое, что могло его порадовать.       Америка принялся вчитываться во все эти витиеватые формулировки, которые использовал император в официальных письмах. Он рассказывал об открытии академии наук в Санкт-Петербурге, приглашал посетить его, когда Америка одержит победу в войне. На этом месте американец улыбнулся, верно расшифровав в нейтральном послании безоговорочную веру в него.       Конец письма заставил Америку внимательно перечитать его несколько раз. Российская Империя сообщал о просьбе Британской Империи. И новость о том, что Россия будет оставаться нейтральной.       Американец не смог сдержать радостного восклицания. Это было очень важно! Одна из сильнейших европейских империй отказывалась вмешиваться в его войну. Это конечно все еще не было официальным признанием его независимости, но, несомненно, давало надежду на победу.       Америка часто думал, что бы он делал, если бы увидел приближающиеся российские военные корабли. Скорее всего, для него война была бы закончена, вряд ли бы его люди справились со столь хорошо подготовленной армией, которая не так давно победоносно шагала по Европе. Но больше всего его беспокоило то, что его сердце оказалось бы разбито. Единственный в мире человек, который признал его достоинство и так искренне поверил в то, что Америка может стать сильной и полноценной страной, пришел бы возвращать его в рабские цепи колонии. Америка не был уверен, что после этого смог бы вообще кому-то доверять.       С той самой первой встречи, они поддерживали связь, ведя постоянную переписку. Российский император очень интересовался новейшими правами и свободами, которые старался развивать Америка, а также наукой и механизмами, которые он создавал. Америка же с удовольствием читал новости Европы и то, как к происходящему относится русский. Каждый раз, когда он видел уже знакомый почерк императора, сердце Америки начинало биться быстрее. Он уже свыкся со своими чувствами, покорно приняв свою первую влюбленность. И, хотя расстояние и разница в статусе не могли позволить ему немедленно признаться, это еще больше вдохновляло его на борьбу за место в этом мире.       Иногда он любил забываться в мечтах о том, как он, обретя могущество и общемировое признание, предложит союз Российской Империи. И вместе они достигнут небывалых высот в развитии, и не будет никого, кто смог бы остановить их или сравниться в богатстве и величии. В этих мечтах находилось место и более приземленным мыслям, от которых на щеках Америки каждый раз проступал румянец. Российская Империя наверняка был опытным любовником, и молодая страна мог только фантазировать, чему же все-таки смог бы научиться у возлюбленного.       Но затем суровые будни снова возвращали его к тяжелому труду и гражданской войне, раздирающей его государство. И Америка сосредотачивался, стремясь скорее одержать победу.

******

      Наконец-то, сумев разобраться с частью дел, Америка смог выделить время для поездки. Война за независимость все еще не была закончена, но, казалось, враги и угнетатели выдохлись и все превратилось в вялотекущий конфликт.       Америка решил воспользоваться этим моментом и отправиться в Санкт-Петербург. Были некоторые важные торговые договоры, которые он бы хотел заключить с Россией. Но, конечно, в глубине души он понимал, что это всего лишь предлог. На самом деле он хотел увидеть русского, предстать перед ним полноценной страной, хоть отец и большая часть европы и отказывались признавать его.       Перед прибытием корабля Америка выбежал на палубу и с волнением смотрел на приближающийся порт российской столицы. Он с восторгом рассматривал горящие вдалеке золотые купола, ряды разномастных мачт в порту и активное движение на берегу. Когда корабль подошел совсем близко и матросы стали подтягивать его веревками к причалу, Америка увидел на пристани фигуру в богатой одежде. Даже издалека он узнал Российскую Империю и радостно улыбнулся тому, что он встречает его сам.       Едва трап коснулся причала, Америка слетел по ступеням и подбежал к русскому, улыбаясь своей яркой улыбкой.       – Здравствуйте, Ваше Величество! – воскликнул он останавливаясь прямо перед Российской Империей, нарушая разом все протоколы.       – Здравствуйте, Америка, – улыбнулся русский осматривая гостя. Внезапно он нахмурился. – Ты бы еще раздетый приехал, – строго произнес Россия, закутывая Америку в свою меховую накидку и натягивая явно большую ему соболиную шапку. – Зима в Петербурге - это тебе не шутки.       Только сейчас Америка почувствовал, как на самом деле он замерз, стоя на палубе под холодным морским ветром. Теперь, укутанный в меха, теплые, с плеча русского, он ощущал как начали отогреваться уши и замерзшие руки.       – Спасибо, – смущенно краснея, пробормотал юноша.       Российская Империя улыбнулся.       – Поспешим во дворец. Надо было приехать в карете, а я почему-то решил прискакать верхом, не подумал, что ты будешь так не подготовлен к русской зиме.       Россия подошел к паре прекрасных лошадей, смирно стоявших недалеко от причала. Поводья одной из них он протянул Америке. Тот с легкостью взлетел в седло и принялся кутаться в накидку, стараясь спрятаться от мороза.       Российская Империя тем временем несколько неловко взобрался на коня. Америка удивленно посмотрел на него. Странно, что у такого опытного наездника это вызвало затруднение.       – Все в порядке? – спросил Америка.       Россия улыбнулся:       – Да, все хорошо. Поспешим во дворец, пока ты окончательно не замерз, – он пришпорил коня и тот бодро затрусил по мощенной дороге Санкт-Петербурга.       Американец поспешил следом, рассматривая спину Российской Империи. Он понял, что Россия, отдав свою накидку, остался только в мундире и испытал минутный укол совести. Правда, он довольно быстро пропал, так как Америка с удовольствием принялся разглядывать улицы Петербурга. За годы его отсутствия, город отстроился и стал еще красивее.       Всадники миновали золотые ажурные ворота, которые охрана поспешно открыла перед ними. Остановившись во внутреннем дворе Зимнего дворца, они спешились. Спрыгнув, Россия на минуту замер. Озадаченный Америка подошел к нему и, тронув за плечо, спросил:       – Что-то случилось?       Российская Империя поднял голову и тихо выдавил:       – Нет, все в порядке.       По его побледневшему лицу и сжатым губам было очевидно, что ничего не было в порядке. Пока Америка растерянно размышлял, что же сказать, им навстречу выбежал придворный врач.       – Ваше Величество! Что же вы себя не бережете! Так и раны снова могут открыться! – он обеспокоенно подхватил Российскую Империю под руку. – Пойдемте, нужно снова все перевязать.       «Раны?» – озадаченно подумал Америка. Он слышал, что после десятилетий относительного мира, который установился, когда Россия одержал решительную победу над Францией, русский вступил в войну с Османской Империей. Но он не думал, что одной из сильнейших империй эта война сможет доставить столько проблем.       Америка следовал за доктором, уводившим Россию куда-то вглубь дворца. Тот через несколько шагов попытался перестать опираться на руку лекаря, но, тихо простонав, снова остановился.       – Молодой человек! – воскликнул придворный доктор. – Помогите отвести Его Величество в лазарет!       – Не нужно, – тихо прохрипел империя.       – Я с радостью, – с энтузиазмом ответил Америка и подошел к России.       Он перекинул руку русского через плечо и медленно пошел вперед. Америка почувствовал, как империя оперся на него и с трудом шагал следом. Коридор казался бесконечно длинным, если идти по нему с такой скоростью, но Америка никуда не спешил. Хотя ситуация и была не очень-то радостной, но юноша искренне наслаждался близостью с русским. Он мог чувствовать запах его парфюма – что-то напоминающее морозы и ели. Мог чувствовать тепло человека, с которым мечтал просто встретиться так много лет. А еще где-то в глубине души Америка гордился, что может помочь тому, кем всегда искренне восхищался.       Доведя русского до лазарета, Америка помог тому сесть на стул и с беспокойством посмотрел в его лицо.       Несмотря на бледность, русский благодарно ему улыбнулся:       – Все правда хорошо, это всего лишь царапина. Заживет, – голосом, который должен был звучать бодро, но вышел как тихий полушепот, произнес Российская Империя.       – Я бы хотел все-таки узнать, что случилось, – так же тихо ответил Америка.       Россия поморщился, когда доктор расстегнул его мундир и принялся разматывать бинты, наискось перекрывавшие грудь.       Америка зачарованно смотрел на белоснежную кожу русского. Он был удивительно хорошо сложен. Одновременно сильный, гибкий и стройный. Одинаково хорош в битве и в танцах. Настоящий аристократ. Такой, каким Америке никогда не быть.        Юноша хмыкнул. Не то, чтобы он вообще хотел быть аристократом. Он решительно презирал весь этот пафос, которым был заполнен дом его отца. Но аристократичность русского была как искусство. Хотелось запечатлеть ее в мраморе, картинах, песнях и воспевать вечно.       Когда доктор закончил, взору Америки предстала довольно сильная рана, рассекавшая кожу на плече и груди Российской Империи. Видимо, во время поездки она открылась и теперь снова кровоточила. Доктор цокнул языком и принялся обрабатывать ее.       Америка видел, как проступили желваки на лице империи. Губы сжались в тонкую линию, но он не издал не звука, пока доктор не закончил, снова перебинтовывая рану.       – Я Вас настоятельно прошу, воздержитесь от поездок, особенно конных! – ворчал лекарь. – Вам нужен покой, возможно даже было бы лучше выехать за город и провести некоторое время в отдалении от беспокойств.       – Я не могу уехать сейчас, – строго ответил русский.       – Ох, тяжелые времена конечно, но что же мы можем сделать, когда Ваше Величество ранен и абсолютно не бережет себя.       – Все хорошо, Вячеслав, я скоро поправлюсь, – мягко сказал Россия и поблагодарил доктора.       Тот только вздохнул и, подхватив окровавленные бинты, удалился.       Россия неловко застегивал пуговицы рубашки, одной рукой делать это было очевидно неудобно.       – Давайте я помогу, – вызвался Америка, слегка краснея.       – Если тебе не трудно, – тихо произнес Россия.       Америка приблизился к сидящему Российской Империи и принялся аккуратно застегивать рубашку, стараясь сильно не натягивать ткань, чтобы не беспокоить рану.       – Разве мундир - подходящая одежда для раненого? - несколько удивленно спросил американец.       – Моим людям нужно видеть, что все хорошо. Я не могу позволить себе пропасть куда-то или выглядеть неопрятно, - с грустью ответил Россия.       Америка, когда застегивал последнюю пуговицу, как будто невзначай прикоснулся к шее русского. Хоть на вид его кожа была как мрамор, на ощупь она казалась шелковой. Он с сожалением отошел от империи.       – Простите, возможно, я выбрал не самое подходящее время для посещения.       – Нет, что Вы, – снова грустная улыбка коснулась губ России. – Я очень рад Вашему прибытию. Знаете, хорошо когда в мире остается хоть кто-то на твоей стороне.       Америка удивленно приподнял брови:       – Но ведь я видел как многие Вас обожали! Пруссия, Голландия, Франция – вспоминал Америка всех тех, от поведения, кого его сердце сжималось от ревности на том памятном балу.       Российская Империя рассмеялся:       – Мы все лицемеры, дорогой Америка, никогда не верьте странам Старого Света, даже если они милы с Вами.       Россия задумчиво откинулся на кресле.       – Так что же все-таки случилось? – вывел его из раздумий Америка. – Война оказалась тяжелее, чем ожидалось?       – Скорее, я не ожидал столько ударов в спину, – поморщился Российская Империя. – Из-за страха перед моим могуществом мои старые враги и.. союзники решили объединиться, чтобы победить и наказать меня, – он тихо хмыкнул.       – Вот же гады, – гневно сжал кулаки Америка. – Это очень подло! Вместо того, чтобы открыто прийти и разобраться один на один, вот так сбиваться в кучки, стараясь обхитрить сильнейшего!       – Это политика, дорогой, – мягко улыбнулся Россия. – И Вам тоже лучше скорее расстаться со своими иллюзиям, раз уж Вы теперь у нас самостоятельная страна.       Америка нахмурился:       – Но ведь меня пока что никто не признал.       – А кто торгует с Вами и открыл Ваше посольство в Петербурге? – озорно подмигнул Россия. Бледность постепенно сходила с его лица и на щеках заиграл легкий румянец.       – Российская Империя, – улыбнулся в ответ Америка. – И хотя Вы не признали меня официально, я крайне Вам благодарен.       Россия, встав со стула, слегка покачнулся, и американец поспешил подхватить его под руку. Русский недовольно цокнул, раздосадованный своей слабостью.       – Как же не вовремя меня угораздило получить ранение, – проворчал он.       Они медленно направились к выходу из лазарета, хотя с каждым шагом русский шел все увереннее.       Не успели они выйти в коридор, как их догнал один из дипломатов.       – Ваше Величество! К Вам пожаловал Его Величество Франция. Они ожидают в Вашем кабинете.       Россия раздраженно прикрыл глаза.       – Хорошо, спасибо. Можете идти, – поблагодарил он дипломата.       Тот, кивнув, удалился. Америка обеспокоенно посмотрел на русского.       – А Ваш кабинет?..       – На третьем этаже, в соседнем крыле дворца, – раздраженно произнес Российская Империя.       – Я помогу Вам добраться, – вызвался Америка.       – Боюсь, что без Вас я бы и не смог это сделать, – тепло улыбнулся русский.       На то, чтобы преодолеть это огромное расстояние, у них ушло, пожалуй, больше сорока минут. И вот, наконец, они стояли перед дверью с позолотой. Россия, достав кружевной платок, вытер испарину. Америка наблюдал удивительную перемену, как из слабого, бледного человека он силой воли преобразился в собранного и уверенного в себе правителя. Как будто и не было постоянно сопровождающей его боли.       – Можно мне зайти с Вами? – тихо спросил Америка.       Российская Империя покачал головой:       – Это разговор тет-а-тет. Но есть кое-что поинтереснее, – Россия подозвал неизвестно откуда взявшегося слугу. – Отведи этого молодого человека в картинную галерею.       Приунывший уже Америка заинтересованно последовал за слугой. Спустя несколько поворотов и каких-то узких и темных лестниц американец с удивлением обнаружил себя за одной из картин кабинета Российской Империи, откуда ему представлялся прекрасный обзор и отличная слышимость. Затаившись, Америка прислушался.       – Поверь мне, тебе лучше последовать моему совету, mon ange, – насмешливо произнес Франция. – Если ты не заключишь сейчас мирного договора, то кто знает, что будет с тобой завтра. На тебя у многих есть планы и, поверь, не все из них такие же доброжелательные, как мои.       Российская Империя недовольно хмурился, сидя в кресле напротив. Америка мог хорошо видеть его выражение лица.       – Русские не сдаются, – гордо произнес Россия.       Франция звонко рассмеялся.       – Ах полно, все мы знаем вашу русскую упертость. Но подумай о своих людях: каждая минута, когда ты тешишь свою гордость, стоит чьей-то жизни. А всего лишь нужно согласиться на переговоры, – он подался вперед, сокращая дистанцию между ними. – Я все еще помню, как мы заключали тот прекрасный Тильзитский мир. Какая жалость, что ты все-таки решил меня предать.       Лицо Российской Империи превратилось в нечитаемую маску.       – Так значит, это все ради мести, Франция? – абсолютно безэмоционально спросил русский.       Француз снова откинулся на диване. Он вольготно закинул ногу на ногу и покачивал носком белоснежного сапога.       – В какой-то степени да, – серьезно ответил он. – Но я никогда не хотел доводить тебя до такого состояния, – Франция задумчиво окинул взглядом русского.       По мнению Америки Россия выглядел все так же величаво и торжественно. Непонятно, как француз смог разглядеть его слабость.       – Хотел или не хотел – это все не важно. Главное - поступки, – холодно сказал Российская Империя. – А ты предпочел примкнуть к этой коалиции.       Француз поморщился:       – Mon ami, я не люблю, когда ты разговариваешь таким холодным голосом. Я напоминаю тебе: я прибыл сюда не издеваться, я здесь ради того, чтобы предупредить тебя. Тебе не выиграть эту войну. Скоро придет письмо от Пруссии и, несомненно, он сообщит тебе, что тоже выступит против, если ты не остановишься.       – Откуда?! – удивленно воскликнул Россия.       – Mon cher, он давно уже поделился твоим сообщением с нами, так что у тебя совершенно нет союзников!       Америка видел, как сжались губы русского. Ему самому было невыносимо больно, как будто это его предавали один за одним бывшие союзники.       Франция не без удовольствия рассматривал Россию. Не то чтобы он хотел причинить ему боль, но чувства все-таки взывали к отмщению.       – Мы просто не можем позволить тебе стать слишком могущественным, – француз поднялся и приблизился к креслу, в котором сидел Российская Империя. Он положил руку на плечо России и прошептал ему на ухо, – тебя необходимо немного приструнить, mon ange.       Франция сжал руку, впиваясь пальцами в скрытую рану русского. Только огромными усилиями России удалось сдержать стон. Даже со своего места Америка видел как побледнел император.       – Ну что ж, до встречи в Париже, – улыбнулся француз.       Быстро наклонившись, он практически невесомо поцеловал Россию в щеку и, довольный, удалился из кабинета.       Америка наблюдал за этой сценой в бессилии сжимая кулаки. Он снова ощутил себя невообразимо слабым. Неспособным защитить того, кто ему был так дорог, даже находясь от него всего в нескольких метрах. Но силы Америки были несоизмеримы с этими напыщенными империями Старого Света, и это невообразимо злило его.       Его отвлек слуга, жестом пригласивший Америку следовать за ним. Он привел его в кабинет, где все в том же кресле сидел, задумавшись, Российская Империя.       – Это просто возмутительное поведение! – воскликнул Америка, едва слуга закрыл за ним дверь.       Россия оторвался от раздумий и устало улыбнулся:       – Политика – грязное дело, мой друг, – затем его взгляд снова погрустнел. – Боюсь, у меня действительно нет иного выбора, кроме как прекратить эту войну и заключить их проклятый мир.       Америка подошел и сел в позолоченное кресло, стоящее рядом с императором.       – Но ведь условия этого мира наверняка будут возмутительными! Так много Ваших врагов, желающих Вам зла, состоят в этой коалиции.       Российская Империя устало потер переносицу:       – К сожалению, не только врагов, – он поднял решительный взгляд и сверкнул синими глазами. – Не все решения, принимаемые нами, бывают простыми. Иногда гордость должна быть принесена в жертву, чтобы наши люди жили, а страна процветала.       Америка с замиранием сердца смотрел на русского. Эти сталь и решимость, отразившиеся в его глазах, восхищали Америку. Даже в такие тяжелые моменты истории, Российская Империя был воплощением благородства и власти.       – Вы не представляете, как бы я хотел Вам помочь! – в сердцах воскликнул американец.       – Вы уже мне помогаете, – взгляд России снова смягчился и он ласково улыбнулся, глядя на собеседника.       Америке показалось, что прошла целая вечность, пока он тонул в этом теплом взгляде любимых глаз. Но идиллию прервал стук в дверь.       – Ваше Величество, Его Величество Франция оставил для Вас записку и указал, что это безотлагательно.       Россия со вздохом подал знак рукой и, приняв конверт, развернул его и принялся читать. Судя по его презрительно искривившимся губам – это было что-то неприятное.       – Очередные требования? – заинтересованно спросил Америка.       – В некотором роде. Он прислал мне приглашение в Париж для заключения мирного договора. И я должен быть там через неделю, – Россия раздраженно фыркнул. – Я что, по его мнению, летать умею?       Американец обеспокоенно посмотрел на Россию:       – Но Вы же не слишком здоровы, как Вы переживете такую поездку? – возмущенно произнес он.       – О, не беспокойтесь за меня. Я определенно сталкивался с вещами намного более сложными и опасными, – русский посмотрел на юношу с легкой насмешкой. – Но благодарю Вас за Ваше искренне беспокойство, – император положил руку в белоснежной перчатке на руку Америки и слегка сжал ее. – Боюсь, наша встреча должна будет прерваться на этом, мне нужно поспешить отправиться в путь, чтобы решить это дело государственной важности.       – А я так хотел увидеть Петербург, – несколько расстроено произнес Америка.       – У нас есть весь этот вечер, мой дорогой друг, – снова тепло улыбнулся русский, – Это, конечно, немного, но мы можем постараться успеть как можно больше.

******

      Америка снова стоял на причале. До отплытия корабля оставалось всего несколько минут. И хотя эта встреча с Россией была очень недолгой, он был абсолютно счастлив. За этот день он успел узнать русского намного ближе, чем, возможно, многие страны Европы за столетия общения. А этот вечер был просто замечательным. Всего за несколько часов Россия успел показать Америке свой новый университет, свои прекрасные сады и замечательные театры. И хотя, несомненно, требовалось бы намного больше времени, чтобы это все это достойно изучить, такая быстрая презентация тоже была по-своему хороша.       Они стояли вдвоем на причале. Америка кутался в подаренную накидку из мягкого меха, а напротив улыбался Российская Империя. Раздался сигнал о готовности к отплытию.       – Поспешите, мой друг, – мягко сказал Россия, – Иначе Вы рискуете опоздать на корабль.       – Мне так не хочется уезжать! – эмоционально воскликнул Америка.       – Вы всегда будете желанным гостем в России, – улыбнулся император, – Я многое Вам еще не показал, так что возвращайтесь, как только сможете.       Америка уже собрался взойти на борт, но что-то подтолкнуло его изнутри и он, резко развернувшись и привстав на носочки, поцеловал Российскую Империю. Невинным, быстрым поцелуем. И, пока русский не опомнился, стремительно вбежал на корабль. Щеки Америки горели, казалось, адским пламенем. И он был совершенно уверен, что это не от холода. Сердце стремительно билось. Возможно, позже ему будет слишком стыдно за этот поступок, но сейчас душа просто пела от счастья. Его заветный первый поцелуй с его прекрасной первой любовью.       На причале стоял Российская Империя. Он прижимал к губам пальцы и задумчиво-растерянно смотрел на отходящий корабль. Несомненно, император замечал эту влюбленность, эти восторженные глаза. Хотел ли он развивать эти отношения? Он не был уверен. Он не хотел причинить страдания кому-то, столь не искушенному в любви. Но, тем не менее в сердце как будто бы горел теплый, согревающий огонек.